Текст книги "Испытательный срок. (СИ)"

Автор книги: Дарья Гусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 14. В которой есть время жить и некогда умирать

Глава 14. В которой есть время жить и некогда умирать

Извиваясь, шелестя крышей по низким ветвям, повозка выехала на полузаросший тракт. Ирэм тревожно посматривал вверх, но телега, хоть и задевала ветки, шла ровно. Тракт был старый, размытый. Вскоре маг полностью сосредоточился на том, чтобы выпрямлять колею, и лишь обменивался с Букашкой отрывистыми фразами. Мы позавтракали на ходу. Солнце, блеклое и неясное, поднялось над вершинами деревьев, когда мы подъехали к заброшенной станции.

– Здесь точно были люди? – спросил маг у буккана.

– Точно, – ответил за него подошедший поближе Михо. – Я чувствую запах костров и еды, кажется, супа с клецками.

– Кто-то здесь еще живет? – спросила Лим.

– Не думаю, – ответил Ирэм, спрыгивая и оглядываясь. – Плетения все сгнили, по тракту давно не ездили.

– Может, это лицедеи? Ну, помните, актеры… – с надеждой поинтересовался Альд. – Банчис рассказывал, что их зачем-то понесло на побережье.

– Все еще мечтаешь о мести? – фыркнула Лим.

– Не мечтаю, – огрызнулся эльф, – а планирую.

– Напрасно, – бросил Ирэм, – нам это сейчас ни к чему, тебе тоже.

– Я… – возмущенно начал Альд.

– Прислушайся к себе и поймешь, что вы с Дашей уже не связаны приворотом.

Альд застыл, ошеломленно оглядывая наши удивленные лица. Новость для всех оказалась сюрпризом, особенно для меня.

– Но как? – пролепетал младший из близнецов. – Когда?

– В тот момент, когда ты вчера поймал падающую Дашу, отражение той магии, которой она управляла, видимо, тех самых золотых искр, накрыло вас обоих. Радуйся, приворот разрушен. Все черные нити, вплетенные в твою ауру полопались. Еще немного, и земля всосет их остатки. Если не терпится, можешь походить босиком.

– Всепроникающий, – простонал Альд, ощупывая себя с головы до ног. – Я свободен.

– Свободен, – подтвердил Ирэм, пряча улыбку. – Почти.

Альд плюхнулся на землю и принялся стягивать сапоги.

– Ну, – сказала я, прокашлявшись, – поздравляю.

– Взаимно, – хохотнул эльф.

– А почему почти? – поинтересовался Огунд.

– Ну ты же слышал: остатки колдовства и все такое… – эльф деловито связал сапоги ремешком и вскочил на ноги.

– Не поэтому, – равнодушно бросил Ирэм, обходя станцию по периметру. – Там, – он указал на полуразвалившийся домик мастера. – Там кто-то есть. Или что-то.

Мы двинулись к домику. Босой Альд с мечом и Эгенд с луком наперевес прикрывали тыл. Домик был пуст.

– Я чувствую нечисть, – пробормотал Ирэм, с тревогой оглядываясь.

– Здесь, – позвал нас Узикэль.

Почтенный файнодэр стоял над колодцем с еще крепкими оголовком и навесом.

– Какая гадость! – пробормотал Узикэль, отходя подальше.

– Ланана, – сообщил маг, заглянув внутрь колодца. – Колодезная дева. Воды в колодце нет. Магия. Не черная, обычная деревенская. Кто-то со слабыми магическими способностями поставил ловушку на ланану.

– Зачем ловить ланан? – удивилась я.

– Господин Узикэль знает, зачем.

– Чтобы искать золото, – важно кивнул файнодэр, довольный вниманием. – Лананы могут проходить сквозь землю и двигаться в ее мягких толщах. Странные твари, скажу я вам. И злобные. Может, кому-нибудь идея заколдовать нечисть и управлять ее, рискуя в любой момент подставить голову под клыки, и покажется удачной, но только не мне. Увольте!

