Текст книги "Замечательный сосед (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Десса Дарья
Замечательный сосед
Глава 1. Новоселье
Катя спит, положив ладошку под щёку. Ровно и глубоко дышит во сне. Почти бесшумно, как это делают люди с абсолютно чистой совестью или маленькие дети. Сладко посапывают, и услышать их можно, только если придвинуться очень близко. Вот и моя жена, Катюша, она именно такой человек. Чистый, светлый, очень добрый. Ранимый порой и даже сварливый иногда совсем чуть-чуть, но в целом – ангел с русыми волосами, которые теперь застывшей волной накрывают атлас подушки.
Она лежит на боку, повернувшись ко мне, и для меня в этот момент нет прекраснее зрелища на всём белом свете. Я очень сильно её люблю и счастлив тем, что год назад эта девушка с серо-зелеными глазами в ответ на моё предложение сказала «да». Если бы в тот момент у меня были крылья, я бы широко расправил их и поднялся высоко-высоко, к самому солнцу, чтобы оттуда крикнуть на весь мир: «Катя! Я люблю тебя!»
Да-да, у нас завтра с Катюшей или, как я её ещё называю ласково, Воробышком, маленький юбилей – ситцевая свадьба. Но в нашем случае она будет ещё и квартирная. Ура! Это наша последняя ночь на съемной жилплощади. Завтра утром, когда проснёмся, соберём свои вещи, нажитые за время недолгой совместной жизни, и отправимся в многоэтажку на улице с романтичным названием Берёзовая, дом десять, где несколько дней назад мы купили двухкомнатную квартиру.
В ипотеку, естественно. Откуда бы двум молодым специалистам взять денег на приобретение готового жилья? Конечно, я очень старался и за минувший год заработал на первоначальный взнос. Даже больше того: осталось ещё чтобы сделать ремонт и купить мебель, бытовую технику и прочее. Правда, пришлось основательно повкалывать: у меня свой автосервис, который мы основали с другом три года назад.
Сначала сами работали автомеханиками, затем постепенно наняли ребят, у которых руки откуда нужно растут, и начали понемногу обрастать клиентами. Сегодня наш бизнес на подъеме, люди к нам идут за качественным ремонтом своей техники, приемлемыми ценами и вежливым обслуживанием. Потому и развиваемся лучше других, как я сумел сравнить недавно.
В общем, настала пора начинать новую жизнь. Вот переедем в квартиру, а там можно будет уже о малыше подумать. Я даже несколько раз думал о том, что если сын родился, Константином назову. Если дочка – Марией. А что? Красиво звучит: Константин Сергеевич. Прямо как Станиславский. И Мария Сергеевна. Правда, я не знаю, кого из знаменитых женщин так величали. Хотя… если дочка будет, пусть Катя сама решает.
Звенит будильник. Я не сплю, получается, уже второй час. Проснулся ночью водички попить, а улегся рядом с Катюшей, да и замечтался, на неё глядя. Вот она раскрыла глаза, посмотрела на меня. Улыбнулась и сказала шепотом:
– Доброе утро, Ёжик, – это она сама придумала такое сочетание Ёжик-Серёжик, мне очень нравится.
– Доброе утро, Воробышек, с годовщиной тебя, любимая, – ответил я и потянулся, чтобы её поцеловать. Сначала просто губами прикоснулся, потом кончиком язычка…
– Ёжик, остановись, – послышался мягкий, но требовательный голосок. Пришлось отодвинуться.
– Что такое?
– У нас дел невпроворот. Надо столько вещей собрать. Во сколько там машина придёт?
– В девять часов. Успеем, – сказал я и снова прошёл в атаку на крепость, которая, в общем-то, всегда держит для меня ворота открытыми. Я же местный, а не враг какой-нибудь. Ну, а что крепость… так, для проформы. Чтобы моя Катюша сама себе казалась целостной сильной личностью. Такая она и есть, конечно. Только для неё, а для меня – Воробышек с нежными крылышками и тонкими пёрышками.
Вот и на этот раз Катюша не отказала мне в порции сладкого. Я постарался сделать так, чтобы она в течение следующих двадцати минут забралась на самую вершину горы нежности и сладости, а потом скатилась с неё, содрогаясь своими стройными ножками. Когда моя супруга испытывает оргазм, она стискивает бёдра, отталкивая меня, и потом почти минуту дрожит, и видно, как по её телу пробегают сладкие конвульсии. В эти мгновения Катя не любит, когда я прикасаюсь к ней. Такая вот особенная у меня жена.
