355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дарья Гусина » Испытательный срок. (СИ) » Текст книги (страница 3)
Испытательный срок. (СИ)
  • Текст добавлен: 11 июля 2019, 04:30

Текст книги "Испытательный срок. (СИ)"


Автор книги: Дарья Гусина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 5. В которой Даша убеждается в том, что нужно внимательно следить за носящимися в воздухе идеями

Глава 5. В которой Даша убеждается в том, что нужно внимательно следить за носящимися в воздухе идеями

Что-то Ниш, как называл Ирэм тролля, не слишком беспокоился о том, что мы наведем на него порчу через еду. Сожрал все, что я положила на тарелку. После еды тролль улегся на солнышке в облюбованной Ирэмом карете. Двое бруни стирали его одежду, ворча и подливая в корыта свежую воду из котлов. Ниш здорово изображал из себя гонца на официальной службе и нагло требовал к себе соответственного отношения, поэтому, когда пришел обоз до Уты, на время испарился. Чтобы поменьше мелькать перед глазами тележного мага, как он сам выразился.

Мы проводили Михо. Я сунула ему в руки сверток с едой, боясь, что заплачу. Лим постояла со скучающим видом, произнесла сухие слова прощания и ушла в дом. Мы с Огундом долго махали вслед, а Узикэль с недовольством высказался в том смысле, что не видать нам больше такой вкусной еды. Я в сердцах заявила, что его слова меня расстроили и что, как человек с тонкой душевной организацией, больше не стану готовить еду на некого безбилетника, не взявшего на себя часть общих расходов на еду и прочее. Файнодэр сразу присмирел и сделал вид, что раскаивается и очень переживает по поводу отъезда Михо.

Тунница кипела жизнью. Эгенд с утра объезжал окрестные станции в поисках попутного каравана, а Альд, надев скучающую мину, пошел с нами. В отличие от эльфа, Огунду наша прогулка казалась настоящим приключением. Приходилось оттаскивать его от лотков с заморскими товарами, колоритных бродячих торговцев, увешанных яркой мелочевкой, а также из-под колес повозок и копыт ослов и мулов. Улица с лавками одежды была ближе всего. И начали мы с нее. Денег у меня хватило и на сапоги, и на мягкие туфли, наподобие канег из замши с загнутыми кверху носами. Я сразу переобулась. Ботинки Кессы совсем прохудились, и из всей обуви у меня оставались лишь полусапожки на каблуках, в которых я отправилась в гости к Бадыновым в тот злополучный день, да мягкие, слишком тонкие для холодов туфли, упакованные Борей вместе с другими вещами. Хорошо, что последние деньки выдались теплыми. Пришлось также прикупить кое-что из одежды и отдать на подшивку плащ на меху.

В лавке специй я отвела душу, торгуясь с лавочником, щуплым пожилым файнодэром. Лим, зашедшая вместе со мной, даже успела заскучать. Лавочник отчаянно пытался сбить цену на большие пачки с перцем и куркумой. В конце концов мы сговорились к относительно обоюдному удовлетворению. Я даже решилась загнать одну из коробочек с шафраном. Лавочник аж заахал, рассмотрев товар, и расстроенно сказал:

– Госпожа, придите вы чуть раньше, и я бы угодил тому своему почтенному земляку, что только что искал по лавкам шафран высокого качества.

– Да что вы? – вежливо отозвалась я, ссыпая в кошель золото.

– Увы, в этом году поставки уже не те. Я ждал товар в начале месяца ирша – товара не было, ждал в отун, и тоже пустые полки. Вот и думаю: не стоит ли вкупе со своими богами помолиться и Бадыну?

– Бадыну? – я навострила уши.

– Ох, да, госпожа, духу рода орков, что поставляли мне товар. А я так на них рассчитывал, так рассчитывал, что даже оборвал все связи с торговцами из-за океана. Видно, придется идти и кланяться в ножки поставщикам от Драконов.

Я подняла глаза и принялась внимательно рассматривать полки в лавочке.

– Любезнейший, покажите мне вот то и это.

Лавочник выставил передо мной самый дорогой товар, а не только тот, на который я указывала. Мне было все равно, сколько что стоит, я не собиралась ничего покупать, лишь рассматривала стеклянные банки разных размеров и с разным содержимым. Лавочник не стал их подписывать. Он просто положил внутрь клочки упаковок. Какао-порошок, кондитерская фабрика «Богородская», чай «Бестселлер», альпийские травы, смесь «Бирьяни» для плова. Сам файнодэр, видимо, прекрасно помнил, как выглядит упаковка того или иного товара с буквами на чужих языках.

