Текст книги "Хоб (ЛП)"
Автор книги: Дана Мари Белл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Робин взял ее руку.
– Ринго Мидори к вашим услугам, миледи, – Робин поднес ее ладонь к губам и, не разрывая зрительного контакта, целомудренно поцеловала тыльную сторону.
Михаэла покраснела, став огненно-красной.
– Теперь я поняла, почему вы подружились. Вы двое плохие, очень плохие мальчики, не так ли?
Робин вынул бровь, наслаждаясь ее смехом. Звук окутал его тело, сконцентрировавшись на члене. Этот раскованный, совершенно счастливый смех подействовал на него сильнее, чем ласки всех любовниц за последние столетия.
Ему нужно было побольше узнать о ней. Где она жила? Встречалась ли с кем-нибудь? Какие у нее любимые блюда? Что ей не нравилось делать в постели?
Хм, Робин намеревался заполучить Михаэлу до окончания миссии.
Лифт звякнул, и Михаэла вздохнула.
– Черт. Мой этаж, – она подняла руку и потрепала Робина по щеке. – Добро пожаловать в наш дом. Было приятно познакомиться.
– Как и мне, – Робин наблюдал, как Михаэла бежит по коридору, до тех пор, пока двери лифта не закрылись. Когда лифт возобновил движение, наступила странная тишина.
– Ринго[1]? Серьезно?
Робин пожал плечами.
– Всегда обожал эту игру.
К тому же если Каэль заговорится и обратится к нему по настоящему имени, то Робину будет легче найти оправдание, нежели если бы он назвал себя, скажем, Дэвидом. Хоб не принимал бы таких мер предосторожности, если бы работал с опытным Клинком, но рано или поздно Каэль всему научится. Робин позаботится об этом. А пока лучше проявить предусмотрительность.
Каэль усмехнулся и прислонился спиной к стене лифта.
– Она одинокая. И сексуальная. Я подумываю пригласить ее на свидание.
На долю секунды жизнь Каэля повисла на волоске. Гнев вспыхнул в Робине при мысли, как Каэль ласкает персиковую, кремовую плоть Михаэлы, а затем, сжав в кулак ее конский хвост, яростно врезается в нее.
Робин глубоко вдохнул и уставился на мигающие номера этажей на дисплее. Он был в какой-то доле секунды от того, чтобы убить мужчину, которого намеревался завербовать в Клинки. Позже ему нужно будет обдумать свою реакцию. Намного позже. Увы, поиски юного принца были важнее, нежели реакция на прелестного маленького человека.
Как только двери лифта открылись, Каэль зашагал к своей квартире.
– Места не так уж и много, но зато все принадлежит мне.
Робин зашел в квартиру и огляделся, задаваясь вопросом, почему Каэль жил в таком месте, хотя, по крайней мере формально, являлся членом семьи Глорианны.
Довольно стандартная городская квартира с маленькой кухней, небольшой обеденной зоной и гостиной. Спальни располагались в задней части. В квартире не было и тысячи квадратных метров. Робин почувствовал себя подавленным и загнанным в угол. Он уже скучал по своему дому в горах, площадью в шесть тысяч квадратных метров.
Если бы ему пришлось жить здесь на постоянной основе, то Робин сошел бы с ума.
Он изо всех сил пытался найти что-нибудь приятное, чтобы похвалить квартиру.
– Мне нравится мебель.
Действительно нравилась. Именно такую он и выбрал бы, если бы был вынужден жить в подобном маленьком пространстве. Вдоль одной из стен стояли бледно-сливочный диван и стеклянный столик, благодаря которым выделялись кремовые обои с рисунком арлекина. Большое зеркало, прислоненное к стене у входа, визуально увеличивало комнату. У массивного окна стояли два ярко-синих кресла, между которыми расположился стеклянный столик. Напротив дивана находился электрический камин, над которым висел телевизор с плоским экраном. В крошечной столовой стеклянный стол на четыре персоны создавал иллюзию пространства. Снаружи на террасе доминировала темная плетеная мебель с кремовыми подушками. Робин мог спокойно посидеть и полюбоваться городскими огнями.
Квартира была маленькой, гораздо меньше, чем предпочитал Робин, но его это не смущало. Пока что. По крайней мере, у пука был хороший вкус.
