Текст книги "Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов (СИ)"
Автор книги: Дарья Остольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Василиса, а кто это был? – спросил, улыбаясь, Алексей Геннадьевич.
– Знакомый. Он обещал меня до дома подбросить. Вот и позвонил предупредить, что ждёт.
– Хороший знакомый? – не прекращая улыбаться уточнил шеф.
– Отвратительный. – излишне эмоционально ответила я.
– Ааааа, – понимающе кивнул мужчина, – Ну передавай ему мои искренние восхищения: заставить тебя уйти с работы вовремя – подвиг, достойный воспеваться в песнях. Я вот сколько лет бился...
И ты, Брутт! Вот уж от Вас, Алексей Геннадьевич, не ожидала.
– Ну, иди-иди, Василиса. До завтра.
– До завтра.
Не став дожидаться лифт, я сбежала вниз по лестнице, и, выйдя на улицу, сразу уткнулась взглядом в машину Леры.
– Из-за твоих шуток, шеф теперь обо мне Бог весть что думает, – вместо приветствия выдала я, забравшись на переднее сиденье.
– Каких шуток? – спокойно уточнил Лера.
– Я говорю про тот ужас, который ты поставил мне на звонок.
– Да, надо бы поменять... – задумался полубог, – Потом. Поехали домой, там Софи приготовил что-то грандиозное. Звонил мне полчаса назад, аж пищал от восторга.
И улыбка такая открытая, и сам такой спокойный, мягкий, расслабленный. И эти джинсы, и тонкий свитер ему необычайно шли. Поняла, что любуюсь этим мужчиной, и спешно отвернулась к окну.
Не дожидаясь ответа, Лера уверенно вырулил с обочины и встроился в общий поток.
– Лер, а когда я смогу к себе домой вернуться, на съемную квартиру?
– Туда возвращаться не стоит. До переброса за грани поживёшь у меня. – озвучил Лера то, что, судя по выражению лица, ему казалось очевидным.
– А...вещи?
– Оттуда всё перевезли. Скажи, что нужно, я тебе всё доставлю. Может список составишь?
– Мне не удобно тебя стеснять. Я сниму другую квартиру...
– Нет, Вась, – перебил меня полубог, – Это не обсуждается. Раз инквизиция обратила на тебя свой взор, то теперь я от тебя ни на шаг. По-хорошему мне тебя и с работы нужно уже сейчас вывести. Это большой риск, оставлять тебя в течение дня под минимальной защитой.
– Нет, с работы я не могу уйти. Я написала заявление, но мне нужно завершить дела, обучить нового секретаря. Я не могу так подвести Алексея Геннадьевича. А что значит под минимальной защитой? – встрепенулась я.
– Метка, это своего рода маячок: если ощутишь угрозу, страх, сильное волнение, я почувствую отдачу и приеду. Так какие вещи тебе нужны? – вернулся к теме полубог.
– Ноутбук, зарядка для телефона, мои средства для ухода... да много чего, – не стала я перечислять, – Может вместе съездим, я сама соберу всё что нужно?
– Как скажешь. – покладисто согласился мужчина, – Давай тогда сначала за вещами, а потом домой. Боюсь Софи так накормит, что потом никуда выбраться будем уже не в состоянии.
Вещи оказались в общежитии текстильного техникума. Лера заглянул к вахтеру, взял ключ, и мы зашли в небольшую комнату. Выкрашенные в салатовый цвет стены и свисающая с потолка на голых проводах лампочка, создавали полное ощущение больничной кладовки. В углу пустой комнаты стояли четыре пузатых черных мешка. Вещей у меня было не много: всё-таки не воспринимала я съемную квартиру как дом, скорее как место для ночевки, вот и не спешила обживаться.
– Ты захвати, то что сегодня-завтра нужно, а остальное я в среду привезу. У меня сейчас багажник забит.
Взяла свои гели-кремы, набор для маникюра и ноут с зарядником. Из одежды только юбку с блузкой на работу: всё же дресс код у нас был достаточно строгий, и хотя моё появление в джинсах сегодня снесли молча, провоцировать не стоит.
– Лер, а мы можем в какой-нибудь спортивный магазин заехать? – обратилась я к полубогу уже в машине.
– Да, конечно. А зачем?