Затем она побежала в душ, а я, раскинув руки и ноги в разные стороны, терпеливо ждал, пока Воробышек почистит пёрышки, немного мной помятые во время постельных игр. Затем Катюша вернулась с мокрыми волосами, раскинутыми по плечам и, посмотрев на меня, улыбнулась:
– Ёжик, прикройся.
– Да тут все свои, – парировал я.
– Неприлично лежать причиндалами наружу.
– Что ты там не видела, милая?
– Я желаю это видеть в определенные моменты, – отметила Катюша. – От постоянного созерцания возникает привыкание.
– Согласен, – усмехнулся я и отправился в душ.
После мы быстренько позавтракали и приступили к главному занятию нашего дня: упаковке вещей. Благо, коробки я вчера набрал в ближайшем супермаркете, где мне их были только рады отдать – лишь бы место освободилось. Домой принес, в прихожей сложил стопкой. Теперь доставал по одной, склеивал скотчем и подносил Кате.
– Я сегодня твоя Анка-пулемётчика, – сказал, вынося очередную коробку.
– Чего это вдруг?
– Ну, она патроны подносила, а я – коробки.
– Стрелок, – усмехнулась супруга.
– Вот подожди, заделаю тебе пацана, тогда увидишь, насколько я ещё и меткий, – сказал я.
Между прочим, у неё все подружки нарожали девчонок. И даже родная старшая сестра, Елизавета, от своего мужа произвела на свет аж четырех дочек. Мне же всегда мечталось иметь сына, наследника, помощника, «продолжателя славных дел». В конце концов, это будет справедливо: не дочери же, в конце концов, передавать мой мужской бизнес – автомастерскую? Девчонке все эти железки даром не нужны.
Мы собирали вещи. И оказалось, что за год семейной жизни успели накопить довольно много. А ведь и не скажешь! Когда всё по шкафам да на полочках, то выглядит мало. Собрали в центре комнаты – ух, целая гора получилась! Надеюсь, в грузовую «Газель» за один раз уберется. Не то растянется наш переезд ещё на несколько часов, а нам очень хотелось первую ночь в нашей собственной квартире провести не на полу, а на постели. Да к тому же у меня ещё не все силы мужские кончились. И было бы классно, думал я, зачать малыша в первый же день на новом месте! Зато потом сказал бы ему (или ей): знаешь, день рождения у тебя такой-то, а день, когда мы с самой тебя сделали – такой. Ну, это когда подрастёт, ясное дело.
Вот так, с шутками-прибаутками, мы и упаковали «все, что нажито непосильным трудом». Успели к тому времени, как позвонил водитель арендованной «Газели». И мы принялись вдвоем с Катей носить вещи с третьего этажа «хрущёвки» на Восточной набережной. Именно здесь мы стали жить вместе, сюда приехали в день бракосочетания, чтобы провести первую брачную ночь. Здесь прошёл самый сладкий и чудесный, первый потому что, год нашей совместной жизни. А сколько их ещё будет впереди!
Конечно, жаль немного, что приходится отсюда переезжать. Уж очень место красивое. Пятиэтажка выходит фасадом прямо на Волгу, и вид из окон просто потрясающий: широчайший речной простор, на который никогда не бывает скучно смотреть. Я обожаю эти речные пейзажи, которые вдохновляют, заставляя жизнь любить ещё сильнее. И Катю – тоже, хотя кажется, что уж дальше некуда: и так готов за неё всё на свете отдать, в том числе себя. Но как посмотришь на Волгу, её размеренно текущие воды, и… будто особенная энергия проникает тебе в душу. А если ещё при этом раскрыть окно и вдохнуть полной грудью, то хочется летать.
Но увы. Квартира эта не наша, её владелица – пожилая дама, которая с мужем живут на окраине города в коттедже, а это жилье ей досталось от почившей матушки. Потому и ремонт здесь, и мебель – всё советское, старое. Разве что окна заменены на стеклопакеты, но всё равно: когда с Волги зимой сильный ветер, в квартире довольно прохладно: мороз пронзает тонкими иголками бетонные стены. Это теперь применяют разные там утеплители. В советские годы такие дома строили, как конструктор лего: из блоков, соединяя их между собой сваркой и бетоном.
