Текст книги "Особенная или попаданка против! (СИ)"

Автор книги: Дарья Вилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

С госпожами Сондой и Доброй я попрощалась в целительской. Психоцелительница передала мне, как улику, шар с наводящим сны дымом. Через пару дней он перестанет светиться, а вот дым никуда не уйдёт. Я же в свою очередь передала им письмо для Джули и книгу, что она давала мне. Письмо я написала ещё прошлым вечером. Мне очень хотелось попрощаться с ней лично, обнять её и приободрить, но увы, в нынешних обстоятельствах это было невозможно. Я лишь надеялась, что никто не заметил, что Джули ходила в мою комнату. Но женщины меня заверили, что беспокоиться не о чем.

Ещё я отдала им книгу и небольшую записку для госпожи Ферт. В ней я просила прощения и обещала возместить утерянный детектив.

Последним, с кем я попрощалась, был Айк. Обед был в самом разгаре, и все работники кухни были внутри. Пришлось попросить молодую девушку, стоящую на раздаче еды, позвать его.

Айк вышел не сразу. Минут через пятнадцать. Но я терпеливо ждала.

– Ирэн, ваша просьба была очень неожиданной. Что-то случилось?

– Да. Боюсь, что я уезжаю.

– Когда?

– Сейчас.

– Сейчас?! – опешил Айк.

– Да.

– И уже не вернётесь? – сник он.

– Не думаю, что вернусь сюда жить, но постараюсь навестить вас, – а теперь переходим к делу. – Айк, помимо того, что я хотела с вами попрощаться перед отъездом, я хотела вас кое о чём попросить.

– Я слушаю, – заинтересовался он.

– Присмотрите, пожалуйста, за моей подругой, Джули.

– А раз вы не в ссоре?

Я так надеялась, что он ничего не знает. Но видимо даже на кухне сплетни разлетаются, как горячие пирожки.

– Всё верно. Но спустя пару дней, я поняла, что была не права, а подойти и извиниться не решилась. Она очень хорошая девушка и совсем без друзей. Я ни в коем случае не навязываю её вам. Но буду признательна, если присмотрите.

– Мне совсем не в тягость ваша просьба, Ирэн. Наоборот. Я с радостью пригляжу за Джули.

Не знаю, напридумывала я себе это, а может всё-таки это было действительно так, но, как мне кажется, его слова звучали искренне.

Попрощавшись с Айком, я уже через десять минут покинула территорию пансионата, сидя в магомобиле господина Ветргофа.

Что я могу сказать? Представьте себе ретро-автомобиль, например кадиллак. С его хромированными колёсами, большими круглыми фарами, вытянутым передом, в котором находился не только мотор, но и багажник, с его деревянной наполированной передней панелью и кожаными сиденьями. Примерно в таком стиле и был магомобиль. Только ездил он за счёт магического заряда.

Магомобиль господина Ветргофа был насыщенного красного цвета, а внутри красный сочетался с чёрным и белым.

Папин друг сидел за рулём и какое-то время молчал, внимательно следя за дорогой. Я была благодарна ему за это и, стараясь не подавать виду, с восхищением разглядывала машину.

Честно говоря, я была поражена, увидев, на чём мы поедем в город. В пансионате было красиво, аккуратно, но довольно просто. Дорожки обычно были выложенным камнем или посыпаны щебенкой. К тому же у них не было никаких гаджетов, да и электричества в целом. И из-за такого несовременного обращения друг к другу, я сделала вывод, что у них цивилизация на уровне нашего XVII или XVIII века. Но магомобиль и дорожное покрытие, очень сильно напоминающее наш асфальт (у них он был бежевый), заставили меня усомниться в своих выводах.

– У вас очень красивый магомобиль, – искренне восхитилась я.

Если бы не шепотки постояльцев пансионата, которые видели мой отъезд, мне бы и в голову не пришло назвать это чудо техники магомобилем. А так я точно знала, что это.

– Спасибо. Теперь ты мне расскажешь, что случилось? – направил господин Ветргоф мои мысли в нужное русло.

По сторонам смотреть особо было не на что. Вокруг был сплошной лес. Красивый, конечно, но знакомый. Так что я могла полностью сконцентрировать своё внимание на рассказе.

