сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Нет, не в силах рассказать я,
Как прекрасен Ленскупторг.
Там и купишь и продашь,
И получишь и отдашь,
А насмотришься такого,
Что забудешь Эрмитаж!
Цифрами в скобках, по-видимому, обозначено соотношение объемов текстов относительно друг друга, и не исключено, что это три варианта стихотворной рекламы, написанной Хармсом для Ленскупторга.
Несомненной рекламой Ленскупторга являются также несколько текстов, написанных Хармсом, видимо, в 1940 г. (автографы находятся в ИРЛИ в записной тетради среди черновиков детского стихотворения «По реке плывет кораблик…», опубл.: «Чиж». 1940. № 5):
<1>
Ленскупторг
Входите смело не товары, а восторг
<2>
Ленскупторг да Эрмитаж
Прославляют город наш.
<З>
Искал по свету но в восторг
Меня привел лишь Ленскупторг.
<4>
Зоосад – все дети в раже!
Взрослым – радость в Эрмитаже.
Все вы будете в восторге
Только в нашем Ленскупторге.
<5>
Будьте счастлив, гражданин!
Ленскупторга магазин
Даст вам все на свете,
Взрослые и дети!
Предоставит в тот же час
Все, что надобно для вас!
<6>
Взять от жизни все что надо!
В Лен-скуп-торге – вся отрада.
К этому стихотворчеству, как видно, приобщился и доктор Шапо (см. примеч. 25), поскольку среди приведенных текстов Хармса есть и подписанный им:
Я старый брак расторг.
Все вещи в Ленскупторг.
У Хармса имеются дневниковые записи о посещении комиссионных магазинов. По-видимому, и последний его арест 23 августа 1941 г. был произведен на пути Хармса в такой магазин. Об этом можно судить по протоколу его личного обыска в НКВД: «…16) Кольцо белого металла с большим желтым камнем. 17) Кольцо желт. металла. 18) Три стопки и одна рюмка белого металла… 21) Две медные и одна дер. иконка. 22) Брошка формы восьмиугольника с разноцветными камнями и с надписью „Святый Иерусалим (Апок. XXI гл.) 22 апр. 1907 г. СПБ“ желтого металла, одна…» («…Сборище друзей, оставленных судьбою». Указ. изд. Т. 2. С. 594).
О надоедливой Фирфафусе Гоминой
Ни одна в меня красотка
Не бывала влюблена.
Вдруг нежданная находка:
Фирфафуся Гомина!
Сам не знаю, что случилось,
И не знаю, кто она,
Только знаю, что влюбилась
Фирфафуся Гомина.
То письмо ко мне напишет.
То летит ко мне сама.
В ухо мне желаньем дышит
Фирфафуся Гомина.
Опустив устало веки,
Шепчет в ухо мне она:
«Я твоя, твоя навеки
Фирфафуся Гомина!»
Я же мощною рукою
Отстраняю прочь ее,
Прикрываю х… ногою,
Восклицая: «Не твое!»
А она: «Ты мне отрада!
Я твоя, твоя навек!»
Я кричу: «Отстань! Не надо!
Я женатый человек!»
А она: «Женат! Авось ли?
На! Возьми! Употреби!»
Я кричу: «Возьмешь, а после
Не докажешь alibi!
Ну тебя! Пошла в болото!»
И, поддав ее ногой,
Прямо в дверь без поворота
Вышиб вон. Вот я какой!
Да, я вел себя примерно,
Выше страсти и толпы,
Я скажу, и будет верно:
«Мы супружества столпы».
Но я требую ответа
На вопрос мой: чья вина,
Что в меня влюбилась эта
Фирфафуся Гомина!
18 февр. 1838
Впервые – Литератор. 1991. № 42 (94). Октябрь. Автограф – ЧС. Печ. по первой публикации.
Имеется также вариант, в котором после первых пяти строф следует:
Кто ты мне: сестра подруга
Враг ли хитрый иль жена
Моего ль ты дева круга
Фирфафуся Гомина?
Ты как будто бы нарочно
Не даешь себя словить
Но по слухам и заочно
Я не в силах полюбить.
И зовут тебя паскудно
Есть же лучше имена
Даже выговорить трудно:
Фирфафуся Гомина.
В публикуемом тексте рядом со ст. 28 записано: Var: не воротишь
Рядом со ст. 35 записано: Var: и это верно
Впервые публикуя наст. текст А. А. Александров указал, что он написан для В. В. Стерлигова и Т. Н. Глебовой – семьи художников.
«Каждый шаг ему забота…»
Каждый шаг ему забота
Каждый миг идёт работа
<Август 1938>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Последнее слово ст. 1 надписано над незачеркнутым: работа.
Записано под прозаическим текстом из четырех зачеркнутых и размытых строк с датой: 23 авг. 1936 года.
«Я жизнию своей останусь недоволен…»
Я жизнию своей останусь недоволен,
Коль многих радости небес не научу
<1936–1938>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Выше записан первоначальный пространный вариант:
Я жизнию своей останусь недоволен,
Коль многих радости сердечной в тусклый час
Для вдохновенья подвигов могучих
И для души побед не научу
Зимы жестокий свист,
И грозный треск огня,
И бури медных волн расплавленной руды
Здесь после ст. 5 зачеркнуто:
Иль жаркий треск огня
«Иль ревьендра за никё…»
Иль ревьендра за никё
миранонон мираненон
мирнелиенё
<Март 1938>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
По-видимому, Хармс превращает в заумный текст рефрен французской песни, известной по-русски с XVIII в. в нескольких вариантах (самый популярный: «Мальбрук в поход собрался»); в оригинале: «Mironton, mironton, mirontaine» (благодарю С. И. Гольденберг за помощь). Кстати, имея в виду обширный объем гоголевских аллюзий у Хармса, отметим, что названный русский вариант песни играет шарманка Ноздрева в главе 4 «Мертвых душ».
«Гремит вина фиал…»
Гремит вина фиал,
Упав из рук нетвердых.
Умолкло всё вокруг
В смущеньи мы встаем
Поникнув головой, умолкнул председатель
И гости, замолчав, не смотрят на него
Густая влага плещет в пол
И в миг смолкает шум и говор.
Тогда со скрипом председатель
Встаёт из кресла. Перед нами,
Главу седую преклонив,
Он говорит: «Разбита чаша
Застольной дружбы многих лет
наша
нет
29 июня 1938 года
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
В ст. З: Умолкло – вместо зачеркнутого: и стихло
После ст. 6 зачеркнуто:
Гремит вина фиал, на доски брошенный рукой
После ст. 7 зачеркнуто:
Встаёт смущённый председатель
Справа от текста записано:
Это плохо.
Ст. 3–6 обведены и зачеркнуты, затем перечеркнут весь текст. Возможны разные текстологические интерпретации этого неоконченного ст-ния.
«От свиста ненавистных пчёл…»
От свиста ненавистных пчёл
Я лечь в коробку предпочёл.
Закрылся фартуком,
А в уши сунул пробки
Лежу задумчив и суров
А в это время, около моей коробки
Гулял с красавицей Антон Перов.
«Да, – говорил Перов красавице, – вот эта местность
Вполне пригодна для гуляющих вдвоем.
Отсюда видно всю окрестность
И речки быстрой водоем».
«Да, – говорит красавица, – прекрасная прогулка,
Но только для чего здесь эта глупая шкатулка?»
Перов, не зная что ответить, сказал: «О чем ведете речь?
Я не могу того заметить, но предлогаю тут прилечь».
<Июнь 1938>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ (зачеркнут).
В ст. 2 коробку вместо зачеркнутого: корыте. После ст. 2 зачеркнуто:
Но так лежать без всякого дела
Не в силах молодое тело.
Под текстом запись:
Не хочу продолжать сочинять эту гадость!