– Хочу матрас надувной купить. Я доставляю тебе слишком много неудобств.
Лера улыбнулся, глянул на меня и заверил:
– Не стоит.
И, почувствовав мои моральные муки, повторил:
– Правда, уже не нужно.
И когда мы зашли домой, я поняла, почему "уже не нужно". Комната преобразилась. Стены радовали глаз свежими обоями, и в самой комнате появились две четкие зоны. Диван перекочевал ближе к шкафу и обзавелся тумбочкой. Стол тоже отполз подальше от окна освобождая пространство. И вот это самое пространство заняла шикарная кованая кровать, накрытая сейчас кобальтово-синим покрывалом. От остальной комнаты она была отделена полупрозрачной тюлью, создававшей чувство защищенности, приватности.
– Нравится?
Лера стоял позади. Очень близко. Он не касался меня, но я ощущала тепло его тела. И от этого становилось очень неловко.
– Да. Очень красиво. – стараясь взять себя в руки, проговорила я, – Здесь определенно стало уютнее.
– Согласен. Эта квартира начинает напоминать настоящий дом.
И горячее дыхание коснулось моего виска. Сделала несколько шагов вперед, сбегая от неловкости. Потянулась к покрывалу, и пальцы скользнули по прохладной, непередаваемо мягкой ткани. Полное ощущение, что дотронулась до воды.
– Что это? – удивленно глядя на чуть бликующую поверхность, спросила я.
– Это эгерский шелк. Красивый, правда?
– Да, – вздохнула, вновь касаясь подушечками чудесной ткани.
– Эгер пустынная страна. Вода там большая ценность. Она возведена в культ, как и женская красота. Их мужчины умеют ценить и первое, и второе. Чтобы побаловать своих женщин они изобрели это, – Лера вновь оказался возле меня, и тоже провел рукой по покрывалу, – Шелк ткут с вплетением магических нитей, в оазисах только по ночам, вливая в него живительную влагу и лунный свет. В жаркое лето незаменимая вещь.
– Хозяин, Василисушка, ужин стынет, – позвал фамильяр с кухни.
– Пойдем, – обернулась я, стараясь не встречаться взглядом с полубогом, – Софи так старался, не хочется его обижать.
– Конечно, – шепнул Танилер, и отступил, пропуская меня.
===
Василиса долго не могла уснуть. Сейчас лёжа на диване, я прислушивался к её спокойному ровному дыханию. Наконец-то. Она провалилась в сон только в половине третьего. Неправильно, что она спит так мало, урывками. Неправильно, что постоянно беспокоится и нервничает. Она долго ворочалась с боку на бок, потом затихла, и просто лежала. Тихо-тихо. Интересно, о чем она думала в этот момент.
Перестановке она определенно удивилась. Так приятно было наблюдать эти эмоции. И не так приятно было вновь препираться с ней, желавшей во что бы то ни стало лечь на диване.
Зато я ощутил настоящее удовольствие, когда победил в этой маленькой битве. С наслаждением наблюдал, как она пытается сохранить невозмутимое лицо, укладываясь спать. Да, ведьмочка, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Когда ложишься на эгерский шелк, ощущения особенные. Это как будто окунаешься в источник. Ты абсолютно уверен, что погружаешься в воду, хотя кожа остается сухой. Очень странно. Ткань постепенно отдаёт заложенные в неё силы. Обычно такие комплекты делают двух цветов: красный и синий. Красный пробуждает желание, распаляет страсть, растворяет и сливает два тела друг в друге. Синий же успокаивает, умиротворяет и помогает восстановить силы. Есть, конечно, и комплекты других цветов, но их чаще делают на заказ.
Как же велико было желание взять красный.
Как же я рад сейчас, что взял синий. Во-первых, ей нужно отдохнуть и набраться сил. С каждым днем она выглядит всё более уставшей. А во-вторых, мне и без красного комплекта трудно сохранять трезвость ума.
Глупая. Когда же она прекратит от меня шарахаться?
Общение с Васей начало напоминать мне ловлю бабочки голыми руками: резкое движение, и хрупкое создание сносит потоком воздуха. Она вновь отдаляется. Я не имею права на ошибку, я не могу сжать кулак. Не переживем ни я, ни она. Всё, что я могу сейчас, раскрыть ладони и ждать её решения.
