Текст книги "Первая могила справа"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

Смысл жизни не в поисках себя, а в шоколаде.

Надпись на футболке

– Дядя Боб, – проговорила я, – позволь, я все объясню.

Мы стояли в коридоре у кабинета мисс Тарпли, откуда дядя Боб вытащил меня за руку.

– Рейес Фэрроу? – процедил он сквозь зубы. – Да ты знаешь, кто такой Рейес Фэрроу?

– А ты? – вопросом на вопрос ответила я, стараясь скрыть волнение в голосе.

– Я-то знаю.

– Значит, вы знакомы? – с надеждой спросила я.

Он бросил на меня сердитый взгляд:

– Я не общаюсь с убийцами.

Сноб.

– Мне лишь нужна информация о нем.

– Он забил отца до смерти бейсбольной битой, потом бросил труп в багажник «шевроле» и поджег. Что ты еще хочешь о нем узнать, Чарли?

Я раздраженно фыркнула и промолчала, стараясь оттянуть время и придумать достойный ответ. Черт возьми, куда запропастились мои адвокаты, когда они мне так нужны? Адвокатов еще никому не удавалось переспорить. Но мне в голову так ничего и не пришло, и я решила рассказать Диби чуть больше. Где наша не пропадала.

– Он не мог этого сделать, – сдавленно прошептала я.

– Тебя там не было. Ты не видела…

– Не мог он этого сделать. – Я придвинулась ближе и пояснила: – Он… не такой, как все.

– Как любой убийца. – Сдвинуть Диби с занятой позиции могло только неопровержимое доказательство.

Набрав в грудь побольше воздуху, я призналась:

– Это сделал он. Сегодня. Перерубил позвоночник. Это он.

– Что?

Дядя Боб ничего слышать не хотел и не собирался ко мне прислушиваться, но не устоял. Любопытство, как обычно, взяло верх. И я знала верный способ целиком и полностью завладеть его вниманием.

Вцепившись в его куртку, я взмолилась:

– Только пообещай, что ничего не скажешь папе.

Диби тут же возжелал подробностей. Я по возможности кратко объяснила, что Рейес – больше, чем человек. Как он двигался и выглядел. Как встретил меня, когда я родилась. Дядя был так ошарашен услышанным, что на этом месте, похоже, впал в транс.

Я умолчала о двух других случаях с перерубленным позвоночником (ну и, разумеется, о своих эротических снах). Диби незачем знать, насколько на самом деле глубоки мои чувства к Рейесу.

– Кто же он? – наконец спросил дядя Боб.

Покачав головой, я ответила:

– Если бы я знала. Но он умрет через два дня, если этому не помешать. И единственный способ это сделать – найти его сестру.

– Но… если он наделен такой силой…

– Это при жизни, – напомнила я. – Не знаю, что случится, если его тело умрет.

Зато я понимала, что случится со мной. Я не хотела жить без него. И едва ли смогла бы. После всего, что было.

Спустя пятнадцать минут мы получили распечатки с расписанием уроков Рейеса и список учеников всех параллельных классов.

– Вы его помните? – поинтересовалась я у мисс Тарпли.

Она оторвала взгляд от дяди Боба и уставилась на меня:

– Я здесь всего десять лет.

– А других Фэрроу у вас не училось?

– Нет. Извините. Быть может, его сестра тогда еще не перешла в старшие классы.

– Возможно. А он учился здесь всего три месяца. – Я заглянула в досье Рейеса. – Но в документах сказано, что он окончил вашу школу.

– Едва ли, – усомнилась мисс Тарпли. – Впрочем, постойте. – Ее пальцы забегали по клавиатуре компьютера. – Есть запись, что ему выдали аттестат, но это невозможно.

Я наклонилась к дяде Бобу:

– Только не для опытного хакера.

Я начинала понимать, как Рейес использовал свой интеллект и компьютерные навыки.

– Огромное вам спасибо, мисс Тарпли, – проговорил дядя Боб, сжав ее ладонь.

Она состроила ему глазки. Он в ответ тоже. Все это выглядело очень романтично, но мне еще нужно найти исчезнувшего человека. Я толкнула дядю локтем:

– Ну что, пошли?

Он что-то проворчал себе под нос, снова повернулся к завучу и попрощался. Мы направились было к двери, но я остановилась на полдороге.

