Текст книги "Испытательный срок. (СИ)"

Автор книги: Дарья Гусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Мы законы древние чтим, не надобно такой, как ты, нашего разрешения спрашивать. Иди прочь, ищи сама свое дерево.

Удивилась девушка, обрадовалась, пошла глубже в лес. Нашла она эльфийский дуб золотой, хотела от ствола щепочку отломить, да только не поднялась у нее рука. Подобрала она кусочек коры с земли и отнесла домой. Заскрежетала мачеха зубами, когда увидела падчерицу живой и невредимой. Взяла у девушки дубовую кору, поблагодарила. Прошел день, другой, вот-вот муж из лесу вернется, нечисть уже у калитки воет.

Притворилась мачеха опять больной. Посылает падчерицу в лес:

– Принеси мне, доченька, щепочку от драконьего дерева. Иначе не видать тебе братика или сестрички.

Испугалась дева: хоть и недобро мачеха с ней обращалась, да дитя невинное в утробе жалко. Пошла она вновь в лес. Твари ее не трогают, расступаются, деревья к ее ногам склоняются, светлячки путь указывают. Поздней ночью добрела дева до драконьего дерева. Давным-давно жили драконы, а деревья до сих пор магию хранят. Хотела девушка отломить от ствола щепочку, да не поднялась у нее рука. Подобрала она с земли веточку, ветром сломленную, и отнесла домой. Разъярилась в душе мачеха, когда увидела падчерицу живой и здоровой. А с виду даже в лице не изменилась, поблагодарила девушку и отвар приготовила. Да только отвар ей тот ни к чему. Прошел еще один день, телега с лесорубами вот-вот прибудет из лесу, мачеха бесится, новые козни обдумывает. Притворилась она умирающей и сказала падчерице:

– Принеси мне, доченька, ор-пудар, порошок золотой. Только он мне и поможет.

Сложное дело, а выбора нет – пошла дева в лес. Пришла к Нию и говорит:

– Добрый Хозяин, не для себя прошу, а для дитя невинного. Дай мне щепотку ор-пудара, только он моей матушке поможет.

Долго смеялся Ний, а потом сказал:

– Хорошая ты девушка, но наивная. Вот тебе ор-пудар. Правду ты говоришь, лишь он твоей мачехе поможет. Да только не обессудь потом. Послушай, что сделать надобно.

Взяла дева ор-пудар, вернулась домой, сделала, как советовал Ний –  обсыпала им мачеху с головы до ног. А злая женщина тут же морок свой потеряла и предстала перед девушкой в истинном обличии: старой, черной колдуньи. А тут как раз отец семейства домой заявился. Как увидел свою женушку сухой да страшной, так на землю и повалился без чувств. Совсем рассвирепела тогда колдунья, погналась за падчерицей. Бежит дева и думает:

– Дура я дура наивная. Если жива останусь, сама отцу жену подыщу.

Забежали девушка и колдунья в лес. А черных искр вокруг колдуньи столько, что лесные твари по кустам разбегаются – боятся. Подбежала дева к дубу эльфийскому, под которым щепочку подбирала. Попросила:

– Приюти меня под ветвями своими.

Отвечает дуб:

– Отчего же не приютить. Ты меня ничем не обидела. Полезай под ветви.

Спряталась дева под ветви. А мачеха вокруг бегает, колдует. Начала с дуба листва облетать, девы убежище обнажать. Пришлось той из-под ветвей выскочить и дальше побежать. Погналась за ней мачеха, но не так уж резво – пока вокруг дуба колдовала, часть черных искр подрастеряла. Подбежала дева к драконьему дереву, попросила:

– Приюти меня в дупле своем.

Отвечает дерево:

– Отчего же не приютить. Ты меня ничем не обидела. Полезай в дупло.

Спряталась дева в дупло. А мачеха вокруг бегает, колдует. Начала с драконьего дерева кора облетать, девы убежище обнажать. Пришлось той из дупла выскочить и дальше побежать. Погналась за ней мачеха, но не так уже резво – пока вокруг дерева колдовала, часть черных искр подрастеряла.

