Текст книги "Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов (СИ)"
Автор книги: Дарья Остольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
И даже кивнул в подтверждение.
А я ощутила легкое разочарование, когда он отодвинулся.
– Хорошо, – тихо согласилась я.
На полпути к машине нас перехватил парень. В темноте было трудно разглядеть черты его лица, но если судить по комплекции и голосу, то ему, наверное, лет двадцать.
– Валерий. – кивнул он в знак приветствия.
– Группа приехала?
– Будут через две минуты.
– Третий этаж. Сеть из коридора убрал, но нужно проверить всё: с кухни повеяло мором. И вещи госпожи Мотковой вывозите.
– На вторую?
– Нет, перебросьте пока в девятую.
– Но ведь девятая...
– Перебросьте. – уже чуть жестче сказал Валерий.
– Так точно. – вытянулся незнакомец.
Парень удалился в направлении подъезда, а Валера ускорился. В несколько широких шагов преодолел расстояние до машины, и бережно опустил меня на сиденье.
– Не хочу, чтобы сейчас ты встречалась с группой, иначе сразу утащат на допрос и промурыжат часа полтора, а у нас есть более важные дела: тебя нужно подлечить.
Мужчина обошёл машину, и, сев на водительское место, стартанул почти мгновенно. GLE будто только этого и ждал, низко утробно зарычав, вырвался из тесного темного двора и вот мы уже на проспекте. Лера сидел молча, пытаясь сосредоточить всё внимание на дороге, но было заметно, с каким трудом ему это дается.
– Что тебя тревожит? – в конце концов набравшись смелости задала я вопрос.
Полубог долго пытался подобрать слова, потом выдохнул и сказал:
– Твоя реакция, Вась. Меня тревожит твоя реакция, потому что я везу тебя к себе домой.
Бросив взгляд на молчаливую меня, он попытался объяснить:
– У меня травы есть и мазь специальная. Они из Арвирии. Уже послезавтра от ожогов не останется и следа, но они у меня дома, – как-то виновато закончил он, а я немного растерялась.
С одной стороны, нельзя вот так ехать к мужчине ночью, тем более если этот мужчина уже не раз более чем однозначно заявлял о своих намерениях и желаниях. С другой стороны, что-то в нем изменилось. В глазах. Он стал как-то мягче, и сейчас как никогда был похож на того самого Леру. На моего Леру.
– Хорошо, поехали.
Полубог коротко кивнул, но облегченный вздох и мгновенно расслабившиеся чуть опустившиеся плечи сказали все за него: мой ответ был очень важен.
Валерий жил в новой высотке на предпоследнем девятнадцатом этаже.
– Обхвати меня покрепче, я достану ключи, – попросил он, и я обняла его за шею, прижавшись теснее.
Первый шок прошел, адреналин перестал оказывать спасительное действие, и теперь нога нещадно болела и пульсировала, а на сознание волнами накатывала усталость.
Просчитывая каждый шаг, Лера аккуратно внёс меня в квартиру, и в темноте раздался его мягкий шепот:
– Ну вот мы и дома.
– Свет?
– Держишься?
– Да.
Лера потянулся к выключателю, и коридор озарился яркой вспышкой. Пришлось пару раз моргнуть чтобы ослепленные глаза начали различать предметы вокруг.
– Что за лампы такие?
– Это не лампы, это охранка на тебя настроилась. Давно здесь никого не было, забыл предупредить. Вообще у нее в параметрах введение в дом нового человека за руку, но видимо то, как я тебя держу, она тоже восприняла. Так что на месте не испепелит.
Бодро отрапортовал полубог.
– Вот спасибо, – уже больше не выходя из состояния лёгкого шока, проговорила я.
– Софи, мы дома.
Чуть повысив голос, возвестил Лера. А я напряглась, какая еще Софи?
– О, хозяин!
Из ванны вывалился крохотный лохматый мужичок в мокрой рубашке и с облачками мыльной пены на руках. Ростом он едва доставал Лере до бедра. Льняные домотканые штаны были закатаны до колен, а густая борода заплетена в косицу и подвязана тонким кожаным шнурком, чтоб не мешалась.
– А я постирушки затеял... – мужичок осекся, заметив, что, а точнее кого держит его хозяин на руках.
