Текст книги "Вторая волна (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Денис Ратманов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14
Что с бою взято, то свято

– Вперед, залетные! Да поторапливайтесь! – сопровождал я мысленную команду голосом, ведь «Сокрытия души» у меня осталось двадцать пять минут.

Успею ли? Хрен знает, должен. Главное – наших освободить и перебить врагов. Ну и интересно посмотреть, как легко убить высокоуровнего зомби из ружья.

Амбалы шли впереди, ломали корни, пробивая дорогу моему воинству. Бабан, который нес меня на руках, уже регенерировал и играл роль биоэкзоскелета, а я ощущал себя Кренком, огромным мозгом из «Черепашек ниндзя». Казалось, земля сотрясается при каждом его шаге. Бум! Бум! Бум! Трепещите, враги!

Я думал, что отсюда до базы всего ничего, но оказалось, что под «Яростью» я довольно далеко забрался – ну да, бешенной козе километр не крюк.

До забора мы добирались четыре минуты. От места, где мы вышли, до ворот было метров тридцать, оттуда доносились голоса филиппинцев. Эти люди выбежали на улицу, привлеченные воплями и стрельбой, посмотреть, что случилось. Один орал, видимо, в рацию, пытаясь связаться с погибшими товарищами. А может, звал подмогу?

Я хмыкнул: давай-давай, дурачок, ори. Нам же лучше – не придется потом вас по джунглям по одному вылавливать. Ведь даже если он призывает оставшихся в их лагере, Бабан и его команда успеют перебить тех, что на электростанции, после чего мы соберем оружие и устроим засаду.

Перед забором я остановил воинство и посмотрел на ползуна. Тварь была уникальной и явно требовала имени. Хм… Затвердевшие конечности напоминали то ли ласты, то ли… лопаты. Цвет кожи при одушевленной жизни ползуна был темным. Как бы тебя назвать?

– Будешь Черным Копателем, – сказал я и велел рыть подкоп: – Копай, Копатель.

Он шустро заработал конечностями – только камни в стороны полетели, и через минуту подкоп был готов. Еще минута ушла на расширение тоннеля, чтобы пролезли амбалы. Мне пришлось спешиться и лезть самому. Здоровье к этому моменту восстановилось до 73%, и было терпимо, только кружилась голова.

Семнадцать минут до конца действия «Сокрытия души», и мое воинство возле резервуаров для топлива. А воинство было серьезным, и будь у этих бездушных разум, у нас не осталось бы шансов, даже если бы мы с филами объединились.

Мысленно я дал команду крикуну, чтобы он заорал. Открыв пасть, тот издал хрип, который криком назвать было сложно. Что за…

– Ты в порядке, Витас?

Тот почти виновато захрипел и издал тихое утробное рычание. В разуме всплыла информация: наводя панику, кричать крикуны могут не чаще раза в четверть часа. Понятно.

Что ж, пойдем другим путем.

Жаль только, что взвод Афанасия прохлаждается на бетонном узле.

Двух амбалов, названных Колей в честь Валуева и Скалой в честь Джонсона, а также Черного Копателя я послал в тыл выбежавшим к воротам филиппинцам, чтобы отрезать их от электростанции и разделить силы врага. Причем первым полз Копатель, двигаясь резво и тихо, а следом – амбалы, перемещающиеся из укрытия в укрытие.

Подумав, отправил за ними обычных шаркунов. Этот вид был из тупиковой ветви эволюции бездушных, но в качестве поддержки и морального давления шаркуны сгодятся. Сейчас проверим.

И минуты не прошло, как я услышал вопли и автоматную очередь, а потом крики агонии. Орали так жутко, что мороз по коже, словно у орущего живьем выгрызали кишки. Впрочем, почти так и было. Судя по крикам, у ворот трое. Значит, внутри пять человек, если я правильно их сосчитал. Мог и не разглядеть кого-то в полубреду.

– Вперед! – велел я атаковать здание электростанции.

Больше всего меня волновали заложники. Чтобы их не тронули, филиппинцы не должны меня видеть. Потому покоясь на руках Бабабна, стоящего у входа, я запустил в помещение амбалов и нюхача – внутри раздались крики и автоматная очередь. Потом побежали щелкуны и лишь после зашел крикун Витас и заверещал.

