Текст книги "Особенная или попаданка против! (СИ)"
Автор книги: Дарья Вилкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Фух. Переведя немного дух и прислушавшись, я смогла сосредоточиться. Джули ещё свистела, значит надо продолжать.
Стол выглядел старым. Я не была уверена, что он меня выдержит. Но, к счастью, он не был тяжёлым, и, немного отодвинув его, я наконец слезла с окна. Пол оказался каменным, холодным, усыпанным мелкими крошками, которые неприятно впивались в кожу. Вспомнив, что госпожа Добра сможет легко и быстро меня подлатать, я смирилась с этой болью (по крайней мере, постаралась это сделать), и сосредоточилась на том, куда мне идти.
Склад был типичным для любого подобного помещения. Множество стеллажей стояли друг за другом, заполненные доверху всякой всячиной. Начиная постельным бельём, заканчивая ножницами или стиральным порошком.
Коробки с вещами бывших жильцов пансионата я обнаружила на самом дальнем стеллаже, где и говорила госпожа Добра.
Обрадовавшись, что нашла то, что искала, я бросилась к первому и тут же приуныла.
Во-первых, было довольно темно. Оконный свет до этого угла почти не доходил. Во-вторых, коробки были никак не подписаны. А самое главное, я не знала имён тех, кого искала.
Дура!
Я совсем не подумала, что помимо этих людей, есть ещё и другие, кто мог оставить вещи, а родственники не забрали.
Я начала нервничать. Порывшись в первой попавшейся коробке, я нашла дневник. Но тому ли он принадлежал, кто мне был нужен?
На чтения времени не было, да и свист Джули до этого угла не доносился. Достав из-под рубашки небольшой голубой мешок, заблаговременно намотанный на талию, я засунула туда дневник и приступила к следующей коробке. Меня интересовали только блокноты. Найдя один в одной коробке, я тут же приступала к следующей. И так штук двадцать.
Перебрав все коробки, я закинула мешок на плечо, сделала шаг к проходу между стеллажами и прислушалась. Вокруг стояла тишина. Не теряя времени, добежала до окна и даже успела осторожно спустить в кусты мешок с ценным грузом, как услышала скрип двери
От страха я вся похолодела, а сердце в пятки ушло.
– Аврелий, миленький, ну сколько можно брюзжать! Ну разлила вино на кровать, подумаешь, проблема.
Куда спрятаться!? Куда спрятаться!? О том, чтобы перелезть через окно сейчас и речи не было. Не получилось бы это сделать бесшумно. А мне ведь надо было не только не попасться, но и сделать так, чтобы у деда Зловрия даже мысли не было, что кто-то к нему залез. Иначе с помощью магии мою вылазку быстро раскроют.
Покрутив головой туда-сюда, я заметила небольшой проём между стеллажом и стеной. И мне бы броситься сразу туда, но стол отодвинут. И очень заметно.
– Чего вы увязались за мной!? Завтра бы сам всё принёс, – брюзжал дед Зловрий, шумно стукнув тележкой об стену.
Осторожно, максимально тихо двигаем стол на место. Как страшно!
– Не говорите ерунду, – отмахнулась от его слов женщина. – Какое завтра!? И потом, в прошлый раз вы принесли мы мне комплект ужасного мышиного цвета. Нет. Нет. Я сама выберу то, что мне понравится.
Стол на месте. Мне кажется, я в этот момент даже ни разу не вздохнула. Но вот по полу послышался стук каблуков.
Черт! Быстро в щель.
Только я зашла за стеллаж, как мимо, по проходу прошла грузная женщина в ярком красном платье и с белой шляпой с широкими полями.
– Куда вы пошли без меня!? – заворчал ей вслед дед Зловрий. – Вы мимо прошли. Вам сюда.
Взмах руки, и над их головами загорелся шар.
– Так, посмотрим. Не то. Не то, – перебирала женщина постельное бельё. – О! – воскликнула она, достав какой-то сиреневый комплект с мелким рисунком. – Почему вы ни разу не давали мне такой. Он прекрасен!