Мы с Лим тоже приблизились к колодцу и заглянули внутрь под бдительным взглядом мага. Колодец был неглубок. Я увидела нечисть, и слезы жалости брызнули из глаз. Это была девушка, подросток по человеческим меркам, хрупкая, светловолосая, с тонкими полупрозрачными конечностями. Сквозь кожу рук и ног просвечивали кости. Несмотря на это, девушка была очаровательна. На ней было что-то вроде тонкой туники из похожих на шелковые волокон. Одеяние напоминало те платья, что носили эари в лесу возле Тонких Озер. Ланана лежала на боку, подняв голову и с отчаянием вглядываясь в наши склоненные лица. Огромные глаза были наполнены слезами, волосы забились песком, пальцы царапали гравий дна. В какой-то момент, ланана, должно быть, посчитала нас теми, кто поставил ловушку, ее пересохшие, потрескавшиеся губы раздвинулись, показав ряд мелких острых зубов. Зная, как коварны лесные твари, я спросила у Ирэма:

– Лананы принимают обличие людей?

– Нет, – ответил маг. – Они человекоподобны. И разумны. По-своему.

– Мы спасем ее?

Ирэм помедлил с ответом и отвел взгляд:

– Нам нужно спешить. Ловцы вернутся за лананой, сейчас они ждут, когда Плетение лишит ее сил сопротивляться, и возможно, наблюдают за нами. Их может быть много, ловцов, они часто передвигаются отрядами, чтобы отражать нападения нечисти. В случае чего я смогу нас защитить, но на это потребуются силы, которые я, учитывая наше положение, тратить не хочу.

Лицо у меня, должно быть, сделалось несчастным. Маг покачал головой и сказал, указывая на колодец:

– Там внизу черное Плетение. Я не знаю, кто его ставил, но даже при малых силах колдуна, оно может быть опасным. Простите. Время. Нам пора.

Ирэм ушел. Я оглянулась на Лим и испугалась: девушка стояла, наклонившись над колодцем, вцепившись в сруб, пальцы и губы ее побелели.

– Что? – с тревогой спросила я.

– Послушай, – прошептала девушка, подзывая меня движением головы.

Ланана бормотала, всхлипывая, голос ее был нежным, хрустально-чистым, словно звон весеннего ручья среди льда:

– Сестра! Помоги! Сестра!

Колодезная дева задыхалась, голос звучал все слабее. Я не могла больше медлить. Рядом, видимо по привычке, крутился счастливый босоногий Альд. Слышно было, как маг обыскивает домик мастера, негромко раздавая распоряжения остальным попутчикам.

– Альд! – требовательно позвала я. – Сделай петлю из веревки, опусти меня вниз.

– Ты с ума сошла? Там Плетение!

–Ты говорил, что хорошо видишь в темноте. Где именно оно лежит?

– Да, – эльф склонился над колодцем, нечисть опять зашипела, – вижу –  пеньковая веревка с вороньими перьями. Растянута по дну.

– Делай петлю, живо! Опустишь меня, чтобы я могла увидеть искры.

– Сумасшедшая тоцки, – Альд пожал плечами, не скрывая пробудившегося любопытства, – как хорошо, что мы уже не связаны. Можешь сколь угодно рисковать жизнью. К моему удовольствию.

– Да, да, – проворчала я. – Делаю это исключительно тебе на радость.

Лим смотрела на меня с возрастающей надеждой. Веревка натужно скрипела. От этого звука у меня замирало сердце. Если старый канат оборвется, я полечу прямо в объятия лананы, и еще неизвестно, как та отреагирует. К счастью, сквозь облака пробилось солнце. Я крикнула Альду, чтобы тот придержал ворот и расслабила взгляд, стараясь не обращать внимания на беспокойно трепыхающуюся внизу деву.

Искры были, черные, неприятные. У меня имелось что-то вроде плана, и главной его составляющей была сияющая слабым белым цветом с оттенком желтого веревка, обмотанная вокруг талии. Ее я сняла с оголовка колодца, повыдергивав старые, выцветшие палочки с вырезанными рунами. Размотав Плетение и спустив его конец вниз, я молилась, чтобы ланана в панике не вздумала помешать моей ворожбе. Но девушка замерла, словно поняв, что ей пытаются помочь. Конец моей веревки коснулся распяленной на колышках по дну колодца веревки и начал вбирать в себя черные искры. С каждой минутой все больше казалось, что в моем идеальном на первый взгляд плане вот-вот что-то пойдет не так. Вот и эпитафия созрела: «У нее был отличный план. Скорбим и помним». К нарастающему страху прибавились еще опасения, что клубки черных искр  доползут до моей руки. Но нет, они свивались в плотные скопления и оставались на конце веревки. Кажется, старая колодезная защита все еще сохранила свои свойства и помогала избавляться от плохого колдовства.

