Текст книги "Хоб (ЛП)"
Автор книги: Дана Мари Белл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Перевод: Lfif
Сверщик-редактор: Оксана Ковальская
Вычитка: DisCordia
Обложка: Виктория Дровникова
Оформление: Eva_Ber
Глава 1
– Черт побери. Этот мужчина превратился в мастера обломов.
Робин Гудфеллоу быстро шагал по облицованному мрамором коридору, стуча каблуками по полу из темного дерева. Король все чаще вызывал его во время соблазнения очередной женщины. Если Робина прервут еще раз, то его яйца высохнут и отвалятся от ненадобности.
Не то чтобы их не опустошали совсем недавно. Опустошали. Только не в возбужденную женщину.
Робин не знал, почему ему снились безумно эротичные сны о темноволосой красавице и какие события это предвещало, но готов был поспорить, что все как-то связано со скульптурой, которую создал Шейн Джолун Данн – гибрид, обладающий способностью видеть будущее. Произведение искусства украшало личные покои Робина, маня и напоминая о том, что его истинная пара существовала и ждала где-то там.
С тех пор, как он поставил статую на каминную полку, ему стала сниться эта женщина, заставляющая его извергаться на простыни.
Сегодня, впервые за несколько месяцев, он собирался соблазнить кое-кого, чтобы получить хоть какую-то разрядку. И даже в этом ему было отказано. Робин был вынужден откликнуться на призыв своего короля.
Он притормозил у двери в библиотеку, завороженно наблюдая за темной шевелюрой с узлом на макушке, из которого задиристо торчали концы повязки, выглядывающие из-за края черного кожаного кресла. Робин не понимал, почему она настаивала на том, чтобы носить головные повязки именно так. Заморочки морской нимфы?
Увидев его, Кэсси зарычала.
Он низко поклонился, с довольством отметив тот факт, что такое некрасивое лицо скрывало сердце львицы.
– Леди Кассандра, как ваше настроение в этот прекрасный день?
Кэсси что-то проворчала в ответ и сердито посмотрела на него. Она провела с Робином два месяца и узнала все его причуды. Удивительно, но, как Блэкторны и Данны, когда она привыкла к нему, то перестала бояться.
– Я думала, он не приходит сюда!
Если честно, то Робину было очень жаль, что она не принадлежала ему. Он мог видеть сквозь слишком длинное, почти некрасивое лицо приятную, решительную силу, которую Кэсси несла словно знак чести. Она еще ниже пригнулась за креслом, с шипением выразив свое негодование, чем заставила Робина искренне рассмеяться.
– Клянусь, Робин, если он увидит меня, то я обречена, – ярко-бирюзовые глаза выделялись на ее более бледном, чем обычно лице.
– Тогда спрячься, но если ты попросишь у него убежища, то оно будет дано, – если понадобится, то Робин поручится за нее или предоставит в пользование свой дом. Обычно он не относился пренебрежительно к подобным порывам, но с тех пор, как Кэсси спасла его дорогого друга, Робин был ей обязан.
А Хоб всегда выплачивал свои долги.
Она бросила на него полный грусти взгляд, который заставил Робина напрячься.
– Нет. Не будет, – она опустилась еще ниже. – Если не возражаешь, я останусь здесь.
Когда-нибудь Робин заставит ее рассказать о произошедшем, но сейчас лучше не давить. Песнь сирены о своей печали могла разбить даже самое стойкое сердце.
– Отнюдь. Может, мне закрыть дверь?
Он едва заметил покачивание ее головы над спинкой кресла.
– Нет, но все равно спасибо.
– Как пожелаешь, – Робин вышел из комнаты, озадаченно размышляя над тайной своей гости. Кэсси интриговала его так, как никто другой. Он обнаружил, что ему не хочется покидать ее, даже несмотря на приказ короля. Робин ненавидел признавать это, но за два месяца с момента прибытия Кэсси, ее бесстрастное остроумие и сияющая улыбка покорили его. Тем не менее, Шейн, как истинное дитя Даннов, заявил, что Кэсси не принадлежала ему. Поэтому Робин был волен делать все, что ему заблагорассудится, несмотря на присутствие в его доме Кэсси. Вот так и получилось, что его постель недавно покинула хорошенькая дриада[1].