– Берите и идите уже.
– Спасибо. Где-то надо расписаться?
Дед Зловрий глубоко вздохнул.
– Сюда.
Они подошли к столу!
Мамочки! Вот сейчас меня и заметят. Свет, конечно, на меня не падал, и одета я была во всё тёмное и в глаза не бросалась. Но стоит кому-то из них поднять в мою сторону взгляд, и я пропала.
– Вот здесь, – открыв одну из папок и ткнув куда-то пальцем, сказал мужчина.
Женщина что-то написала, потом размашисто расписалась, и он резко закрыл папку.
– Теперь идите.
– С вами приятно иметь дело, – с сарказмом попрощалась она и ушла.
А вот дед Зловрий не спешил уходить. Он устало провёл рукой по волосам и, взяв кружку, сделал несколько жадных глотков. Он разглядывал распахнутую оконную дверь.
– Вот же настырная баба! – проворчал он, поставил стакан на место, потянулся, чтобы слегка прикрыть окно, и побрёл в обратную сторону.
Потом, прокручивая в голове этот момент, я поняла, что он был в своих мыслях, а не разглядывал окно. Но тогда, на складе я ждала подвоха во всём. Но, видимо, оно не впервые так распахивается, раз никаких подозрений в его голову так и не забралось.
Я услышала стук шаров друг об друга. Видимо, он вынимал из тележки пустые или наполнял её светящимися. Не знаю. Я лишь надеялась на то, что он уйдёт. Секунды ожидания казались бесконечными. Но вот послышался лёгкий скрип двери, и по полу покатилась тележка. Ещё немного и я осталась одна на складе. Но я не спешила выходить из укрытия, предпочитая немного подождать, прислушаться. Вокруг была тишина.
Медленно, стараясь не издавать ни звука, я подошла к столу и так же тихонько отодвинула его от окна. Высунув голову и убедившись, что мешок на месте, а вокруг никого нет, я залезла на подоконник, осторожно вернула стол на место и наконец спустилась на землю. Последним штрихом я поправила оконную дверцу так, как сделал это он, и надев обратно носки и обувь, поспешила к крайнему кусту.
Джули гуляла вдоль леса, разглядывая верхушки деревьев, то и дело с беспокойством косясь в сторону склада. Поймав её взгляд, я, как смогла, жестами спросила, есть ли кто рядом? К счастью, Джули меня поняла. Или нет, и додумалась сама, что к чему. Главное, что, покрутив головой и убедившись, что рядом никого, она махнула мне рукой, давая понять, что выходить из укрытия можно.
Два раза показывать мне не пришлось. Я быстро выскочила на дорогу, расправила одежду, вытащила пару листиков из косы и засеменила к Джули.
– У тебя получилось?
– Да. У остальных точно не возникнет вопросов, что у меня в мешке?
– Точно, – подтвердила Джули. – Многие их используют при необходимости. Никто не станет расспрашивать тебя. А если что, скажешь, что взяла у меня почитать. Идём.
И мы пошли. К Джули. Чтобы изучить содержимое, а вечером у неё же встретиться с остальными заговорщиками.
Глава 11
Оказавшись в комнате Джули, мы вывалили дневники на стол и аккуратно разложили их по всей столешнице. Всего их оказалось девятнадцать штук. Джули перебирала блокноты и открывала первую страницу в надежде прочесть имя владельца, но никто ничего не нашла.
– И как мы поймём, какие дневники нам нужны? Они никак не подписаны.
– По последним записям? – предположила я – Если они добросовестно писали сюда всё, что с ними происходило, что чувствовали, мы поймём, что нам нужно. Я почти уверена, что схема склонения к суициду была схожа.
– Надеюсь, нам повезёт.
Я взяла первый попавшийся блокнот, на обложке которой была изображена белочка, высовывающая свою мордочку из дупла, и прогадала. Владелец этого дневника не хотел его вести. Всего было заполнено не больше десятка страниц. А то, что было написано, содержало скудную информацию. Например, что он ел на обед или как он поспорил со своим другом из-за рыбалки. В общем, это было не то, что я искала.