В какой-то момент магическая ловушка, сдерживающая ланану, ослабла, и та встрепенулась: с лица, тела и волос облетели приставшие песчинки и камешки, дева села на дне, обняв руками полупрозрачные колени и дрожа, кажется, уже от предвкушения. Сквозь стены начала просачиваться вода, колодец наполнялся. Очень быстро наполнялся, быстрее, чем я могла ожидать. Веревка заскрипела. Альд тоже заметил происходящее и потянул меня на поверхность. Поднявшись немного и чуть-чуть отдышавшись, я посмотрела вниз. Ланана все еще сидела, глядя наверх. В ее красивых, раскосых глазах не отражалось никаких чувств. Да ладно с ней, с благодарностью, лишь бы она не вздумала подпрыгнуть повыше и куснуть напоследок свою спасительницу. Если нечисть способна двигаться в земле, почему не сможет дотянуться до меня, почти беспомощной. Но не успела я в очередной раз покрыться холодным потом, ланана изогнулась и ушла в воду, мелькнув пухлыми детскими пяточками. Я с облегчением выдохнула: больше никаких спонтанных спасательных операций!

Наверху меня встретил разъяренный Ирэм. Большая часть его гнева, к счастью, была направлена на Альда.

– Я знаю, что Даша не понимает нашего мира и его опасностей! – кричал маг. – Но ты! Теперь, когда твоя жизнь не зависит от жизни Даши, можно ею свободно рисковать?!

Альд невразумительно оправдывался. Мне тоже досталось. Я угрюмо молчала, пытаясь унять дрожь в ногах. Что я могла сказать? Понятно, что риск был велик, но как бы я жила дальше, помня, что бросила на погибель живое, разумное существо? Если у меня пробудился какой-никакой дар, значит ли это, что я могу ограничиваться лишь спасением собственной шкуры? Я попыталась высказать некоторые свои мысли на этот счет и получила еще больше едких комментариев от Ирэма. В спор неожиданно вмешалась Лим:

– Пожалуйста, не будем ссориться, – взмолилась девушка. – Даша сделала это по моей просьбе.

Маг осекся, сумрачно поглядел на Лим, сплюнул и пошел к телеге. Весь остаток дня он провел с Букашкой. Жабеныш явно что-то искал, и маг следовал его указаниям, ведя телегу по переплетениям старых трактов. Лим на минутку присела рядом и взяла меня за руку, благодарно улыбаясь сквозь слезы. Девушка не произнесла ни слова, лишь сжала мои пальцы.

В какой-то момент, несколько часов спустя, когда телега уже еле тащилась по тракту в гору, буккан что-то возбужденно проквакал магу. Тот остановил повозку, вышел (мы все последовали за ним) и спросил:

– Ты уверен, дружок?

– Даа, даа! – закивал жабенок, свесившись с плеча Ирэма. – Это здесь! Эти места… я узнаю их… я жил здесь когда-то…

– Не знал, что тут есть поселения, – задумчиво проговорил маг, посматривая на быстро темнеющие тени под деревьями.

– Есть. Были. Это очень мааленький шанс и … – прошептал Букашка.

– Единственный, – договорил за него Ирэм. – Боюсь, дальше придется идти пешком. Дорога поднимается на холм.

– Глупая идея, – проворчал Узикэль, когда мы двинулись за повозкой, кутаясь в плащи и стуча зубами в усиливающейся прохладе. – Эта нечисть заманит нас в лес, заведет к своим приятелям-тварям и сожрет.

– Ну, почтеннейший, – с непроницаемым лицом заметил Эгенд. – Вам-то нечего бояться – лесной народец не станет есть родню.

 Все захихикали, сдержалась лишь я – негоже смеяться над компаньоном.

