Текст книги "Замечательный сосед (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
«Чудно ночь прошла», – сказал я, оказавшись на ночном морозе. Посмотрел на звезды, яркой россыпью горящие над головой, послушал, как позади меня за толстыми стенами толчками бьют глубокие басы, закурил и стал думать, что дальше делать. Не в смысле Глеба или, Боже упаси, того бугая. Ну, поругались, дал он мне по морде. Бывает, не сходить же из-за этого с ума. На то она и мужская жизнь, чтобы иногда драться. Я подумал о том, как мне теперь быть. С одной стороны, надо бы ехать домой, третий час ночи уже. С другой, почему-то делать этого не хотелось. Всё-таки в крови до сих пор плескался алкоголь. И вообще: в кои-то веки мне удалось вырваться на свободу от работы и семейного быта, а тут сразу же возвращаться? Душа хотела приключений. Но куда податься? Раньше бы к Максу поехал, только он давно уже в могиле из-за собственной жадности.
– Слышь, мужик, – раздалось сзади басовитое.
– Да, – я неспеша повернулся. О, тот самый бугай. Стоит и хмурится. Тут же вспомнились слова Остапа Бендера: «Кажется, сейчас будут бить. Возможно, ногами».
– Ты… это… не держи зла на меня, – говорит здоровяк, а я удивляюсь. С чего в этой горе мускул столько гуманизма вдруг проснулось? Как кулаком меня бить – так пожалуйста, а теперь что произошло с ним? Голос разума проснулся?
– Проехали, – равнодушно говорю и отворачиваюсь.
– Не, мужик, правда, прости, – продолжает бугай. Подходит ко мне и встает перед лицом, поскольку я больше оборачиваться не хочу.
– Сказал же…
– Слышал. Но всё равно. Херово вышло.
– Да уж. Изгадил ты нам развесёлую ночь, – говорю с вызовом. Может, если второй раз бить будет, так хоть развлекусь на остаток суток. Найду себе приключение на мордаху, которая теперь и так саднила на скуле.
– Ага. Всё несдержанность моя.
– Так ты учился бы себя в руках держать, – говорю назидательно. – Вон здоровый какой. Чем занимаешься? Тяжелая атлетика? Бодибилдер?
– Нет, спецназ. Десантник я. Бывший, – последнее слово сказал с такой горечью, что мне даже его жалко стало.
– Бывших десантников не бывает. Как там у вас? «Где мы, там победа»?
– Угу, – пробасил он. – Только я… – достает из сумки на поясе сигару (да-да, самую настоящую, какие только в фильме видеть приходилось), откусывает кончик, выплевывает. Поджигает с помощью сверкающей Zippo и втягивает дым.
– Что? – спрашиваю, желая услышать продолжение.
– Отправили в отставку.
– Почему?
– Морду одному козлу набил.
– О, знакомая история.
– Нет, ты нормальный пацан. А тот правда был козёл, – говорит десантник, окружая себя клубами ароматного дыма. Где я видел уже эту картину? Точно! Актер Арнольд Шварценеггер большой поклонник таких сигар. Они даже чем-то похожи.
Молчим. Каждый своим табаком наслаждается.
– Слушай, душа горит. Может, по пиву? Только ты не подумай, я не из этих. А ты?
– Каких ещё?
– Ну, с тобой там за столиком два пидора сидели, лизались. Ты с ними?
– Сам в шоке. Пришел туда с приятелем, а он вдруг…
– Тогда ладно. А то я их терпеть не могу, – говорит качок. – Да, забыл совсем. – Он протягивает мне (второй раз уже) свою крепкую длань. – Герман.
– Сергей.
– Так что, Серёга, бахнем по пенному?
– Так ведь закрыто всё.
– Ну, есть одно место.
– Поехали.
– У меня тут байк недалеко, – говорит Герман.
– Надо же.
– А что? Боишься?
– Нет, просто мой приятель, с которым я сюда пришел, тоже любит на мотоцикле рассекать. У него BMW K1600 GTL.
– Зачётный агрегат. У меня, правда, покруче будет, – усмехается бугай.
– Какой?
– Harley-Davidson Fat Boy114.
– Неплохо, неплохо, – улыбаюсь. Не особенно я разбираюсь в мотоциклах, но об этом наслышан. Машина для суровых мужчин, покорителей пространств и автомагистралей.