– Нашла что-нибудь интересное? – спросила я Джули.
– Нет, – со вздохом ответила она, отложив дневник в сторону. – Тут пишет женщина, которая явно жила здесь давно. Она называет имя психоцелителя, которого я не знаю, а я здесь знаю всех.
– Ясно. У меня тоже пока неудача.
Следующий дневник, потом ещё один и ещё, и всё мимо. Четвёртый я брала без особой надежды, но чем дольше читала, тем больше понимала, что это то, что я искала.
– Джули, смотри! – привлекла я её внимание. – Этот мужчина пишет, что не хочет больше жить. Я нашла место, где он начал об этом рассуждать. Вот здесь, – я показала ей страницу в дневнике и стала листать вперёд. – И на всех этих страницах ему не становится лучше. Ему так же, как и мне снятся кошмары о пансионате и не только о нём. Он пишет, что им овладела тоска, а мир потерял всякий смысл. Он философствует на тему того, что не понимает, зачем продолжать жить. Но самое главное – здесь есть имя Хитроуста. Он был последним психоцелителем, кто проводил с ним сеансы. А до Хитроуста он общался и с другими психоцелителями, но они не смогли ему помочь. Кстати, сколько их вообще здесь работает?
– Раньше всегда было двое, но после появления господина Хитроуста, теперь три. Помню, господин Жаднир хвастался, когда говорил о господине Хитроусте, что он стоит двух, а то и трёх психоцелителей, а нашему пансионату повезло, что такой сильный специалист решил тут работать.
– Одна жертва есть. Осталось ещё четверо.
И мы продолжили поиски с ещё большим энтузиазмом. Мне не хотелось признаваться даже самой себе, но на самом деле я боялась, что мы не найдём то, что ищем. И дело было не в сомнениях от того, почему эти люди решили убить себя, а банально в том, что они могли не захотеть поделиться с дневником своими мыслями.
В итоге мы нашли четыре дневника. Пятый затерялся среди ленивцев. В нескольких блокнотах было заполнено всего несколько страниц.
– Есть хочешь? – спросила Джули после недолгого молчания.
Чтение чужих мыслей опустошало.
– Да, – безразличным тоном ответила я.
Джули открыла ящик стола и вытащила небольшой свёрток с вафлями.
– Стащила за ужином, когда ты ходила к господину Хитроусту. Что? – спросила Джули, увидев, как я скривила лицо.
– Мне режет слух, когда ты говоришь про него "господин".
– Это привычка.
– Наверно хорошая. Вообще-то я тоже стараюсь его так называть, чтобы не казаться невежливой, но в моих мыслях он такого обращения не удостаивается.
– Ты расскажешь мне, что произошло на складе? – в её глазах читалось любопытство, которое взяло верх стоило разобрать дневники.
– Я быстро нашла коробки с вещами, но не зная, кому какие принадлежат, взяла блокноты из каждой. А вот когда я подошла к окну и собралась уже перелезать, пришёл дед Зловрий с женщиной.
– Я когда их увидела, так испугалась за тебя. Он ведь раньше времени вернулся. И шёл так быстро. Словно надеялся, что госпожа Вернет отстанет от него. Я была в ужасе от того, как быстро они приближались к складу, а в окне тебя всё не было. И придумать идею, как их остановить, я не смогла. Да они бы на меня и внимания не обратили. Госпожа Вернет довольно высокомерна. А какой дед Зловрий, ты и сама знаешь. Мне оставалось только наблюдать. Честно говоря, я была уверена, что тебя поймают. И с замиранием сердца ждала ту секунду, когда откроется дверь склада, и тебя выведут оттуда, – делилась впечатлениями Джули.
– Я тоже думала, что меня обнаружат, но они были такими громкими и шумными, что я успела и стол на место поставить, и за стеллаж прошмыгнуть.
– Не представляю, что ты чувствовала в этом момент, – качая головой, произнесла Джули.