Прибежала дева к Нию, просит у того убежища. А тот стоит, держит за руку молодого юношу, красавца писаного, и говорит:

–… какого ты, дура, абымжа от мачехи бегала, если на тебя магия вообще не действует? – лениво проговорил Ниш, переворачиваясь с бока на спину и тряся затекшей рукой, которой подпирал могучий подбородок.

– Сам ты дурак! – чуть не плача воскликнула Лим. – Такой момент испортил! Дай Букашке закончить!

– Да ладно, – миролюбиво протянул тролль. – Все ж и так понятно.

– Букашка, не слушай его, говори!

– … держит за руку красавца писаного, – продолжил буккан, ничуть не обидевшись, что его перебили, и явно радуясь повышенному вниманию, – и говорит: «Вот тебе, дева храбрая, жених охотник. Будете с ним жить да свидетельствовать». А мачеху нечисть на куски разорвала, потому как магия у нее закончилась. Вышла дева замуж за охотника и стали они жить-поживать, по лесам ходить, черных искр не бояться. И отцу своему девушка невесту подыскала, хорошую девушку ней-маган. Вот и сказке конец, а кто слушал, дайте бедному Баольбину чего-нибудь пожевать.

– Сыр будешь? – спросила я, прикинув, чем бы по-быстрому накормить «сказочника».

– Сыр и мяско, – жалобно протянул жабеныш. – Баольбин утомился.

Я со вздохом встала, на ходу выдернула некрасиво торчащую из бахромы Букашкиного «комбезика» зеленую нитку.

– Это получается, – крикнула я, роясь в коробе с едой, – девица была магически инертна?

– Получается, – откликнулся Эгенд. – С одной стороны, магия тебе никакого вреда не нанесет, а с другой, ни боевого Плетения сплести, ни вон, скажем, продукты от порчи сберечь. Не могу себе представить, как можно жить без магии.

– Еще как можно. Жить и не тужить, – заверил его Михо. – Просто охотники всякие магические вещи у магов покупают. У нас в деревне вот тоже мага своего нет, мы на ярмарке и Плетения берем, и самоцветы заряженные.

Буккан занялся едой, а я стояла в прицепе, в свете магической жаровни рассеянно перебирая свертки с продуктами.

– Даша, – через всю телегу позвал Ирэм, – открой полог.

Остальные не обратили на его слова внимания. Ниш что-то рассказывал, выразительно жестикулируя. Эльфы смеялись, Узикэль и Михо хихикали, Огунд заливисто хохотал, а Лим не очень убедительно делала вид, что сердится на тролля за его пошловатый юмор.

Я подняла кожаную штору, потянув за шнуры по ее бокам. Луна заливала тракт. Мы двигались под нависшими над дорогой ветвями. Иногда крыша телеги задевала ветку, и последние листья уходящей осени осыпались с тихим шуршанием. Старый тракт. Должно быть, мы съехали на него, пока Букашка рассказывал сказку. Деревья подступили к самой колее. На регулярных трактах их корчуют, чтобы дорога просматривалась. Ирэм выпрямлял землю под колесами. Уходя назад, колея принимала прежний вид, проседая на глазах. Сколько же сил на это требуется? Я опять почувствовала укол вины: Ирэм истощается, а я ничего не могу сделать, чтобы ему помочь. Но я правда не могу. Искры не хотят мне подчиняться. За спиной раздался взрыв хохота. Я улыбнулась. Мы как будто забыли об опасности, а вот Ирэм помнит.

Искры. Они были здесь, над дорогой. Как странно. Я поморгала: показалось или нет? И вдруг поняла: нет, не показалось! От дороги поднимались золотые искры, вились над землей, словно поземка, причудливыми вихрами взлетали в воздух. Стоило мне напрячь глаза, они исчезали, и я, отчаянно желая, чтобы видение не заканчивалось, затаив дыхание, расслабляла взгляд. Телега как раз въехала в облачко золотистых искр. Оно рассыпалось – я готова была поклясться, что услышала мелодичный звон, –  и собралось снова, прозрачное по бокам и плотное в середине. Вот еще одно, вытянутое, с «локоном» на конце.

Я скомкала в тугой узелок нитку из Букашкиного комбезика и подбросила ее вверх, стараясь попасть в гущу искр. О, чудо! Искры облепили шерстяной комочек, и тот, разворачиваясь на лету, опустился на дорогу, увлекая за собой золотистое облачко. Жаль, я не могла подобрать и рассмотреть его.