«О камень юбку разорвав…»
О камень юбку разорвав
Мария Бам сидит меж трав
Чтоб вид разорванных нарядов
Сокрыть от любопытных взглядов
<1938–1939>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Выше записаны варианты:
<1>
Цветочки желтыке нарвав,
Она и он сидят меж трав
<2>
Цветочки желтые нарвав
Мария Бам сидит меж трав
Персонаж с такой фамилией встречается еще только в пьесе Хармса «Елизавета Бам» (наст. изд. Т. 2. № 134).
«Польто и кепочку надев…»
Польто и кепочку надев
Идёт он в цирк. Навстречу дев
Ночных волшебниц милый рой
Летит. Один потом другой
Все легче, ярче! То каварно
Глазами кружатся, то вдруг
Втроем, отдельно и попарно
Мелькают ножками вокруг
<1938–1939>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Справа от текста варианты:
<1>
Подруг весёлых милый рой
Его пленил своей игрой.
Игра велась таким манером:
Одна одевшись кавалером
<2>
Когда один средь пышных дев
Гулял я шапочку надев
Стучал в груди моей тапор
Я жизни чувствовал напор
В ст. 1: над пышных надписано: милых В ст. 2: над шапочку надев надписано: шапку на бок вздев
«В Паульдергамовском порту…»
В Паульдергамовском порту
Ково-то хлопнули по рту.
<Вторая пловина 1930-х>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
«Понять порой не в силах…»
Понять порой не в силах
Мужчин я милых
Уже не первый год
Мужчины против мод.
Их моды раздражают
И унижают
И портят многих многих храм
Я же обожаю моды
всей дущой
Поверте ж из за моды
прекрасны и уроды
Моды для бабёнок
Это шанс большой
источник красоты
лишь мода ты
Ругали все тюрнюры
лишь только дуры
способных их носить
за что хочу спросить
Ведь часть так бывало
что не хватало
у дамы сверх гостей
частей
Скрашивал фигуру
всех худых тюрнур
из за него халеры
ходили как венеры
У коко то мало с зади черезчур
тюрнюр их превращался
в идеал
Вот юбки шантоклерки
лишь изуверки
их могут одевать
мужья давай кричать
обтянут бабы ноги
точь в точь миноги
связав как колбасу
внизу.
Я как муж законный
но не изувер
стою за шантоклерки
возможно узкой мерки
Женам в них не страшен
наглый кавалер
любви а ля фуршет.
И юбку клёшь ругали
непонимали
что этот самы клёш
для нас мужчин хорош
и даже бесподобен
весьма удобен
для очень быстрых всех
измен
Изменить захочет
дама тут как тут
бежит она в алею
а муж следит за нею
для измен у дамы
только пять минут
вот тут широкий клёш
весьма хорош
Ругали креналины
всегда мужчины
и только я один
стоял за кринолин
лишь ветер поднимался
он надувался
над головой у дам
о срам
Снизу открывался
дивный уголок
вернее понарама
всё что скрывала дама
каждый мог бесплатно
видеть прелесть ног
и прочь его тревожно
свет волок
<Вторая половина 1930-х>
Впервые – Amour et erotisme dans la litterature russe du XXе siecle. Bern. 1991 (Slavica Helvetica. Vol/Band 41). Автограф – РНБ.
На отдельном листе варианты:
<1>
в них места нет
<2>
Из за этих юбок масса наших мод
По-видимому, куплеты для исполнения с эстрады ресторана.
«По реке бежит фантом…»
По реке бежит фантом
С широко раскрытым ртом
<1940>
Впервые – СП-IV. Автограф – ИРЛИ.
«Я рыбак молодой…»
Я рыбак молодой.
Ходят рыбки под водой
Наловлю побольше рыбок
И пойду тогда домой.
Вот ещё одна пятёрка
Вот и полное ведёрко.
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
Над этим детским стихотворением записано:
Снова удочку закинул
Да ведёрко опрокинул.
Ниже публикуемого стихотворения несколько набросков:
<1>
Я на камушке сижу
Рыбок удочкой ужу.
