Текст книги "Хоб (ЛП)"
Автор книги: Дана Мари Белл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Когти и клыки Робина вырвались на свободу. В глазах полыхнул огонь.
– Тогда я сам уберегу ее.
Оберон вздохнул.
– Хобгоблин…
Робин не стал дожидаться окончания фразы. Он оставил свою половинку, свою истинную пару, чтобы привести Каэля в Серый Двор, поэтому теперь спешил вернуться. Если Джейден не справился, то пусть весь мир увидит его гнев.
Он был готов к любому повороту.
Робин схватил Каэля и в водовороте тьмы покинул дом Верховного Короля.
***
– И? Все еще не хочешь идти на съезд фей?
Оберон снова вздохнул и ущипнул себя за переносицу.
– Как же я ненавижу тебя.
– Черт, жаль, – Шейн Данн вошел в комнату с усмешкой. – А я собирался попросить маму усыновить тебя.
Оберон вздрогнул, из-за чего Шейн громко рассмеялся. Оберон обнаружил, что неохотно отвечает на улыбку гибрида.
– Где Акана?
– Очищает твой холодильник.
– Ты же понимаешь, что мы в Сером дворце? – шансы на то, что Акана съест абсолютно все содержимое кухни, были ничтожны.
Брови Шейна удивленно выгнулись.
– Мы же говорим о беременном драконе.
Оберон моргнул.
– Тогда я лучше закажу еду на вынос.
– Отправляйся в Филадельфию, – улыбка сползла с лица Шейна. – Поверь, тебе нужно быть там.
Оберон кивнул.
– Робин предупредил, чтобы я следовал твоим указаниям.
Шейн поморщился.
– Поверь, последствия игнора моих видений хуже, чем произошедшее, если ты все же последуешь моим указаниям.
– Насколько плохо мне будет там?
Шейн вновь поморщился.
– Плохо.
Замечательно.
Глава 14
– Куда дальше?
Михаэла заглянула в брошюру.
– Составление букетов?
Мойра фыркнула.
– Как определить магические свойства драгоценных камней?
Мойра опять фыркнула.
– Ладно, – Михаэла усмехнулась и перевернула страницу. – О, как насчет обсуждения фейри во «Сне в летнюю ночь»?
Мойра закашлялась.
– Эй, мне нравится, там же присутствует Пэк.
– Держу пари, он был бы рад это услышать, – хихикнула Мойра.
– А? – Михаэла нахмурилась, глядя на побледневшую Мойру. – С тобой все в порядке?
– Конечно, – но вымученная улыбка Мойры ни на мгновение не обманула Михаэлу.
– Ты уверена? Мы могли бы пропустить…
– И какие шалости вы двое замышляете, а? – низкий, рокочущий голос мужчины мечты заставил Михаэлу задрожать и захотеть потереться об него, словно полосатая кошка.
Михаэла обернулась и увидела потрясающего рыжеволосого парня, называющего себя Робином Гудфеллоу. Он стоял прямо за ней с хитрой ухмылкой на привлекательном лице. Она почувствовала, как ее щеки залил румянец.
– Привет.
Робин поклонился и взял ее за руку.
– Михаэла, – он поднес ее руку к своим губам и поцеловал кончики пальцев, ни на секунду не отрывая от нее взгляд. – Всегда рад тебя видеть.
То, как он промурлыкал последнюю фразу, заставило ее задрожать от желания. Михаэла сглотнула, надеясь, что в ее внезапно пересохший рот попадет хоть немного влаги.
– И я.
Блин. Она говорила, как Минни Маус, вдохнувшая гелий. Прочистив горло, она понадеялась, что собаки когда-нибудь простят ее издевательство над их чувствительным слухом, так как никто из людей точно не уловил ее писк.
– Ах, мы как раз обсуждали, на какой семинар пойти.
Вот. Теперь звучало нормально.
– Хм, – Робин взял ее руку и положил себе на локоть. – Почему бы не пойти…
– Михаэла. Приятно встретить тебя здесь. И в такой… интересной компании, – Рэйвен отвесил ей поклон и взял за свободную руку. – Не хотела бы ты сопроводить меня на выставку художников?
Михаэла прикусила губу. Возможность посетить выставку была интригующей. Она посмотрела на Мойру, чтобы узнать ее реакцию. В конце концов, Михаэла обещала провести с ней весь день.
Мойра выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок. Девушка была так бледна, что Михаэла уже хотела проверить ее кровяное давление.
– Как насчет «Сна в летнюю ночь»?
– Почему туда? – Рэйвен бросил на Мойру свирепый взгляд, прежде чем очаровательно улыбнуться Михаэле. – Я мог бы нарисовать любого персонажа, какого ты пожелаешь.
Она усмехнулась. Михаэла точно знала, какого персонажа хотела бы повесить на стене в своей квартире.
– А ты можешь нарисовать Робина Гудфеллоу?
Робин откинул голову и рассмеялся.
– Да, МакСуини, почему бы тебе не сбегать и не нарисовать Робина Гудфеллоу. А я пока сопровожу Михаэлу и Мойру на обсуждение «Сна в летнюю ночь».
– Стоит ли мне показать ей истинное лицо Хоба? – голос Рэйвена был полон тихий угрозы, что удивило Михаэлу. – Как думаешь, она все еще будет хотеть его после демонстрации правды?
О чем, черт возьми, они говорили? Истинное лицо Хоба? Кто, черт возьми, был этот Хоб? Мужчина, называющий себя Робином Гудфеллоу? И почему она должна была испугаться?
Происходило что-то странное.
Взгляд Робина обеспокоил Михаэлу. Глаза из ярко-голубых превратились в поразительно зеленые, что должно было испугать, но в итоге лишь поразило.
Робин, как и Ринго, никогда не причинил бы ей вреда.
Робин притянул Михаэлу ближе и обнял ее за плечи. Девушка ощутила теплый аромат его кожи. Боже, как же великолепно он пах.
– Михаэла уже моя.
«Тогда скажи, что ты моя».
Михаэле вспомнились слова, сказанные Робином в ее сне. И тон точно такой же. Мужчина не сомневался в ее ответе и требовал должного отношения.
Она поморщилась. Михаэла вела себя так, будто все в том сне было реальным, но ведь это невозможно. Верно? Девушка уставилась на Робина. Ее сердцебиение ускорилось.
Он выглядел в точности как ее Робин. Вплоть до крошечной родинки на подбородке.
Хм?
Мойра поморщилась, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
– Эм. Разве мы не встречаемся с Ринго за обедом сразу после семинара?
Ринго. Вот дерьмо. О чем, черт возьми, она думала? Просто бред. Ее Робин был сном. Он не мог быть настоящим.
Или мог?
Михаэла попыталась высвободиться из объятий Робина, но его хватка усилилась. Мужчина наклонился и прошептал ей на ухо, посылая еще более восхитительные мурашки по ее спине.
– Все хорошо, Михаэла. Ринго не против, если ты будешь со мной.
Она чуть не поперхнулась собственной слюной от внезапного видения того, что она хотела с ним сделать. О боже, она очень хотела быть с ним.
– Какое у тебя восхитительное воображение, дорогая, – дыхание Робина щекотало ей ухо, поэтому Михаэла вздрогнула. – Позже обязательно изучим его поподробнее.
Она была в таком глубоком ду-ду… Михаэла посмотрела на Робина и слабо улыбнулась.
– Думаю, нам с Мойрой пора идти.
Ей нужно было проверить голову. Почему ее так тянуло к двум мужчинам? Почему она не могла быть такой, как все нормальные люди, и иметь одного парня, одну любовь?
Затем Михаэла посмотрела на Мойру и подумала, что, наверное, была похожа на свою новообретенную подругу. Идея быть мясом в сэндвиче с Робином/Ринго была невероятно соблазнительной. Но потом она подумала о другой стороне медали. Два парня, для которых нужно готовить, убирать. Стирать белье. Два парня, с которыми нужно спорить из-за пульта и подбирать носки.
Два парня, которые воплотят в жизнь все ее сексуальные желания. И, эй, они могли бы отвечать за уборку кошачьего туалета, если она когда-нибудь сломается и наконец заведет кошку.
Тьфу, ага. Пришло время найти милую, тихую психушку, чтобы провести там некоторое время и изучить красивые белые стены.
– Тогда позже встретимся, – и прежде, чем она успела среагировать, Робин наклонился и завладел ее ртом, целуя с необузданной страстью, которая превратила ее внутренности в желе.
Такой же вкус, как и во сне. Хм… кленовый сироп.
Вскоре она забыла о сладком вкусе Робина, так как поцелуй лишил ее дыхания, разума и твердости в ногах. Черт, она рухнула бы, если бы не сильная рука Робина, обнимавшая ее за талию.
«Мне лучше упаковать свое бикини, потому что я отправляюсь в Ад».
Михаэла с жаром ответила на поцелуй Робина, зарывшись пальцами в его густых огненно-рыжих волосах. Другая текстура, нежели у Ринго. Это сбивало ее с толку, но его поцелуй…
Боже милостивый, они целовались совершенно одинаково. Движения Робина соответствовали Ринго. Так что, черт возьми, это значило? Если не…
Нет. Робин Гудфеллоу никак не мог быть настоящим. Такое просто не могло произойти со скучной медсестрой из Филадельфии. Ни за что. Никак.
Робин прервал поцелуй и погладил ее по щеке. Выражение его лица было полным той же тоски, которую она заметила в Ринго менее двух часов назад.
Но, ох, как бы она хотела, чтобы они были одним целым.
***
Робин наблюдал, как удаляются Михаэла и Мойра. Шаги Михаэлы были шаткими и неуверенными. Джейден незаметно следовал за девушками. Силы вампира значительно выросли, раз он сумел провернуть такой трюк. Возможно, именно поэтому судьба сочла необходимым подарить ему две пары. Джейдену нужно было питаться больше, чем другим вампирам, из-за частого применения сил.
Рэйвен пристально смотрел на него, но Робину было все равно. Он обозначил свои права перед Наводящим Страх. Оставалось позаботиться еще об одной проблеме.
– На крышу. Сейчас же.
Робин шагнул в дверной проем и исчез, вновь появившись на крыше отеля.
Вскоре рядом возник Повелитель Воронов. Мужчина упер руки в бока, настороженно смотря на Робина.
Хорошо. Парню стоило бояться его. Робин заметил, как напрягся Рэйвен, когда они с Михаэлой целовались. Как Наводящий Страх еле сдерживал рычание, когда ошеломленная, с распухшими губами и раскрасневшимися щеками Михаэла, спотыкаясь, шла вслед за Мойрой.
– Что теперь?
Робин осмотрел свои ногти.
– А теперь оставь Михаэлу в покое.
Рэйвен фыркнул, развеселившись.
– Нет.
Робин пристально посмотрел на него сквозь ресницы, позволяя своим глазам вспыхнуть настолько ярко, что они могли посоперничать с полуденным солнцем.
– Да.
Если Рэйвен будет угрожать его истинной связи, то просто случайно исчезнет.
Что-то промелькнуло в глазах Рэйвена… что-то поразительно знакомое. Недавно он видел нечто подобное. Зеленая вспышка, отмечающая детей Хоба. Глаза Повелителя Воронов были до жути похожи на глаза Джейдена. Робин наклонил голову, изучая Рэйвена.
Теперь, когда он более тщательно рассмотрел парня, то понял, что их черты лица были схожи. Как и фигура. Как и голубые глаза… Как и черные ногти, нетерпеливо постукивающие по черному кожаному поясу, пока волосы развевались на ветру вокруг него.
Значит, в мальчике текла кровь сильфиды. Вот и объяснение его связи с воронами. Сам Робин тоже умел ладить с земными созданиями. Духи Земли одновременно тянулись и боялись его, что сослужило ему хорошую службу. Даже Мойра, которая заботилась о нем, относилась к Робину настороженно.
Рэйвен напал первым, как и предполагал Робин. Исчезнув в клубах темного дыма, он появился за спиной Хоба и замахнулся когтями, но Робина уже не было там. Хоб пропал в таком же водовороте темного тумана.
Ветер переменился. Робин снова почувствовал этот неуловимый аромат, который дразнил и насмехался над ним возможными и намеренно забытыми мечтами.
Землистый насыщенный аромат не принадлежал Робину. Но он продолжал сомневаться, что один из худших лакеев Титании был его ребенком.
– Я буду защищать ее даже от тебя.
Рэйвен снова исчез, но на этот раз с концами. Робин замер, напрягая все свои чувства и ожидая, когда Наводящий Страх опять попытается напасть. Ему не хотелось признавать, но мальчишка обладал мужеством. Хобарт почти не сопротивлялся, умоляя сохранить ему жизнь и жизнь его возлюбленной, Констанс.