– Ой, смотрите-ка, что я нашла в углу. – Я протянула мисс Тарпли записку. – Кажется, это что-то… важное.

– Спасибо, – поблагодарила она.

Проходя мимо школы, я заглянула в ее окно. Мисс Тарпли прижимала записку к груди и плакала. Должно быть, из-за кувшинки.

* * *

Мы помчались ко мне в офис, чтобы отдать распечатки Куки. Она опросит одноклассников Рейеса, постарается связаться с ними и выудить сведения о его таинственной сестре. Очутившись у себя в кабинете, я достала из сейфа свой глок, засунула в кобуру под мышкой и защелкнула замок. Под кожаным пиджаком пистолет почти незаметен. Вообще-то мне никогда еще не приходилось им кому-то угрожать. Просто хотелось чувствовать его под рукой, знать, что он тут, пусть и ненадолго.

На обратном пути в участок в джип дяди Боба сели двое из моих адвокатов. До этого я вела машину но после одного незначительного происшествия дядя Боб настоял, чтобы я пустила его за руль.

Светловолосая, с ярко-красными губами, Элизабет Эллери устроилась позади него.

– Привет, Шарлотта.

– Привет. – Я повернулась к ним. – Как у вас дела?

Джейсон Барбер пожал плечами:

– Мама переживает.

– Вас это удивляет? – спросила я, заметив, что дядя Боб неловко поерзал на сиденье. Он так и не привык, что рядом призраки. Эту ситуацию он контролировать не мог. А дядя не любит, когда что-то решают за него. Он даже газировку без калорий терпеть не может.

– Вообще-то да.

– Что с вашим дядей? – В голубых глазах Элизабет читалась тревога.

– Он злится на меня, – неуверенно усмехнувшись, ответила я.

Дядя Боб расправил плечи:

– Вы говорите обо мне?

– С нами Элизабет и Барбер. Она спросила, что с тобой.

Дядя сжал руль чуть сильнее, чем нужно, и у него побелели костяшки пальцев.

– Ты никогда больше не сядешь за руль моей машины.

Я привычно закатила глаза:

– Да ладно тебе. Там вообще не должно было быть знака. Ну подумай сам, сколько можно напоминать про ограничение скорости? Никому до этого дела нет.

Дядя Боб глубоко вздохнул:

– Старею.

– Ах да, конечно. Импотенция, старческая немощь. В конце концов, шоколадные ириски никуда от тебя не денутся. – В мгновение ока бледность на лице дяди Боба, вызванная небольшой аварией, сменилась густым румянцем. Я не удержалась и прыснула со смеху. Про себя, разумеется: он действительно на меня разозлился.

– Где Сассмэн? – спросила я у адвокатов.

Элизабет опустила глаза:

– Все еще с женой. Она в ужасном состоянии.

– Мне очень жаль. – Я не просто не выношу все, что связано с родственниками умерших. Я даже говорить об этом не могу. К несчастью, зачастую это неизбежно. – Как ваша семья?

– Сестра держится молодцом. Наверно, принимает успокоительное. А родители… плохо.

– Что же сестра с ними не поделится?

Элизабет покачала головой.

– Представить себе не могу, до чего им, должно быть, трудно.

– Им будет легче, когда вы раскроете дело, Шарлотта.

– Согласна.

– Надо найти убийцу. Думаю, это им поможет.

Она права. Зная, почему и как было совершено преступление, жертвы легче смиряются с произошедшим. А то, что виновного сажают за решетку, им как маслом по сердцу. Быть может, правосудие слепо, однако это панацея от всех бед.

Я оглянулась на Барбера:

– Кстати, я забрала из вашего кабинета семь флешек, но они все оказались вашими. Вы не помните, куда положили ту, что вам дал Карлос Ривера?

Юрист похлопал себя по карманам:

– Черт, куда же я ее дел?

– Может, ее забрали убийцы? Вдруг они знали, что он ее передал вам?

– Вполне возможно. – Барбер потер переносицу. – Простите, но я не могу вспомнить.

Такое бывает часто. Особенно когда потерпевший получил две пули в голову. Раз уж на флешку рассчитывать не приходится, будем полагаться на свои силы.

– Хулио Онтиверос, наш бывший подозреваемый, а ныне информатор, подтвердил, что отдал знакомому обойму патронов, после того как продал свой пистолет калибром девять миллиметров. Только так он может объяснить, что его отпечатки оказались на гильзах, найденных на месте преступления.