Получи, фашист, гранату! Звуковую! Мы с Бабангидой зашли в помещение и остались у входа. В рядах противника началась паника.

Филиппинцы заорали, забегали по станции вспугнутыми тараканами – замельтешили лучи налобных фонариков. У людей отказал разум, и вместо того, чтобы отбиваться от зомби, они искали щели, куда бы забиться, или драпали, как обезглавленные курицы. Я различил женские вопли – среди налетчиков были бабы. Ну реально бабы, прям бабищи, женщинами их язык не повернулся назвать.

Наблюдая за происходящим, я удовлетворенно кивнул. Мы простили вам засаду на дороге, потом натравленных на нас зомби, и предложили союз. И что в ответ? Огребайте теперь.

Я велел Бабану опустить меня на пол и побежал к диспетчерской, поглядывая на часы. У «Сокрытия души» осталось пятнадцать… уже четырнадцать минут. Нужно было не просто заканчивать, но и успеть отогнать орду подальше от базы.

Бездушные начали пир. Амбалы настигали людей, ломали их и жрали прямо так, живьем, щелкуны предпочитали, хрустя костями, вскрывать черепушки и выедать мозги, прерывая страдания филиппинцев. В моторном зале было четверо. По идее, где-то должен прятаться еще один.

Витас смолк, посадив свой нагоняющий панику крик на пятнадцатиминутный откат.

Уцелевшие филиппинцы если и спохватились, то сделать уже ничего не смогли, потому что только единственный налетчик не уронил оружие. Грянул выстрел, еще один… А потом человек истошно заорал, забулькал, донесся хруст костей.

– Приятного аппетита, – проговорил я, собрался распахнуть дверь в диспетчерскую, но опустил руку.

А вдруг там есть вооруженные враги? Узнав, что это я привел зомби, они прикроются живым щитом, заложниками. Если же их атакуют бездушные, у них останется единственная задача: выжить, а на заложников будет плевать.

Потому я мысленно позвал двух «маленьких» амбалов – Колю Валуева и Скалу, причем Колян взял уровень и достиг 10-го.

– Так, мужики… – заговорил я, дублируя мысленную команду. – Вышибайте дверь ко всем чертям и валите всех, кроме тех, кто связан.

Связанным я запретил причинять какой бы то ни было вред, вольно или невольно. Подумав, решил подстраховаться:

– Цели укажу.

Дверь была закрыта. Ясно, кто-то успел забаррикадироваться или, хуже того, запереться на ключ. Вынесут ли ее амбалы?

Колян с разбегу как навалился – пулей влетел в помещение, да прямо на Сергеича, распластанного на полу. Тот заорал, и к его ору присоединились девушки – их визг рвал душу не слабее, чем крик Витаса.

Не заходя в диспетчерскую, я окинул ее взглядом и выдохнул облегченно: все наши были живы. Еще в помещении находился вооруженный «Скорпионом» молодой филиппинец и баба с дробовиком. Значит, все-таки неправильно их посчитал. Мужчина дал очередь в Скалу, но тот ринулся на него, схватил за руку и….

Хрясь! Обнажилась кость и толчками из обрубка зафонтанировала кровь.

Тем временем Колян, перепрыгнув визжащего Макса, принял выстрел в грудь и врезал по женщине. Отлетев к шкафу, она ударилась спиной, что-то хрустнуло, и она лишилась чувств, выронив ружье.

Скала принялся жрать филиппинца живьем, урча, как кот у миски с едой. Я велел вынести его отсюда и поделиться с другими… и он исполнил мою команду.

Я еще раз вспомнил Писюна хорошими словами – авторитетный был зомбак, вон, даже чужих бездушных как строит своими эманациями!

Только убедившись, что никому ничего не угрожает, я вошел в диспетчерскую.

Увидев меня, Эдрик заорал:

– Деннис!

– Матерь божья, – прохрипел Сергеич, – а я думал, п…ц нам всем! А тебе – первому!

