Текст книги "Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Брэнди, – встряла я, – из чистого любопытства: ты знаешь, кто разрисовал машину матери Теи?

Ни с того ни с сего она воспылала любопытством к собственной обуви.

– Нет.

– А я чую чувство вины.

– Ну… я видела баллончик с краской в машине Джози. Извините, что ничего не сказала.

Эмбер коснулась руки Брэнди:

– Если это действительно Джози, то я тебя не виню.

– Кто такая Джози? – одновременно спросили мы с Куки.

– Самая жестокая девочка в школе.

Любопытненько.

– У нее что-то типа целой банды, – добавила Эмбер.

– Кто эти девочки? – тут же спросила Кук. – Мне нужны полные имена и контактная информация.

– Они просто школьницы, мам. Местные хулиганки. Но нас они обычно не трогают.

– Потому что мы им повода не даем, – кивнула Брэнди.

– Что ж, может быть, кому-то нужно поговорить с…

– Тут мне придется тебя притормозить, – перебила я Куки и подняла руку. – С этим надо разбираться осторожно. Если эти девочки решат, что Эмбер с Брэнди накляузничали на них директору, все может стать еще хуже. Они могут принять, так сказать, ответные меры.

В дяде Бобе вспыхнул гнев, и он покрепче обнял своих девчонок. Чувствовать себя беспомощным, конечно, хреново, но в сложившейся ситуации он ничего сделать не может. Любые действия могут только навредить Эмбер. То бишь его дочери.

Словно из ниоткуда прибежала мама Брэнди.

– Все закончилось? – спросила она и, не успела я хоть что-то ответить, принялась читать лекцию, причем обращалась почему-то к Эмбер: – Видите, до чего вы докатились? Флиртуете с мальчишками, носите веревочки вместо блузок да короткие юбчонки и думаете, что не будет никаких последствий! Вам некого винить, кроме самих себя!

Весь спич она притворялась, будто отчитывает обеих девочек, но смотрела только на Эмбер.

– Прошу прощения, – сурово процедила Куки.

– Мам, – вставила Брэнди, – это даже не мальчик был.

– Ты лесбиянка?! – обалдев, спросила мамаша у Эмбер.

Ну все, с меня хватит. Я в прямом смысле слова зарычала на женщину, а долю секунды спустя Ош спас меня от того, что могло покрыть меня позором на веки вечные. Еще чуть-чуть, и я бы сорвалась с нарезки. Так что очень вовремя Ош толкнул свой скейт под ноги матери Брэнди.

Женщина развернулась и смерила его яростным взглядом.

– Пардон, – как ни в чем не бывало бросил Ош, явно забавляясь на всю катушку, потом наступил на скейт и поймал его одной рукой.

Ну просто магия какая-то!

– Это официальная засада, Ош. Тебе не должно быть весело.

Он рассмеялся и кивнул Куки и Диби.

– Этот… мальчик с вами?! – пискнула мамаша.

– Мам, пойдем домой, – пробормотала Брэнди, сгорая от стыда, если судить по ее виду.

«Этот… мальчик» определенно ей нравился.

Ош встал рядом с Эмбер и опустил голову, чтобы заглянуть ей в глаза:

– Порядок, детеныш?

Она кивнула и застенчиво улыбнулась, а Ош игриво ущипнул ее за подбородок. Эмбер помахала на прощание подруге, которую мать вовсю волочила за собой на улицу.

– Наконец-то, – сказал Ош, подкравшись ко мне. – Думал, нас никогда не оставят одних.

– Да что такое, елки-палки, происходит со сверхъестественными подростками?!

Выдав мне волчью ухмылочку, Ош тихонько шепнул:

– С ней все путем.

Пип! С Пип все в порядке! От облегчения я чуть в обморок не упала, а даэва запрыгнул на скейт и куда-то умчался. Наверное, потому, что его заметила охрана торгового центра.

Глядя, как он лавирует в толпе покупателей, я постучала пальцем по плечу Диби.

– Ты разобрался с проблемой магазинной кражи?

– Сейчас этим займусь, – усмехнулся дядя Боб.

Он все еще обнимал Эмбер за плечи, поэтому мне досталась талия.

– Мне очень жаль, солнце.

– Люди бывают идиотами.

– Это точно, – вставил Ош, который как раз сейчас проехал мимо нас.