– Как зовут знакомого?

– Чако Лин. Угадайте, на кого он работает?

– На сатану? – предположила Элизабет.

– Почти. На Бенни Прайса.

Элизабет и Барбер понимающе переглянулись.

– Прежде мы бы вам этого не сказали, – начал Барбер, – но, поскольку физически нас уже нет, думаю, правила теряют смысл. Бенни Прайса обвиняют в торговле людьми.

– Расскажи им о расследовании дела по торговле людьми, – велел дядя Боб.

– Похоже, они уже в курсе. – Я оглянулась на Барбера. – У нас двое подростков: один убит, второй в бегах. Вам что-нибудь известно об исчезнувшем племяннике Марка Уира? – Барбер должен был навестить сестру Уира и проверить, не общалась ли она с сыном в последнее время.

– Вообще-то нет, но мне кажется, вокруг нее что-то происходит.

– Что именно? – Я задрожала от нетерпения. – Не могли бы вы уточнить?

Дядя Боб насторожился.

– Несколько дней назад ей позвонил отец Федерико. И она разнервничалась.

При упоминании владельца склада я вздохнула.

– Что случилось? – спросил дядя Боб.

Барбер продолжал:

– Насколько я понял из ее слов, она должна была с ним встретиться, но он так и не объявился.

Дядя Боб послал мне отчаянный взгляд.

– Джени должна была встретиться с отцом Федерико, но он так и не объявился, – пояснила я.

Мы затормозили возле участка.

– Похоже, в последнее время его никто не видел.

– Думаешь, он как-то замешан в убийстве?

– Не исключено. Может, он на чем-то прокололся?

– Нет. Но это не значит, что…

– Верно. – Дядя Боб открыл телефон и набрал номер одного из своих коллег. Этот человек висит на телефоне больше любого подростка.

Я повернулась к адвокатам:

– Вы, часом, не знаете, сколько стоит бампер от «доджа дюранго»?

Барбер покачал головой. Элизабет усмехнулась.

* * *

Мы вошли в участок, чтобы разработать операцию под названием «Как поставить Бенни Прайса на колени». Гаррет стоял в коридоре и просматривал заметки за день.

– Знаешь, что меня беспокоит? – произнес он, закрывая блокнот, и подошел к нам.

– Пристрастие к порнухе с лилипутами?

– Что никто не видел отца Федерико вот уже несколько дней, – не моргнув глазом, ответил он. Очевидно, вопрос был риторический. Жаль, что он меня об этом не предупредил и я попусту истратила один из лучших ответов. Ненавижу ошибаться.

– Сестра Марка Уира должна была встретиться с ним несколько дней назад, но он так и не появился, – сообщил дядя Боб.

Картина начала складываться. Если Бенни Прайс продавал детей за границу, возможно, Тедди, племянник Марка Уира, очутился у него. А может, и Джеймс Барилья, мальчик, которого нашли убитым во дворе у Марка Уира. Что, если Джеймс сопротивлялся, пытался сбежать и они его убили? Но зачем тогда им, ради всего святого, понадобилось прятать тело подростка на дворе у Уира и подстраивать ложное обвинение? Неужели он представлял для них угрозу? Мне надо выпить кофе.

Я прошла мимо совещавшихся Диби и Своупса к кофемашине. Они последовали за мной, взяли по чашке кофе и расположились в маленьком зале заседаний.

– Почему я не чувствую запаха? – поинтересовался Барбер.

– Что, простите? – Я поставила чашку на стол и придвинула адвокатам стулья.

– Кофе. Я не чувствую его запаха.

– Я пыталась понюхать волосы племянницы, – с грустью призналась Элизабет.

– Не знаю, – ответила я. – А сейчас чувствуете запах?

– Да. – Элизабет принюхалась. – Но почему-то не тот, который рядом.

– Вы слышите запахи того мира, в котором находитесь, и формально это иной мир.

– Правда? – переспросил Барбер. – Потому что, могу поклясться, недавно пахло шашлыком. В потустороннем мире жарят шашлыки?

Я хихикнула и села возле дяди Боба.

Спустя двадцать минут споров о том, как вывести на чистую воду Бенни Прайса, я придумала план. Бенни владел сетью стрип-клубов «Конфетка» – одно название заставляло насторожиться. Судя по оперативной информации, которую собрали на него следователи, Бенни обожал стриптизерш, хотя себя любил еще больше.

