Текст книги "Твоя правда (СИ)"
Автор книги: Дана Грэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава 29
Когда началась неделя, погода была такая хорошая, что я решила сесть в трамвай и поехать в парк. Он был прекрасен в мягком свете послеполуденного солнца, и я нашла место рядом с большой сосной.
Я достала свой ноутбук и начала работать над эссе для одного из моих курсов. Все шло хорошо, температура была достаточно теплой, чтобы снять шарф, и я погрузилась в учебу, время от времени украдкой поглядывая на заходящее солнце.
В какой-то момент мой телефон зазвонил, давая мне знать, что кто-то прислал мне сообщение. Я не ответила, так как была занята сочинительством и хотела закончить эссе сегодня. Но через несколько минут зазвонил телефон, я вздохнула и сняла трубку. Кровь застыла у меня в жилах, когда я увидела на экране имя звонившего.
Риверо.
Часть меня хотела проигнорировать это. У меня было такое чувство, что если я отвечу, то это будет опасно для меня. Но была и другая часть меня, которая знала, что я пожалею, если не отвечу. Эта часть победила.
– Алло?– Ответила я, стараясь говорить ровно и монотонно.
– Это я, – раздался из динамика низкий голос Риверо. – где ты?
Я поморщилась.
– Почему ты спрашиваешь?– Спросила я, мой желудок скрутило, а в голове все смешалось. Почему? Зачем он мне звонит? Он даже не ответил на мое сообщение двухдневной давности.
– Потому что я хочу поговорить, – сказал он. – я пытался найти тебя в библиотеке, но тебя там не было.
– Я в парке, – выпалила я, прежде чем успела подумать.
– Я приду к тебе, – сказал он, и я услышала, как он идет. – А где именно ты находишься?
– Возле сосны, – тихо сказала я, не в силах ясно мыслить. Чего он хочет? Почему он хотел поговорить со мной? Я не была уверена, что хочу с ним разговаривать. Я не была уверена, что хочу его видеть. Я ни в чем не была уверена.
Он долго молчал, а потом продолжил: – Не могла бы ты уточнить?
Во мне вспыхнула искра гнева.
– Рядом с сосной, – раздраженно повторил я. – Найди меня, если тебе так хочется со мной поговорить.
Я повесила трубку, чувствуя злобное удовлетворение. У меня не было намерения помогать ему с его внезапной прихотью немного поболтать. За последние пару месяцев он мог поговорить со мной в любое время. То, что он помог мне, когда я была опустошена, было мило с его стороны, но это не компенсировало всего, что произошло.
Я вернулась к своему сочинению, но не смогла сосредоточиться. Каждые пару минут я поднимала голову, осматривала окрестности, а затем снова смотрела на экран ноутбука. Я была напряжена, нервничала, одновременно боясь и ожидая появления Риверо.
Больше он мне не звонил, и когда через час Солнце полностью село, я подумала, что он, вероятно, вообще не потрудился прийти сюда. В конце концов, я для него ничто.
Он не придет. Чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась в этом. Да и зачем ему это? Я бросила ему этот дурацкий вызов, как будто он был для меня кем угодно, только не человеком, который был моим другом ровно неделю, а все остальное время я знала, что он либо обращался со мной предвзято, либо избегал меня любой ценой...
– Я нашел тебя.
Я вскинула голову. Риверо стоял в нескольких сантиметрах от меня, одетый в черный свитер и темные джинсы, с легкой самодовольной улыбкой на лице. Он подошел ко мне, и сел на скамейку рядом. – Это заняло у меня некоторое время, – сказал он, – но, к счастью, в округе не так уж много сосен.
Я потеряла дар речи, мои эмоции вихрем пронеслись в голове. Через несколько долгих мгновений я смогла разобраться в том, что действительно было для меня важно...
– Ты пришел...
Он выгнул бровь. – Я же сказал, что приду.
