Текст книги "Согласие под прицелом (СИ)"
Автор книги: Дарья Милова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 16. По ту сторону.
Марко
Квартира погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тихими всхлипываниями. Я стоял в коридоре, чувствуя, как сердце бьётся слишком громко, как будто хотело прожечь мне грудь.
За этой дверью моя жена – та, которую я добыл под прицелом.
Я опустил руку с ручки двери. Внутри Лия рыдала. И впервые я почувствовал, как дрогнула моя сталь.
Каждый шаг к двери давался мне всё тяжелее. Мои мысли метались: «Она возненавидит меня. Правильно. Я же зверь…» Но то, что я сделал ради неё, казалось теперь не таким однозначным.
– Лия, – тихо позвал я, буквально шёпотом. – Лия…
Ответа не было, только прерывающиеся всхлипы. Я прислонился спиной к противоположной стене, сжал кулаки. Меня тошнило от собственной одержимости. Я хотел этой свадьбы, этого «да», но не так – не заставляя её бояться за жизнь друзей.
Всю дорогу я видел её взгляд: пылающий гневом, болью и… желанием? Первый раз я понял – она не только моя добыча. Она была живым существом с эмоциями, а не просто картинкой, которую я хотел хранить в памяти.
– Прости, – выдохнул я сквозь зубы. – Я…
Я не знал, что сказать дальше. Эти слова казались мне жалким каплей на фоне всего, что я устроил.
Я замолчал.
Что толку в этих словах?
Прости?.. За то, что втянул её в это?
За то, что испортил ей жизнь и втоптал в грязь её свободу, её мечты?
Это не прощают.
Это носят как шрамы.
Я опустился на корточки, не отрывая взгляда от закрытой двери. Она была за ней – моя ярость, моя боль, моя женщина, которую я сломал собственными руками. И при этом… я не чувствовал раскаяния за то, что снова хочу её. Я просто понял: мне придётся быть другим. Ради неё. Ради того, чтобы однажды она сама захотела открыть эту дверь.
– Я всё испортил, да? – прошептал в пространство. – Но, чёрт побери, Лия, я исправлю. Слышишь? Я всё исправлю.
Если придётся – буду валяться у твоих ног. Буду просить каждый вечер. Буду зарабатывать твоё "да" заново, раз за разом, с чистого листа. Но не сейчас. Сейчас тебе нужно остаться одной.
Я поднялся, глубоко вдохнув. Боль от обиды на самого себя душила. Хотелось остаться, стоять здесь, ждать, пока она выйдет. Прикоснуться к ней. Обнять. Забрать всю эту злость на себя. Но нельзя. Не так.
– Я оставлю тебя на эту ночь, – сказал я громко, через дверь. – Только одну. Но знай, я рядом. Я всегда рядом.
Я повернулся, прошёл по коридору до кухни и сел в кресло. Сильные руки легли на подлокотники, но в груди – пустота.
Это будет самая долгая ночь в моей жизни. Но если ей нужно быть одной – она будет одна.
****
Я хер его знает, как вырубился. Всё в голове перемешалось – как будто кто-то выдернул вилку из розетки, и меня просто выключило. Но проснулся я не от будильника.
Нет. Меня что-то придавило .
Тяжело дышать. Что-то давит на грудь, будто бетонной плитой прижали. Я моргаю, зрение мутное, в ушах гудит… Подушка? Чёрт. Лия?!
Я резко сдёргиваю подушку с лица, а она уже смотрит на меня, как разъярённая фурия, с глазами, в которых плещется чёрт знает что. Ненависть? Страсть? Безумие? Всё сразу.
– Какого хрена?! – я не успеваю толком понять, а она уже вскакивает на меня, как хищник, рвущийся добить добычу. Её ногти вонзаются в грудь – острые, словно ножи.
Блядь, больно! Я сжимаю зубы, зарываясь пальцами в простыню, чтобы не заорать. Но она не останавливается.