Но впереди с Катюшей у нас новая жизнь. И хотя не будет привычной Волги, зато – огромный лесной массив. Всё-таки пятнадцатый этаж 20-этажного дома-«башни». Высоко сижу, далеко гляжу – это про будущих нас. Башня, кстати, потому что всего два подъезда. И в нашей новой квартире только трое соседей. Теоретически, мы ведь там ещё не жили. Сверху, снизу и со стороны спальни.
И это замечательно, поскольку здесь, в съемном жилище, акустика аховая. Слышно всё и отовсюду. Сверху живет старушенция с собачкой. Когда первая уходит куда-то, вторая начинает выть. И воет, пока хозяйка не вернётся. По ночам бабуся скрипит половицами, шаркая ногами из одного края в другой. Справа, за стеной, живет дяденька – тихий сумасшедший. В буквальном смысле. Он что-то бормочет постоянно. В совмещенном с ванной туалете слышно все, что делают соседи. Чихни – тебе скажут «будь здоров». Все остальные звуки тоже… ну понятно.
Потому нам с Катюшей даже любовью приходилось здесь заниматься всегда очень, я бы сказал, аккуратно. Без стонов, криков и прочего. Хотя некоторые в этом доме никого не стесняются. Есть тут одна парочка, которой даже на двери однажды краской вывели: «Хватит орать по ночам!» Помню, Катя, когда впервые услышала женские вопли, проснулась среди ночи: «Серёжа, там что-то плохое творится. Слышишь? Девушку бьют. Надо полицию вызвать!» «Полицию нравов только если», – ответил я. «Что он с ней делает?» «Любит», – хмыкнул я. Катя, вспыхнув, стыдливо замолчала. Она у меня такая: другие косячат, а совестно ей бывает почему-то.
И вот мы стоим на пороге нашей новой квартиры. Полагается туда кошку сначала запустить, но пока животным не обзавелись, а попросить не у кого: мы вселились одними из первых. На нашем этаже – три жилища, и только наше теперь будет занято. Выше и ниже – никого. Так, редкие люди. В основном, это рабочие. Гастарбайтеры, как правило. Готовят помещения к вселению владельцев.
– Входи, ты первая, – говорю Катюше с большим внутренним волнением.
– Нет, ты будущий хозяин дома, ты мужчина, входи сам, – отвечает жена.
– А ты – хозяйка, хранительница семейного очага.
– Ты – добытчик, тебе сюда мамонтов таскать.
– Дамы вперёд.
– Хитренький какой! А вдруг там тигр? Нет уж, слышала я эти байки про древних людей. Не те времена!
– Тогда давай так, – и я, подхватив моего Воробышка на руки, внес её внутрь. Закрыл дверь, а потом, не выпуская из рук своё маленькое счастье, крепко поцеловал. Катюша обхватила мою шею тонкими руками и отдалась моей власти.
Но едва я сделал шаг в сторону квартиры, как Катюша внезапно раскинула руки и вцепилась в дверной косяк.
– Нет! Стой! Сначала надо кошку! Традицию нарушать нельзя!
– У нас нет кошки.
– Тогда я знаю, что! Пусти!
Я бережно отпустил своё маленькое сокровище на пол. Она стала рассматривать коробки из тех, что мы оставили на лестничной клетке возле квартиры. Тут всё равно никого нет, утащить никто не сможет.
– Вот она! – Катя радостно ткнула пальчиком в одну из коробок. Присела, достала из головы заколку и ловким движением разрезала скотч. Затем раскрыла картон, извлекла оттуда «Васю». Нажала на кнопку и подтолкнула в сторону квартиры.
– Иди! – и весело хихикнула.
Издав весёленький звук, «Вася» резво побежал внутрь нашего жилища. Да, «Вася» – это наш робот-пылесос, купленный для облегчения домашней уборки. Катя сама его так прозвала, поскольку ей не понравилось собственное имя аппарата – нечто вроде «сунь хунь вчай». Алиэкспресс, понятное дело. Теперь «Василий» задорно жужжал по линолеуму, исследуя пространство.
– Вот! – Весело сказала Катя. – Это и есть наша кошка! Точнее, кот.
– Без яиц, но работящий, – заметил я. Супруга хихикнула.
Мы стали заносить коробки. Потом – их раскрывать. У нас с собой, правда, ещё не было мебели, её должны были привезти в течение дня. Да и то не всю, а перво-наперво кровать в спальню. Мы все-таки, хоть год прошел со свадьбы, молодожёны. Эта вещь нам жизненно необходима. Гормоны-то у обоих играют! Я как посмотрю на Катюшу, когда она наклоняется, так жаром внутри пробирает.