– Придумала! – заявила я во всеуслышанье.

– За ним уже следят, – перебил меня Диби. – Так что нам придется объединить усилия с коллегами и действовать по их указке.

– Это отнимет кучу времени. А Марк Уир между тем в тюрьме, Тедди в бегах, и семьи убитых ждут ответа.

– Чего ты добиваешься, Чарли?

– Я хочу, чтобы мы устроили ему ловушку, – пояснила я.

– Ловушку? – не веря своим ушам, переспросил Гаррет.

– Дайте мне шанс – и я сегодня же до захода солнца раздобуду на него компромат.

Гаррет подскочил на стуле, а дядя Боб наклонился ко мне и с любопытством спросил:

– Ты что-то задумала?

– Детектив Дэвидсон, – резко оборвал его Своупс, – вы, наверно, шутите.

Диби встряхнулся, словно прогоняя наваждение.

– Ты прав. Неудачное предложение.

– Дядя Боб, – захныкала я, как маленькая девочка, которой сообщили, что пони на день рождения она не получит. Как и «порше».

– Нет-нет, Гаррет прав. Кроме того, твой отец меня за это прибьет.

– Подумаешь, – фыркнула я и с досадой посмотрела на него. – Так и скажи, что тебе слабо!

Это должно было его задеть. Я не часто беру его на слабо.

– Чарли, тебя сегодня чуть не убили. – Серебристые глаза Гаррета сверкали гневом. Вот ведь психопат. – И вчера. Ах да, и позавчера тоже. Так что отдыхай.

– А ты поцелуй меня в задницу. – Я повернулась к дяде Бобу. – У меня все получится, и ты это знаешь. И у меня есть преимущество перед обычными людьми.

– Что-что? – переспросил Гаррет. – У тебя есть преимущество перед обычными сумасшедшими? Едва ли.

Это уже нечестно.

– Что ты придумала? – не утерпел Диби, и я победоносно улыбнулась. Урок Гаррету на будущее.

– Ты говорил, что установить жучки в его кабинете не получилось, так? – спросила я.

– Так. Слишком мало улик.

– Поверить не могу! И вы ее еще слушаете? – бросил Гаррет.

– Мы тоже слушаем, – сказал Барбер. Элизабет согласно кивнула.

– Спасибо, друзья… Как я говорила, – продолжала я, смерив Своупса ледяным взглядом и обернувшись к Диби, – он снимает на видеокамеру собеседования с новенькими девушками.

– Ну да. – Дядя Боб нахмурился, силясь понять, куда я клоню.

– Все собеседования он проводит у себя в кабинете, на диване, который купил специально для этого.

– Так.

Я объясняла дяде Бобу свой план, а Гаррет буквально кипел от злости. Если так дальше будет продолжаться, он себе инфаркт заработает.

– Хороший план, – одобрил дядя Боб, когда я завершила рассказ, – но не могла бы ты просто зайти и прошептать ему что-то на ухо, как Хулио Онтиверосу? Ты у нас прямо как укротитель, только работаешь с преступниками.

– С Онтиверосом это сработало по одной-единственной причине.

– По какой же?

– Он не преступник.

– Вот оно что.

– У меня получилось заговорить ему зубы только потому, что было что сказать.

– Мне это нравится, – заметила Элизабет. – А наблюдать за тем, как мистер Своупс кипит от злости, – одно удовольствие.

Мы с Барбером согласно хихикнули.

– Я рад, Чарли, что тебя это веселит, – сердито бросил Гаррет. – Ты понятия не имеешь, что за человек этот Прайс.

– А ты имеешь?

– Я отдаю себе отчет, каким надо быть подлецом, чтобы торговать людьми.

– Все ясно, Своупс. Ты хочешь сказать, что таких обычно не приводят домой знакомиться с родителями. – Я на секунду задумалась. – Погоди-ка. Пожалуй, моей мачехе он как раз понравится. Как думаешь, он торгует со Стамбулом?

– Чарли, – предостерегающим тоном произнес дядя Боб. Он слишком хорошо знал все подводные камни в наших непростых отношениях с мачехой. Даже как-то обмолвился, что никогда не понимал, почему отец не вмешивается. Меня это тоже всегда ставило в тупик.

– Просто размышляю вслух, – возразила я в свою защиту.