Её руки смыкаются на моей шее. Сильно. До судорог. Я ловлю её взгляд – это не просто гнев. Это что-то дикое. Это похоть на грани истерики, это ярость, доведённая до кипения.
Она может меня убить. И чёрт возьми, это возбуждает до безумия.
– Ты чокнулась, Лия… – хриплю, хватая её за запястья, но не отталкивая. – Ты серьёзно? Ты этого хочешь?
Она молчит. Только дышит – глубоко, резко, как будто сама не знает, убить меня или трахнуть. Может, и то, и другое. Её пальцы всё ещё на моей шее, горячее дыхание обжигает губы, как прикосновение раскалённого металла.
– Я убью тебя, Марко, – прошипела она сквозь зубы. – Я же сказала. И я это сделаю.
– Что ты творишь, а, чёртова кошка?! – вырывается из меня. – Думаешь, сможешь меня сломать?
Она замирает на секунду. Её лицо в сантиметре от моего. Глаза сверкают.
– Попробуй меня остановить, – её голос – как взрыв, как вызов. – Я не из тех, кто сядет в угол и будет молча смотреть, как ты всё крутишь, как тебе вздумается. Я – не одна из твоих. Запомни это.
Я хватаю её за затылок, не выдерживая. Моё тело на грани, самоконтроль летит к чёрту. Она всё ещё дикая, её ногти на моей коже, её губы дрожат от злости. Но я вижу: она хочет меня так же, как я её.
– Ты – чёртово дикое животное, Лия, – шепчу в её ухо, срываясь. – И, мать твою, я хочу тебя до безумия.
Она смотрит на меня – с ненавистью, с похотью, с болью, как будто я единственный способ спастись и погибнуть одновременно. И прежде чем я успеваю сказать хоть слово, её рот прижимается к моему – жёстко, без пощады.
– Твою мать… – вырывается у меня сквозь поцелуй, потому что я теряю контроль. – Ты так и планировала меня добить, да?
Она усмехается, не отрываясь от моих губ.
– Ты заслужил это, – её голос низкий, хриплый. – И не делай вид, что тебе это не нравится.
Я хватаю её за бедра, резко, с силой, прижимаю к себе так, чтобы она чувствовала меня – всего.
– Нравится? – шепчу ей в губы. – Лия, ты понятия не имеешь, что ты со мной делаешь. Я сгораю, чёрт возьми.
– Заткнись, – прошипела она, снова целуя, снова требуя. – Не говори. Просто делай.
Я рву с неё футболку – быстро, как будто она мешает дышать. Она не сопротивляется. Только выгибается мне навстречу, грудь обнажается, соски напряжены от возбуждения, и я не сдерживаюсь – накрываю один губами, языком, зубами. Слышу её стон – низкий, сорвавшийся с края терпения.
– Чёрт… – она захватывает мой затылок, притягивает ещё ближе. – Ещё…
– Скажи, что ты хочешь меня, – прижимаюсь к ней, целую ниже, живот, талию, скользя руками по её ногам. – Скажи, Лия.
Она вскидывает голову, её волосы растрёпаны, взгляд затуманен.
– Ты действительно хочешь, чтобы я это сказала? – её голос дрожит от жара. – Посмотри на себя, Марко. Ты уже принадлежишь мне.
– Вечно дерзкая, – я скидываю с себя штаны, не сводя с неё глаз. – Мне это нравится.
– Я не для всех, – прошептала она, обвивая ногами мою талию. – Но для тебя… возможно. Сегодня.
Я вхожу в неё резко, без прелюдий – потому что мы с ней не про нежность. Мы про голод. Про безумие. Про то, что взрывает изнутри.
Она вцепляется в меня, вся – как натянутая струна. И в её лице – шок, восторг и ярость одновременно.
