Текст книги "Пропавшие во снах (СИ)"

Автор книги: Даниил Эльм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Ядро

Галатея после Оазиса направлялась на базу контрафактного оружия. Она двигалась на полном ходу, и команда откровенно бездельничала. Все шло хорошо, пока она не попала в сети варп-дисраптора. Эти устройства излюбленное средство вылова торговых судов из прыжка. Пираты рассыпают ингибитор по обширной площади замысловатыми узорами. Каждый пользуется своим рисунком и считает его лучшим, это становится своеобразной подписью пиратского капитана. Правительства и корпорации не ведут исследования подобных технологий из-за ненадобности и бессмысленности – бороться с преступностью они не помогают. Такую ловушку необходимо ставить на пути следования, но она не всегда срабатывает, а для стопроцентной гарантии покрывать пылью гигантские участки в космосе слишком расточительно. Даже объединенная экономика не способна оплатить такое. К тому же, ингибиторы не видят разницы между своими и чужими и, оказавшись на трассе, попросту парализуют всё движение. Поэтому такая субстанция довольно редко встречается и приобретается только на черном рынке. Умельцы мешают порошок кто во что горазд – нет единого стандарта, как итог каждый пират находит подходящую для него технологию распыления.

Галатея довольно шустрый корабль и без происшествий могла бы проскользнуть хоть через десяток сетей, если бы не попала в ребро. Двигаясь вдоль плоскости узора, она собрала на себя слишком много помех и аварийно вывалилась из варпа. Не успели подняться щиты, как о корпус ударились магнитные крюки – к правому борту пришвартовалась пиратская шхуна. В отличие от Галатеи, на ней расположились длинные классические для этого типа кораблей ускорители, расставленные в стороны ровно над реактором. Вместо тарана на носу красовались два лафета с плазменными турелями, почти вдвое увеличивающие мощь вспомогательного вооружения. Главный калибр все такая же трехствольная башня. Мостик ниже и шире, и навигационное оборудование новее. Красными буквами имя на борту – Викинг.

Абордажная команда орудовала на Галатее как у себя дома, отсек за отсеком пробираясь к центру управления. Дин чувствовал себя униженным. Ограблен другим пиратом, да еще и так нелепо. Не желая терпеть такую наглость, он сначала хотел ввязаться в бой и проучить захватчиков, но выбрал другую стратегию. Оставил офицеров оборонять свои посты, а сам без скафандра вскрыл технологическую шахту и полез через узкий коридор вниз. Благодаря усиленной руке продвижение шло быстро. Дин хватался за толстые провода и подтягивал тело. Искусственная гравитация то включалась, то выключалась, чтобы дезориентировать захватчиков и усложнить их продвижение. Защитники старались не высовываться из-за баррикад. Военное прошлое Галатеи давало о себе знать. Укрытия поднимались прямо из пола и из стен, и убирались так же легко перед носом врагов. Если бы не переоборудованный трюм с удаленными перегородками, противник штурмовал бы корабль сутки. А сейчас, с новым несработавшимся экипажем, пусть даже из отъявленных головорезов, вопрос решался десятками минут.

Дин пробрался до кормового шлюза, выполз из-под пола и направился к консоли. Через нее он активировал ручное управление заправочным рукавом, довел гибкий шланг до ближайших двигателей на вражеском корабле и принялся активно орошать пространство. Сквозь мощные насосы желеобразное черное блестящее топливо перекачивалось из баков в открытый космос и прилипало к теплой обшивке Викинга.

– Вращающий момент, – скомандовал Дин, нажав кнопку коммутатора на стене.

Галатея начала медленно поворачиваться по осям. Вражеский пилот принялся выполнять компенсирующий маневр. Запущенные двигатели засветились. Разлитое топливо рвануло. Вспышка. И задняя часть Викинга покрылась химическим пожарищем. От температуры прогорели и пришли в негодность два из четырех тяговых ускорителя. Сквозь раскаленные отсеки виднелся защитный кожух реактора.

– Огонь! – проорал Дин.

Но турели молчали. Противники уже нейтрализовали орудийные расчеты. Дин со злости вдребезги сломал настенный передатчик, после чего залез в инженерный механизированный скафандр и без декомпрессии открыл шлюз. Поток воздуха вытолкнул его прямиком в рукотворное Инферно. Жар от догорающих остатков топлива раскалил физический огнеупорный щит скафандра, а тепловое излучение разогрело обшивку Галатеи настолько, что сработали системы автоматического пожаротушения. Дин сквозь ад добрался до ближайшей палубы Викинга и разворотил себе проход клешнями. Помещение, в которое он попал, оказалось хранилищем запасных частей для мелкого ремонта. Наличие большого количества материалов позволило Дину быстро поставить заплатку на дыру, и автоматическая система жизнеобеспечения принялась заполнять комнату воздухом. К тому времени, как замки на внутренних дверях открылись, абляционное покрытие скафандра остыло, и Дин вылез из черного, как сажа, обмундирования, прихватив рацию.

Незамеченным он пробрался в комнату управления реактором. Почти вся команда участвовала в штурме, коридоры были пусты. Лишь один специалист следил за энергетической консолью, борясь за стабилизацию корабля. Дин пристрелил бедолагу и пробормотал в рацию:

– Как мне уничтожить реактор?

– Где вас черти носили? У нас тут проблемы! – сквозь перестрелку рявкнул старпом.

– Это скоро пройдет, – спокойным тоном продолжал Дин. – Ну, так кто-нибудь в курсе про энергетику? – Дин принялся рассказывать, что за лампочки и переключатели видны на панели.

– Без авторизации, там ничего не сделать, – с характерным пыхтением прервал его главный инженер, – если вы не хакер, конечно. Но у меня есть, смелая идея.

– По твоему голосу не похоже, что вас там припекают.

– Либо курить, либо материться, – сделал паузу на пыхтящий выдох инженер. – Мне больше нравится первый вариант… Нужно кое-что вскрыть. Только аккуратно.

Дин точно выполнил указания и достаточно быстро добрался до требуемого места. Он поскреб механизированными пальцами стену, зацепился за стык между пластинами и со скрежетом оторвал тонкую обшивку. В желобе плотно упакованными лежали провода.

– Красный к синему, туда же желтый, а зеленый к фиолетовому. Нужно их спаять. Так мы обманем сенсоры и замкнем систему на саму себя, вместо прыжка будет перегруз…

– А можно без лекций? – буркнул Дин и двумя слабыми выстрелами из бластера прижег провода друг к другу. – Сколько у меня времени?

– Без понятия.

Дин не стал раздумывать, а добрался до стыковочного шлюза, через который на его корабль забрались грабители. Они оказались настолько воодушевлены победой, что вместо охраны прохода, рылись в ящиках в поисках наживы. Дин с презрением прикончил двух пиратов и через узкий лаз подтянулся к мостику. Гравитация полностью отключилась, реактор был заглушен, света не было.

– С возвращением капитан, вы как раз на огонек, – прошипел в рацию головорез, укрывающийся за креслом командира. Семь матросов и офицеры отстреливались прицельным огнем, защищая последний рубеж.

– Метишь на мое место? – пошутил Дин, высовываясь из люка.

В этот момент резкий удар содрогнул Галатею. И экипаж, и абордажная команда вылетели со своих позиций и попадали на правую стенку. Дин воспользовался замешательством и скользнул к микрофону:

– Ваш корабль мертв! – зычно декларировал он. – Предлагаю вам присоединиться ко мне и остаться в живых. У вас есть десять секунд, чтобы сдаться. Иначе я уничтожу свой корабль и вас в придачу… Один. Два. Три…

Из прохода поплыл солдат с поднятыми руками и без оружия. Враги отправили переговорщика, чтобы выиграть время и разобраться в ситуации. Дин смекнул, что вместе с Викингом погиб и капитан, и командный состав. Их белая кость сослужила им дурную службу. Нужно чаще выходить на прогулку и ноги разминать. Галатея медленно отдалялась от изуродованных останков своего соперника, обломки которого хаотично вертелись и разлетались в разные стороны. В поцарапанное осколками панорамное окно было прекрасно это видно. Такая картина и серьезное выражение лица Дина, зажимающего в руке медальон, выдавили из нападавших весь боевой дух. Капитуляция была безоговорочной, никаких дополнительных условий не прозвучало.

– Капитан, я хочу от тебя детей, – прохрипел разговорчивый головорез, открывая шлем. Это был мужик лет пятидесяти с морщинами на широком лбу, большими сухими потрескавшимися губами, полным комплектом белых зубов и квадратной челюстью, к тому же пару дней не бритый. Одним словом – мордоворот.

– Умный что ль? – фыркнул Дин. – Но прогиб засчитан. Будешь старшим матросом. Рекс давно просил себе помощника. Двойная кормежка и эти новобранцы теперь в твоем распоряжении. Пусть идут чинить то, что поломали. И верните мне гравитацию!

– Бал Джим, можно просто Джим, если что, – представился повышенный в звании головорез и потянул за собой бывшего делегата. – А крутую заваруху мы тут устроили?

Через полчаса удалось запустить реактор. На этом хорошие новости закончились. Правый маршевый двигатель превратился в бесполезный кусок железа. Борт зиял трещинами, пробоинами и вмятинами. Двойная броня не выдержала близкого взрыва. Прогорели склады. Навигационный массив сорвало и унесло в неизвестном направлении. В днище торчал внушительный осколок обшивки Викинга. Дин слишком щедро распорядился топливом, остался только резервный бак. Крейсировать на таком запасе попросту невозможно.

– Мы застряли, – обреченно пробормотал Мэйл и сложил руки на груди. Он очень хорошо управлялся с невесомостью и буквально был рожден в ней.

– Попробуем через варп? – неуверенно предложил Очкарик, стараясь сильно не жестикулировать. – В теории, можно построить многопрыжковый маршрут и даже не заводить двигатели. Только нужно всё хорошо посчитать.

– Ты ж даже первый курс не закончил, – встрял старпом, стоя на потолке.

– Кто бы говорил? – надменно проворчал Очкарик. – Не я на каптерке прогорел.

– Где ближайший сухой док? – прервал спор Дин, прицепившись ногой за подлокотник капитанского кресла.

– А где мы вообще? – спохватился старпом.

– С этого и нужно было начать, – недовольствовал Дин. – И где чертова гравитация?

– С теми запасами топлива, что у нас, боюсь, мы не можем себе её позволить, – начал объяснения главный инженер, и принялся раскладывать формулу энергозатрат. Он медленно вращался против часовой стрелки и оставлял кольцо беловатого дыма от сигары. Дин не стал слушать и демонстративно поплыл к себе в каюту.

Через пару часов новый экипаж подлатал судно и закупорил поврежденные отсеки. Пилот экономными маневровыми импульсами остановил угловую скорость, полностью исключив влияние центробежной силы на корабль. Навигатор и старпом все же договорились и нашли подходящие маршрутные точки. До ближайшей заправочной станции требовалось совершить четыре прыжка разной продолжительности, чтобы миновать гравитационные горы. У Галатеи до аварии было целых пять крейсерских двигателя, что вкупе с малой массой, позволяло двигаться рядом с гигантами или маленькими черными дырами без существенного торможения – это как взбираться в гору на внедорожнике, вместо велосипеда. Слишком большой и можно сорваться, но нужно быть совершенно бездарным пилотом, чтобы не заметить такого торможения. В режиме экономии топлива лучшим маршрутом становились космические пустоты, заполненные фоновым штилем, потому что для скольжения в нем почти не требовалось работы двигателей, только варп-ядро.

В варпе массивные объекты не притягивают, а отталкивают. Чем дальше от сферы влияния звезды, тем проще скользит корабль. Прыжок дает судну достаточный стартовый импульс для движения в гиперпространстве. Но неоднородность вселенной создает волны и помехи. Эти возмущения со временем гасят импульс. А при движении со скоростью близкой к световой, как и в обычном Эйнштейновском пространстве, требуется все больше и больше энергии для разгона, поэтому лучше не замедляться.

(си – скорость света. На верфях стандартный порог для систем аварийного выброса из варпа выставляется в 50си. Торможение на экстремальных рифах (пиках гравитации) может происходить столь стремительно, что даже такой запас не всегда спасает легкий корабль от схлопывания в сингулярность, поэтому рекомендуется не осуществлять варп-маневры в близи массивных космических тел. Для тяжеловесов и «ледоколов» допускается занижение показателей до 10си в случае гравитационной непогоды, но только при полной зарядке варп-ядра на экстренное торможение.)

Дин устроился недалеко от вакуумного туалета. Перед варпом вместе с невесомостью у его желудка не было шансов. Все четыре перелета он жутко мучился приступами. И лишь когда из иллюминатора увидел станцию Последняя Надежда, с облегчением выдохнул и вернулся на мостик. Галатея коснулась стыковочных мачт и медленно остановилась в их амортизирующих объятиях.

– Можешь же ведь, когда хочешь, – похвалил пилота старпом.

– Просто топливо кончилось, – отнекивался Мэйл. – От слова “совсем”.

– Ох, ремонт в копеечку влетит, – старпом повернулся к Дину и продолжал сетовать. – Я попробую договориться, но новых тягачей мы здесь точно не найдем. Ещё бы покраску сделать? А то даже имени уже не видно.

– Я с тобой, – навязался пилот.

– Сегодня день сюрпризов? – крутанул голову старпом.

– Ну, на этот раз я ведь ничего не сломал? – Мэйл освободился от ремней и порхнул на центр комнаты.

Очкарик сиял самодовольством от того, что его идея сработала. Он ждал похвалы.

– Молодец, – невыразительно буркнул Дин и пустил по воздуху пару денежных пластин, после чего отправился к шлюзу.

Очкарику было всего двадцать лет. Он был и связистом, и навигатором в одном лице. Учился в астроакадемии, но оказался неспособен зазубривать формулы. У него была привычка получать за свои успехи похвалу, и он сильно обижался на безучастных преподавателей, отличающихся в этом плане от школьных учителей. Он взял кредит и поступил на сложную специальность, но вылетел, не сдав вторую сессию. В итоге подался в гибридное долговое рабство. Он утешал себя тем, что некоторых бывших одногруппников ждала та же судьба. Не все, кто получают дипломы, могут найти себе работу с хорошей зарплатой. За такими неудачниками охотятся коллекторы и довольно часто продают своих жертв транспортным корпорациям, где судьба раба – один маршрут на всю жизнь. А на Галатее было хоть какое-то разнообразие. Да и за его долг никто не будет рисковать здоровьем и связываться с пиратом.

На выходе с Галатеи Дин гаркнул на особо самостоятельных новобранцев, он не привык к подобным вольностям в своей команде:

– Вы покинете судно лишь, когда я прикажу. А коль нечего делать, чтобы к моему приходу глаза болели от чистоты на палубах.

– Хо-Хо, – восхитился суровостью Джим. – Оторви им головы, кэп!

Дин заметил, что у новеньких матросов нет рабских оков. Эти люди сознательно выбрали пиратскую жизнь. Они не станут беспрекословно выполнять прихоти. У них есть собственный кодекс и представления о мифической чести. Так что теперь Дин боялся повторения истории с Эриком, только уже в масштабе шестидесяти человек. Он планировал выгнать излишне дерзких матросов при первой же возможности и набрать себе подконтрольных марионеток. На этот раз его воли хватило, и никто не осмелился нарушить приказ и переступить через линию шлюза.

Дин с задранным носом шагнул на станцию. Мысли о возможном предательстве не давали расслабиться и мешали наслаждаться нормальной силой тяжести. Он бродил по узким однотипным коридорам в поисках достопримечательностей, раздумывая о дальнейшей судьбе, пока не оказался в баре. “Последняя Надежда Алкоголика”, – прокомментировал увиденное Дин. В просторном помещении воняло дешевой выпивкой. Засаленные столы никто не вытирал. Официанток не было. Действовало правило – за заказом клиент приходит сам. Не можешь добраться до выдачи – значит, тебе хватит. Те, кто хотели напиться в стельку, сидели за барной стойкой. Такова реальность всех третьесортных торговых постов и доков. Грязь и отсутствие сервиса. Но зато демпинговые цены на любые работы, дешевый секонд-хенд и почти бесплатная заправка. Дин понаблюдал, как старпом о чем-то договаривается с почти-в-щи перекупщиком и заспешил покинуть вонючую дыру. К противоположному выходу пришлось скользить вдоль стеночки, чтобы не нарываться. К молодежи здесь относились как к юнгам на побегушках, могли пнуть, облить или зло пошутить, не разбираясь, кто перед ними. Дину хватало наведения порядка у себя на корабле, цапаться с местными он не хотел. Зато из тени хорошо подслушивать пьяные разговоры:

– Игры с ИИ? Это безумие! Да он больной!

– Я ему говорил! Ик. Надо было сразу пристрелить. Так ещё этот пёс взбесился и поджог мою Нимфу. Ик.

– За такое, я бы придушил его голыми руками, – собеседник сложил кулаки друг на друга и стал крутить ими, демонстрируя удушение.

– Ик. Я гнался за ним, до самой Берлоги Ящера.

– Вот трус, сбежал, вместо того, чтобы быть мужиком.

– Клянусь, этому Бальтозару конец! – пират ударил кулаком по столу, так что зазвенели пивные кружки. – Только покажите мне где он!

Ловким движением ноги без спроса Дин развернул стул из-за соседнего столика и приземлился к собеседникам:

– Я тоже имею зуб на Бальтозара. Как ты думаешь, почему та местность называется Берлогой Ящера?

– Потому что там, ик, живут ящуры.

– Нет, потому что это берлога. Убежище – там прячутся. Твоё корыто никогда его там не найдет. Если… – Дин перешел на шепот и замолчал.

– Ненавижу, когда замолкают посередине предложения. Ик.

– Я приведу тебя к нему.

– Ты? – рассмеялся в стельку пьяный собеседник. – Молокосос будет учить пирата жизни?

– Это будет незаконно, – сохраняя невозмутимость, продолжил Дин. – Совсем незаконно. Твоему товарищу можно доверять?

– Пожалуй, я пойду, – встал из-за столика «товарищ». Он прекрасно понимал, что такие слова говорят только, если за преступление грозит немедленная смертная казнь.

– Ик. Да хоть за границу сунуться!

– Мне нужен твой тахионный сканер, – прошептал Дин.

– Зачем? Я просканировал им весь сектор. Ик. Думаешь, я дурак? Просто так… проходимцу отдам установку?

– Я могу собрать СЕТЬ на твоем корабле, если тебе не нравится мой.

Лицо пирата вытянулось, его глаза на мгновение протрезвели. Грязные русые волосы на голове в прямом смысле зашевелились. Изо рта потекло пиво. Потрескавшиеся губы задрожали. Морщины аж почернели.

– Ну, чего стоит твоя клятва, мужик? – Дин носком прижал ботинок собеседника к полу.

Пират запаниковал и был готов спасать свою шкуру даже ползком.

– У меня есть судно, готовое к экспериментам. Мы соединим всё рядом с границей. А еще дам тебе пульт самоуничтожения, на случай непредвиденных обстоятельств, – Дин выделил последние слова.

– А зачем тебе я? – заблеял пират. – Мне хватит, если ты сам с ним разберешься.

– Головой думай. Против эсминца нужны две шхуны. Не дрейфь, для тебя все безопасно.

Пират немного успокоился. Дин встал, оперся пальцами на столешницу и наклонился к лицу нового партнера:

– К концу дня тахионный массив должен быть на Галатее. Иначе я найду себе более смелого компаньона. А может ты наврал своему другу про пожар на Нимфе?.. И ни за кем ты не гонялся?

– Да я видел его корабль, прямо перед своими глазами, как тебя сейчас.

– Тогда тем более, долго ждать тебя не собираюсь.

Дин оттолкнулся руками от стола и довольно зашагал прочь. В планах еще осталось запастись провиантом. Он всегда сам выбирал еду для себя и экипажа. Старался разнообразить рацион. Космическая пища продавалась в виде гидрогенизированных спрессованных брикетов, от которых ножом или зубилом откалывали кусок и заливали горячей водой со вторичного охлаждающего контура. В зависимости от концентрации получалась каша, пюре или суп. Закуски в тюбиках стоили грабительски дорого, поэтому приходилось выдавать по одному на неделю. Натуральной едой баловались только на планетах. На текущей станции вообще отсутствовал какой-либо выбор. Только пятидесяти килограммовые блоки со вкусом курицы и пакетики с клубничным желе тоже в высушенном состоянии. Дин заказал и того и другого с расчетом на две недели и потопал обратно на корабль.