– Очень смешно, – файнодэр скривился, демонстративно приотстал, изображая обиду, но потом догнал нас и старался держаться рядом со мной.

Мы шли, пока позволяли сумерки и луна, выползшая из-за облаков. Маг объявил привал. Никому не хотелось лезть в темноту телеги, все расселись вокруг костра, укрывшись за скальным обрывом. Пламя было живое и горячее, не чета тому магическому огню, что хоть и давал тепло, но не согревал душу. Ниш ворчал, что нас видно за несколько часов пути. Эльфы по очереди несли вахту на скале.

Когда мы поели, Ирэм негромко обратился ко мне:

– Твой маленький подопечный утверждает, что когда-то жил с людьми.

Я кивнула, радуясь, что маг не выбрал в качестве меры наказания презрительное молчание.

– Да, он дружил с маленькой девочкой, но, повзрослев, она уехала.

– Баольбин говорит, что во владениях его хозяев была телега с самоцветом.

– Да, точно! – я заволновалась. – Но там ли она еще? Времени прошло немало.

– Боюсь, больше, чем мы думаем, – согласился маг и добавил, помолчав, – ты поступила безрассудно. Напомни, в твоем мире, кто ты? Охотница за удачей?

– Угу, очень смешно. Я учительница.

– Трудно поверить.

– И мне… сейчас. Даже не знаю. Наверное, я слишком долго была рассудительной. И вот результат… – я закашлялась, – холодает. Когда холодно, начинаю кашлять. Бабушка говорила: бухикать.

– Как?

– Бухикать, – повторила я по-русски.

– Странное слово. Странный язык. Странный мир. Понимаю теперь, почему вы не видите искр и не умеете ими пользоваться. Слава богам, что не умеете. Вы давно бы погубили себя, имея такие Источники.

– Мы и без них себя почти погубили, – вздохнула я. – Что же это за Источники такие, хотела бы я знать. Нам и без них проблем хватает.

Вопрос прозвучал риторически. Маг не мигая глядел на пламя. Огонь отражался в его глазах.

– Больше не рискуй зря, – сухо сказал Ирэм. – Мир жесток, но если уж завела друзей, не геройствуй, а думай о чужих чувствах.

– И о твоих? – спросила я с вызовом и предательской дрожью в голосе.

– О моих можешь не беспокоиться, – маг посмотрел мне прямо в глаза и горько усмехнулся. – Я привык… к потерям.

– Ты грустишь, – тихо сказала я. – Раньше ты был веселее.

– Эти места… этот старый тракт. Мне многое тут напоминает именно о них, о потерях.

***

***

– Ирэм, – сонно сказала Лим, – расскажи что-нибудь. Одну из историй, что случилась с тобой, когда ты занимался поиском пропавших людей.

– Многие из них закончились не очень хорошо, – с неохотой сказал маг. – Вон, Букашка знает.

Буккан пригорюнился и кивнул.

– Тебе не нужно слышать этого, Лим, – пояснил Баольбин.

– Расскажи тогда о своих путешествиях, Ирэм, – попросила девушка.

– Что ж. Надеюсь, ты не расстроишься, – маг усмехнулся. – Куда не посмотришь, везде беды, смерть и несправедливость.

– Я знаю, – тихо сказала Лим.

– На Драконьих островах, в Королевстве Тиклэ, я услышал от одного местного мага одну историю.  Прежде островами правили Семь Верховных драконов. Они были непобедимы и практически бессмертны до тех пор, пока забирали у порабощенного народа их дев. Девственниц из старых семей, наделенных особой магией искр. Драконы не видят искр, но чувствуют их. Они брали дев в себе в жены, и хотя все Правящие и их родня – оборотни, не жили с ними как с женщинами, а укладывали на брачное ложе, чтобы пить искры. Девушки полагали за счастье прожить после первой «брачной ночи» десять-пятнадцать лет, а потом… старели и умирали. Так продолжалось, пока один из Верховных не влюбился в свою наложницу так горячо, что решил сделать ее своей истинной супругой. Он был жесток и коварен, но не учел одного – дева полюбила другого человека. Тот человек… это и был лекарь, с которым я имел честь познакомиться. История Правящих закончилась – острова освободились от их правления. Благодаря любви. Но несколько Верховных еще живы. (* историю дракона и девы читайте в романе «Желание Дракона»)

– К чему ты это? – спросил Ниш, зевая.