– Ты чувствуешь это? – шепчу ей в ухо, толкаясь в неё всё глубже. – Ты сделала это со мной. Ты разожгла во мне зверя.
– Не останавливайся, – шепчет она, губами скользя по моей щеке.
Мы движемся, как будто деремся. Жестко. Страстно.
Каждое движение – будто граница между болью и наслаждением.
Она кусает мою губу – до крови. А потом слизывает её языком.
– Ты невыносимый, – шепчет она, сдавленно, запутывая пальцы в моих волосах. – Такой чёртовски красивый, это раздражает.
– Я слышу комплимент, или угрозу?
– Считай, что обе, – она улыбается сквозь жар, а потом выгибается, стонет – долго, прерывисто, и я понимаю: она почти там.
Я схожу с ума от того, как она звучит. Как она двигается. Как она вся – пульсирует подо мной.
– Лия… – хриплю, едва сдерживаясь. – Чёрт. Я…
И когда мы взрываемся – одновременно, громко, жадно – это уже не просто секс.
Это война.
Это примирение.
Это клятва без слов.
Я зарываюсь лицом в её шею, и мы оба остаёмся лежать – голые, взъерошенные, покрытые потом и следами друг друга.
Никто не говорит. Никто не дышит правильно.
Только мы. И тишина. Мое бешено бьющееся сердце, которое, кажется, наконец, нашло себе пару.
Эм… ну. Это было дико. Горячо. И очень неправильно. Или нет?
Глава 17. Это точно не повторится. Никогда.
Лия
Я просыпаюсь от яркого утреннего солнца, бьющего в лицо. Голова гудит, как после трёх бутылок красного. В теле – странная, тягучая ломота, кожа словно живая, чувствует всё – особенно там, где были его руки.
Чёрт.
Я резко сажусь на постели и оглядываюсь.
Пусто.
Он ушёл?
Нет. Подушка рядом смята, простыни растрёпаны, воздух всё ещё пахнет им – кожей, мятой тканью и каким-то терпким мускусом, от которого у меня снова вспыхивают щёки.
Я хватаюсь за голову.
– Господи… что я натворила?
Перед глазами всплывает всё. Его шепот. Моя просьба. Наши стоны, смешанные с проклятиями. То, как я кричала его имя. Не просто «Марко», а рычала его, будто принадлежала ему.
– Нет-нет-нет, – бормочу я, вскакивая с кровати, натягивая первую попавшуюся футболку и трусы. – Этого не было. Всё. Забыла. Стерла. Умерла.
Пока я пробираюсь по коридору, лицо горит, как у девчонки после первого поцелуя, а ноги всё ещё подкашиваются. Да что со мной не так?! Я же должна была ненавидеть его!
Я уже почти на пути к ванной, когда вдруг из кухни доносится грохот сковородки. И… запах.
Поджаренного хлеба? Яичницы?
Я заглядываю в кухню – и чуть не падаю.
Стоит, расслабленно, в одних джоггерах, босиком, с растрёпанными волосами и каким-то наглым, домашним видом.
Складывает что-то на тарелку. Поднимает глаза.
– Доброе утро, кошка, – его голос низкий, тёплый, и слишком интимный. – Не подходи слишком близко, ты слишком вкусно выглядишь. Мне и так трудно держаться в руках.
– Ты… готовишь? – я моргаю, будто вижу галлюцинацию.
Он усмехается.
– Ага. Ты много сожгла энергии вчера ночью. Надо восстановиться. Я умею заботиться, когда хочу.
– Мы не будем говорить об этом, – отрезаю, проходя мимо него, открывая шкаф, будто ищу чашку, а не здравый смысл. – Никаких «вчера». Этого не было.
– Правда? – он опирается локтями о стол, слегка наклоняется вперёд, и его голос становится тише, грубее. – Странно. Потому что я всё прекрасно помню. Как ты стонала, как…
– Не смей, – бросаю я через плечо, вжимая кружку в руки, чтобы не выронить. – Был… момент. Ошибка. Перепад давления. Сбой матрицы. Забудь.