– Нормальный агрегат, – говорит Герман, а по глазам вижу – оценил комплимент в адрес его байка.
Мы проходим метров пятьдесят, и буквально за углом, на парковке, стоит Harley-Davidson, сверкающий хромированный деталями.
– Слушай, а ты пил? Тебе за руль нельзя, наверно, – говорю спутнику.
– Да по херу, – отвечает он. – Тут недалеко.
Садимся и едем. Мне впервые, как ни странно, приходится быть в роли пассажира. На заднем седле байка неудобно, он заточен под одиночек. Но и правда ехать недолго. Мы оказываемся возле ночного бара «Corner». Слышал об этом заведении, хотя не бывал. Хотя Макс звал сюда несколько раз, но я отказывался. Тут собираются брутальные байкеры, мне-то что там делать? Вон, несколько уникальных аппаратов и штампованных современных стоят у входа на парковке.
Мы заходим, внутри – самый обычный мужской бар. На стенах фотографии посетителей с каким-то здоровенным мужиком в майке, с буграми мускул и седой бородой. На лысой голове – бандана. Ещё висят плакаты с английскими надписями, есть флаг десантников, пограничников и ещё какие-то. У барной стойки сидят несколько человек, с интересом наблюдают футбол на телевизоре, прикрепленном к стене. За столиками тоже видны посетители.
Здесь негромко (как ни странно, я ожидал грохота тяжелого рока) играет музыка, народ погружен в созерцание спортивного состязания или общества друг друга (я заметил и женщин, одетых под стать своим кавалерам – в кожу и джинсу). На нас никто внимания не обратил. Ну, пришли двое, и ладно. А в том, что хозяином заведения и барменом оказался тот самый мужик с фотографий, я понял, лишь взглянув на него. Колоритный тип. Увидев Германа, он молча ему кивнул, тот сделал ответный жест.
Мы сели за столик. Подошла пухлая официантка.
– Привет. Мне как обычно, – сказал Герман.
– А вам? – спросила девушка меня.
– Да мне то же самое, – ответил я.
Не знаю, что пьет мой новый знакомый, но какая разница? Выпить-то хочется.
Приносят тёмное пиво, и хотя я к нему равнодушен, принимаю бокал и отпиваю понемногу, закусывая рыбными палочками. Они жирные, в меру солёные, и хотя бы этим оттеняется горький вкус пенного напитка.
– Так кому ты там врезал? – спрашиваю Германа, не особо церемонясь. Не кисейная барышня, переживет.
– Полкану. То есть полковнику одному, – отвечает он.
– За что же, интересно? Так, постой. А ты в каком был звании?
– Майор.
– Так-так. И что же случилось?
– Приставал.
Я поднимаю брови.
– Герман, если ты будешь мне лапшу на уши вешать, то я встану и уйду. Думаешь, поверю, что генерал может приставать к такому, как ты? Ты в зеркало себя видел? Ночью выглянешь из-за угла – мелко обгадиться можно! Глыба! – говорю ему довольно откровенно.
– Я не вру, – отвечает бывший десантник, нахмурясь. – Это правда.
– Как же так вышло, интересно?
– В баню пошли как-то раз. Я ещё думал: чего мы баб с собой не зовем? Спросил полкана, он ответил: мол, ну их на хер, надоели. Ну, ладно, думаю. Пошли. Помылись, попарились, потом в бассейн. Когда я вылезал, он меня ухватил за задницу, – говорит Герман. Достает свою сигару, прикуривает. Насколько я помню, в общественных заведениях дымить запрещено. Но десантник здесь, кажется, свой в доску. Ему можно.
– Просто ухватил? – интересуюсь подробностями.
– Ну да. Сжал ягодицу и говорит: «Классная у тебя жопа, Гера, мне очень нравится».
– И ты ему сразу по морде?
– Нет. Я послал его, – отвечает собеседник.
– И дальше что?
– Ничего. Пили, ели, только не парились больше. Я думал: ну, взбрыкнул полкан по пьяной лавочке, бывает. Так он потом уже в казарме это же сделал. Догнал меня в коридоре, и опять цап за корму! Типа в шутку. Ну, тут уж я не сдержался. Развернулся и дал ему. А тут, как назло, наш командир бригады – генерал из кабинета вышел. Увидел только, как я бью старшего по званию. Ну, а дальше… короче, ушли меня, – после этих слов Герман откладывает сигару и выпивает махом полулитровую кружку. Тут же принимается за вторую. Силён.