– Ирэм! – крикнула я магу, отворачиваясь от тракта. – Это просто чудо! Красота!

– Где красота? – заинтересовалась Лим, привставая.

Телега качнулась, девушка приземлилась на колени к троллю. Тот засмеялся, демонстративно разведя руки, мол, и в мыслях не было. Лим тоже улыбнулась и прошла в прицеп, держась за стены.

– Там! Ты только посмотри, как красиво!

Лим посмотрела и завизжала так, что у меня оборвалось сердце.

Глава 13. В которой подтверждаются опасения Ирэма

Глава 13. В которой подтверждаются опасения Ирэма

Кусака, сидящая на перекладине, шумно забила крыльями . Я повернулась и взглянула на дорогу. За телегой, беззвучно бежал Блез. Еще несколько секунд назад его не было. И вот он тут, будто спортсмен на пробежке, уверенный, расслабленный, знающий, что все равно догонит цель. Я могла разглядеть его глаза, черные, бесчувственные, и полоску бледного рта. Он был не старик, не мужчина, не человек – существо. Каждый рывок Блеза приближал его к телеге. Из леса, слева и справна, так же беззвучно один за одним появлялись лесные твари – гибкие псы с голыми телами и узкими мордами. Они скользили вдоль колеи, приноравливаясь к бегу некроманта.

Кажется, я шагнула к заднему борту платформы. Рядом возник Ирэм, оттолкнул меня вглубь, скрипнул зубами, оценив ситуацию, в несколько прыжков вернулся к скамье, подхватывая концы веревок и бросая несколько команд эльфам. Альд и Эгенд встали рядом под пологом, оттеснив меня и Лим себе за спины. Лим уже не визжала, а только вскрикивала, прижав ладони к лицу и не в силах оторвать взгляд от погони. Эльфы натянули луки и две стрелы поразили ближайших тварей. Остальные баргесты, призрачные псы, казалось, даже не заметили опасности, но Блез приотстал, позволяя им забежать вперед. Стая баргестов обогнула некроманта слева и справа и слилась в один поток. Стрелы эльфов выбивали то одну, то другую лысую спину, но убитые твари без звука исчезали под лапами бегущих рядом. Ирэм что-то крикнул и, очнувшись от ступора, Лим бросилась к одному из коробов. Догадавшись, что она собирается делать, я подскочила к ней. Мы доставали из коробов длинные свертки с печатью Меотээнов и схематичным изображением оружия, что хранилось внутри. Узикэль и Огунд разрывали пергамент и вынимали стрелы: легкие ивовые с крошечными металлическими наконечниками и тяжелые тополиные с острыми шипами и черным оперением.

Я могла даже не спрашивать остальных, чтобы понять: с каждым новым выстрелом и каждой ушедшей в месиво баргестовых спин стрелой, таяла наша надежда на жизнь. Поток призрачных псов не уменьшался, некоторые пытались обогнать телегу и запрыгнуть на стены повозки или под ноги Ирэму, но маг ловко хлестал по гладким спинам концами веревок, а плотное драконье дерево не позволяло когтям зацепиться.

Эльфы не показывали признаков усталости, но стрелы таяли на глазах. Огунд, таща к Эгенду очередной сверток, упал, и старший из близнецов, отправил в воспользовавшихся паузой и подобравшихся поближе псов несколько кухонных ножей Михо. Сам молодой повар, вооружившись тесаком и сковородой, обосновался у лесенки, на лету сшибая пытающихся запрыгнуть внутрь тварей.

– Баольбин! – закричал Ирэм. – Песня!

Буккан запел. Первые ноты прошли сквозь телегу подобно волне: Лим покачнулась, эльфы отступили, я почувствовала, как затрепетало сердце. Горло Букашки пульсировало, он сел на узкий бортик телеги, и под звуками его голоса баргесты смешали строй. Они сбивались в кучи, растерянно подвывая, попадали под лапы тех тварей, кого еще не настиг морок, трусливо поджимали хвосты, слетали с колеи и исчезали в густом подлеске.