Пока мы заносили коробки, откуда-то сверху мимо нас прошёл человек. Парень примерно лет двадцати пяти. Катя в этот момент как раз поднимала коробку. И тот, спускавшийся, бросил на её попку, обтянутую шортиками, заинтересованный взгляд. Потом заметил меня. Я глянул ему прямо в глаза. Хотел сказать пару ласковых, чтобы на мою жену не пялился. Тот сделал вид, что не интересно ему. Ладно, пусть идёт себе.
Я вообще ревнивый. А ещё упрямый. Оба качества мне помогли завоевать Катю. Мы познакомились, когда я приехал в фирму, торгующую запчастями – пополнять запасы. Зашел в офис, а там сидит это чудо за компьютером. Новенькая. Раньше на её месте тётя Мотя какая-то сидела. Вредная до жути. Теперь этот цветочек аленький. Я к ней давай клеиться. Сразу понравилась. С первого взгляда. Косметики минимум, но красивая. Одежда недорогая, но чувствуется стиль. Голос приятный, нежный. Я спросил, как зовут. «Катя» – ответила она.
Приглянулась. Но когда попросил, играючи, телефончик, получил от ворот поворот. Сказала, что незнакомым не даёт. Я ей – мол, меня Сергей зовут, для друзей – Серёга или Серый, кому как нравится. Она в ответ только улыбнулась. И… снова отказала. Не сказала. Просто покачала русой головкой. «Ах ты, – думаю! – Недотрога, да? Ну погоди. Не такие крепости брали».
Это я себе врал. Ничего я не «брал». Знакомился, встречался, спал. Было дело. Но чтобы добиваться… Не доводилось. Поговорили, выпили. Есть симпатия? Продолжаем. Нет – прощаемся. А если всё дальше пошло, то можно и в постельку. Там видно будет. Не то чтобы я как-то слишком часто всё это делал. Автосервис всё свободное время отнимает. Но примерно семь или восемь девушек у меня до Кати было. Она не знает. Не говорил. И не собираюсь.
Я из офиса уехал. Взял на заметку «Воробышка» (сразу её так прозвал – сидит такая, нахохлилась), да и закрутился с делами. Забыл про неё. Мужик в этот день приехал на крутой тачке – «Бентли» свой ударил. Пришлось всю морду машине разбирать. Мы с другом возились, как черти в аду. Грязные, потные. Пять дней пахоты. Руки не отмывались от масла и железа.
На пятый день вечером сделали. Я вышел покурить. Стою, дымлю. Такси подъезжает. Думал, тот мужик. Он нетерпеливый, раз двадцать звонил, спрашивал. А где мы для «Бентли» детали возьмем? Пришлось заказывать, ждали. Так вот, из такси выходит… Воробышек! И прямо ко мне: «Добрый день. Вы не знаете, как мне Сергея Морозова найти?» В упор не узнала!
– Ну здравствуйте, Екатерина, – говорю ей, бросив сигарету. Чтобы в лицо дымом не дышать. – Это я Сергей.
У неё бровки так – раз! – и вверх.
– Простите, не узнала. Вы такой…
– Какой?
– Ну… такой…
– Грязный, чумазый, на чёрта похож?
– Да, – и смеется.
– А вы – на ангела, – говорю и любуюсь. Фигурка в светлом платьице, босоножки с аккуратными пальчиками. Всё как люблю. Я немного Квентин Тарантино. Не в смысле кино. Женские лапки обожаю. Заводят. То есть теперь только Катюшины. А раньше… да что вспоминать.
Так и познакомились. Она привезла накладные, мы с другом подписали. Катя уехала. И… опять телефон дать отказалась! Когда уехала на том же такси (оно её ждало), вышел Макс – это мой друг, мы со школы вместе. Партнер по автосервису.
– Кто такая? – спросил.
– Катей зовут. Менеджер у поставщиков.
– Классная. Я бы ей… – я так глянул на него, Макс сразу руками замахал:
– Ты чего? Понравилась? Бери-бери, я пас.
– Прощаю, – улыбнулся я. Постояли, покурили.
– Так чего ты за ней не приударишь?
– Не даёт.
– Вот так сразу? Ты прям как поручик Ржевский!
– То есть?
– Его спросили: как ему удается так много трахаться? Он ответил: «Всё просто. Подходишь и говоришь…»
– Знаю. «Мадемуазель, можно вам задвинуть». Ему говорят: «Поручик, но ведь так можно по морде получить!». А он – «Ну да, или есть шанс задвинуть», – продолжил я бородатый анекдот. – И я вообще не про то хотел сказать!
– А про что?
– Телефон она мне не даёт.
– Так сам возьми.
– Как? Сумочку отнять?
– Зачем? Позвони в их офис, скажи, она у тебя случайно не те накладные взяла. Мол, надо поменяться, – сказал Макс.
– Точно! – я кинулся за телефоном.
– Куда?
– Звонить!
– Балда! Вечером надо, в конце рабочего дня.
– Так уйдут все.
– Секретарша останется. Они всегда задерживаются. У неё и спросишь.
– Ты змей хитрющий! – отвесил комплимент Максу. Есть за что. Он, в отличие от меня, бабник. Его любовный список – полсотни женских имён. С кем он переспал то есть. Но скоро остепенится. Влюбился. Её зовут Оля, и она вместе с Катей работает.
– Ёжик, ты чего там застрял? – слышу голос супруги из квартиры.
– Я? А, да. Прости, задумался.
– О чем?
– Куда кровать будем ставить.
– Так её нет ещё.
– Привезут.
– Тогда и подумаем.
– «Мы подумаем, и я решу»? – улыбнулся жене.
– Правильно мыслишь, Ёжик, – тем же отвечает Катя.
Она у меня бывает мягкая, податливая, нежная, как… сливочный крем. А иногда – как пломбир из морозилки. Жёсткая. Надо долго лизать, чтобы смягчилась. Э… не в том смысле. Хотя иногда и в том. Короче, расстановку мебели решила мне не доверять. Посмотрим, как пойдет.
– А кто это там сверху спустился? – спросила Катя. Вот глазастая!
– Ты как увидела, попой же к нему стояла?
– У меня там глаза, – отшутилась.
– Шоколадный глазик умеет видеть? – дурашливо спросил я.
– Дурачок, – усмехнулась Катя. – Шаги слышала.
– Да какой-то… хрен озабоченный.
– Хрен – это мужчина. Озабоченный чем?
– Да не важно.
– Ну скажи.
– Нет.
– Скажи, всё равно не отстану!
– На попку твою пялился, когда мимо шел, – сказал я зло.
– А что, у меня плохая попа?
– Прекрасная.
– Так почему больше никому…
– Нельзя, и точка. Моё, – сказал я.
– Сатрап! Я не твоя собственность, – хихикнула Катя.
– Не собственность. Но моя. Ещё раз увижу, как он глазёнками своими рыщет, натяну ему их на жопу, – полушутя-полусерьезно пригрозил я.
– Ты ж мой защитник! – улыбнулась Катя. Подошла, чмокнула в щёчку. Мои ладони скользнули ей за спину. Ниже. Вот они, мои любимые упругие персики.
– Руки убрал, – слышу тихое и настойчивое.
– Катюша, может…
– Вещи, Серёжа. Вещи! – интонация серьезнеет. Понял.
Продолжаем раскладывать имущество. Наконец, лестничная площадка опустела. Всё своё ношу с собой. Закрыли дверь, устало уселись на коробки. Теперь отдых. Я иду на балкон. Вид отсюда… ну просто вынос мозга! Такая красотища! Закуриваю. Хочется взирать на простор и… материться от восторга. Но при Кате не могу. Не любит этого.
Вышла. Встала рядом. Прижалась. Тело у неё упругое, горячее. Как же она меня заводит! С пол-оборота, как хороший движок.
– Чудесно тут, да, Серёж?
– Не то слово, Катюш.
– Диван когда привезут, кстати?
– Какой диван?
– В гостиную, Ёжик. Мы позавчера ездили, заказывали, помнишь?
– Я… это…
– Ты что, забыл?!
– Катя…
Серо-зеленые глазоньки, такие мои любимые, становятся стального цвета. Губки пухлые пожимаются, бровки сходятся у переносицы.
– Быстро. В мебельный салон. Звони.
– Спешу, любимая! – ухожу в комнату, по мягкому месту получая звонкий шлепок маленькой ладошкой. Ага, хоть и маленькая, но крепкая. Жжётся на том месте. По делу получил. Не буду забывать. Позвонил, уточнил. Да, всё в силе. Вернулся на балкон доложиться.
– Какой же ты у меня раздолбай бываешь, Сергей Морозов! – улыбается Катя.
– Зато ты ничего не забываешь, мадам Морозова, – говорю в ответ. Тянусь к её милому лицу, целую. Она ласково принимает мои прикосновения, проводя ладошкой по голове. Жмурюсь от удовольствия, как котик на солнце. Обожаю, когда так делает!
Обнявшись, стоим и смотрим на лесные просторы перед нами. Мы словно две птицы, летящие над верхушками высоких деревьев. «Над землей летели лебеди солнечным днем. Было им светло и радостно в небе вдвоем», – пришли на ум строчки из какой-то песни. У нас в автосервисе частенько «Ретро-FM» играет, эта оттуда. Красивая. Трагическая правда. Но в нашей с Катюшей жизни всё будет хорошо. Вот скоро мебель привезут. Разберем. Разложим. Расставим. И станем дальше возиться, обустраивая наше личное семейное гнёздышко. Ну, пока не совсем наше, потому как банк. Залог. Ипотека. Зато через 20 лет… Ну, или раньше. Мы постараемся.
Сказать, что мы с Катюшей в этот день устали – ничего не сказать. Едва нам привезли-таки новый диван, как мы, расстелив его, только и успели, что сверху простыню накинуть, раздеваться и повалились спать. Даже не стали искать подушки и одеяла – где их тут отыщешь в этой куче всего и вся? Благо, лето, тепло, можно спать даже с приоткрытыми окнами.
«The Show must go on!» – вдруг донеслось до моего слуха посреди ночи. Я раскрыл глаза. Посмотрел на часы: два пятнадцать. Какого хрена происходит?! До одиннадцати можно шуметь, потом – закон! Хотя и даже до одиннадцати приличные люди стараются не греметь. Но дом-то заполнен едва на четверть, значит, кому-то наплевать на всех. Считает, что он один.
«The Show must go on! Yeah!
Inside my heart is breaking,
My make-up may be flaking,
But my smile, still, stays on!» – гремело дальше. Я осторожно вытащил руку из-под Катюши, которая уснула, положив на неё голову. Queen голосом Фредди Меркьюри продолжал греметь своей, пожалуй, самой знаменитой песней. Мне нравится их творчество. Хотя фронтмен – нет, слащавый слишком. Да и был он, кажется, то ли голубой, то ли бисексуал. Я к ним нормально отношусь, в принципе. То есть равнодушно. Вот есть в природе тигры и львы, красивые хищники. А есть гиены. Они страшные и противные. Но тоже – часть фауны. Куда ж без них-то.
– Ёжик, ты чего проснулся? – послышался сонный голос Воробышка.
– Да я так… водички попить, – ответил я. Вот ведь счастливая она у меня! Спит, как ребенок. Хоть из пушек пали – не проснётся. А я не могу. Собака гавкнет за окном – просыпаюсь. Слух какой-то особенный. Самый тихий звук порой кажется рёвом реактивного истребителя. Вот и теперь. Queen грохочет на весь дом. Зараза. Пока не замолчит, не усну. Знаю себя.
Я натянул штаны, футболку, спортивные туфли и вышел на лестничную площадку.
«I guess I'm learning
I must be warmer now..
I'll soon be turning, round the corner now.
Outside the dawn is breaking,
But inside in the dark I'm aching to be free!» – продолжал надрываться Фредди. Откуда звук? Гремит во все стороны, да ещё с глубокими басами. Явно хорошая аудиосистема. Если такого сразу на место не поставить, – потом жить не сможем. Ага, кажется, наверху. Я поднялся на один этаж, второй, третий. Оказалось, что грохочет на последнем, двадцатом. Точно в такой же квартире, как наша. То есть на том же месте, только выше.
Нажал на кнопку звонка. Бесполезно. Постучал костяшками пальцев. Не открывают. Ясное дело: сам себя не слышит этот меломан, чтоб ему! Ладно. Сжимаю пальцы в кулак. Бью сильнее.
«My soul is painted like the wings of butterflies,
Fairy tales of yesterday, will grow but never die,
I can fly, my friends!»
– Ну, сейчас ты у меня полетаешь, друг, твою мать! – Злобно говорю в дверь, разворачиваюсь, сгибаю ногу в колене и… слышу, как в замке срабатывает механизм. Я опустил ногу. Обернулся. Дверь открылась. На пороге… тот самый тип, который пялился на мою жену.
– Ты знаешь, который час? – спрашиваю его хмуро.
– Нет, а что?
– Люди вокруг спят, вот что, – говорю ему.
– Правда?
– Издеваешься? Думаешь, ты тут один живешь?
– Два месяца назад было так.
– Было, да сплыло. Музыку выключи.
– А то что? – нагло спрашивает любитель Queen.
– Узнаешь, что, – угрожающе говорю ему, сжимая кулаки.
– Ладно, – нехотя бросает мне в лицо, закрывает дверь перед носом. Проходит пара секунд, и вдруг пространство взрывается мощным грохотом:
«I'll top the bill!
I'll overkill!
I have to find the will to carry on!
On with the,
On with the show!»
– Ах ты козёл драный! – я выругался, добавив ещё пару крепких выражений, и собрался было долбануть по двери ногой, но стоило мне снова только её поднять, как вдруг… всё замерло. Музыка оборвалась так резко, словно аппаратура исчезла. Воцарилась тишина. Такая, что у меня в ушах зазвенело. Я постоял ещё немного перед квартирой меломана и пошёл вниз. Ожидал, что в спину опять рванет какая-нибудь мелодия. Но ничего не происходит.
Я вернулся домой. Осторожно разделся, лег рядом с Катей, обнял её. Надеюсь, этот обожатель британского рока не станет так больше делать. Хотя кто его знает. Вот же зараза! Не успели въехать, как один полудурок уже образовался. А дальше что? Как в «Собачьем сердце»? Когда в фильме там в квартире хоровые пения устраивали. С этими мыслями я заснул.
Утром наши старания, вызванные переездом, продолжились. Мы расставляли и раскладывали вещи, а я периодически прислушивался: не слышно ли музыки? Но дом хранил молчание. Точнее, было издалека слышно, как где-то то молоток стукнет, то перфоратор зарычит, то собака залает. Многоэтажка постепенно наполняется жильцами, звуков становится больше.
– Ёжик, у нас молоко кончилось, – сказала Катя ближе к обеду.
– Я схожу.
– Сама.
Она переоделась в свой чудесный сарафанчик с широкой юбкой, наложила лёгкий макияж, натянула туфельки и выпорхнула из квартиры. Я посмотрел ей в след. Завидуйте молча! А у меня жена – красавица! Пока её нет, вышел на балкон покурить. Стал смотреть вниз и ждать, когда она появится. Вот вышла из подъезда. Пошла направо. Из-за угла дома выехал байк. Поравнялся с Катей. Водитель ей что-то сказал. Она остановилась. Он тоже.
Я попытался прислушаться: о чем говорят? Но с такой высоты разве услышат: они как два крошечных человечка. Кто такой этот байкер? И о чем беседует? Меня уколола ревность. Я вернулся в квартиру. Стал искать монокуляр. Давно у меня валяется. Купил как-то сам не знаю зачем. Теперь бы пригодился. Да разве что найдешь!
Нервным шагом опять на балкон. Катя всё ещё стоит с байкером. Болтают непринужденно. Знакомый её что ли? Не припомню никого из общих друзей с таким мотоциклом. Вон как сверкает хромом. Такой, если индивидуальный дизайн, до двух миллионов стоить может. Крутой аппарат. Я сам мечтаю о подобном, но Катя против. Говорит – это для одиноких. Семейным – машина. Она права, но погонять на байке, ощущая, как ветер бьет в лицо… Класс!
Они перестали говорить. Я нервно докурил сигарету. Окурок затушил об стенку, занес домой. Да, я ревную. Такую, как моя Катя, многие бы хотели утащить к себе. Она красивая и умная, добрая и нежная. Идеальная жена! И ещё… доверчивая очень. И её доброта – это для меня хорошо, а есть такие, кто любят этим пользоваться.
Если кто-то моей Катюше больно сделает, – живьем закопаю.
Когда она вернулась, я первым делом спросил, кто это был. Там, на байке.
– Наш новый сосед. Над нами живет. В нашем подъезде.
– На каком этаже?
– Ой… а я не спросила.
– А зовут его как?
– Тоже не знаю, – очаровательно улыбнулась Катя. Ах ты, моя глупышка!
– Что же ты узнала?
– Что над нами живет, водит байк. Кажется, BMW или Honda, ты же знаешь, я не разбираюсь.
– О чем же вы так долго говорили?
– А ты откуда знаешь? Подсматривал?
– Нет, просто курил на балконе, а ты с ним там стояла.
– Ну не ревнуй, Ёжик, – улыбнулась Катюша и потрепала меня за щёку. – Мы просто поболтали о погоде.
– И как он тебе?
– В смысле?
– Ну…
– Как мужчина?
– Да.
– Ты у меня самый лучший, мне больше никто не нужен, – ответила Катя и ушла на кухню. Я остался в гостиной. Продолжать «допрос» не хотелось. Тут главное не перегнуть палку. Стану дальше расспрашивать – обидится. Но сдаётся мне, что тот байкер и тип, обожающий греметь Queen – один человек. Хотя сверху четыре этажа, по три квартиры – итого дюжина. Кто знает, сколько там народу живет.
Скоро Катя позвала меня на кухню – пить кофе с молоком. Я поспешил туда, и мы, сидя на табуретках за маленьким столом (пока не купили новую мебель, просторнее и удобнее) обсуждали наши ближайшие планы. Что купить, куда поставить, в какой цветовой гамме будет наша спальня. До неё мы пока не добрались. Оставили на сладкое. Гостиную сделали по-быстрому наемные рабочие, а остальное решили сами.
– Катя, ты ночью ничего не слышала? – спросил я.
– Нет, а что?
– Музыка очень громко играла.
– Нет. Помешала тебе, да?
– Ты же знаешь, у меня чуткий сон.
– Бедняжка…
– Да я не о том. Этот, который байкер, – вы о музыке не говорили, случайно?
– Нет, а ты думаешь – это он её включал?
– Ну… может быть.
– Хорошо, я с ним поговорю, чтобы так не делал, – сказала Катя.
– В смысле «поговорю»? У вас что, свидание назначено?
– Нет, конечно, – улыбнулась жена. – Если увижу.
– А вдруг это не он. Как выглядит?
– Он был в шлеме, весь в кожу затянут.
– И лицо не рассмотрела? – спросил я.
– Говорю же: в шлеме был.
– Ладно, посмотрим, как дальше будет.
– Что ты так напрягаешься? – удивилась Катя.
– Ничего, всё в порядке, – ответил я и вернулся в гостиную.
Какое там в порядке! Какой-то мужик ночью музыку врубил, другой к моей жене подкатывает, а третий в первый же день на попку пялился. Ну и дом! Не такого я ждал от переселения сюда. Думал, мы тут любовное гнёздышко совьем. А получается, здесь всякого воронья полно, готового налететь на нас и всё испортить. Не дам! Черта с два у них что получится! Хотя я наверное себя накручиваю просто. Надо расслабиться. А то стресс сплошной. Вещи эти бесконечные. Не люблю бардак. У нас с Максом в автомастерской всегда порядок. Всё на своих местах. Потому как положишь ключ не туда – не найдешь потом. Себя к этому приучили и парней, которые у нас работают. Потому никакого бардака.
Ничего. Скоро всё придёт в норму. Я так хочу, значит так и будет. А если к моей Катюше приставать кто станет… Повторяюсь. Потому что ревную. Снова повторяюсь. Дико её люблю. Она – мой ангел, моё всё. Такими не делятся.
Катюшина киска пахнет ириской. Заметил это с самого первого раза, когда впервые опустился лицом между её стройных ножек. Помню тот прекрасный момент до сих пор. Каждый раз, когда снова оказываюсь в её самом нежном интимном месте. Для меня – прекрасном.
В сети много женских историй, в которых они пишут, что их парни не любят «лизать ТАМ». Идиоты. По мне, так полные кретины. Разве можно отказывать себе в таком удовольствии? Нет, девушек – понятно, что нельзя. Но СЕБЕ? Ведь это такое наслаждение – проводить языком сначала по большим, затем по малым губкам, находить кнопочку клитора, пробегать им по влажной ложбинке, ощущая, как она дрожит!
Этой ночью, как только Катюша вышла из ванной, свежая и пахнущая экзотическим ароматом геля для душа, я поспешил к ней. Улёгся поудобнее между её ножек, раздвинул их в стороны и погрузился в сладкий рай. Был там до тех пор, пока Воробышек мой не выгнул спинку, и по её телу не побежали волны приятных судорог. И пусть тот, кто скажет, будто женщины это не любят, заткнётся. Не умеешь, так не выдумывай.