Докатился! В философию ударился!
Танилер, ты из отряда Воинов без тени, что тридцатью головами противостояли нескольким тысячам и удержали оборону города. Ты силовик, что в течение ста семидесяти лет уничтожал тварей в местах прорывов и выходил с мелкими царапинами из стычек с инквизиторами. Ты раскис, как тряпка.
Вася шевельнулась, и я весь обратился в слух. Мысли, как филосовские, так и не очень, моментально покинули голову. Она здесь, она рядом. Я чувствую её запах. Слышу биение её сердца. Сквозь тонкую ткань вижу её силуэт в мягком лунном свете. Как хорошо, что она попросила не задергивать шторы.
Еще раз перепроверил блок: на месте. Чувствуется, что Иннокентий Павлович уже пытался пробиться. Ну что ж, включу завтра святую невинность: я просто защищал свою ведьму, а если вы, Иннокентий Павлович, хотели её в безмирье прогулять, то предупредить нужно было, откуда же я знаю кто и куда её собирается утянуть.
Еще раз глубоко вдохнув её удивительный запах, я закрыл глаза, и тоже постепенно погрузился в сон.
===
Неделя проходила... быстро.
Я была абсолютно уверена, что часы пролетают со скоростью света. Моргнула – утро, моргнула – вечер, моргнула – послезавтра.
Лера каждый день отвозил меня, а вечером встречал с работы. И под угрозой повторного декамерона, из офиса приходилось выходить ровно в восемнадцать ноль ноль.
Шеф был подавлен, он очень переживал, что теряет любимого работника, но стоило ему услышать от девочек о Валерии (а слышал он такие писклявые восторги, что даже у меня уши закладывало), как его настроение чуть улучшалось, а в глазах загорались огоньки. Похоже он решил, что мне не везет в карты, зато повезло в любви. Спорное утверждение, конечно.
На следующий же день Лера перевез все мои вещи, а Софи разложил их по всему дому. Как я не пыталась убедить, что это лишнее, и они и в мешках полежат, и не надо мне ни отдельной полочки в ванной, ни тем более половины шкафа... не подействовало. Без меня меня женили. Теперь всё аккуратно стояло, лежало и висело "на своих местах".
Вместе с вещами, в лерину квартиру перекочевали две стопки книг из библиотеки управления, и я взялась за их изучение. Так увлеклась, что выключить свет и лечь в постель меня заставила только прямая угроза Леры, что он сейчас встанет и сам меня уложит. И не факт, что без последствий.
На следующий день в среду получила выговор от Алёнки: Руслан прождал меня в салоне целый час, и нет мне теперь прощенья. Дулась Алёнка долго. Индульгенцию удалось выторговать за увесистую плитку молочного шоколада.
Забирая меня после работы вечером в пятницу, Лера оглянулся на вход, ухмыльнулся и вжал педаль газа. Но краем глаза я успела приметить добрую половину офиса, вышедшую меня "проводить". Значит понедельник обещает быть веселым. Хотя, в понедельник же Павел выйдет. Вот на нём и сосредоточим внимание особо охочих до сплетен барышень. Свежая кровь, как никак. Прости, Паша, мне тебя уже жаль.
– Лер, мне на выходные домой нужно съездить.
– В Самару?
– Угу.
– Не вопрос. Отвезу. Сколько туда пути?
– Пять часов. Ты не волнуйся, я на автобусе. Там рейс есть удобный в шесть утра, к обеду дома буду. Переночую и обратно. Вечером в воскресенье уже вернусь.
– Пять часов на автобусе?
– Да.
– Значит на машине за три долетим.
– Лер, не...
– Вась, я тебе уже говорил, я тебя одну никуда не пущу. Тем более в другой город.
– Но как я тебя родителям представлю.
Лера подарил мне снисходительную улыбку.
– Вась, ты взрослая девочка. Неужели твои родители не пустят переночевать твоего молодого человека? Одна ты не поедешь. Я думаю я уже заслужил немного доверия. Если стесняешься их реакции, снимем номер в гостинице.
Ага, чтобы я вообще со стыда сгорела. Нет уж, к родителям так к родителям.
