Текст книги "Пропавшие во снах (СИ)"

Автор книги: Даниил Эльм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Вкус победы

Информационная эпоха принесла не только новые технологии, но и новые угрозы. В прошлом небылицы о чудищах рассказывали детям так же, как нынче ставят прививки от болезней. Ребенок боялся, но приобретал иммунитет. Теперь дела обстояли иначе. Сказки перестали быть страшилками, но монстры никуда не делись.

Призрачные сущности не имеют собственного тела, они путешествуют как информация между нашими умами. Теперь, когда люди общаются всё больше и больше, древние и неповоротливые страшилища, сменились страхами современной цивилизации. Какие-то из них лишь ошибки в процессе коммуникации. Другие могут быть плодами иллюзий нездоровых людей. Опасными могут стать и страсти, сбежавшие из клетки воображения. Еще бывают порождения, созданные в умах беспечных сценаристов, они ищут себе жертву в мирах, над которыми они имеют власть. И эти миры – сны. Призраки за одну ночь могут опустошить человека, забрав у него все, чем он был. Уже как зомби, сломанные люди путешествуют в жизни с потухшими взглядами. Мысли в их головах, как руины давно потерянных городов, замерли в остывших надеждах и мечтах.

Порой кошмар не заканчивается быстрым пробуждением. Вместо этого сбивается дыхание. Руки и ноги перестают слушаться, возникает паралич, который не скинуть усилием воли. Невозможно ни бежать, ни отвернуться. Вместо крика о помощи из горла струится легкий шепот. Но никто не слышит. В последнем порыве разум замораживает поступь времени. Холодный пот или теплое касание при пробуждении – символ спасения, его может вспомнить практически каждый. Но все же, кто-то остается потерянным в страхах навсегда. Сильные призраки могут изуверствовать, ломая даже обычные сны. Возможно, с одним из них вы уже виделись.

* * *

Жизнь в школе текла прежним чередом. Но не для Дина. За неделю он отточил свой навык «Укоряющий Взгляд». Это было новое слово в технологии угрюмого лица, оно могло с большой вероятностью пристыдить человека. Против коллектива этот прием был бесполезен, но по единичной цели работал хорошо. Его хватало, чтобы остановить Киру, и Дина это устраивало. Настроение хоть и медленно, но ползло в гору. Начали возвращаться утерянные позиции и восстанавливаться очки авторитета.

На большой перемене Дин обычно посещал столовую. Обед для него стал ритуалом. Живот уже привычно урчал в ожидании порции вкусностей. Сверстники же пренебрегали полноценным питанием, перекусывали бутербродами и находили более интересные занятия: поиграть в спортзале, уткнуться в телефон или побеситься на улице. Поэтому перед Дином стоял сложный выбор: прокачать социальный статус или поддаться уговорам желудка. В школе работал великолепный повар, он не только хорошо готовил, но и красиво выкладывал порции. Листочки зелени, кусочки овощей и молотые цветные специи всегда радовали глаз. Даже из простых продуктов выходили ароматные блюда.

Обещая себе в следующий раз обязательно пойти и завести союзников, Дин торопливо шагал в столовую. От нетерпения на ходу он начал откручивать пуговицу на рукаве. Что же сегодня там приготовили? За столом в углу сидела Кира и, наклонив голову, так что волосы закрывали лицо, дочитывала новый выпуск любимого комикса. Дин ни разу не видел её в одиночестве, да еще и такой увлеченной. Она, как знак опасности, притягивала его взгляд.

В момент, когда Кира закончила читать и довольно хлопнула рукой по обложке, Дин от неожиданности вздрогнул и выронил изо рта ложку, которая черпнула порцию из миски и опрокинулась через край. Куски пищи шрапнелью полетели в лицо, забрызгали пиджак и рубашку. Брюкам тоже досталось, но в меньшей мере. С ударом ложки об пол рядом кто-то засмеялся. На шум обратила внимание Кира. Она недовольно посмотрела на беспорядок, задрала нос, отвернулась, встала и гордо потопала из столовой. Ей даже ничего не пришлось делать, чтобы выставить Дина на посмешище. Выиграла, не начав бой. Дин потопал за шваброй и совком, чтобы прибраться за собой. Он чувствовал себя неловко в первую очередь перед поваром. Кому понравится, если его работа направится в помойку? Обед остался незаконченным, слишком много времени было потрачено на разглядывание Киры. Звонок ознаменовал начало следующего урока.