– Вы торговали с кланом Теклака? – спросила я с волнением.

Лавочник тревожно покосился на стоящую у порога Лим и тихо ответил:

– Именно, госпожа. А вы не от него ли?

– Нет, но я друг семьи и сама ищу хоть кого-нибудь из рода.

– Как я сразу не догадался! Те же странные коробочки из хрупкого стекла, что плавятся в огне. Увы. С прошлой встречи в середине лета прошло почти пять месяцев. Если увидите кого-нибудь из родичей Теклака, передайте, что старый файнодэр из лавки на Тенистой улице еще считает себя их компаньоном. И, – лавочник наклонился поближе и перешел на шепот, – что их ищут. Они знают, кто, и лучше бы им поостеречься.

Я кивнула. И спросила:

– А чай? Чай у вас есть?

– Конечно, госпожа, – файнодэр принялся выставлять на прилавок банки с чайным листом.

В третьей или четвертой я нашла то, что искала. Вот, значит, как. Говорят, миров много и все они похожи друг на друга: везде те же искры, та же нечисть и те же проблемы. Тогда как связал меня Кэльрэдин с орками из клана Теклака? Почему подговорил троллей Буушгана искать Врата именно в мой мир? Ответ я держала в руках: яркую этикетку со слоном. В одном из снов я показала ее Кэльрэдину. Вот и не верь потом в подсознательное.

– Спасибо, любезнейший, – я улыбнулась файнодэру и, уже выходя, спросила:

– А тот господин, что искал шафран, может, он еще вернется?

– Может быть. Он выбрал все остатки, все самые тонкие рыльца и все спрашивал меня, можно ли закатать их в бумагу, – лавочник с недоумением пожал плечами. – А зачем? Зачем переводить такой дорогой товар?

– А не подскажете, где здесь лавка, в которой торгуют книгами?

– На улице Добрых грез. Что рядом с набережной.

Ах Узикэль, ах проныра! Шафран ему в бумагу закатать, видите ли! Не для книжных ли закладок? Я прекрасно помнила о том, как еще в доме Кессы интересовалась влиянием специй на запечатанную в бумаге магию.

Лим с Альдом еле успевали за мной, когда я неслась вниз к морю. Лавка нашлась быстро. В ней, перебирая рулоны карт, толпились моряки. Узикэль ждал своей очереди у прилавка. Увидев меня, он пригорюнился и сделал вид, что рассматривает свитки с изображением русалок. Мы с Альдом вывели несколько упирающегося файнодэра на улицу и… обо всем договорились. Не сразу, конечно. Узикэль долго настаивал на том, что «кто щуку поймал, того и ужин», а я ласково объясняла, что такое право на интеллектуальную собственность. Думаю, что в конце концов решающую роль в нашем споре сыграло присутствие хронически неприязненно настроенного по отношению к файнодэру Альда, который, не совсем понимая, что происходит, без колебаний встал на мою сторону.

Я не стала жадничать – сорок процентов, всего-то. Моей была только идея, Узикэлю же предстояло провернуть целое мероприятие с изготовлением и сбытом закладок. В порту было несколько магических контор, в одной из них мы подтвердили наш договор на Плетении (Поразмыслив, я для уверенности в компаньоне заставила файнодэра произнести магическое обещание никогда больше не играть в кости или другие азартные игры. На несчастное лицо торговца жалко было смотреть, но он, стиснув зубы, договорил обет до конца – маячащие впереди неплохие деньги, вот что придало ему сил порвать с вредным пристрастием). Я, в свою очередь, оплатила услуги мага и согласилась занять файнодэру золота на развитие бизнеса. Шафраном я его обеспечу, у меня его много, вот только заставлю Узикэля учесть каждую крупиночку расходного материала, чтобы не остаться в убытке. В душе я мало верила в то, что как-то выиграю от договора с почтенным файнодэром. Куда заведет меня мой путь? Останусь ли я жива в конце? Вернусь ли домой? Если вернусь и все закончится благополучно, пусть Узикэль забирает себе мою долю. Будем считать это форс-мажором, освобождающим стороны от проклятия. Маг в лавке пожал плечами, но аккуратно вписал примечание: «В случае ухода одной из сторон в другой мир, сделка объявляется расторгнутой с сохранением всех доходов и привилегий у оставшейся стороны».