Дядя Боб пошел договариваться с детективами, которые следили за Бенни Прайсом, а я решила найти Сассмэна, от которого по-прежнему не было ни слуху ни духу. Я вышла из кабинета и проверила телефон, пока Гаррет разорялся в своей обычной манере. Может орать хоть до скончания века. Он умчался к машине: мне нужно было забрать Развалюху, и он вызвался меня подвезти. Чем быстрее бежит, тем дольше будет ждать. Мне это было на руку по многим причинам.

В телефоне обнаружились два сообщения, оба от Куки, в которых говорилось: «Как прочтешь, немедленно позвони». Должно быть, что-то важное.

– Я нашла женщину, которая ходила в одну школу с Рейесом, – сообщила мне Куки, когда я до нее дозвонилась. – Они с подругой очень хорошо помнят нашего подопечного.

– Молодец.

Обожаю Куки.

– Если хочешь, они могут встретиться с тобой сегодня вечером у Дейва.

– Хочу. Во сколько?

– Когда сможешь. Я должна им перезвонить.

– Пр-р-рекрасно, – промурлыкала я в телефон, подражая женщине-кошке. – Мне надо найти Сассмэна. Он куда-то запропастился. Давай через часок?

– Я им скажу. Кстати, как у тебя дела? Мы не говорили с тобой с тех пор, как тебя в очередной раз чуть не убили.

– Я жива, – ответила я. – Едва ли можно требовать большего.

– Можно, Чарли, можно.

Помолчав, я сказала:

– Даже миллион долларов?

– Даже миллион, – хихикнула Куки и повесила трубку. Она достаточно изучила меня, чтобы понять, что сейчас я не буду обсуждать последние трагические события. Поплачусь ей позже. И ей придется выдержать этот удар. Бедная Куки.

Глава 16

Сарказм. Лишь одна из предлагаемых услуг.

Надпись на футболке

Тридцать минут и одну нервотрепку спустя – всю дорогу до моего джипа Гаррет разделывал мой план под орех – я сидела в машине возле дома Сассмэна и наблюдала за ним в окне второго этажа. Он стоял ко мне спиной, и я решила, что он, должно быть, смотрит на жену.

У тротуара перед его роскошным трехэтажным особняком было припарковано несколько машин. Люди входили и выходили, тихонько обменивались словами. Не все были в черном, да и слезы лили тоже не все. Правда, некоторые все же плакали. А другие чему-то усмехались, разговаривали, оживленно жестикулируя, и, раскрыв объятия, приветствовали вновь прибывших.

Я неловко проковыляла к двери и вошла в дом. Никто не остановил меня, когда я пробиралась сквозь толпу к лестнице. По ступенькам, покрытым толстым бежевым ковром, я медленно поднялась на второй этаж и подошла к комнате, очень похожей на спальню хозяев.

Дверь была чуть приоткрыта, и я слышала, что внутри кто-то рыдает. Я робко постучала.

– Миссис Сассмэн? – окликнула я и заглянула внутрь.

Патрик воззрился на меня в изумлении. Опершись о подоконник, он стоял и смотрел на жену. Другая женщина, толстая, в траурном платье, сидела возле миссис Сассмэн, крепко обнимая ее за плечи.

Она подняла на меня злобный взгляд. Все ясно. Третий лишний.

– Я хотела бы поговорить с миссис Сассмэн, если это возможно, – пояснила я.

Женщина покачала головой:

– Сейчас не лучшее время.

– Нет, Гарриет, отчего же, – возразила миссис Сассмэн. Она подняла на меня большие карие глаза, покрасневшие от слез; светлые волосы были небрежно зачесаны назад. Миссис Сассмэн была красива той красотой, которая не бросается в глаза, – неяркая, но миловидная. Мне показалось, что она из тех, кто улыбается искренне, а смеется от души.

– Миссис Сассмэн. – Я наклонилась пожать ей руку. – Меня зовут Шарлотта Дэвидсон. Примите мои самые глубокие соболезнования.

– Спасибо. – Она высморкалась в платок. – Вы знали моего мужа?

– Мы познакомились недавно, но он был замечательным человеком.

Надо же было как-то объяснить свой визит.

– Да.

Стараясь не замечать злобного взгляда толстухи, я продолжала:

– Я частный детектив. Мы с вашем мужем вместе работали по одному делу, а теперь я сотрудничаю с полицией, чтобы помочь найти убийцу.