* * *

Наступление на укрепленный город продолжалось уже несколько часов. Шли трудные бои за каждый участок. Где-то войска уже забрались в жилые кварталы, а где-то все еще бились на подступах. Противник не хотел уступать ни единого сантиметра. Каждый кирпич, каждая яма, каждое окно использовались как укрытие. Столь яростное сопротивление продолжалось, несмотря на обильные бомбардировки и артподготовку. Противник умудрялся перестроиться раньше, чем умолкали взрывы. Город, будучи полностью окруженным, не сдавался и оттягивал на себя значительные силы. Будучи транспортным узлом и за счет удачного положения, он парализовал логистику на многие километры. Его защитники не сидели сложа руки, а активно устраивали диверсии и вылазки, разрушали конвои, минировали дороги, убирали командиров. Фронт задыхался от перебоев с боеприпасами, медикаментами и продуктами питания. На штурм решили отправить огромные силы, в том числе и элитные части, чтобы раз и навсегда разобраться с проблемой. Все закончилось бы еще несколько месяцев назад, если бы не хитрый вражеский генерал. Командиры союзников в ярости бились лбом о стол, когда неожиданным образом стратегия ломалась. С криками они разбрасывали фигурки с тактических карт, стреляли в стенды с разведывательными данными, ломали мебель, и даже били лица своим адъютантам от безвыходности. В конечном счёте, решили задавить числом.

Дин вместе с четырьмя своими товарищами находился на крыше наполовину обрушенного восьмиэтажного дома. Раскрашенные в бетонно-серые полоски они в бинокли наблюдали за событиями на левом фланге. Союзные отряды завязли в боях и уже более получаса топтались на месте. Нужно было найти брешь в обороне города, чтобы наступление на вверенном направлении продолжилось:

– Идеи? – спросил командир и оглядел прищуренным глазом свою команду.

– Тот дом, – заметил Дин, указывая на восток. – Там никого нет, ни единого выстрела оттуда. Неудобно оборонять. Но для нас сойдет.

Капитан без промедления отметил координаты на карте и кивнул радисту, чтобы тот отправил сообщение. Реакция штаба последовала довольно скоро. К цели направилось отделение. Солдаты, пригнувшись, сосредоточились на перемещении к новой позиции, лишь изредка отвечая на выстрелы. Дом оказался полон неприятных сюрпризов. Вспышки противопехотных ловушек мелькали в окнах. Солдаты застряли – вглубь продвигаться слишком опасно, и назад возвращаться нет смысла. Под контролем оказался только угол первого этажа.

– Неплохая попытка, – ухмыльнулся снайпер.

– Шши… Там! Танки. Три или четыре! – замахал рукой Дин, указывая на узкий просвет между домами. Вытащил карту из рук командира и начал тыкать на узкую улочку, заканчивающуюся закрытым двориком, – Какой смысл ехать в тупик? Никакого. Там точно есть тоннель.

– Самолет – не крот, под землей не видит, – подмигнул штурмовой десантник с позывным Счастливчик. В отряде он был самым крупным, к тому же таскал на себе усиленный бронежилет, увесистую гроздь гранат, комплект сапера и полный рюкзак патронов.

– Плоская, как противотанковая мина, – охарактеризовал шутку снайпер.

Пока Дин наблюдал за противостоянием харизмы и интеллекта, связист под чутким руководством командира активно объяснял штабу ситуацию.

– Куда бы я поехал, если б был танком? – размышлял Дин, нервно поглядывая то в одну сторону, то в другую. Бой в городе со стороны казался полным хаосом. Орудия разных калибров беспорядочно звенели. Трещали автоматы и тарахтели пулеметы. Свисты снарядов оканчивались гулкими хлопками. Дым окуривал линию соприкосновения войск, и местами было невозможно разобрать своих и чужих.