– К тому, что любовь побеждает даже то, что считается непобедимым, – тихо сказал Михо.

– Ты прав, друг мой, – кивнул маг. – Давайте спать. Завтра грянет буря, нам придется несладко.

Но мы сидели вокруг костра, в тягостном молчании, и каждый думал о своем. Я – о том, что могла бы стать магиней и остаться в этом мире. Кто ждет меня дома? Какую пользу там могут принести мои способности видеть искры?

На следующее утро мы въехали под сень розовых кленов, что привело Букашку в страшное волнение.

– Это здесь! Мы совсем близко! Эту рощу посадили мои добрые друзья из лесного народа, специально для моей хозяйки Илы. Листья розового клена хороши в снадобье… не помню … какими же огромными они вымахали!

– Сколько им лет? – пробормотала я, глядя на кряжистые деревья.

– Куда теперь? – нетерпеливо спросил Ниш.

Но Букашка уже и так изо всех сил руководил и направлял, прыгая на лавке подле Ирэма. Телега кое-как миновала шаткий мост, въехала в небольшую долину и встала, заметно кренясь на один бок.

– Приехали, – сказал маг, вздохнув. – Судя по всему, развалился один из треснувших камней. Теперь, если не найдем хотя бы один самоцвет, никуда не двинемся. Ниш отправил Кусаку к Кендиилу, она сможет принести в мешочке небольшой камень, но этого мало.

– Я вижу дома, – сказал зоркий Эгенд. – И чувствую присутствие людей.

– И магии, – добавил Ирэм. – Будем надеяться, что это не ловцы. Ниш.

Тролль кивнул и скользнул в тень телеги. Секунда –  и он растворился в ельнике. Мы ждали в накренившейся повозке, а ветер задувал под полог.

– Буря уже близко, – бросил Ирэм через плечо.

Маг стоял у проема задней платформы и вглядывался в лес за полуразрушенным частоколом.

– Это он? Блез? – вздрогнула я.

– Нет, не думаю, но нам от этого не легче. Природа всегда отвечает ударом на удар. Особенно на магический. Я знал, что когда волна черного колдовства докатится до северного святилища, будет отклик. И нам повезло, если идет обычная буря.

У телеги появился Ниш:

– Ловцы, держатся сзади.

– Сзади? – испуганно пискнул Узикэль.

– Их убежище? – продолжал расспрашивать тролля маг, не обращая внимания на нарастающую в наших рядах панику.

– Вряд ли, – Ниш почесал бровь. – Вон дом, кто-то жил в нем недавно. Хозяйства никакого почти. Огородик – две тыквы и пара морковок. В окно прялку видел.

– Телегу нашел?

– Да. Близко не подходил. Женщина там недавно была, в том самом доме, на который бука указывал. Что-то не захотелось мне там шнырять. Дома старые, возможно, что шебо на них.

Букашка заволновался и от этого начал выражаться почти нечленораздельно, пытаясь что-то втолковать Ирэму. Ниш, продолжая задумчиво почесываться, поглядывал на небо, которое стремительно темнело. Плотные черные облака, казалось, касались верхушек голых кленов. Повозка заметно раскачивалась под порывами ветра.

– Уходим, – сказал маг. – Нам нужно найти убежище понадежнее.

– А ловцы? – спросил Михо, с опаской оглядываясь на тракт.

– Им сейчас будет не до нас. Берите самое нужное. Я сотворю Плетение. Боюсь, правда, что буря несет магию, и защита не будет надежной – поэтому важно забрать самоцветы. Без телеги мы не пропадем, в крайнем случае соорудим что-нибудь сами, а без камней нам придется туго.