Он служил своему господину больше веков, чем мог сосчитать, и будет служить еще столько же, несмотря на несвоевременные вызовы и неудобные тесные кожаные штаны.
И все же прерванное веселье никак не повлияло на его характер, что проявилось в формальном поклоне и пронзительной улыбке, с которой он приветствовал своего сеньора у входной двери.
Робин проигнорировал резкий вздох Кэсси, пытавшейся затаить дыхание, когда провожал Оберона мимо библиотеки в кабинет. Скоро нимфа исчезнет, стремясь спрятаться от Верховного Короля. Причины, по которым она так боялась Оберона, были частью окружающей ее тайны. Робин снова почувствовал любопытство, но у него не было времени разбираться в причудах морской нимфы. Если Оберон пришел в его дом, а не вызвал Робина в Серый Дворец, значит, ситуация была не только ужасной, но и требовала предельной осторожности.
Робин закрыл дверь, зная, что Кэсси не посмеет подслушать его разговор с Верховным Королем. Что же касается дриады в его спальне, то она давно ушла, воспользовавшись порталом, созданным именно для таких случаев. Только Робин мог активировать этот особый выход, потому что даже Оберон не имел права входить в его спальню без приглашения.
– Чем я обязан вашему визиту, милорд? – Робин откинул назад свои длинные каштановые волосы почти женственным жестом, который ни на секунду не обманул Оберона. Любой идиот, который думал, что Хоб был слабаком, получал по заслугам, а Оберон никогда не был глупцом.
– Мне нужно доверенное лицо для поездки в Филадельфию, – серебристые волосы Оберона ниспадали до пояса и блестели в лунном свете, проникающем через внушительный ряд окон, которые открывали вид на суровый, покрытый снегом Роки Маунтин[1]. Оберон выбрал весьма негостеприимное место для Серого Дворца, позволив Робину построить дом рядом. Хоб любил это место, любил горы и озеро, любил свободно бегать как хотел и когда хотел, впрочем, такие же чувства испытывали и его люди.
– Хочешь, чтобы я проверил слухи, которые дошли до нас? – Робин принял протянутый Обероном бокал с коньяком. Он медленно покрутил рокс в руке, согревая янтарную жидкость. Они были знакомы настолько долго, что чувствовали себя как дома друг у друга. Поэтому Робин не обиделся на то, что Оберон взял его спиртное. Хоб наблюдал за своим сеньором сквозь ресницы, улавливая почти незаметные признаки разочарования и раздражения, которые пропустил бы любой, кто не был тесно связан с королем.
– Титания что-то задумала, – Оберон повернулся лицом к окну, а Робин едва не поморщился от ледяного тона короля. Оберон обожал свою бывшую жену и был опустошен, когда она предала его. Ее двуличие дорого обошлось ему и в эмоциональном плане, и в политическом. Он лишился частички себя, когда Боги разорвали их связь, страдая от потери. – Племянника Глорианны похитили.
Ого. На этот раз Титания определенно подняла ставку.
– Мне вернуть его, сир?
– Нет. Пока нет. Во-первых, мы не знаем, где она прячет его.
Робин взмолился, чтобы она не отвезла мальчика в Черный Двор, но шанс на такой исход был велик. Титания сделает все, чтобы добиться власти, даже похитит наивного, невинного мальчика и превратит его в свое подобие. Кем бы Титания ни была до предательства, теперь она была бесспорно злой. Договор с демоном разрушил ее до такой степени, что Робин сомневался, осталось ли от души женщины хоть что-то.