Возвращались мы по набережной. Солнце спряталось, но кое-где играли на морских волнах яркие блики. В порту покачивались грузные торговые корабли. Альд ушел вперед, а мы с Лим наслаждались видом.

– Любишь море? – спросила я у спутницы, заметив, как жадно смотрит девушка на водную гладь.

– Я родилась у океана, – тихо ответила Лим. – Надеюсь, мой ребенок тоже родится рядом с водой.

– Это такая традиция у вас в роду?—предположила я.

– Да, – немного помедлив, ответила подруга. – Очень важная традиция.

Поднимаясь к лестнице, я увидела, как выходит из одной из аптечных лавок, замеченных мной по дороге, маг Ирэм. В руке он держал пакет с ярким «логотипом» лекарской лавки. Маг нас не заметил и растворился в толпе.

Вернувшись, мы приготовили поесть, вспоминая добрым словом Михо. Ниш как-то незаметно оказался с нами за столом. Он мало говорил, при прислуге притворяясь тупым гонцом, но вскоре никто из нас уже не сомневался, что тролль – на редкость сообразительный, наблюдательный и остроумный тип, которому лучше не попадаться на язык. Ирэм молчал, погруженный в собственные мысли, несколько раз я ловила на себе его внимательный, холодный взгляд. От этого взгляда мне становилось не по себе. Но ругая и проклиная себя почем зря, я время от времени замечала, что сама не отвожу глаз от мага. Бог знает что он мог подумать. Сама я убеждала себя в том, что просто слежу за подозрительным типом, проявившем странный интерес к нашей компании. А в глубине души знала, что мне нравится смотреть на молодого мужчину, собранного, плавного, как хищный зверь, язвительного, как змей-искуситель. Еще и Лим подлила масла в огонь, шепнув мне на ухо:

– Правда господин Ирэм очень… симпатичный.

– Ирэм? – ядовито переспросила я. – Грязный, неопрятный, надменный тип. А ведет себя так, будто ему все должны.

Но Лим, вопреки обыкновению, со мной не согласилась.

– Он интересный, – сказала она с милой улыбкой. – И добрый.

– Ну, к кому-то, может, и добрый. Он вообще, по-моему, к тебе неровно дышит.

– Нет, он просто понял, что я… – Лим осеклась и, покраснев, покачала головой.

Вечером того же дня Букашка отпросился в поездку. Я рассказала ему о ране Сонтэна, жабёнок, заволновавшись, решил объехать окрестности и поговорить с местной нечистью. Узикэль ходил гордой павой, даже переселился в комнату. Получив аванс, он почувствовал себя полноценным членом общества. Мы ждали попутный обоз. Обоза не было. Зато вечером того же дня Банчис постучался в мужскую комнату и с порога, сияя, сказал:

– Будет! Будет орочий праздник! Сюда идут обозы с юга и севера. Вы-то по старой цене оставайтесь, а на остальные комнаты я, пожалуй, оплату подниму.

Вечером к постоялому двору действительно стали подходить обозы. Постоялый двор наполнился гостями, в основном, орками и хуми. Помогая Лим со стиркой, я наблюдала, как отрабатывает свою зарплату маг Ирэм. Он ходил между телегами, прихлебывая что-то из фляги, морщился каждый раз, когда глотал. Вряд ли там у него было что-то вкусное.

Сдается мне, в старой телеге на заднем дворе, где-нибудь между бортами и полом, завалялся самоцвет, своими магическими качествами превращающий активных людей в средоточие неги. А как еще объяснить, что именно в телеге я нашла Альда. Утром эльф ходил «сдаваться» к Ирэму, и я жаждала услышать подробности.

– Ну?

Альд задумчиво пошевелил носком сапога. Он лежав, положив ногу на ногу. Разочарованным или расстроенным эльф не выглядел, но счастливым тоже.

– Он меня всего осмотрел.

– Извращенец?

– Даша!!

– Молчу, молчу.

Эльф вздохнул и сел. Начал деловито рассказывать:

– Ну просто с головы до пят обнюхал. Ауру смотрел и так, и этак. Спрашивал обо всем: как Динора двигалась, как проявлялось ее волшебство в танце, как я чувствовал себя во время морока… ну, и всякое. Просил, чтобы ты тоже к нему пришла и все рассказала.

