Текст книги "Особенная или попаданка против! (СИ)"

Автор книги: Дарья Вилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– С ними можешь просто здороваться и всё, – пройдя мимо, я так и сделала. – Вообще-то ты с каждым можешь только так поступать. Это не будет казаться подозрительным.

– Почему? Неужели Ирэн ни с кем не общалась?

– Раньше я как-то не задумывалась об этом, но это так. Да, её все знали, и она вроде знала, но я не помню, чтобы она с кем-то о чём-то беседовала. Только вежливые, ничего не значащие фразы.

– А чем же она занималась целыми днями?

– В свободное время я всегда видела её с книгой. Она брала их в библиотеке. Думаю, она так пряталась от реальности.

– А в несвободное?

– Училась. Этот год был последним. А в университет мы не поступаем.

– Вот. Покажи мне учителей, ещё бы на директора посмотреть. Одним словом, персонал.

– Учительницы сейчас нет. На лето она уезжает в город. А директор почти всегда сидит у себя в кабинете.

– М-да. Какая-то мрачная картина получается, – заключила я.

– Ирэн была молчаливой и закрытой.

– Как же вы с ней подружились?

– Это была моя инициатива, – с грустной улыбкой ответила Джули. – Я уже несколько лет тут живу и чувствовала себя одиноко. Здесь нет девочек моего возраста. Только несколько мальчишек, но с ними общение не задалось. Поэтому, когда сюда привезли Ирэн, я прилипла к ней.

Дальше мы шли молча. Я чувствовала, что Джули нужно немного подумать, всё переосмыслить, и давала ей на это время.

Тропинка вывела нас к реке, и мы пошли по дорожке вдоль неё. Мне так и хотелось расспросить Джули о падении Ирэн в воду, но я терпела.

– Знаешь, где-то в глубине души, я знала, что Ирэн не так уж и нужна была моя дружба. Всегда я была инициатором общения. Заходила к ней, звала гулять, рассказывала что-то. Она чаще всего слушала, а если я её о чём-то спрашивала, отвечала неохотно. Думаю, если бы я не подходила к ней, на неё бы это никак не повлияло. Сидела бы и дальше, читала книги и не вспоминала обо мне.

Джули совсем сникла. В голосе была такая горечь от осознания, что она не нужна была своей подруге. Это срочно нужно было исправлять.

– Джули, послушай меня, – развернув её к себе, взяла за плечи. – Я не могу знать, что чувствовала Ирэн, но я знаю, что чувствую я. Ты хорошая девушка, и, узнав мою тайну, не отвернулась от меня, не рассказала никому, помогаешь мне. И я тебе за это очень благодарна. Ты хороший друг, и я хочу стать для тебя таким же.

На губах Джули заиграла неуверенная улыбка, а в глазах вместо уныния появилась надежда.

– В защиту Ирэн могу сказать вот что: у неё погибли родители, единственные люди, что любили её, и кого любила она. А после этого она ещё и уехала из родного дома в новое место к незнакомым людям. Даже самые сильные, потеряв близких, ломаются. Что уж говорить об Ирэн. Естественно, она предпочла закрыться от мира в книгах вместо того, чтобы впустить в сердце нового человека и продолжать жить.

Мои последние слова возымели эффект. Джули заметно расслабилась. У девушки явно развился комплекс на фоне общения с Ирэн, и сейчас я помогла Джули избавиться от него.

– Наверное, ты права, – девушка от души рассмеялась, и я опустила руки. – Ты правильно решила, что рассказала мне свой секрет. Ты такая другая. И взгляд, и манера речи. Даже твоя аура другая. Ты не выглядишь подавленной и несчастной.

– А вот это плохо, – расстроилась я. – Психоцелитель меня тогда быстро раскусит.

– Да, это проблема, – стала серьёзной она.

Мы продолжили идти вдоль реки.

– Ты знаешь, как проходили их встречи с Ирэн?

– Она говорила, что делилась с ним своими переживаниями, а он поддерживал её, направлял к светлым мыслям. По крайней мере, после встреч с ним она была расслабленной и даже иногда улыбалась. Мне казалось, он ей помогал.