Предательство Титании вызвало раскол в королевстве фейри, который никогда не будет скреплен вновь. Титания, теперь Темная Королева, управляла теми, кто был известен всем как Неблагие, или Черным Двором. Глорианна, Белая Королева, управляла Благими, или Белым Двором. По указу самих Богов Оберон правил обоими Дворами как Верховный Король Серого Двора, последний вершитель правосудия в те моменты, когда Титания и Глорианна больше не могли сдерживать свою ненависть друг к другу. Задача Оберона состояла в том, чтобы не допустить тотальной войны между королевствами и обеспечить безопасность всех фейри, заставляя их носить личины. Так решили Боги и только они удерживали руку Оберона – а значит, и Робина – подальше от горла его неверной жены. Их связь все еще была сильна. Хотя такие мысли причиняли Робину боль, но он считал, что уж лучше бы Оберон умер, нежели продлевал своей жизнью существование Титании. Оберон был согласен с ним, но не мог умереть, а значит, Титания продолжала жить.
Оба продолжали жить, но только один страдал.
Однако, Титания стремилась преодолеть указ Богов, изворачиваясь то в одну, то в другую сторону в попытке свергнуть и Оберона, и Глорианну. Похищение одного из членов королевского дома Глорианны было лишь очередным ходом в бесконечной шахматной партии, от которой Робин уже начинал уставать. Возможно, Оберон позволит ему изменить правила.
Он всегда больше любил нарды.
– Узнай, что задумала Титания, но не пытайся вытащить мальчика, пока не потеряешь последнюю надежду. Для переговоров по поводу освобождения принца были отправлены делегаты, но решение вынесет один из наших, – Оберон, наконец, обернулся. Робин не удивился, увидев, что цвет глаз короля изменился на серебристо-серый, почти белый. Они менялись только тогда, когда он говорил о Темной Королеве. – Переговоры не могут быть прерваны ни по какой причине. Титания должна вернуть племянника Глорианны до следующего полнолуния, иначе у нас будет полномасштабная война.
– Я могу вернуть мальчика, – Робин усмехнулся. – Будет весело, – он бросил на своего сеньора озорной взгляд.
Оберон вздохнул.
– Если возникнет необходимость, тогда действуй. А пока я бы предпочел использовать дипломатию для достижения того же результата.
– И Глорианна будет у тебя в долгу?
Оберон устало выгнул бровь, а его глаза вернулись к обычному серому цвету, напоминающем штормовое небо.
– Меня не особо это волнует, Робин. Только проследи, чтобы мальчика вернули, желательно невредимым.
Робин отвесил свой обычный глумливый поклон.
– Мы в курсе, кто удерживает мальчика?
– Никто точно не знает. Это еще одна причина, по которой ты нужен мне. Выясни, где и кто прячет мальчика. Если понадобится, мы сами вытащим его.
Робин покачал головой.
– Что, по ее мнению, она выиграет?
Серые глаза снова стали серебристыми.
– Понятия не имею, но у нее ничего не получится.
Робин сделал глоток коньяка и задумался.
– Я с легкостью могу затеряться среди представителей Черного Двора, если, конечно, их будет много. Но если она решила послать только несколько делегатов, то все станет… сложнее.
– Оставляю все в твоих умелых руках, – Оберон снова повернулся к окнам кабинета Робина.
Хоб понял, что разговор окончен, и направился к выходу из комнаты. Оберон уйдет, когда будет готов, а пока пусть насладится тем теплом, которое Робин мог ему предложить.
В конце концов, если бы не Оберон, Робина бы не было.
– И еще одно, Робин.
Робин остановился, услышав тихий голос Оберона. Когда король говорил так, то все слушали с уважением, даже Пэк.
– Тебе помогут с заданием.
Робин был уверен, что ослышался.
– Мой господин, я работаю один. Всегда один.
– Не в этот раз.
Оберон по-прежнему стоял к нему спиной, но Робин уловил намек на улыбку в голосе короля.
– Все время, мой король, – даже когда он помогал своим Клинкам, то все равно работал один.
– Не бросай мне вызов, Хобгоблин.
Робин вздохнул. Когда король называл его так, то выражал свое недовольство, а Робин старательно избегал такого положения дел.
– Могу я спросить почему, мой господин? – он был достаточно осторожен, сохраняя в голосе спокойствие.
Оберон махнул рукой.