– Я?

– Что видела и слышала. Все к тому идет… – эльф запнулся.

– ... что эльфийке нашей чудорукой помогли?

– Ты тоже догадалась? Как? Ирэм говорит, если бы Динора прибегала, даже время от времени, к черной магии, способность к искусству она потеряла бы.

– А может, это у нее было в первый раз, черное колдовство-то: страсть, обида, вот и ошалела девочка. Вы же, эльфы, с рождения маги сильные. А способность к искусству, может, начала терять позже. Поэтому-то и понесло ее на старые тракты. Логично?

– Ирэм сказал, слишком сильное колдовство для обычной актрисы, даже эльфийки. Где она такому научилась, откуда силы взяла? Для снятия порчи ему потребуется помощь. Ирэм обещал, что попросит кого-нибудь из коллег.

– Ирэм сказал, Ирэм обещал…Не слишком быстро вы все к нему переменились? Он странный, разве ты не видишь? Ходит, вынюхивает, тролль этот еще…

Альд торопливо произнес, словно пытаясь оправдаться:

– Ирэм очень сильный маг, даже Сонтэн это признает. И он сам предложил мне помочь, я не просил. Значит, увидел по ауре, у меня и у тебя. А еще рука Сонтэна... Старик-то почему-то тянул до последнего. Еще немного, и мог умереть. Нет, мы Ирэму обязаны.

– Он что, бесплатно тебя расколдовывать будет?

– Не совсем. Я предлагал ему место мага при родительском доме, с клятвой на Нити, со всеми условиями и привилегиями.

– Ничего себе, обещаниями раскидываешься! Он согласился?

– Отказался.

– От такого предложения?! Все это странно, очень странно! Сидит тут в этой дыре занюханной, с такими-то способностями! Почему?

– Ирэм просил…

– Да поговорю я с ним!

– Ладно, – Альд быстро сменил тему. – Видела, три обоза пришли?

– Угу. Только у них тут конечная в Туннице.

– Знаю. Я к тому, что послезавтра вечером в городе орочий праздник. Все имбирные дома будут открыты. Танцы, фейерверки. Пойдем.

– С тобой?

– С нами. Мы все собираемся, с Сонтэном останется служанка.

– Ирэм тоже пойдет?

– Пойдет. Ты что, боишься его, что ли?

– Да ну тебя!

Я, конечно, согласилась. Отчего же не повеселиться напоследок бедной девушке, зная, что завтра нелегкая может занести ее к… неважно.

Закончив с телегами, Ирэм выгнал из своей телеги Альда и залег там, по всем признакам не собираясь двигаться до ужина.

– Даша! – крикнула выскочившая на крыльцо Лим. – Ты на задний двор? Отнеси Ирэму чистые полотенца!

– С каких пор ты для него стираешь?

– Да ладно тебе, Даша! Ирэм – одинокий мужчина, совсем захиревший без женского…

– … тепла?

– Ухода! Да ну тебя! – подруга покраснела. – Хватит на него волком смотреть. Хороший человек ведь. И нам помогает.

– Вот только ради этого, – пробурчала я, принимая из рук Лим чистые полотенца и выстиранную одежду мага. – И потому что мне все равно нужно с ним поговорить.

Когда я пришла на задний двор, маг Ирэм принимал водные процедуры. Он стоял у скалы, по которой стекал ручей, и фыркая, черпал воду из углубления. В целом он выглядел гораздо чище, чем обычно, но волосы его казались по прежнему грязными и слипшимися. Качком маг Ирэм не был, но я все равно залюбовалась его обнаженной до пояса половиной: мышцы на ней играли под блестящей от влаги кожей. Ротик прикрой, Дашенька, сказала я самой себе и подошла ближе, покашляв.

– Это ты, Лим? – спросил маг, не оборачиваясь.

– Это я, Даша. Вот, просили передать.