Последние слова маг произнес, перекрикивая шум ветра, а мы с трудом держались на ногах. Казалось, мы целую вечность шли к хуторку, а мешки с вещами и едой ощущались раз в десять тяжелее, но вот мы уже стучались в дверь покосившегося, но еще крепкого домика. Дверь со скрипом отворилась, но никто не вышел навстречу. Через секунду вся наша компания оказалась у порога дома, жадно вглядываясь в освещенную луной комнату. Пахло теплом и едой. Никто не решился войти. Шебо – это сильная штука: иногда просто мелкая домовая нечисть, готовая выгнать, выжить, даже ранить, иногда Плетение, иногда – проклятие, которое под силу снять только сильному магу.

– Я что-то чувствую, – предупреждающе сказал Ирэм. – Боюсь, нам нужно искать себе другое убежище.

– Хозяйка, – прошелестел негромкий голосок Букашки из-за пазухи Михо, – хозяйка Ила недавно была здесь. Я чувствую ее запах, вижу ее искры. Входите, входите все. У Баольбина Букашки есть шебо. Это когда-то был и его дом.

Буккан первым ступил на порог, принюхался, прошмыгнул к окну, пронесся по всей большой, чистой комнате.

– Хозяйки здесь нет, – с грустью сказал он. – Уже пять – семь дней, как она покинула дом. Но что же случилось? Почему хозяйка живет одна? Где ее муж и дети?

Мы осторожно вошли. Альд и Эгенд держали мечи. Альд подошел к стулу и снял со спинки вышитую накидку с рунами на поясе.

– Я знаю эту вещь, – пробормотал он.

– Это Гвенд, – сказал Эгенд, указывая на стену, где над столом висел арбалет с резным ложем.  – Помнишь, Альд? В детстве мы мечтали из него пострелять.

– Теперь понятно, как одинокая женщина могла выжить на старом тракте среди нечисти и ловцов.

– Я видел Гвенд несколько раз в жизни, – сказал Ирэм. – Никто не знал, сколько ей лет. Она никогда не брала учеников и всегда служила трону. Пока не исчезла в один прекрасный день.

– Твою хозяйку точно звали Ила? – спросил Альд у Букашки.

– О да, – волнуясь, ответил буккан. – Неужели она все-таки стала магиней? Великой магиней! Здесь только ее запах!

Остаток вечера мы провели за светской беседой о погоде, благо та давала повод о ней поговорить. Спали тревожно. Наверное, не одной мне казалось, что ветер вот-вот разнесет домик по бревнышкам. Я видела, как по полу комнаты вьется золотистая пыль, создавая вихри у наших ног. Это успокаивало.

К утру ураган начал стихать. Ирэм хмурился и повторял, что это временное затишье. Эльфы откопали телегу, основательно ушедшую в землю, и вынули из нее самоцвет. Это была крупная розетка горного хрусталя из нескольких сросшихся шестигранников. Ирэм тут же с радостью сообщил, что расколет самоцвет на части и заменит ими недостающие камни в телеге. Повозка почти не пострадала от ветра, лишь посрывало пологи, которые, к счастью, намотало на близстоящие деревья. Ниш, поплевав на руки и снисходительно фыркнув на предложение Михо помочь, в одиночку поставил обе платформы на колеса.

Мы двинулись в путь. Ирэм сумел вывести повозку на знакомый ему тракт, и все с облегчением занялись повседневными делами. Маг уже не предлагал мне потренироваться в управлении телегой, видимо, смирившись с тем, что мои таланты в использовании искр хоть и эффектны, но ограничены. Я бы предпочла больше в этом не убеждаться, но, увы, судьба распорядилась иначе. В конце концов, в глубине души никто из нас не верил, что Блез отступился.

К пронизывающему ветру добавился дождь. Выехав на кручу, идущую вдоль моря, мы с ужасом наблюдали, как выходят из леса и карабкаются с берега лесные твари всех возможных видов. Здесь были уже знакомые мне гозы и акаморы, тусклые, похожие на слизь, плывущие прямо по воздуху морские зифы, юркие лабиринтники и большие уродливые птицы с почти человеческими глазами. Нечисть не спешила нападать, словно бы с ленцой двигаясь за мчащейся во весь опор телегой. Их хозяина нигде не было видно, но положение дел это не улучшало.