Стул, белоснежный стул, который Робин даже не заметил, слегка сдвинулся, шокировав Хоба. Предмет увеличился и стал вытягиваться, отращивая руки и ноги. Вскоре перед Робином появился один из пук-оборотней. Пук улыбнулся, его мерцающие золотистые глаза с горизонтальными щелевидными зрачками внимательно смотрели на узкое аристократическое лицо Хоба. Он был ненамного выше Робина, пять футов десять дюймов, и имел красивые светлые волосы, которые заставили бы рыдать даже леди Сидхе. Остроконечные серые рога изгибались от лба и скрывались в волосах.
«Должно быть, он мастер в превращениях, раз скрылся от меня».
Робин сразу понял, почему такой талантливый оборотень будет полезен в предстоящей миссии. Делегаты могли прибыть в меньшем количестве, но кто из них заметил бы еще один стул? К тому же, если пук сумел обмануть Хоба, то, скорее всего, сможет провести и идиотов из Черного Двора, которых пришлет Титания.
С другой стороны, Робин не ожидал увидеть шпиона в своем кабинете. Делегаты Черного Двора будут настороже, особенно если узнают про визит Робина. Впрочем, разве они могли предположить его отсутствие? Он же был Клинком Оберона.
– Это лорд Каэль Орен, двоюродный брат пропавшего принца Эвана. Он поедет с тобой.
«Ох, теперь точно будет весело!»
Робин улыбнулся мужчине, вспомнив скандал, разразившийся после того, как принц Эдмонд Йетс женился на простолюдинке пука. Белый Двор был крайне потрясен тем, что один из братьев Глорианны опустился настолько низко. Ситуация вынудила Глорианну присвоить семье девушки звания пэров. Принц Эдмонд послал всех к черту и заявил, что отказывается от любого права на трон Белого Двора, лишь бы быть с женщиной, которую ему предрекли Боги.
Тогда Робин отправил им прекрасный подарок на свадьбу.
Хоб поклонился, грациозно, но насмешливо, и увидел, что пук тоже поклонился, почти идеально сымитировав Робина.
– Лорд Робин, – тенор голоса пука был тихим и полным веселья. Он встретил пристальный взгляд Робина с быстро скрытым незначительным страхом.
Робин заинтригованно улыбнулся.
«Может, у мальчишки все же есть потенциал».
Хоб всегда искал способных Клинков – честных мужчин и женщин, которые охраняли бы Оберона и исполняли бы его волю. Если парень докажет, что на что-то способен, то вскоре станет новобранцем.
Робин снова сосредоточил внимание на Обероне, приподняв одну бровь и продолжая улыбаться.
Оберон лишь покачал головой. Они хорошо знали друг друга. Оберон понимал, как Робин отреагирует на Каэля.
– Если принца больше нет с нами, то я ожидаю, что вы свершите правосудие.
Зеленый блеск в глазах Робина был быстро скрыт длинными ресницами, когда он поклонился своему королю и другу.
– Да, мой господин, – он проигнорировал едва заметную дрожь беспокойства лорда Каэля.
Перспектива вырисовывалась очень веселой.
***
Оберон наблюдал, как Робин и лорд Каэль вместе вышли из комнаты. Он улыбнулся и поднес бокал к губам.
Робин что-то скрывал.
Было бы легко заставить Хоба приехать в Серый Дворец для встречи с Каэлем, но Робин уже два месяца вел себя подозрительно, а Оберон был полон решимости докопаться до сути.
Оберон вздохнул и поставил бокал обратно на стойку. Робин был его самым близким другом и самым весомым союзником. Они были словно братья. Не существовало никого, кому он доверял бы больше, чем Хобу. Так что же Робин так старательно скрывал от него? Оберон уловил женский вздох, когда проходил мимо библиотеки, но знал, что Робин всегда отсылал свои игрушки подальше, чтобы они не услышали то, что не предназначалось для их ушей.
Но сейчас Робин никак не отреагировал на присутствие женщины, значит, он знал о ее местоположении, но не беспокоился. Вот только Хоб не доверял в такой степени даже своим Клинкам.
Оберон прекрасно осознавал, что те немногие женщины, которым всецело верил Робин, сейчас находились в Небраске, помогая лорду Джейдену Блэкторну справиться с наплывом желающих присоединиться к новому клану Блэкторнов. Кто же тогда прятался от Оберона в библиотеке, при этом имея полное доверие Робина? И почему Хоб не представил своего гостя?