– Конечно, господин Ветргоф. Только вы сейчас за рулём, а мой рассказ, боюсь, не оставит вас равнодушным. Может сначала мы доедем? – на всякий случай уточнила я.

– Нет, – улыбнулся он. – Здесь дорога несложная и пустынная. Так что можешь не волноваться.

– Хорошо.

– Только давай ты будешь звать меня Клаусом. Мне будет приятно.

– Разумеется, Клаус.

– Я весь во внимании, – подбодрил меня он.

И я всё рассказала. Всё, что касалось моих подозрений касательно директора и психоцелителя. Чем дольше я говорила, тем сильнее сжимались пальцы Клауса на руле магомобиля. Он смотрел на дорогу, и я не видела его глаз, но представляла, что в них бушевал гнев.

– С твоей стороны было очень предусмотрительно рассказать мне обо всём за пределами пансионата. Потому что после услышанного сложно оставаться спокойным. Боюсь, я бы сделал чего-нибудь лишнего.

– Я хочу подать заявление в сыскную полицию и предоставить им все собранные мной доказательства. Я хочу, чтобы эти двое и остальные их подельники понесли своё наказание по всей строгости закона.

– А твоя тётя? Ты не хочешь наказать и её?

– Наверное хочу, – неуверенно ответила я. – Но я не знаю, достаточно ли у меня доказательств, чтобы и её арестовали. Хотя, я думаю, что, если директора схватят, он не будет никого покрывать. И все его наниматели получат по заслугам.

– Будем надеяться, что у нас всё получится.

– У нас?

– Конечно у нас. Неужели ты думала, я оставлю тебя одну в таком сложном деле?

– Спасибо, – не стало возражать я. Его помощь мне действительно была нужна.

Правда, мне уже начинало надоедать, что мне вечно все помогают. Может это и есть основная причина, почему безмагичные предпочитали жить в пансионате, а не в городе со своими родными. Не столько бремя для родных, сколько чувство собственной неполноценности от постоянных просьб о помощи.

За такими философскими мыслями мы выбрались из лесополосы и фактически сразу въехали в Моньеал. Это было столь неожиданно, что сердце от волнения бросилось вскачь. И было от чего. Моньеал, хоть и был небольшим городом, оказался довольно многолюдным. И если спросить меня, каким был сам город, я отвечу лишь: "Светлым, чистым".

И это неудивительно. У меня просто не было возможности рассмотреть его. Всё моё внимание было устремлено на людей, и что они делали.

Все, абсолютно все, использовали магию. Были те, кто шёл по своим делам по улице, а рядом плыли их сумки. Продавцы, стоя за прилавком, ловко жонглировали своими товарами, и те перемещались либо на весы, либо в сумки покупателей. Деньги передавались тем же путем.

И если, проезжая по лесополосе, мы были одни (та дорога вела только в пансионат, и посещали его далеко нечасто), то в городе магомобилей было предостаточно. Они были схожи с магомобилем господина Ветргофа, но выглядели проще, старее. Но это было неудивительно. Клаус приехал из столицы и был явно при деньгах, а это провинциальный городок. Но это нисколько не отбивало у меня желания глазеть на них.

А уж дети. Что творили дети! Мы проезжали мимо детских площадок, парочки парков. И везде дети магичили. Я не увидела ни одной игры без волшебства. Например, они играли в салки, фактически паря в воздухе. Стоило им оттолкнуться от земли, как они взмывали на горку или ветку дерева, а то и вовсе с легкостью, словно обезьянки, вскарабкивались на верхушки деревьев, а потом спрыгивали и, как семена одуванчиков, медленно опускались на землю.

– Ирэн, с тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросил Клаус.

Его вопрос отрезвил меня. Представляю, как я выглядела со стороны.

– Да. А что?

– Ты как-то странно смотришь.

– Я просто соскучилась по всему этому, – вывернулась я. – Персонал пансионата обязывают ограничивать использование магии, чтобы не травмировать нас и не расстраивать.

– А тебя это не расстраивает?

– Сейчас нет. Теперь мне всё нравится и всё интересно, даже если я так не могу.