Каэль нахмурился и уставился в большое зеркало.
– Это и есть зеркало Оберона?
Робин покачал головой. Позже мальчик обязательно всему научится. Зеркало находилось в самом очевидном месте, но пользоваться им могли лишь Серые. Всех других зеркало просто отвергало.
– Следуй за мной.
Робин направился в хозяйскую спальню. Там, рядом с очень красивой двуспальной кроватью, стояло богато украшенное зеркало. Символы, выгравированные на серебре и золоте, которые обвивали в причудливом узоре черную рамку, могли распознать только фейри. Само зеркало выглядело старинным, с помутневшим стеклом.
– Ох. В моей комнате, – Каэль прочистил горло, чем навел Робина на мысль, что парень переживает, как бы весь Серый Двор волей-неволей не попал в его квартиру. – Ну что ж. Тогда давай распакуем вещи и устроимся на ночь.
– Хорошая мысль.
Делегаты уже прибыли, но Робин знал, что формально они соберутся только завтра. Он подумывал о том, чтобы заранее изучить отель, но слишком устал. Как только Каэль проводил его в комнату, Робин разделся, поддавшись соблазну мягкой постели.
Робин, даже не скинув одеяло, рухнул на матрас и быстро заснул, но и во сне его продолжал преследовать образ Михаэлы.
«Робин услышал хихиканье, теплый звук, который наполнил его нетерпением. Она была где-то рядом, в его доме, и пряталась, будто могла скрыться от Хобгоблина.
– Попробуй найти меня.
Значит, его возлюбленной захотелось поиграть в прятки? Робин был более чем готов ей услужить. Он изменил облик, став нематериальным, и прошелся по дому, прекрасно понимая, что девушка не сумеет ощутить его приближения. Скоро он возьмет Михаэлу, заявит на нее права, успокоит ее страхи и заставит стонать.
Но сначала стоило найти девушку.
Ее не оказалось ни в любимом огромном бассейне, ни в садах, где она могла сидеть часами, любуясь горами. Ни на кухне, где она приставала к прислуге и выпрашивала печенье с помощью своих огромных глаз и игривой улыбки.
Может, она там? В самом очевидном месте?
Робин прокрался в свою спальню и снова задумался о переменах, произошедших с тех пор, как он впервые увидел ее во сне. Там, где когда-то стены были темно-пурпурные, отмечающие место необузданной похоти, Михаэла перекрасила все в пурпурно-серый цвет, сделав так, что теперь спальня одновременно ублажала зверя внутри Робина и разжигало его желание. Так чувственно и одновременно спокойно. Ради нее Робин заменил черные атласные простыни и темные занавески на бледные, кремовые цвета, привнеся в комнату свет. Даже ковер стал на несколько оттенков светлее. Михаэла любила валяться на пушистом ворсе, когда у Робина было особо игривое настроение.
Кровать с четырьмя столбиками была единственным предметом мебели, на котором настоял Робин. Михаэла стала смелее в любовных играх, позволяя ему иногда связывать себя.
Однажды она даже связала его…, и Робин обнаружил, что ему нравится быть в ее власти. Она была нежной и осторожной любовницей, понимая, что Хоб мог легко освободиться, но никогда бы не поступил так с ней.
И он не сопротивлялся. В конце концов, истинная связь основывалась на честности, а Робин уважал свою возлюбленную.
– Попался! – нежные руки обняли его за талию. Михаэла зарылась лицом в его волосы и глубоко вдохнула.
Робин усмехнулся. Она была одной из немногих, кто мог найти его даже в неуловимой личине.
– Да, – он повернулся и притянул ее в свои объятия, вновь ослепленный ее красотой. – Боги небесные, ты великолепна.
Она сморщила нос.
– Это ты великолепен, но чтобы я…?
Робин покачал головой. Она всегда коверкала его комплименты, дразня за мнимое тщеславие. Кода он прихорашивался для нее, она искрилась от смеха.
– Значит, тебе просто повезло? – она пощекотала его. Робин схватил ее за запястья, покрывая нежными поцелуями маленькие ладони. – Ведьма.
– Я? – она невинно захлопала ресницами.
– Именно ты, – он прикусил ее пальчик, улыбнувшись, когда ее глаза потемнели от желания. – А как еще ты могла заполучить Хоба?