Даже мои братья, не сдерживали своего слова. И я вдруг с ужасом осознала, что этого было почти достаточно, чтобы простить его.
Но это было неприемлемо. Я не позволю своим проблемам диктовать, что правильно, а что нет. Поэтому я выключила свой ноутбук, положила его в сумку и повернулась к нему, уделяя ему все свое внимание, сохраняя при этом как можно более деловое выражение лица.
– Я тебя слушаю.
Он тоже повернулся ко мне, положив руку на спинку скамьи, и сразу перешел к делу. – Мне не нравится, как сейчас обстоят дела, – сказал он серьезным тоном, – мне не нравится видеть, как ты напиваешься, и чувствовать, что это не мое дело, потому что мы больше не друзья. Мне не нравится, что ты пишешь мне вежливое благодарственное сообщение вместо того, чтобы устроить очередную ссору, как ты обычно делаешь. Мне не нравится, что ты избегаешь меня, и что я позволяю тебе это делать, потому что чувствую, что ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего. Но сейчас я положу этому конец,-его лицо потемнело,-потому что я устал играть с тобой в эту игру “горячо-холодно", и это идет вразрез со всем, во что я верю.
Я видела правду в его глазах. Я понимала, что он имел в виду, каждое его слово. И я ему поверила, но это все равно ничего не решило.
–Но разве мы когда-нибудь были друзьями?– Спросила я его, стараясь быть серьезной, и я знала, что в этот момент мы оба думали о том, что произошло или почти произошло в канун Нового года.
Он поморщился.
– Да, были, – сказал он, – и я почти все испортил. Но я больше не буду этого делать, – его глаза искали мои. – Мне нравилось, что ты мой друг. Мне нравилось узнавать тебя такой, какая ты есть на самом деле, за пределами того, что я думал раньше. Я не мог не думать о том, как я ошибался в тебе, в том, кто ты есть, и я сожалею, что позволил тебе выбрать легкий выход.
Мое тело похолодело от его слов. Я выбрала самый легкий выход?
– Я? Это ты никогда не звонил, – сказала я ему с оттенком гнева в голосе.
– Потому что ты тоже никогда не звонила, – сказал он твердым голосом. – А я-то думал, что после того, как чуть не испортил нашу дружбу, ты не захочешь иметь со мной ничего общего. В том, что случилось в канун Нового года, виноват только я.
– Ты прав, – холодно сказала я, – это на твоей совести. – Это он отстранился от меня. Он был тем, кто почти заставил меня отдать ему все.
– И именно поэтому я пытаюсь все исправить, – проскрежетал он низким голосом. – Я позабочусь о том, чтобы то, что случилось, больше никогда не повторилось.
Его слова ударили прямо в мое сердце, и мне стало больно. Это было больно, потому что он просто напросто отверг меня. Он хотел исправить это, но так, чтобы мы были просто друзьями, не более, потому что у него была красивая Бьянка, чтобы составить ему компанию.
Почему это было так больно?
Но, возможно, он был прав. Может быть, нам лучше быть друзьями. Или, может быть, мне лучше выбросить его из своей жизни раз и навсегда. Но с какой стати? Он был хорошим другом. Мне нравилось дружить с ним, а не постоянно ссориться из-за того, кем я была или не была. И я…
"Я скучала по нему", – вдруг поняла я. Я очень, очень скучала по нему. Мое одиночество, мое уединение, все это привело меня к моему перелому пару дней назад... как он мог стать такой большой частью моей жизни, а я даже не осознавала этого?
Была ли я готова отказаться от всего этого? Или, может быть, я могла бы проглотить свою гордость и свои дурацкие чувства к нему, и позволить чему-то, что могло бы быть действительно хорошим, вернуться.
Но он мог причинить мне боль. Мне было очень больно. Он причинил мне боль с самого начала, когда я едва знала его, и снова впустила его, снова позволила ему быть моим другом... просто другом…
Как я смогу все время видеть его с Бьянкой? Как я смогу защитить себя от нового удара?