Галатея заполнила топливные баки до краев. Матросы усердно наводили порядок, латали дыры, подкрашивали углы, меняли проводку, замазывали пулевые отверстия, даже на полу появилась разметка. Корабль уже был в лучшем состоянии, чем когда попал в руки Дину.

– Так держать! – одобрил Джим. – И может быть, капитан отпустит нас в увольнение.

– У нас на вечер другие планы, – равнодушно проговорил Дин. – Но в качестве бонуса можете съесть мое желе, все равно оно мне не нравится.

– Чёрт! – снял и бросил сварочную маску матрос. – Почему я должен тут горбатиться?

– Потому что это твой корабль! Или тебе ошейник выписать в качестве мотивации? – надменно скомандовал Джим.

Дин поднял руку и остановил натиск:

– Что-то не нравится? Проваливай! Я даже тебя не знаю. Был у меня такой дерзкий. Проще самому сделать.

Матрос ушел с корабля. Он постоянно озирался назад, опасаясь выстрела в спину, но его жизни ничего не угрожало. Дверь просто закрылась.

– Пусть выметаются, если хотят, – Дин, поражая своим равнодушием окружающих, направился на мостик, где и засел в раздумьях до вечера. Как стоит поступить с Бальтазаром? С ним ли еще его невеста? Или он продал её? Тогда где и кому? Слишком много вопросов, которые необходимо было задать. Дин заказал: четыре дорогие фазовые торпеды, две зарядить сразу, а две про запас, на всякий случай, пять ящиков ручного оружия, контейнер патронов и дисраптерную мину. Он планировал штурмовать Немезиду, чтобы взять живьем её капитана.

К вечеру все офицеры вернулись на свои места, и Дин сообщил, что собирается соединить компьютеры для обработки сигналов со сканера. Такая распределенная вычислительная система должна сравняться по чувствительности со станцией слежения. Гарантии стопроцентного обнаружения все равно не будет, но для повышения эффективности можно будет полетать и снять замеры в разных точках. Только старпому не понравилась идея, но он не стал отбиваться от коллектива. В конечном счете, они на то и пираты, чтобы нарушать закон. Инженер давно уже хотел заняться какими-нибудь экспериментами с оборудованием, а Очкарик настолько загорелся идеей, что даже забыл получить похвалу. Пилот отдал свою рулевую ЭВМ первым, так как цифрами почти не пользовался, а ориентировался на ощущения. Сделать суперкомпьютер оказалось на удивление не сложно. Устройства соединили через разъемы для переносных накопителей и наладили процесс приема и передачи данных по проводам. Все прекрасно знали, как нельзя делать – в самом запрете и была инструкция.

Дин вышел на связь с кораблем компаньона и отрапортовал:

– Мы готовы.

– Очень хорошо, – прохрипел капитан Нимфы, покручивая в руках пульт с красной кнопкой. – Встретимся на условленном месте. Я проследую за тобой.

Галатея отчалила. Дабы не таскать с собой лишнюю массу, с неё открутили и сдали на металлолом сломанный двигатель. Ассиметричная тяга требовала от Мэйла дополнительной концентрации, что положительно сказалось на стиле вождения, даже укачивать стало чуть меньше.

Тройная черная дыра Берлоги Ящера имела богатые пояса астероидов, обширную планетарную систему, две карликовые звезды. Кладезь природных ресурсов и чудо галактики. Но близость к границе и слишком нестабильный гравитационный фон отпугивали даже отчаявшихся кладоискателей и исследователей.

Нимфа материализовалась через пару минут после прибытия Галатеи. Капитаны договорились проводить операцию при постоянно включенной видеосвязи, чтобы было видно, что творится на мостике. И на случай, если компьютер «взбесится», взорвать злополучный корабль к чертям собачьим. Мейл прыгал небольшими порциями по несколько световых минут, не гася тягу. Инженер и Очкарик внимательно вглядывались в кардиограмму космоса. Дин молчаливо сидел и почесывал металлический кулак. Старпом подбивал смету и сводил баланс.