В широко распахнутых зелёных глазищах одна за другой начали мелькать эмоции: испуг, недоверие, растерянность, осознание, радость, восторг. Карлик смотрел на меня, как слепец, впервые узревший рассвет, и под этим полным немого обожания взглядом, я, медленно но уверенно, залилась краской.
– Хозяюшка! – не отрывая искрящихся изумрудиков глаз, сделал он ко мне шаг.
Я беспомощно оглянулась на Леру, ища у него поддержки "Что делать?!"
– Софи... – строго сказал хозяин, и мужичок остановился.
– Василиса, это мой фамильяр Софеньир. Можешь называть его Софи. Софи, это Василиса, называй её Василиса. – с нажимом "попросил" полубог.
Софи посмотрел на Леру, на меня, снова на Леру. Прищурился, глазки его хитро забегали, и он ответил:
– Да, хозяин, – улыбнувшись в бороду, мужичок продолжил "понимающе" нас разглядывать.
Всё так же удерживая меня на руках, Лера скинул ботинки и направился в комнату.
– Соф, поставь, пожалуйста, кипятиться воду и достань аптечку. У нас ЧП.
– Ох ты ж божечки! – фамильяр испуганно посмотрел на мою ногу, – Да как же так-то хо...Василисушка?!
Софи убежал на кухню, и теперь уже оттуда доносились тихие причитания и грохот утвари. Лера же отнес меня в комнату и усадил на разложенный диван поглубже, так, что теперь ноги от колен свисали над полом.
– Посиди, я сейчас, – Лера подоткнул мне под спину подушку, – Софи, а у нас бинты есть?
Когда Лера вышел, я огляделась по сторонам.
Диван – одна штука.
Шкаф – одна штука.
Стол – одна штука.
Стул – одна штука.
В комнате так же наличествовало плотно зашторенное окно, ну и, собственно на этом всё.
Даже обоев на стенах не было. Зато всё, что было – было в идеальном состоянии.
И чистота в доме была безукоризненная.
Закончив рассматривать аскетичный интерьер, я откинулась назад. Усталость брала своё. Держать глаза открытыми становилось всё сложнее и сложнее, а Лера и Софи всё никак не возвращались. Я полусидя дожидалась их прихода и прислушивалась к тому, как они тихо переговариваются, постукивая и позвякивая на камбузе. Видимо они пробыли на кухне достаточно долго, потому что я всё же умудрилась уснуть.
– Вась... Вася...
Шептал Лера, сидя возле меня на корточках и поглаживая по щеке костяшками пальцев.
– Вась, открой глаза. Сейчас ножку обработаем и сможешь отдохнуть, но так просто ложиться нельзя, нужно очистить рану.
– Да, да, конечно, – залепетала я, пытаясь сообразить, что происходит и где я нахожусь.
И без того уставший мозг, спросонья вообще решил объявить забастовку, и никак не желал включаться в работу.
– Вась, сними чулок с правой ноги. Я пока отвернусь.
– Угу.
Лера поднялся, и повернулся ко мне спиной.
Борясь с вновь нахлынувшим волнением, я отстегнула металлические клипсы, удерживавшие кружевную резинку.
– Скатай до колена. – не оборачиваясь уточнил мужчина.
– Сделала, – сказала я, натягивая подол платья пониже.
Повернувшись, Лера подхватил стул, и поставил его возле дивана.
– Софи, неси.
Фамильяр вразвалочку втащил в комнату кастрюлю.
– Сюда ставь, – указал полубог на стул.
Сам же приподнял мои ноги, сел на диван, и положил их себе на колени.
– Софи, две плошки еще.
– Несу-несу, – поспешил обратно мужичок.
Лера достал из кармана три упаковки бинтов.
– И мазь сразу захвати, – крикнул он вдогонку.
С кухни угукнули.
Операция по вызволению моей многострадальной ноги из капроново-нейлонового плена проходила с переменным успехом: вплоть до щиколотки всё было очень даже не плохо, всего два крошечных ожога от попавших капель, а вот от щиколотки и ниже начиналась жуть во мраке. Лера, пропитав бинт в отваре, отмачивал ранки, чтобы по возможности безболезненно убрать намертво пристывшие кусочки тонкой ткани. И чем ниже Лера спускался, тем сильнее портилось его настроение. Когда дело дошло до пальцев на ногах, настроение его из категории 'ниже плинтуса' скатилось до 'сымай порты, ховайся в бульбу'.