Он вздохнул и поднялся на ноги.
– Я вижу, что ты не можешь дать мне ответ прямо сейчас... – сказал он, и его лицо было пустым, когда он снова посмотрел на меня. – Когда разберешься, пожалуйста, дай мне знать.
И с этими словами он ушел, а я осталась все пережевывать, зная, что нормальный человек воспринял бы это спокойно и просто простил бы его. Но я не была нормальным человеком.
И все же Риверо этого не знал. Он просто пытался загладить свою вину. Что бы ни случилось или не случилось в канун Нового года, Диего Риверо всегда выполнял свои обещания, признавал свои ошибки и без всякого эго старался все исправить.
Но была ли я готова отказаться от своих страхов, чтобы попытаться исправить и это тоже?
Глава 30
Я не знаю, что заставило меня согласиться на это, но в следующие выходные Гестия, Майло, Риверо, его подруга Бьянка и еще несколько человек планировали поездку в Салем, и я присоединилась к ним.
ДА. Я добровольно, согласилась провести день в Салеме...
Но поскольку выходные были как раз перед пасхальными каникулами, я знала, что мне снова будет одиноко в моей квартире, так как Гестия уезжала домой, а Айви навещала семью Марка на этот раз, и я просто устала быть одинокой, вкладывая всю свою жизнь в учебу. Мне нужно было выбраться отсюда. Мне нужна была хоть какая-то общественная жизнь. Почему я должна позволить хаосу между мной и Риверо забрать это?
Я не разговаривала с ним в течение нескольких дней после встречи в Парке. По правде говоря, у меня не было для него ответа. Я не знала, хочу ли я исправить отношения между нами и попытаться снова стать друзьями... Я не знала, был ли это правильный выбор, учитывая нашу историю. И зная, что он все еще сопровождал Бьянку, куда бы он ни пошел, что он все еще был окружен людьми, я не могла не задаться вопросом, почему он так старался наладить отношения со мной?
Потому что у него были друзья. Их очень много. И не только в Бостоне, я видела его на вечеринке у Марко. Его любили практически все. Так почему же мнение и чувства одной девушки должны иметь для него значение?
Если бы у нас с Риверо были нормальные отношения, я бы подумала, что это значит, что он... что я ему интересна. Но он сам так сказал; он чуть не совершил ошибку в новом году, и если бы он был влюблен в меня, то не был бы привязан к Бьянке. Так что этого не может быть.
Единственное, что мне оставалось, – это то, что он искренне любил меня как друга и любил проводить со мной время. Но это все еще не объясняло почему.
Я точно знала, что Гестия и Айви любили меня... Я ничего толком не рассказывала им о своей жизни и они, казалось, были довольны этим, полагая, что у меня просто нет скелетов в шкафу и что я настолько нормальна, насколько это возможно. Я прислушивалась к ним, когда им нужно было поговорить, давала советы, когда они спрашивали меня о чем-то, и хотя это была довольно поверхностная Дружба в целом, они заботились обо мне и уважали меня.
Что, черт возьми, я дала Риверо, что заставило его принять глупый вызов, который я бросила ему, решительно пройти его с честью и попросить меня дать нашей молодой дружбе еще один шанс?
И поскольку я не могла найти ответа на этот вопрос, я не могла принять решение.
Но вскоре пришло время для поездки в Салем, и с промежуточными экзаменами позади и перспективой хорошо провести время, я отложила загадку Диего Риверо на задний план и позволила себе немного отдохнуть.
Утром, когда я проснулась, солнце сияло, обещая хорошую погоду, что было первым признаком того, что этот день начался хорошо, так как хорошая погода в марте была редкостью в Бостоне. Затем, после того как я оделась в футболку с V-образным вырезом, джинсы и кроссовки, стянув волосы в высокий хвост, Гестия сообщила мне, что мы поедем с Гэвином, так как машина Риверо была переполнена. Это был второй знак того, что Бог, похоже, дает мне передышку.