– Ого! Запрещеночка! – неожиданно явился на мостик Джим.

– Теперь у тебя тоже нет дороги назад, – констатировал Дин, не поворачивая головы.

– А то! Только жесть, только хардкор. Мне терять нечего.

– Ты слишком умен для психопата-смертника. За что тебя приговорили?

Джим так и не вылез из скафандра ни разу, с тех пор, как попал на Галатею. Железной поступью он приблизился к капитанскому креслу и с лязгом облокотился на него локтем:

– Пират в третьем поколении. Поймали на суше и вменили преступления за весь сектор. Так что на твоем корабле рок-звезда. Пришлось кое-кого подставить, и вот я у Бурата. Думал придушить спекулянта и свалить, но встретил капитана своей мечты.

– Ты меня запикапить хочешь? – Дин поднял брови и искоса посмотрел на громилу.

– Ну, повышение не прокатило. Хоть желейку выдай, все равно её не любишь. К тому же, чтобы без корабля я делал на свободе? И кстати, теперь я знаю, куда слиняли эти нытики, – Джим махнул головой в сторону монитора видеосвязи. – Остальных я уговорил остаться.

– Капитан, кажется, мы что-то нашли, – радостно доложил инженер. Очкарик вплотную прижался к монитору и разглядывал пики на графиках. – В варпе совсем рядом.

– Дисраптор, – скомандовал Дин.

Мина пролетела всего несколько метров и взорвалась, почуяв массивный объект в подпространстве. Зеленые клубы пыли быстро расползлись по большому объему и накрыли оба пиратских судна. Через мгновение из варпа вывалился третий корабль. Смирение – крейсер пограничной патрульной службы. Он даже не стал выходить на связь, многочисленные турели сразу открыли огонь. Мэйл на рефлексах отвел Галатею в боковое скольжение прежде, чем плазменные прожекторы принялись поливать шхуну.

– Огонь! – в один голос скомандовали оба капитана. Орудия дали залп. Снаряды прожигали себе дорогу через зеленое полотно варп-ингибитора и разбивались о многочисленные щиты крейсера. Фазовые торпеды же миновали барьер, одну сбила ПВО, а вторая доставила заряд по назначению. Пробив борт, она вывернула броню наизнанку, вывалив горящие внутренности наружу. Для эсминца это был бы конец. Но крейсер лишь больше разозлился и принялся пилить космос антипротонными лучами из башенных пушек.

Нимфа на полном ускорении направилась на другую сторону от Смирения.

– Рядом! Держись рядом! – рявкнул Дин, обращаясь к союзнику. С другого борта крейсера уже скалились стволы. Теперь в своей зоне влияния они тоже могли стрелять. Ошибка Нимфы увеличила боевую мощь врага почти вдвое. Орудия с обеих сторон не умолкали. Щиты на пиратских кораблях таяли.

Дин приказал повернуть Галатею строго носом к Смирению, перевести накачку во фронтальный усилитель щита и палить из главного калибра по готовности. Целью была посадочная палуба. Из-за больших габаритов крейсера снабжаются множественными генераторами силовых барьеров. В них, как в одеяле из пенных пузырьков, он накрыт несколькими слоями. Можно вывести из строя один щит, другие же будут надежно стоять. Такой подход к защите совместно с жуткой живучестью не оставляют шансов в сражении один на один с любым классом ниже.

– Всех наверх! – скомандовал Дин. На подходе виднелись истребители. Легкие и маневренные одноместные самолётики могли «закусать корабль до смерти».

Джим закрыл забрало и поскакал на крышу. Матросы на магнитных подошвах держались на космической палубе и обильно расходовали патроны. Светящиеся очереди пробивали машины нерасторопных пилотов. Мэйл качал Галатею непредсказуемыми петлями. Истребители решетили обшивку. Ракеты прямого действия проходили мимо, до тех пор, пока одна из них не угодила в фальшборт. Взрыв не нанес серьезных повреждений, но раскидал ближайших солдат. В пылу сражения у них уже не было шанса вернуться.