Оберон поморщился. Впервые за много веков ему придется внимательно следить за своим Хобом. Мысль о том, что Робин мог обмануть его, была почти невыносима. Он был сыт по горло предательством Титании.
Он быстро вознес молитву Богам, чтобы Робин не разбил то немногое, что осталось от его сердца.
Глава 2
– Почему именно у меня? Может, лучше снять номер в отеле? – веселье Каэля заметно поубавилось. – Двор, безусловно, может себе это позволить.
Робин сжал руль и подавил улыбку.
– Я же объяснял. Так мы стаем неприметнее. Если по какой-то причине кто-либо решит вломиться в наши апартаменты, то наткнется на охрану твоего дома. Кроме того, на случай неприятностей Оберон разместил у тебя зеркало, – Робин не нуждался в подобной защите, но пук не обладал подобными силами перемещения. Конечно, Робин мог бы телепортировать их обоих, но он был незнаком с домом Каэля и несколько десятков лет не появлялся в Филадельфии. Плюс, совместная поездка давала ему время получше узнать пука. Все-таки они собирались жить вместе в течение следующих нескольких дней. Каэль мог отказать Робину, но, несмотря на ворчание, благосклонно согласился.
– И раскрыл мое место жительства, – Каэль искоса посмотрел на Робина. – Вообще-то мне еще жить там.
Робин вздохнул.
– Если это так важно, то после окончания миссии я предоставлю тебе убежище, – Робин посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы проверить наличие машин, и загляделся на свою новую внешность.
Стоило признать, что карие глаза в его нынешнем облике были очаровательны. Они напоминали ему Руби – самого любимого человека в мире… после Оберона, конечно. Если честно, то никто бы никогда не распознал в золотокожем, темноволосом мужчине веселого рыжеволосого негодника.
– У меня есть работа. И я надеюсь когда-нибудь выплатить ипотеку.
– Хм, – Робин понимал желание Каэля иметь дом. Он страдал от того же недуга. У Хоба был дом, который пестрил яркими красками, но помещения не были наполнены жизнью.
То есть дом был просто красивым зданием, и Робин не знал, как это изменить.
– И все же стоило снять комнату. Было бы легче следить за делегатами, если бы мы находились в непосредственной близости.
Робин свернул с шоссе I-95 в сторону центра Филадельфии, размышляя, перестанет ли пук когда-нибудь жаловаться.
Они направлялись в квартиру Каэля в центре города на Локуст-стрит. От его апартаментов до отеля, где были запланированы переговоры, было примерно пять минут ходьбы, что делало место идеальным. То есть, Робину будут доступны все прелести центра города, но самое главное, ему не придется беспокоиться о живущих по соседству делегатах. Хлопнув по приборной доске, Хоб улыбнулся. Там даже была бесплатная парковка для его взятой напрокат машины.
Жизнь прелестна. Осталось только решить, как заставить Каэля прекратить бесконечное нытье.
– Пора сменить детские трусики на взрослые, дорогой Каэль.
Как только они въехали на автостраду, Робин сбавил скорость, следуя за потоком машин. Была середина утра, вполне достаточно времени, чтобы закинуть кое-какие вещи в квартиру и осмотреть достопримечательности, прежде чем нагрянуть в отель.
– Ты заставишь меня спать в гостевой спальне?
Робин расхохотался.
– Даю слово, что не стану красть твою кровать, – если гостевая комната не удовлетворит его требования, то Робин просто переместится. Может, в Париж? Город огней был прекрасен в это время года. – Думаю, мы найдем компромисс.
Каэль бросил на него испуганный взгляд.
– Конечно, ты привлекательный и все такое, но меня больше тянет к женщинам.
Робин надулся.
– Хочешь сказать, что не желаешь меня?
– Да.
Робин рассмеялся, наслаждаясь реакцией Каэля и тем, как он выделил слово.
«Не многие так категорично отказали бы мне…, как минимум из страха возмездия. Я был прав. Будет весело».
Хоб прижал руку к своей груди…, немного переигрывая с ранимостью.
– Ты причинил мне боль, лорд Каэль.
– Нет, ты просто издеваешься.
Робин перестал глумиться и, чувствуя, что в его глазах появился тусклый зеленый огонек, уставился на пука…, но все же промолчал, впрочем, как всегда.
Самое печальное, что Каэль был прав. Робину было скучно, поэтому он пытался развлечь себя. Он покинул Небраску, – и весьма занятных Даннов – стараясь отвлечься, но к нему домой явилась Кэсси. Никакие увлечения и любовники не могли заполнить ноющую пустоту, оставленную единственной семьей, которая всегда его принимала. Но расстояние было необходимо, чтобы он не украл принадлежащее другому, забыв о том, что его ожидала собственная пара.
Ах, милая, любящая Руби. Робин больше всего скучал именно по ней, но она не принадлежала ему. Она бы никогда не пережила расставание со своей истинной парой, Лео Данном. Ее потеря негативно сказалась бы на семье Даннов. А Робин скорее отрубил бы себе руку, нежели причинил бы им вред.
Но было так заманчиво попробовать ее хотя бы раз.
Прошлой зимой на ферме Данной произошло фиаско, которое все же породило кое-что хорошее. К несчастью, тогда Белый Двор потерял могущественный клан Малмейнов, который обратился к Черным.
Но дитя Данна не только выполнил свой долг, но и показал Робину будущее.
Его будущее.
В жилах Шейна Джолуна Данна текла кровь провидца. Может, ее было немного, но она обладала огромной силой. Шейн воссоздавал в скульптурах свои видения будущего, как возможного, так и невозможного. Но из-за обмана Малмейнов и одного из детей Робина дар Данна едва не обернулся против него же. К счастью, Шейн не только выжил, но и нашел свою истинную пару в лице Аканы Руссо, гибрида дочери провидицы, последней в своем роде, и ее пары-дракона, ныне покойного. Как один из самых доверенных Клинков Робина, Акана должна была уберечь Шейна от интриг Малмейнов. Она потерпела неудачу, но не по своей вине. Благодаря своему могущественному дару Шейн знал, что пророчество о дитя Даннов не исполнится, если его не похитят. Гибрид позволил захватить себя и сильно пострадал, но выполнил поставленную перед собой задачу. Шейн так и не объяснил Робину, в чем была суть его выходки, но Хоб подозревал, что речь шла о Кэсси и ее тайнах.
Робину нравился Шейн… и не только потому, что парень увидел его будущее. Именно предсказание дало ему силы оставить Руби.
Робин въехал в гараж жилого комплекса, который стал его новым временным домом, и вспомнил, как впервые увидел скульптуру.
Статуя, которую создал Шейн, теперь украшала спальню Робина. Шар, сделанный из острых, как бритва, сверкающих металлических полос, которые усеивали кусочки зазубренного стекла. Режущие металлические кромки располагались хаотично. За полосами находилась крошечная фигурка, стоящая с поднятыми, как у просителя, руками, одна из которых была у груди, а другая – тянущаяся к небу. Тогда Шейн просунул палец внутрь, окропив своей кровью металл, и опрокинул фигуру. Благодаря конструкции шара внутренняя часть отражала зазубренные края снова и снова, пока не осталось ничего, кроме хаоса и смерти. Положение рук стоячей фигуры идеально расположились на земле.
Если фигура упадет…
Что ж. Лучше не думать об этом. Робин выбрался из машины и помолился, чтобы поскорее найти женщину в скульптуре, иначе он медленно сойдет с ума. Сны терзали его, вынуждая сгорать от желания.
Каэль потянулся и застонал.
– Боги, как я рад вернуться.
Робин тихо рассмеялся.
– Не любишь летать, друг мой?
Каэль радостно фыркнул.
– Верно. Сиденья слишком тесные, а уборные смехотворно малы. К тому же мне везет, и я всегда оказываюсь рядом с плачущим ребенком. И это я еще не сел в самолет.
Ох, Робину все больше и больше нравился этот парень.