– И чем теперь занимаешься? – мне интересно.
– Да так, небольшое охранное агентство с друзьями-отставниками организовал. «Кремень», слыхал, может?
– Не доводилось. И что делаете?
– Охраняем разные объекты. Иногда расследования проводим, если попросят.
– Вот даже как?
– Ну да. У нас один работает, бывший следак по особо важным. Ну, следователь короче. Выгнали его.
– За взятку?
– И да, и нет.
– Как это?
– Ему предлагали – не взял, да ещё и уголовное дело завел на того типа. А он оказался со связями. Вывернул всё, будто следак вымогал деньги, – рассказывает Герман.
– Слушай, – вдруг приходит на ум мысль, – а ты не мог бы мне помочь?
– В чем?
– У меня недавно произошла одна странная история. У нас с другом была автомастерская. Но дальше начались какие-то странные вещи. Сначала пристрой с запчастями сгорел. Потом выяснилось, что друг крысятничал с оффшорной компанией. Потом его убили, а после произошла авария. Мы влетели на большие бабки, и потом ещё на нас всякие надзоры набросились. Короче, разорили. Мне давно не дает покоя мысль, что это всё не цепь случайностей, а кто-то пытается нам крупно нагадить. Но не пойму, кто и зачем, – рассказываю Герману. Тот внимательно слушает, вновь принявшись за сигару.
– Что ж, можно попробовать, – говорит он.
Тут я вспоминаю интересную деталь: если Герман тоже байкер, то вдруг Глеба знает? Задаю ему этот вопрос. Тот чешет лоб, вспоминая.
– А фамилия как?
– Редкая – Харкет.
– А, так это ты про Варвара мне говорил всё время! – улыбается Герман.
– Про кого?
– Ну, Глеб Харкет. У него погоняло – Варвар.
– Ого, вот это интересно. И почему?
– Не знаю. Ходят слухи, любит жесткий секс.
– Садист, что ли?
– Не знаю, я там не был, – смеется Герман, ухая словно филин в ночном лесу. – Видать, любит, чтобы всё жёстко. А уж бьет он там кого, или его кто плёткой лупит – мне про то неизвестно. Кстати, не знал, что он педик. Думал – нормальный мужик.
– А с чего ты решил?
– Ну помнишь, там, в клубе? Он сосался с каким-то типом.
– Ну, мало ли. Может, он би.
– Чего?
– Бисексуал то есть.
– Двустволка, что ли? И нашим, и вашим?
– Типа того.
– Тьфу, – разочарованно плюет воздухом Герман и снова принимается хлестать пиво, как не в себя. Пухлая официантка уже подносит ему пятую кружку, а я со второй никак не управлюсь.
– На вкус и цвет, как говорится, – замечаю философски. Хотя в глубине души считаю, он дело говорит. Неправильно, когда мужчина и с женщинами спит, и с себе подобными. Ну, положим, любовь у него к какому-то парню. В виде исключения можно принять. Но чтобы бегать от одной задницы к другой… Я такое не понимаю и не хочу.
Мы сидим в баре ещё несколько часов и выбираемся оттуда лишь под утро, когда небо стало светлеть. Только теперь я не сяду к Герману на мотоцикл – убьемся ещё. Пусть он один, если хочет, рискует. А у меня теперь три души в зоне ответственности – не считая своей и Катюшиной, ещё нашего народившегося малыша.
Мы договорились с моим новым знакомым о способе и времени связи. «Зачем мне это расследование? – думаю, возвращаясь домой на такси. И отвечаю сам себе. – Из чувства справедливости». Оно у меня врождённое, я с детства такой. Меняться не хочу. Неспроста же мне кажется, что за всей этой чередой происшествий кто-то стоит.
Тихонько возвращаюсь домой в уверенности, что Катюша отдыхает. Какое там! Сидит на кухне с красными глазами. Плакала, что ли? Оказывается, нет. Просто не могла уснуть, ждала. Ты же моя лапонька! Нежно обнимаю её, но поцеловать не даётся: говорит, от меня перегаром несёт за версту и сигаретами. Потому спешу умыться и переодеться. Одежду – в стирку, она густо пропахла табаком.