Застыв от ужаса, мы стояли у полога плечом к плечу. Луна освещала зловещее месиво, двигающееся по тракту. Ирэм, сидевший на лавке вполоборота, громко заговорил ровным, спокойным тоном:

– У нас есть шанс. Если успеем достичь вон того мыса и продержимся до отлива, прямо в телеге попадем на остров по мраморному мосту. Там нам ничего не страшно. Над половиной моста, ближе к острову, идет вечная гроза. Говорят, мрамор, когда-то выброшенный в море правителем людей, притягивает грозу.

– А если не успеем? – тихо спросил Альд.

– Тогда придется научиться летать.

– За работу, брат, – негромко произнес Эгенд. – Нет лучше смерти, чем в бою.

– Да, брат, – кивнул Альд и отошел вглубь повозки.

Он стоял там, прислонившись к опоре, прикрыв глаза с ободками усталой синевы. Я подошла ближе и дотронулась до его руки.

– Все не терпится ему помереть, – с горечью произнес эльф, – лишь бы не становится королем. А я бы не отказался… пожить еще.

– Прости, – сказала я. – Это все из-за меня. Я и впрямь стала для вас сущим наказанием.

– Брось, – эльф неловко пожал в ответ руку, – ты же слышала, судьба и все такое…

– Я постараюсь… у меня же получается бить молниями, – начала я и осеклась под ироничным взглядом Альда.

Эльф оглянулся через плечо на тракт, хмыкнул и принялся дрожащими руками заплетать в косу свои длинные волосы.

– Дай я.

Альд кивнул и послушно повернулся спиной. Я вытянула у него из куртки один из последних кожаных шнурков. А ведь так и не дошли руки порезать на куски купленный в Туннице шнур и повязать на место бахрому. От слез поплыло перед глазами. В руку ткнулось крошечное золотистое облачко. По крайней мере, я все еще вижу искры.

– Готово.

Эльф тряхнул головой.

– За работу?

– Да.

Мы постояли рядом, пряча взгляды от неловкости, и разошлись. Я подошла к Ирэму:

– Ты дашь мне Полоз?

Маг молча встал и выпрямился, продолжая вливать искры в поводья. Я чувствовала, как сила искр движется по его крепким рукам. Сердце мага билось ровно. Это завораживало – сила, стойкость, самообладание.

– Ну? – суховато спросил Ирэм.

Я поняла, что стою с концом ремня в руках, упираясь макушкой в подбородок мага. Ирэм опустил голову, наше дыхание смешалось. Мир с нечистью, ждущей нашей крови, и Блезом, с его жаждой власти, остались где-то далеко. Как больно в груди! Не знала, что может быть так больно, что можно рвать душу на части, потом давать кусочкам срастись, а потом вновь и вновь превращать сердце в ошметки! Не сбудется, не сложится, не осуществится.

– Пожалуйста, – вырвалось у меня, – один поцелуй. Только один. Я знаю… это глупо. Но тогда… в тот раз… ты сказал…

Ирэм не дал мне договорить. Глаза у него все же были синие, в них отражалось быстро темнеющее небо. Сколько же сладости было в этом поцелуе! Пусть он был выпрошен, выклянчен на пороге смерти, он дал мне силы побороться еще чуть-чуть.

– Прощай, – сказала я, отстраняясь первой.

В моих руках был Полоз. Маг остался стоять там, за моей спиной. Он не проронил ни слова, но я знала, что его поцелуй не солгал.

Сначала на нас напала лесная нечисть, потом появились зомби – мертвые эльфы-комедианты, убитые Блезом на тракте. Один из них чуть не снес голову Альду, но все они отступили перед силой Полоза. Мы домчались до спуска к воде и встали на обрыве – отлив еще не начался, а черные птицы Мер почти пробили клювами дыру в крыше телеги. Одна из них атаковала Ирэма, ударив его клювом в плечо. Мы почти выехали на мост, когда вся масса нечисти настигла нас разом.

Я села за место Ирэма, а Лим перевязывала рану мага. Искры мне не подчинились. Тогда я создала их сама, изнутри себя, и Огунд, отчаянно что-то крича, стоял, тряся меня за пояс и пытаясь привлечь внимание. Ирэм, схватившись за край лавки, стоя на коленях, пытаясь отобрать у меня поводья. А мы летели над бурлящей черной водой, и только полупрозрачные зифы, вырываясь из волн, пытались нам помешать. Но и они отстали, испугавшись молний. И когда край моста уже обнажился под уходящим морем, силы покинули меня, и я скользнула из накренившейся телеги в темную глянцевую бездну, которая в миг заморозила тело и сердце. Я опускалась в глубину, а сквозь толщу воды и поднявшиеся перед лицом пряди сияли молнии над Грозовым островом.