– С помощью моей настоящей, неподдельной крутости, – это было сказано с таким серьезным лицом, что Робин не сумел удержаться от смеха. – Я думала, что это само собой разумеющееся.
– Очень надеюсь, что никогда не разочарую тебя.
– Как и я, мой дорогой.
Робин наклонился и поцеловал свою истинную пару, страстно желая попробовать ее еще раз».
Михаэла захныкала и проснулась. Черт. Как всегда на самом интересном месте. Дурацкий будильник. Дурацкая ночная смена.
Тьфу. Дурацкая жизнь.
Она выбралась из постели и направилась в ванную. Ее тело ныло, стремясь закончить то, что начал мужчина в ее сне. Но ей пора собираться на работу. Ее ждали дети, о которых нужно было позаботиться, дети, которым требовалось ее внимание.
Она подняла зубную щетку, как факел.
– Я медсестра. Всем слушаться!
Почистив зуб и стерев зубную пасту с зеркала, Михаэла поблагодарила Бога за, что мужчина из ее снов не был реальным и не видел, какая она дура.
Глава 3
– Что это за чертовщина? – Робин уставился на вход в «Марриотт», затем повернулся и недоверчиво посмотрел на Каэля. Из здания выходили и входили люди, огромные толпы людей. Мимо Робина прошла женщина в бикини из листьев, привлекая его внимания.
Каэль выгнул светлую бровь.
– Что? У нее красивые глаза, – Робин не понимал, откуда возникло внезапное чувство вины. В конце концов, он только познакомился со своей парой и еще не соединился с ней.
И все же он решил, что больше не будет засматриваться на других. Вина, незнакомая до сих пор эмоция, была довольно неожиданным событием. Неприятным событием.
Каэль хмыкнул. Робин не определил, поверил ему мужчина или нет.
– По-моему, здесь проходит съезд фей.
Робин повернулся в указанном Каэлем направлении, посмотрев на довольно большую, украшенную цветами вывеску, расположенную прямо над входной дверью, и ущипнул себя за переносицу. Лишь один человек мог выбрать подобное место для переговоров об освобождении своего племянника. Смех клокотал внутри Робина, ища выход. Только реально злой человек сумел бы определить это место как нейтральное.
– Идея Глорианны?
– А кого же еще? Тьфу. Феи.
Отвращение в голосе Каэля подтолкнуло Робина к срыву. Он запрокинул голову и расхохотался. Действительно, Глорианна не могла бы выбрать лучшего места. Через несколько секунд делегация Черного Двора будет карабкаться по стенам, лишь бы сбежать. Смех развеял его мрачный настрой после прерванного сна прошлой ночью.
Еще несколько мгновений, и она была бы у него в руках. Но что-то вытолкнуло его из сна, резко разбудив. С тех пор он пребывал в отвратительном расположении духа.
«Доверься людям, и они найдут способ развлечь Хоба».
Каэль сердито посмотрел на Робина.
– Не вижу ничего смешного.
Робин подавил смешок, хотя его плечи до сих пор тряслись.
– Как мы затеряемся в такой большой группе?
– Ты, должно быть, шутишь, – фыркнул Робин. Они оба были мастерами маскировки. А о нынешней ситуации…, даже если бы Каэль сбросил личину, то все равно бы сошел за своего.
К Робину это не относилось.
– Ты видел этих идиотов с крыльями? Ну правда. Крылья бабочки? Настоящая фея выбрала бы смерть, если бы родилась с такими крыльями, – он проигнорировал женщину с фиолетовыми крыльями бабочки-монарха, пристально смотрящую на него.
Смех перешел в откровенный гогот из-за нескрываемой неприязни Каэля. Этот мужчина был чертовски занятен.
– Вообще не весело.
Ох, очень весело. Робин согнулся пополам, уперев руки в колени, чтобы не упасть. Он представил Сидхе из Черного Двора, гарцующего среди смертных в разноцветных крыльях. Робин решил заснять это зрелище, чтобы поделиться с Обероном. Возможно, у Глорианны все-таки было чувство юмора.
– Даже не думай, что я позволю пристегнуть фальшивые крылья к моей заднице. И никаких костюмов из золотой лайкры, – Каэль указал на мужчину в облегающем золотом трико, лицо, руки и волосы которого были выкрашены в золотой цвет.
– Ты бы выглядел сногсшибательно.
– Я не мечтаю сменить член на вагину. Если тебе нравится, вот и надень это, – прорычал Каэль.
Робин хохотал так, что у него перехватило дыхание. Он определенно завербует лорда Каэля в Клинки, хотя бы ради развлечения.
Каэль вздохнул, схватил Робина за руку и повел к отелю, обходя по пути пухлую фею с переливающимися крыльями стрекозы. Тот факт, что Каэль чувствовал себя настолько свободно, что прикоснулся к Робину, привел Хоба в сознание. К несчастью, какой-то человеческий мужчина с усеянным блестками телом и малым количеством одежды выбрал именно этот момент, чтобы пройти мимо. Его спутник, дородный мужчина, одетый в большого мохнатого пука, заставил Каэля буквально зарычать, снова рассмешив Робина.
Каэль вздохнул.
– Ладно. Не знаю, как тебе, а мне нужен кофеин. Подобное дерьмо можно пережить только с поддержкой кофе.
Каэлю удалось удержать Робина, который все еще безудержно хохотал, от падения.
Здесь было гораздо больше возможностей для развлечения, чем он изначально рассчитывал.
***
Михаэла потягивала горячий шоколад с соленой карамелью и слушала болтовню подруг. Она никогда не понимала, почему они так настойчиво дразнили ее из-за влюбленности в Робина Гудфеллоу. Михаэла мечтала о нем с самого детства, очарованная яркими голубыми глазами и невероятно длинными волосами. Она прочла все, где даже удаленно упоминали Пэка. Кстати, ей понравилось, как Стэнли Туччи оживил персонажа в фильме «Сон в летнюю ночь» с Кристианом Бейлом и Калистой Флокхарт.
В общем, друзья не оставляли ее в покое. Дразнила ли Михаэла их в отместку одержимостью Джейсоном Момоа? Нет.
Ладно, чувак действительно был горяч. Но она могла бы перевести все в ранг стеба, вот только решила, что была выше этого.
– Признай, Пэк был ублюдком первого разряда. Если ты вспомнишь хотя бы пьесы Шекспира, то и сама придешь к подобному выводу. Он превратил голову человека в ослиную, черт возьми, – Стелла начала загибать пальцы. – В работе Джонсона он заставлял людей уходить из дома, возможно, убивая их в своем безумстве.
– Пфф. Безумстве? Серьезно? – Михаэла закатила глаза. Они говорили о Ланкашире, а не о Серенгети.
Стелла продолжила, будто не замечая реплику Михаелы:
– Он крал поцелуи, еду и постельное белье. Щипал и бил людей, будя их среди ночи, – она сморщила нос. – Блин, ну точно придурок.
Аманда кивнула.
– Согласна. Просто почитай баллады.
Михаэла раздраженно фыркнула, так как прекрасно помнила проклятые тексты.
– Вы кое-что забыли.
– И что же? – Стелла откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Аманда одарила ее раздражающе высокомерным взглядом.
Что бы ни произнесла Михаэла, они твердо верили, что Пэк был всего лишь злобным маленьким Хобгоблином, но она должна была попытаться. Они сорились не в первый раз и не в последний.
Хоб имел плохую репутацию, но не совсем оправданную. Большую часть проделок он вытворял с людьми, которые заслужили этот урок. Но Стелла и Аманда слишком увлеклись, доказывая свою правоту, что перестали обращать внимания на детали. Михаэла тоже стала загибать пальцы:
– Согласно тем же самым балладам, Пэк раздавал пряжу, чтобы помочь менее удачливым. Помогал с работой на ферме. Заставлял ленивых шевелиться. Дарил деньги нуждающимся. Разоблачал мерзкие сплетни. Даже беда Боттома была вызвана не озорством Пэка, а приказом Оберона, – она пожала плечами. – Просто он немного ошибся.
Стелла фыркнула.
– Ты не можешь отрицать, что зачастую Пэк шкодничал без ведома Оберона.
Михаэла погрозила Стелле пальцем.
– Конечно, но разве он издевался не над теми, кто заслужил это?
– Не всегда. Ты тоже читала баллады, поэтому прекрасно помнишь каждый случай, – Аманда подняла пустую чашку и нахмурилась. – Черт. Мое мокко закончилось. Кому-нибудь повторить?
– Только не мне. Каждый грамм оседает прямо на моих бедрах, – Стелла похлопала себя по округлой попке, хотя ее бойфренд был в восторге от пышных форм и все ее протесты заглушал поцелуем. Фрэнк идеально подходил Стелле, а она в ответ обожала самого парня. Михаэла искренне радовалась за подругу, которая нашла замечательного мужчину.
Михаэла подняла чашку.
– У меня еще есть.
– Скоро вернусь, – Аманда поднялась, бросила свою пустую чашку в мусорное ведро и встала в очередь.
Стелла продолжила спор, впрочем, как всегда:
– Пэк был говнюком.
Михаэла нахмурилась.
– Нет. Не был.
Заключительный акт пьесы, где Пэк просил прощения у зрителей, был одновременно грустным и шаловливым. Михаэла каждый раз очарованно замирала, когда слушала его речь.
Обхватив чашку руками, она начала декламировать балладу:
– И все же временами, в угоду слуг,
Я в полночь забираю шерсть,
Пока все спят, сопят, воняют и храпят,
Из льна тяну я пряжу,
Молю на мельнице
Их все еще высокий солод,
Ношу чужие пакли, выкручивая нити;
А если кто-нибудь проснется,
Желая вдруг поймать меня,
Я скроюсь, громко гогоча, хо-хо-хо!
Стелла рассмеялась.
– Ты решила процитировать мне Бена Джонсона?
Стелла специализировалась на литературе, а Михаэла была знатоком Гудфеллоу. Стелла ни за что не выиграет этот бой.
– Да. Только не Джонсона, а Робина, – Михаэла отхлебнула горячий шоколад и ухмыльнулась Стелле поверх чашки.
«Получи, вредина».
Стелла сощурила глаза. Эта женщина любила бросать вызов.
– А как насчет тех случаев, когда он ради забавы срывал свадьбы?
Он был желанным гостем здесь,
Ликуя рядом с остальными;
Весь день он пел, играл,
А по ночам шалил,
Сначала он тушил все свечи,
И наступала темнота,
Кого-то он ударил, кого-то ущипнул,
Кого-то петь заставил, как жаворонка трель.
И вот опять светло,
Все хорошо и тихо,
Был принесен поссет,
Чтоб возродить веселье.
Но Робин, желая получить такой же,
Случайно превратил его в медведя;
Все люди от зрелища такого,
Сбежали, гонимые испугом.
Михаэла прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Он был голоден.
– Голоден… хм.
Михаэла усмехнулась.
– А как насчет того случая, когда он спас женщину от развратного дядюшки, обманом заставив мужчину написать согласие на брак с ее истинной любовью? И вспомни, как Оберон дал Робину свиток, в котором говорилось, что он не должен причинять вреда тем, кто не заслуживает мести.
– Ох, пожалуйста. Он издевался абсолютно над всеми, не обращая внимания, заслуживали ли они это, – Аманда откинулась на спинку стула и отхлебнула из чашки. – Притом заметь, Робин получил свиток в тот момент, когда Оберона представился отцом Пэка. Для всех остальных он остался все тем же Хобгоблином.
– А что ты скажешь о связи с Робином Гудом? – выпалила Михаэла победоносный вопрос.
Но девочки лишь расхохотались.
– Ты не можешь говорить серьезно.
Аманда так смеялась, что чуть не выронила чашку.
– Это было опровергнуто многими учеными.
Михаэла же улыбнулась еще шире:
– Средь прочих жил здесь милый маленький чертенок,
Его прозвали добряком, так как не ведал зла он,
Известный был как Робин,
С огромными глазами мальчуган,
Он приходил ночами и кухни вычищал,
А попадал в кровать и увлекался озорством…
– Теперь ты цитируешь Томаса Роуленда. Черт, твоя одержимость Пэком становится смешной, – Стелла вертела в руках пустую чашку.
– Это ты словно пишешь диссертацию о том, каким злом он был на самом деле, приравнивая его практически к Сатане, – Михаэла швырнула салфетку в голову Стеллы. Она делала так только для того, чтобы доказать свою точку зрения раз и навсегда. – Нет, он не зло. Обычный хороший парень.
– Мерзкий ублюдок, который щипал женщин за задницы и вел себя как вонючий сексист и мудак, – Аманда встала, держа в руке мокко. – Итак, я бы с удовольствием посидела еще и поспорила о Пэке-волшебные ручки, но мне пора на работу.
– И мне, – Стелла швырнула пустую чашку в мусорное ведро и покачала головой. – Знаешь, чего тебе не хватает, Мих?
– Началось, – Михаэла закатила глаза. Стелла знала, как сильно она ненавидела сокращенное имя «Мих». Подруга намеренно задела ее, так как проиграла спор.
– Настоящего мужчины в постели. Хватит замыкаться на фантазии о козлиной морде.
– Ох, Боже. Я не ожидала от тебя такого. Мих любительница пушистиков, – глаза Аманды драматично расширились.
– Пожалуйста, только не говори, что тебя заводят «Мои маленькие пони»[1].
Михаэла вздохнула и со стуком уронила голову на стол.
– Как же я вас всех ненавижу.
– Я поняла! Она неравнодушна к Твайлайт Спаркл[1], – голос Аманды стал визгливым. Михаэла поняла, что сука отчаянно пыталась не рассмеяться. – Или, может, Рарити[1]. Ей всегда нравились миловидные создания.
Стелла наклонила голову набок.
– Разве это не говорит о ее лесбийских наклонностях?
Аманда поперхнулась последним глотком мокко.
– Ты еще и лесбиянка?
Михаэла указала на входную дверь, даже не подняв головы.
– Пошли вон!
– Вот так живешь себе и думаешь, что хорошо знаешь друзей, – пробормотала Аманда, направляясь к двери.
– До скорого, Мих.
– Пока, девчонки, – Михаэла подняла голову и помахала подругам, которые направились к двери. – И я не любительница пушистиков!
– Рад это слышать.
Вот дерьмо. Каэль и его сексуальный друг стояли рядом с ее столиком. Друг беззвучно смеялся, прикрывая рот ладонью в странно знакомом жесте. Каэль крепко держал темноволосого мужчину за руку.
«Твою ж мать. Да они пара».
Михаэла и не подозревала, что Каэль был геем. Раньше ей казалось, что при каждой встрече Каэль смотрел на нее похотливым взглядом, но его хватка на темноволосом мужчине явно была собственнической.
Черт. Вот и разрушились мечты Михаэлы о том, чтобы поближе познакомиться с Высоким, Темноволосым и Фантастическим.
Ей пришлось признать, что они, безусловно, смотрелись великолепно. В этом не было никаких сомнений. Золотистая кожа темноволосого мужчины и темные миндалевидные глаза составляли идеальный контраст с белокурой, чисто американской внешностью Каэля.
Странно, потому что Михаэле, как правило, нравились парни с более светлыми волосами и глазами, как у Каэля, но ее взгляд не мог оторваться от темноволосого друга. Как и тогда, в гараже. Она надеялась, что ее заинтересованность не была слишком очевидной, особенно если мужчина был занят. Михаэла не покушалась на чужое, даже когда объект ее безответного вожделения любил женский пол.
Неожиданно Михаэла мельком увидела в окне одного из участников съезда, одетого как ходячее дерево, и громко цокнула.
– Бедняга. Он определенно получит не мало заноз после этого вечера.
Брюнет, все еще смеясь, рухнул на стул, который недавно освободила Аманда, и придвинул его ближе к Михаэле.
– Если честно, он придал новый смысл термину «деревянный».
Каэль ущипнул себя за переносицу.
– Не хватит даже всего кофеина в этом проклятом мире, – он тяжело вздохнул. – Ринго?
– Холодный карамельный макиато.
– Понял, – Каэль отошел, качая головой.
Михаэла прикусила губу. На этот раз она намеревалась во что бы то ни стало выяснить его полное имя.
– Прости, как Каэль обратился к тебе?
Мужчина наклонил голову и улыбнулся. Что-то в этой улыбке заставило ее задрожать. В глазах парня мелькали странные голубые искорки, похожие на осколки синего топаза в густой темной земле. Он склонил голову в странном старомодном жесте, напоминающем поклон.
– Ринго Мидори к вашим услугам.
Подождите-ка. Она знала, что эти слова из японской манги, которую недавно прочла.
– Японское имя. Если произнести правильно, то получится Мидори не Ринго, – Михаэла усмехнулась. – Черт. Твои родители назвали тебя Зеленым яблоком?
Одна темная бровь удивленно приподнялась.
– Я был интересным ребенком, – на секунду ей показалось, что в его взгляде появилось уважение, которые быстро сменилось весельем. – Ты говоришь по-японски?
– Нет. Хотя прочитала кучу манги.
– Манга? – Каэль плюхнулся на стул и протянул Ринго стакан.
– Ага. Мне нравится яой[1].
Чашка, которую Ринго начал было подносить к губам, замерла.
– Разве речь не о японских комиксах о любви между мужчинами?
– Ты когда-нибудь слышал о Наоно Бора? Одна из моих любимых писательниц, – Михаэла ждала, что будет дальше. У большинства парней была одна из двух реакций.
Конечно же, Каэль скорчил гримасу.
– Не моя стихия.
Ринго только ухмыльнулся и отхлебнул макиато.
Михаэла не понимала, почему ей было так комфортно болтать с этими двумя, но инстинкты пока не подводили ее. В конце концов, Каэль не раз доказывал, что был благородным мужчиной, а Ринго был явным любителем повеселиться. Она решила подыграть и подразнить Каэля. Подперев подбородок рукой, Михаэла захлопала ресницами.
– Значит, ты не ищешь большого, сильного сема[1]?
Ринго чуть не поперхнулся напитком. Он, очевидно, понял, что означало это слово. Каэль, однако, выглядел потерянным. Он повернулся к Ринго.
– Я не хочу этого знать, верно?
Ринго откинулся на спинку стула.
– Нет, Каэль. Будет лучше, если ты останешься непросветленным.
Хм… Может, они все-таки не были парой.
– Значит, буду пребывать в блаженном неведении, – Каэль, потягивая кофе, наблюдал за фальшивыми феями, танцующими за окном. Один джентльмен почему-то решил, что стратегически расположенный фиговый лист избавит его от необходимости ношения трусов. Жаль, что он не закрепил лист должным образом.
– Напомни мне потом помыть глаза, – прошептал Каэль.
Михаэла подмигнула Ринго и покраснела, когда он сощурил свои великолепные глаза. На долю секунды ей показалось, что радужка стала синей, но, должно быть, это была всего лишь игра света.
– Вы собираетесь на бал фейри?
Ринго и Каэль обменялись взглядами, которые она сразу определила. Не зря же Михаэла каждый день работала с детьми.
Эти двое что-то замышляли.
– Да. А ты? – размышления в глазах Ринго можно было бы принять за нечто хорошее, если бы не осуждающий взгляд от Каэля. Что происходит? Почему Каэль не хотел, чтобы Ринго признался, что они идут на бал?
– Конечно. Я с нетерпением ждала этого события, – Михаэла чуть не подпрыгнула на стуле из-за взволнованности. Она ухитрилась поменяться сменами в больнице, лишь бы посетить бал. Вечерняя смена обещала быть изнуряющей, но это того стоило. К тому же детям понравятся фотографии, которые она собиралась им принести. – У меня самая красивая пара светящихся крыльев бабочки. Я долго их выбирала.
Платье тоже стоило немалых денег.
– Бал фейри?
Каэль застонал и уронил голову на руки.
– Крылья бабочки, – простонал Каэль. – Больше никаких крыльев бабочки.
Губы Ринго дрогнули.
– Да брось, они же светятся.
Каэль всхлипнул.
Михаэла молча наблюдала за мужчинами.
– Ты что-то имеешь против бабочек?
– Нет, – Каэль скорчил гримасу. – Это… сложно.
Тогда все в порядке. Может, у него была какая-нибудь моттефобия, страх перед мотыльками и бабочками, просто он стыдился признаться в этом. Если это было так, то Каэль собирался чертовски хорошо провести время. Ведь у всех женщин за спиной висели крылья бабочек.
– Хм, ты можешь подобрать другой костюм, – учитывая его худощавое телосложение, светлые глаза и белокурые локоны, из него получился бы отличный… – Ох, я придумала! Ты пойдешь в костюме Пэка!
На этот раз всхлипнул Ринго.
Глава 4
– Ты слышал?
Робин наблюдал, как Михаэла выходит из кафе. Он так и не понял, почему девушка с такой самоотдачей защищала Пэка. Страсть в ее голосе одновременно забавляла и смущала.
– Да, – он наклонил голову. – Расскажи о ней.
Каэль глубоко вдохнул и откинулся на спинку стула.
– Ей двадцать восемь. Работает в больнице, но я не знаю на какой должности. Насколько я могу судить, она человек. Есть несколько друзей, с которыми она периодически встречается, но нет парня. Либо так, либо у нее сразу несколько мужчин.
Робину совсем не понравилось предположение Каэля. Зеленый огонь вспыхнул в его зрачках, но он быстро погасил эмоции.
– Что-то еще?
– Иногда она уезжает на выходные с друзьями. Бывает, берет с собой снаряжение, типа лыж или сноуборда. И ты слышал ее … она неравнодушна к Пэку.
Робин улыбнулся. С этим он мог жить. Мысль о других мужчинах сводила его с ума.
Веселое выражение на лице Каэля исчезло, став недовольным.
– Она считает, что я должен переодеться в тебя.
Робин почувствовал, как в его зрачках снова вспыхнул зеленый огонь. Он быстро закрыл глаза, желая скрыть реакцию. Не стоило предупреждать Дворы о своем присутствии.
– Да.
– Робин?
Робин вопросительно посмотрел на парня.
– Проводи ее.
Он ухмыльнулся. Робин заметил бы незнакомого Сидхе, крадущегося к кофейне. А просто так гоняться за Михаэлой было неразумно. Черный, Серый или Белый Сидхе были неразличимы, пока не показывали свою преданность.
– Мне бы, конечно, хотелось проводить ее, но не думаю, что у нас есть время… – но Каэль не слушал. Парень напряженно выпрямился на стуле, вглядываясь в окно. Что-то заставило пука перейти в режим повышенной готовности. – Что случилось?
– Я увидел знакомую личность, последовавшую за Михаэлой.
Ад и проклятие. Это могло означать только одно. Один из делегатов Черного Двора заметил девушку, разговаривающую с Каэлем, и отметил ее как добычу. Если Каэля определили, как двоюродного брата принца Эвана, хотя пук жил и работал в этом городе, то их прикрытие было раскрыто. Черные посчитают его присутствие прямым ответом на похищения кузена и отреагируют соответствующим образом.
Для людей Михаэла была не более чем непримечательной личностью. Черный Двор воспринимал девушку по-другому. Разменная монета, которой можно было безжалостно воспользоваться и выкинуть, если та не принесет пользы.
Робин встал и зашагал к выходу, пробираясь сквозь внезапно появившуюся толпу посетителей съезда, спешащих за чашкой горячего кофе. Почему всякий раз, когда он торопился, кто-то или что-то преграждало ему путь?
К тому времени, как Робин выбрался из кафе, его цель исчезла, затерявшись в море людей. Взглянув на часы, он призвал на помощь логику. Час пик. Бормоча проклятия, Робин направился в сторону дома Михаэлы, надеясь найти ее по дороге. Если Черный доберется до девушки первым, то ее шансы на жизнь были крайне малы. Ее яркая улыбка потускнеет навсегда.
Трагедия, которую Робин твердо намеревался предотвратить.
– ОЙ! Руки прочь, ублюдок!
Робин застыл. Где…?
Там. В маленьком переулке, где не было других пешеходов, Михаэла боролась с высоким темноволосым мужчиной, обладающим широченными плечами. Робин почуял запах и зарычал.
Редкап. Вонь грибов и земли нельзя было спутать ни с чем другим.
– Эй!
Робин в шоке наблюдал, как Каэль бросился на помощь Михаэле. Редкап развернулся, швырнув Михаэлу на асфальт с такой силой, что Робин услышал звук удара даже сквозь городской гул. Он удивится, если она отделается только ушибами, избежав переломов.
В его зрачках вспыхнуло зеленое пламя. Робин вытащил из кармана темные очки и, скрыв глаза, зашагал вперед.
Редкап заплатит за испытанную девушкой боль.
Каэль замахнулся, но Редкап легко уклонился от удара. Пук был глупцом. Редкапы никогда не ходили в одиночку, не говоря уже об организованном нападении. Через несколько мгновений Каэль обещал умереть, жестоко разорванный на куски на глазах у перепуганной Михаэлы.