Наша радость длилась недолго. Блез остановился. Я только теперь поняла, почему ни Ирэм, ни чувствующий магию Букашка не ощутили присутствие догоняющего телегу некроманта – тот до этого момента не колдовал. Я увидела, как вокруг его фигуры сгустилось облако черных искр. Первая порция полетела под днище телеги. Вторая – в буккана. Букашка всхлипнул и замолчал. Альд подхватил его, падающего наружу, и сунул безжизненное тельце за пазуху. Под ногами грохотнуло, повозка вздрогнула и стала замедлять ход. Ирэм выругался и проорал:

– Он колдует! Он выбил камни! Я не могу остановиться и дать бой!

Баргесты возвращались. Эльфы натянули луки и, переглянувшись, уложили несколько тварей из вновь хлынувшего на тракт потока. Блез уже разворачивал свой черный хлыст. Внезапно зазвенело в ушах. В фильмах, где существа из преисподней пытаются общаться с главными героями, их голоса звучат у несчастных в головах . Голос Блеза услышали все. Слова были созданы скрипом камней в колее, шумом ветра, шелестом листьев, завыванием вернувшихся на тракт баргестов. Звук был страшен, нереален, почти невыносим:

– Даша. Огунд. Лим. Я жду вас здесь. Сейчас. Иначе смерть всем.

Лим закричала, и, рыдая, попыталась выпрыгнуть из повозки. Ниш схватил ее и удерживал, пока некромант повторял свой призыв.

– Даша! – сипло проговорил Ирэм, глядя на меня вполоборота. – Он зовет! Сопротивляйтесь! Помоги мне! Хотя бы попробуй.

Маг протянул мне концы веревок. Я бросилась к нему, перепрыгнула через скамью, вместо того, чтобы сесть на нее, прижалась лицом к груди Ирэма, запустив руки под куртку.

– Да…ша, – хрипло выдохнул маг мне в ухо, застыв, – прости… я ведь обещал… и сказать не успел…

– Полоз, – с отчаянием проговорила я, шаря руками по талии мага. – Быстрее! Дай мне его! Я знаю… я попробую…

Ирэм встрепенулся, зажал концы веревки под мышками и задрал куртку, помогая мне разматывать свой артефакт.

– Быстрее, пожалуйста, – шептала я.

Наконец, длинный кожаный шнур оказался у меня в руках. Какой он тяжелый, весь в тонких проволочных колечках и самоцветном бисере! Я побежала к прицепу, чувствуя, как Ирэм выравнивает ход телеги, из последних сил вливая искры в веревки. Он поверил мне! Он даже не стал спрашивать!

Блез просто шел. Каждый шаг разбивал лужицы золотых искр у него под ногами. Каждый шаг приближал его к нашей повозке, с натужным скрипом катящейся все медленнее и медленнее. Кажется, некромант усмехнулся, увидев меня. Я чувствовала на себе взгляды друзей. Мне всего-то нужно было поймать концом Полоза облачко золотых искр. Почему я верила, что солнечная пыль поможет против черного колдовства? Не знаю.

Полоз взвился и… опал. Блез прибавил шаг. Ничего, ничего, я просто плохо прицелилась. Я намотала конец белого кнута на запястье, сложила артефакт несколькими петлями и подбросила снова. Кончик Полоза коснулся облачка искр и начал падать. Я поняла, что и в этот раз не смогу отправить сгусток искр в некроманта и, стиснув зубы, следила за тем, как кнут, извиваясь и рассекая воздух, несется к земле. Дальнейшего не ожидал никто. Дернув руку, Полоз коснулся тракта. Устремившееся за ним золотое облако вытянулось, вспыхнуло ярчайшим светом и… тьму прорезало несколько молний. Они ударили сверху и слева, оглушив и ослепив. Меня отбросило назад, в чьи-то крепкие руки. Падая, я видела, как грозовой удар уносит прочь фигуру некроманта, словно сломанный манекен.

«Вот и славно», – умиротворенно подумала я, отключаясь.

Я проснулась ранним утром. Туманным и серым. Именно проснулась, а не очнулась – беспамятство каким-то образом перешло в спокойный сон, мне даже снился сон, будто бы я заперлась на тысячу замков в надежном уютном доме и укрылась от зла и бед.