– Хорошо, – вслух проговорила я, – У тебя на субботу-воскресенье никаких планов не было?
– Не было, – засмеялся полубог.
Софи с каждым днём готовил всё более сложные и умопомрачительные блюда. Сегодня нас ждала мраморная говядина под клюквенным соусом с гарниром из запеченных овощей и венский торт "Захер". Умммм! Боже! Кто учил его так готовить?
В тот момент, когда я уже собиралась проглотить язык от удовольствия, смакуя десерт, Леру вызвали в управление.
– Я не на долго, не дольше часа. Без меня из квартиры не выходи. Софи, проследи, пожалуйста.
– Да, хозяин.
– Если что, звони.
Лера подхватил пиджак и захлопнул за собой дверь.
– Еще чаю, Василисушка?
Вот если бы не этот торт, то определенно нет, а так...
– Да, Софи, спасибо большое. Ты настоящий волшебник!
Когда на тарелке от второго кусочка остались только шоколадные крошки, раздался звонок в дверь. Софи, пригревшийся в образе кота у меня на коленях и до этого блаженно мурлыкавший, вскинулся:
– Это не хозяин.
– Пойдем, проверим, – шепотом сказала я, и на цыпочках подошла к двери.
Заглянув в глазок не сразу узнала в чем-то огромном и черном человека, а потом поняла, что это Зиран.
– Это из управления. Один из убойников, – тихо сообщила я фамильяру.
– Открывай, эти дурни и дверь разворотить могут. Чини потом... – сам же фамильяр ретировался в ванную.
Я отворила дверь и выпалила:
– Зиран, добрый вечер. А Леры нет, он в управление уехал.
– Да я знаю, – улыбнулся силовик, – Я с ним только что по телефону говорил. Я его здесь подожду. Можно?
– Дда, – неуверенно проговорила я, но стоило Зирану сделать шаг, взвизгнула, – Подожди! Тут защита! Я не знаю...
– Спокойствие, только спокойствие, – ухмыльнулся богатырь, – Лера меня уже в дом "заводил", защита на меня не среагирует, это раз. А во-вторых, мы её вместе ставили.
Я выдохнула, и отошла в сторону.
– Чай будешь? Софи испек замечательный торт.
– Не откажусь, – кивнул силовик, разуваясь.
– А через сколько Лера будет? Ты давно с ним говорил? – спросила я как можно более небрежным тоном.
Зиран, конечно, милый, но с Лерой я себя как-то увереннее чувствую.
– Сказал минут через двадцать подъедет, – силовик прошел на кухню и сел на диван.
Я быстро вытерла со стола, поставила на плиту чайник и отрезала Зирану богатырский кусь, размером в четверть кондитерского изделия. Налив чай (Зирану как положено, а себе для вида, ибо больше в меня просто не влезет), поставила всё перед ним и присела рядом.
– Ничего серьезного ведь не случилось, да?
– Нет. Всё хорошо. – улыбнулся мужчина, – У нас с Лерой свои дела. Мы давно знакомы и сегодняшний мой приезд... сегодняшний мой приезд к работе не относится.
– Хорошо.
Я не стала ничего выспрашивать. Собеседник явно не намерен был вдаваться в подробности.
– А по моему делу новости есть?
– В местном "отделении" инквизиции ты не проходишь. Шерстим самарский филиал. Пока другой информации нет.
Зиран со смаком уплетал торт, решила не отвлекать человека и не лишать его удовольствия: "Захер" действительно стоил того, чтобы им насладились в полной мере. Хотя, может быть это я, как заядлый сладкоежка, так на него реагирую.
Софи из ванной не показывался. Судя по его последним словам, с Зираном они были знакомы, и особой любви к силовику фамильяр не питал.
Скрашивая ожидание гостя болтовнёй ни о чем, мне почему-то становилось чуть тревожно. Прошло уже минут сорок, а Лера всё не возвращался.
– Где же Лера задержался? – озвучила я вслух свои мысли, – Извини, я выйду узнаю, всё ли в порядке.
– Не надо, он скоро уже приедет, – сказал Зиран, поднимаясь. – Да, и мне пора.
– Ты же хотел его дождаться, – растерялась я.
– Ничего, мы потом поговорим. Спасибо тебе, воробышек, и за чай и за торт. Проводишь?