– В ужасе была, конечно. По шкале страхов я бы дала ему второе место, – задумалась. – Первое – это, конечно же, страх утонуть. А третье место – это осознание того, что на сеансах меня околдовывают, – вспоминая эти моменты, я невесело рассмеялась. – За всю жизнь я столько не боялась, как за эти несколько дней. Вот же вляпалась.
– Жалеешь? – спросила Джули. В её глазах читалось неуверенность.
– Думаешь, я бы предпочла умереть? – уточнила я у неё, но она не ответила, и я продолжила. – Нет. Я нисколько не жалею. Наоборот, я счастлива. Я впервые чувствую себя по-настоящему живой, свободной. И да, да, я помню, что в сравнении с магами вы считаете себя ограниченными, но это не так. Бывает намного хуже, – Джули смотрела на меня с недоверием. – Вот ты сидишь сейчас на стуле. Представь, что ты очень хочешь в туалет. Что ты сделаешь?
– Пойду, конечно.
– А теперь представь, что твои ноги не ходят. Ты даже их не чувствуешь. Представила?
– Но также невозможно ничего сделать! – повертев головой, возмутилась Джули.
– А вот я так жила все свои двадцать девять лет. Так что пусть ты не можешь управлять магией. Главное, что ты молода. У тебя здоровые руки, ноги, голова работает. Значит, можно добиться всего, чего ты сама захочешь. Может это будет труднее, чем тому, кто одним лишь взмахом руки получает то, что ему нужно, но это не значит, что ты не можешь тоже. Просто не смотри по сторонам и живи своей жизнью!
Сама не заметила, как завелась. Но мне очень хотелось воодушевить Джули, заразить её своим настроем.
– Может ты и права, – неуверенно ответила она. – Но давай ты сначала увидишь город, а потом мы уже поговорим о возможностях. Этот мир не рассчитан на таких, как мы с тобой, – видя моё желание поспорить с ней, она затараторила. – Да, да. Я понимаю, что тебе было в тысячу раз тяжелее в том мире. Но я не жила иначе чем сейчас и не понимаю, как можно по-другому. То, что ты говоришь хорошо и правильно. И мне очень хочется, чтобы твои слова превратились в реальность, но пока не представляю, как это сделать.
– Хорошо! – сдержав свой порыв поспорить, согласилась я. – Постараюсь быть объективной. Сначала разведка, потом уже выводы, – и озорно сощурив глаза, продолжила. – Но мы не закончили! Я тебя так просто не оставлю. Буду делать всё, чтобы ты поверила в себя.
– Ладно, ладно, – подняла руки вверх Джули. – Я сдаюсь. И даже буду тебе благодарна, если ты продолжишь. Потому что, если честно, мне ещё и двадцати нет, а я уже смирилась со своей участью.
– И что ты себе представляла? – поинтересовалась я.
– Что буду жить здесь всю свою жизнь. Одна. Ну или, если повезёт, встречу кого-нибудь такого же, как и я.
– Почему такого же?
– Да кто в здравом уме захочет жить с немагичным человеком? – горько ухмыльнулась Джули.
– А что таких пар нет?
– Немного есть. Я слышала о них, но сама бы не стала.
– Почему? – не унималась я.
– Не хочу обрекать на ограниченную жизнь любимого человека.
– Та-а-а-ак, – подойдя к Джули со спины, чтобы не смущать, и обняла. – Ты с виду такая живая и весёлая. Но на самом деле твоя душа страдает, а в мыслях ты уже похоронила себя, не надеясь на лучшее.
Джули притихла. Видимо, она никому не показывала свои страдания, а тут я внаглую влезла в её душу. И мне было немного страшно, что она оттолкнет меня. Но к счастью, Джули этого не сделала.
– Возможно, я попала в этот мир не потому, что я этого заслужила, а потому что это было нужно тебе. Ты такой хороший человек. Даже несмотря на то, что ты, по сути, бита жизнью с рождения, ты все равно остаёшься светлой и доброй. Такие люди, как ты, заслуживают счастья. А я постараюсь помочь тебе в этом.