Кто-то уложил меня на одеяло и укрыл плащом. В телеге было тепло от остывающих жаровен, но утренняя сырость проникала сквозь опущенные пологи и шторы. Снаружи разговаривали и перекрикивались, из-под днища раздавалось постукивание. С замиранием сердца я прислушивалась к голосам, мысленно пересчитывая друзей: вот смеется Огунд, откуда-то издали окликают друг друга Альд и Эгенд, Лим сурово отчитывает Ниша, а тот насмешливо гудит в ответ, Михо выслушивает лекцию Узикэля о правильном питании, применительном к почтенным файнодэрам, и робко соглашается. Не слышно только одного голоса. Ирэм!

Друзья встретили меня странными взглядами. Я немного смутилась. События ночи все еще стояли перед глазами: удар Полоза о землю и вспышка. А вдруг мне приснилось?

– Мне не приснилось? – жалобно спросила я подбежавшую Лим.

Та помотала головой.

– Опасности больше нет? Мы отбились?

– Да, – девушка робко заглянула мне в лицо, словно сомневаясь, видит ли перед собой прежнюю подругу Дашу. – Альд и Эгенд собирают стрелы по дороге. Достают их из пепла. Баргестов испепелило молниями.

– Пепла? А Ирэм? Где Ирэм?

– Там, – Лим ткнула пальцем вниз, в землю.

– Где?! – похолодела я.

– Я здесь, – из-под телеги послышался приглушенный голос мага. – Альд, Эгенд, тяните.

Я только сейчас разглядела торчащий наружу край плаща. Братья схватились за него и вытянули лежащего на плаще мага. Вид у Ирэма был задумчивым. Он перевернулся на живот и извлек из-под днища повозки прямоугольный короб с самоцветами, выложенными розеткой. На месте нескольких камней была пустота, по коробу перекатывалась разноцветная пыль.

– Четыре камня из семи, – сказал маг. – Будь их хотя бы пять, мы могли бы не сбавлять скорость. Даша, с пробуждением. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Букашка. Он жив?

– Тут, – буккан высунул из-под борта хитрую мордочку, пополз навстречу, – я помогал господину магу. Хозяйка!

– Слава богам! Ты тоже жив! Мы все живы!

– Живы, – коротко бросил Ирэм, – благодаря тебе.

Друзья стояли, окружив повозку, и молчали.

– Что? – глупо спросила я.

– Как ты до такого додумалась? – с восхищением спросила Лим. – И вообще, что это было?

– Золотые искры, – просто объяснила я. – Не спрашивайте, что это. Сама в шоке. Похожи на ор-пудар, вот я и подумала…

– Золотые? – недоверчиво переспросил Альд. – Я всегда считал, это байки.

– Нет, не байки, – не отрывая от меня взгляда, медленно проговорил Ирэм. – Никто никогда такого не делал. А причина проста: никто никогда не видел золотых искр. Это магия Первых.

– Ох ты ж! – торжественным тоном произнес Узикэль посреди всеобщего молчания. – Я знал, что не зря отправился с вами. Говорят, вдоль старых трактов еще попадаются остатки городов Первых! И золота там видимо-невидимо! А еще говорят: золотые искры указывают на зарытые сокровища!

– Ура! – сказал Огунд. – Давайте искать клады!

– Никаких кладов, – отрезал Ирэм. – Нужно двигаться дальше. Как-нибудь. Шанс отыскать хотя бы один самоцвет в этой глуши невелик, надежда только на то, что мы найдем какую-нибудь брошенную телегу.

– Кем брошенную? – с подозрением осведомился Узикэль.

– Теми, кому повезло меньше нас, – жестко сообщил маг. – Задержимся здесь дольше – Блез не преминет воспользоваться шансом. Насколько я понимаю его некромантскую суть, он уже не отступит.

– Так Даша его не убила? – разочарованно протянул Огунд.

– Нет, малыш, к сожалению, нет. Я надеюсь, что на некоторое время некромант лишен сил, что он будет осторожнее, поняв, на что способна Даша. В противном случае он нападет очень скоро.

– Есть шанс, что он отступится и перестанет нам докучать? – спросил Эгенд.