– Я рад слышать это, – улыбнулся Клаус. – Твои родители всегда пытались вдохнуть в тебя жизнь. Но как бы ты им не улыбалась, в глубине твоих глаз часто отражалась печаль. Сейчас я её не вижу. Ты изменилась, Ирэн, и мне нравятся эти изменения.

– Оказавшись на грани жизни и смерти, я поняла, как ценна для меня жизнь. Даже без способностей.

Мы выехали из города и вновь нырнули в лесополосу. Только на этот раз мы уже были на дороге не одни. И чем дальше мы ехали, тем больше магомобилей встречалось на нашем пути.

– Сколько нам ещё ехать?

– Около трёх часов.

– Вы рано встали ради меня, – улыбнулась я.

– Не раньше обычного.

– Мы поедем к нотариусу сразу по приезду в город?

– Нет. Сначала мы заедем ко мне.

– Хорошо, – не стала спорить я. Но в мою испорченную голову сразу полезли дурные мысли.

"– Зачем к нему!? У него что-то на уме!?" – завела я диалог сама с собой.

"– Что за чушь! Тебе надо отдохнуть с дороги, и он проявляет гостеприимство. Расслабься".

Прислушавшись к более здравому голосу разума, я правда постаралась расслабиться.

Чем ближе мы были к пункту назначения, тем города встречались чаще и были больше. Правда и проезжали мы их вскользь, но это не мешало мне любоваться ими. Наконец я смогла разглядеть архитектуру, которая ничуть меня не разочаровала. Здания были невысокими. Пяти или шестиэтажными. Жилые дома были светлыми, с тёмно-серой черепицей и казались неприметными издалека. Но вблизи можно было хорошо рассмотреть, как тонко они были украшены лепниной. Другие дома, нежилые, были яркими. Мне их стиль, с одной стороны, был незнаком, но и в то же время узнаваем. Вот одно здание, на верхушке которого красовались три серебристых круга, что я видела на мантии госпожи Добры, было украшено узором, подобно нашей гжели. А то здание, что было то ли школой, то ли детским садом, украшала немного видоизменная хохлома. Мне понравилось их решение выделять различные общественные здания определёнными узорами.

К вечеру мы добрались до столицы, и я не могла не сдержать восхищения. Жизнь в городе била ключом. И то, что для всех было обыденностью, для меня было карнавалом. На старинный манер утонченно одетые господа, идущие под руку с прекрасным госпожами, забитые до отказа прилавки, со вкусом украшенные витрины. И магия. Всё дышало волшебством.

Этот мир меня не разочаровал. Не зря я с таким нетерпением ждала этот день.

Клаус жил недалеко от центра города в элитном районе. У него был таунхаус. Небольшая придомовая территория, усыпанная цветами, и свой вход в трёхэтажную квартиру.

– Вы здесь живёте один?

– Нет, конечно, – рассмеялся он. – Куда я, по-твоему, должен был деть Лили и Зарю? Правда, Заря сейчас проходит учебную практику в Барде и вернётся только месяца через три.

Упс. Чуть не прокололась. Хорошо ещё, он не воспринял всерьёз мой вопрос. А вспомнив свои рассуждения, когда он предложил остаться у него, я вообще смутилась. Мне стало очень стыдно перед этим замечательным мужчиной.

Припарковав машину, господин Ветргоф только отпустил руль, как магомобиль затих. Мы вышли, и Клаус привычно взмахнул рукой. Открылся багажник. Он сделал ещё несколько простых взмахов и пошёл к дому. Я же наблюдала, как мой чемодан медленно поплыл за ним.

"Никогда не смогу к этому привыкнуть", – подумалось мне.

– Милая, я вернулся. Угадай с кем! – обратился Клаус, по всей видимости, к жене, стоило нам переступить порог дома.

– Ирэн! – показалась на лестнице Лили. – Неужели это ты, дорогая!? Я уже и не надеялась тебя увидеть.

Быстро спустившись по лестнице, она на бегу чмокнула Клауса в щеку и приобняла меня.

– Я тоже рада вас видеть.

И это не было лукавством. Эта темноволосая стройная женщина с тонкими чертами лица и добрым взглядом очаровала меня сначала своей красотой, а потом и доброжелательностью.