Ирэм зыркнул через плечо и взял у меня из рук полотенце. Он обернулся, вытираясь, и застыла в ужасе. На груди у мага, вокруг плоского серебряного медальона, гладкого, без надписей и узоров, переливались черные сполохи, похожие на нити проклятия на руках Альда, но гораздо более яркие и искристые. Я с трудом отвела взгляд. Если Ирэм ведет себя как будто так и надо, комментировать увиденное не буду. Маг принялся вытираться и быстро накинул чистую рубашку. Затем уселся на приступку телеги и подверг меня подробному допросу. Я послушно рассказала все, что помнила, понимая, что это нужно для выздоровления Альда. Однако мысль о черных искрах на груди Ирэма не давала мне покоя. Маг постепенно перешел к остальным моим спутникам. Я была очень осторожна – у каждого в нашей телеги имелись секреты, и мне не хотелось выболтать их ненароком. Но мага интересовали вполне невинные вещи: наш аппетит во время пути, режим сна, общее самочувствие в периоды Сильной и Слабой Луны. Моя легенда Ирэма заметно позабавила.

– И как там у вас, в долине, дела? – поинтересовался он, саркастически подняв бровь.

– Э-э-э… да хорошо дела. Живем… хлеб жуем.

Когда вопросы мага иссякли, и он погрузился в задумчивость, вычерчивая какие-то причудливые линии угольной палочкой на листе бумаги. Про меня он, казалось, забыл.

– Господин Ирэм, у Альда все будет хорошо?

– Будет,– рассеянно ответил маг. – Пока ты рядом.

– А как вы определили, что он приворожен? По черным искрам?

– Ты разве не знаешь, что маги, видящие черные и серые искры – редкость? – Ирэм поднял голову от бумаги.

– Ну-у-у так… у нас в долине такими вещами не очень интересуются, – нашлась я. – Нам бы рыбы наловить и водорослей насушить. А как вы… ты тогда понял?

– Я могу видеть ауру и белые искры. У Альда характерные «дыры» и повреждения. И ты… – Ирэм немного помолчал, – ты подпитываешь его белыми искрами. Я вижу Нить… между вашими сердцами.

Я ошеломленно опустила взгляд на свою грудь, Ирэм с заметным удовольствием сделал то же самое. Я ничего не увидела. Надеюсь, это отразилось у меня на лице. Кто их, этих эльфов, знает? Призовут еще, выяснив, что я иногда вижу эти их искры.

– Это потому что он ко мне… приворожен? – выдавила я.

– Это потому что между вами имп-знает-что, – холодно отозвался Ирэм. – и если бы я знал, что, разобрался бы гораздо быстрее. С другой стороны, – он опять сделал паузу, – ты его питаешь. Без твоих искр он испытывал бы все неудобства проклятых, а это… боль и чем дальше, тем хуже, вплоть до полного истощения сил или приступов… безумия.

– Но мы же… рядом!

– Никто пока не отменял заговор Диноры на неминуемую смерть, – жестко парировал Ирэм. – Но я в свою очередь сделаю все, что смогу. Откуда у тебя ор-пудар, золотая пыльца?

– Выменяла на специи.

– Откуда специи?

– От родственницы, лекарки.

– Что жила у Тонких Озер?

– Ты уже все знаешь от Лим и Альда. Зачем тогда спрашивать? И по искрам, наверное, все сказать можешь.

– Не все. Но могу. В последнее время была сонливость, чувство апатии, усталость ни с того ни с чего?

– Было, но прошло. А что?

– Кто-то пытался тебя высосать. Поняла, к чему веду? Черная магия, очень тонкая. Источник даже я отследить не могу, а я один из лучших видящих магов. Ничего не хочешь мне еще сказать?

– М-м-м… нет. Понятия не имею, о чем ты.

– Жаль, – маг лег в телегу и еле слышно пробурчал. – Многие бы отдали все за то, чтобы научиться отделять от себя черную Нить, поставленную темным магом. От себя и от других. Откуда ты такая взялась?

Глава 6. В которой не все объятья, к сожалению, носят ярко-выраженный эротический характер

Глава 6. В которой не все объятья, к сожалению, носят ярко-выраженный эротический характер

Вернувшись в дом после разговора с Ирэмом, я обнаружила, что нахожусь в нем почти одна. Побросав в комнатах вещи, практически все гости отправились в город или ловили последние лучи солнца под окнами. Лишь слышался из одной из комнат, где поселилась молодая семья хуми, детский плач, да служанка Нира громко и сердито разговаривала с Сонтэном, видимо как всегда поглощающим зелья Ирэма с недостаточным энтузиазмом. Лим готовила ужин во дворе, ей помогали Альд и Эгенд. Узикэль уже второй день пропадал в лавке у бумажных дел мастера, Огунд подружился с парочкой орчат и играл с ними в игру наподобие наших городков.