Я молча поднял «Клык Рыси», перерезал веревки на его руках, потом освободил Рамиза и глянул на часы, контролируя, сколько осталось времени до конца «Сокрытия души». Немного.

– А король-то голый! – воскликнула Вика.

– Чего? – не сразу понял я.

– Я все понимаю, – сказала она, улыбаясь. – Спасал нас, лихо залетел с членом наперевес, но уже можно одеться, Денчик.

Только тогда я вспомнил, что потерял исподнее. Нашел и быстро натянул штаны, которые валялись на полу.

– Освободите остальных, после соберите оружие, его тут на целый взвод. Мне надо успеть увести зомби. Девять минут осталось. И еще свяжите бабу, – я кивнул на филиппинку, она была жива и даже не очень потрепана.

– Я знала, что ты придешь! – хрипнула Карина. – Ни на миг не сомневалась.

Проигнорировав ее реплику, я добавил:

– Двое – займите позиции у ворот. Эти черти наверняка связались с базой, и сюда могут нагрянуть их подельники.

Будто подтверждая мои слова, затрещала рация, и я поднял ее. Донесся встревоженный женский голос – филиппинка звала какого-то Хуана и что-то спрашивала. Я сунул рацию Эдрику.

– Скажи, что все мертвы. Мы ждем их, пусть приезжают.

Оскалившись, он повторил все слово в слово и отключился. Я схватил со стола нашу рацию, настроенную на нужную частоту, пакет, и направился прочь.

Задерживаться тут я не стал – нужно было срочно уводить зомбаков.

В пути оценил повреждения амбалов. Как я и полагал, огнестрел не убивал их так же быстро, как людей, и это соответствовало тому, как система рассчитывала степень урона оружия и показатели активности оболочек.

Скала, в которого выпустили очередь, потерял 24% «активности», а Коля Валуев, получивший выстрел из ружья, – 28%. Никаких дотов, эффектов ранения, на них не повесили, а потому амбалы медленно восстанавливались. Ну как медленно… намного быстрее людей, даже меня – примерно по 1% в минуту.

Прихватив «Нагибатор», пару шоколадок, слипшихся в комки, и бутылку «Пепси», я призвал Бабана, велел взять себя на руки и бежать как можно быстрее к бетонному узлу. Сейчас посмотрим, какую скорость развивает этот крейсер.

– День физкультурника, Бабан, – объявил я. – Бежишь за «Динамо».

До бетонного узла – полтора километра. В таком состоянии я брел бы туда дольше десяти минут, и «сокрытия» не хватило бы. Однако амбал оказался не только сильным, но и быстрым, развив скорость около двадцати пяти километров в час, если не больше. Так же быстро бежали остальные амбалы и нюхач. А вот щелкуны, шаркуны и ползун отставали, а потому пришлось пару раз останавливаться и ждать отстающих.

Но все равно добежали довольно быстро, так что в итоге, когда все зомби добрались до бетонного узла, у меня осталось три минуты. К тому моменту я съел шоколадку, запил «Пепси» и поднял свою «активность» до 81%.

Привязав новый отряд к месту, где нас встретили бойцы Афанасия, я велел Бабану отнести меня к дороге – чтобы нюхач не возбудился на запах моих следов и не рванул за мной.

Минуты полторы Бабангида мчался, ломая кустарник, напрямую к дороге, после я спрыгнул и велел амбалу возвращаться, а сам рванул по дороге вперед, в темноту.

На это «Сокрытие души» было вычерпано до дна и браслет ушел на десятичасовой откат. Надеюсь, ничего страшного за эти часы не случится.

Только когда я деактивировал талант, ощутил, какой же тяжелый «Нагибатор»! Да и сам я неимоверно тяжелый, потрепала меня жизнь! Все напряжение ушло, но вместе с ним ушли и заемные силы.

Стояла черная безлунная ночь. Я побежал к базе. Пробежал метров двести, выдохся, приговорил вторую шоколадку. Остальную часть пути я еле плелся, останавливаясь и прислушиваясь, нет ли поблизости бездушных.

Отойдя на полкилометра от бетонного узла, я связался с нашими, сказав им, что все в порядке, возвращаюсь.

– Слушай, не едут ли филы, – проговорил Макс. – Дорога-то одна. Я на посту, если че. И у нас тут это… тепловизор есть, прикинь!

– Снайперский? – уточнил я.

– Да откуда! Обычный. На триста метров вперед видит, но тоже хлеб. Хотя снайперский с его полутора километрами…

– Отбой. Прием, – сказал я и отключился, прислушиваясь к треску в кустах.

Никто из зарослей не вылез, и я потопал дальше, думая о том, что было бы, не будь в моем отряде крикуна. Да, я все равно одолел бы филиппинцев, вот только заложников освободить было бы сложнее. Хотя…

Вспомнился «Аватар», где антагонист вместо того, чтобы спасать свою задницу и остатки отряда, понимая, что обречен, ломанулся убивать главного героя. Как мне кажется, в таких ситуациях включается инстинкт самосохранения, и люди просто бегут, чтобы спастись. Никто не стал бы расстреливать заложников. Или стали бы?

Пофиг. Нас спас Витас, надо поставить ему памятник при жизни и наградить звездой. А вообще… Каждый вид зомби был важен, и наверняка появятся какие-то новые виды, а потому мне стоит поразмышлять, как и в каких сочетаниях их использовать.

Размышления оборвала затрещавшая рация, и я ответил.

– Прием! Я тебя вижу! – воскликнул Макс. – Помаши рукой!

Я помахал, доковылял до поворота на электростанцию, обошел недоделанную ловушку.

Макс убрал от лица тепловизор, похожий на гибрид фотообъектива и термоса, и посветил мне фонариком. Когда я подошел поближе, забрал у меня «Нагибатор» и повел к электростанции.

В темноте я чуть не споткнулся о кости обглоданного филиппинца. Рядом с ним валялось ружье, и я его подобрал.

– Чего оружие не собрали?

– Там собрали, тут я на стреме! Потом, – отмахнулся Макс.

– Ну и будь на стреме, я сам дойду, – хмыкнул я, направляясь к зданию, где располагалась наша база, а ныне братская могила филиппинцев.

Из глубины помещения, усиленные и искаженные эхом, доносились голоса, правда, слов было не разобрать.

Наши! Я устремился на свет фонарика, узнал Сергеича, сидящего на корточках возле трупа.

– Ты че это мародеришь, Пролетарий? – строго рявкнул я, заставив его вздрогнуть.

Из-за мотора выглянул Рамиз с ружьем в руках, ослепил лучом трофейного налобного фонарика – я вскинул руку, и луч отъехал в сторону.

Рамиз сказал примирительно:

– Что с бою взято, то свято! Жмурик пистолет придавил.

Сергеич поднялся и поковылял ко мне, опираясь на кусок трубы и оберегая раненую ногу. Не удержался, пнул лежащий на пути скелет врага.

– Так вам, суки. Ну какие же суки, а? Вот ур-р-роды! А мы им поверили!

– Человек человеку сука, – вздохнул Рамиз. – Пора бы это понять в твои годы, Михаил Сергеевич.

– Сука не захочет, кобель не вскочит, – не к месту пробормотал Сергеич и объяснил: – Я к тому, что, если бы гады не продали нас, остались бы живы.

– Все к лучшему, – сказал я. – Представь, если бы они ударили нам в спину в момент атаки на Папашу? Или донесли бы ему, что мы готовим нападение? Ладно, хрен с ними. Вы как? Есть серьезно раненые? Как Эдрик?

– Здесь! – пробасил он по-английски, выступая из темноты, и затараторил: – Капре! Зомби тебя слушаться! Ты их привел, они убить всех. А нас не тронуть. Очень хорошо!

– Мы тоже так поняли, – сказал Сергеич и признался: – Но, честно, думал, что нам кабзда. Сильно их много. Прям ващесовсем. Ох, ёпта!

Сергеич мазнул мне по глазам фонариком, снял его, подошел ко мне.

– Бля, у тебя круги панды под глазами, и нос свернут. Он, интересно, выровняется, или так и будет вбок торчать? Капец тебя разукрасили!

– Фигня, вот что в спину попали и пуля где-то внутри, это не фигня.