– Ирэн пока останется у нас. И нам надо будет решить с ней ещё кое-какие дела.

– Какие? – заинтересовалась Лили.

– Расскажем всё за ужином.

– Он уже готов. Пойдём, Ирэн, со мной. Я покажу тебе твою комнату.

Взмахнув рукой, она с лёгкостью подняла в воздух мой чемодан и поманила его за собой. Мы поднялись на третий этаж.

– Эта комната Зари, но сейчас её нет. Она…

– Проходит практику в Барде. Клаус сказал мне.

– Если ты зовёшь его Клаусом, меня тогда зови Лили, – улыбнулась она. – Дальше по коридору ванная и туалет. Переодевайся скорей и спускайся. Я пока накрою на стол.

Ужин прошёл замечательно. Ветргофы были премилой парой. С учётом того, что у них уже взрослая дочь, они продолжали смотреть друг на друга влюблённым глазами.

Только в самом начале была небольшая заминка. Когда я спустилась к столу, Лили пыталась накрывать на стол без магии. Видимо спохватилась, что может задевать мои чувства, используя её. Это было очевидно. И теперь она явно была не в своей тарелке, а мне это было совсем не к чему. Я быстро убедила её, что не нужно при мне сдерживать свои магические порывы. Она расслабилась, и дальше всё пошло, как по нотам.

Я сидела за столом и с наслаждением наблюдала, как тарелки плавно опускаются на стол, а рядом с ними на своё место ложатся вилки, ложки и ножи. В центр стола опустился толстый горшок. Он был закрыт, но дивный мясной запах всё равно просачивался сквозь крышку. Рядом с горшком на стол опустилась миска с салатом, тарелка с мясным ассорти и хлеб.

Пока мы ужинали, я ещё раз рассказала свою историю, но уже для Лили. Клаус лишь иногда добавлял что-то от себя. Закончила я свой рассказ, когда допила уже вторую чашку чай и доела кусочек дивного клубничного пирога.

– Я не хотела говорить о твоих родителях, боясь огорчить тебя, но теперь вижу, что твой дух силён, и мои опасения были напрасны. Поэтому, прошу, прими мои соболезнования. Димитрий и Маргари были замечательными.

– Спасибо.

Значит их звали Димитрий и Маргари. Надо запомнить.

От еды меня начало тянуть в сон, и я решила отпроситься спать. День был и вправду долгим и насыщенным на события. А ещё я хотела побыть одна и отдохнуть.

– Отдохнуть? О, нет, Ирэн. Мы с тобой ещё не скоро ляжем спать.

– Что вы имеете ввиду? – не поняла его я.

– У меня было время обдумать всё, и я считаю, что нам нельзя откладывать дела на завтра. Уверен, что господин Жаднир уже отправил сообщение твоей тёте, и она получит его скорее всего сегодня, если уже не получила.

– Значит эффекта неожиданности не будет. Жаль, – немного расстроилась я. – Но это и не важно. Мне, главное, завещание написать, и ей не будет никакого смысла меня убивать. А это можно сделать и утром.

– Этого недостаточно, чтобы ты могла полностью обезопасить себя. Она твой финансовый представитель и может обобрать тебя.

– Финансовый представитель?

– Ты уже совершеннолетняя и опекун тебе не нужен, – осторожно начал объяснять Клаус. – Но обычно те, кто не имеют способностей к магии, сами своими деньгами не занимаются, поэтому опекун автоматически становится финансовым представителем.

– Какая чудовищная несправедливость! – возмутилась я. – То, что мы не обладаем магией, не означает, что у нас отсутствуют мозги!

– Никто в этом не сомневается, Ирэн. Но так происходит очень часто. Твоё отношение и желание заниматься своими делами самостоятельно – редкое исключение из правил.

– Но сейчас уже поздно. Разве мы сможем успеть всё сделать до завтрашнего утра?

– Ирэн, я банкир, – снисходительно улыбнулся он.

И мне стало немного неловко. Он думает я его недооцениваю, и вобщем-то он был прав. Ведь я не знала, чего могла от него ждать.

– У меня достаточно связей, чтобы всё успеть.