Семь дней спустя.

В уютной комнатке с жарко пылающим камином сидел мужчина. Его глаза, странного мутного цвета с искрами синевы, смотрели на огонь, в черных волосах просвечивали серебристые пряди. На коленях мужчины, положив голову на сгиб его руки, лежала девушка. Она была закутана в шерстяной плед, но руки ее были холодны – теплее, чем у мертвеца, но недостаточно горячи для живого человека. Мужчина перевел взгляд на лицо девушки, в который раз вгляделся в ее черты, прислушался к еле заметному дыханию. Она спала, лицо казалось расслабленным, лишь тревожная морщинка пересекала гладкий смуглый лоб. Девушка была красива. Гладкие волосы цвета драконьего дерева, изгиб длинных смоляных ресниц, нежная кожа, коралловые губы. Если бы она открыла глаза, они были бы удивительного темного оттенка. Но глаза были закрыты, безжизненными были руки, и слабо билось сердце.

Мужчина устало потер лицо. В комнату на цыпочках вошла белокурая девушка, приблизилась к камину, поставила поднос на столик, прошептала:

– Поешь, Ирэм, пожалуйста.

Мужчина кивнул, потянулся к чашке с бульоном, с видимым усилием выпил, пожевал лепешку.

– Тебе надо отдохнуть, а я займусь… – белокурая девушка кивнула на спящую.

Ирэм неохотно встал, перенес Дашу на кровать, постоял рядом, словно не решаясь оставить ее под присмотром Лим.

Та полезла в карман, извлекла лоскуток ткани, развернула, показала магу:

– Все, что смогла выскрести из мешочка, остальное потрачено в битве.

В лоскутке было несколько щепоток золотого порошка. Ирэм бросил на них взгляд , на его щеках заиграли желваки.

– Неужели иначе никак? – спросила Лим дрожащим голосом.

– Нет, – коротко ответил маг.

Видя, что девушка вот-вот заплачет, он продолжил:

– Она там, далеко, в магическом сне. И боги только знают, кто там с ней… – маг прокашлялся, отводя взгляд. – Счастье, что она не погибла сразу. И что легкие уже здоровы. Это твоя заслуга.

– Я всего лишь сварила лекарство, – прошептала Лим. – Но остальное…

– Ты ее спасла! Мы все замешкались, одна ты не растерялась: вытащила ее на мост, согревала, пока мы не нашли лодку и не смогли до вас догрести.

– Ты же знаешь, мне не было сложно, – сказала девушка, слегка покраснев, видимо вспомнив, в каком виде прыгнула в воду. – Во второй ипостаси у меня горячее тело… и все остальное, чтобы хорошо плавать.

– Она приходила в себя?

– Да, путала все. Потом спросила, кто я и кто мой ребенок. Я ей все рассказала. Не знаю, поняла ли она, но, по крайней мере, это помогло ей оставаться в сознании некоторое время… кажется, она удивилась.

Ирэм подошел к окну, отодвинул запылившуюся штору, потом оглянулся на спящую девушку и задернул окно.

– Я должен идти. Ор-пудар – наш единственный шанс.

– Чем ты рассчитаешься с нечистью? – со страхом спросила Лим.

– В лучшем случае – кровью. В худшем… – маг не стал продолжать. – Кусака принесла сообщение. Войска Длиннорукого приближаются, с ним маги. Нам нужно лишь переждать. Уверен, некроманта поймают и обезвредят.

– А если…?

– Ор-пудар, – тихо напомнил Ирэм. – Я готов, пора. На закате я должен быть на берегу.

– Береги себя.

Маг вышел. Лим вздохнула, присела на краешек кровати, уронив несколько слезинок, поцеловала в лоб спящую девушку и прошептала:

– Счастливая.

КОНЕЦ ЧАСТИ 2