Я молча поднялась. Зиран назвал меня воробышком?
В двери повернулся ключ, и в квартиру вошел Лера.
– Вась, я вернулся. Представляешь, приехал в управление, а там всё в норме. Говорят, никто мне не звонил. Странно.
Лера обернулся и встретился взглядом с Зираном.
– Хотя нет, не странно, – прожигая силовика насквозь, тихо закончил он.
Зиран молча подошел, обулся, и на прощание сказал:
– Василиса, рад был повидаться. Танилер, до встречи.
Лера молча закрыл за ним дверь, приложил к ней ладонь, и от руки покатилась огненная волна. На секунду в проёме проступил контур Зирана. Мигнул, и исчез бесследно.
– Сейчас я сжег 'ключ' этого силовика, – сказал полубог, не поворачиваясь, и всё так же опираясь на ладонь, – Если он в следующий раз попытается зайти, его дернет так, что откачивать будут месяц. Поэтому дверь ему, пожалуйста, больше не открывай.
– Да, прости, – пристыженно сказала я, постепенно осознавая, какую глупость только что совершила.
– Софи, – позвал Танилер.
– Да, хозяин.
Высунувшийся из ванной фамильяр выглядел не менее виноватым.
– Зирана в дом больше не пускать.
После этого молчаливый и хмурый полубог надолго закрылся в ванной, а я ушла с головой в книгу, чтобы избавиться от гадкого чувства.
===
Утро началось рано. Очень рано. Безумно хотелось спать, так как легли вчера непростительно поздно. Лера, после того, как всё-таки вышел из душа, взял стул и сел напротив входной двери. Приложив руку, он одного за другим стирал всех визитёров, которые были зафиксированы охранкой на пропуск. В коридоре до четырёх утра с равными интервалами монотонно вспыхивало золотистое свечение. Я же читала "Заметки путешественника", серьезный географический труд об Арвирии, её землях, народностях, животных и растениях. Это больше было похоже не на учебник, а на художественное произведение, повествующее об увлекательной поездке некоего господина Садунара. В итоге спать мы легли по утро, когда уже стало светать, и теперь подъем в семь для меня стал настоящей пыткой.
– Лер, ты как? Нормально? Может поспишь ещё, а то тебе машину по трассе вести.
– Всё хорошо, – улыбнулся он, обжигаясь о горячий кофе.
Настроение у него безусловно улучшилось. В квартиру, кроме Леры, Софи и меня доступа теперь ни у кого не было, и эта мысль определенно позволила полубогу вновь расслабиться.
– Может ты тоже кофе?
– Нет, я кофе не люблю. Я лучше чай.
Софи, успевший за эту неделю вызнать все мои кулинарные пристрастия, теперь постоянно готовил сладости и заваривал травы. На тёплой кухне всё время чувствовались нотки то чебреца, то мяты, то ромашки.
Передавая нам в дорогу узелок с бутербродами, фамильяр чуть не плакал.
– Соф, мы всего на день. – увещевал его Лера, забирая у меня из рук сумку, – Туда и обратно, ты даже соскучиться не успеешь.
Софи закрылся в ванной. И я точно знаю у кого он перенял эту привычку.
– Софочка, иди сюда, – позвала я фамильяра.
В коридор шмыгнул серый кот, и тут же запрыгнул мне на руки.
– Хозяюшка, – жалобно мявкнул фамильяр, уткнувшись носом мне в шею и, от избытка чувств, вновь наплевав на "просьбу" Леры относительно моего имени.
– Софи, хороший мой, мы скоро приедем. Правда. А я тебя хотела о помощи попросить, – постаралась я отвлечь котейку от грустных мыслей.
– Да, хозяюшка, – загорелись изумрудики глаз.
И ушки навострил. Само внимание.
– У нас на работе принято стол накрывать, когда какое-то событие. День Рождения, отпуск или вот как у меня увольнение. Ты посмотри, пожалуйста, рецепты. Что-нибудь не слишком сложное, но интересное, чтобы можно было в следующую пятницу приготовить. – приговаривала я, поглаживая блестящую шерсть на спинке, – И я тебе буду очень благодарна, если ты мне поможешь.
– Конечно, хозяюшка.