Сергеич обошел меня, выругался, увидев пулевое отверстие, и сказал Рамизу:

– Прикинь, его в спину ранили, а все уже зажило. Пуля, да, таки внутри…

И вдруг он как заржет! Аж пополам сложился. Не в силах совладать с истерикой, он сел на корточки и начал похрюкивать от смеха.

– Ты чего? – возмутился я. – Делись, мы тоже поржать хотим.

Сергеич указал на меня рукой, раскрыл рот и снова сложился. Наконец он смахнул слезы и объяснил:

– Прикиньте, проходит он… Ха-ха-ха! Через металлодетектор… А-ха-ха! Сидят эти у мониторов и ви… видят… Пулю! А-ха-ха!

Сперва захохотал Рамиз, я тоже заулыбался – не столько из-за удачной шутки, сколько с Сергеича, который всех заражал, даже Эдрик хохотал, будто понимал, о чем речь. Мы дружно сбрасывали напряжение.

Из диспетчерской выглянули Вика и Карина. К нам они почему-то не подходили.

– Вы че ржете? – спросила Вика.

Отсмеявшись, я спросил:

– Филиппинка очнулась?

– Не-а, – мотнул головой Сергеич. – Так и валяется.

Я кивнул, посмотрел на него.

– Что с твоей раной? Она глубокая?

Профиль показывал 89% активности.

– Кровит. Перетянул, вот. – Он выставил вперед раненую ногу. – С-суки! Чего ж они все такие суки?

Пришлось объяснять:

– Вы еще не поняли? У них контакт с Папашей. Они нас сдали в обмен на какие-то плюшки. Много их. Наверняка они не всем табором к нам нагрянули, кто-то еще остался в лагере и может пожаловать в гости, что усложняет задачу.

– Мочить их надо! – сжал кулак Сергеич. – Первыми и вырезать… расстрелять! Огнестрела-то у нас валом.

– Кого мочить? – возмутился Рамиз. – Там остались самые хилые, бабы и дети. Но мы теперь поняли, да, зачем нам лишние рты? Если бы не талант Дениса, мы были бы мертвы, нас бы шапками закидали.

Сергеич возразил:

– Валить их надо. Видели, как они нас ненавидят? Ножом ковыряли в ране, Эдрика мутузили с лютой злостью! Если бы нашли конте… – Он хлопнул себя по губам. – В общем, конец нам пришел бы. И те, что остались у них на базе, так же ненавидят белых. Потому что завидуют. Так что или они, или мы.

– Чему завидуют-то? – фыркнула Вика. – Красоте твоей неземной, дед? Как был расистом, так и остался.

– Но-но! – подняв палец, проговорил Сергеич. – Я за КПРФ! Мы негров не угнетали!

– Надеюсь, ты не всерьез это несешь, а прикалываешься, – ответила Вика.

– Ладно, хватит ссориться, сперва давайте с Папашей разберемся, да? – предложил Рамиз, выглядевший самым целым. – А ты, Михаил Сергеевич, кровожадность свою поумерь, а то девчонок пугаешь уже.

Я в это время осмотрел груду трофейного оружия и сказал:

– Рамиз прав, давай думать, как разбираться с Папашей. Времени у нас в обрез. Даже если филы не сказали ему, где нас искать, его люди все равно сюда собираются, как сообщил «крот»…

– Ага… эти, – Сергеич снова пнул труп, – не сказали, не успели. Зато те, кто остался, растреплют аж бегом. Так что нет у нас больше базы.

Он был прав. Скорее всего, Папаша нагрянет завтра, и, по-хорошему, надо бы отсюда сваливать.

– Хорошая новость: филы нам огнестрела приволокли на целый взвод. Давайте пособираем и… – Тут я кое-что вспомнил и похолодел. – Кстати… Крош… где мелкий?

Все замолчали, запереглядывались. Сбежать он не мог, переприручить его может только чистильщик, а таковых среди филиппинцев я не заметил. Неужели он кинулся на врага первым и пострадал? Меня охватила злость, и сразу появились силы.

– Все в диспетчерскую, ищем котенка.

– Может, спрятался? – с надеждой спросил Сергеич.