<2>
Сяду я да посижу
В речке рыбок поужу…
Что-то рыбка не плывёт
Не плывёт и не клюёт
<3>
Я рыбак сижу на камне
Мне бы рыбок половить
Я закинул в воду удочку.
<4>
Я закинул поплавок
Вдруг залаяла волчица
Волк ягнёнка поволок
А в банке <1 нрзб.> корчится
«Дым от месяца валит…»
Дым от месяца валит
Дом на месяце горит.
Ставь скорее самовар
Заливай скорей пожар
Дым дым дым валит
Дом на месяце горит
Едет грузный самовар
Заливать водой пожар
А на небе кутерьма
Зайцы спятили с ума
Так по небу и летят
Люди с ужасом глядят!
<1940>
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
Отметим возвращение Хармса в этом детском стихотворении к двум своим ранним мотивам: пожар и самовар.
«Возвращаю сто рублей…»
Возвращаю сто рублей
И благодарю.
И желаньем видеть ВАС
Очень раскалён.
Хаармс
<вторник> 13 <августа> 1840. С.-П.-Б.
Впервые – Крокодил. 1989. № 36. Автограф – РГАЛИ. Печ. по первой публикации.
Обращено к А. И. Шварцу (1896–1954), артисту эстрады, чтецу.
«Всё для нас…»
Всё для нас
Всёд ля нас
Повторим мы много раз!
Повторяем каждый раз!
<Неизвестных годов>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
«Много разных происшествий…»
Много разных происшествий
Приключилось с Ранчучом
Сорок восемь путешествий
И скандал со сюргучом.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
«воин боин бакаля…»
воин боин бакаля
люки мяки пупугу
стрелы
<Неизвестных годов>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
дас циммер
в цимре дяденька гадал
варвар дяденька вандал
<Неизвестных годов>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
дас циммер – комната (нем.). Возможно, это признак, по которому можно предположить датировку настоящего текста январем 1931 г. – временем написания Хармсом двух текстов, содержащих немецкоязычные признаки (наст. изд. Т. 1. № 130 и 134).
«– Это дело не для нас! – так воскликнул Карабас…» 215
– Это дело не для нас! –
так воскликнул Карабас
– Это дело для иного
не составит затрудненье.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Возможно, фрагмент предполагавшегося стихотворного переложения сказки Ш. Перро «Кот в сапогах».
«Был выстроен дом…»
Был выстроен дом.
И въехали в дом жильцы.
Окна раскрылись,
двери раскрылись.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
«точно птичка твой цветочек…»
точно птичка твой цветочек
на окне твоем дрожит
а в руке твоей платочек
взгляд сторожит.
Если он пройдёт не взглянет
Упадет платочек твой
А цветочек твой завянет
И поникнет головой.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Против ст. 7 помета: (вар. – молча глянет). Под текстом помета: Плохо
«Шли мы в гости боком боком…»
Шли мы в гости боком боком,
Подошли и видим дом.
Посмотрели оком оком
Да конечно это дом.
Посмотрели оком оком
Дом как дом! Ну просто дом!
Подошли мы к дому боком
Снова смотрим. Видим дом.
Обошли мы дом вокруг.
Увидали двери вдруг.
Подошли мы к двери боком
Постучали тук тук тук.
Дверь открыла нам хозяйка
И сказала: «Мне сегодня
Ровно двадцать пять лет исполнилось!»
Мы сначала помолчали,
А потом подошли к столу:
Ели много, ели долго
Воздавая кушаньям
Эх! от всей души хвалу
И всё время поздравляли хозяйку.
<Неизвестных годов>
Впервые – Крокодил. 1989. № 36. Автограф – РГАЛИ. Печ. по первой публикации.
В первой публикации откомментировано как посвященное жене А. И. Шварца (см. примеч. 168) Н. Б. Шварц-Шанько, но ее 25-летие приходилось на 1926 г., когда она еще не являлась женой А. И. Шварца; скорее наст. стихотворение могло быть посвящено младшей сестре А. Шварца Маргарите Исааковне (1912–1996), балерине; в этом случае датой текста является 1937 г.