Сказав это, его взгляд стал жёстким, а улыбка исчезла

– Может, твоя тётка и не виновата в смерти твоих родителей, но она пыталась уничтожить ваш род, прибрать к рукам всё то, чего достиг твой отец. И если ты не знаешь, хочешь ли мстить, то я хочу! Я использую все свои связи, чтобы прижать эту змею!

Ой-ёй. Мой рассказ возымел эффект бомбы. Если я хотела всего лишь вернуть себе независимость и свободу, то Клаус вознамерился наказать моих обидчиков. И именно в эту секунду у меня не было сомнений, он своего добьётся.

Глава 16

Клаус был прав: директор, действительно, отправил к моей тёте курьера с письмом.

В то время как я прощалась с остальными, он метался по кабинету в панике, пытаясь решить, как поступить в этой ситуации. Возвращать госпоже Тратр деньги за заказ он не собирался. Их уже и не было у него. Да и этот жадный прохиндей, выторговавший у него в последнюю встречу 4200, не расстанется ни с одним иоланом. Директор накрутил себя почти до предела, когда один вопрос, неожиданно пришедший к нему в голову, остановил его метания.

«А что, собственно, она мне сделает?»

Ответ не заставил себя долго ждать, успокаивая окончательно.

«Ни-че-го. Ничего она мне не сделает».

В какой-то степени он был прав. Их договорённость была устной. Да и кому она могла бы пожаловаться на него за невыполнение заказа? В сыскную полицию? Мужчина ухмыльнулся.

Единственное, что она могла сделать, – это натравить на него каких-нибудь амбалов. Но таких людей ещё надо найти. В приличном обществе они не вертятся. А по тёмным закуткам она вряд ли пойдёт. Слишком высокомерна.

Рассуждая подобным образом, он лениво поводил пальцами. И вот уже ручка взмыла в воздух и написала небольшое письмо для заказчицы. Ещё пара взмахов, и, пока он проверял написанное, бутылка с виски двадцатилетней выдержки подлетела к рюмке и плеснула в неё содержимое. Бутылка вернулась на место, а наполненная рюмка подлетела к директору.

В этот момент ему не хотелось пить настойку. Он хотел выпить чего-то благородного. Господин Жаднир был уверен, что хитро выкрутился из этой ситуации, и хотел отпраздновать эту маленькую победу.

Ему осталось только передать письмо в руки курьеру, и дело было сделано. Довольный собой, он выпил и позвал секретаря.

***

– Наконец-то! – Вырвав письмо из рук юнца, у которого вместо бороды рос какой-то пушок, она закрыла перед ним дверь.

Спроси у неё, как выглядел курьер, – она бы и не вспомнила больше ничего, кроме этого пуха. Не того он был круга, чтобы даже на него смотреть, не то чтобы помнить.

Вообще, не в её было правилах открывать кому-то дверь. Если бы она не увидела в окно, какая колымага подъехала к её дому, она бы и не подумала это делать, но она узнала её и сразу поняла, от кого письмо.

Служанка развешивала бельё после стирки. И ждать, пока она подойдёт, откроет и принесёт ей письмо, не было сил.

Сердце от волнения пустилось вскачь. Неужели всё получилось? Не теряя времени, она вскрыла конверт и стала читать.

"Госпожа Тратр, у меня для вас пренеприятнейшая новость!" – Женщина не сдержала улыбки. Какое завуалированное начало для хороших новостей! Слова в письме не насторожили её, а совсем наоборот. Но последующие строки стёрли её улыбку. Он не лицемерил, говоря, что новость ужасна, а писал всерьёз. – "Боюсь, что ваша племянница в добром здравии, и более того, сегодня днём покинула территорию пансионата вместе с господином Ветргофом. Прошу повлиять на ситуацию и вернуть её назад. Наши договорённости ещё в силе".

В ярости женщина смяла лист и отбросила его в сторону.

– Мерзавец! – выплюнула она.

– Кто, мама, мерзавец? – спускаясь по лестнице, обратился к ней сын.

Кто, кто! Оба! Один – что не выполнил заказ, а второй – что сунул свой нос в её дела.

Но сыну госпожа Тратр не ответила. Она махнула указательным пальцем, и скомканное письмо подлетело к нему. Её сын, не теряя времени, прочёл его.

– Надо немедленно забрать кузину!