– Да, будьте вы прокляты! Назойливые мухи! – рычал капитан Нимфы. Его кораблю сильно досталось после налета. Горели два из четырех двигателей. Щиты истощились. В бортах дымились пробоины. Из главного калибра остался лишь один ствол. Половина турелей прекратили существование. А с крейсера уже стартовала очередная пачка самонаводящихся ракет воздух-воздух. Их попадания почти добили Нимфу. На мостике бушевал пожар. Из-за дыма Дин уже плохо видел лицо её капитана:

– Это все из-за тебя! – прохрипел пират-компаньон и нажал на красную кнопку на пульте дистанционного управления, а потом еще раз, и еще раз. Галатея оставалась на ходу. – Лже-э-ц!

Последнее слово капитана Нимфы заглушил шум фоновых помех. Толстый антипротонный луч разрезал ее по диагонали, испарил половину реактора и прыжковый механизм. Пока Нимфа разваливалась под добивающий аккомпанемент плазменных прожекторов, Дин возвращал своих солдат внутрь корабля.

– Гравитация на максимум, вектор минус девяносто градусов, – распоряжался он на мостике. – Отключить орудия. Отключить щиты, кроме фронтальных. Занять положение для тарана. Самый полный вперед!

Галатея качнулась, ее реактор заныл глубокими волнами, маршевые двигатели выстрелили плотным синтетическим огнем. Дин впечатался в кресло от перегрузки, перед глазами начало темнеть, грудь сжимала непреодолимая тяжесть. Из-за смещенной точки приложения тяги корабль начало заносить и Мэйл приспустил мощность. Судно вырвалось из облака назойливых истребителей. Без компенсации от искусственной гравитации у самолётиков не было возможности угнаться за целью, не убив при этом своих пилотов.

– Сажай нас, – подавленным голосом попросил Дин.

Участок над посадочной площадкой на крейсере был свободен от щитов благодаря сфокусированной работе обоих пиратских кораблей. Мэйл в своей обычной манере рухнул на полосу и пробороздил ее килем. Галатея оставила за собой неизгладимое впечатление на взлетном поле и уперлась носом в борт с ангарами.

– Отключите все! Энергию на орудия! Огонь по готовности! – прохрипел в микрофон Дин. – Все кто в состоянии, открывайте люки и стреляйте из всего, что найдете.

На посадочную площадку крейсера высыпались хорошо обученные и до зубов вооруженные морские пехотинцы пограничных войск и принялись выкуривать незваных гостей. Завязалась перестрелка. Орудия на крейсере молчали, цель оказалась вне поля их зрения. Лишь ПВО безуспешно строчило по броне Галатеи. Головорезы Дина дерзко огрызались. Турели жгли врагов и палубу. Главный калибр бил строго прямо, проковыривая дыру сквозь отсеки крейсера.

– Все за мной, – помахал рукой Дин и нырнул в шахту. Офицеры вереницей поплыли вслед. Гравитационные генераторы крейсера пробивали сквозь Галатею так, что на нижней палубе тело весило половину от нормы. Офицеры по двое ухватились за контейнеры с запасными торпедами и потащили их вслед за Дином.

– Заряжай! – скомандовал Дин, добравшись до носового отделения, и направился помогать сначала на левый пусковой аппарат. Для увеличения полезного объема трюма, механизмы заряжания были сняты и проданы. Пришлось вручную распаковывать торпеду, закладывать ее в желоб и досылать в стартовое положение. Как только одна из них была готова, Дин ударил по кнопке. Раздалось шипение выходящего из камеры воздуха, и через секунду торпеда взвизгнула. Она пробила несколько перегородок внутри крейсера и взвелась. От взрыва ударная волна дошла до Галатеи, и ее корпус задребезжал. Вторая торпеда ушла значительно глубже в брюхо Смирения. Безумная волна огня оплавила таран Галатеи, Дин ощутил жар даже сквозь метры носовой брони. Иссохший воздух обжигал лицо. Дышать им было практически невозможно. Торпеда угодила в цитадель. Крейсер буквально разделился напополам. Зиял горящими палубами и фейерверками из рассыпающихся снарядов.