Робин уничтожил Хобарта, не оставив после ничего, кроме густой черной жижи, которая текла по его венам, той самой жижи, которая отравила и чуть не убила Шейна Данна.
Хоб хотел бы, чтобы все обернулось по-другому. Хобарт Клаусснер, человек, который пытал Шейна и каким-то образом осуществил пророчество о Ребенке Данна, был его сыном, но не имел ничего общего с Повелителем Воронов. Хобарт был рожден от матери, которая когда-то была пукой, но Титания превратила ее в вампира в середине беременности. Только так гребанная Королева могла наложить руки на одного из его потомков, в этом Робин был уверен.
Случайность, не более того. Видимо, Рэйвен был таким же. Или нет…
Робин не мог потерять еще одного сына из-за черствой суки.
Рэйвен появился в воздухе над Робином, но Хоб успел увернуться, отметив смекалку паренька, и атаковать, дернув Ворона за пальто.
Мальчик, может, и был его сыном, но определенно не обладал отцовским чувством стиля. Рэйвен был одет в черное, как ворон, от которого и получил свое имя. Робин еще ни разу не видел другой расцветки в его одеяниях.
Рэйвен зарычал.
– Держись подальше от Михаэлы. Она моя.
Робин рассмеялся, с легкостью уклоняясь от удара Наводящего Страх.
– Какое мне дело до твоих слов? У Михаэлы есть собственное мнение. Она сама решит, кого из нас хочет. И ты ни черта не сможешь с этим поделать.
Наводящий Страх подпрыгнул в воздух. Его движения были такими быстрыми, что Робин едва успевал избегать ударов. Ворон приземлился на край здания и принял позу, которая была так знакома Робину, что это разрывало сердце.
– Ты не Сидхе, поэтому не сможешь Соединиться с Михаэлой против ее воли.
– Как и ты, – Робин выпрямился. Ад и проклятие. В его голове больше не осталось сомнений.
Этот мальчик, этот паразит Черного Двора, был одним из его детей.
Высокомерная улыбка на лице Рэйвена стала горькой. Люминесцентный зеленый огонь плясал в его глазах.
– Наконец-то понял, не так ли, отец? – он склонил голову, чем-то походя на своих любимых воронов.
– Как? – каким образом двое детей Робина оказались в руках Титании?
– Темная Королева щедро платит женщинам за твое семя.
Что? Робин замер на месте, сосредоточившись исключительно на Наводящем Страхе, Повелителе Воронов. Самом плохом фрейри при Черном Дворе, за исключением Бреса и самой Черной Королевы.
Но, несмотря на свою репутацию, Робин кое-что увидел в лице Рэйвена… и это кое-что быстро скрылось, заставив сердце Хоба замереть в груди.
Тоска. Ту же самую тоску Робин испытывал каждый раз, когда видел Михаэлу или наблюдал за Даннами. Та же тоска была в глазах Эйлин Данн, когда ее сын пропал без вести, украденный Малмейнами в попытке привлечь внимание Лео Данна.
Мальчик хотел своего отца так же, как Робин хотел своих детей, но был слишком напуган, чтобы признаться.
– Вот так. Она даже предоставила моей матери привилегию жить. Будь благодарен ей. Если бы не моя мать, то я был бы еще большим ублюдком. Только она дарила мне нежность, – улыбка Рэйвена смягчилась, потеряв горечь. – Михаэла напоминает мне ее.
Рэйвен лгал. По-другому и быть не могло. Неужели тьма забрала стольких детей Хоба.
– Отец?
Насмешливые нотки в голосе Рэйвена было невозможно проигнорировать. Здание под ногами задрожало, едва не сбросив Ворона с края. Не раздумывая, Робин ринулся вперед, чтобы спасти мальчика.
Его мальчика.
Он схватил Рэйвена за руку, не обращая внимания на когти, внезапно вонзившиеся в его бок, и оттащил от края. Темный яд бесполезно вливался в вены Хоба. Никто не потрудился сообщить Рэйвену, что Робин был невосприимчив к отраве. Именно это преимущество Робин был вынужден использовать в борьбе с Хобартом. Вампирского пука был трудно убить, но Хобу нужно было привести пример всем остальным. Позже он помолился за потерянного ребенка, которого никогда не знал. Его душа изнывала из-за того, что было напрасно потеряно навсегда.