Я мотнул головой:

– Нет. Не в его это… стиле. Он боец.

Рамиз крикнул:

– Девочки, вы котенка не видели?

– Мы не искали, – ответила Вика и проговорила уже из диспетчерской: – Но ща поищем.

Когда я переступал порог, Вика молча держала на руках тельце Кроша. Активности в нем было 17%. Так я и знал, он набросился на филиппинцев и принял первый удар.

– Он умер? – дрожащим голосом спросила Карина.

– Нет, – ответил я, взял котенка на руки, и буквально на глазах его активность снизилась до 15%.

Скорее всего, его ударили чем-то или швырнули о стену, и сейчас он умирает от внутреннего кровотечения. Шагнув к шкафу, я достал рюкзак с контейнером, положил на него котенка и определил на стол, вокруг которого столпились друзья, как возле постели раненого товарища.

Активность Кроша больше не менялась ни в одну, ни в другую сторону. Малышу, который умел лечить, некому было помочь. Первым порывом было дать ему таблетку полного исцеления, вот только откуда-то я знал, что на него она не подействует.

Сегодня и уровень ему купить нельзя – я так и не понял, почему нам с ним доступна покупка лишь одного уровня в сутки. Папаша точно покупал себе по несколько в день. Может, это искусственное ограничение жнецов?

Впрочем, какая разница? Главное, что сейчас жизнь Кроша зависела от ресурса маленького организма и целебных свойств контейнера.

Все-таки как хорошо, что никто не знал, куда я его положил! Что еще раз доказывает: не стоит всем делиться с командой во избежание утечки информации. Есть вещи, знание которых ничего для них не изменит, но мне может навредить.

Я бессильно опустился на стул, оглядел свой потрепанный отряд. Как бы ни хотелось спать, нужно было скорректировать план действий, исходя из новых вводных.

– Спать охо-о-от-та-а-а-а, – зевнув, протянул Макс.

– Народ, – проговорил я. – Тут уж не до сна. Напасть на нас могут в любой момент. Давай подумаем, как лучше поступить. Свалить отсюда и переждать где-то еще?

Связанная филиппинка на полу застонала и шевельнулась. Мы все посмотрели на нее. Вот сейчас и узнаем численность их группировки и где она находится.

– Или сначала допросить ее… – задумчиво проговорил я. – Выясним, как они нас нашли. Проследили? Заодно поймем, чего ждать и к чему готовиться. Оружие есть, засады и ловушки можем успеть довести до ума.

– Всегда хотел поиграть в «Один дома»! – потер руками Макс.

– Еще варианты? – спросил Рамиз.

– Еще мне хотелось бы уточнить, чье было дежурство и как филиппинцы проникли незамеченными. Если все верно понял, дежурили вы с Сергеичем, Рамиз?

Обычно невозмутимый азербайджанец смутился и бросил взгляд на Карину.

– Э… – Я посмотрел на бывшую, на Рамиза. – Я правильно понимаю, что Рамиз оставил пост, чтобы уединиться с Кариной, а наш бравый Пролетарий все проспал?

Сергеич затихарился и разглядывал носки своих ботинок. Макс отвесил челюсть, кое-что начиная догонять. Вика открыто скалилась.

– Сергеич, Рамиз? – напомнил я о себе.

Рамиз махнул рукой:

– Не собираюсь ничего объяснять. Вон, пусть этот… объясняет.

– Так это, Денис… – заволновался Сергеич. – Я ж того-этого… выздоровел весь!

– Ну и? – И тут до меня дошло, и я не смог сдержать смешка. – Серьезно? Ты и…

– Ты все не так понял, Денис! – воскликнула Карина, пряча глаза. – Это же естественная потребность женщины в мужском…

Началась знакомая песня, но я лишь усмехнулся. Горбатого хотя бы могила исправит, а шалаву – ни-че-го.

Карина, поняв, что я ее не слушаю, замолчала. В мертвой тишине раздался стон очнувшейся филиппинки и полный уважения голос Эдрика:

– Сэр Гейч! Ипат-копат! Чух-чух! Карин! – Он несколько раз поднял и опустил брови. – Я смотреть! Билят!