– После вас, – с усмешкой поклонился Робин и услышал, как на стоянку въезжает еще одна машина. Обернувшись, Робин проследил глазами за самым умопомрачительным, который он когда-либо видел, оранжевым джипом «Wrangler», паркующимся рядом с ним. Ухмылка Хоба исчезла, когда двигатель дважды взревел, прежде чем затихнуть.
За рулем сидела изящная женщина в больничной униформе. Она улыбнулась, прежде чем нагнулась и подхватить что-то с пола со стороны пассажирского сидения. Робин наклонил голову, пытаясь получше разглядеть женщину.
– Робин?
Он наклонил голову в другую сторону, глядя на крошечную фигурку на водительском сиденье. В ней было нечто такое, что взывало к нему. Но что? Робин принюхался, но уловил лишь запах выхлопных газов, резины, человека и пука.
– Робин, нам пора.
Робин повернулся и чуть не зарычал на Каэля, но беспокойство на лице пука его остановило. Он сделал что-то не то, пока пялился на человеческую женщину?
Хлопнула дверца.
– Простите, все в порядке? – девушка практически подлетела к ним. – Привет, Каэль.
Напряженная поза Каэля заметно расслабилась.
– Михаэла. Только вернулась с работы?
Каэль ласково улыбнулся сладкой, темноволосой фее. Девушка едва доставала до плеча пука. Если бы Робин был в своей обычной форме, то красотка доходила бы ему до подбородка. Ну а сейчас она находилась на уровне его плеча. Девушка была довольно симпатичной, имея более полную нижнюю губу и округлый подбородок. Насыщенные карие глаза светились добродушием, а нос был чуть больше обычного. Униформа, пропитанная больничным запахом и усеянная рисунками каких-то желтых пучеглазых человечков в коричневых брюках и галстуках, ухмыляющихся и корчащих разные рожицы, скрывала ее фигуру. Ее ноги украшали практичные белые туфли, а темно-каштановые волосы были собраны в тугой хвост. Бледные щеки девушки раскраснелись от ветра и счастья.
Милостивые боги. Робин впервые в жизни почувствовал слабость.
Это была она.
Женщина из его снов. Она стояла перед ним, крошечная, уязвимая и соблазнительная, как грех.
Девушка повернулась к Робину, мило улыбнувшись.
– Ты, должно быть, друг Каэля. Я Михаэла. Приятно познакомиться, – Михаэла протянула руку. – Я заметила, что ты выглядел потерянным. Дай угадаю, Каэль повел себя как засранец и не показал тебе лифт.
Она рассмеялась, когда Каэль взял ее ладонь и положил ту на свое плечо. Робину захотелось оторвать Каэлю руку, а затем ей же забить пука до смерти.
– Я бы все показал, но для начала ему нужно было прийти в себя после лицезрения твоего джипа.
– Эй, не издевайся над Панкинатором, – она погрозила Каэлю пальцем, прежде чем с милой улыбкой на губах снова повернуться к Робину. – Когда я переехала, мне потребовалась неделя, чтобы привыкнуть к расположению лифта, – Михаэла поправила тяжелую сумку на плече и указала на бетонную колонну, хмыкнув. – Невидимый, как моя задница.
Каэль уставился на нее с чем-то похожим на трепет.
– Он остановится у меня на несколько дней. Разве мы не обсуждали это? Кстати, почему ты так легко завела разговор с незнакомцем?
Тон Каэля говорил о том, что они были друзьями уже в течение некоторого времени. Такая забота о женщине была достойна восхищения, но все же…
Глаза Хоба пытались вспыхнуть зеленым светом, который означал смерть для любого, кто перешел ему дорогу, но Робин сдержал реакцию. Каэль всего лишь был вежлив с крошечной женщиной, которая к тому же была его подругой. Робин не должен был так реагировать на действия Каэля, поэтому удивлялся собственным чувствам.
Однако Каэль был прав. Робин моргнул и сосредоточился на необычной, миниатюрной брюнетке. Если бы кто-то хотел причинить ей вред, то она не смогла бы защититься. Выкинула бы что-то подобное Руби, и Робин отшлепал бы девушку, забыв про ее пару.
– Согласен.
Михаэла безмятежно улыбнулась ему.
