Текст книги "Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов (СИ)"
Автор книги: Дарья Остольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
===
– Ты совсем офонарел?!?!?!?!?! – бушевал шеф. – Проверять потенциальную ведающую в парке на первой минуте знакомства. 'Раздевайся'?! 'Ты ничего не вспомнишь'?! Стахановец, твою мать!!! Полгода он не хотел возиться. Поздравляю, новатор! Первый случай дара за тридцать лет ты прошляпил!!!
За окном сгустились тучи, далёкие раскаты грома аккомпанировали взбешенному Иннокентию Павловичу.
– Дегенерат!!! – раскат грома, – Идиот!!! – раскат грома, – Имбицил!!! – два раската, переходящих один в другой.
В управлении стояла мертвая тишина, служащие сидели за своими столами и боялись лишний раз вздохнуть.
– Что мне теперь с ней делать?! Она же еще и девственница! Руку покажи.
Валерий вытянул вперед руку. Он сидел молча, с того самого момента, как вдруг оказался в кабинете шефа. Пространственные перемещения для него были не новы, но раньше они происходили исключительно по его желанию и после заклинания, а не вот так... Валерий вновь сжал зубы. Не девственница она. Гадина... Маленькая аппетитная гадина. Ты мне за это поплатишься. И я даже знаю, что я в качестве платы потребую.
Шеф перегнулся над столом, громко втянул ноздрями воздух и кивнул:
– Точно девственница.
Безусловно поплатишься, Василиса. К черту, значит, да?
Шеф устало опустился в кресло, массируя виски и небольшие рожки. Вид у него был потрепанный. Еще бы! Такой энерговыброс устроил: гроза на половину Ульяновской области легла!
Иннокентий Павлович в шестой раз запустил 'запись'. Крышка стола пошла рябью и вновь на ней отобразился зацикленный временной отрезок. Всего несколько минут. Как же быстро это произошло.
– Думаю спрашивать девственница ли ты нет смысла?
– Правильно думаешь, не стоит спрашивать.
Вновь зазвучал в кабинете голос необращенной ведьмочки. И что-то в нем зацепило.
– Я всё улажу, шеф. Она будет в управлении...
– Даже подходить не смей к девочке. Я сам займусь её обращением. Увижу возле моей подопечной, отправлю за грань с печатью на полсотни лет, будешь с лесовиками куковать.
Я не кивнул и ничего не сказал. Для себя я решение уже принял.
===
– Василис, ты чего?
Обеспокоенно начала меня рассматривать Алёна.
– Ты такая бледная...
– Нормально всё, Алён, просто немного мутит.
И тебя бы мутило, если бы веси мир вокруг пульсировал второй день подряд! Открывая глаза утром, я так надеялась, что этот кошмар закончится, но даже не подняв голову с подушки поняла, что надеждам моим сбыться не суждено.
– Может отравилась? Ты что вчера ела?
– Ну за обедом ты сама видела, а больше ничего.
– По-моему, твой организм просто против диеты, – скривилась блондинка.
– Да я не на диете, просто вчера как-то есть не хотелось...
– Правильно-правильно, Василисушка. Давно тебе на диету пора сесть. Если вот эта твоя замечательная часть станет поменьше, то я перестану сдерживаться и соглашусь-таки поужинать с тобой. Всегда больше любил биться о скалы, нежели качаться на волнах.
Пятая точка горела под взглядом заместителя руководителя отдела внутренней безопасности.
– Сергей, советую Вам вспомнить правила этики в нашей компании, и прикусить язык.
Сказала я, оборачиваясь, и вперилась в нахала взглядом. Сергей задумался, глядя в потолок, а потом охнул, и поднес руку к губам. На пальцах краснела капелька крови.
Да что ж за чертовщина творится? Мир вокруг стал пульсировать еще сильнее, и я покачнулась, опираясь на стол. Алёнка подскочила, поддерживая меня за плечи.
– Василис, а давай ты в больницу сходишь, а?
– Алён, ну какая больница? Я просто устала. Мне нужно лечь.
Проговорила я, оседая прямо на пол.
– Василиса! Сергей, скорую вызывайте.