В машине Гэвина за рулем старого "Ситроена" сидели только Майло, Гестия, я и Гэвин. Сорокаминутная поездка до Салема прошла под музыку в стиле кантри, которую постоянно отвергала неодобрительная Гестия.
Когда мы прибыли в Салем, я была в хорошем настроении. Майло сказал, что мы встретимся с остальными возле Музея ведьм, который был нашей первой остановкой. Мы шли от стоянки минут пятнадцать, наслаждаясь теплым воздухом, наполненным прохладным бризом с моря, и к тому времени, когда мы прибыли в музей, мы заметили Риверо, Бьянку и еще пару человек, которым, казалось, было около двадцати пяти и которые, должно быть, были аспирантами.
– Диего! – Майло ухмыльнулся, и как бы наполовину обнял Риверо. Оказалось, что даже после того, как Майло заподозрил, что Гестия может увлечься им, он не испытывал никаких обид. Наверное, Гестия убедила его, что она с ним, и все тут.
Но Гестия-совсем другое дело. Она коротко кивнула Риверо в знак приветствия, и я увидела, как ее глаза остекленели, оглядывая его с головы до ног. Я понимала ее реакцию: Риверо выглядел раздражающе сексуально в выцветших джинсах, черной футболке и армейских ботинках, его волосы были в легком беспорядке, который выглядел сексуально, а не просто неопрятно.
Покончив с приветствиями, я пристроилась рядом с Гестией, пока мы стояли в очереди за билетами. Мы с Гестией были в хвосте группы, А Майло и Риверо возглавляли ее, и это, казалось, работало как на меня, так и на мою соседку.
– Я не могу смотреть на нее, – прошептала Гестия, и я увидела, что она смотрит на Бьянку, которая смеялась над чем-то, сказанным Риверо. – Почему она должна была приехать?
Скрытое уродливое чудовище в глубине моего живота заурчало в знак согласия, но поскольку в голове Гестии я все еще ненавидела Риверо, я не позволила этому проявиться.
– Она его девушка, Гести, – напомнила я ей тихим шепотом, – и тебе следует забыть об этом, если ты планируешь сохранить свои отношения с Майло.
Такой мудрый совет. Просто смирись с этим. Жаль, что я сама не могла этого понять.
– Я знаю, – ворчливо пробормотала она, – но это не значит, что все так просто.
Как раз в тот момент, когда я собиралась сказать несколько ободряющих слов, которые на самом деле не имела в виду, мой телефон внезапно зазвонил. Достав его из кармана джинсов, я увидела, что это Патрик. Мой старший брат обычно больше любил переписываться, чем звонить, и все телефонные звонки, которые у нас были, провоцировала я...
Мое лицо побелело, и я поспешно сказала Гестии: – Ты можешь сохранить за мной место в очереди?
Она нахмурилась, но кивнула, и я поблагодарила ее, поспешив обратно на открытое место и ответила с беспокойством: – Что случилось?
– Всегда можно пропустить светскую беседу, – ответил Патрик вздыхая. – Я только что вернулась из поездки к Питеру.
Мои мышцы задергались от растущего беспокойства и ужасного чувства беспомощности, потому что он мог легко проведать Питера, в то время как у меня над головой нависла угроза судебного запрета, если я когда-нибудь осмелюсь попытаться. – Что случилось?– Повторила я свой вопрос, переходя улицу к ближайшему парку и устраиваясь на скамейке.
Он резко выдохнул. – Я не знаю, с чего начать.