Потом веду Воробышка в спальню и там рассказываю, что видел. Как Глеб начал целоваться с тем парнем, Кешей. Как получил я ни за что по физиономии, а потом познакомился со своим обидчиком. Оказался он приятным, хотя и грубоватым человеком, бывшим десантником. Вот только про расследование я Катюше ничего не говорю. Ей не следует об этом волноваться.
Хотя она и так уже побеспокоилась. Мало, что ждала до утра, так ещё увидела синяк на моем лице. Подумала, что я с кем-то сильно подрался. Но узнав обстоятельства, немного расслабилась. После беседы собираюсь спать, но слышу голос:
– Ёжик, а Ёжик…
– Что, солнышко?
– Ты ведь чего-то мне не договорил, да?
– Я? Нет.
– Ой, врёшь, милёночек.
– Где ты слово-то такое откопала, – пытаюсь сменить тему разговора.
– В песне услышала по радио. Так признавайся, о чем вы столько с этим Германом трепались?
– О бабах, то есть, прости, женщинах, мотоциклах и футболе, – озвучиваю стандартный мужской набор для разговоров.
– Ой, не верю. Ты же знаешь, Ёж, у меня интуиция.
– Ладно, – сдаюсь, потому что всё равно проболтаюсь. Нет у меня от моей красавицы секретов. И выдаю свою идею с расследованием. Катя молча слушает. – Ну, что скажешь?
– Поживем-увидим, – рассудительно отвечает Воробышек и ложится на бочок.
– И всё? Больше ничего не скажешь? – удивляюсь её ответу.
– Нет, а что говорить? Вот когда выяснится, было ли это чьей-то креатурой, и кто этот человек, тогда и обсудим дальнейшие действия, – сонно отвечает жена.
– Катя…
– Что?
– Я люблю тебя.
– Я тебя тоже.
– Ты у меня…
– Самая прекрасная на свете, знаю. Давай спать, – хихикает Воробышек.
– Я хотел сказать «самая умная».
– Уже не прекрасная? Быстро ты меня разжаловал.
– Да я не это…
– Шучу, глупыш, – бормочет сквозь дрёму Катюша и засыпает. Я, прижавшись к её спинке и попке, отправляюсь следом.
Глава 12. Перемены
Придумал Варвар ни что иное, как полностью разорить семейство Морозовых. Сначала лишить их бизнеса. Потом – дать денег в долг (по-хорошему, по-соседски), чтобы размякли и начали его, Глеба, воспринимать, как единственного благодетеля и спасителя их семейной жизни. Ну, а потом можно и начать как следует обрабатывать на тему «МЖМ». Причем доминантом в этой групповушке, конечно, Глеб хотел стать сам, чтобы с «троном» никем не делиться.
Он уже представлял в своих мечтах, как эти двое стоят перед ним на корточках на постели, как это прежде делал Фил, и он то одному из этой сладкой парочки член вонзает в задницу, то другому. Им больно, они стонут, но Варвар хищно усмехается, испытывая настоящее, острое, как красный перец, наслаждение. Он напяливает на свой кожаный жезл этих двоих, клявшихся друг другу в вечной любви, а теперь ставших его покорными шлюхами, готовыми выполнить любое пожелание своего похотливого господина!
Всё так и шло, и дорога казалась прямой, без извилин. Две трети пути Глеб уже прошел, оставалось ещё немного, и эти двое расстелются под его ногами. Следующий шаг заключался в том, чтобы не отпускать Морозовых. Варвар уже был в курсе, что они были вынуждены продать свой бизнес. Если так дальше пойдет, им придётся продать квартиру и переехать куда-нибудь в крошечную халупу на окраине или даже в пригороде. Потому им требовалось срочно помочь. И Глеб придумал ход: он пришел к соседям и попросил составить ему компанию. Мол, у меня именины, тортик имеется, а одному кушать его как-то не комильфо.
Семейка согласилась. Во время разговора зашла речь об их трудном положении, и Варвар, внутренне безумно обрадовавшись, предложил Сергею и Кате две вакансии. Всё выходило как нельзя лучше! Те, конечно же, сразу согласились. Глеб уже потирал руки, он даже лубрикант купил – большой тюбик, чтобы жарить этих двоих как можно дольше и слаще.
Но случилось невероятное. Сергей, когда они через некоторое время повстречались у подъезда, сообщил: «Катя беременна!» И было лицо его таким счастливым, и он словно светился весь изнутри, что у Варвара кольнуло в сердце. Он с трудом растянул тонкие губы в улыбке и проговорил: «Поздравляю», а потом поспешил к машине, потому как стало ему вдруг невыносимо тошно.