– Угу, – он вытирает руки полотенцем, двигается ко мне слишком спокойно, слишком уверенно. – Значит, если я сейчас подойду, прижмусь к тебе, поцелую в шею – ты меня оттолкнёшь?
Он реально наклоняется ко мне, почти касается губами мочки уха.
– Только скажи «нет», – шепчет он. – И я отойду.
Но я собираю себя по частям, втягиваю воздух, поворачиваюсь резко – и смотрю прямо в его глаза.
– Нет, Марко.
Он медленно отступает. Поднимает руки.
– Как скажешь.
И... улыбается.
Нагло. Уверенно.
– И выключи этот чёртов тостер – бурчу я, уходя прочь, будто не слышу, как он смеётся мне вслед.
Я уже почти выхожу из кухни, когда что-то бросается в глаза.
Моя сумка.
На столике у дивана.
Я резко замираю, разворачиваюсь.
– Ты притащил мою сумку сюда? – в голосе злость, раздражение, паника. Всё сразу.
Он даже не оборачивается, просто кивает:
– Нашёл в машине. Она валялась на заднем сиденье, как потерянный котёнок. Подумал, пригодится.
– Не трогай мои вещи, – шиплю, подбегаю к сумке, вытаскиваю телефон. Всё внутри как будто съеживается. Пожалуйста, пусть он разряжен…
Но он горит. Ярко. 100% зарядки.
– Ты ещё и зарядил его? – Я смотрю на него, как на маньяка, вторгшегося в мою личную жизнь.
Марко без капли раскаяния отвечает:
– Ты отключилась вчера, как подстреленная. А мне было скучно. Да и он пищал, как истерик, каждые две минуты. Я просто… помог.
Он делает паузу и, чуть прищурившись, добавляет:
– Это называется забота, если ты вдруг не знала, кошка.
Я опускаю взгляд на экран и…
Чёрт.
25 пропущенных от папы.
12 – от Риза.
4 – от мамы.
Сообщения.
Голосовые.
Три чата мигают, как новогодняя ёлка.
– Блядь… – вырывается у меня. И это даже не фигура речи. Я реально шепчу это себе под нос, чувствуя, как всё внутри холодеет.
Марко подходит ближе, с кружкой в руке, и будто невзначай замечает:
– Кто-то по тебе скучал. Хотя я не уверен, что кто-то из них заслужил знать, где ты была… и с кем.
Я резко отворачиваюсь. Не хватало, чтобы он видел моё лицо сейчас – то ли злость, то ли стыд, то ли… чёрт его разберёт.
Он подошёл ко мне слишком близко.
Слишком спокойно, как будто знает, что я не врежу ему этой кружкой, хотя так и чешется.
– Надеюсь, ты не отвечала им от моего имени, – говорю я сквозь зубы.
Он усмехается:
– Был соблазн. Написать твоему Ризу что-то вроде: "Она занята. Очень. Кричит моё имя в постели."
Пауза.
– Но я сдержался. Видишь, каким я становлюсь рядом с тобой? Почти… приличным.
Я смотрю на него.
В этом взгляде вся моя ярость. Моя усталость. И то чёртово чувство, что я не могу вытравить из себя – как бы сильно ни старалась.
– Ты – худшее, что случалось со мной.
– А ты – лучшее, что случалось со мной, – отвечает он легко, абсолютно не тронутый.
Я хватаю кружку с кофе и прохожу мимо него, не дотрагиваясь.
Но, проходя, слышу, как он шепчет мне вслед:
– Но ты всё равно выберешь меня. Рано или поздно, Лия. Ты уже выбрала. Просто ещё не призналась.
Я вернулась в комнату, как в убежище.Закрыла за собой дверь и, наконец, позволила себе дышать.