– Соф, помоги. Держи вот так.
Протянув фамильяру плошку, он разместил её аккурат под моей ногой. Второй чистой посудиной зачерпнув зелья, Лера начал поливать мне ступню. Через несколько минут ему пришлось разочарованно признать:
– Просто так не сойдет.
– Надо дергать? – догадалась я, и воодушевления эта догадка мне не прибавила.
На лице полубога отразилась настоящая мука, глаза потемнели и ему даже говорить не надо было, чтобы я приняла ответ: "да, будем дергать" и за это он потом всей инквизиции головы пооткручивает. И так захотелось его хоть чуть-чуть приободрить, хоть немного...
– Знаешь, Лер, я была не самым везучим ребенком и каждое лето у меня были переломы. Я ломала руки, ноги, пальцы, получала сотрясение. Один раз даже переламывать пришлось, кости неправильно срослись. Так вот...ты делай то, что нужно. Я потерплю. Правда. Я терпеливая.
– Я заметил, – раздраженно сказал Валерий, – Ты должна была сразу мне позвонить, а не стоять шесть часов без движения. Обещай, что в следующий раз позвонишь мне.
И столько в эти слова было вложено силы, что я подчинилась.
– Я позвоню.
Валера перестал прожигать хмурым взглядом моё лицо, и теперь всё так же хмуро смотрел на мою ногу. На скулах заходили желваки.
– Давай я сама.
– Нет. Сейчас, подожди минутку. Соф, пополивай пока, может хоть чуть-чуть отойдет.
С этими словами Лера снял мои ноги колен, встал и вышел из комнаты. С кухни вновь раздались шорохи и позвякивания. Фамильяр прилежно исполнял поручение хозяина, и тонкой струйкой лил теплую жидкость на мою израненную плоть. Лера вернулся через минуту со стаканом воды и двумя таблетками.
– Прости, я должен был сразу додуматься. Выпей, это обезболивающее.
О, Лера! Ты чудо!!!
– Спасибо.
Лера занял прежнее место и коротко спросил:
– Готова?
Я поставила стакан на подлокотник дивана и кивнула.
Лера дернул, и я не смогла сдержать болезненный вскрик. Смотреть на свою кровоточащую раскуроченную ногу не было никакого желания, но уродство притягивает взгляд не хуже красоты. Лера сидел ко мне спиной в пол-оборота, и я не могла увидеть выражение его лица, но я точно видела, как он напряжен. Он был похож на бегуна на низком старте. Вся его поза кричала о том, что отрывать головы инквизиторам он готов вот прямо сейчас.
– Ещё чуть-чуть, родная. Потерпи еще совсем чуть-чуть.
В последний раз промыв отваром все раны, Лера отставил плошки в сторону и принялся толстым слоем наносить на ожоги белый с разноцветными вкраплениями крем. Комната наполнилась умопомрачительным запахом полевых цветов. Крем приятно холодил кожу, и с каждой секундой боль утихала.
– Можно? – спросила я, потянувшись к баночке.
Лера передал мне увесистую посуду темного стекла, коротко улыбнулся, но на лицо тут же вернулось сосредоточенное хмурое выражение.
Вкрапления оказались мелко порубленными лепестками. Глубоко вдохнула приятный сладкий аромат, и вернула баночку обратно.
Закончив с кремом, полубог плотно перебинтовал мне ногу и удовлетворенно произнес:
– Ну вот и всё, а теперь спать. Иди-ка сюда.
Легко подняв меня на руки (я даже пискнуть не успела), он отошел от дивана.
– Софи, расстели, пожалуйста.
Фамильяр сноровисто выудил из диванного короба простынь, подушки и покрывала, и, усердно покрякивая, расстелил постель. Я посмотрела на полубога.
– Лер, а где ты будешь спать? То есть где мне можно лечь?
Поправилась я, понимая насколько невежливо звучит мой вопрос. Хороша 'гостья', проблем не оберешься: сначала вытаскивать из передряги пришлось, потом лечить, теперь еще спать куда-то надо укладывать.
Верно оценив мою 'поправку', Лера уверенно заявил:
– Ты спишь здесь. Я собирался лечь на полу, но если тебе неуютно со мной в одной комнате, то я уйду на кухню.
– Нет, нет! – запротестовала я, – Давай я на кухне посплю, мне очень неудобно тебя беспокоить. Ты и так много для меня сделал...
– На полу ты спать не будешь, – жестко заявил полубог, и глаза так опасно блеснули, а у меня где-то внизу живота что-то йокнуло.
Закусила губу, борясь с желанием продолжить спор.
Софи выскочил из комнаты, и Лера усадил меня поверх одеяла.
– Посиди.
Он открыл шкаф, и после нескольких минут бесплодных поисков крикнул:
– Софи, ты что всё постирал?
– Хозяин, ну выходные же. Я же не знал, – кинул на меня виноватый взгляд фамильяр, – Хотя там в ванной уже должна футболка высохнуть.
– Я сам возьму, а ты приготовь мне пожалуйста антипо... Настой от головной боли, – Лера запнулся и кинул на меня странный взгляд.
Надеюсь мигрень у полубога не из-за меня.
– Переодевайся и ложись, я на кухне буду. Если что понадобится, зови.
Лера положил на диван возле меня серую майку, и удалился.
Я услышала, как ведьмак и фамильяр тихо переговариваются, но слов разобрать так и не смогла. Стянула второй чулок, и печально на него воззрилась. Да, жаль не долго я смогла поносить эту милую штучку, которая, к слову, обошлась в немалую сумму. Отложила чулок и, опираясь на стул, встала. Хорошо, что на мне сегодня платье: стянула его через голову, не задев многострадальную ногу и, сложив, пристроила всё на том же стуле. С кухни донесся возглас Леры: 'Ты чего раньше не сказал?'. В коридоре хлопнула дверь ванной.
– Василис, прости, я перепутал: не одевай ту футболку, она не свежая. Вот постиранная майка.
Сказал ведьмак, застывший в дверях с вытянутой рукой и повисшей в ней белой тряпочкой. И я тоже застыла, балансируя на одной ноге и опираясь на стул.
Взгляд Леры медленно поднялся от ступней, на которые за последний час он уже успел налюбоваться, к коленям. Задержался на завязочках. Вверх по бантикам и рюшечкам до груди, к шее, и, наконец, к горящим стыдом щекам и испуганным глазам.
В этот момент и глаза у самого полубога начали испуганно округляться.
– Василиса, я не...
Начал он, а я уже метнулась к стулу, чтобы прикрыться. Взвыла, наступив на больную ногу, и потеряв равновесие, начала медленно заваливаться на бок. Взмахнула руками, в попытке хоть за что-нибудь зацепиться и зацепилась. Майка белой птицей порхнула через комнату и приземлилась в подушки, а Лера метнулся ко мне, и как раз в его рубашку я и успела запустить пальцы. Рано обрадовалась: Леру потянуло вслед за мной и теперь мы падали вместе. Я сжалась и зажмурилась, ожидая жесткого приземления, но почувствовала лишь мягкий глухой удар.
Открыла глаза и боязливо огляделась: Лера лежал на полу, я лежала на Лере, и он крепко сжимал меня в объятьях, удерживая одной своей широкой ладонью мой затылок, а второй...а второй то, что пониже спины.
– Цела?
Хрипло спросил он, прожигая меня взглядом.
– Да.
Нарочито глядя мне только в глаза, он аккуратно поднялся, не выпуская меня из рук. Пересадил на диван, и молча вышел. А я осталась краснеть одна в комнате.
===
– Василиса. Не могут. Девственницы. Так. Выглядеть.
Стоя под струями ледяного душа, Лера тихо бился головой о бежевый кафель плитки.
– Цветочки-конфетки-ухаживания? Такое носят только матёрые соблазнительницы! Неужели ты выбрала это сама? Это не бельё, это оружие. На такое лицензию выдавать надо с предварительным прохождением психиатрический экспертизы. На выявление уровня наивности. – простонал Лера, прижимаясь лбом к холодной стене.
– Наивности и непорочности. Глупая. – выдохнул, – И я дурак.
Когда дрожь желания постепенно сменилась ознобом обморожения, полубог закрутил кран и взял полотенце. Ну и что она теперь подумает? Хорошо, что перед тем, как скрыться в спасительных недрах ванной, он отдал Софеньиру четкое указание: не выпускать новую хозяйку из дома. Ни под каким предлогом. А то с этой стеснительной же станется после недоразумения смыться по-тихому. Снова. Живо вспомнилось, как крошился в руках хрупкий пластик телефона при прочтении "Прости. Не жди"
И ведь даже больная нога её упёртую не остановит.
Перед глазами встало, словно фотография, недавнее воспоминание об израненной ножке и злость штормовыми волнами вновь стала накатывать из глубины. Каких же усилий ему стоило остаться сейчас рядом с ней, а не пойти поубивать всех и каждого, кто не то что причастен был, а даже просто подумать посмел... Лера явно ощутил пробуждение старой как мир демонической крови. Да что ж такое-то?! Рядом с ней всё его нутро выворачивает наизнанку и древние инстинкты начинают брать верх. Сначала в офисе у нее сорвался, теперь это. Черные удлинившиеся когти чиркнули по телу. Лера поднял руку к глазам: еле заметные голубые вены на запястьях теперь приобрели густой фиолетовый цвет и ярко выделялись на чуть потемневшей коже. Да, давно он не наблюдал эти метаморфозы. В первые несколько месяцев после ритуала его бросало из одной ипостаси в другую, и каждый раз из крайности в крайность: все пороки в тот момент в нем цвели махровым цветом. Инкубий блуд, демонический гнев, драконья алчность... Про уныние, чревоугодие, зависть и гордыню вообще лучше не вспоминать. Лера еще раз посмотрел на свои когти. Черные. Как то кружево. Тончайшее кружево, что обнимает её тело. Льнёт к её коже. К плечам, груди, животу и ...
Лера бросил полотенце на стиральную машину, и со стоном вновь забрался под ледяную воду.
===
Я испуганно прислушивалась. После того, как Лера вышел и громко хлопнул дверью ванной, раздался плеск воды. Первым порывом было схватить вещи, и чтобы духу моего здесь не было. Но суетящийся вокруг Соф, такой заботливый, такой участливый меня уболтал. Вообще не понимаю, почему я поддалась на эти уговоры, но в тот момент его доводы звучали очень убедительно: на больную ногу наступать я не смогу, то есть меня нужно либо нести, либо хотя бы поддерживать (идею о костылях фамильяр выслушал как богохульство и личное оскорбление). Это был первый аргумент. Второй довод гласил, что сейчас, конечно, уже не глубокая ночь, но общественный транспорт всё равно еще ходит через раз, а от перспективы заказывать такси меня заметно передернуло. Третий аргумент в пользу того, что я должна остаться: хозяин о магии и ведовстве знает не в пример больше моего, и об инквизиции тоже прекрасно осведомлен – он сможет меня защитить, а одной мне на улице сейчас появляться никак нельзя. И вообще в ближайший месяц он за меня отвечает, и Софи прекрасно видит метку хозяина на Василисе! Всё это было высказано мне крайне эмоционально, и перемежалось охами и причитаниями.
В итоге я сдалась. Попросила Софи выйти, чтобы я могла переодеться. Фамильяр же с поклоном пообещал, что будет стоять у двери, и не пустит даже хозяина (!) до тех пор, пока я не скажу, что готова и дверь можно открыть. Проводив взглядом исполненного важности мужичка, я выждала минуту, и быстро сняв злополучный корсаж, натянула длинную лерину майку. Сложила кружевное безобразие и накрыла его платьем. Предусмотрительный Софи, прежде чем выйти, приставил стул вплотную к дивану, и переодевалась я на этот раз сидя.
В ванной перестала шуметь вода. Я сосредоточенно прислушалась, а потом чертыхнувшись, накрыла краем одеяла голые ноги. Лера, конечно, сказал, чтобы я ложилась, но... как же это всё-таки не удобно! Я не могу занять его постель. Даже на правах гостьи.
– Василисушка? – донесся из-за двери жалобный голос фамильяра.
– Да, Софи, извини, я всё.
– Ой, славненько. – вернулся мужичок в комнату, – Я Вам сейчас отварчик принесу, уже должен настояться. Он силы восстанавливает, сон будет здоровый. Встанете завтра и об усталости даже и не вспомните.
Рассеянно кивнула, продолжая прислушиваться к тишине в ванной комнате. И тишина эта затягивалась. Мне показалось, я различила слабый стон, а через пару секунд вновь звук льющейся воды.
Софи, в это время сбегавший на кухню, сунул мне в руки теплую глиняную кружку.
– Пейте хо... хорошо вам после этого станет, – выкрутился Соф, упорно пытающийся присвоить мне почётный статус.
– Спасибо, Софи.
Из ванной послышался новый стон.
– Софи, я немного волнуюсь: ты можешь хозяина проверить, а то я что-то слышала...
– С хозяином всё в порядке. – уверенно заявил фамильяр, и для меня пояснил, – Я хозяина чувствую, и он...
Софи замолчал, посмотрел на меня широко открытыми изумрудными глазами, и начал постепенно заливаться краской.
– Софи? – испуганно позвала я.
– Хозяйка, простите, я... – забыв о "конспирации" промямлил Софеньир, – У меня... Мне...
– Софи, что происходит? – уже не на шутку перепугалась я.
– Всё хорошо. Хозяин жив здоров. – затараторил мужичок, – Только мне сейчас в этом виде здесь лучше не стоять.
– Почему?
– Демоны жуткие собственники, – пробубнил Софи.
– А при чем здесь демоны?
Насторожилась, напряглась.
– Василисушка, ты не против, если я перевоплощусь?
– А во что, простите?
– В кота. – ответил фамильяр, и взглянул на меня с мольбой.
– Конечно, если вам так удобнее. – с трудом что-то понимая, ответила я.
– Удобнее, удобнее, – кивнул Софеньир, и шмыгнул в шкаф, закрыв дверцу изнутри.
– Похоже всё же надо было уходить. – отрешенно констатировала я, глядя в одну точку и прихлёбывая тёплый пахнущий валерьяной отвар.
===
Приведя свои мысли и чувства в порядок, я оделся и вышел из ванной. Перед тем, как войти к ней, сделал глубокий вдох. Правильно Назаэрыч говорил, веду себя, как подросток. Всё, успокоился. Ты – уверенный в себе мужчина, который умеет ждать и завоёвывать. Взял себя в руки, шагнул в комнату и вновь замер, не в силах совладать с теми чувствами, что меня сейчас разрывали на части.
Она сидела на постели, и пила отвар. Коса перекинула через плечо, руки обнимают большую кружку. Оторвавшись от мыслей, оглянулась на меня и сконфуженно, как-то виновато улыбнулась.
Сердце пропустило удар, а после бешено заколотилось, и колотилось оно не только в груди, но и в висках, просто напрочь выдалбливая всё остальные мысли из моей головы. И я даже не знаю, что было хуже, то, что я видел её в том черном, или то, как я видел её сейчас.
Она сидела такая хрупкая, светлая, открытая в МОЕЙ квартире, в МОЕЙ постели, в МОЕЙ майке.
Две моих сущности, инкуб и демон, проявившие небывалую активность в последние несколько дней, похоже пришли к соглашению, пожали руки и слаженно кинулись в бой. Меня захлестнула волна желания. С упоение втянул ноздрями её запах, почти невесомый на фоне моего собственного: она вся уже пропахла мной. Я хотел обладать ей здесь, сейчас же! НЕМЕДЛЕННО! Обладать и физически, и духовно. Она моя и только моя! Я не различал больше ничего вокруг, только эта фигурка, примостившаяся на краю постели. Эти тонкие запястья, шея и проступающая сквозь ткань майки грудь...
– Хозяин, – проблеяло из шкафа, и я чуть не зарычал, услышав мужской голос возле МОЕЙ ведьмочки, но потом ощутил в шкафу Софеньира и чуть расслабился.
– Хозяин, а идите, пожалуйста, на кухню. – дверь приоткрылась, и в щели мелькнула ушастая кошачья мордочка.
Кот? Что ж, очень предусмотрительно. Видеть лицо бородатого мужика (хоть и родного мне с самого детства), в моём нынешнем состоянии было почти невыносимо.
– Хозяин, пожалуйста. Я там отвар сделал. Он поможет. Пожалуйста, хозяин.
Взглянул на свою ведьмочку. Итак бледное, а теперь вовсе побелевшее лицо и огромные испуганные золотистые глаза. С трудом сделал шаг назад, потом еще один, и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Нет. Это не Василисе психиатрическая экспертиза нужна. Это мне она нужна. Срочно.
===
Софеньир выбрался из шкафа, бесшумно ступая мягкими лапами по полу дошел до дивана, и, немного посомневавшись, всё же запрыгнул. Отстранено подумала, что если бы не успокоительный чай, то у меня сейчас была бы форменная истерика. После всех событий ночи, оказаться в такой ситуации – это просто вишенка на торте моего идиотизма и невезения. Софи подошел, посмотрел на меня внимательно, а потом улегся, прислонившись теплым пушистым боком к бедру, и принялся громко мурлыкать. Этот приятный такой "домашний" звук, резонирующий где-то у меня внутри, успокаивал не хуже софиных трав.
– И часто с ним такое? – спросила я, поглаживая лоснящуюся серую шкуру.
– Впервые, – не открывая глаз и соревнуясь в громкости с трактором, ответил Соф.
– Впервые, – эхом повторила я, и широко зевнула.
– Ложись, Василисушка, я хозяину на кухне постелю.
– Уже рассвет, – констатировала я, глянув на полоску пробивающихся лучей.
– Давно уж. Шестой час же. Ничего. Хозяин часто в ночь на дежурства уходит, и днем спит, поэтому шторы у нас плотные, свет мешать не будет. Давай-давай, ложись. – боднул меня лбом фамильяр.
Я улеглась, укрылась одеялом и мгновенно отключилась.
===
Чувствуя удивительное умиротворение, и пока не открывая глаз, я прислушалась к своему телу: я была отдохнувшей. Действительно отдохнувшей впервые за долгое время. Я выспалась! Не видела снов. Никаких кошмаров. Боже, как же хорошо! Улыбаясь, я вытянулась, и выгнулась на постели, пробуждая мышцы. Глубоко вздохнула, и замерла. Вздохнула еще раз, ощутив незнакомые запахи, и поняла, что я не дома. Распахнула глаза и натолкнулась на смеющийся взгляд. Бирюзовый-бирюзовый, сияющий тихим светом изнутри. И глаза эти были в пяти сантиметрах от моего носа. Сердце зашлось в бешеном галопе. В голове быстро пронеслись события вчерашнего дня. Я у Леры. Но это не Лера!
– Софи, – пискнула я, натягивая одеяло на нос.
– Какая лапочка, – одобрительно глядя на меня сказал мужчина.
– Софи, – еще тише пискнула я.
– Ой, и глазки золотые! Прелесть! Для драконьей крови самое то. Значит ни одна из сущностей не устояла.
Мужчина чуть отодвинулся, и я смогла разглядеть красивое, с правильными чертами, лицо, широкую добродушную улыбку и каштановые, чуть вьющиеся волосы.
– Ну, и когда вы поженились? Почему не позвали? – немного обиженно спросил мужчина.
– Поженились? С кем?
Незнакомец прищурился, принюхался, и выражение лица его мгновенно изменилось.
– Где Лер?
– Я тоже сейчас очень хочу это знать.
– Софеньир. – строго позвал мужчина.
На кухне грохнуло, и в комнату влетел фамильяр. Испуганно глянул на мужчину, и склонившись сказал:
– Ваше Сиятельство.
– Где Танилер?
– Он пошел за одеждой для хозяйки, Ваше Сиятельство.
– Какая же она тебе хозяйка, Соф?
Фамильяр растерянно посмотрел на "Сиятельство", даже о раболепном поклоне забыл, чуть распрямившись.
– Она Танилеру не жена, – язвительно заметил мужчина, – И даже не любовница, – зло продолжил он.
– Пока не жена, – упрямо глядя в бирюзовые глаза тихо ответил мужичок, – Вы к Танечке, Ваше Сиятельство, по какому-то делу?
– Да, знаешь ли, – усаживаясь на диван ответил мужчина.
Диван, который в данный момент между прочим был для меня кроватью. Стараясь не привлекать излишнего внимания, я отодвинулась к стене. Покосившись на мои передвижения, он продолжил.
– Почувствовал ночью запах. Дай, думаю, загляну, а то вдруг уже внуками обзавёлся, и даже не в курсе. А теперь представь моё разочарование, когда я обнаружил в постели моего сына девственницу. Девственницу! В постели МОЕГО сына! Стыд-то какой!
Щеки вспыхнули, я села, зажав одеяло в кулаке и поинтересовалась:
– А вам не кажется это невежливым? Это вообще-то не тема для обсуждения.
Взгляд вновь был устремлен на меня. "Сиятельство" подумал и раздраженно заметил:
– Это определенно тема для обсуждения, но не с тобой. Хотя мне и тебе есть что сказать, – бирюзовые глаза сверкнули, – Ты сегодня же отдашься моему сыну. Сама. Как только он вернется в квартиру ты снимешь майку, подойдешь к нему и станешь его женщиной.
Зато теперь хотя бы понятно в кого Лера такой "эксцентричный".
– Вы совсем больной? – ошарашенно спросила я.
Мужчина моргнул, нахмурился, еще раз сверкнул глазами, теперь уже молча, и повернувшись к Софеньиру спросил на выдохе:
– Это что?!
– Это хозяйка. Хозяин вчера привёл. Вот ножку лечим. – с трудом сдерживая улыбку ответил фамильяр, вновь поклонившись.
"Сиятельство" беспардонно откинул угол одеяла, и схватив меня за коленку подтащил к себе. Я взвизгнула от неожиданности, ощутив нечеловеческие силу и скорость этого действия. Майка задралась.
– Не пищи, – сосредоточенно сматывая бинты, сказал мужчина.
– Уберите от меня руки, – рыкнула я, и почувствовала жар в животе. Мир вокруг стал пульсировать.
Окна в новых пластиковых рамах завибрировали с каким-то стрекотом, будто в комнату внесли полную коробку кузнечиков и горстями рассыпали их по углам.
– Чшшшшшшш, – погладил меня мужчина по коленке, – Прелесть наша, ты сейчас здание разрушишь, а тут люди. Сто сорок семь человеческих жизней. Ты себя потом не простишь. – вынес он приговор, глядя мне прямо в глаза.
Кузнечики смолкли.
– Ладно, Соф, беру свои слова обратно. Хороша хозяйка. – лукаво подмигнул мне лерин отец.
Внимательно осмотрев освобожденную от повязки ногу, мужчина кивнул своим мыслям. Вчерашних ран не было, но кожа была покрыта белыми глубокими рубцами. Сжала зубы, глядя на шрамы. "Что ж, главное, что жива" уверенно сказала я сама себе. Сиятельный подумал, потом провел рукой не дотрагиваясь, и вслед за ней от коленки к пальцам пробежал электрический разряд, подгоняемый табуном мурашек. Не веря глазам, уставилась на теперь чистую кожу, без намёка на вчерашние события.
– Вот и славно, – похлопал он меня по абсолютно здоровой ноге.
– Благодарю, – потрясенно выговорила я.
– Это меньшее, что я мог сделать. Надеюсь вы примите мои извинения за произошедшее недоразумение?
– Да, если более подобного не повторится.
– Безусловно, – стараясь придать лицу скорбное выражение, ответил мужчина.
И уже фамильяру:
– Меня обо всём оповещать напрямую. Как связываться помнишь?
– Да, Ваше Сиятельство.
– Танечке привет не передавай. Меня ты не видел. Не было тут никого. – строго сказал Сиятельный и, сверкнув бирюзой, растворился.
– Софи, а можно мне еще вчерашнего отвара с валерьяночкой?
– Да, Василисушка, только после завтрака: его на голодный желудок нельзя. Ты умывайся, а я пока на стол накрою. Ой! Запамятовал, – воскликнул мужичок, и полез в шкаф, достал хозяйские джинсы и ремень, – Вот, тебе так удобнее должно быть.
– Спасибо, – улыбнулась я фамильяру, и, как только он вышел из комнаты, натянула штаны.
===
Когда вернулся Лера, я пила чай на кухне.
Кухня, к слову сказать, была обставлена не в пример комнате: угловой гарнитур со столом диваном и табуретами, шкафчики, современная техника. Уютно, чисто, но всё равно как-то пустовато. Чего-то не хватало...
– Ты рано проснулась, – улыбнулся полубог, входя и присаживаясь рядом на диван.
Я посмотрела на настенные часы и улыбнулась.
– Уже половина шестого вечера.
– Поздний завтрак?
– Ранний ужин, – вздохнула я, подхватывая пустые тарелки.
Кормил Софи на убой: овощной салат и курица с рисом. На завтрак точно не похоже.