Он никогда не трахался с беременными. И не понимал мужиков, которые это делают. Глебу всегда казалось, что когда женщина носит под сердцем ребенка, у неё там на самом деле – маленький ангел. Ведь кто он, плод человеческий? Чистое, безгрешное, неспособное на злые поступки и мысли существо. Это потом, когда родится и станет познавать мир, то постепенно испачкает об него свои крылья, и они отвалятся под тяжестью дурных поступков, помыслов.
Как чистые белые носочки: стоит их надеть пройтись по квартире, в которой даже буквально пять минут назад закончил драить полы, а посмотри на подошву: уже серая. Вот и невидимые крылья. Они сначала пачкаются, потом растворяются в этой грязи человеческой. Но пока нарождённый малыш – это ангел, то как можно заниматься сексом с его матерью? Глебу это казалось отвратительным. Однажды увидев порнофильм, где два мужика трахают глубоко беременную бабу, он испытал такой шок, что его даже вырвало. Едва до туалета успел добежать.
Тот факт, что Катя беременна, означал одно: придётся на девять месяцев оставить мысль о том, чтобы её поиметь вместе с мужем. «Может, его одного?» – подумал было Варвар, но отказался от идеи. Нет, первоначальный замысел был именно такой: сделать обоих своими любовниками, чтобы потом, играя на противоречиях, разрушить их брак. Но внезапно положение Кати скрепило их союз, превратив её, помимо прочего, в носительницу ангельского создания.
Глебу не нравилась эта мысль в его голове. Он хотел от неё избавиться, не считая себе человеком религиозным. Даже креста не носил никогда. Рассуждал просто: «Если бы Бог был на свете, то не допустил, чтобы его мать бросила семью и свалила за границу». Ну, или потом вернулась за своим сыном, и ему не пришлось расти рядом с идиотом-папашей, который больше думал нижней головкой, чем головой, и постоянно приводил в квартиру то одну бабу, то другую, пока сын счёт им не потерял.
Но мысль сидела прочно, словно ржавый гвоздь. Извлечь её никак не получалось, хоть ты тресни. Потому, чтобы случайно больше не видеться с Морозовыми, Глеб начал их сторониться. Уезжал как можно раньше на работу и возвращался поздно. Но как ни избегал соседей, а все-таки через некоторое время неожиданно столкнулся с Сергеем внизу. В тот момент Варвар подумал, что надо бы продать эту квартиру и уехать куда-нибудь подальше, достали эти двое. Слишком долго ждать, пока Катя родит, выкормит (трахать бабу с сочащимися молоком сиськами Глебу тоже было бы противно), а потом снова соображать, как их привести к его подчинению…
И опять случилось нечто особенное. Сергей сообщил, что поссорился с Катей и хочет провести эту ночь в каком-нибудь заведении, где можно выпить, поболтать и оторваться на полную катушку. Глеб нехотя согласился. «Что ж, – подумал он, – это поможет нам сблизиться в некотором роде. Прощупаю его, чем живет и дышит. Может, удастся найти ещё какое-нибудь слабое место, чтобы потом ударить посильнее».
Той ночью Варвар, сам от себя не ожидая (наверное, просто устал после работы и был голоден – не поужинал, а в обед съел две печеньки и выпил несколько чашек кофе), сильно напился. Прежде такого с ним не случалось: он умел не пьянеть долго, и когда вокруг все уже бывали в стельку, Глеб качался, но держался. А тут вдруг… ему стало жутко одиноко. Да, рядом был Сергей, и они о чем-то постоянно говорили, шутили даже и обсуждали танцующих. Но гнетущее чувство тоски не покидало Варвара.
Он вдруг поймал себя на мысли, что завидует Сергею. Да, именно так. У того скоро будет ребенок, есть семья, и хотя квартира в ипотеке и машина в кредите, а работа – дерьмо и получает он слишком мало, но… Ведь счастливый человек, этот чёртов сосед снизу! Бизнес потерял, лучшего друга лишился, у жены – близкая подруга трупом стала, но всё равно они прекрасно себя чувствуют! А он, Глеб? Приходит домой, и даже поговорить не с кем. Не кота же заводить, как старая дева, в конце концов.