– Спасибо, – тихо ответила она. – Я сейчас.
Джули подскочила со стола и убежала в ванную. Зажурчала вода в раковине. Похоже, я растрогала её до слёз.
Ладно. Где там вафли? Съев ещё одну, мне захотелось пить. Джули вернулась. Её глаза были немного красными, но я делала вид, что не замечаю этого.
– Теперь жутко хочется пить.
– Сейчас.
Подруга отодвинула в сторону занавеску, и я увидела кувшин, наполненный водой, и стакан, стоящий на подоконнике.
– А почему у меня такого нет? – недовольно спросила я и наигранно надув губы, добавила. – Я тоже хочу.
– Они дают кувшин со стаканом в столовой, если попросить. Ты тоже можешь.
– Обязательно так и сделаю.
Джули протянула мне стакан воды, и я с удовольствием сделала пару глотков.
– Сегодня спим у меня? – спросила Джули.
– Если ты не против, – решила уточнить я. – Может ты одна хочешь побыть. А то, как это всё началось, мы теперь всё время вместе.
– Нет. Я не против, – на лице Джули заиграла улыбка. – Мне это напоминает детство.
– Договорились. Тогда после ужина сначала ко мне. Я переоденусь и возьму с собой кое-что для сна, а потом к тебе.
– А что с дневниками делать будем?
– Хм, – задумалась я. – Их очень много. У тебя давно убирали в комнате?
– Пару дней назад.
– Значит уборщица не придёт в ближайшие дни?
– Думаю нет. Она где-то раз в неделю приходит.
– Тогда давай пока под матрас. А там может наши подельницы помогут спрятать это всё добро.
Джули рассмеялась.
– Ты как скажешь. Ой, умора.
– А как их ещё называть? – пожала я плечами. – По-другому слишком долго.
Поздно вечером, когда на улице уже стемнело и большинство постояльцев пансионата разошлись по комнатам, две женские фигуры, по очереди, с разницей в несколько минут прошмыгнули в третий корпус и постучались в одну и ту же комнату. В комнату Джули.
– Вот, – указала я на четыре дневника, лежащих на столе. – Я думаю это то, что мы ищем.
Женщины взяли по блокноту, и они открылись на страницах, заложенных деревянными соломинками. Несколько минут мы с Джули молчали, давая возможность всё внимательно прочитать.
– В остальных дневниках то же самое? – пробежав глазами по тексту, спросила госпожа Сонда.
– Да. Смысл примерно один.
– Но это же бросается в глаза! – возмутилась она. – Когда один человек вдруг скатывается в депрессию – это не вызывает вопросов. Такое возможно. Но если их двое и больше, да ещё и с одинаковой симптоматикой, очевидно, что депрессия вызвана искусственно, с чьей-то помощью.
– Но, если это так очевидно, почему ищейки этого не заметили? – задала я простой вопрос. – Их могли подкупить?
– Во-первых, не ищейки, а ищейка. В Моньеале он один занимается подобными делами. Городок-то маленький. А во-вторых, конечно могли. Он же человек.
– Знаете, как это выглядит со стороны для меня? – решила поделиться я своими выводами. – Директор договаривается с кем-то из родственников, что ради наследства сведёт в могилу кого надо. Называет имя Хитроусту. И с помощью шаров деда Зловрия психоцелитель начинает вводить человека в тоску. Чтобы не вызывать подозрений, он проводит с ним сеансы только последним, когда другие не справятся. А они не справятся, так как не будут понимать причин такой резкой апатии. А когда дело сделано, приезжает подкупленный ищейка, который не копает глубоко, а закрывает дело, как самоубийство.
– За последние пару месяцев я не один раз спорила с директором о том, что нужна проверка. За всю свою жизнь я не видела столько неестественных смертей, сколько за этот год. И то, что ты сейчас говоришь, Ирэн, звучит очень правдоподобно. Даже слишком. Но я всё равно не могу поверить в этот ужас! – осев на край кровати, обессилено произнесла госпожа Добра.