Я села на край кровати, прижала к уху телефон. И не успела даже всерьёз испугаться – он взял трубку на первом же гудке.
– Лия?! Лия, Господи, с тобой всё в порядке? Где ты? Ты не ранена? Где ты, я тебя сейчас же заберу, слышишь?! Где бы ты ни была!
Его голос – тёплый, родной, но на грани паники. Я зажмурилась и выдохнула:
– Пап, пап… тихо. Я в порядке. Правда. Дышу. Цела. В сознании. Даже кофе пью, представляешь?
– Лия... – он сбавил тон, но всё равно звучал, как буря перед грозой. – Я так и знал, чёрт подери, я знал, что не надо тебе ввязываться в это… в эту чокнутую семейку!
Голос задрожал: – Посмотри, до чего это довело…
– Пап… – я мягко перебила его. – Всё не так плохо, как ты думаешь. Честно.
Пауза.
– Иногда людям просто нужно… наорать друг на друга, чтоб потом стало чуть тише.
Он шумно выдохнул в трубку, и я знала – он сел в любимое кресло в кабинете. Обхватил виски ладонями. Наверняка.
– Лия… я просто… Я волнуюсь. Ты же знаешь. Я бы всё отдал, лишь бы ты была в порядке.
– Я знаю, – улыбнулась я. – Правда.
– Звони мне, если что. Если что – я рядом.
– Знаю, – повторила я ещё раз. – Ты всегда рядом. Даже когда молчишь.
И это было правдой.
Следующим был Риз.
Я не знала, чего боюсь больше – услышать обиду в его голосе или… тишину.
Я нажала на вызов, и когда он поднял трубку, я выпалила:
– Слушай, если ты уже в Лондоне, нашёл себе новую работу, нашёл нормального босса без мафиозных связей и психозов, я пойму. Честно.
Пауза.
– И если ты никогда больше не захочешь меня видеть – я это тоже пойму.
В ответ – тишина. А потом...Смех.
Такой зараженный, громкий, искренний – настоящий Риз.
– Лия. Боже. Это было охренительно.
– Что? – растерялась я.
– Это был самый захватывающий момент в моей жизни! Погоня, шок, заговоры, исчезновение, отец в панике... Я чувствовал себя в сериале на Netflix.
– Риз…
– Нет, ты не понимаешь! Я – ассистент года! Я всё ещё в твоём доме детства, и, кстати, мы с твоим отцом сгруппировались. У нас, можно сказать, командный штаб.
Я не сдержала смех.
– Риз… ты просто… ты лучший.
– Ну, это ты наконец-то поняла, спустя год. Приятно слышать, Лия.
– Спасибо, что ты есть, – тихо сказала я.
– Всегда был. Всегда буду, – мягко ответил он. – Просто скажи, когда выбираться и с кем драться.
– Спасибо, – выдохнула я, чувствуя, как дрожит голос. – Правда.
– Ну, не раскисай. Я ж тебя знаю. Ты из тех, кто даже в аду по цвету стены перекрасит и порядок наведёт.
– Слушай, – я чуть замялась. – А ты ведь… Ты ведь реально останешься? Ну, со мной?
– Лия, – Риз фыркнул. – Я всё ещё в твоей детской комнате, с постерами девчачейпоп-группы на стене и жутким одеялом в розовую клетку. Если это не верность – то я не знаю, что тогда.
– О, Боже, ты сидишь под тем одеялом?!
– Уже да. И, кажется, у меня началась аллергия на глосси.
Я засмеялась, и в этот момент дверь в комнату открылась.
Я дёрнулась, как будто меня поймали за чем-то незаконным.
На пороге стоял Марко.
Спокойный, холодный взгляд скользнул по мне, по телефону в руке… и он сказал:
– Одевайся. Завтракаем. Через двадцать минут мой водитель будет ждать у входа.
Просто. Без эмоций. Как будто не было ни крика, ни секса, ни слёз, ни чёртовых признаний в темноте.