Сергей окончательно разбередил Глебу душу, когда начал задавать вопросы о его матери, Вере. Сначала Варвар не хотел отвечать и думал даже уйти, чтобы избавиться от прилипалы-соседа. Но, постепенно пьянея, сдался и начал рассказывать. Потом так расслабился, что даже обещал подумать Сергею над вопросом: «Достойна ли мать прощения?» От воспоминаний о ней стало очень тоскливо. Глеб ведь никогда не забывал, какой она была. Ласковой, доброй, весёлой. Любила своего сынишку больше жизни, а потом…
Чтобы хоть как-то развеяться и отвлечься, Варвар стал рассматривать танцующих. Сразу обратил внимание на девушку с тонкой талией и узкими бёдрами в фиолетовых штанишках, плотно облегающих стройные ножки. Когда указал на неё Сергею, тот рассмеялся и заявил: мол, это парень! Глеб не поверил, а потом решил потанцевать и присмотреться. Неужели правда мужчина? Оказалось, что так и есть: при ближайшем рассмотрении.
Когда они танцевали рядом, незнакомец принялся строить Глебу глазки. А тот, будучи сильно нетрезв, подумал о том, как этот худенький паренёк напоминает ему почившего Фила. Правда, Феофилакт почти с первой встречи стал смотреть на него влюбленными глазами, а этот, его отдаленная копия, просто скалит зубки. Алкоголь между тем продолжал действовать всё сильнее, и Варвару вдруг показалось, что перед ним… да-да, Фил!
Он вдруг обрадовался, стал улыбаться, повеселел, а танцующий рядом незнакомец принял всё это на свой счет и приблизился. Дальше они уже веселились, как будто вместе пришли сюда развлекаться. Потом познакомились, крича друг другу в уши (музыка грохотала в полную мощь акустических колонок), а когда Варвару захотелось ещё выпить, он пригласил Кешу (так звали парня) за их с Сергеем столик.
Когда Кеша потянулся к нему, Глеб подумал: «Хочет сказать что-нибудь». Но, ощутив на своих губах крепкий поцелуй, вдруг… растерялся. Впервые в жизни он, хладнокровный и равнодушный к чужим проблемам Варвар, про которого ходят слухи, что он умеет наказывать членом, оказался в странном положении. Его ладони, лежащие на столе, то сжимались в кулаки, и тогда он хотел ударить Кешу. То вдруг расслаблялись, ощущая прохладу полированной столешницы.
Новый знакомый между тем, мгновенно оценив положение (что Глеб не оттолкнул его, не обругал и тем более не ударил) принялся целовать его ещё активнее. «Что я делаю? – подумал Варвар, проваливаясь в горячее сладкое варево. – Что со мной», – и он поддался искушению. Стал целовать Кешу в ответ, сам не соображая, что творит. Заместитель министра ведь! Если заметят, то принудят уйти в отставку! Но Глеб не мог, а самое главное не хотел останавливаться.
Именно этот момент и увидел со стороны Сергей. Потом Варвар заметил на танцполе какое-то замешательство, но в ту секунду Кеша положил ему ладонь на ширинку, и Глеб снова опустил веки, чтобы не отвлекаться. Это продолжалось минут… да он не знал, сколько. Но когда их лица разомкнулись, отчетливо заметил тоненькую, словно паутинка, ниточку слюны, протянувшуюся между губами. Она растягивалась медленно, как во сне, потом лопнула и растворилась в воздухе.
К этому моменту Глеб чувствовал себя таким расслабленным, то больше не помышлял об агрессии к Кеше. Тот сидел, улыбался, смотрел на Варвара и был, кажется, восхищен произошедшим между ними.
– Если меня увидят с тобой, то выкинут из фирмы, – сказал он вдруг.
– Меня тоже.
– А кем ты работаешь?
– Чиновником.
– Ого, а я юрист.
– Не хочешь спросить, где именно я чиновник? – поинтересовался Глеб.
– Какая разница? Мне всё равно.
Эти слова больно кольнули Варвара. Неужели он ошибся в этом парне, который ему так напомнил Фила?
– Почему?
– Потому что мне интересен человек, а не его должность, – ответил Кеша.
Глебу сразу стало легче. Он решил, что пока не станет говорить о своей высокой должности. Да и к чему? Подумаешь, бюрократ, советник государственной службы какого-то там класса. Наплевать. «Одинокий и несчастный человек – вот кто я такой», – подумал о себе Варвар. Нахмурился, налил коньяка и выпил, не чокаясь. От Кеши это не ускользнуло.