Я села на кровать, раздумывая над словами Ирэма. Прямо передо мной из воздуха серым облачком соткался Букашка.

– Уф! Напугал!

– Простите, хозяйка, – буккан выглядел встревоженным. – Хотел, чтобы вы знали, что я вернулся.

– Голодный?

Букашка виновато кивнул:

–  Баольбин проехался вдоль тракта и оплатил нам доброе путешествие специями из сумки хозяйки. Надеюсь, черный волшебник не заплатит лесному народу больше.

– Молодец, малыш! Надеюсь, один из прибывших вчера обозов согласится нас подвезти. Отдохни, я принесу тебе еды позже.

– Боюсь, Баольбин был неосторожен, – жабеныш покосился на дверь. – Один из бруни его видел. Лишь бы не поднял тревогу.

– Плохо, если это тот вечно недовольный ворчун. Посиди пока в телеге, Букашка. А мы будем все отрицать.

Буккан кивнул и исчез. В комнату вбежал Огунд:

– Даша, у тебя есть что-нибудь вкусненькое?

– Немного. Не на всю вашу ораву. Ты ведь друзей угощать побежишь?

– Ну Даша! – заныл мелкий. – Я обещал показать им заморские сладости.

– Ладно. Последний, – я вздохнула, доставая из кармана рюкзака пакетик с мармеладными мишками. – Только не лазь в сумку сам. Букашка поставил на нее свою защиту.

– Я не воришка, – серьезно сообщил Огунд. – Я сын Танли.

– Знаю. Просто волнуюсь. Я в вашей магии до сих пор ни бум-бум.

– А ты правда из другого мира?

– Правда.

– Святая Нить! Как же круто, – последнее словечко Огунд выговорил по-русски.

Ему почему-то нравилось звучание русских слов. А мне на язык то и дело лезли сленговые выражения, которые я в своем мире старалась не использовать.

Мы с Огундом вышли из комнаты. Я послышался скрипучий ворчливый голосок бруни-матерщинника, но в коридоре никого не было. И на лестнице. Я шагнула на первую ступеньку. Что-то скользнуло по ноге. Щекотно.

– Стой! – воскликнул Огунд. – Не двигайся, Даша. Ни в коем случае не двигайся.

– Что… Ой! – я посмотрела вниз и увидела, как вокруг моей лодыжки вьется и переливается искристая серая нить. – Что это? Это… это Плетение?

– Не уверен точно, – с озабоченным лицом сказал Огунд, – но похоже на ловчую Нить лесной нечисти.

– Ловчую? Ловушка? Ничего хорошего, да? Ты тоже ее видишь?

– Что значит «то же»? Я кларикон. У нас серое волшебство.

– Тогда сними это с меня, – взмолилась я. – Мне как-то… неуютно.

– Боюсь, – признался мелкий. – Нечисть в лесу на такое зайцев ловит. Очень удобно: Нить сразу и ловит, и свежует… ну и потрошит на месте, если дичь вырваться пытается. Так что стой тихо. Я сейчас сбегаю за Ирэмом.

– Нет! Только не… за ним, – пробормотала я вслед мальчишке, который запрыгнул на перила и лихо скатился по ним к основанию лестницы.

Теперь я видела, что Нитями покрыты все ступеньки, сверху донизу. Ловушек, уходящих концами в дерево лестницы, было около десятка. Я стояла и чувствовала, как холодный пот стекает у меня по спине. В следующий раз… нет! теперь всегда буду под ноги смотреть! Ирэм говорил, что я смогла отвязать от себя черную нить темного мага, сосущего искры. А по силам ли мне распутать серое магическое Плетение. Я осторожно наклонилась и коснулась Нити кончиком пальца. Быстро его одернула – ниточка заискрила серебристо-серым – но так как ничего страшного не произошло и ничто меня свежевать пока не собиралась, потянулась еще раз. Нить была колючей и скользкой. Я насчитала на ней три самых обычных узелка и подцепила пальцем острый кончик. Потянула и ойкнула: Плетение только сильнее затянулось, и Нить впилась в кожу над косточкой. Я выпрямилась, тихонько поскуливая от страха и уже представляя себя безногой.