– Зато я могу, Мира, – высказала своё мнение госпожа Сонда. – Вот только это всё предположения, и то, чем мы апеллируем, лишь косвенно доказывает их вину. Вернее сказать, доказывает вину только одного деда Зловрия.
– Почему? – подала голос Джули.
– Если бы мы сейчас с этими дневниками решили пойти к тому же директору, он бы утверждал, клялся, что ничего не знал, как и господин Хитроуст. И всю вину бы в итоге возложили на смотрителя.
Она была права. По-хорошему, здесь нужно устраивать полноценное расследование. Но кто возьмётся за такое, если местный сыщик скорее всего тоже замешан?
– Значит, надо со всем этим ехать в большой город и пытаться там добиться открытия расследования, – сказала я.
Услышав это, женщины напряглись.
– Я что-то не то предложила?
– Нет, – ответила госпожа Сонда. – Наоборот, всё правильно.
– Но… – подтолкнула её я.
– Мы совсем недавно брали отпуск, – ответила психоцелительница. – Мы, конечно, можем попробовать взять отгул, но только на два-три дня. Не больше. Но я боюсь, что этого будет мало, чтобы убедить сыскную полицию заняться этим делом.
Я опешила от её слов и не скрывала этого. Тут люди умирают, а они думают всего лишь о рабочем месте.
– Ирэн, – мягко обратилась ко мне госпожа Добра. – Пойми правильно. Мы уже много лет тут не только работаем, но и живём. У нас есть дети, которые выросли и завели уже своих детей. И ни их, ни нас не устроит, если мы свалимся им на головы. А нас точно уволят, и нам придётся уехать. По контракту надолго отлучаться без уважительной причины нам нельзя. А её мы директору дать не сможем, сама понимаешь.
Я закусила нижнюю губу и задумалась.
– Нам не безразлична судьба постояльцев пансионата, – продолжила объяснять мне госпожа Сонда, и в отличии от целительницы она давила не на эмоции. – Но подумай сама. Что если нам не удастся договориться с сыскной полицией? Что тогда? Нас уволят и некому будет защитить тех, кто попал под удар.
Это уже был весомый аргумент.
– Согласна. Значит поеду только я.
– Но ты не можешь! Ты ещё несовершеннолетняя! – восклицала целительница.
– Через девять дней мне будет двадцать.
– Но как же ты будешь одна!? – не унималась госпожа Добра. – Клариса, может мы всё же что-то придумаем? Поедем по очереди. Ты пару дней, потом я. Или наоборот. Её ведь одну слушать не станут.
– Я не буду одна, – улыбнулась я, стараясь успокоить целительницу. – Со мной будет близкий друг моего отца. Я уверена, что он поможет мне в этом вопросе, – предвидя, что госпожа Добра снова начнёт восклицать, добавила. – Я уже написала ему. Он должен приехать как раз сюда в мой день рождения. И никто кроме нас с вами об этом не знает. Будет эффект внезапности.
– Замечательно. Только всё решено. – поддержала меня госпожа Сонда.
– Держи нас в курсе о любых изменениях в своём самочувствии или настроении, – попросила госпожа Добра.
На доброй ноте женщины ушли, оставив нас с Джули с нужными дневниками. Остальные они забрали за ненадобностью.
– Значит, скоро мы расстанемся с тобой? – спросила Джули как можно равнодушнее, но у неё не получилось скрыть от меня свои истинные чувства.
– Временно. Пока тебе не исполнится двадцать. Кстати, когда у тебя день рождения?
– Тридцатого августа, – с непониманием ответила она. – Но какое это имеет значение?
– Когда ты станешь совершеннолетней, я заберу тебя с собой, – раскрыла я свои планы подруге, надеясь обрадовать Джули. Однако, на моё удивление, её реакция оказалась противоположной.
– Нет, Мария. Спасибо, конечно, но я не поеду.
– Почему? – я была искренне сбита столку и была твердо намерена докопаться до истинны.