Толстуха широко раскрыла глаза от удивления:

– Мисс Дэвидсон, сейчас не время…

– Вовсе нет, – перебила миссис Сассмэн. – Вы очень вовремя. Полиции уже что-то известно?

– У нас есть несколько перспективных версий, – уклончиво ответила я. – Я лишь хотела вам сказать, что мы усердно работаем, чтобы распутать дело, а еще… – я обернулась к Сассмэну, – он всегда только о вас и говорил.

Бедная вдова разрыдалась, а Гарриет принялась утешать подругу. На лице Сассмэна показалась слабая благодарная улыбка.

Я протянула его жене визитку, попрощалась и махнула ему, чтобы шел за мной.

– Ужас как неудобно.

Мы стояли перед его домом, прислонившись к Развалюхе, и смотрели на проезжавшие мимо машины. Поднялся ветер. От его ледяного дыхания у меня по коже побежали мурашки, и я обхватила себя руками, радуясь, что догадалась надеть свитер под куртку.

– Простите, – сказал Сассмэн. – Я хотел вернуться вместе со всеми. Но…

– Не волнуйтесь. Вам многое пришлось пережить. Я все понимаю.

– Что вам удалось выяснить?

Я посвятила адвоката в ход событий, и, похоже, он приободрился:

– Так вы думаете, дело в торговле людьми?

– Мы придумали неплохой план. Если хотите, расскажу.

– Конечно.

Вот и хорошо. Кажется, Сассмэн воспрял духом. Он на мгновение задумался, а потом спросил:

– А можно я пока влезу в ваше тело и через вас пообщаюсь с женой?

Я подавила усмешку.

– Такое бывает только в кино.

– А можете тогда просто затащить в постель мою жену, притворившись, что в вас мой дух?

– Нет.

– Я заплачу. У меня есть деньги.

– Да? И сколько же вы собираетесь мне предложить?

* * *

Я пробралась в офис «Сассмэн, Барбер и Эллери», бросила флешки в ящик стола Барбера и еще раз все обыскала на случай, если что-то пропустила. К счастью, Норы не было. В противном случае она бы обнаружила пропажу флешек и закатила мне скандал.

Теперь на встречу с одноклассницами Рейеса. Закусочная Дейва казалась декорацией из пятидесятых годов; образ дополняли жестяные вывески и яично-шоколадная крем-сода, в которой, как ни странно, не было ни яиц, ни крема. Я вошла внутрь, и мне помахали две женщины, сидевшие в кабинке в углу. Удивившись, откуда они узнали, как я выгляжу, я приблизилась к их столику.

– Чарли? – спросила одна, крупная, высокая и поразительно красивая, с короткими темными волосами и широкой улыбкой.

– Это я. Как вы догадались?

Вторая, латиноамериканка с прекрасной кожей и вьющимися волосами, стянутыми в хвост, рассмеялась.

– Ваша помощница сказала, что вы, скорее всего, окажетесь единственной девушкой в заведении, по которой скажешь, что она с гордостью носит имя Чарли Дэвидсон. А я Луиза.

Я пожала руку Луизе и ее подруге.

– Я Кристал, – представилась она. – Мы только что сделали заказ. Хотите есть?

Усевшись за столик в круглой кабинке, я заказала гамбургер и диетическую колу.

– Я вам передать не могу, как рада, что вы согласились со мной встретиться.

Они рассмеялись какой-то своей невысказанной шутке, потом, сжалившись надо мной, пояснили:

– Мы хватаемся за любую возможность поболтать о Рейесе Фэрроу.

– Надо же, – удивилась я. – Я тоже. Вы хорошо его знали?

Покосившись на Кристал, Луиза призналась:

– Рейеса Фэрроу никто толком не знал.

– Вот разве что Амадор, – добавила Кристал.

– Точно. Совсем забыла, что он общался с Амадором Санчесом.

– Амадор Санчес? – Я открыла сумку и достала досье Рейеса. – Амадор Санчес вместе с ним сидел в тюрьме. В одной камере. Вы хотите сказать, что они дружили и до тюрьмы?

– Амадор сидел в тюрьме? – широко раскрыв глаза, переспросила Кристал.

– Тебя это удивляет? – Луиза приподняла тонкую бровь.

– Вообще-то да. Он был хороший парень. – Она посмотрела на меня. – До встречи с Амадором Рейес всех сторонился. Но они быстро подружились.