Коллективное
«Петр Великий на том свете…»
Петр Великий, на том свете,
Зуб точит на Ильича.
В светлом ангельском совете
Все кидает сгоряча.
Ильич бороться с ним не в силах,
Проклинает Ленинград.
Дрожат все ангелы на виллах,
С небес валит из тучи град.
Да, Петербург был город пышный,
Видал министров и царей,
Теперь же тихий стал, неслышный,
На улицах растет пырей.
Где ты, величие и слава?
Где ты, былой придворный шум?
Теперь вонючая канава
Иль политический самум.
Теперь Зиновьев лишь ярится,
Или Сафаров яд свой шлет.
Измена первому все снится.
Второй же козни все плетет.
На Троцкого все зубы точат:
В Сухум-Кале его опять!
А Троцкий наш туда не хочет.
«Обтроцкил» всех и ну вонять.
Никак не хочет согласиться,
Что он не прав, а прав Ильич.
И он решил тогда взбеситься,
Решил, что надо бросить клич.
<Январь – май 1924>
Впервые – Русская литература. 1992. № 3 (по тексту: Баринова Л. А. Воспоминания о Данииле Хармсе (Дане Ювачеве) // Музей истории г. Пушкина.
По свидетельству Л. А. Бариновой, ст-ние написано Хармсом вместе с однокашниками по 2-ой Детскосельской советской единой трудовой школе.
Григорий Евсеевич Зиновьев (1883–1936) – политический деятель; в это время – Председатель Ленсовета.
Георгий Иванович Сафаров (1891–1942) – соратник Зиновьева.
Лее Давидович Троцкий (1879–1940) – политический деятель; в это время – председатель Реввоенсовета; к 1923 г. относится активное участие Троцкого в дискуссии по вопросу о партийном строительстве.
В Сухум-Кале его опять – здесь Троцкий лечился в январе 1924 г.
Приписываемое
«За дам по задам задам»
За дам по задам задам
<1925>
Впервые – Воздушные пути. 1963. № 3 (без указания источника текста).
В воспоминаниях Н. Зегжды о Хармсе воспроизводится иной вариант: «Он поступил в мой класс, кажется, за год до окончания и окончил с нами школу. Он уже писал стихи и на вечере-встрече на след. году читал некоторые из них, напр. „Задам по задам за дам“ и проч. в этом роде к ужасу своей тети» (Александров А. Краткая хроника жизни и творчества Даниила Хармса // Хармс Д. Полет в небеса. Л., 1988. С. 539)
Проза и сценки
«Гателл бежал спасаясь…»
Гателл бежал спасаясь от большой птицы. Вдруг его лицо ушло в слизистое углубление. Ему было приятно. Но было очень мокро и сильно пахло. Это враки, никуда он не попал.
<1830>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Слизистое углубление – ср. с рассуждениями о страхе «консистенции» в «Исследовании ужаса» Л. Липавского («…Сборище друзей, оставленных судьбою». Указ. изд. Т. 1. С. 76–92). Сопутствующие суждения Липавского об эротическом также сопрягаются с хармсовскими (см., например, наст. изд. Т. 2. № 116).
«Веля – Меня зовут веля…»
Веля – Меня зовут веля.
Мркоков – Подожди, это ли надо было сказать?
Веля – Сядем сядем и подумаем.
(Мркоков садится и Веля садится.)
Мркоков – Ну?
Веля – Ты ел сегодня труху?
Мркоков – Я очень обижен. Почему я должен есть труху?
Веля – Я не то хотела сказать. Я хотела сказать: ты видел сегодня паходу?
Мркоков – Как можешь ты так говорить. Ты знаешь ведь, что я редька.
Веля – Редька
Мркоков. Вот это странно.
Мркоков – Я был сегодня в магазине
там было много огурцов