– Хотя не нравился тебе?

– Да. У него внешность неприятная.

– Ясно. Ну, может, он и не поймёт ничего. Буду делать несчастное лицо и отвечать односложно.

– А как тебя зовут? – смущённо спросила Джули.

– Мария. Но для друзей просто Маша.

– Мария, – повторила за мной она. – Красивое имя.

– Мне тоже нравится. Если хочешь, ты можешь называть меня так, когда нас никто не слышит.

– Хорошо, – обрадовалась Джули.

– Раз уж мы у реки, – сменила я тему. – Может, покажешь мне, где Ирэн упала в воду?

– Да. Только нам надо в другую сторону.

Мы развернулись и пошли обратно.

– А как другие погибли? Ты знаешь?

– Нет. Никто не знает.

– Как это? – удивилась я.

– Для нашего душевного благополучия руководство пансионата не распространяется о случившемся. Я знаю только, что те, кто находили их, имели разговор с психоцелителем, после которого они не помнили подробностей.

– Негусто. А возраст у погибших был один или разный?

– Разный. Филу и Доре было за тридцать, Рубио, кажется, семнадцать, Жожета была пожилой женщиной. Она так выглядела, что было непонятно то ли шестьдесят ей, то ли семьдесят. И Тори. Ему было двадцать пять. Я точно помню. Он погиб в свой день рождения.

– Пол тоже разный, – рассуждала я вслух. – Ты дружила с кем-нибудь из них?

– Нет. Но с Дорой мы ходили на кружок пения. У неё был очень красивый голос.

– А психоцелитель у них был один?

– Вот этого я не знаю. Мы пришли, – Джули взглядом показала на мост недалеко от нас. – Вот здесь всё произошло.

Это был деревянный мост с коваными узорчатыми перилами. Река была достаточно широкая, с небольшим течением и, подозреваю, что холодная. С учётом того, что Ирэн прыгнула в одежде, сама она вряд ли бы выбралась.

У моста людей было больше, и мы понизили голоса практически до шёпота.

– Ты видела, как я упала?

– Нет. Я была у себя, когда это случилось.

– С этого моста трудно случайно упасть.

Джули пожала плечами.

– Все думают, что именно так и было. Ты сделала неудачно шаг, потеряла равновесие и упала.

– Если все так говорят, почему ты уверена, что они ошибаются? – завуалированно спросила подругу.

– Ирэн! – я вздрогнула от неожиданности.

Господин Хитроуст подошёл из-за спины, застав меня врасплох. Я, конечно, понимала, что общения с ним не миновать, но не рассчитывала, что это случится так скоро.

– Господин Хитроуст, – потупив взгляд. – Вы напугали меня.

– Простите, дитя. Я не хотел этого, – мягким, но при этом надменным голосом выдал он.

Джули напряглась, как струна на гитаре. Её реакция выглядела со стороны подозрительно. Надо было срочно увести от него подругу.

– Джули, может, сходишь в библиотеку за книгой, о которой ты мне говорила? Боюсь, что буду ворочаться вечером. Не усну быстро.

– Конечно. Я принесу тебе её, – подыграла мне подруга.

– Ирэн, я уверен, что сегодня ты хорошо будешь спать. Тебе всегда помогали наши беседы. Идём.

Не дожидаясь меня, он развернулся и пошёл в сторону главного корпуса. Джули беззвучно прошептала мне: "Удачи". Я кивнула ей и последовала за психоцелителем.

Ох, и страшно мне было. Коленки дрожали, сердце бешено стучало. Я жутко боялась попасться. Не знаю почему, но была уверена, что добром для меня это не кончится, если он узнает.

Мы вошли в главный корпус через центральный вход. Внутри был красивый холл с кожаными диванами, креслами для гостей и полукруглым ресепшн с противоположной стены от входа. Довольно типичная обстановка для гостиницы или того же пансионата. Кроме одного. Водопады. Стены не были украшены картинами или цветами. Их вообще не было видно за потоками воды. Такое я видела, разве что в пафосных американских фильмах.