Я молча кивнула. Даже не знаю – от злости или от страха снова затопнуть.
Он задержался на секунду. Его взгляд коснулся моей шеи – я знала, что там остались следы.
Но он ничего не сказал. Просто исчез за дверью, как призрак, а не мужчина, который несколько часов назад называл меня своей.
– Эм… – Риз всё ещё был на линии. – Это был он?
– Да, – выдохнула я.
– Он всегда такой… деловой перед завтраком?
– Иногда ещё и угрожающе обаятельный. И пугающе красивый, к сожалению.
Риз фыркнул:
– Ты помнишь, что ты можешь в любой момент…
– Знаю, – перебила я его, глядя в тёмный экран двери. – Но сейчас мне нужно идти.
Я прервала звонок.
Глава 18. Новый дом.
Лия
Мы въехали на территорию особняка, и сердце у меня ёкнуло – уже во второй раз. Вчера я думала, что еду на свадьбу сестры. А оказалось, на свою. Прекрасно, правда?
Теперь же – всё по-настоящему. Моя новая жизнь.
Марко первым открыл дверцу и протянул мне руку. Я уже не дрожала от страха. Но внутри что-то подсказывало: спокойно здесь точно не будет.
– Ну что, вернулась? – усмехнулся он.
– Ты забыл сказать: "добро пожаловать в клетку", – бросила я с усмешкой, всё же принимая его руку.
На пороге стояла она.
Я помнила её. Конечно помнила. Вчера, на так называемой "свадьбе", она была одна из немногих, кто не выглядел, как палач.
Сегодня она была в мягком кардигане, волосы собраны в пучок, лицо спокойное.
– Лия, – сказала она, подходя ближе. – Мне очень приятно с тобой познакомиться. Я мама Марко. Джулия.
Она говорила спокойно, но в её голосе было столько тепла, что у меня невольно защемило в груди.
– Мне тоже… – выдохнула я, немного растерянно. – Хотя, кажется, мы уже встречались… при немного других обстоятельствах.
– Я помню, – улыбнулась она. – Но теперь всё иначе. Ты – его жена.
Я покосилась на Марко. Он вдруг стал слишком заинтересован собственными ботинками.
Что ж, как минимум это забавно.
– А ты, – её голос резко стал строже, и она повернулась к сыну, —
– Мы с тобой ещё поговорим. Очень серьёзно.
Он фыркнул.
– Мама, не начинай.
– Я ещё даже не продолжала, Марко, – ответила она с таким видом, будто готова была его прибить прямо на пороге.
Я едва сдержала смешок.
– Ты не против, если я украду твою жену на пару часов? – вдруг снова обратилась ко мне Джулия, уже совершенно другим тоном – мягким, почти шутливым.
– Хочу показать тебе дом. Всё-таки теперь ты тут хозяйка.
Я моргнула.
– Украдите? Прямо так? Без права на отказ?
Она подмигнула:
– Добро пожаловать в семью, дорогая.
Мы шли по длинному коридору особняка, и каждый шаг отзывался эхом – будто стены слушали. Джулия шагала грациозно, легко, не как женщина в возрасте, а как королева на собственной территории.
Я пыталась разглядеть в ней хоть что-то от той жизни, в которую только что ввалилась с головой. Но она была… другая. Необъяснимо настоящая.
– Знаешь, – начала она спокойно, чуть сбавив шаг. – Когда Марко был маленьким, я почти не занималась его воспитанием.
Я удивлённо повернулась к ней. Она продолжала, не глядя на меня, будто рассказывала это себе, а не мне:
– Тогда казалось, что у меня есть вся жизнь впереди. Что дети вырастут и всё ещё можно будет наверстать. Его отец – он был… строгим, властным. Всё хотел контролировать. И Марко… он с самого детства рос с этим… грузом на плечах. Я часто отстранялась. Пряталась за стенами дома, за ужинами, приёмами, платьями. Мне казалось – раз еда на столе и ребёнок не плачет, значит, я хорошая мать.