Фамильяр был печален, но сейчас, получив важное задание, обретя цель, уже не концентрировал всё своё внимание на нашем отъезде.
– Мы приедем завтра часам к шести, – сказал напоследок Лера, выходя.
– Счастливого пути, – пускнул Софи, и помчался к шкафу штудировать литературу.
===
Всю дорогу до дома я нагло проспала. Я очень хотела быть солидарна с Лерой, думала, что хотя бы разговором скрашу ему длинную дорогу, но стоило мне сесть в машину, как я отключилась. Мы даже из Ульяновска еще не выехали.
Разбудили меня ласковые прикосновения.
– Василис, ты мне только адрес скажи, и дальше отдыхай, а как приедем, я разбужу.
– Умммм?
– Адрес, родная. Где бабушка живет?
– Улица Леовинская дом пять. – мурлыкнула я не просыпаясь.
– Хорошо. – послышалась улыбка в голосе, – Спи.
– Вась. Вася. – и вновь нежные прикосновения, – Теперь, к сожалению, придется просыпаться.
– Приехали? – сонно спросила я, пытаясь проморгаться.
Да, точно приехали. Мой дом. Двор, в котором выросла. Вредные (и ужасно глазастые) бабушки на скамейках возле подъездов.
– Пойдем, – улыбнулся Лера, и открыл дверь.
"Пойдем, перед смертью не надышишься" вылезла из машины следом.
Лера припарковался в противоположной части двора, поэтому, пока мы шли к подъезду, у меня было время подумать.
Смску маме я отправила еще вчера. Сообщила, что мы будем ждать её у бабушки. В ответ получила "Что за многозначительное МЫ? Приеду сразу после работы". Вынуждена была написать, что меня подбросит коллега, Валерий, он как раз в Самару собирался... Как теперь сообщить Лере, что он "коллега", я не знала. Чую же, что разозлится, но и представлять его как своего молодого человека я не хочу. Не то чтобы не хочу, но не собираюсь, точнее... Ой, бедная моя голова! Как же справиться со всем этим?
Лера шел рядом, и крутился на триста шестьдесят градусов, жадно рассматривая всё вокруг.
– Значит здесь ты выросла. – заинтересованно протянул он.
А заметив мой взгляд, спросил:
– Что, боишься меня с родителями знакомить?
– Ну, знакомство с мамой это еще пол беды, а вот с бабушкой я бы тебя знакомить не хотела. – честно ответила я.
У неё же маниакальная идея – внуки!
– Почему?
– У неё же маниакальная идея – внуки.
Озвучила я свою последнюю мысль, и только потом подумала, что сказала. Медленно перевела взгляд на счастливого Леру.
– Думаю, мы с ней договоримся, – проникновенным шепотом заверил полубог.
Так и вошли в подъезд, пунцовая я и счастливый Лера.
Поднялись на третий этаж и, не успели позвонить, как дверь распахнулась.
– Приехала!
Бабушка заключила меня в крепкие объятия
– Ну слава Богу! Нормально добралась?
– Да.
Я поцеловала бабушку в щеку, обернулась, чтобы представить своего спутника, и наткнулась на его странный взгляд. Он очень внимательно смотрел в глаза моей бабушки. Это что, гипноз? Я бы так и решила, если бы бабушка не прожигала его точно таким же взглядом в ответ.
– Нашёл-таки, – наконец сказала она, тяжело вздохнув, – Ну, заходи, ведьмак. В этом доме тебя приветят.
Лера поклонился, и только после этого переступил порог.
– Бабуль?
– Заходите. На пороге такие беседы не ведутся.
Вслед за бабушкой мы прошли в зал. Всё как и раньше: тот же запах, та же мебель, лакированный стол и старая советская стенка... только опять на новом месте. Перестановки – еще один пунктик моей ба.
– Антонина Семёновна, – сказала она, протягивая Лере руку.
– Танилер Ир-Мо-Дэтэми. – представился Лера, склоняясь к её ладони в поцелуе.
– Мало того, что ведьмак и аристократ, так еще и королевских кровей. Василиса, ты каким местом думала?
Замечательно! Моя ба, судя по всему, прекрасно осведомлена о мире магии и ведовства. Меня всю жизнь держали в неведении, и я же еще и виновата осталась? Чудесно!