– Что с тобой? – спросил он, проявляя искреннее участие.
– Поехали ко мне? – вдруг выдал Глеб, сам от себя не ожидая.
– Ты всех парней к себе водишь? – усмехнулся Кеша.
– Хочешь, секрет открою?
– Да.
– Я вообще не голубой, – признался Варвар.
– Я знаю, – сказал Кеша с улыбкой.
– Как знаешь? Откуда?
– Не волнуйся, – послышалось в ответ. – Я за тобой не следил и ничего о тебе не знаю. Просто догадался. По тому, как ты целуешься. Геи делают это немного иначе. Точнее – совсем.
– Как же?
– Нежно, чувственно, ласково. А ты, прости пожалуйста, немного резковат, – пояснил Кеша.
– У тебя, смотрю, большой опыт в этом деле, – уколол его Глеб.
– Не то чтобы большой, но кое-какой имеется, – ответил парень и вовсе не обиделся. Подумал немного и сказал. – Я согласен.
– На что?
– Вот это да, – засмеялся Кеша. – Сам пригласил к себе домой и уже позабыл! Девичья у тебя память, Глеб!
– Да, точно, – растерянно улыбнулся Варвар. – Блин, а куда же Сергей подевался?
– Это тот, с которым ты сюда пришел?
– Да. Мой сосед по дому. Решили вот развлечься.
– Я не знаю. Ушёл, наверное. Подумал – третий лишний, – сказал Кеша.
– Ладно, потом с ним поговорю, – заметил Глеб.
Они поднялись, вышли на улицу. Сразу ко входу в клуб подъехало такси. Местные «бомбилы» здесь всегда дежурят в такие часы и дни, чтобы развозить по домам нетрезвых тусовщиков. У большинства состояние такое, что они даже приложением в смартфоне воспользоваться не могут. Зато деньгами разбрасываться очень любят (поскольку сосчитать толком тоже не способны) и оставляют щедрые чаевые. Есть риск, правда, заполучить заблеванную машину или дырку в обивке салона. Но одна ночь способна покрыть все расходы многократно.
Глеб привез Кешу к себе домой, наплевав на всё остальное. То есть ему теперь уже было всё равно, увидит его кто-то с парнем или нет. Впрочем, такое ведь и раньше бывало, когда Фил заглядывал к нему на огонек. Правда, чаще он приходил с какой-нибудь девушкой, с которой потом Варвар жарко трахался, пока его протеже похотливо пялился на его задницу и дрочил в сторонке. Но теперь всё было иначе.
Они прошли в квартиру, а потом Глеб сам, первый привлек к себе Кешу и принялся лизать его губы. Сосать. Тянуть их в себя. Но, помня слова парня, старался делать это нежно, насколько получалось. Горячее дыхание партнёра обжигало и кружило голову. Приятный алкогольный запах, смешанный с ароматом апельсина, придавал поцелуям Кеши странный привкус.
Они ласкались, и Глеб старался повторять движения Кеши, у которого опыта в этом было явно намного больше. Что он умеет, Варвар? Жёстко всаживать по самые яйца и долбить, пока не кончит. Теперь ему хотелось – впервые за всю половую жизнь! – нежности. Сильно прижавшись друг к другу, парни слились в затянувшимся поцелуе. Но ведь так не могло продолжаться до утра!
Кеша, воспользовавшись моментом, отодвинулся, быстро раздел Глеба и начал медленно прикасаться к его плечам, упругим мышцам груди, торсу. Свои действия сопровождал нежнейшими поцелуями. Затем Варвар помог своему нежданному гостью избавиться от одежды. Аккуратно расстегнул пуговицы на его рубашке и просунул туда свою руку. Оказалось, что и Кеша не такой уж домашний мальчик, как могло показаться вначале. Глеб ощутил крепкие мышцы и торчащие, словно кнопочки, соски, которые напряглись от возбуждения и ласк. Маленькие и мягкие волосики на груди, прибавили Варвару возбуждения.
– Я хочу тебя, – сдерживая срывающееся дыхание, произнес Глеб.
В ответ Кеша задышал ещё тяжелее, ощущая прилив крови. И тогда хозяин квартиры сделал то, о чем мечтал последний час. Он легко, словно пушинку, подхватил обнаженного паренька на руки и усадил его на кухонный стол.