Она на секунду замолчала. В глазах сверкнуло что-то почти болезненное.
– Это была моя ошибка. Самая большая. Мы с ним теперь как два чужих человека. Я вижу, как он напрягается рядом со мной. Я знаю, что в его памяти – я всегда была просто «женщина рядом с отцом».
Я остановилась.
– Он тебя уважает. Это видно. И он… слушает тебя. Даже когда спорит.
Джулия впервые обернулась и посмотрела прямо в глаза.
– Может быть. Но между нами – пропасть. И я пытаюсь её засыпать. Камень за камнем. Слово за словом.
Она тихо вздохнула, затем неожиданно мягко улыбнулась:
– И, знаешь, я рада, что ты появилась. Может, с тобой он научится… снова чувствовать. Доверять. Просто жить не в броне.
Я моргнула.
– Вы только что назвали меня лекарством от вашего сына?
Она рассмеялась, легко, по-настоящему.
– Возможно. А может – пинком судьбы.
– На кухне у нас свои порядки, – улыбнулась она, останавливаясь у двери. – Но ты теперь хозяйка, так что все захотят тебе понравиться. Хотя, признаюсь, они уже шепчутся, что ты не такая, как Карина. А это, поверь, комплимент.
Я тихо хмыкнула.
– Звучит обнадёживающе.
Джулия открыла дверь.
– Доброе утро, – сказала она тёплым голосом, входя первой. – Познакомьтесь, это Лия. Жена Марко. С сегодняшнего дня – хозяйка этого дома.
Несколько человек в униформе, занятые нарезкой, сервировкой, что-то взбивающие, повернулись и как по команде выпрямились. В их взгляде – почтительность, смешанная с любопытством. Женщина постарше, с серьёзным лицом, вышла вперёд и сухо кивнула.
– Моя семья работает в этом доме уже три поколения. Меня зовут Марианна. Если понадобится что-то – обращайтесь напрямую ко мне.
– Спасибо, – кивнула я, не зная, как себя вести. – Рада познакомиться.
– Уверена, вы быстро вольётесь, – заметила Джулия. – Лия – дизайнер. Очень талантливая.
На мне сразу же остановились взгляды. Кто-то даже едва заметно улыбнулся. И впервые в этом доме я почувствовала, что не гостья. А… часть чего-то.
Мы прошли через кухню – она была огромной, профессиональной, не как в обычных домах, а как в отеле и тогда до меня долетели громкие, срывающиеся голоса. Один из них – Марко. Второй… незнакомый. Мужской. Жесткий. Презрительный.
Я чуть замедлила шаг.
– Не вмешивайся, – прошептала Джулия, но остановилась вместе со мной. – Просто слушай.
– …ты ведёшь себя как подкаблучник, Марко! – сорвался голос. – Она ужеманипулирует тобой! Ты что, не видишь?
Марко ответил резко, но хладнокровно:
– Переступи черту ещё раз, и я забуду, сколько лет ты мне служишь.
– Служу? – усмехнулся Андреа. – Я служил твоему отцу. А ты… ты влюблённый мальчишка, который думает, что всё знает. Ты правда решил, что это нормально – жениться на какой-то выскочке? Ты ей веришь? А если она сольёт нас копам? А если она работает на врагов?
– Закрой рот, – рявкнул Марко.
– Она разрушит всё! – Андреа почти кричал. – Весь фундамент, который строил твой отец, превратится в пепел из-за одной сучки, которой ты одержим!
Я почувствовала, как похолодело внутри.
И в тот же миг – звук удара. Глухой, тяжёлый. Тишина.
Я выглянула из-за угла и увидела, как Марко сжал кулак, а Андреа отшатнулся, держась за скулу. Его глаза полыхали яростью.