– Значит Вы из-за граней? – удивленно переспросил он, – Я думал Вы местная.
– К сожалению, нет.
– Могу я узнать Ваше истинное имя?
– Всё по порядку. Разговор нам предстоит долгий, идёмте на кухню, я пирогов напекла.
Мы с трудом уместились в крохотной кухоньке типичной хрущевки. В помещение "метр на метр" еле влезли раковина с плитой, и сидящий за столом Лера (а он меня на голову выше) сейчас неудобно поджимал ноги.
– Ба, тебе придется многое объяснить.
– Еще бы! Если ты еще можешь тактично промолчать, отступить, то этот теперь с меня с живой не слезет, – невесело усмехнулась она. – Рассказать то, конечно есть о чем, только... Только печальная это история. Но рано или поздно, всё равно бы пришлось... – рассуждала ба вслух, а потом всё же заговорила, – Я действительно из-за граней, из Северных Земель. Точнее я родилась в Северных Землях, но, когда я была еще совсем маленькой, мы с родителями переехали в Арвирию. Там я и выросла. Я была красивой и глупой, это страшное сочетание, Василиса. За мою красоту и глупость родители заплатили жизнью.
– Почему?
– Потому, что нельзя соблазнять мага, а потом отказать ему. – жестко проговорила она, – Для меня это была игра, развлечение. Я упивалась мужским вниманием, купалась в нем, и не заметила, как привлекла его слишком много. Ты уже знаешь, что творилось за гранями в то время, когда у нас здесь была инквизиция?
– Да, ведьм и ведьмаков там истребляли маги.
– Не просто истребляли. Главная их цель была заполучить "бесперебойные источники питания". Прекрасные "аккумуляторы", которые можно было бы использовать в любой момент. Брали всех, и мужчин, и женщин: мужчин планировали сажать на цепь, как домашних псов, а женщин возить с собой. Они – стационарные, мы – мобильные. Маги были в восторге от своей идеи и тех перспектив, которые она сулила. Из ведьмочек, естественно, старались выбирать тех, что посимпатичнее. Во-первых, неприятно возить с собой уродину. А во-вторых, с хорошенькой ведьмочкой можно утолить не только магический голод, но и плотский. Это было поганое время. Я не буду рассказывать тебе подробности, но в общем и целом, тот ублюдок убил моих родителей у меня на глазах и...
Бабушка судорожно вздохнула, я подскочила и налила ей стакан воды. Стараясь дышать ровно, она на некоторое время замолчала.
– И он завладел мной в той же комнате.
Из некогда голубых, а сейчас почти бесцветных глаз потекли слёзы. Солёные капли скатывались к подбородку, задерживаясь в морщинках, и, может быть от этого, а возможно от той боли, что бабушка вновь переживала, она, казалось, постарела на десяток лет разом.
– Меня перевезли в его поместье, – продолжила она, – Ублюдок оказался правой рукой магистра Терниуса, и с удовольствием начал ставить на мне эксперименты, один за другим. Сделать из меня свой персональный источник магических сил была его хрустальная мечта. Каждые третьи сутки он приходил и пытался изменить природу моей магии, пытался сделать так, чтобы сила, выплёскиваемая мной, не была чиста, как Источник, а чтобы она была адаптирована. Большая часть экспериментов затрагивали ауру и плетения магических потоков внутри организма, поэтому я очень быстро ослабла. Вспомни фото узников Освенцима, и ты поймешь, как я тогда выглядела. А этот больной продолжал "любить" меня, и через некоторое время, я поняла, что беременна. А еще через пару недель это понял и он. Начался новый виток наших "отношений". Эксперименты с моей аурой закончились. Я достаточно быстро восстановила прежнюю форму, правда мои ведовские способности эта тварь сковала. И я ненавидела его, ненавидела его всем сердцем, но я была слабой семнадцатилетней девчонкой, а он, как ни тяжело это признавать, был очень сильным магом. Начались эксперименты с детьми. Моими детьми. Еще не рожденными... У меня было семь выкидышей. И мне до сих пор страшно от тех мыслей, но я радовалась каждому выкидышу. Радовалась, что не произвела на свет оружие для него. Радовалась, что не родила ОТ НЕГО. Когда он предоставил магистру отчет о своих наработках выяснилось, что у