– Ты не причинишь мне вреда.
Робин снова моргнул и вынул брови. Судя по всему, женщина была не в своем уме. Неужели она доверилась ему лишь из-за предполагаемой дружбы с Каэлем?
– Даже так? – Робина так и подмывало принять ее вызов, но он не был законченным ублюдком. Миниатюрная женщина выглядела вполне нормально, но ее безумная вера в безопасный мир когда-нибудь вылезет ей боком.
– Ага, – рассмеялась она. Рассмеялась, будто скрытая угроза была пустяком. Михаэла направилась прямо к уродливой бетонной колонне, продолжая болтать, словно веселая маленькая пташка. Неожиданно она посмотрела на Каэля, нахмурившись. – Ах да, Каэль? Пока тебя не было, сюда въехали новые жильцы. У меня от них мурашки по коже, – ее передернуло.
– Хм? – Робин обменялся взглядом с Каэлем. Возможно, рядом с ними поселился какой-то Сидхе Черного Двора. Если так, то было бы благоразумно выбрать другое жилье.
Ее квартира. Инстинкты Робина кричали, чтобы он увел ее отсюда в гребаное безопасное место, но желание было неосуществимо. Не сейчас. Если он был прав… если Михаэла действительно была его парой, то точно не нужно было привлекать к ней внимание на съезде, кишащем фейри из Черного Двора. Иначе все обернется катастрофой эпического масштаба.
Каэль напрягся и навис над Михаэлой.
– Они тебя как-то побеспокоили?
– Не-а, – она сморщила нос и мило улыбнулась. Михаэла была очаровательна. Робин хотел, чтобы она, черт побери, как можно быстрее оказалась в его объятьях. – Я не стала объяснять им, где лифт.
Казалось, будто сильный ветер мог унести Михаэлу, словно сильфиду[1], но девушка каким-то образом продолжала стоять рядом, не заботясь ни о чем на свете.
– Ты ужасно самоуверенна для человека размером с блоху.
Робин чуть не рассмеялся над оскорблением, которое пробормотал Каэль.
Михаэла захихикала.
– Знаю, но если кто-то решит напасть, то у меня припрятано несколько трюков в рукаве, – Михаэла сделала несколько идиотских движений руками и ногами, которые, по предположению Робина, демонстрировали какой-то вид боевых искусств, но в итоге она лишь стала походить на страдающую припадками белку. – Берегитесь, плохие парни!
Робин не удержался и погладил ее по голове.
– А ты милая.
Девушка погрозила ему пальцем.
– И смертоносная. Не забывай про смертоносную, – она махнула рукой в сторону лифта. – И вот мы на месте.
Смешинка в ее глазах намекнула Робину, насколько «серьезно» она относилась к собственному утверждению.
Интересненько. Робин давно не испытывал такого влечения к женщине, если не считать Руби. Хоб стер хищное предвкушение со своего лица, боясь спугнуть девушку.
Михаэла была готовым к употреблению лакомством, вкусом которого Хоб будет наслаждаться много лет.
Но сейчас ему нужно было завоевать доверие девушки, а уж потом претендовать на ее тело. Теперь выражение его лица было скорее веселым, чем голодным.
– Уверен, тысячи людей живут в страхе перед твоими могучими смертоносными кулаками, – Робин нажал кнопку вызова лифта.
– Проклятые неженки! – миниатюрная крошка фыркнула и задрала нос, ступив в лифт с грацией королевы. Вернее, она попыталась изобразить грацию королевы, но споткнулась и врезалась в заднюю стенку лифта: – Уф.
– Мы можем оставить ее? – Каэль вошел в лифт и помог Михаэле подняться. – Я даже знаю, чем ее кормить. Пожалуйста? – пук сделал щенячьи глазки, заставив Робина усмехнуться.
Черт. Робин вздохнул, осознавая, что вопреки всему ему было весело. Придется оставить мальчишку в живых. Каэль был слишком забавен, чтобы так скоро встретить смерть.
– Спасибо, – она сдула челку с глаз и повернулась к Робину. – Извини, я плохо запоминаю имена. Как там тебя зовут?