К сожалению, я не могла восхищаться всей этой красотой в открытую. Я же Ирэн. Та, что всё это уже не один раз видела. Пришлось косить глаза и украдкой разглядывать водопады, пока мы шли к коридору.

Кабинет психоцелителя находился на втором этаже в противоположной части здания от целительской. Если у госпожи Добры помещение было довольно аскетично, то у господина Хитроуста нет. Мягкий, явно дорогой ковёр в центре комнаты, дубовый стол с витиеватыми ножками, в таком же стиле шкаф и парочка кожаных кресел у широкого, во всю стену, окна. Оно, кстати, выходило на реку и на лес. На шкафу и на столе лежали различные диковинные фигурки, на стенах висели маски, вырезанные из дерева, а те книги, что занимали пару полок шкафа, выглядели дорогими. Вообще вся комната выглядела помпезно. Господин Хитроуст явно был высокого мнения о себе.

– Присаживайтесь, дитя, – он указал на одно из кресел, а сам подошёл к столу.

Я послушалась его, не забывая за ним следить. Спустя несколько секунд он обернулся и сел в соседнее кресло. На столе горела аромапалочка. Запах быстро настиг меня. Мне он понравился. Отдалённо напоминал мяту, но это была не она. Никогда раньше не встречала его. Но вдохнув этот аромат, страх вдруг куда-то исчез, а сердце успокоилось. Мне стало так хорошо.

Может, зря я так настороженно отношусь к этому мужчине? Ну не нравится он госпоже Добре. И что? Она может и ошибаться. А может, они кабинет не поделили, и теперь она так мстит. Я же не знаю всего. А уж судить человеке по внешности и вовсе глупо. Надо узнать его поближе, послушать, что он скажет, и тогда уже делать выводы. Так будет честно.

Глава 5

– Как ты себя чувствуешь, Ирэн? – мягким, на удивление приятным голосом, говорил господин Хитроуст.

– Мне намного лучше, – и это была правда.

Всё беспокойство, тяжесть от возникших проблем исчезли. Мне было приятно просто сидеть в этом жутко удобном кресле и смотреть в окно.

Сначала мой взгляд упал на реку. Она была прозрачной, и даже со второго этажа можно было разглядеть каменистое дно и рыбок, что плыли по течению. Окно было закрыто, но мне казалось, что я слышу журчание ручья. А подняв взгляд выше, он остановился на шелестящих на ветру листьях деревьев.

Ещё каких-то пять минут назад я бы и не подумала, что мне будет так уютно и спокойно рядом с этим человеком. Его аромопалочка явно сыграла не последнюю роль.

Хлопок, и я вздрогнула, переведя взгляд на психоцелителя. Он стоял у окна ко мне спиной. Хлопок, что я услышала, был звуком ударяющейся деревянной рамы об стену. Психоцелитель закрыл окно.

Оно было открыто? Значит, журчание мне не привиделось? Но когда он успел его открыть? Когда он вообще успел встать?

От прежнего спокойствия осталось ни следа. То, что я выпала на какое-то время из реальности, было однозначным. Это нормальная практика для сеансов с психоцелителями?

– Кажется, я немного задремала, – неуверенно произнесла я.

– Да. Но это не страшно, – он повернулся ко мне и, сцепив руки за спиной, продолжил. – Мне казалось, вам помогали наши беседы. Как же вы оказались на мосту?

– Я думала, что смогу, справлюсь, но у меня не вышло. Я слишком слаба, – вспомнив, что написала Ирэн в своей предсмертной записке, печально повторила за ней. Делать вид, что я упала случайно, не стала. Он явно был в курсе событий.

Мой ответ удовлетворил Хитроуста.

– Да, ты слаба, – не стал переубеждать меня он. – Но к счастью для тебя, я один из лучших психоцелителей в нашей стране. Я помогу тебе справиться с твоей слабостью.

Какой же он всё-таки надменный. И как он мог быть мне приятен ещё каких-то несколько минут назад?

Да. Всё дело в аромопалочке. Стоило ему проветрить комнату, как приятные и умиротворяющие ощущения испарились. Если он помогает людям, просто давая им подышать травками и маслами, то специалист из него никакой.

– Твои родители любили тебя, Ирэн. Они заботились и оберегали тебя, а ты их так подвела, – отчитывал меня он. – Ты неблагодарная дочь!

Мои брови поднялись вверх. У него есть вообще лицензия или что там в этом мире дают после окончания обучения? Я, конечно, у психиатра никогда не было. Но сериалы смотрела. И там такого никогда не показывали.

– Я не хотела, – тихо опустив взгляд, произнесла я.

Во мне пропадает актриса драмтеатра.

– Ты больше так не будешь?

Я быстро замотала головой.

– Ступай! Завтра придёшь ко мне как обычно.

– Хорошо, – поднялась с кресла. – До свидания, господин Хитроуст.

Он не ответил. Лишь сверлил меня внимательным взглядом. На миг мне даже показалось, что он всё знает. От этой мысли в моих глазах мелькнул страх, но стоило психоцелителю его заметить, как он довольно ухмыльнулся и отвернулся.

Что вообще происходит!?

Я вышла из кабинета и быстрым шагом, не обращая ни на кого внимания, вернулась к себе в комнату. Только когда плюхнулась на кровать, дала себе возможность выдохнуть. Я устала не сколько физически, хотя и почти бежала, сколько морально. Этот Хитроуст какой-то энергетический вампир. От воспоминания о нём меня передёрнуло.

Нужно было срочно подумать о чём-нибудь приятном. Я закрыла глаза и представила тепло на своей груди от рук госпожи Добры. Как оно разливается по всему телу, наполняя его энергией и здоровьем. Эффект не заставил себя долго ждать. Я уснула.

Лучше бы не засыпала.

Мне снился мой родной мир. Но не такой, каким я его помнила: светлым, уютным, наполненным жизнью и шумом. Он выглядел мрачно. На улице стояли глубокие сумерки. И не понятно то ли солнце недавно село, то ли наоборот ещё не вставало. И вокруг стояла оглушительная тишина, нарушаемая резкими, сильными порывами ветра. От него начинала поскрипывать калитка, которая, сколько я себя помнила, вообще никогда не скрипела, и ставни окон хлопали об стены дома, ещё больше нагнетая обстановку. Ветер не только добавлял пугающих звуков. Он почти сбивал меня с ног, задирая юбку и кидая распущенные волосы мне на лицо. Я убирала их назад, но всё повторялось вновь. И меня нисколько не смущало, что я стою возле СВОЕГО дома в теле Ирэн.

И стояла не просто так. Мне нужно было войти внутрь, потому что там меня ждали мои родители. Но мне было страшно. Нехорошее предчувствие кололо сердце.

Очередной порыв ветра подтолкнул меня к калитке. Я не удержала равновесия и навалилась на дверцу. Она не была закрыта на засов и с оглушительным скрипом открылась.

– Маша, это ты? – услышала я голос своей мамы, доносящийся из дома.

На сердце сразу стало легче. Она дома, и с ней всё хорошо. Так мне казалось.

– Я, мамочка.

Отпустив калитку, уверенным шагом направилась к дому, но следующие мамины слова меня почему-то насторожили.

– Мы уже так долго тебя ждём. Почему ты до сих пор не пришла!?

– Я уже иду к тебе.

– Сколько нам ещё тебя ждать? – печально спрашивала она, словно и не слышала моего ответа.

Что-то было в её голосе не так. Она не просто грустила. Она страдала. И слова меня тоже смущали. Словно мы говорим о разном. Душу вновь стало окутывать беспокойство.

На дрожащих ногах я добралась до крыльца и стала подниматься по ступенькам. Их было всего три, и они были сделаны отцом, как и весь дом. Добротно, с душой. Мы всегда ходили по ним бесшумно. До этого момента. Треск был сродни грому. По крайней мере, так он отдавался в моей голове.

Трясущимися руками я открыла не менее скрипучую, чем калитка, входную дверь и, сделав три быстрых шага через прихожую, вошла в гостиную. Она была сердцем нашего дома, в котором мы проводили общие вечера, смотря телевизор или играя в настольные игры за обеденным круглым столом.

Но сейчас эта уютная, всеми любимая комната, оказалась самым ненавистным для меня местом. Мои самые любимые, самые дорогие и бесценные родители сидели на своих любимых местах и даже смотрели телевизор, но были мертвы.

– Ирэн, иди ко мне скорей, – заговорил хладный труп моей матери, протягивая ко мне синюшные руки.

Мой мозг не выдержал такого кошмара, и я проснулась, резко сев в кровати и распахнув широко глаза. Тяжело дышала. Сердце громко стучало, желая выпрыгнуть из грудной клетки.

Такой жути мне отродясь не снилось. Были, конечно, кошмары, и смерть родителей снилась. Я даже просыпалась в слезах. Но то была смерть естественная, от старости. И в душе была глубокая печаль от потери родных сердцу людей, но не ужас. Чтобы вот так? Никогда!

Тук, тук, тук.

Неожиданный стук в дверь заставил меня дёрнуться.

– Ирэн, это Джули. Ты у себя?

Джули!

Быстро подскочив с места, я распахнула дверь, схватила девушку за руку, втащила её в свой номер и, закрыв за ней дверь, крепко обняла.

– Мария, ты чего?

Я ничего не ответила. Потому что не могла. Стоило издать хоть звук, и меня бы прорвало. А мне не хотелось рыдать. Крепко уцепившись за подругу, я пыталась успокоиться.

Спасибо Джули. Она, ничего не понимая, больше не задавала вопросов и осторожно обняла в ответ.

Только спустя несколько минут я почувствовала, что ко мне вернулся самоконтроль, а ком в горле отступил.

– Спасибо, – первым делом поблагодарила я девушку.

– Не за что, – немного растерянно ответила она.

– Есть за что! – настаивала я.

– Что-то случилось, пока ты была с господином Хитроустом?

– Нет, – спустя пару секунд добавила. – Вернее, вроде, нет, но я сомневаюсь. Но сейчас дело не в нём.

– А в чём?

– Сон. Мне приснился такой жуткий сон, какого в жизни не видела.

– Ты сейчас спала? – удивилась Джули. – Так рано?

– Да. Этот психоцелитель из меня столько сил вытянул, что, придя в комнату, я легла на кровать и незаметно для себя уснула.

– Ирэн, тоже снились кошмары, – сев в кресло, поделилась со мной Джули.

– Правда? – заинтересовалась я. – И часто?

– Довольно часто.

Я села на край кровати.

– А что было в тех снах, она не говорила?

– Один раз она со мной поделилась, – пытаясь вспомнить тот разговор, задумалась подруга. – Говорила, что ей снилась смерть родителей, – Джули улыбнулась. – Конечно, тема для беседы была грустная, но, мне кажется, это был самый откровенный разговор между нами.

– Если ей часто снились кошмары, почему вы только один раз об этом говорили?

Джули глубоко вздохнула.

– Не знаю. Но в очередной раз, когда она была с утра подавленная, я спросила, снилась ли ей что-нибудь. Она сказала: «Нет». Но я видела, что это неправда, так же, как и то, что она закрылась от меня и обсуждать больше это не собиралась.

– Если она была так холодна и необщительна, с чего ты вообще взяла, что она хотела убить себя? – недоумевала я. – Сама она навряд ли тебе бы призналась.

– Из дневника.

– У неё был дневник!? – от бури эмоций я вскочила с места.

– Да. Нас всех просят его вести, – удивлённая моей реакцией, отвечала Джули. – Ты чего!?

Я вновь принялась к обыску с ещё большим азартом. Как будто не дневник хотела найти, а сундук с сокровищами.

– Я не находила дневник, – скинув простынь с кровати и пытаясь приподнять матрас, ответила я. – Либо его кто-то забрал, либо она его спрятала.

– Наверное, спрятала, – поднялась Джули и присоединилась к поискам. – Из-за меня.