Его точно, блин, арестуют.

И все же задумка его удалась – Эмбер рассмеялась. Со слезами на глазах, но все-таки рассмеялась.

Лично мне сойдет и так.

Глава 18

Жизнь – это тебе не сказка.

Потеряла в полночь туфельку – значит, нажралась в хлам.

Мем

В третьем часу мы все еще торчали в торговом центре. По словам Оша, какое-то время Рейес будет присматривать за Пип, но издалека. У нас появились собственные правила, и наши визиты были очень похожи на то, что происходило сегодня – на организованную засаду. Мы могли ошиваться где-то поблизости, но уходили раньше, чем кто-то из сверхъестественных существ, которые не работали на нас, замечал наше присутствие.

Когда дядя Боб повез Эмбер и Куки домой, я поняла, что умираю от голода, и осмотрелась по сторонам в поисках того, что мог предложить «Коронадо». Еда из фуд-корта, значит. Что ж, едали и похуже.

Получив на руки нечто, что казалось слегка менее питательным, чем зефир с зефирным кремом, я уселась за столик поесть, как вдруг рядом оказался Диби.

– Я думала, ты повез своих домой.

– Собирался, а потом вспомнил, что мы приехали на разных машинах.

– Хочешь попробовать? – предложила я, подвигая к нему поближе деликатес.

– А что это?

– Понятия не имею. На вид вроде ничего.

– Хм-м. – Откусив кусочек, дядя Боб спросил напрямую: – Как у тебя дела?

– Честно? – слегка резковато отозвалась я.

Диби опустил голову.

– Само собой.

– Я в восторге, дядя Боб.

Он снова взглянул на меня:

– В восторге?

– От тебя. И от того, что ты ради меня сделал. Никогда в жизни не смогу тебя как следует отблагодарить.

– За что? – Недоумение в голосе Диби было таким очевидным, что стало почти смешно. – Чарли, ты особенная. То есть я, конечно, это знал. И знаю, что ты знаешь, что я это знал, но… ты и правда особенная.

– Ты тоже.

– Нет, ничего подобного. И вообще, откуда ты взялась?

– Ну, как-то ночью мама и папа решили поиграть в больничку…

– Я не об этом, – процедил дядя Боб, но лишь притворился, будто я его бешу. – Как ты оказалась именно у нас? Почему именно у нас, когда на планете столько людей?

– Наверное, просто повезло.

– Это точно. – Откусив еще кусок, он глянул на мой живот. – С тобой точно все в порядке?

Я подалась к нему и, чтобы ему стало максимально неловко, чмокнула в щеку.

– Все отлично.

Естественно, я нервничала из-за Эйдолона, но Пип ничего не угрожало, преследователя Эмбер мы вывели на чистую воду, а из моего живота больше не торчал нож. Кстати, было больнее, чем я ожидала.

– Я рад, – отозвался Диби. – Доедать будешь?

Я подтащила еду обратно к себе:

– Буду. Купи себе свою порцию.

Уже показывая, где я разжилась загадочным заказом, я услышала, как звонит мой сотовый. Даже будь экран целым, я бы не узнала номер, поэтому не стала отвечать на звонок словами «Дом горячих огурчиков Чарли», а предпочла обычное «Алло!». И это было так скучно, что я чуть не уснула.

– Чарли Дэвидсон?

Вот черт! Неужели я опять забыла оплатить какой-то счет? Ну не дается мне искусство оплаты счетов, елки-палки.

– Сейчас ты поедешь к супермаркету «Гигант» на углу Четвертой и Виньярд.

– Серьезно?

Говоривший явно мог похвастать ясновидением, потому что я понятия не имела, что собираюсь ехать в «Гигант» на перекрестке Четвертой и Виньярд. Во-первых, это странно, а во-вторых, ни разу не по пути.

– Серьезно, если хочешь снова увидеть живым своего клиента – Шона Фостера. Приезжай одна. Позвонишь копам – ему конец.

Звонивший повесил трубку. Секунд тридцать я пялилась в телефон, а потом набрала номер Шона. Спустя несколько гудков включилась голосовая почта.

– Шон, если получишь это сообщение, перезвони мне, пожалуйста.

Раз мне сказали, что Шона похитили, это далеко не значит, что не соврали. Согласна, большинство людей не станет говорить подобное впустую, но откуда мне знать, что это не очередной привет от Эйдолона?

Выдергивать Рейеса с текущей миссии я точно не собиралась. Пип – важнее всего, а Шон мой клиент, а не Рейеса. Значит, моя ответственность, а не его.

Положив телефон на стол, я напялила отрепетированное выражение лица, попутно поражаясь иронии судьбы: от меня требуют не обращаться к копам, когда я как раз обедаю с одним из них. Каковы шансы на такое совпадение?

Дядя Боб сел за стол с собственной порцией загадочной пищи.

– Кто звонил?

Полностью сбрасывать со счетов ни о чем не подозревающего Диби не хотелось. Его помощь может пригодиться, если все полетит в тартарары, что, к сожалению, бывает довольно часто.

Поэтому я решила дать ему подсказку. Вдруг я помру (Рейес клянется, что это невозможно, но как-то до сих пор не верится), дядя Боб будет знать, где искать мое тело, пока оно не разложилось на удобрения.

– Моя парикмахерша, миссис Фостер. Куки ее знает.

Жуя, Диби свел брови.

– Ты зовешь парикмахершу миссис Фостер?

– Ну да. В общем, мне надо к ней. Забыла, что записалась.

Он кивнул и опять набил рот. Бедняга.

– Хотела сказать тебе спасибо, дядя Боб.

Диби проглотил прожеванное и с любопытством уставился на меня. Он чудесный человек. Даже с усищами родом из семидесятых.

– За то, что ты такой, какой есть.

Обняв его напоследок, я оставила поднос на столе и поспешила к выходу, молясь о том, что снова увижу и дядю, и его усищи.

***

Запрыгнув в Развалюху, я помчалась туда, куда велели похитители Шона, причем прекрасно знала, что сама во всем виновата. Копаясь в деле Фостеров, я перевернула не тот камень, потянула за нерв. Чего я не знала – так это за чей конкретно нерв потянула.

А еще не знала, как, черт возьми, похитители пронюхали, что я работаю с Шоном Фостером. Надо подумать…

Итак, кому я перебежала дорожку? Ясное дело, Фостерам. Уж им-то есть что терять. Но ведь Шон их сын. Ладно. Кто еще мог на меня разозлиться? Может быть, кто-то, связанный с делом Вероники Айзом, липовым агентством или даже с похищением Дон Брукс, которую мы все еще ищем.

Все варианты возвращали к Фостерам, и я на сто процентов убедилась, что они работали не одни. Кто-то им помогал. Например, последователи, которые ради них были готовы на что угодно. Но неужели в список чего угодно входило даже похищение их сына?

Я думала позвонить Фостерам, но что мне сказать? Как бы то ни было, даже сейчас я не могу им признаться, что Шон сам ко мне пришел.

Кратчайшим путем я доехала до «Гиганта» и припарковала Развалюху на стоянке. Сначала встречусь с тем, кто мне звонил, а потом попрошу Диби отследить телефон Шона.

И тридцати секунд не прошло, как опять затрезвонил сотовый.

– Оставь телефон и иди к заброшенной автомойке сразу за кафе «У Диона».

– Сначала дайте…

Потребовать услышать голос Шона я не успела, потому что звонивший бросил трубку.

Стиснув зубы, я подумала засунуть сотовый в ботинок, но решила, что не стоит. Оставила телефон вместе с сумкой на полу под рулем, закрыла Развалюху и направилась туда, куда было велено.

Я перешла дорогу, обогнула кафешку «У Диона» и неизбежно, как приходят смерть и налоги, узрела заброшенную автомойку. Выглядела она весьма скромненько. Наверное, в свое время это был семейный бизнес. Разве может тут быть очень уж страшно? Впрочем, Мэнсон2929
  Чарльз Мэнсон (род. 12 ноября 1934) – американский убийца, лидер коммуны «Семья», отдельные члены которой в 1969 году совершили ряд жестоких убийств.


[Закрыть] тоже когда-то основал семью.

Войдя в одно из помещений, где из трещин в бетоне росла высокая трава, я покрутилась вокруг своей оси и никого не увидела, зато услышала мужской голос:

– Сюда.

Пришлось развернуться и пойти к дальней стене здания, за которой забор из рабицы так порос травой и плющом, что из кафе по соседству даже при всем желании ничего не увидеть. А это вряд ли хороший знак.

Меня кивком подозвал ближе какой-то мужчина. На вид чистый, в штанах камуфляжной расцветки и голубой рубашке, он смахивал на похитителя не больше, чем мой бухгалтер.

И вдруг до меня дошло. Ну конечно! Иногда я торможу не по-детски.

Чувак стоял рядом с темно-синим седаном с открытым багажником. Когда я подошла ближе, парень положил руку мне на спину и велел разуться, а когда я послушалась, заявил:

– Полезай.

– Слушай, ты ничего плохого пока не сделал.

Для похитителя он был слишком молод. Тридцать с копейками. Гладко выбрит, с хорошей стрижкой.

Все это было уловкой, чтобы я приехала, не подняв шума. Не было у них никакого Шона. За всем стояли Фостеры, которые использовали сына, чтобы добраться до меня.

– Чего Фостерам от меня надо?

Пока что парень сглупил дважды: вступил в секту психов и подобрал к своим камуфляжным штанам ремень из бечевки. Если на досуге он не подрабатывает матросом, то ремень ну вообще не к месту. Впрочем, я была готова простить ему такую оплошность, пока он не решил выбить из меня все годами накопленное дерьмо.

Он ударил наотмашь тыльной стороной ладони. Голова дернулась в сторону и стукнулась о крышку багажника, подарив мне вспышку острой боли.

– Полезай.

Чтобы выразить собственное мнение о происходящем, я смерила чувака злым взглядом с ног до головы, но он и ухом не повел. Пришлось поднять ногу и залезть в багажник, но я продолжала надеяться на лучшее. В конце концов, эти похитители из помешанных на Боге, а значит, вряд ли зайдут слишком далеко, правда?

Видимо, я спугнула Фостеров, и им как-то удалось сложить два и два. То есть они оказались сообразительнее, чем я думала. Сама виновата. Могла ведь догадаться, блин. Им сошли с рук похищения детей и убийство тридцатилетней давности. Можно было хотя бы заподозрить, что они не совсем тупые.

Забравшись в багажник, я ждала, что крышка вот-вот закроется, а вместо этого меня пронзило током. Чувак саданул меня шокером! Волны тока одна за другой проходили сквозь мышцы и кости. Тело окаменело, голова запрокинулась, и я перестала контролировать собственные движения.

Когда шокер вырубили, я проорала несколько цветистых ругательств, как будто страдала синдромом Туретта, и полностью обмякла. Даже голову не могла приподнять. Поэтому ничегошеньки не смогла поделать, когда в сгиб локтя вошла игла. Оставалось разве что кипеть от злости.

А у парня серьезные проблемы с головой. Я так и видела многообещающую карьеру серийного убийцы. Если, конечно, он проживет достаточно долго, потому что мне вдруг резко захотелось кого-нибудь прибить.

Все еще подергиваясь от электрошоковой терапии, я размышляла о том, что скорее всего откусила больше, чем смогу прожевать. Дядя Боб мне такого никогда не простит. Рейес точно убьет. А Куки… Ну, Куки будет единственной, кто станет меня оплакивать.

Похититель закрыл багажник, и меня обступила кромешная тьма. Дрянь, которую мне вкололи, почему-то не вырубила меня полностью. Помню, как машина влетала то в одну яму, то в другую. Видимо, чувак специально по ним ехал.

Я даже думала вызвать Ангела. Правда, думала секунды три, а потом потеряла сознание.

***

Мы проехали по очередной выбоине. Наверное, от тряски я и очнулась. Поморгала и попыталась прийти в себя, но все без толку. В основном потому, что я ни черта не видела.

Плечо и бедро затекли от жесткой поверхности, на которой я валялась. Ямки и бугорки на дороге лишь усугубляли ситуацию. Машина резко свернула, и через несколько секунд скорость снизилась. Снаружи послышались голоса, багажник открылся, и меня стали вытаскивать две пары рук.

Поначалу я решила, что мы в каком-то подземном гараже. Было темно и холодно. А потом поняла, что наступила ночь.

Я тряхнула головой. Сколько же я проторчала в багажнике? Если судить по засохшей на щеке слюне, то немало. А еще страшно хотелось по маленькому.

Меня затащили в какое-то здание вроде склада или сарая. То тут, то там на грязном полу стояли фонари. Я знала, что пол грязный, потому что пыталась идти, но ничего не вышло. В итоге ноги волочились по полу, поднимая клубы пыли.

Меня бросили, и я упала на колени и ладони. Ну и на лицо. Приподнявшись, я попыталась осмотреться по сторонам, но видела одни только ноги. Несколько пар ног. А потом заметила кого-то высокого и приподняла голову, однако все силы уходили на то, чтобы опять не впечататься лицом в пол.

В конце концов мне удалось сесть на собственные пятки, и я стала присматриваться к очень высокому парню. Оказалось, он не был настолько уж высоким. Просто он висел. И это был Шон Фостер. Его привязали за запястья, руки подняли над головой, в рот засунули кляп. Лицо и тело были покрыты кровью и синяками. Его действительно похитили. Значит, за этим стояли не Фостеры. Но тогда кто?

Появилась женщина в кроссовках, джинсах и рубашке на пуговицах. Чем выше я поднимала взгляд, тем сильнее кружилась голова. Комната вращалась, будто сама по себе. Чем бы меня ни накачали, штука была мощная.

– Ты просто нечто, – проговорила женщина с искренней улыбкой и присела передо мной на корточки.

Миссис Фостер. Это была она. И вид у нее был довольный, как у питона на кроличьей ферме.

– Никогда не видел похожих на нее, – заметил какой-то мужчина. Скорее всего мистер Фостер.

Если верить моей ноге, вокруг нас стояло человек пятнадцать. В основном взрослые мужчины, парочка женщин и один или даже два подростка. Неужели они смотрели, как их родители избивают сына Фостеров? Вряд ли это хорошо отразится на их душевном здоровье.

Миссис Фостер наклонилась и взяла меня за подбородок.

– Что ты такое?

– Выжатый лимон. Чем вы меня накачали?

Она изобразила такую самодовольную улыбку, что от желания отвесить ей пощечину зачесалась ладонь. Впрочем, насилие – это не решение проблем.

Я тоже улыбнулась. Надоели мне эти Фостеры и их особый вид шизы.

– Скоро вы умрете.

Послышался звонкий удар, и миссис Фостер исчезла из вида, потому что моя голова резко развернулась куда-то далеко-далеко. Видимо, про насилие и решение проблем эта женщина никогда не слышала. Мир накренился, и пришлось изо всех сил постараться не упасть.

– Думаешь, мы не знаем, как обращаться с такими, как ты? Мы этим годами занимаемся, дорогуша. Десятилетиями. Для того нас сюда и прислали. Изничтожать труды дьявола, стирать с лица Земли все богомерзкое, очищать мир от таких, как ты.

– Тогда трудиться вам недолго. Я такая одна.

– Это правда? – спросил мистер Фостер.

Теперь-то я его точно узнала. Короткие каштановые волосы не были так аккуратно причесаны, как в закусочной, челюсти покрывала нешуточная щетина, но он оставался все тем же козлом, помешанным на инцесте.

– Что ж, – добавил он, – тогда это будет легко.

– Почему… почему вы избили собственного сына?

Мистер Фостер присел рядом.

– Ты прекрасно знаешь, что он нам не сын. Это был лишь вопрос времени.

– Мы пытались поступить правильно, – вставила миссис Фостер.

А как только она это сказала, «божественные» последователи зааплодировали и стали выкрикивать «Аллилуйя!» и «Славьтесь! Славьтесь!».

– Мы приняли его, – продолжала миссис Фостер, – растили, лелеяли и заботились о нем. В детстве он был полон света, но даже свет можно очернить, что тебе, конечно же, хорошо известно. – Она встала и подошла к Шону. – Даже самый яркий свет может угаснуть. Он пошел к тебе. К тебе! К испорченной, развращенной душе. И все ради того, чтобы копаться в нашем прошлом. В прошлом божественных людей. Он знал, какие могут быть последствия.

В этом я почему-то сомневалась.

– К моему расследованию он никакого отношения не имеет.

Она развернулась и уставилась на меня испепеляющим взглядом.

– Он обратился к тебе и твоему созданному из зла мужу!

Они и о Рейесе знают?

– Чувиха, да все вы тут в сто раз злее того, кто переломает вам шеи, как хворостиночки.

Кажется, не все слова я проговорила четко, ну и черт с ним.

Среди собравшихся пронеслась волна ропота, но все быстро стихли.

– Я вас умоляю, миссис Фэрроу! – насмешливо фыркнул мистер Фостер. – Или ты все еще Дэвидсон, как и многие нечестивцы в этом мире? – В упор не вижу тут связи, зато Фостер соизволил объяснить: – Заранее планируешь измену и развод.

– Ну, если так на это посмотреть… – Долбаные психи, блин. – В свою защиту скажу, что миссис Фостер тоже оставила себе девичью фамилию. – Я тоже фыркнула и тут же, само собой, получила очередную пощечину. – Боже ты мой! Теперь-то что?

– Судьба Шона определилась в тот самый момент, когда он пошел к тебе, – продолжал извращенец.

Его жена вернулась к нам, а я все пыталась получше рассмотреть Шона. Жив ли он? Трудно сказать. Я закрыла глаза и стала призывать Рейеса, Ангела, Оша… Хоть кого-нибудь. Однако наркотики меня «заблокировали». Что ж, такое уже случалось.

– Его необходимо предать земле, – сказала миссис Фостер. – Он должен осознать свои ошибки, и тогда ему снова позволят расти.

– Вы собираетесь его пересадить?

– И тебя тоже.

– Тогда можно мне стать азалией?

– Однако из тьмы, братья и сестры, – вдруг стал вещать глубоким голосом мистер Фостер, – да изойдет свет.

Народ закричал и зааплодировал. Некоторые даже с поднятыми руками попадали на колени.

Поймите меня правильно – я не против религии. Я вообще за все то, что помогает людям просыпаться по утрам. Тем более что высшая сила, которую христиане называют Богом Иеговой, действительно существует. Проблемы с религией у меня возникают тогда, когда этой самой религией начинают оправдывать издевательства и убийства.

Миссис Фостер тоже подняла руки.

– Наконец мы получили ответ, о котором молились денно и нощно. – Тут она мне улыбнулась. – Когда Шон пошел к тебе – слабой распущенной потаскухе…

– Потаскухе?

– … мы поняли, что должны сделать.

– По-моему, потаскуха – это как-то чересчур.

– Видишь ли, ты не просто грязная душа. Ты – его грязная душа. Его любовница. А он – сама Тьма. Демон из ада.

– Назвали бы уже ветреной, что ли.

Она опять присела на корточки.

– Мы никогда не охотились на тебя.

– На худой конец, неразборчивой в связях…

– Мы охотились на богомерзкое отродье, – раздуваясь от гордости за самого себя, добавил мистер Фостер. – Мы следили за ним с тех пор, как он вышел из тюрьмы. Просто не могли к нему подобраться. До сегодняшнего дня.

Когда до меня дошел смысл сказанного, я внимательно посмотрела на пару извращенцев-психопатов. Если они рассчитывают заманить Рейеса сюда так же, как заманили меня, то сильно ошибаются. То есть он, конечно, придет, но желанием сотрудничать точно гореть не будет.

А вот я за сотрудничество всеми конечностями. Я и в школе давала списывать направо и налево.

– Честно говоря, – сказала миссис Фостер, – не приди ты к нам сама, мы бы, наверное, и не узнали о твоей связи с Тьмой.

Я все пыталась рассмотреть, жив ли Шон, поэтому упала. Земля все еще кружилась. Слава богу, мне не связали руки, иначе уже ела бы грязь.

– Тогда мы подумали, что ты сама за нами следишь, – продолжал за женой мистер Фостер, – но, судя по всему, ошибались. Тебя подговорил Шон, ибо стал слаб.

– Я не поэтому к вам пришла.

– Неужели?

– Ужели. Я собиралась стать лидером секты фанатиков и хотела попросить парочку советов.

От стен эхом отскочил звук очередного удара. Моя голова дернулась, и я успела рассмотреть волнение на лицах собравшихся. Похоже, мне не стоит поднимать темы, которые не по нраву одному или другому Фостеру. Кажется, на этом и основываются секты.

Миссис Фостер схватилась за волосы. К сожалению, за мои.

– Как нам отослать его обратно?

– Надо было подумать об этом до того, как вы его похитили и отдали чудовищу.

Вот никогда люди не думают наперед!

Наклонившись ко мне нос к носу, миссис Фостер так добродушно улыбнулась, что у меня волосы встали дыбом.

– Разумеется, мы отдали его чудовищу. Он – зло, и растить его должно было такое же зло, как и он сам.

В этот момент я отчетливо поняла, что смотрю в глаза истинного зла, которое прячется за маской праведности. Не впервые я это видела и вряд ли в последний раз, но до сих пор поражаюсь до глубины души тому, что люди могут творить с маленькими детьми.

Внезапно я вспомнила о девочке, которую убили, и чье убийство двадцать пять лет спустя повесили на ее мать, и сама удивилась тому, что собиралась сказать. Однако любопытство взяло верх.

– Зачем вы отдали его Эрлу Уокеру? Почему не поступили с ним так же, как поступили с Лианой? Почему просто не убили его?

Уж не знаю почему, но миссис Фостер удивилась, что я сложила два и два. Мать Лианы, Вероника Айзом, рассказывала о липовом агентстве по усыновлению всем, кому могла. Однако в прошлом она была проституткой и наркоманкой, и ей никто не верил. Очевидно, Фостеры прекрасно это знали.

На этот раз улыбка миссис Фостер была полна печали, будто этой женщине было жаль, что я ничего не понимаю.

– Ох, дорогуша, мы пытались его убить много раз. Но он никак не умирал.

Эти слова ударили меня сильнее любой пощечины. Из легких исчез весь воздух, и в ушах зазвенела, заревела тишина. Женщина сказала что-то еще, но сквозь шок я ничего не слышала.

Они пытались его убить, когда он был младенцем. А я-то думала, что это Уокер творил с ним непостижимые ужасы. Что же ему довелось пережить в руках Фостеров? Что они с ним делали? Как пытались убить? И что с ним было, когда у них ничего не получалось?

Под натиском мыслей и чувств я согнулась пополам. Истинное зло. Я была окружена злом, а Рейес думал, что это он – злой. Да у него нет ничего общего с Фостерами!

– Баланс был нарушен, – сказал мистер Фостер, но уже не мне. Он опять впал в режим проповедника и вовсю размахивал Библией. – Это мы видим во всех новостях. Близится конец света, и мы должны, обязаны убивать. Избавлять мир от зла, чтобы он мог исцелиться, вновь стать сильным, кормить нас и поддерживать. Это – наш священный долг!

В ответ на свой спич он получил кучу «Аминь!».

Отпустив мои волосы, миссис Фостер, тем не менее, осталась рядом и заговорила со мной, пока ее братомуж плевался ханжеским бредом:

– Мы были удивлены, что он выжил в руках того человека. Думали, он убьет Тьму, пока тот еще молод.

О да, уверена, Уокер пытался.

Сектанты молились и славили Бога, восторженно трясли руками и просили Его благословить жертвенную кровь, которой все они очистят мир от скверны. Видимо, о Новом Завете они не слышали. Жертвы – это, по-моему, как-то по старинке, но, как говорится, чем бы дитя ни тешилось…

И все равно не понимаю, почему Иегова спокойно смотрит, как в его честь совершаются убийства.

Я попробовала замедлить время, чтобы подойти (или приковылять) к Шону и узнать, как он, но ничего не получилось. Попыталась опять призвать Ангела, Оша, Артемиду – без толку. Чем, черт возьми, меня нашпиговали?!

Скоро Рейес поймет, что что-то не так. Нужно только выиграть немного времени. Но ведь я отправила его к Пип, а значит, он будет за ней приглядывать. От одной только мысли на меня снизошло умиротворение. Такие люди, как эти, и близко не подойдут к нашей дочери.

К тому же, я дала Диби подсказку. Может быть, он все поймет и примчится выбивать двери. Впрочем, узнать, где я, почти невозможно, если ему не окажут сверхъестественную помощь.

– Ладно, – сказала я и выпрямилась, – я скажу вам, как его убить.

Толпа тут же притихла.

– Во-первых, все, кто здесь находится, должны принести себя в жертву на алтаре.

Мистер Фостер схватил меня за волосы и подтащил ближе к Шону. Наконец-то.

– Думаешь, мы не поступим с тобой так же только потому, что ты женщина?

– Шон, – начала я, – копы знают о каждом моем шаге. Им это с рук не сойдет.

Фостер схватил свою Библию и потряс ею у меня перед носом. Видимо, для проформы.

– Ты ничего о нас не знаешь, распутница.

Да уж, им явно не нравится выражение «неразборчивый в связях». Что ж, с неразборчивыми так бывает.

Я фыркнула:

– Вы правы. Я ничего не знаю о том, как заниматься сексом с родственником.

Когда на лицах этой парочки отразилось неподдельное изумление, я поняла, каково это – выиграть золотую медаль на Олимпийских играх. Ну или победить в соревновании на поедание хот-догов. Один черт. И у меня в рукаве было припасено кое-что еще.

– Откуда…

– … я узнала, что вы состоите в кровосмесительных отношениях с собственной сестрой? – Оставалось лишь надеяться, что мистер Фостер понимает, о чем я говорю. Слова получались еще неразборчивее, чем казался глазам окружающий мир.

– Наш союз предопределил сам Господь.

– Ну, если это помогает вам спокойно спать…

Договорить я не успела, потому что внезапно Шон застонал. Я попробовал встать, чтобы подойти к нему, но какой-то тупой предмет, встретившийся с моим затылком, убедил меня поумерить пыл.

Так я и сделала и какое-то время провалялась на полу, собираясь с мыслями и прикидывая, где можно провести отпуск. Причем места выбирала в соответствии с тем, где хотела бы оказаться прямо сейчас.

– Как нам убить Тьму?

– Никак.

Из миссис Фостер потоком текла ярость, а потом выражение ее лица изменилось – превратилось в маску абсолютной жестокости.

– Приведите его.

Его? Кого – его?

Пока я лежала, мечтая спрыгнуть с карусели, двое мужчин приволокли третьего. Третий был связан, да еще и с кляпом во рту. Его бросили в паре шагов от меня, и в глазах потемнело. Голова закружилась еще сильнее. Все это не по-настоящему… Такого не может быть!

Это был Рейес. Без сознания. Весь в крови и ушибах. Из моих глаз потекли слезы. Передо мной ожила фотография, которую я увидела год назад, и которую сделал монстр, вырастивший Рейеса.

Как будто он снова стал ребенком. Связанный веревками, с кляпом во рту. Волосы спутались, лицо опухло и покрылось кровавыми гематомами.

А я лежала на грязном полу и была не в силах ни пошевелиться, ни хоть что-то сказать.

Мы с Рейесом боги. Как такое могло с нами произойти? Как такое могло произойти с ним?! Не могли они так запросто до него добраться. Это же все-таки Рейес! Не могли, и точка. Разве что… его тоже угостили шокером и дозой наркотиков. Со мной ведь сработало.

Внутри стала расти чистая ярость, и я стиснула зубы.

Приходя в себя, Рейес застонал, и я услышала, как заскрипели натянувшиеся веревки. Неужели даже сейчас он пытается освободиться? Мне хотелось хорошенько его рассмотреть, но внезапно мы словно оказались в сушилке огромным размеров. Меня переворачивало и мотало из стороны в сторону. Наверное, с последним ударом в голове что-то оторвалось. Я умоляла таймер сушилки выключиться, потому что ощущения, честно говоря, были дерьмовыми.

– Заткните его, – велел мистер Фостер.

Перед глазами появились чьи-то ноги, и я совсем потеряла Рейеса из виду. А потом услышала громкий звук, но никакой боли не почувствовала. Потому что ударили Рейеса. Я что-то крикнула, и, само собой, мой череп снова встретился с чем-то тяжелым и тупым, но на этот раз мне удалось сосредоточиться на муже.

Я видела его сквозь кучу ног. Когда меня ударили, он снова попытался разорвать веревки и за это получил еще один пинок.

– Рейес, прекрати, – выдавила я.

– Переместись, – отозвался он еле слышно.

– Отрежьте выродку язык, – приказала миссис Фостер.

Двое схватили Рейеса за голову и попытались насильно открыть ему рот. Я бросилась вперед, но проползла несчастных пару сантиметров. Рейес стиснул зубы, а какой-то жирный мужик (почему-то в таких ситуациях всегда найдется хоть один жиртрест) принялся его бить. Огромные кулаки снова и снова осыпали жестокими ударами лицо Рейеса.

У меня в животе что-то шевельнулось.

Сердце раскололось.