Подо мной что-то происходило. Трещали ступеньки, внутренние перкладины на них вставали дыбом, превращая лестницу в покатый спуск, сверху вниз.

– Ай, – сказала я, окончательно запаниковав, – ай-йа-яй!

По дереву лестницы наверх медленно катилась скрипучая волна. Еще немного, и я слечу вниз. Или не слечу, а повисну за ногу. Хорошо, если только повисну. Не хочу оказаться в роли зайца!

Внизу появился Ирэм. Присвистнул, оценивая происходящее, быстро сплел вместе пальцы и пустил мне под ногу крошечный сноп белых искр именно в тот момент, когда ступенька подо мной сложилась в верхнюю часть крутого спуска. Нить на ноге тренькнула и оборвалась. Я взвизгнула и заскользила вниз, балансируя.

– Ловлю! – крикнул маг, расставив руки.

Поймал он меня довольно ловко и тут же, словно куль, забросил на плечо. Рядом уже стоял Нишом, держа за шкирку бородатого слугу-бруни, в прямом смысле слова плюющегося серыми искрами. Искры попадали в тролля, но тот только фыркал. Лестница продолжала ходить ходуном. Наверху показалась служанка Нира, охнула и бросилась прочь. Наконец шум затих. Ирэм продолжал держать меня на плече… хм… пятой точкой кверху. Еще и придерживал меня именно за нее, словно так и надо. Я попыталась сползти. Маг усилил давление ладони, проговорив:

– Не надо. Замри. На пол тебе сейчас нельзя.

– Слушайся его, – пророкотал тролль, усмиривший наконец бруни.

Тот повис в его руке, жалобно ноя.

– Куда его? – спросил Нишом, встряхивая слугу.

Ирэм запустил в бруни тонкой белой Нитью. Она опутала мелкого мерзавца с ног до головы.

– Все, Ниш, – велел маг, – брось его в угол. Пусть полежит и поразмыслит. Ты чего удумал вообще, рыжая борода? Знаешь, что за такое бывает? Тут у нас как раз три мага на постое. Отдать тебя им?

– А чего они… эта… которую ты за зад сейчас тискаешь… – пробурчал из угла бруни. – Ходят тут, специи раздаривают, подозрительно… котомка заворожена нечистой магией, нечисть по дому разгуливает, как у себя в лесу.

Ирэм отстранился и вопросительно заглянул мне в лицо. Я энергично помотала головой. Нет, нет! Что вы?

– Ладно, разберемся, – протянул маг. – Рановато я его связал. Придется развязывать, пусть свои узлы сам расплетает.

– Ага, – захихикал в углу бруни. – Щас! Я свою магию всю потратил. С утра завтрашнего так и быть, подмогу. А то, может, ты, музжэг недотыкомка, сам займешься? Говорят, ты у нас талантливый, полукровка. Только какой ты полу…?

– Эй! – рявкнул Ниш. – Сейчас я тебя по-простому, без Нити в пол закатаю!

– Имп тебя возьми, – пробормотал маг. – Специально ведь истощился, да?

– Не докажешь, – послышалось из угла. – Ты давай, музжэг, старайся, а я посмотрю.

– Их восемь, – тяжело вздохнув, подала голос я. – Ловушек. Там, там, вон там еще.

– Ты их видишь? – вытаращился Нишом.

– Я же говорил тебе, что она полна сюрпризов, – вкрадчиво проговорил Ирэм. – А ну-ка, перехвати девушку, Ниш. Не могу одновременно держать и колдовать. На ноги ее не ставь, Нить опять в пол прорастет.

Я переместилась на плечо тролля.

– Юбку повыше поднять? – озабоченно поинтересовался тот у мага. – Чтоб виднее было.

Я почувствовала, как рука тролля вместе с подолом юбки скользит вверх по ноге.

– Эй! – рявкнула я. – Я все чувствую!

– Хватит! Достаточно, – быстро проговорил Ирэм. – Что тут у нас? Потерпи, Даша, может царапать.

– Так ты их различаешь или нет? – сердито поинтересовалась я, не видя, что он там делает. – Искры.

– Повторяю для тоц… для не очень сообразительных, – любезно объяснил маг. – Я не вижу других цветов, кроме белых. Я могу определять наличие небелого волшебства по разрывам ауры и искажениям в искрах пространства. Например, твоя нога. На ауре характерный разрыв слоя. Огунд сказал, что видел серое. Я сделал вывод. Все, готово. Опускай ее, Ниш.