дураков мысли сходятся, и магистр и сам уже несколько месяцев занимается примерно тем же. Они хотели получить "гибрид" мага и ведьмы, или ведьмака и магини, не важно. Главное, чтобы в крови этого несчастного существа смешалось и то и другое. Чтобы он мог синтезировать "полезную энергию, адаптированную под нужды магического сообщества". – процитировала она заученную когда-то фразу, – Меня перевезли в горы, на основную испытательную площадку. Мы все жили в здании бывшего монастыря, в кельях, которые стали для нас тюрьмами, а жизнь наша превратилась в ад: ведь чем больше половых контактов, тем выше шанс забеременеть, а участвовать в эксперименте может только беременная...Это гадко, тошно и подло... я живу уже не одну сотню лет, но до сих пор не могу подобрать нужных слов, для того, чтобы дать название всему, что там происходило. Еще четыре выкидыша, и маги решили сменить тактику: методом жеребьёвки каждый из них получил ведьму, и должен был переселиться к ней в келью, чтобы слить ауры. Чтобы ты понимала, слияние аур – это безумно болезненно. Это двадцать дней боли. На самом деле слияние – это естественный процесс, у любящих супругов это происходит медленно, в течение нескольких десятков лет. После слияния двое начинают не только чувствовать друг друга, но и, иногда, получают некоторые способности партнёра. Это заложено самой природой для создания сильной пары и сохранения их потомства. Но если слияние провести насильно, искусственно, то природа даёт сдачи. И двадцать дней адской боли – это еще не самое страшное: можно лишиться всего. Силы, разума, памяти, способностей, вплоть до души. Остаться овощем, сидящим на стуле с подтекающей из уголка рта слюной. На этом этапе погибли двенадцать ведьм вместе с магами. Раньше никогда не было таких контактов между сословиями: маг с магиней, ведьма с ведьмаком. Только так и никак иначе. Двенадцать погибших пар, это двадцать процентов от общего числа. Такой показатель наши экспериментаторы сочли вполне сносным, и работа продолжилась. Нас осталось чуть больше сорока. А мне в пару достался Толаир. Толя.
– Дедушка? – прошептала я.
– Дедушка, – улыбнулась ба, и глаза её потеплели, – Мы полюбили, Вась. Мы действительно полюбили друг друга, и он вытащил меня. Мы чуть не погибли, но смогли спастись. Мы ушли в горы и жили там некоторое время дикарями. Я очень долго выхаживала Толю, мои силы никак не восстанавливались, и единственное, чем я могла его лечить – это травы. Но что я, глупая девчонка, могла знать об их целебных свойствах? Если бы не Отшельник, лежать бы нам там в горах Гаридского Хребта, и медленно умирать от потери крови. Он нас подобрал и вылечил. Он был просто человеком, ушедшим от войны, от всей той боли, что она несла, и он помог нам, несмотря на то, что я ведьма, а мой любимый – маг. По сути, виновники всех бед. Те, кто развязал эту войну. Отшельника не стало через шесть лет. За это время он успел обучить меня всему, что знал, и долечивала Толаира я уже сама. Когда же его магия восстановилась, мы ушли за грани, на Землю.
Бабушка перевела дыхание, и уставилась невидящими глазами в окно.
– Здесь мы скакали с места на место, как зайцы, уходя от инквизиции, и стараясь не засветиться перед господами экспериментаторами. За те несколько лет, что я провела в руках магов, я очень сильно ослабла. Сила моя никак не хотела восстанавливаться, и если физически я была уже вполне здорова, то во всех остальных планах я была калекой, инвалидом. Аура выглядела хуже, чем сыр Маасдам. Магические нити были измочалены и кое-где разорваны. И я не могла родить. Опять выкидыши, один за другим. Это так страшно, так больно... Сила моя пришла только лет сто назад. Не та сила, которой я обладала раньше. Даже в половину не та, но этого оказалось достаточно, и когда я поняла, что на втором месяце, я была безумно счастлива. И безумно боялась: каждый раз, когда я думала, что чёртов эксперимент магов может завершиться удачно, что мой ребенок может стать тем, над чем они так долго работали, меня начинала бить крупная дрожь.