– Почему? – не найдя ничего в кровати, покидала всё постельное белье обратно на матрас и принялась за прикроватную тумбу, пока Джули проверяла полки стола.

– Как-то я пришла к ней, а она ещё была не готова. Я ждала её в комнате и увидела на столе дневник. Знаю, это было некрасиво с моей стороны, но она не подпускала меня к себе, а мне так хотелось узнать о чём она думает. Особенно, что она думает обо мне. Ну и открыла его в середине.

– И что там было?

– Что-то такое: "Мне так плохо без них. Я никому не нужна, и меня никто никогда не полюбит. Я больше не хочу жить. Я хочу к ним. Хочу снова быть рядом с мамой и папой. Я знаю. Они ждут меня".

– Что-то мне это напоминает, – продолжая поиски, ответила я.

От слов Джули у меня возникло чувство дежавю. Приступив к осмотру шкафа, про себя я смаковала последние слова подруги.

– Поняла! – вспомнила я. – "Я знаю. Они ждут меня". Ей снились родители, так же, как и мне. И они тоже её звали к себе. Вот почему она так написала! – эмоции переполняли меня. – Чёрт! Я просто обязана найти дневник!

Облазив весь шкаф, я приуныла. Его там не было. Как и в ванной, и на балконе.

– Куда же она могла его деть? – устало сев на стул и облокотившись о стол, задавалась вопросом Джули.

Я окинула взглядом комнату.

– А какой он был?

– Обычный блокнот с белыми зайчиками на обложке. У нас такие всем выдают. Только животные разные.

– Обычный, говоришь. Тонкий?

– Нет. Но и не толстый.

Мой взгляд упал на настенные часы. Обычные, круглые, деревянные часы с широкой окантовкой, коричневыми цифрами и белым фоном для чёрных стрелочек. Мой взгляд привлекло то, что они были выпуклыми. Что если внутри есть место для блокнота? Решила проверить. И стоило мне дотронуться до них и потянуть на себя, как на пол упал блокнот.

– Ура! – хлопнув в ладоши, обрадовалась Джули. – Как ты догадалась?

– Простое везение. К тому же все остальные места мы с тобой уже проверили, – ухмыльнулась я, поднимая дневник.

– Я немного волнуюсь, – поделилась со мной Джули. – Там же написано её самое сокровенное. Мне неудобно перед ней.

– Неудобно оставить всё как есть, и поставить меня под удар. Если я права, то Ирэн жертва, и мы должны найти виновного в её смерти. И если для этого нужно будет прочитать её дневник, я прочту. Ты со мной?

– Да.

– Сейчас, я кровать только уберу. На ней будет удобнее всего читать.

Положив дневник на стол, взялась за дело. Разворошила я кровать знатно. Всё было скомкано в один комок. Пришлось потратить на это несколько драгоценных минут. Почему драгоценных? Потому что стоило нам расположиться на кровати и открыть первую страницу, как в дверь постучали. Единственное, что я успела увидеть, это конверт, сложенный напополам.

– Письмо? – прошептала Джули. – Она не говорила мне о нём.

В дверь снова постучали.

– Кто там? – подала я голос.

– Дед Зловрий, – безразличный мужской бас раздался из-за двери.

Я вопросительно взглянула на Джули.

– Он, наверное, хочет поменять у тебя шары. Надо открыть, – шёпотом, почти беззвучно произнесла она.

Спрятав дневник под подушку, я открыла дверь мужчине. Дед Зловрий, и правда, был стар. Но он не был дряхлым или немощным. Он был скорее сухим и морщинистым, как шарпей. Вообще его внешность не располагала к общению. Сутулая, я бы даже сказала, сгорбленная спина, седые, кустистые, сдвинутые брови из-под которых на тебя смотрели колючим взглядом, давая понять, что мужчина сам не в восторге от встречи.

Рядом с ним стояла небольшая тележка, наполненная такими же шарами, что были у меня в комнате. Только в отличие от моих, эти светились, как светодиодные лампочки.

– Шары светятся? – без предисловия спросил он.