Вражеский танк выскочил в неожиданном месте – из-под завала, разметав куски обрушенных домов. Заехав во двор, бронемашина в буквальном смысле раздавила минометный расчет и добила бегущих солдат короткими очередями. На зачищенную площадку из тоннеля один за одним поползли еще танки. Звеньями по двое они распределялись по улицам и вгрызались в спины наступающим, ведя по ходу огонь на подавление. Войска, штурмующие город, не успели даже развернуться. Из их техники уцелело только два союзных танка, осуществлявших бросок через проспект. Теперь они остались заблокированными и отстреливались, развернувшись корма к корме. Пехота и орудия понесли многочисленные потери от пламенных фугасов с тыла. Войска оказались не готовы к подобной контратаке. На десерт из тоннеля высыпался десант на БТРах. Направление можно было считать потерянным.

– Плохи теперь и наши дела, – посетовал командир, указывая на диспозицию. – Оттуда нас быстро заметят. Здесь больше делать нечего.

– Сваливаем? – почти уверенно заявил снайпер. Позывной – Пацифист. Раньше он носил другое прозвище – Миротворец. Аргументировал его тем, что усмирял врагов быстро и тихо, принося покой в их сердца. Но предыдущий командир не был силен в лингвистике и не видел никакой разницы в двух словах, кроме той, что Пацифист звучало короче. Оно и приклеилось. Его снайперская винтовка была измазана белой краской – когда-то это были звездочки, демонстрирующие количество убийств, но теперь для них уже не было места. Пацифист всегда стремился сделать чуть больше, чем от него требовала боевая задача, за что и был выдворен из регулярных частей. Но хороший солдат найдет себе место, особенно на войне.

Отряд Дина занимал позицию на доме еще ночью. Им пришлось пройти через парадные ворота вместе с поддельной атакой. Этот отвлекающий манёвр создал много шума и света, но позволил спрятаться в тенях и потихоньку проскользнуть в спокойные районы. Уклоняясь от прожекторов и проскальзывая мимо патрулей, они медленно просачивались вглубь. Дин старался связать по памяти карту и реальную топографию. Маскировочные мероприятия в городе поражали изобретательностью и качеством исполнения, и порой сбивали разведчиков с толку. Отряд передвигался молча. Приказы отдавали исключительно знаками и часто останавливались, чтобы не сбилось дыхание. Ночная фаза боёв создавала шум, но в глубине города стояла относительная тишина. Самыми сложными препятствиями становились проспекты – преодолевать их приходилось с фантазией. Широкие дороги просматривались с нескольких блокпостов. Дин и Снайпер периодически спорили друг с другом резкими жестами. Лучшее решение приходилось выбирать командиру, которого звали Джек. Никто не решался спросить настоящее ли это имя, или прозвище. Джеку оставался год до получения звания старшего офицера, но он планировал перестать быть капитаном досрочно, поэтому и организовал эту операцию. Команду он собрал за пару часов до выхода, проломив своим упорством бюрократию и заполучив отличных бойцов.

Ночью в городе приходилось отклоняться от курса на несколько домов в поисках наиболее безопасного участка. Джек чаще выбирал путь, который предлагал Снайпер, но когда дело касалось серьезных проблем, прислушивался к Дину. В первый раз вместо километрового обхода они проскочили по чудом уцелевшему пешеходному мосту выше зоны наблюдения. Для второй затеи пришлось заказывать артиллерию. Свист падающих снарядов заставил вражеских солдат понервничать. Под взрывной аккомпанемент разведчики перебежали на другую сторону проспекта. Уровень укрепленности противника почти не менялся: баррикады, траншеи и огневые позиции были крайне хорошо обустроены. Карты и фотографии, сделанные с воздуха, врали на каждом шагу. По этой причине отряд нашел себе место для дислокации только под утро. Выбор пал на строение, разрушенное авиационной бомбой. Это решето не давало никакого укрытия, поэтому противник его не занял, но на уцелевшем кусочке крыши была хорошая наблюдательная площадка. Взбирались по стенам с помощью крюков и веревок. К моменту, когда отряд разместился на позиции, наступление уже началось и худо-бедно продолжалось до внезапной танковой контратаки.

Теперь, после провала операции, в штабе творился бардак, командиры спешно отводили свои группы назад. Джек не стал дожидаться распоряжений и решил, что пришло время покинуть насиженное место. Дин начал возражать, но замолк, когда командир принялся спускаться. Путь вниз прошел быстро. Замыкающим шел Бульдозер – молчаливый пулеметчик. Никто не догадывался, что творится в его голове, и чтобы получить нужный ответ, требовалось точно задать вопрос. В отличие от Счастливчика, Бульдозер не сосредотачивался на своей внешности, носил густую рыжую бороду, ходил в мятой одежде и не хорохорился.

Дин сматывал альпинистское снаряжение, покусывал губы и пытался вспомнить, как же его угораздило записаться на эту самоубийственную миссию. Мысли прервал рокот пулемета. Солдаты припали к земле и машинально закрыли головы руками. Дин начал зайчиком высовываться над бетонной плитой и искать огневую точку. Ей оказался третий этаж углового дома. В пробоине красовались спины вражеских бойцов, активно суетившихся на своих позициях. Ночью отряд миновал эту точку, не заметив противника.

– Бьют по нашим, с той стороны, – отрапортовал Дин. – Про нас не в курсе.

– Пятерых, что у амбразур, – указал двумя пальцами капитан, обращаясь к снайперу, после чего развернулся к Дину и скомандовал. – Мальчиш, на тебе разведка. Бульдозер, прижми их.

Снайпер отстрелялся и улегся на щебне в ожидании особо отчаянных голов. Пулеметчик зычными очередями подрывал боевой дух. Враги, зажатые с двух сторон, не поднимали головы, прятались за стенами и лишь беспорядочно стреляли короткими очередями. Союзная группа с другой стороны шумно приступила к штурму. К этому моменту Дин успел осмотреть почти весь дом и предложил:

– Лестница справа, та, что ближе к нам, самое слабое место. Если прорваться там, этаж будет обречен.

Связист кивнул головой в знак готовности, и соседний отряд получил наводку. Союзники побежали по ступенькам. На первом марше лидер получил очередь в грудь, но прикрыл собой рывок до промежуточной площадки. Не давая времени противнику перегруппироваться и прикрыть фланг, штурмующие ворвались на этаж. Этот маневр стоил им еще двух бойцов. Но когда в ход пошли гранаты, зажатые со всех сторон враги боялись высунуться, даже когда вместо настоящих осколочных, в них кидали камни. Пацифист тоже хотел поучаствовать и пару раз ударил по ногам через дыры в стене. Бульдозер же невозмутимо лежал и продолжал выцеливать окна.

– Чисто! – высунулся из окна союзник, размахивая рукой отряду Дина.

– Вы кто такие? – одобрительно прокричал Счастливчик в ответ. – Как вас занесло в наши края?

– За зенитками охотимся.

– И что платят?

– Один к одному. Девчонка за каждую.

– Мы с ва..

– Харе трепаться, – командир толкнул Счастливчика в бок. – Потом женщин делить будете. Лучше проведи нас туда.

Командир указал на перекресток в семи кварталах ближе к центру города. Отряд, разбившись по двое, приступил к передвижению от одного укрытия к другому, сохраняя штурмовой порядок. Дин следовал вторым номером, положив руку на плечо Счастливчику, и наблюдал по сторонам. Солдаты ловко пробирались через городские джунгли. Заскакивали в окна и через пустые коридоры вылетали с другой стороны. Историческая застройка быстро вытеснила современный город. Витиеватые улицы, узкие арки и запутанные дворы замедляли передвижение. Но даже так, поспевать за штурмовым десантником было тяжело. Появившаяся одышка и учащенное сердцебиение мешали сконцентрироваться. Уставший Дин не заметил орудие ПВО, права на находку присвоил Пацифист. Довольно старое, но крайне опасное для десанта, оно спряталось в маленьком дворике в тени окрестных домов под маскировочной сетью. Командир остановился подумать.

– Врываемся, убиваем всех, ставим бомбу, – подмигнул Счастливчик. – Награду мне.

– Далась она тебе, – огрызнулся снайпер и посмотрел на капитана. – Может ну её?

– Тут не только зенитка, – встрял Дин. – Слева ещё народу много, я их слышу отсюда. В бой встрянем надолго.

Бульдозер положил руку командиру на спину:

– Одного солдата оставить вполне хватит.

– Это ж самоубийство, – заспорил Дин.

– Коль ты решил присвоить мою награду себе – беру твой пулемет, в качестве залога, – игнорируя возражения, заявил Счастливчик, после чего обменялся с коллегой оружием и щедро отсыпал взрывчатки в качества добавки.

Командир похлопал по плечу Бульдозера, и повел остальных дальше через дом. Шли аккуратно, старались не шуметь и поглядывали в окна на случай засады. Дин, запнувшись, повалился на спину идущему впереди радисту. Тот наклонился, но не упал. Оба смотрели на тонкую паутинку растяжки. Только по случайности шедший первым Счастливчик не зацепил ловушку, чем в очередной раз оправдал своё прозвище. А сейчас перед его ногой был установлен еще один противопехотный заряд. Буквально шаг дальше и можно было бы попрощаться с бравым воином. От такого совпадения у Дина побежали мурашки по спине и вырвался нервный смешок. Снайпер покривился, всем своим видом демонстрируя зависть к таланту из ошибки сделать победу.

– В следующий раз нам может так не повезти, – напрягся он и, размахивая стволом, показал назад на дорогу. – Лучше обойти.

– Две гранаты на веревочке – это еще не минное поле, – заявил Дин, а потом добавил. – Наверное.

– Идем дальше, – командир двумя пальцами указал дорогу. – И смотрите под ноги.

Отряд продолжил движение, и без проблем обнаружил и миновал еще две западни. Вражеский блокпост находился уже рядом. Слышался рокот автоматных очередей. Гулкими выстрелами вражеский танк отправлял фугасы. Ситуация была патовая. Нападавшие не могли ни прорваться, ни отступить. Союзные войска на этом направлении уже несколько часов топтались на месте, лишь расходуя патроны. Нужно было хоть какое-нибудь изменение диспозиции противника, требовалось хоть чуть-чуть пошатнуть глухую оборону. Даже при наличии противотанковых средств пехотинцу крайне сложно поразить бронированную машину. Во время перестрелки тяжело найти удобное место и выкроить время для прицеливания. Понимая это, командир выбрал позицию максимально близкую, но закрытую от танка.

– Ну, теперь-то можно? – с азартом спросил Счастливчик, укрепляя пулемет у окна. Он брякнул пару коробок с лентами рядом, чтобы потом не лезть за ними в рюкзак, и уперся коленом в пол, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок.

– Сфокусируйте пехоту в доме напротив, – отдал приказ командир.

– Фланговая атака, – констатировал связист и занял самую укрепленную позицию, жертвуя углом обстрела ради безопасности. – Прям, как по учебнику.

Пацифист отошел назад в проход и уперся прикладом в стену. Из коридора ему были видны все пять окон – не идеальная позиция по обзору, но хорошая по маскировке, темное помещение прятало силуэт.

Дин занял место у выхода на балкон и приготовился вести огонь с левой руки, плотно прижимая автомат к косяку. Второй этаж хорошее место для ведения войны. Капитан обустроился у самого дальнего окна, откуда мог наблюдать не только за своим отрядом, но и за действиями союзников.

– Понеслась! – буркнул снайпер, нажимая на спусковой крючок. Из нарезного ствола, закручиваясь и утягивая за собой пороховые газы сверкнула пуля. Меньше чем за мгновение она навылет пробила каску вражеского солдата и застряла в осыпающейся штукатурке.

Пулемет из рук Счастливчика застрочил по домам напротив, раскалывая кирпичи. От стены отлетали куски и обваливались на землю. Деревянные ящики и ставни, за которыми прятались противники, разлетались в щепки.

Автоматы короткими очередями отправляли раскаленную сталь в окна. Всё шло хорошо, пока танк не решил немного продвинуться вперед. С новой позиции он начал разворачивать башню. Вопрос нескольких минут, когда его экипаж поймет куда стрелять. Одного удачного фугаса будет достаточно, чтобы уложить весь отряд.

“Здесь нужно соображать от танка, – начал размышлять Дин, временами высовывая автомат и выстреливая несколько патронов, – Он не менял позицию. Снаряды в бою к нему не таскали. С чего он такой смелый? Боеприпасы? Где? В каком доме?.. ”

– Люк, – прокричал Дин.

Командир начал активно разглядывать танк.

– Да не тот! Канализационный! Там погреб.

– Пацифист, – позвал командир. – Выбей цель.

Снайпер снялся с позиции и приблизился к окну, откуда была видна улица. Он поменял неполную обойму на бронебойные патроны и начал прицеливаться в люк, планируя пулей подцепить крышку и сдвинуть её с места. Тем временем, Счастливчику не нужно было ничего объяснять, он уже готовил взрывчатку, не забывая свободной рукой жать на спусковой крючок пулемета. Первый снайперский выстрел скользнул по краю металлического круга и рикошетом ушел в кирпичный угол рядом с танком. Еще три пули тоже не дали эффекта, а последняя просто пробила люк. Крышка лишь лязгала, но не поддавалась.

– Попробую подцепить её стволом, – дернулся было штурмовик.

– Отставить! – рявкнул командир. – Заперто. Изнутри.

Дин зажал голову руками, упёрся подбородком в колени и начал энергично раскачиваться на цыпочках. Со стороны было похоже на нервный срыв, панику. Сослуживцы были шокированы поведением своего товарища. Как им могли дать психически неуравновешенного солдата? Но Дин понял, как можно создать дополнительное давление. Умение быстро находить неожиданные решения росло с каждым ударом по самолюбию. Чем сильнее страдало тщеславие, тем интереснее были идеи. Дин жутко завидовал знаменитостям и политикам. Хотел пользоваться непререкаемым авторитетом в обществе, поэтому особенно болезненно воспринимал любое неодобрение. Принесенная в жертву гордость, погибая, кипела бульоном из радикальных мыслей. Присутствие Пацифиста, которого Дин старался превзойти, лишь больше накручивало напряжение. Нервная рябь пошла по телу. Загудело в ушах. Здание, в котором сидел отряд, содрогнулось. Крупнокалиберный снаряд попал в перекрытие и расколол потолок над Пацифистом. Снайперу придавило голень куском упавшего бетона.

– Чё-орт, – запаниковал связист.

– Дым! – протяжно прозвучал командир. От шума в ушах не было слышно шашек, которые с шипением закружились и попадали на тротуар под домом. Белый туман смешался с каменной пылью, оставшейся после танкового выстрела, создавая плотную непрозрачную завесу.

Сухой бетонный порошок, как мука через сито, сыпался с волос. Дин, кашляя и сплевывая с языка песок, медленно водил головой вокруг, туго схватывая ситуацию. Пацифист оказывал самопомощь: накладывал жгут и вкалывал обезболивающее, и только с помощью капитана и связиста смог вытащить из-под завала перебитую ногу. Счастливчик строчил наугад, как будто взрыв его не коснулся.

– Уходим, – поторопил командир, но Дин не собирался просто так отказываться от добытых идей:

– Они закрылись изнутри. Но водостоки. Мы не видели их отсюда. Но они здесь, под нами, сразу на улице.

– Зря мы что ль сюда припёрлись? – подскочил штурмовик, хватая вязанку из бомб. Он перевалился через оконный проем наружу, и отпуская пальцы с козырька, пообещал. – Я мигом.

– Живее! – командир взвалил на шею раненого снайпера и побежал к лестнице наружу.

– Экспресс доставка, ешьте пока горяченькое! – задорно крикнул штурмовик, забрасывая взрыв комплект под бордюр. Прозвучал хлопок. Второй танковый выстрел обрушил фасад. Фугасный снаряд разорвался в районе балкона. Ударная волна контузила Счастливчика. Он хотел было подняться, но потерял координацию и упал на бок:

– Ну вот и все, – с досадой прокряхтел он, собирая расплывавшуюся перед глазами картинку.

Дин и оставшаяся часть отряда покинули здание, выскочив с обратной стороны. Погреб оказался набит припасами. Взрывы все сильнее и сильнее сотрясали землю до тех пор, пока перекресток и здания на нем не провалились. Танк оказался погребен под несколькими тоннами кирпичей и рычал двигателем в попытке выкарабкаться из-под завала. Успех был скоро развит нападающей стороной. Пехота форсировала злополучный перекресток и с воодушевлением направилась к следующей цели.

В небе загудели самолеты, рассыпая парашютистов. Началась следующая фаза штурма. Вражеские зенитные установки не справлялись со своей работой – их осталось слишком мало. Отряд Дина тоже приложил к этому руку, ведь Бульдозер всё еще на своей позиции.

– Рядом глушилка, – посетовал связист. – Нет сигнала, вообще никакого.

– Значит надо заглушить глушилку, – приподнял голову снайпер. – Как ты догадался про погреб? Теперь вся слава достанется тебе. А мне месяц валяться с гипсом. Какое-то слоновье обезболивающее мне попалось. Голова кружится. И жрать хочется.

– Где Счастливчик? – пробормотал уставший Дин. Самодельный стресс дорого ему обошелся, апатия тяжелым откатом отдавалась в теле.

– Да все с этим пройдохой в порядке. Ведь правда, Джек? – настаивал Пацифист.

– Доберемся до точки эвакуации, узнаем, – командир растянул на полу брезент и заставил снайпера улечься.

Закинув ремни на плечи, бойцы потащили своего раненого товарища в тыл. Дину достались обе лямки сзади. По дороге он наслаждался одиночеством. Пацифист предпочел подсесть на уши впереди идущим, рассказывая анекдотичные ситуации из своей жизни…

– Стой! – скомандовал голос где-то впереди. – Назад! На боевые посты!

– Что? Какой бой? – заворочался на носилках снайпер, стараясь заглянуть через плечо.

– Что за?.. – возмутился капитан, – у меня тут раненый боец.

– Еще шаг и мы стреляем.

– Чего? Кто? – суетился Пацифист.

– Заград батальон, – пояснил связист.

– Дак, мы даже из другого полка. Где ж ты видел свободно гуляющий отряд из офицеров, – издевательским тоном декларировал командир и развернул правое плечо, демонстрируя нашивку. – Спецназ!

– У нас приказ.

– Связист, запроси штаб. Пусть для нас сделают исключение.

– Эм! – протяжно промямлил тот.

– Чертова глушилка! Ну, хоть, раненого заберите, – начал торговаться капитан, – или вам его здесь под носом помирать положить?

– Эй, сделай страдающее лицо, – попросил Дин. – А то скажут, что симулянт. Я и то больше похож на пострадавшего.

Через минутку к отряду подошел рядовой и начал рассматривать корчащего рожи снайпера, но, когда увидел вымокшую в крови штанину, прокричал:

– Так точно! Ранение в ногу! Боец в сознании!

– В ногу? – возмущенный голос протянул из-за ограждения. – Одного сопровождающего достаточно. Остальные марш в бой.

– Мальчиш, справишься? – снимая лямку, поинтересовался командир.

– Лучше я, – возразил связист, – я покрепче, да и без радиостанции от меня толку мало.

– Ладно! Передавайте привет Бульдозеру и Счастливчику.

Командир рукой развернул Дина, похлопал по спине и неторопливо зашагал обратно. Камешки неприятно хрустели под сапогами. Мимо летали искры от горящей вокруг бронетехники. Между развалинами домов гуляло рокочущее эхо войны. От гулких раскатов сыпался песок с уцелевших стен. Капитан свернул в переулок под арку. Дин последовал за ним и оказался в небольшом дворике с расколотым фонтаном.