– Ай, холодная, – коротко хихикнул Кеша, ощутив кожей гладкую столешницу. Но Глеб не обратил внимания. Он закинул ноги парня себе на шею. Тот был мягок и податлив, словно сырая глина и старался угодить своему партнёру.
– Кеша, дорогой, я хочу войти в тебя, – прошептал Варвар. Прежде он такого никому не говорил, а просто брал, что хотел и как хотел. Но теперь почему-то желалось быть тактичным и нежным зверем.
– Я твой, сделай это, – едва слышно ответил Кеша, улыбнувшись, но при этом глаза его остались серьезными.
Горячий и большой член Глеба, готовый к бурному сексу, прикоснулся к анальной дырочке паренька. Она, ещё недостаточно разработанная, ответила упругим сопротивлением.
– Расслабься, прошу, – сказал Варвар.
– Мне больно, подожди, – ответил Кеша.
Тогда Глеб смочил слюной свои пальцы и провел ими по головке фаллоса, оттянув крайнюю плоть. Затем проделал тот же со сфинктером Кеши. И лишь потом принялся просовывать свой половой орган внутрь, надавливая на узенькую дырочку всем весом. Это было так трудно: сдерживать свой яростный порыв! У Варвара было ощущение, что он – водитель карьерного самосвала массой в десятки тонн, который спускается на самое дно громадной ямы. Это делать нужно осторожно, чтобы не сорвать тормоза, иначе махина полетит кубарем вниз, калеча всё живое на своем пути.
Капли пота выступили у обоих на лицах. Из глаз Кеши показались слезы, его лицо замерло в напряжении.
– Расслабься, малыш. Ещё чуть-чуть, и ты мой. Я возьму тебя полностью и буду делать, как ты захочешь, – сквозь тяжелое дыхание выдавил из себя Глеб. – Тебе понравиться. Обязательно, я буду очень стараться.
– Спасибо, – прошептал парень, чмокнув Варвара в ставшие сухими и горячими губы.
Но всё-таки Глеб, он же ещё по-прежнему Варвар, хотя и в меньшей степени. Ему очень трудно сразу, за одну ночь превратиться в плюшевого мишку после того, как много лет яростно втыкал свой член в рты, влагалища и анусы, не задумываясь над тем, больно партнёру или нет. Потому и теперь, когда перед ним Кеша, доверчиво раскинувший стройные ноги, Глеб не может сдержать своего порыва.
От боли, которая разрывала паренька изнутри, он вскрикнул и принялся тяжело дышать. Сдерживая вопли, чтобы его не услышали соседи и не решили, что здесь кого-то насилуют, но уткнулся Глебу лицом в грудь.
– Ай… ай… ай… – только выговаривал тихонько, стиснув зубы.
Тогда Варвар усилием воли заставил себя остановить напор. Отодвинулся назад, взял голову Кеши в ладони, приподнял и закрыл ему рот поцелуем.
– Тише, тише дорогой, прошу тебя, – шёпотом произнес Глеб.
– Ой, я не могу. Мне больно, – произнёс Кеша.
Тогда Варвар стал двигаться внутри него ещё медленнее, закрыв рот ладошкой и тем самым притупив вырывающиеся стоны партнёра. Но в какой-то момент Кеше все-таки удалось расслабить сфинктер, и Глеб смог протиснуть в него головку члена. Паренёк застонал, но вытерпел, и тогда, после секундной заминки, движение продолжилось. До тех пор, пока фаллос не скрылся наполовину в его анусе. Здесь, как отметил про себя Варвар, было очень тесно и узко. Кажется, опыт в пассивной роли у Кеши был минимальный. «Странно, – подумал Глеб. – А по тому, как он вёл себя в клубе, весь такой расслабленный и манерный, можно было подумать, что в нем перебывало много мужчин».
Но Варвар не останавливался. И хотя Кеша испытывал боль с каждым толчком, постепенно она стала перетекать в приятное чувство заполненности. Паренёк начал ощущать в себе мощность члена, большую круглую головку, которая пробиралась внутри него. Он даже улыбнулся, и Глеб воспринял это как руководство к действию. Он, постепенно наращивая скорость, пришел к тому, что ему было так привычно. Через пару минут принялся мощно долбить упругую задницу партнёра.