– Повтори, – тихо сказал Марко. Голос низкий. Опасный. – Ещё раз оскорби мою жену – и ты не просто лишишься языка. Я вырву его у тебя сам.
Андреа выпрямился, тяжело дыша.
– Ты пожалеешь. Она предаст. Она не из нашего мира.
– Нет, – Марко шагнул к нему вплотную. – Она – лучшее, что случалось с этим миром. А ты – жалкий шавка, запутавшийся в ностальгии по мёртвому порядку.
Андреа смотрел на Марко, как на врага. Затравленно, зло, с ненавистью, которая, казалось, рвалась из каждой черты его лица.
И потом – он резко развернулся, не сказав больше ни слова, и скрылся за углом, оставляя за собой напряжение, как после грозы. Воздух будто пропитался порохом.
Почувствовала, как Джулия чуть сжала моё плечо.
– Это был Андреа, – сказала она негромко. – Правая рука Марко. Когда-то был правой рукой и моего мужа… – Она сделала паузу, и в её голосе прорезалась сдержанная неприязнь. – Мне он никогда не нравился. Слишком… странный. Слишком тихий. Слишком наблюдательный. Знаешь таких людей? Те, кто всегда молчит, а когда говорит – уже поздно.
Я молча кивнула.
– Почему тогда он всё ещё рядом с Марко?
– Потому что мой муж ему доверял. А Марко... унаследовал не только фамилию, – Джулия с грустью вздохнула. – Но и чувство долга перед теми, кто был рядом в трудное время. Даже если те этого не заслуживают.
– Пойдём, Лия, – Джулия мягко коснулась моей руки. – Я покажу тебе спальню. Отдохнуть надо. День у нас сегодня… насыщенный.
Я кивнула, почти благодарно. Ноги будто налились тяжестью, как после долгого бега. Или после того, как слышишь, что кто-то хочет стереть тебя с лица земли.
Мы шли по широкому коридору с высокими потолками. Витражи, картины в тяжёлых рамах, свет от старинных бра. Всё это казалось слишком роскошным, почти нереальным – как будто я попала не в дом, а в музей. Музей чьей-то затхлой, опасной истории.
– Когда-то я сама выбирала эти занавески, – вдруг сказала Джулия с лёгкой улыбкой, – и злилась, что служанки гладят их неправильно. А теперь… теперь мне всё равно. Важно, чтобы в этих стенах было кому смеяться. Дышать. Жить. – Она посмотрела на меня. – Ты умеешь дышать, Лия?
Я смущённо улыбнулась:
– Думаю, учусь.
– Это хорошее начало, – тепло кивнула она. – Вот, спальня.
Она открыла тяжёлую белую дверь. За ней – светлая просторная комната с панорамным окном, большущей кроватью и мягкими приглушёнными тонами: бежевое, пыльно-розовое, молочное. Всё выглядело… неожиданно уютно.
– Это теперь твоя комната. Здесь раньше жила я. Но тебе нужнее. Хочется, чтобы ты чувствовала себя дома.
Я посмотрела на неё в шоке.
– Вы серьёзно?.. Джулия, я не…
– Не спорь, – она улыбнулась, но в голосе прозвучала та непоколебимая твёрдость, которую, казалось, унаследовал от неё Марко. – Ты теперь часть этой семьи. И ты мне нравишься, Лия. Сразу понравилась. Может, потому что я вижу в тебе что-то, чего не хватало мне когда-то. Силу. Или хрупкость. А может, просто потому что ты наконец заставила моего упрямого сына ожить.
Я опустила взгляд. Горло сдавило.
– Спасибо, – выдохнула я. – За… всё.
– Отдыхай. Я позову, когда подадут чай. – Она кивнула и ушла, тихо закрыв за собой дверь.
Я осталась одна. Посреди этой комнаты. В центре мира, в который ещё вчера не верила. И в котором теперь нужно научиться выживать.