– Расскажите мне о Рейесе.

У меня сердце колотилось от любопытства и нетерпения. Я так долго его искала, а в итоге он сам меня нашел, и оказалось, что он – Злодей. Как же я раньше не догадалась?

Луиза рассматривала салфетку, которую сложила лебедем.

– Все девчонки в школе были в него влюблены, но он держался очень скромно и… замкнуто.

– Рейес был очень умный, – добавила Кристал. – Я всегда считала его лентяем, но он был не так прост, как казалось.

– Всегда ходил в капюшоне, – перебила Луиза. – Носил свитера с капюшоном и всегда поднимал капюшон. За это ему постоянно попадало. Но он не сдавался.

– Каждый день, – подхватила Кристал, – он приходил в класс в капюшоне, надеясь, что ему это как-то сойдет с рук, а учитель каждый раз заставлял его снять капюшон.

Луиза подалась ко мне; ее темно-карие глаза блестели.

– Вы поймите, даже за то короткое время, что мы вместе учились, это превратилось в настоящий ритуал. Не для него, не для учителей, а для девчонок.

– Для девчонок?

– Ага, – мечтательно кивнула Кристал. – Каждый раз наступала такая тишина, что было слышно, как муха пролетает. Рейес поднимал руки, опускал капюшон, и это было такое откровение, словно нам являлся Господь Бог.

Я живо представила себе эту картину. Вот открывалось его прекрасное лицо, заставляя трепетать сердца; кровь приливала к щекам, и девочки вздыхали в унисон.

Покопавшись в памяти, Луиза припомнила:

– Он был очень умный. Ходил в один математический класс с нашей подругой Холли и всегда получал высшие баллы. Все тесты писал лучше всех.

– Мы вместе занимались английским и естественными науками. Как-то мистер Стоун дал нам контрольную, – вступила Кристал, – и Рейес получил за нее сто баллов. А мистер Стоун сказал, что он списывал, потому что некоторые темы в школе вообще не проходили, это был материал колледжа.

– Да-да, я тоже помню. Мистер Стоун заявил, что Рейес никак не мог получить сто баллов. А Рейес такой: «Да пошел ты, я никогда не списываю», а мистер Стоун ему: «Нет, ты списал» – и потащил Рейеса к директору.

– Тогда дежурила Сьюзи, помнишь? – спросила Кристал у Луизы. Та кивнула. – Она рассказывала, что они вошли в кабинет и мистеру Стоуну не поздоровилось, потому что директор заявил, что Рейес всегда получает сто баллов и мистер Стоун не имеет права обвинять его в том, что он якобы списывал.

– Он когда-нибудь проходил тест на IQ?

– Да, – кивнула Луиза. – Директор заставил его пройти тест, потом объявились какие-то типы из Комитета по вопросам образования, хотели поговорить с Рейесом, но его семья уже переехала.

Я в этом и не сомневалась. По милости отца Рейеса семья все время переезжала. Чтобы не связываться с властями.

– Мне по-прежнему не верится, что он убил отца, – призналась Кристал.

– Он его не убивал, – подтвердила я и задумалась, обоснованна ли моя уверенность, или же мне просто хочется так думать?

Женщины с удивлением уставились на меня. Наверно, не стоило этого говорить, но мне хотелось привлечь их на свою сторону. На сторону Рейеса. Я рассказала им о вечере, когда впервые увидела его, о том, как отец избил его до полусмерти, и о сестре, которая оставалась в квартире. Официант принес заказ; я остановилась, дожидаясь, пока он уйдет, и продолжала:

– Вот поэтому я здесь. Мне нужно найти его сестру.

Я объяснила им, что произошло в тюрьме, рассказала, что Рейес в коме, но женщины так и не смогли вспомнить его сестру.

– Только она может помешать руководству тюрьмы отключить его от аппарата. Быть может, вы знаете кого-то, кто с ней общался?

– Мне нужно позвонить, – сказала Луиза.

– И мне. Может, кого-нибудь удастся найти. Сколько у нас времени?

Я посмотрела на часы:

– Тридцать семь часов.

* * *

По пути домой я позвонила Куки и попросила ее найти мистера Амадора Санчеса. Похоже, он единственный, кто знает о Рейесе что-то существенное. Было поздно, но Куки мало что любила больше, чем охоту на теплокровного американца. Дайте ей имя – и она вцепится в него, как питбуль в кость.