– Передохнем здесь, – капитан распаковал сухпаёк и неторопливо принялся жевать.

В воздухе сочился еле заметный запах корицы. Дин уселся на бордюр ногами внутрь высохшего и покрытого песком бассейна и тупо уставился в сливные решетки.

– Ты бы тоже перекусил, – продолжил командир, – глядишь, и настроение поднимется. Не волнуйся, уже через пару часов получим новые звезды. Нужно только подождать, пока этим увальням донесут документы. Хотел бы я глянуть на их лица, когда курьер вручит приказ. Надо бы что-нибудь язвительное придумать.

Дин принялся рассасывать свой сухой батончик. Столь безвкусной едой можно лишь забить голод, но не вернуть боевой настрой.

– Я слышал, что командный состав лучше кормят, – запричитал Дин.

– Давай поменяемся, – приподнял бровь Джек и отдал свою порцию. – Держи.

– Одинаковые? – широко раскрыл глаза Дин после того, как распробовал командирский паёк. – А где корица?

– Что? – Джек заулыбался. – Ты думал, мне печенки туда положат?

Дин встал на четвереньки и принялся принюхиваться, все ближе и ближе прижимаясь к полу. Он водил головой из стороны в сторону и ползал по фонтану, засовывая нос в углы и стыки, только лишь хвостом не махал, потому что не было. Командир открывал рот все шире и шире:

– Вроде одинаковый батончик съели? Или на меня еще не подействовало?

Дин остановился и прижался лицом к сливной решетке. Из нее струился теплый воздух, а с ним и аромат корицы. Аж слюнки потекли. Дин зацепился пальцами за металлические прутья и потянул на себя. Решетка скрипнула, но не поддалась. Дин выпрямился:

– Вентиляционная шахта, – с гордостью доложил он и, поставив руки в боки, с вредностью пнул пяткой люк. Дверца хрустнула и провалилась, утащив за собой расслабившегося Дина. Командир в прыжке схватил своего товарища за руку, но не удержался и тоже опрокинулся вслед.

Полет шел многоступенчато. Сначала Дин падал на очередную решетку, затем командир догонял сверху и доламывал замки. С треском и руганью это повторилось шесть раз, пока Дин не приземлился на стол лицом в тарелку с макаронами.

– Привет! – ухмыльнулся поднимающий голову Джек и, схватившись за автомат, принялся поливать очередями вражеских солдат. Дин скатился на пол, опрокинул стол и устроил точку обороны. Дежурный у входа ударил по красной кнопке тревоги и схватился за автомат, но тут же был ранен и сполз по стене. Из коридора сунулся второй охранник и мгновенно получил очередь от Джека. Остальные солдаты без оружия как муравьи суетились по столовой, мешая друг другу прятаться. Дин отстреливал врагов, как в тире, отсчитывая патроны после второго трассера, чтобы перед сменой рожка оставить один заряд в стволе.

Через несколько минут столовая была зачищена. Враги валялись вперемешку с разбитой посудой, растекшейся похлёбкой и дымящимися макарошками.

– Обойди периметр, – обустраивая баррикаду, потребовал командир. – Что думаешь, откуда попрут? Держать все направления не сможем.

– Отсюда будут заходить по одному, – отрапортовал Дин, оказавшись на кухне. Он отодвинул с прохода разделочный стол, чтобы обеспечить беспрепятственную линию огня. Опрокинул кастрюли с едой, создавая на полу скользкую кашу. И бросил взгляд на уже испеченные в печи булочки с корицей, запах которых и привел его сюда.

Следующим помещением был смежный склад. Среди ящиков с продуктами было прохладно и темно. Еда доверху заполняла стеллажи. “Капусточка”, – поздоровался Дин и принялся хрустеть оторванным листом. Помещение оказалось тупиковым – врагов здесь можно не ждать. Дин схватился за ручку двери, чтобы вернуться на кухню, и тут же замер. Автоматные выстрелы начали наполнять столовую. Подоспевший гарнизон уже выкуривал Джека из укрытия.