А потом мне всё-таки вызвали скорую, и в карету меня запихнули, несмотря на все возражения. И в больницу привезли, и в стационаре закрыли 'на денек, другой'. Потому что не понятно, что со мной происходит: давление в норме, а сердцебиение как у спринтера, после пятисотметровки. Вот и лежу я теперь в больничной палате в ожидании завтрашних забав: утренних анализов (всего, чего только можно, на всё что только удалось придумать), ЭКГ, МРТ и ещё чего-то там... вон список на тумбочке валяется.
Палата моя на первом этаже. Окна выходят на небольшую парковую территорию для прогулок 'болезных'. Как раз на прогулку и ушли две моих соседки. Из приоткрытой форточки доносился многоголосый птичий щебет и веял легкий теплый ветерок. Но было очень сложно сконцентрироваться на этих приятных мелочах, так как мир вокруг до сих пор пульсировал, а головная боль всё нарастала.
На подоконник с той стороны запрыгнул пушистый черный кот. Красивый, шерстка так и переливается в лучах весеннего солнца. Немного потоптавшись на месте примериваясь, кот запрыгнул в форточку, толкнул её мордочкой, открывая во всю ширь, и уверенно приземлился на пол в палате. Гордо задрав хвост, он прошествовал через всю комнату, запрыгнул ко мне на одеяло, уселся в ногах, и глядя на меня сказал:
– Ну здравствуй, Василиса.
Ой, не в ту клинику меня привезли. Вчера исчезающие полубоги. Сегодня говорящие коты... И почему-то булгаковские 'Мастер и Маргарита' вспомнились.
– Здравствуйте, – проблеяла я.
– Василиса, я знаю, что у тебя сейчас очень сильно голова болит, и я тебе постараюсь помочь, но потом нам сразу надо из больницы выбираться. У тебя кровь еще не брали?
– Нет, господин Бегемот, на завтра на утро назначили.
– Вообще меня Иннокентий зовут. – хохотнул большой черный и красивый представитель кошачьих.
– Приятно познакомиться. А вы случайно не знаете при обращении в психиатрическую клинику по поводу исчезающих незнакомцев и говорящих котов, там сразу закрывают, или оставляют на амбулаторном лечении?
– Сразу, Василисушка, сразу. А еще там сразу начинают давать веселые таблетки, но нам с тобой туда никак нельзя. Давай-ка ты сядь, откинься на подушку и попробуем тебя вытянуть. Почти сутки уже в межгранье висишь, конечно тебе плохо...
Причитал кот, пока топал поверх одеяла по моим ногам к животу. Дойдя, оперся передними лапами мне на грудь. Я дернулась.
– Тише, Василисушка, тише. Сейчас помогу. В глаза мне смотри и не бойся. Смотри в глаза, Василиса.
Кошачий зрачок начал пульсировать, то сужаясь до точки, то расширяясь во всю радужку. Но его пульсация, и пульсация всего окружающего мира шли вразнобой и от этого начало тошнить еще сильнее.
– Василиса, смотри, не отводи глаз. Мне надо понять, на какой грани ты зависла. Сравни, что ты видишь, и скажи, быстрее или медленнее?
– Вам нужно быстрее, Вы отстаёте.
Борясь с позывами, ответила я, и в ту же секунду кошачий зрачок ускорился.
– Так?
– Быстрее.
– Теперь? Василиса, не молчи.
– Быстрее.
– Эк тебя занесло. Так и в Северные Земли переместиться можно было... Ага, нашел, – радостно мявкнул Иннокентий, – точно, путь к Северным Землям. У тебя там что родня?
Мотнула головой.
– Василиса, на меня смотри, глаз не отводи и не моргай.
Я чуть не закричала, когда из зеленых кошачьих глаз полыхнули молнии.
– Хорошо, еще чуть-чуть.
Пульсация зрачков ускорилась, а вслед за ней и пульсация всего вокруг.
– Умница. Теперь за мной...
И кот начал замедляться, постепенно, сначала почти незаметно, но вскоре стало ясно, что окружающее пространство так же пульсирует медленнее. Через пять минут зрачки кошачьих глаз замерли вертикальными щелками-лепестками.
-Хорошо, Василисушка. А теперь к главврачу, писать отказную от обследования и стационара.
– Иннокентий, а у вас рожки выросли.
Вежливо уточнила я, глядя на два отростка на лбу.
– Был бы я человеком, у меня сейчас и копытца бы появились. – констатировал кот, – Вытягивать из граней – это тебе не два пальца...об асфальт. Давай к главврачу, я тут тебя подожду.
– Спасибо большое.
Искренне поблагодарила я, поняв, что голова больше не раскалывается, да и мутит не так сильно.
===
Сказать, что главврач был недоволен моим решением – это ничего не сказать. По мою душу (а точнее на мою бестолковую голову) созвали целый консилиум, и в течение полутора часов самозабвенно доказывали мне, что уходить мне ни в коем случае нельзя, обследование нужно обязательно провести, нужно лечиться.
Во мне же поселилась странная уверенность, что я поступаю правильно, что Иннокентию можно довериться и мне обязательно, во что бы то ни стало и как можно скорее нужно выбраться из этого муниципального заведения.
От главврача меня выпустили только в восемь вечера. Вернувшись в палату, я переоделась, взяла сумочку и налегке отправилась домой. Иннокентий шмыгнул в форточку, бросив 'Встречаемся у главных ворот'.
А у главных ворот уже ждало такси. Иннокентий заверил, что мотаться в таком состоянии по темному городу (пусть даже такому тихому, как Ульяновск) не стоит.
Открыв дверь Logan и пропустив вперед кота, я забралась в прокуренный и не слишком чистый салон такси.
– А с кошками ваще нэльзя...
С сильным акцентом выдал мой (как минимум на ближайшие минут сорок) собеседник. Причем, что это будет именно "собеседник" я не сомневалась – очень уж характерный типаж, пока не довезет, не заткнется.
– Извините, я переноску забыла, но кот у меня смирный, он мешать не будет. Иннокентий, посидите, пожалуйста, у меня на коленях пока не доедем. – обратилась я к коту, призывно похлопав по означенной части тела.
Иннокентий с самым независимым видом подошел и забрался мне на ноги. Потоптался, устраиваясь поудобнее, и лег.
– Эээ, Куклачёва, да?
Выдало это чудо в кепи, внимательно разглядывая черного красавца. Хотя, судя по лицу, вот сейчас он смотрит далеко не на кота, а на длину моей юбки. А что? Юбка как юбка, как раз до колен (т.е. очень даже приличная, и нечего так пялиться!)
– Поехали, красавица. – подмигнул мне горец, и завел машину.
Пристегнувшись, и аккуратно придерживая Иннокентия, я прислонилась лбом к стеклу. Усталость последних двух дней как-то разом навалилась.
– Василиса, ты только не засыпай, пожалуйста – попросил Иннокентий шепотом.
На темных улицах уже зажглись фонари, и желтыми маячками подмигивали проносящемуся мимо авто. С водительского сидения не прекращался стрекот про стоимость бензина, шашлыки и курс доллара.
– Василиса, – выпустив когти потребовал моего внимания Иннокентий, и тихо, только для меня сказал – если уснешь, я с ним, конечно справлюсь, но я тоже очень устал, пока тебя вытаскивал, поэтому не провоцируй его. Не засыпай.
– Да, я поняла, простите.
– Чего? – удивились с водительского сиденья.
– Да, – говорю громче, – полностью с вами согласна.
Окрыленный моим таким внезапным воскрешением, водитель начал говорить в два раза громче и быстрее. А потом замолчал, и лукаво глядя в зеркало заднего вида заявил:
– Вот такой жэна мне и нужна.
Удивленно глянула на него.
– Это на основании чего же вы сделали сейчас такие выводы.
– Ну как, – расплылся в улыбке сын гор, – смотри какая красивая и молчит, а как рот открыла, так соглашается.
И глазки мне строит... Я скептически хмыкнула. Да, не знаешь ты еще как я "соглашаюсь". Иной раз вся дирекция на собрании воет, если я проект от экономического департамента вместо Алексея Геннадьевича защищать иду.
– Вы не первый оценили эти качества.
Иннокентий, до этого прислушивающийся к разговору скрыто, теперь строил мне грозные рожицы.
– Я замужем уже.
– И кто муж? – хохотнул водила.
– Боксер.
– Василиса, ну что за бесталанная ложь?! Аж слушать стыдно. И это юная ведьмочка? – прошипел кот, стукнувшись лбом мне в коленки – Хорошо, что у вас два курса будут преподавать азы теории и практики обмана от вербально-невербальных способов, до магического отвода глаз. Рекомендую тебе потом спецкурс по иллюзиям взять. Преподаватель там просто золото, больше сорока лет его по граням ловили, иллюзиониста хренова, пока не заякорили на здание министерства.
Пока я удивленно таращилась на кота, таксист, кажется, задал мне какой-то вопрос.
– Что, простите?
– Кольцо, говорю, гдэ? – совсем развеселился горец, – Кто ж такую дэвочку на улицу бэз кальца пустит?
– Не, Василис, так дело не пойдет. Давай-ка обработай его, а то не довезет он нас до дома.
– Как обработать-то? – прошептала я, наклонившись якобы поправить замочек на балетке (ага, декоративный)
– Ну ты же двоих уже направила.
– Направила?
– Отдала приказ, они исполнили. Направила, ведьмочка, направила – чуть раздраженно пояснил Иннокентий, – Смотришь в глаза и отдаешь четкий приказ. Вот и всего делов. Местные непосвященные, к Источнику не подключены, сопротивляться не могут.
Я всё так же озадаченно моргнула.
– Просто прикажи ему, – нетерпеливо шикнул Иннокентий.
– Немедленно отвезите меня домой! – взвизгнула я, когда кошачьи когти впились в колени.
– Ты чего верещишь, э? – в голосе горца завибрировало раздражение, – Я ей тут про её красоту, про жизнь. Почти жениться предлагаю. Все вы бабы дуры и суки.
Злость, с которой были выплюнуты последние слова, меня откровенно напугала. Мы свернули с главной улицы во дворы, и начали петлять темными проулками. Атмосфера в машине становилась всё менее и менее дружелюбной, а я истерично просчитывала, какую часть тела мне не жалко, ибо прекрасно понимала, что если я, как и планирую, выпрыгну сейчас на полном ходу из машины, то остаться в целости и сохранности мне вряд ли поможет даже чудо.
– Если через две минуты не разомкнет, то придется тебя опять в грани утягивать, похоже ты пока только из них работать можешь.
Ничего хорошего за следующие две минуты не произошло. Logan, в очередной раз свернув, выехал к гаражному массиву, проехал вдоль до ворот, и посигналил сторожу.
– Вы не забыли, что должны отвезти меня домой? Мне кажется, Вы несколько отклонились от маршру...
– Заткнись, сука. – рявкнул водитель, и вцепился в руль побелевшими пальцами.
– Не разомкнуло, – невесело констатировал кот, качая головой.
А у меня просто сердце в пятки ушло. Зарывшись похолодевшими пальцами в густую шерсть Иннокентия, я судорожно соображала, как теперь выпутываться.
– Василисушка, нам нужно, чтобы он нас в гаражи подальше завез. Чтоб посторонних глаз не было.
– Думаю в этом ваши желания как раз совпадают, – перебила я, истерично хихикнув.
– Ты выйдешь, я перекинусь, и всё с этим господином обсужу.
Шерсть вдоль хребта Иннокентия совсем по кошачьи встала дыбом, а пушистый хвост с силой хлестал мне по ноге.
– Что-то я сомневаюсь, что он мне выйти позволит. – скептически произнесла я, – Может ты при мне перекинешься?
– Нет, – жестко отрезал Иннокентий, – рано. Просто сиди и не двигайся, а как скажу – побежишь.
Мы проехали две гаражных линии и свернули в третью, в самом конце виднелся разведенный мангал. Когда подъехали ближе, удалось среди неясных пляшущих теней различить двоих мужиков с пивными бутылками, сидящих на раскладных стульях. Третий сын Адама самозабвенно нанизывал мясо на шампуры.
– Ой, мамочки...
Только и смогла я выдохнуть, всё сильнее бледнея с каждой минутой.
– Василиса, я тебя в обиду не дам. Я тебя защищу. Только слушайся. Сиди, ничего не делай, никого не трогай, а как скажу – побежишь.
– Угу, – кивнула я.
Водитель подъехал вплотную к компании, заглушил двигатель и вышел из машины, хлопнув дверью. Я вздрогнула. Нервы натянулись стальными тросами, и 'сидеть и ничего не делать' оказалось почти невыносимо. Мой похититель перекинулся с приятелями парой слов, и направился обратно к машине. Сквозь закрытые окна послышался смех и одобрительное улюлюканье.
Он рывком распахнул мою дверь, я же инстинктивно дернулась в сторону, попыталась отодвинуться в глубь салона.
– А ну-ка иди сюда, – оскалился ублюдок, и вцепился в мою руку.
А у меня будто шоры на глаза упали. Кроваво красные шоры. И мир вокруг дернулся и запульсировал. Меня шквалом захлестнула волна злости. Твари! Скоты, весь мужской род, и этот тоже скотина! Вспышка. Я зажмурилась, и крепко прижала к себе теплое кошачье тельце.
– Василиса, ну я же просил... – сокрушенно выдал Иннокентий, даже не пытаясь вырваться из стальной хватки. Всё равно не отпустила бы. Сердце бешено колотилось.
– Ладно. Глубоко вдохни, медленно выдохни и посмотри на меня.
Открыть глаза я смогла только после трёх вдохов.
– Что ты там крикнула? Скотина?
Спросил Иннокентий, внимательно рассматривая четырех висящих в воздухе мужиков.
– А я вслух крикнула?
Переспросила я, разглядывая странных существ, которыми теперь стали мужчины.
– Угу, – задумчиво подтвердил мой собеседник. – Частичная трансформация, замершая во времени. Давай-ка мы их освободим, моя хорошая, иначе эту четверку к утру тонким слоем размажет по близстоящим гаражам.
Мозг вернулся из коматозного состояния, и теперь пытался сообразить, что от него хотят.
– А что делать то?
– Сейчас по одному их подтянем, ну и усыпим до утра. А утром проснутся, и ничего не вспомнят. Подумают, что перепили.
– Как это ничего не вспомнят?! – взбеленилась я, – Да эти гады меня до смертного одра не забудут! Я им такое сейчас устрою.. такое...
Нервно выговаривая всё, что думаю о таких 'не джентельменских' поступках, и размышляя о том, в результате каких извращенных сексуальных отношений могли появиться на свет такие ни разу не мужчины, я ходила вокруг висящих в воздухе жертв, и надеялась с помощью такой 'прогулки' успокоиться. Но не успокаивалась: душа требовала отмщения.
– Вот этого я и опасался. – признался Иннокентий, – Я не за твою сохранность всё это время беспокоился, Василисушка, а за жизнь этих идиотов. Я-то уже эту стадию перерос, а у тебя чудо-молодость в самом разгаре. Вы ж ведьмы, пока отмщены не будете, покой не находите. Даже с того света возвращаетесь за справедливостью. Тьфу на вас.
Совсем приуныл Иннокентий. А я тем временем пришла к решению.
– Каждый из них получит от меня индивидуальный презент. – и, кивнув своим мыслям, посмотрела на кота, – Иннокентий ты ведь не откажешься мне посодействовать?
– Да что я, сам себе враг что ли?
– Как думаешь, на кого этот похож?
– По-моему на свинью, – с сомнением произнес кошак, подходя ближе и приглядываясь.
– Мне тоже так кажется. Но пятачок ему оставлять – это слишком, а вот хвост крючком совсем не жаль.
– Ммммм, странно. Обычно ведьмочки в таком состоянии стараются наоборот кое-что оторвать обидчикам, а не лишнее приращивать.
Идея с отрыванием хоть и показалась мне соблазнительной, но была отвергнута из-за не вовремя проснувшейся брезгливости.
– Считай, что я – ведьма-пацифист. А этот похож на козла.
Вынесла я вердикт, переходя к следующему 'экспонату' кунсткамеры.
– Что ему хочешь подарить?
– Как насчет рожек?
– Ты что?! Рога – это гордость! Он их не достоин!!!
– Ладно-ладно, как скажешь. – улыбнулась я, – Тогда волосатую спину. И волосы на этой самой спине будут козлиные.
– Хорошо. А этому?
– А этот на кота похож. – разочарованно констатировала я.
– Чего скисла?
– Мне коты нравятся... Даже и не знаю, чем его от таких прекрасных животных можно наградить...
Иннокентий тоже задумался.
– Придумала! – воскликнула я, крутанувшись на пятках. – У котов восемь сосков! Вот пусть этот урод в восьмью сосками и ходит!
– Я прямо даже как-то комплексовать начинаю. – тихо проговорил Иннокентий, переступая с лапы на лапу.
– Не вздумай, котикам эта физиологическая особенность очень даже к лицу. Это она человеку не к морде будет.
– Ладно, – вновь тяжко вздохнул Иннокентий, – с вами ведьмами...
Не договорил он, и прошествовал к последнему мужику.
– О, Петя! – возрадовалась я.
– Вы что, знакомы?!
– Нет, слава Богу. Ты на него посмотри: Петя, Петя, петушок, позолоченный что-то-там.
Попыталась я продекламировать детский стишок, но так и не вспомнила, какую часть Пети можно отколупывать и сдавать в цветмет.
– А этому гаду мы оставим шпоры. В сапогах незаметно будет. И всех остальных: волосы, хвост и соски – под одеждой скрыть очень легко. Сложности у них начнутся, когда придется одежду снимать. Посмотрим, как у них теперь с интимом дела сложатся.
– А то они от обилия интима тебя в гаражи завезли. Одну на четверых.
– Иннокентий ты что их защищаешь?
– Ни в коем случае. Поверь, во мне даже мужская солидарность не проснулась. Потому что это – не мужчины.
– Ну расскажи тогда, как этим 'не мужчинам' состряпать памятные презенты?
– Да просто: глаза закрывай, и желай. У вас, ведьмочек, канал напрямую с Источником связан, не то что у магов: они аккумулируют остаточную магию из окружающей действительности. По крупицам собирают. А вы можете её хоть ведрами черпать, тут всё только от потенциала ведьмы зависит. У кого-то ведро, а у кого-то ложка чайная. У тебя точно не ложка, иначе бы тебя в Северные земли не подтянуло... Ну давай, закрывай глаза. Так, а теперь представь, как должны выглядеть эти мужчины, каждый из них, во всех подробностях. Умничка, а теперь хлопни в ладоши.
Звук резанул по ушам, и я резко распахнула глаза. Мужчины кулями повалились на пыльную дорогу. Голые, они с трудом дышали, так и не приходя в сознание. Осмотрев дело рук своих, и вполне удовлетворившись результатом, я взяла Иннокентия, и отправилась домой.
Красная пелена с глаз моих спадала незаметно, и когда через полчаса я начала трезво мыслить, меня прошиб холодный пот от осознания того, что же я натворила.
===
До дома добрались без приключений. Я находилась в какой-то фрустрации, и никак не могла собраться. Всё вокруг казалось неважным и глупым, хотелось забраться под одеяло и просто лежать, чтобы никто не трогал. Войдя в квартиру, мы прямиком отправились на кухню.
Походя зажгла свет, и не оборачиваясь спросила:
– Иннокентий, уху будете?
– Да, пожалуй, – усмехнулся своим мыслям черный кот, и запрыгнул на стул. До стола он мордой, конечно, доставал, но съесть что-то был бы не в состоянии: над столешницей высовывались лишь уши да кончик мокрого носа.
– Ммммм... может вы примите человеческую форму? – неуверенно предложила я, доставая из холодильника кастрюлю, и ставя её на плиту разогреваться.
– А откуда ты про человеческую форму знаешь? – недобро прищурился киса.
– Ну вы же в больнице сами сказали, – залепетала я.
– Аааааа, ты об этом. Так я пошутил. – заявило это нечто, пристально глядя мне в глаза.
– Врёте? – после недолгого изучения подрагивающих усов спросила я.
– Вру, – расцвел в улыбке Иннокентий, – Так приятно поговорить с ведьмочкой. Я уже и забыл, что вы ложь распознаёте на энергетическом уровне.
– А зачем соврали? – продолжила я допрос.
– Потому что ты пока не готова. Слишком много потрясений за эти дни. Тебе нужно передохнуть, свыкнуться со своим новым 'я', а потом уже с другими 'я' знакомиться. Тебе некомфортно, когда я кот?
– Нет, что Вы! Комфортно. Вы очень красивый, Вас так и хочется погладить... Просто я подумала, что Вам буде неудобно есть за столом.
– Есть на полу мне будет еще неудобнее, поверь.
– Да я даже не думала... – совсем смутилась я, и щеки зааллели.
Отвернувшись к кастрюле, я принялась помешивать суп, чтобы чем-то занять руки. Атмосфера на кухне вроде не изменилась, но мне теперь здесь было предельно неуютно находиться.
– Значит рога и копыта, – задумчиво произнесла я после долгого молчания.
– Слишком давно не общался с ведьмочками, – сокрушенно покачал головой Иннокентий. – Василиса, сегодня я перекидываться не буду. – не терпящим возражений тоном заявил кот. – Я обязательно покажу тебе, как я выгляжу в каждом из трёх свои 'образов', но позже. Если хочешь, давай заключим сделку: я покажу тебе свой истинное лицо через десять дней, а ты в эти десять дней будешь внимательно меня слушать. Не слушаться, а слушать. Я не требую исполнения приказов, мне нужны только твои уши.
– Как-то пугающе звучит: мне нужны твои уши. Не находите? – тихо проговорила я, выуживая половником со дна кусочки семги.
– Василиса, ты прекрасно поняла. Что я имел ввиду.
– Рога, копыта, 'давай заключим сделку' и 'мне нужны твои уши', – погрузившись в совсем невеселые мысли проговорила я, подхватила тарелки, и направилась к столу.
– Василиса, пожалуйста, не надо. – почти заскулил Иннокентий, осознавая, в какие дебри заводят меня мои тяжкие думы под ручку с больным воображением. – Василисушка, я не причиню тебе вреда. Клянусь.
– А клятва эрота дорогого стоит, – продолжил кот, когда я сфокусировала на нем взгляд.
– Эрота?
– Да, так зовется наша раса за гранями.
– То есть Вы не черт и не дьявол? – с надеждой спросила я.
– Нет, – честно ответил Иннокентий, и не менее честно добавил, – хотя в вашем мире именно так нас и называют.
А мне как-то после этого уточнения резко поплохело, и есть расхотелось окончательно.
– Василиса, – кот встал передними лапами на стол, и чуть высокопарно заявил, – Я дал тебе слово, Василиса. Я поклялся, что не причиню тебе вреда. И через десять дней я покажу тебе, как выгляжу. Просто для того, чтобы без ущерба для этого мира принять свой истинный облик, нам придется посетить управление. Там я могу быть сам собой, не разрушая энергетические связи местности и не разрывая потоки. Я же для этого мира существо инородное, да, к тому же, слишком сильное, насквозь пропитанное магией. А здесь, на Земле карантин уже шесть веков. После вашей долбаной инквизиции, чтоб этим инквизиторам с базгулами бухать. Ведьм тогда осталось всего шестеро. Это нарушило равновесие. Сюда вообще чуть путь не закрылся! Потоки истончились, магия затухала и, если бы не девочки, все порталы бы схлопнулись. Грани раньше не так часто контактировали. Каждый мир варился, так сказать, в своем соку, и пересекались мы, дай Бог, раз в полсотни лет. Но девочки продержались. А когда мы пришли, и увидели весь этот бардак, то приняли решение открыть тут пару министерств. Чтобы предотвратить вторую волну инквизиции, мы находили и обучали новых ведьмочек. И, до поры до времени, такая стратегия 'тихого партизанства' спасала. Но когда ваша, уж прости за термин, популяция достигла половины прежнего уровня, то есть перевалила за две тысячи, магия начала крепнуть и проявляться. Инквизиторы, заметив первые признаки ведьмовской активности подняли головы от своих теоретических трактатов типа пресловутого 'Молота', ну и пошли применять знания на практике. Вас опять начали истреблять, а правители нашего мира не смогли на это смотреть сквозь пальцы... В общем, вас дружно перетащили за грани, почти всех, а на Земле теперь остаётся стабильный костяк из полутора тысяч опытных ведьм. Не достаточно, чтобы магия возродилась и привлекла внимание инквизиторов, но достаточно чтобы поддерживать эту самую магию в живом, пусть и коматозном состоянии.
– Страшное было время. – глухо произнесла я, без интереса помешивая ложкой в тарелке.
– Да, страшное, и, надеюсь, это больше не повторится. Ты всё-таки покушай, Василиса, да пойдем спать. Утро вечера мудренее.
Я покорно кивнула. Силы, откуда-то взявшиеся во время моих вечерних 'развлечений', теперь вернулись 'куда-то' по-английски, не прощаясь. Апатия навалилась с новой силой, и кровать сейчас виделась единственным и самым верным выходом из всего этого сумасшествия.
Когда я начала клевать носом в ополовиненную тарелку, Иннокентий заявил:
– Так, всё. Хватит. Давай-ка спать. Многовато событий на один короткий день для одной маленькой ведьмочки, – и подавая пример, засеменил по коридору в сторону комнаты.
Я сгрузила тарелки в раковину, и, даже не вытерев со стола, поплелась следом.
– Очень уютное кресло! Прямо для меня тут стояло. – мурлыкнул Иннокентий, – Василиса, могу я от тебя позвонить?
– Да. Только домашнего нет, мобильной в сумке возьмите.
Ответила я бессовестно широко зевая. За день я действительно утомилась.
– Василис, ну как я его, по-твоему, оттуда достану? – скривился собеседник.
– Угу, – кивнула я, и спотыкаясь дошла до пуфа возле двери.
Вернувшись в комнату, положила телефон на кресло прямо перед котом и разблокировала сенсорный экран. Только я повернулась, чтобы наконец лечь, как услышала.
– Василииис, ну я же не смогу номер набрать.
– Угу, – как разбуженная в полдень сова, вновь ухнула я, и принялась тыкать в озвучиваемые Иннокентием цифры.
– Спасибо.
– Угу.
Вряд ли кот услышит от меня сегодня что-то более вразумительное.
Иннокентий с кем-то поздоровался, и принялся степенно рассказывать что-то собеседнику.
На словах сконцентрироваться не получалось, да я и не особо старалась, но голос слышала: приятный тембр, низкий, очень мягкий, обволакивающий. Таким голосом говорят обычно надежные и сильные мужчины. Самое то на сон грядущий.
Только моя голова коснулась подушки, как я сразу провалилась в темноту и спокойствие. И в этих темноте и спокойствии я бы и дальше с удовольствием прибывала, если бы солнце не начало нещадно слепить глаза. Я зажмурилась, сморгнула выступившие слёзы и, чуть привыкнув к яркому свету, огляделась по сторонам: мой любимый сквер, моя любимая аллея, моя любимая лавочка... ранее любимая, теперь же я с нее вскочила как ошпаренная. Я начала нервно озираться, пусто, только воробьи чирикают в ветвях высокого кустарника. Я крутила головой на все триста шестьдесят градусов, вот чувствовала моя пятая точка, что где-то готовится гадость. И чутьё не подвело.
Из-за поворота появился ОН. Господин 'ты-ничего-даже-не-вспомнишь'. Неспешно шагая в мою сторону из другого конца аллеи, он, кажется даже не смотрел на меня.
Бежать! Срочно бежать пока не заметил! Но ноги будто приросли к земле, и сколько я не дергалась, даже на миллиметр не смогла сдвинуться, а этот урод всё приближался.
Прекрасный полубог был уже совсем близко, но так и не смотрел в мою сторону: он грелся в лучах, подставляя лицо светилу. Щурился, улыбался, и не было ему до меня никакого дела.
Может не заметит? Может пронесёт?
Осталось всего пять шагов.
Четыре.
Я задержала дыхание.
Три.
Зажмурилась.
Два.
Втянула голову в плечи.
Сердце бьёт набатом в рёбра.
Один.
Я почувствовала легкое дуновение ветра, когда мой ночной кошмар прошел мимо.
Мимо! Неужели повезло? Я слышу его удаляющиеся шаги. Легкие, тихие.
Уухх. Я выдохнула, и медленно посмотрела вслед уходящему мужчине.
Стоило моему взгляду коснуться его спины, как этот кобель резко, будто по щелчку, развернулся и вперился в меня немигающим взглядом. Точно хищник! Господи, ну пусть он уйдет! Просто уйдет!
Но Всевышний не услышал мою просьбу, и демон-искуситель в несколько плавных шагов преодолел разделявшее нас расстояние.