Не успела я повесить трубку, как мой телефон зазвонил. Это оказалась Кристал. Они с Луизой вспомнили, что ее кузина, в то время восьмиклассница, дружила с девочкой, которая иногда обедала вместе с сестрой Рейеса. Негусто, но все-таки больше, чем у меня было пять минут назад. Они пытались дозвониться до кузины, но никто не брал трубку, и они оставили ей сообщение с моим именем и номером телефона.

Записав данные и несколько тысяч раз поблагодарив собеседницу за помощь, я забежала в супермаркет за самым необходимым: кофе, кукурузными чипсами и авокадо для гуакамоле. Его много не бывает.

Выбравшись из джипа, я услышала, как кто-то окликнул меня по имени, обернулась и увидела Хулио Онтивероса. Он был выше, чем мне показалось в участке.

Я закрыла дверь автомобиля и пошла взять сумки из багажника.

– Без наручников вы лучше выглядите, – бросила я через плечо.

Он последовал за мной.

– Вы тоже лучше выглядите без моих наручников.

Ого. Придется отвергнуть ухаживания. Я повернулась к нему лицом. С этим надо разделаться одним махом.

– Медаль вашего брата за «Бурю в пустыне» лежит в тетиной шкатулке с драгоценностями.

На его лице отразилось разочарование.

– Фигня. Я там искал.

Онтиверос шагнул ближе. Его глаза сверкали от злости: он боялся, что его одурачили.

– Она меня предупредила, что вы так и скажете, – ответила я и открыла багажник. – Не в той шкатулке. А в другой, которая спрятана в подвале. За старым сломанным холодильником.

Он замолчал и задумался.

– Не знал, что у нее была еще одна шкатулка.

– Никто не знал. Она ее прятала. – Я взяла одной рукой две сумки и потянулась за третьей. – Бриллианты тоже там.

Это удивило его еще больше.

– Так у тетки и правда были бриллианты? – переспросил Онтиверос.

– Да, немного, но она хранила их для вас. – Я умолкла и смерила его взглядом. – Наверно, она считает, что для вас еще не все потеряно.

Он задохнулся от изумления, как будто новость врезала ему под дых, и прислонился к Развалюхе.

– Но откуда… Как вы могли…

– Долгая история, – перебила я, заперла Развалюху и направилась к подъезду.

– Постойте. – Онтиверос побрел за мной. – Вы сказали, что знаете, где найти три вещи, которые мне нужнее всего в жизни. А это только две.

Его по-прежнему мучили сомнения. В голове у него, точно хомяк в колесе, крутились одни и те же мысли: он пытался понять, откуда мне все известно. Я бы тоже хотела это знать.

– Ах да. – Я переложила пакеты в одну руку, а другую запустила в сумку, висевшую у меня на плече. – Нет-нет, что вы, – с сарказмом проговорила я, – не нужно мне помогать. – Онтиверос сложил руки на груди и ухмыльнулся. Чего ради я с ним вожусь? Наконец я выудила из сумки ручку. – Дайте руку.

Приблизившись, он протянул мне руку, и я записала у него на ладони телефон. Хулио подошел еще ближе и, взглянув на номер, зловеще улыбнулся:

– Это не то, чего мне хочется больше всего на свете.

Я не смутилась, шагнула к Онтиверосу и заглянула ему в глаза. Он отступил на шаг, но расплылся в широкой ухмылке.

– Хосе Онтиверос.

Он замер. Улыбка сползла с лица Хулио; он всмотрелся в ладонь.

– Он в приюте в Корпус-Кристи. [16]16
  Корпус-Кристи – город в штате Техас.


[Закрыть]Но постоянно в разъездах. Моей помощнице понадобилось два часа, чтобы его отыскать, даже несмотря на информацию, которую нам дала ваша тетя.

Хулио ошеломленно молчал, с недоверием рассматривая номер на ладони.

– Два часа? – наконец вымолвил он. – Я искал брата…

– Два года. Знаю. Ваша тетя мне сказала. – Я подхватила пакеты, и от их тяжести у меня задрожала рука. – Если вы по-прежнему сомневаетесь, да, тетушка Есения за вами присматривает. Она просила вам передать, чтобы вы взяли себя в руки, перестали влипать во всякое… не пойми что – я перефразирую ее слова – и нашли брата. Кроме вас, у него никого нет.