– В моей комнате? – немного затупила я.

– Ну не в моей же! – недовольно закатив глаза, бурчал он.

– Нет.

Больше ничего не говоря, он взял два светящийся шара из тележки и бесцеремонно вошёл в комнату. Я успела только отскочить к шкафу. Думаю, если бы решила повредничать и не пускать его, он бы даже и не подумал останавливаться, снося меня с места. Либо вообще оставил бы без света и покатил тележку дальше. Я бы не удивилась.

Забрав несветящиеся шары, он положил их на нижнюю полку к таким же и покатил тележку к следующей двери.

– Спасибо.

Он не ответил, и я закрыла дверь.

– Он всегда такой? – шёпотом спросила я Джули.

Пока я имела удовольствие общаться с мужчиной, она пряталась на балконе и вернулась в комнату, только когда я закрыла за ним дверь.

– Всегда. Я его немного побаиваюсь, – призналась подруга.

– А почему дед, а не господин?

– Так он не добился ничего в жизни, чтобы его так величать.

– Ясно. Так, значит, это лампы? – указала я на светящийся шар на тумбочке.

– Да. Я же говорила, сами мы не можем ими пользоваться. Дед Зловрий раз в несколько дней ходит и меняет их.

– А если мне будет свет мешать спать?

Джули не ответила. Она просто взяла одну из тёмных тряпочек, что лежали рядом с шаром, и накрыла его.

– Как-то примитивно. А почему свечками не пользуетесь?

– Чем? – не поняла меня Джули.

– Так, напомни мне обсудить с тобой бытовые моменты этого мира, когда разберёмся с делами насущными.

– Хорошо. Будем читать? – глаза Джули загорелись предвкушением.

– Да, – честно говоря, мне тоже не терпелось. Вытащив блокнот и подложив под голову подушки, мы сели поудобнее и наконец открыли дневник. Вернее, я вытащила из него конверт, а сам блокнот отложила в сторону.

– Ты точно ничего не знала о письме? – уточнила я.

– Нет.

– А тебе пишут письма?

– Да, – с тёплой улыбкой ответила Джули. – Моя семья.

Я улыбнулась в ответ, но мысленно дала себе затрещину.

– Джули, извини, что я ничего не спрашиваю о тебе. Я обязательно спрошу. Мне хочется. Правда.

– Я всё понимаю, Мария. Сначала дело, потом всё остальное.

– Спасибо.

Я сосредоточилась на письме. На конверте было указано имя и обратный адрес. Это хорошо. Вытащив из него письмо, мы начали читать.

"Дорогая Ирэн, прими мои соболезнования и извинения. Я слишком поздно узнал о случившемся и когда вернулся в город, тебя уже отправили в пансионат. Иначе я обязательно был бы и на похоронах и поддерживал тебя после них! А может быть, даже не позволил увезти.

Госпожа Тратр переехала в твой дом вместе со своими детьми, как только тебя увезли, и была не рада моему приходу, как и моей позиции относительно твоего благополучия. Я считаю, что тебя не нужно было увозить из родного дома. Но, по-моему, она уже считает этот дом своим. Мне это не нравится. К сожалению, до твоего совершеннолетия она твой опекун, и у меня связаны руки.

Но осталось подождать всего несколько месяцев, и ты сама сможешь решать, как и где тебе жить.

Твой отец был моим самым близким другом. Он был мне как брат. А ты для меня всегда останешься его самым драгоценным сокровищем. И я чувствую вину перед ним, что в такой трудный и тяжёлый для тебя момент меня не было рядом.

Я понимаю, что не могу заменить тебе родителей, но я люблю тебя как родную племянницу, и надеюсь стать для тебя верным другом, соратником, дядей. Как ты захочешь. Обязательно пиши мне.

После твоего дня рождения я навещу тебя. Раньше не могу. Прости. Твоя тётя запретила, сославшись на горькие воспоминания о прошлом. Ведь я был так близок с твоим отцом. Но, по-моему, это всё полная чушь! Я не доверяю ей. Будь осторожна, Ирэн.

Твой друг – Ветргоф."