Нога зудела. Я осмотрела лодыжку. На месте ловчей нити осталось лишь несколько серых искр. Я машинально смахнула их рукой. Ирэм проследил за этим жестом и покачал головой:

– Нам предстоит долгий и напряженный разговор.

– Я не против, – буркнула я.

Я показывала магу серые ловушки, а тот расстреливал их искрами из пальцев. Бруни скрипел зубами в углу. Плетения он поставил индивидуальные. Так в моем и том, что предназначался для Лим, были наши волоски. У Огунда бруни взял каплю пота, у Альда и Эгенда, метросексуалов и любителей ухоженных рук, – по крошке ногтя с пилки. Бородатый слуга даже на мага покусился – позаимствовал у того чуть-чуть крови с повязки. На Букашку бруни поставил сразу несколько Плетений, но тот, к огромному сожалению слуги, лестницей не воспользовался.

Повторив предупреждение насчет скорого разговора, маг ушел. Его позвали орки из подошедшего обоза. Я видела, как Ирэм говорит во дворе с тремя мужчинами, судя по виду, магами. Однако бородатого бруни никто к ответу не призвал. Зато я разглядела на его ноге белое Плетение. Ниш объяснил, что оно ограничивает магию охальника и колдовать он теперь не сможет долго, а если и решиться сделать пакость, получит в качестве привета от Ирэма почесуху и фурункулы. Не знаю насчет почесухи, но когда при виде меня бруни раскрыл рот, чтобы произнести ругательство, на него напала громкая икота. С этого момента он старался держаться от всех нас подальше.

Когда стемнело, я перебралась в телегу к Букашке. Баольбин тревожился, и даже вкусная еда не смогла отвлечь его от беспокойных мыслей:

– Хозяйка, черный маг был в лесах. Нечисть не может его описать, она страшно боится темного волшебника. Благодаря специям лесной народ смог устоять против плохой магии, но утверждает, что маг… некромант.

Последнее слово буккан произнес, трясясь.

– Тролль? – спросила я. – Мертвый тролль? Демон в обличие тролля?

– Демон? – жабеныш еще больше задрожал. – Нет, нет, слава Всепроникающему. Маг, еще живой. Дни его из-за использования запретного волшебства уже подходили бы к концу, но он напитался чужих искр, словно летучая мышь, что прилетает во тьме, усыпляет и лакает кровь из надреза.

– Один из нас? – с ужасом спросила я. – Все-таки один из нас?

– Да, хозяйка.

– Послушай, а если спросить слуг в доме? Бруни и этого… пака?

– Домашняя нечисть слишком давно живет под людской крышей. Шкодить они мастаки, но видеть столь тонкую магию… увы. Только Нии способны рассмотреть черного мага среди обычных.

Я задумалась, сидя на приступке кареты и поджидая, пока Букашка не доест рис с зайчатиной. Я вижу искры. Но почему не все время, а какими-то… приступами? Черные искры – самые сложные. Когда начинают мелькать перед глазами, меня всегда подташнивает. Голова больше не болит, а жаль, я могла бы вычислить черного мага, если бы то отвратительное состояние, что сопровождало первые дни поездки, сохранилось. Однако Ирэм сказал, что я каким-то образом отцепила Нить темного мага от себя, Лим и Огунда. Почему именно мы трое? Если бы я могла увидеть черные искры, если бы кто-нибудь меня научил!

– Ой, – сказал вдруг Баольбин и испарился вместе с тарелкой.

Через площадь шел Ирэм. Ну не то чтобы шел. Двигался зигзагами. Появился он со стороны нового обоза с орками. Из телег раздавались взрывы хохота и пьяный смех. Похоже, орки и мага напоили. Ирэму удалось приблизиться к нашей телеге. Он встал передо мной подбоченясь и щелкнул пальцами:

– Явись, нечисть! Я знаю, что ты там!

Рядом со мной из воздуха со вздохом соткался Баольбин. Кивнул магу виновато.

– О, кого я вижу! – оживился тот. – Какие нелюди!

– Вы знакомы? – удивилась я.

– Я когда-то имел честь общаться с Хозяином Баольбина, – пьяненько улыбаясь, подтвердил маг. – Это было дав-в-вно. Хорошие были времена!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю