Текст книги "Первая могила справа"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

Чистая совесть – признак плохой памяти.

Стивен Райт

– А ты явно непло-о-охо провела ночь.

Я одновременно попыталась открыть глаза и понять, где я и что происходит, но из этого ничего не вышло.

– Я все еще лежу голой на полу в гостиной?

Куки присвистнула.

– Ого, да ночка выдалась горячее, чем я думала. – Она сидела на краю кровати, слегка подпрыгивая, чтобы меня подразнить. Наконец сжалилась надо мной. – Я сделала кофе.

Вот они, три волшебных слова. Я распахнула глаза и увидела милый образ – чашку кофе перед самым своим носом. Я отползла, села в кровати и взяла у Куки чашку.

– А еще я принесла тебе на завтрак буррито, – добавила моя подруга.

– Отлично. – Сделав большой жадный глоток, я спросила: – Сколько времени?

– Я так и поняла, что ты ночью развлекалась вовсю, – хихикнула Куки. – Ты редко так долго спишь. А еще твоя пижама разбросана по полу в гостиной. Большую часть я подобрала, но трусы лежали в том углу, где мистер Вонг. А туда я ни за что не сунусь. Так ты мне сейчас все расскажешь или потом?

Пожав плечами, я ответила:

– Давай сейчас, но придется в сокращенном варианте, как в «Ридерз Дайджест».

– Идет, – кивнула она, отхлебнула кофе и выжидающе уставилась на меня поверх чашки.

– Я выяснила, что убить меня сложнее, чем обычного человека.

На лоб Куки набежала морщинка недоумения.

– Я выяснила, что Рози Хершел так и не улетела из Америки. Муж убил ее, прежде чем отправиться ко мне.

Недоумение сменилось тревогой.

– Я выяснила, что Рейес – бог секса и всего, что связано с оргазмом.

Теперь смущение.

– А еще – что на самом деле он сын Сатаны и что если они, то бишь обитатели преисподней, найдут меня, он будет вынужден меня убить.

Снова тревога.

– Вот, – подвела я итог, прокручивая в голове вчерашние события, – вкратце это все, что случилось ночью. Ты думаешь, я сошла с ума?

Куки моргнула, и на лице ее отразилось беспокойство.

– Потому что здравый рассудок – единственное, что у меня осталось. Это и еще буррито на завтрак.

Куки снова моргнула.

– Ничего себе, это уже столько времени? – воскликнула я, бросив взгляд на часы.

Подруга молча оглянулась, очевидно потеряв дар речи. Непонятно почему. В руках у нее была чашка кофе.

Было почти девять. Я выпрыгнула из кровати, не обращая внимания на собственную наготу, но боль в шее, от которой, казалось, готов расплавиться позвоночник, невозможно было игнорировать. Я побежала в ванную одеваться. В десять часов власти должны были отключить Рейеса от аппарата. Если не вступит в силу судебный запрет…

Об этом я сейчас думать не могла. Дядя Боб дал задание судье. Разумеется, все получится.

Надев темный свитер и джинсы, собрав волосы в хвост и проглотив сразу четыре таблетки ибупрофена, я помчалась в офис, где остались все данные по делу, выписанные на отдельные разноцветные листки. Я схватила их и направилась к выходу.

Куки ждала меня на лестнице; я сообщила ей, куда еду. Она что-то пробормотала о прибавке к зарплате, но я пробежала мимо нее на парковку.

По дороге в Санта-Фе я позвонила Нилу Госсету в тюрьму, но его не оказалось на месте. Я пыталась связаться с тюремной больницей, но нервная секретарша ответила, что по телефону не имеет права давать справки о пациентах. Я набрала номер дяди Боба, но он не брал трубку. Я позвонила помощнице судьи, которому подавала прошение, но она ответила, что прошение передано в суд Санта-Фе.

Постепенно мной овладела паника. Неужели запрет не был принят? Что, если судья в Санта-Фе отклонил прошение?

Без двух минут десять я въехала на больничную парковку: здесь мигали огни полицейских машин и царила суматоха. Мое сердце тревожно забилось. Может, что-то случилось в больнице и у властей до дела руки не дошли. Если так, им придется отложить убийство Рейеса Фэрроу на другой день.

Тут я заметила джип дяди Боба; на бампере машины была вмятина. Что ему тут понадобилось? Не успела я припарковаться, как дверь Развалюхи открылась.

– Твой мобильник опять сел, – проговорил дядя Боб, подавая мне руку.

– Правда? – Одной рукой я ухватилась за дядю, а другой раскопала в сумке сотовый. – Я только что тебе звонила. – Надо же. И правда. Мне давно пора купить новый аккумулятор. И желательно на ядерном топливе, чтобы его хватило лет на двенадцать, а я при этом не заработала рак мозга.

– А до этого я звонил тебе в офис, – добавил он, когда я вылезла из машины. Голос его звучал странно – смущенно и встревоженно.

– Я звонила тебе всю дорогу сюда. Ты не брал трубку. Что происходит? – От догадки у меня по спине побежали мурашки. Диби вел себя странно. Не то чтобы он никогда не чудил, но сейчас вел себя еще более странно, чем обычно.

Он закрыл дверь машины и повел меня к тюрьме через толпу копов и медперсонала.

– Дядя Боб, – выдохнула я ему в спину, стараясь не отставать, – что-то случилось с Рейесом?

– Прошение не было принято, – бросил он через плечо.

Я замерла как вкопанная. У меня перехватило дыхание. В такое невозможно было поверить, и мое сознание отказывалось это принимать. В голове мелькали тысячи сценариев развития событий. Если Рейеса отключат от аппарата и он умрет, перейдет ли он в мир иной? Или останется? Сможем ли мы продолжать отношения, если он станет призраком? А вдруг его отключат и он очнется? И все будет хорошо. Каждый из вариантов стремился к финалу в духе Голливуда, и я надеялась на тот, который казался самым невероятным.

– Чарли. – Дядя Боб остановился и обернулся ко мне. В голосе его звучало предостережение, и я вся обратилась в слух. – Ты точно рассказала мне все, что знаешь о Фэрроу?

Что-то случилось. Моя женская интуиция буквально зудела, – как, впрочем, и остальные женские признаки.

– А что?

– Ты говорила, – он наклонился ко мне и понизил голос, – что он не такой, как все. И я решил, что он – как ты. А не… совсем сверхъестественное существо.

«Ого!» – промелькнуло у меня в голове. С чего бы дяде Бобу спрашивать меня о таком? С Рейесом явно все в порядке, раз уж Диби заподозрил тут что-то совсем сверхъестественное.

– А почему ты спрашиваешь?

– Чарли, – проворчал он, и у меня сердце ушло в пятки. Дядя схватил меня за руку и потащил сквозь толпу.

– Что стряслось? – бросила я ему в спину, и в каждом слоге моего вопроса сквозила надежда. Должно быть, Рейес жив. Наверняка случилось чудо. Зачем бы тогда дядя Боб стал спрашивать меня об этом? И для чего бы иначе здесь собрались все эти люди?

– Не знаю, – ядовито ответил он. – И никто не знает. Быть может, Чарли, ты нам объяснишь, как человек может исчезнуть с лица земли.

– Что? – Я снова окаменела. – О чем ты?

Дядя Боб остановился и обернулся ко мне:

– Я помнил, что для тебя это очень важно, поэтому приехал сюда, чтобы лично переговорить с судьей. Увы, безуспешно. Она не могла вынести решение, чтобы твоего приятеля не отключали от системы жизнеобеспечения, поскольку его мозг мертв, а содержание коматозника обходится штату в целое состояние.

– Ты сам приехал сюда? Ради меня?

– Да. – Дядя неловко поправил воротник. – Самое меньшее, что я мог сделать, – это присутствовать при том, как его будут отключать от аппарата. Но когда я приехал, тут уже все на ушах стояли. Он исчез.

– Исчез? – взвизгнула я, откашлялась и переспросила: – Куда же он делся?

Дядя наклонился ко мне и громким шепотом произнес:

– Не просто исчез, Чарли. Испарился.

В голосе его слышалось отчаяние.

– Не понимаю. Он сбежал?

– Сама все увидишь.

Мы поспешно миновали вход и вошли в маленький кабинет охраны.

– Покажите ей, – велел дядя надзирателю. Тот послушно нажал пару клавиш на компьютере, и я спросила:

– Что это?

– Смотрите. Вы все увидите, – ответил он.

На мониторе была запись с камеры слежения. Я узнала место.

– Это коридор у палаты Рейеса?

– Смотрите, – повторил надзиратель таинственно и вместе с тем раздраженно.

Я заметила движение и наклонилась к монитору. Дверь в палату была открыта; на черно-белой записи была видна вся комната. Рейес пошевелился, поднял руку к голове, рывком сел на постели и огляделся. Качество изображения оставляло желать лучшего, и было трудно различить наверняка, но, скорее всего, это был Рейес. И он пришел в сознание. Словно пытаясь сориентироваться, замер, глубоко вздохнул, обернулся к камере и улыбнулся. Он улыбался! На его лице показалась насмешливая кривая ухмылка, при виде которой я едва не растаяла.

Но вот в записи произошел какой-то сбой; изображение замерло, потом на мгновение потемнело, а когда картинка вернулась, Рейес исчез. В мгновение ока. Только что был здесь – и нет. Осталась лишь пустая измятая постель.

– Куда он делся? – спросила я у ошарашенного надзирателя, но тот лишь плечами пожал.

– Я надеялся, что это ты нам скажешь, – заметил дядя Боб.

Рейес, конечно, был не от мира сего, но никому на свете еще не удавалось дематериализоваться. По крайней мере, я ничего такого не слыхала. Впрочем, несколько часов назад я не знала и о том, что у Сатаны есть сын.

– Дядя Боб, – начала я, стараясь не проговориться и не выдать правду, – я действительно рассказала тебе не все.

– Да что ты? – Он жестом велел надзирателю выйти.

Когда тот ушел, я продолжала:

– На самом деле я… ну… никогда не говорила тебе всей правды.

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросил он.

– Я не такая, как все. Ты это знаешь. Но я никогда не признавалась тебе, насколько сильно отличаюсь от других.

– Ну и насколько? – подозрительно уточнил он.

Я не представляла, чем могло спасти ситуацию признание в том, что я ангел смерти, а Рейес – сын Сатаны. Иногда лучше промолчать.

– Скажем так: я отличаюсь от других больше, чем ты думаешь, а Рейес действительно некоторым образом сверхъестественное существо.

– Каким именно образом?

– Наверно, сверхъестественным.

– Это не ответ, Чарли. – Дядя шагнул ко мне. – Ты должна мне все объяснить.

Стиснув зубы, с прямой спиной, точно кол проглотила, я опустилась на краешек стула. В голове крутилось одно-единственное слово. Дерьмо. Как же мне объяснить, что Рейес дематериализовался? Если, конечно, это так.

Тут вошел Нил Госсет. Он впился в меня взглядом и виновато кивнул на дядю Боба, словно у нас с ним от Диби секреты. В каком-то смысле так оно и было. Просто он не знал всех подробностей.

– Здравствуйте, мистер Госсет. – Дядя Боб протянул ему руку.

– Здравствуйте, детектив, – ответил Нил, сжимая его ладонь. – Что слышно?

Дядя Боб перевел взгляд на меня.

– Ничего особенного.

Диби и Нилу было известно немало: они могли оказаться опасными. Но всей правды не знал ни один из них. Интересно, сколько мне удастся тянуть с ответом. За прошлую неделю я рассказала о себе больше, чем за всю предыдущую жизнь. В каком-то смысле это освобождало, но все же рискованно пускать в свой мир слишком многих. Прежде я уже совершала эту ошибку. И поплатилась сполна.

– Кто такой Датч? – поинтересовался дядя Боб, указав на монитор, и у меня задрожали колени.

Я не прикасалась к экрану, но он внезапно погас. В центре светилось одно-единственное слово, за которым мигал курсор. Меня охватило такое облегчение, что я едва не соскользнула со стула на пол. Рейес. Рейес Александр Фэрроу был жив. Я долго-долго вглядывалась в имя, которое он дал мне в день, когда я появилась на свет, и гадала, сможет ли он по-прежнему приходить ко мне, получится ли у нас быть вместе. Потом я почувствовала, как он коснулся моих губ, и поняла, что моя жизнь изменилась навсегда.