Если Титания действительно забирала его детей, воспитывая по своему образу и подобию…
Рэйвен накинулся на него. И Робин окунулся в тот неуловимый запах, который беспокоил его с момента встречи с Вороном. Под вонью Титании и сильфиды скрывался насыщенный запах Робина. Он мог отрицать, но сомнений не осталось.
Титания забрала у него еще одного ребенка.
Робин закричал от ярости. Звук разнес металлическую дверь позади, а затем расколол гудрон и бетон крыши.
Насыщенные сине-зеленые глаза Рэйвена наполнились страхом. Парень попытался отступить, но Робин не позволил.
– Как?
Повелитель Воронов замер, как человек, столкнувшийся с голодным тигром.
– Что, как? Довольно обширный вопрос.
– Черная Королева. Как она добралась до твоей матери? – Робин едва помнил ночь, которую провел с сильфидой, но ее аромат, темный и наполненный магией фейри, исходил от их сына. Робин сходил с ума от примеси вони Титании. От безумства Хоба спасал только собственный запах на сыне, затерявшийся в аромате обоих женщин.
– Ты не знал.
Робин нахмурился. Не тот ответ, которого он ожидал, как и странное удивление в голосе Рэйвена.
Зеленый огонь в глазах Рэйвена погас. Теперь парень, так и не убрав клыки и когти, смотрел на Робина настороженно.
– Титания всегда говорила, что ты продал нас.
Робин глубоко вдохнул. Даже если боги были против, Титания умрет медленной, мучительной смертью. Робин знал, что для этого нужно.
– Нет, я бы никогда не продал своих детей.
Он веками мечтал о настоящей семье и вот, наконец, заполучил сына.
Рэйвен еще больше расслабился в хватке Робина.
– Значит, она лгала нам всем.
Нам всем. Худшие опасения Робин оправдывались.
– Сколько вас? – гнев Робина приблизился в границе невозврата. Еще немного, и он потеряет контроль. Как итог, здание будет полностью разрушено.
Хоб вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. Михаэла была в здании. Нельзя подвергать девушку опасности.
– Больше, чем ты надеешься, меньше, чем ты боишься.
Он закрыл глаза и помолился.
– Число, пожалуйста.
– Шесть… нет, пять, после смерти очень раздражающего Хобарта. И не все недовольны своим положением.
Глаза Робина распахнулись.
– А ты?
Рэйвен вопросительно выгнул темную бровь.
– Ты сейчас серьезно?
И то верно. Если бы Рэйвен был счастлив под властью Титании, то находился бы сейчас в кресле делегата внизу, а не стоял лицом к лицу со своим потерянным отцом.
– Тогда почему ты не разыскал меня?
Рэйвен горько рассмеялся.
– Искать Робина Гудфеллоу, самого Хобгоблина? Даже бугимены пугают своих детей рассказами о тебе.
Ну. К сожалению, Рэйвен был прав.
– Нам вдалбливали, что даже мысль о побеге в Серый Двор в поисках убежища навлечет твой гнев на наши головы и головы тех, кого мы любили. Нет, никто из нас никогда бы не осмелился подойти к тебе.
– Я бы защитил тебя. Всех вас, – если бы понадобилось, он бы защитил их даже от самого Оберона.
– Даже Хобарта? – Рэйвен поморщился. – Некоторые из нас наслаждаются вниманием Темной Королевы.
Звучало не очень хорошо.
– Что ты имеешь в виду, говоря про внимание?
Рэйвен вздрогнул.
– Каждый из нас вынужден лечь с ней и подарить семя, чтобы она могла родить ребенка с твоей силой и темным сердцем.
Робин впервые за много веков почувствовал тошноту.
– Она же измененная Сидхе, вампир. Титания не может забеременеть, – вампиры были бесплодны, даже первородные. Титания, должно быть, действительно отчаянно хотела угодить своему повелителю демонов, раз пыталась выносить плод в пустом чреве.
– Ее величество не рассматривает данную возможность, – усмехнулся Рэйвен, но на его лице уже больше не было того высокомерного взгляда. – Почему ты до сих пор не убил меня? Потому что во мне течет твоя кровь? Не думай, что это помешает мне заявить права на Михаэлу.
Робин зарычал.
– Не совершай ошибки. Михаэла моя, – он покачал головой, глядя на мальчика, который был очень похож на него. – Как и ты мой.
Рэйвен, явно ошеломленный, рассмеялся.
– Это мы еще посмотрим.
Он отступил, чтобы спрыгнуть с края здания, но Робин протянул руку, останавливая парня.
– Подожди. Твои братья. Есть ли способ связаться с ними?
Рэйвен нахмурился.
– Я самый младший и меньше всех попал под влияние Титании. Если бы я был на твоем месте, то никому другому не доверял бы, – он вздохнул, возможно, прочитав решимость Робина спасти как можно больше своих детей. – Ладно. Я посмотрю, что смогу сделать. Тем временем, отец…, – очертания Рэйвена расплылись, – …приготовься сражаться за нее.
Робин наблюдал, как его сын спрыгнул с крыши с хриплым, насмешливым криком.
– Да будет так.
Глава 15
Оберон развернулся и уставился на странных людей. Невероятно, на что они были готовы пойти, чтобы походить на фейри.
Покачав головой, он поправил свой жемчужно-серый костюм. Его волосы были собраны в хвост на затылке и скреплены титановой заколкой с выгравированным символом Двора. Тройной спиральный трискелион[1], две нижние спирали которого были покрыты белой и черной эмалью, представляя Белый и Черный Дворы. Но верхняя спираль, та, которая возвышалась над обоими, была сделана из чистого, сияющего серебра. Концы спирали тянулись вниз, соприкасаясь с белым и черным и в итоге сливаясь воедино. Заколка служила напоминанием короны, когда он был вдали от Двора, и заявляла, что Верховный Король явился по официальному делу. Серебряные очки с серыми линзами скрывали его глаза.
Некоторые из истинных фейри, присутствовавших на съезде, увидели его и быстро отвели глаза, понимая, что Верховный Король никогда не появлялся без причины.
Так оно и было, только Оберон не знал, зачем именно пришел. Шейн утверждал, что его присутствие необходимо в Филадельфии, но отказался объяснить, зачем. Даже давление на гибрида не помогло получить ответ. Факт, который все еще ошеломлял Оберона. Шейн сдался, когда речь зашла про истинную пару Робина, но сохранил молчание в вопросе, зачем Оберон нужен в Филадельфии. Единственное, что произнес Шейн – последние слова Провидицы.
«Приятных снов, мой король».
Странно, но Оберона это нисколько не волновало, особенно в свете очень эротических снов, которые ему снились в последнее время. Все они вращались вокруг женщины с огромными бирюзовыми глазами и длинными бледными ногами, которые мерцали на свету, как будто были усеяны крошечными чешуйками. Теперь он знал имя этой женщины, что заставило его сердце ожесточиться.
Принцесса Кассандра Нейс.
Его могли принудить к брачным узам, но это не означало, что он отдаст оставшуюся половину сердца.
Оберон подошел к стойке регистрации и попросил ключ от своего номера. Поскольку существовала небольшая вероятность того, что делегации потребуется его прямое вмешательство для достижения соглашения, он заранее забронировал номер в отеле. Оберон отказался делить пространство с Робином и Каэлем. Городские квартиры были слишком малы, а он сам так и не удосужился приобрести в Филадельфии шикарные апартаменты. Нью-Йорк, Рим, Париж и Вена – да. Филадельфия – нет. Он подумывал о доме в Гонконге, пока не узнал, что двор Титании в настоящее время находился в Пекине.
Поэтому Оберон купил дом в Токио. Недавно Темная Королева уехала из России, поэтому он подумывал о приобретении недвижимости в Москве.
Оберон улыбнулся девушке за стойкой, забавляясь, когда она покраснела. Она, конечно, была милой, но не в его вкусе. Несмотря на предсказание Шейна, еще не родилась та женщина, которая сумела бы вскружить Оберону голову. Он никогда больше не будет уязвим для женских чар. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы дать его сердцу волю.
– Сир? – Оберон повернулся с карточным ключом в руке и увидел Дункана Малмейна-Блэкторна, стоявшего с хмурым выражением лица. – Разве ты планировал приезжать?
Оберон посмотрел на карточку-ключ в своей руке.
– По словам твоего шурина Шейна, да.
Дункан побледнел.
– Ах. Понимаю.
– Но меня одолевают сомнения, – когда во взгляде Дункана отразилось удивление, Оберон решил объясниться. Малмейн-Блэкторн был спарен с вампиром, имеющим кровную связь с Робином, следовательно, тоже относился к семье. Когда Робин дал Джейдену свою кровь, то изменил вампира. Робин непреднамеренно создал связь, которая была такой же сильной, как и настоящие семейные узы. В итоге Робин превратился в некотором роде в отца Джейдена. Вот почему Оберон принял Джейдена. По этим же принципам он сформировал клан Блэкторн, клан, который принимал представителей всех рас фейри и их человеческих пар. Клан, который с радостью встречал не только вампиров Серого Двора, но и хобгоблинов, Редкапов, Сидхе и даже баньши. Клан, который считали домом. Метка Робина и значительное влияние свели шумиху во Дворе к минимуму. Впервые в истории вампир получил власть над кланом. Теперь Оберон почти с нетерпением наблюдал за действиями Малмейн-Блэкторнов. – Есть проблема с Робином, которая требует моего внимания.
– Михаэла, – Дункан махнул рукой, и Оберон последовал за Сидхе, с радостью отметив тишину в баре отеля. – Похоже, Хоб нашел свою истинную пару.
– Точно. Теперь я боюсь за обоих.
– Из-за МакСуини? – Дункан мило улыбнулся официантке, из-за чего девушка очаровательно покраснела. – Кофе, пожалуйста.
– Бокал Пино Гриджио. Пожалуйста, – он дождался ухода официантки и ответил: – Я понятия не имею, в чем заключается угроза, – Оберон наклонился, надеясь, что Дункан поймет, в какой дилемме он оказался. – Шейн говорит, что ничто не может остановить смерть этой Михаэлы.
Кожа Дункана вспыхнула серебряными искорками, но мужчина быстро взял себя в руки.
– Плохо.
– Больше похоже на катастрофу. Более того, мне нужно, чтобы Робин сосредоточился на переговорах. Глорианна начинает волноваться, задаваясь вопросом, когда вернется ее заблудший племянник.
Дункан фыркнул.
– Тут я согласен с Робином и Джейденом. Она убьет мальчика. Он слишком долго пробыл в руках Черного Двора.
Оберон кивнул.
– Если он не запятнан, то я предложу ему убежище, – одна из многих причин, по которым он согласился приехать в Филадельфию.
– Что будем делать с Михаэлой?
«Поместим под стеклянную банку, пока Робин не сможет позаботиться о ней должным образом».
Оберон не питал иллюзий. Робин не мог покинуть Михаэлу до установления связи. Как бы он не желал иного, преданность Хоба теперь разделилась.
Из-за этого Оберон мог бы с радостью придушить человека.
– Мы всеми силами будет ее оберегать. Если понадобится, то переместим во Дворец. А пока присматривай за ней и защищай любой ценой.
– Да, сир. Но сначала позволь мне связаться с Джейденом, чтобы он проводил тебя до комнаты.
– Нет необходимости, – Оберон махнул рукой, отпуская Дункана, но Сидхе задержался.
– Происходит нечто большее, чем похищение принца, мой сеньор. Пожалуйста. Я бы никогда не простил себе, если с тобой что-то случится.
Он не мог винить Сидхе в искренности.
– Ладно. Свяжись со своей парой.
Облегчение на лице Дункана смотрелось бы комично, если бы Оберон не заметил женщину, стоявшую рядом с женой Дункана. Темноволосая и темноглазая, она едва достигала пяти футов роста. Самые отвратительные оранжево-черные крылья бабочки украшали ее спину. Ее окружало бледно-зеленое свечение, знак Робина, очевидное для любого крови Туата Де.
Хоб пометил ее как свою. Да помогут им всем боги, Оберон намеревался защищать ее любой ценой.
***
Михаэла пронеслась мимо нескольких довольно странно выглядящих фей, молясь, чтобы ни одна из них не наступила на ее платье, которое обошлось ей в кругленькую сумму, но оно того стоило. Это была любовь с первого взгляда.
Черт, Михаэла собирался когда-нибудь выйти замуж именно в этом платье.
А-силуэта в стиле принцессы, без рукавов, с замысловатым бисером и кристаллами, подчеркивающими гофрированную талию и линию груди. Юбка тоже была усыпана кристаллами и бисером, отчего сетка искрилась, как капли дождя в тумане. Когда Михаэла описала цвет платья Аманде, то ее подруга сморщила нос, задаваясь вопросом, как лавандовая сетка могла хорошо смотреться на бледно-мятно-зеленом, но эффект был радужным. Михаэле казалось, будто ее платье было соткано из океанской воды. Прекрасное и неземное. Она чувствовала себя современной Золушкой, вплоть до серебряных сандалий и хрустальной тиары на голове. Михаэла даже нашла крылья цвета лаванды и мяты, которые идеально подходили к платью, и посыпала их серебряными блестками. Завив длинные волосы, она перекинула локоны через одно плечо, оставив их красиво струиться. Не хватало только украшений, но Михаэла не нашла ничего подходящего.
Если бы парни, с которыми Михаэла каталась на сноуборде, знали, сколько она потратила на наряд, то смеялись бы до упаду.
– Михаэла.
Она вздрогнула. Михаэла не знала, как смотреть ему в лицо после того обжигающего поцелуя с Робином.
– Ринго, – взглянув на мужчину, она рассмеялась, надеясь, что скрыла свою нервозность. – Ты выглядишь чудесно.
– Да? – он начал прихорашиваться, распушив свой темный хвост и поправив ушки, чтобы убедиться, что они все еще на месте. Ринго нацепил черные лисьи уши и хвост, черную рубашку на пуговицах и брюки. Черные ногти были приятным штрихом.
– Хотя я должна признать, что удивлена наличием только одного хвоста, – кицунэ, духи японской лисы, подобные той, в которую оделся Ринго, имели только один хвост, если были очень молоды. А так кицунэ мог отрастить до девяти хвостов, что означало возраст и мудрость.
Одна темная бровь изогнулась вверх. Что-то в выражении его лица напомнило ей о Робине.
– А сколько, по твоему мнению, должно быть хвостов?
– Девять, – странно. Ее инстинкты подсказывали, что, если бы Ринго действительно был Кицунэ, он был бы одним из самых могущественных.
Мужчина медленно улыбнулся.
– Верно, – он взял ее руку и положил на свою, большим пальцем поглаживая тыльную сторону ладони девушки. – Может, потанцуем?
Она подняла голову и изобразила свое лучшее надменное выражение лица.
– Да, потанцуем.
Он усмехнулся и повел ее в комнату.
– Ох, вон там Дункан, – она помахала мужу Мойры и улыбнулась, когда он ответил на приветствие.
– Хочешь сесть с ними?
– Ты не возражаешь? – но Михаэла уже зашагала в сторону Дункана, поэтому оставалось только надеяться, что Ринго был не против.
– Нет, вовсе нет.
Она не упустила слегка насмешливую нотку в его тоне, но сейчас Михаэла совсем не хотела оставаться наедине с Ринго. Не тогда, когда она была так подавлена чувством вины.
Михаэла вроде как изменила Ринго, поцеловав Робина. Хотя у них было всего два свидания и никаких заявлений об отношениях. Поэтому официальной измены не было. С другой стороны, Робин упомянул, что Ринго не возражал бы, если бы они были вместе. Он говорил так, будто очень хорошо знал Ринго, значит, Михаэла нарушала правило свиданий номер один – не путайся с другом парня, с которым встречаешься. Если только они не делили женщин так, как Джейден и Дункан. При этом варианте у них все могло сложиться. А если не делили… то есть она все-таки изменила… но никакие обещания не были произнесены…
Боже. Похоже, у Михаэла начиналась мигрень. Может, ей стоило просто спрятаться в своей комнате, пока съезд не закончится, и избегать их обоих. Она украдкой взглянула на Ринго, когда он здоровался с Дунканом, вновь задаваясь вопросом, как ей удалось привлечь внимание кого-то настолько красивого, как внутри, так и снаружи. Краем глаза Михаэла заметила рыжие волосы, и ее сердце практически остановилось. Она чуть не свернула себе шею, пока оглядывалась и проверяла не Робин ли это. Слава богу, в комнату вошла просто какая-то дама в ярко-рыжем парике и черных крыльях. Ее сердце, екнув напоследок, вернулось к жизни и безжалостно заколотилось.