– Здесь я живу за счёт государства. Я не могу себе позволить просить денег у родителей, чтобы жить в городе.
– Тебе не нужно будет просить денег. Ты будешь жить со мной.
– Нет. Я не буду жить за твой счёт.
Мне казалось таким очевидным, что Джули поедет со мной. Я совсем не ожидала получить отказ на своё предложение, поэтому немного опешила.
– Хорошо. Наверное, на твоём месте я бы ответила так же, – немного обдумав слова Джули, наконец заговорила я. – Сама всегда бесилась, что зависима от родителей. Так что я тебя понимаю. Но ты мне правда очень нужна, и раз, как подруга ты ехать не хочешь, тогда я нанимаю тебя и буду платить зарплату.
– Что!? – никогда не видела таких круглых глаз от удивления. – И на какую должность ты меня берёшь!? – с издевкой решила уточнить она.
– Хм… – задумалась. – Я бы назвала её примерно так: "Поводырь для попаданки", – пыталась серьёзно говорить я, но видя скептическое лицо Джули, не удержалась и рассмеялась. – Ладно, ладно. Шучу, – и уже серьёзно продолжила. – Не знаю, как будет называться. Пусть личный помощник или секретарь. Это не имеет значения. Важно, чтобы ты понимала, ты мне на самом деле нужна! Господин Ветргоф, конечно, поможет в чём-то, но я не могу ему полностью раскрыться. И я не знаю, как хорошо он знал настоящую Ирэн. Хорошо для меня, если знал плохо. А если нет? И как я объясню ему, что не понимаю или не знаю очевидных вещей? Ты – мои глаза и уши в этом мире, и если тебя грызёт мысль, что – Хм… – задумалась. – Я бы назвала её примерно так: "Поводырь для попаданки", – пыталась серьёзно говорить я, но видя скептическое лицо Джули, не удержалась и рассмеялась. – Ладно, ладно. Шучу, – и уже серьёзно продолжила. – Не знаю, как будет называться. Пусть личный помощник или секретарь. Это не имеет значения. Важно, чтобы ты понимала, ты мне на самом деле нужна! Господин Ветргоф, конечно, поможет в чём-то, но я не могу ему полностью раскрыться. И я не знаю, как хорошо он знал настоящую Ирэн. Хорошо для меня, если знал плохо. А если нет? И как я объясню ему, что не понимаю или не знаю очевидных вещей? Ты – мои глаза и уши в этом мире, и если тебя грызёт мысль, что ты будешь жить за чужой счёт, то за твою помощь я готова платить тебе жалование, – забросав её аргументами, я решила надавить ещё и на жалость. – Пожалуйста, Джули. В этом мире у меня есть только ты!
И я не лгала. Мне было очень важно, чтобы она поехала со мной. И сейчас я искренне испугалась, что в этом вопросе Джули будет непреклонна. Без неё у меня реально могли возникнуть серьезные проблемы, и что уж скрывать, мне она действительно нравилась. Но либо я оказалась очень убедительна, либо она поняла, что без неё я и вправду пропаду, но она оттаяла.
– Ладно. Ты права. Тебе действительно нужна будет помощь. Как ты вообще без меня протянешь месяц – непонятно, – стала шутить она.
– Уж как-нибудь. И вот ещё что, – вспомнила я. – Нам нужно будет поссориться. Желательно на улице, с множеством свидетелей. Так, чтобы все поверили, нашей дружбе конец.
– Зачем? – не поняла она.
– Чтобы, когда я уехала, ты не попала под удар. Представляешь, какая паника начнётся у этих двоих, когда я неожиданно уеду? Если мы будем в ссоре, они не будут тебя ни в чём подозревать. Может, полюбопытствуют немного и всё. Тебе главное дать понять, что планами я не делилась, ты во мне разочаровалась и знать меня не хочешь. Ещё бы прилипнуть тебе к кому-нибудь другому, и они поверят.
– Когда будем ссориться? – Джули была уже на низком старте. Мне понравился её настрой.
– Чем раньше, тем лучше.