– Докучать? – Ирэм рассмеялся. – Ты истинный сын своей матери, друг мой! Свались тебе небо на голову, ты и тогда останешься столь же невозмутимым. Нет, докучать он нам не перестанет. Некромантия забирает у колдунов жизнь, эмоции и, к счастью, способность адекватно воспринимать реальность. На том мы, маги, и стоим, иначе этих злобных, мстительных тварей невозможно было бы уничтожить. Но сейчас сие не в нашу пользу – Блез полон ярости и жажды заполучить желаемое и уничтожить нежелательное. Ну что ж, друзья, в путь. Придется двигаться, не останавливаясь.

Маг залез в телегу, мы последовали за ним. Эльфы уложили в короба собранные среди трупов баргестов стрелы.

– Говорят, старые тракты переплетены, как Плетение неумелого мага, – сказал Альд, поежившись.

– Верно, – отозвался Ирэм. – К счастью, я знаю основные пути. Раньше здесь жили люди, вдоль дорог стояли маленькие станции. Жители оставшихся поселков сами, за свои деньги, нанимали магов, чтобы обезопасить пути. Сейчас не осталось ни одной станции. Хорошо, что дороги, построенные Первыми, никогда не зарастают. Местные лесные жители не слишком дружелюбны: людей здесь нет, человеческой пищи тоже, нечисть питается дичью и рыбой, к специям не приучена и не особо жаждет заключать договора.

– Ты часто здесь бываешь? – спросила я.

Маг помолчал.

– В последнее время нечасто. Когда-то бывал. Даже знал нескольких местных Хозяев, они позволяли мне устраивать привалы по пути.

– И нечисть не пыталась тебя сожрать?

– Нет. Они знали, что я имею право быть здесь.

– Понятно, то есть непонятно.

– Даша, – тихо, но требовательно сказал маг, – иди сюда, сядь, расскажи, что видела. Если, конечно, хорошо себя чувствуешь.

Я вздохнула и села рядом с Ирэмом на скамейку. За спиной рассаживались друзья, Михо грохотал посудой, разжигая жаровни для завтрака и наводя порядок после битвы. К нему присоединились Лим и Огунд.

– Уверена, что пришла в себя? – спросил Ирэм, трогая телегу. – Я не лекарь, глубокую ауру проверять не умею, искры твои вроде в порядке, но...

Телега медленно тронулась с места, немного разогналась и покатилась по тракту с удручающе малой скоростью. Я прислушалась к своим ощущениям. Немного подташнивало, а в целом как огурчик. Вот тебе и дар демона! Только вот… тогда, перед битвой, когда я развязывала артефакт на талии Ирэма и смотрели друг другу в глаза…

– Ты видела золотые искры, – полувопросительно-полуутверждающе сказал меж тем Ирэм, выведя меня из задумчивости.

Маг выглядел собранным, немного ушедшим в себя и… равнодушным. Куда только делась его веселость.

– Да. Как и прочие, они не пожелали меня послушаться, и тогда я их поддела твоим Полозом. Я его не потеряла?

– Нет. Ты держала его в руке, когда упала на Альда.

– Почему молнии?

– Не знаю. Природа магии Первых мало кому известна. До сих пор мне не встречались ни хуми, ни эльфы, ни орки, способные видеть золотые искры. Некоторые существа видят искры желтого, красного, зеленого и других цветов, их чаще всего берут под свое крыло боги Семицветья, но золотые…

– Мама Огунда могла видеть семь цветов. Что с ней стало?

– Она умерла, истощилась, когда вместе с другими монахинями лечила заболевших островной чумой. Семицветье дает лекарские способности, но, к сожалению, не делает более выносливым.

Я замолчала, глядя на дорогу. Из-под лавки вылез Букашка, вскарабкался ко мне на плечо, завозился, забираясь в складки плаща. Буккан выглядел задумчивым, всматривался в деревья по обочине, приподнимаясь на лапках.

– Телегаа идет очень медленно, – проквакал он взволнованно, растягивая слова. – Плохо. Четыре самоцвета – маало.

– Ты чувствуешь черную магию? – насторожился Ирэм.

– Я чувствую жилье. Где-то неподалеку есть люди. Таам, – буккан ткнул пальцем в сторону прогалины.

Маг остановил поток, телега встала у развилки.

– Ты уверен? – спросил маг.

Буккан кивнул, настороженно всматриваясь в чащу.

– Ладно, – Ирэм поднял концы веревок. – Посмотрим, что там за жилье.