– Заберём! Клаус чужой, а мы родня. Эта ущербная навряд ли станет спорить со мной, но надо подстраховаться.

– Что ты имеешь в виду?

– Он был близким другом Димитрия, а значит, был частым гостем в их доме. Я не знаю, насколько хорошо они с Ирэн дружны. Так что есть риск, что она попадёт под его влияние.

– Проклятье! Ты же говорила, что до дня рождения она не доживёт?

– Говорила! – раздражённо процедила она. Недовольство сына, направленное в её адрес, сильно разозлило её. Она-то как раз сделала всё возможное для этого. Это директор со своим дружком не справились с такой лёгкой работёнкой. У них же было предостаточно времени в запасе!

– Так и должно было быть. Спрос с этого директора пансионата, а не с меня. Но сейчас это неважно, – попыталась она вернуть в нужное русло мысли сына. – Нам надо разобраться с тем, что есть.

– Ты уже что-то надумала?

– Завтра я иду в банк, а ты пойдёшь на завод, соберёшь все бумаги и поедешь с ними к господину Стронтеру.

– Ты хочешь, чтобы я подписал договор? – Она кивнула. – Но мама! Мы же не дожали его ещё по цене! Он как минимум ещё триста тысяч иоланов должен накинуть за всё.

– Если Клаус забрал её, чтобы прибрать к себе наши денежки, мы вообще от этой сделки ничего не получим. Так что подписывай.

– Ты права, – спустя несколько секунд ответил он. – Знаешь, я тут подумал, – продолжил он. – С Ирэн может и в городе произойти несчастный случай.

– Сам не марайся, Золт! – сразу одёрнула его мать.

– Нет, конечно, – скривил брезгливо лицо её сын. – Но я знаю того, кто может.

Золт был похож на мать. И внешне, и по характеру. Те же золотые кудри, те же голубые глаза и прямой нос. То же высокомерие и жадность. Та же любовь к роскоши и власти.

Довольные собой, они всё же вызвали служанку, велели позвать к ним Павлу и подать чай с печеньем на веранде. Желание выпить вина они погасили ещё в зародыше. Утром нужно было вставать рано, и голова должна была быть ясной.

Павле о своих планах они сообщать не стали. Ей это было и ни к чему. Девушка была ещё юна, мила и наивна. Её занимали только сплетни и веселье, и было невдомёк, что живёт она в столице за чужой счёт. И дело было не в её глупости или жадности. Ей было всего лишь восемнадцать, и никто не посвящал её во взрослые дела. А она и не стремилась к этому.

И Ирэн она раньше не встречала. Мать оберегала её от пагубного влияния племянницы, как, впрочем, и сына. Госпожа Тратр относилась к тому типу людей, что считали лишённых дара ущербными и чуть ли не заразными. Хотя как могла Ирэн плохо повлиять на Золта или Павлу, непонятно. Однако после того, как выяснилась особенность Ирэн, отношения между её отцом и тётей резко ухудшились, а потом и вовсе сошли на нет.

Госпожа Тратр не брала в расчёт Ирэн, считая себя прямой наследницей всего. К несчастью для неё и её детей, теперь им придётся иметь дело со мной, с Марией.

Утром мать и сын отправились по своим делам. И каждого ждали шок и разочарование.

В банке тёте Норе отказали в снятии денег со счёта. Она о-о-очень долго возмущалась, считая кассира идиотом. И лишь когда к ней вышел старший кассир и выдал документ, где было сказано, что больше никто не имеет права снимать средства со счетов, принадлежащих госпоже Жардар, кроме самой госпожи, тётя Нора по-настоящему испугалась. Впервые в её душу закрались опасения, что она опоздала.

Ничего не говоря старшему кассиру, она высокомерно задрала голову и вышла на улицу, столкнувшись там с Золтом чуть ли не нос к носу.

– Что ты здесь делаешь?!

– Мама! – запыхавшись, воскликнул он. – Всё пропало! Я не смог ничего сделать!

– Успокойся! – одёрнула его она.

Любовь Золта растягивать объяснения досталась ему от покойного отца, что её раньше сильно раздражало в муже, а теперь в сыне.

Взяв его под локоть, она спустилась с ним с парадной широкой лестницы и увела его в сторонку, подальше от чужих ушей.

– Говори по существу!

– Я не смог попасть в кабинет. И не только в него – вообще не смог попасть на территорию завода.

– Что?! На каком основании?

– С этого дня я больше не директор завода.

– Неужто им стал Клаус?

– Нет. Господин Облачный.

– Бывший ставленник Димитрия?! – удивилась она.

– Да! И есть ещё кое-что, мама, – замялся Золт.

– Не томи!

– Он уволил всех, кого я нанял за этот год. Я успел поговорить с парочкой из них у входа на территорию завода. Они говорят, что управляющий привёл с собой аудиторскую команду.

– Они вскроют все наши дела! – взвизгнула она. – Нельзя позволить им это сделать!

– Но как?

– Всё так же, – перешла на шёпот она. – Убрать помеху. По наследству всё перейдёт к нам, и мы вышвырнем этого Облачного вон. Но медлить больше нельзя.

– Едем домой. Я возьму деньги и поеду к своему знакомому.

Не теряя времени, они сели в магомобиль Золта (тётя Нора приехала на такси) и поехали домой. Каково же было их удивление, зайдя в дом, обнаружить меня в гостиной, мило беседующую и попивающую чай с их Павлой!

***

Как я оказалась у себя (до сих пор режет слух, но пора привыкать) дома? Очень просто. Это всё Клаус. Он развернул такую деятельность прошлой ночью, что я успела поспать от силы часа четыре. А потом поднял с утра пораньше и привёз сюда. Но уставшей я себя не чувствовала, скорее наоборот. Во мне кипела энергия.

Но вернёмся к началу моего маленького ночного путешествия по городу.

Во-первых, господин Ветргоф сначала отвёз меня к своему другу нотариусу, который буквально в течение десяти минут составил и заверил моё завещание. Оно было коротким и очень обобщённым, но это было неважно. Главное, оно имело законную силу и означало, что начиная с этого момента в случае моей смерти всё моё движимое и недвижимое имущество получит Джули. (Вот будет сюрприз для неё, если я всё-таки умру!)

Во-вторых, мы навестили его второго друга и по совместительству коллегу – главу южного филиала главного иоланского банка, в который мои так называемые родственники наведывались регулярно. Узнав о причине нашего визита, он довольно быстро собрался и отправился с нами в банк. Оставив нас в комнате отдыха, пробежался по кабинетам и собрал всю необходимую информацию касательно моих счетов. И уже когда мы устроились у него, приступил к изучению документов.

– Вы имеете три счёта. Два счёта перешли к вам по наследству после смерти родителей, и один был изначально записан на ваше имя, – вещал этот полный лысоватый мужчина. – Его открыл ваш отец, как только вы появились на свет, и с тех пор в каждый ваш день рождения переводил на него довольно приличную сумму денег.

– И сколько на них денег? – с замиранием сердца спросила я.

Не то чтобы я была жадной до денег, но было бы глупо не признавать, что мне хотелось, чтобы их было достаточно. Уж слишком много возможностей они давали.

– Первые два счёта заметно поскуднели за этот год. Ваши родители были более сдержанны в тратах, – укорил меня глава банка, чем сильно озадачил. С его стороны это было очень неформально, но я пока решила никак не реагировать на его выпад. – На счёте, что достался вам по наследству от матери, лежит четыреста семьдесят восемь тысяч иоланов. На счёте, что достался вам от отца, – девятьсот сорок шесть тысяч иоланов. А на вашем личном – два миллиона тридцать одна тысяча иоланов.

– Это большие деньги? – шепнула я Клаусу.

– Очень. Руфулус, – уже обратился он к главе банка. – Сколько было снято денег с момента гибели родителей госпожи Жардар?

Мужчина сурово на меня посмотрел и ответил:

– Ежемесячно снималась максимально допустимая сумма.

– То есть по десять тысяч иоланов с каждого счёта ежемесячно?

– Верно. Кроме накопительного. С него нельзя было ничего снимать до вашего совершеннолетия, т. е. до вчерашнего дня. – И вновь этот укоризненный взгляд.

– Скажите, пожалуйста, вы были знакомы с моими родителями? – задала я вопрос, пытаясь понять его недовольство.

– С вашей покойной матушкой – нет, а вот с вашим отцом – да. По долгу службы приходилось иметь с ним дело, и могу сказать вам, сударыня, что ваш отец в финансовых вопросах вёл себя разумней, чем вы, – вновь не удержался он от укора.

– Сударь, боюсь, что после смерти родителей я не получила ни иолана со снятых денег.

– Что?! – возмутился он. – Это недопустимо! Опекун обязан был использовать ваши средства только на вас. И более того, обязан был предоставлять отчёт в банк о потраченных суммах.

– Боюсь, что ваших сотрудников обманули. Я всё это время была в пансионате и жила скромно за счёт государства.

– Это невозможно! Немыслимо! – восклицал мужчина, перебирая бумаги на столе. – Вот! Так, так, посмотрим. – Он начал изучать документ, а мы молчали, решив не мешать ему. – Здесь нет ни слова о том, что вы жили в пансионате. Вот траты на дом, ремонт, новый магомобиль, одежду, развлечения. Конечно, всё довольно обобщено, но на расточительную богатую наследницу очень похоже.

– Руфулус, мы оба знаем, что банк не суд. И этот отчёт нужен скорее для справки самому банку, чтобы потом отчитаться перед государством. Мы не проверяем информацию, предоставленную нам опекунами.

Изучающе взглянув на меня, глава банка задумчиво стал барабанить пальцами по столу. Но вот его взгляд смягчился, а тело расслабилось.

– Похоже, я был несправедлив по отношению к вам, госпожа Жардар. Приношу свои извинения.

– Я не обижена.

– Руфулус, я намерен наказать опекуна госпожи Жардар за растраты и рассчитываю, что ты поможешь мне в этом.

– Я к вашим услугам, Клаус, – кивнул мужчина в ответ.

К концу встречи с главой филиала банка мы имели на руках копии отчётов, заверенные Руфулусом, и копию заявления, подписанного мной и сообщающего о том, что никто, кроме меня, больше не может снимать деньги с моих счетов.

Я думала, на этом мои ночные странствия закончились, расслабилась и даже успела задремать в магомобиле. Но, к моему удивлению и разочарованию, мы не вернулись к Клаусу. Мы потревожили сон ещё одного мужчины. Им оказался бывший директор папиного завода господин Облачный. Зрелый, крепкого телосложения, но уже седовласый мужчина не знал ни меня, ни Клауса и выглядел очень недовольным. И его можно было понять. В середине ночи от стука в дверь не ждёшь хороших вестей. Но нам хватило всего нескольких слов у порога, чтобы от его настороженности не осталось и следа. И вот я пью уже третью кружку чая за ночь и слушаю мужчин. Участвовать в разговоре уже не было сил. Да и зачем? Они прекрасно поговорили и без моего участия.

Господин Облачный поведал нам о плачевном состоянии завода. Как оказалось, после смерти отца тётя Нора назначила нового директора. Им оказался, конечно же, её сын. Кузен, в свою очередь, уволил всю верхушку завода: главного инженера, главного бухгалтера, старшего по закупкам материалов и много кого ещё, постав на эти места своих не всегда квалифицированных людей. И после этого дела пошли плохо. До господина Облачного доходили слухи, что мои родственники не хотели иметь ничего общего с производством, выводили деньги из оборота и собирались распродать всё, что там было, как можно выгоднее. Вплоть до мебели.

К счастью, они не торопились, набивая цену, так как были уверены, что им некуда спешить. Благодаря этому у нас ещё была возможность спасти завод от разорения.

Составив документ, возвращающий господина Облачного на прежнюю должность, мы отправились наконец домой к Клаусу, спать. А вот новый (старый) директор спать не лёг. Он вообще в ту ночь больше не ложился.

Наспех одевшись, он отправился будить всю свою бывшую команду руководителей отделов. Он знал, что никто из них так и не нашёл работу лучше, чем была у них прежде, и был уверен, что они с радостью вернутся под его начало. Солнце ещё не успело озарить город первыми лучами, как они уже сидели на своих местах и разбирались с документами. А уже к семи утра к ним присоединились несколько человек из аудиторской конторы (подарочек им от Клауса).