Все во мне напряглось, когда внутренний голос начал отчитывать меня за то, что я пренебрегаю своим младшим братом. Что я отказалась от попыток поговорить с ним, как только он начал вести себя очень отстраненно и едва отвечал на мои сообщения и звонки. Но Патрик сказал, что это семейная традиция Харперов – когда мы становимся подростками, то теряем всякий смысл. Черт, я тоже была такой. И все же Питер внутренне отличался от нас с Патриком. Питер был лучшим из нас. И все же я позволила этому, и Риверо, и своему одиночеству взять верх, вместо того чтобы заставить моего младшего брата заговорить.
– Да говори ты уже, – натянуто приказала я, мой голос дрожал.
– У него были синяки по всему телу, – сказал Патрик, его голос был полон едва сдерживаемой ярости, – Он не сказал, откуда они у него. Сказал, чтобы я шел к черту. Питер, парень, который никогда даже не ругается, сказал мне, чтобы я пошел к черту.
Черт, черт, черт.
– Аластер, – прорычала я, ярость заставила меня сжать руку в кулак. – Я думала... после того, как вы с ним поговорили... я думала, что...
– Это не он, – решительно заявил Патрик. – Если бы это был он, Питер так бы и сказал. Аластера тоже не было дома, когда я навестил его, что было еще одной странностью, так как был уже вечер, а насколько мне известно, этот му...к работал в дневную смену. Но когда я пришел в полицейский участок и нашел его, он сказал мне, что снова работает в ночь, потому что его повысили. – В его голосе явно слышалось отвращение.
– Так кто же, черт возьми, его избил? – Теперь мой голос был полон холодного гнева.
– Я не знаю, – проскрежетал Патрик. – Хуан появился как раз в тот момент, когда я пытался выжать из него правду, и рассказал мне какую-то чушь о хулиганах в школе, а потом, прежде чем я успел их допросить, Хуан взял его за руку и вытащил из дома. Я побежала за ними и увидел, как они садятся в темный черный внедорожник, который рванул с места в тот момент, когда за ними захлопнулась дверь.
Я попытался обработать информацию, но не смогла.
– Что, черт возьми, происходит с нашим младшим братом, Патрик?!– Крикнула я, перепуганная до смерти.
– Я не знаю, – повторил он снова, на этот раз с большей горечью. – Я как раз этим и занимаюсь. Один из моих коллег здесь, в фирме, знает кого-то в частной детективной компании в Бруклине. Он пытается заключить со мной сделку.
– Этого недостаточно, – сказала я, чувствуя слабость, шок и такую злость, что не могла ничего видеть. – Я поеду туда и...
– Не смей, – оборвал меня Патрик с жестокой яростью. – Аластер оборудовал весь дом камерами, и у него есть доступ ко всем уличным камерам. Если он увидит тебя поблизости, то сдержит свое слово.
К черту это. Все к черту.
– Я не могу просто сидеть здесь и ничего не делать! Я думала, Хуан там о нем заботится, пока ты пытаешься его вытащить! Я думала, что все хорошо, или, по крайней мере, настолько хорошо, насколько это возможно, когда рядом Аластер! Что, черт возьми, пошло не так после Рождества?
– Понятия не имею, – процедил он сквозь зубы. – Я тоже думал, что с Хуаном все в порядке. Но ты бы видела, как он на меня смотрел, Пейдж. Там было что-то не совсем правильное. И Питер тоже. Я не знаю, что происходит, – его голос стал твердым, – но я выясню. Я попрошу эту фирму прислать туда кого-нибудь и посмотреть поближе. Я найду тех придурков, которые их избили.
– И что же мне делать?!– Горячо спросила я. – Может, мне просто сидеть сложа руки и ждать? Если это то, что ты говоришь, тогда зачем ты вообще потрудился рассказать мне об этом?
– Потому что он и твой брат тоже, – сказал он ровным голосом, – и ты заслуживаешь знать. Но не делай ничего импульсивно, Пейдж. Это было бы глупо и неэффективно. Поверь мне, – он невесело рассмеялся, и это снова показало, что все, что он видел в Питере, было зловещим.
Я страстно ненавидела его, но он был прав. Патрик обладал властью, когда дело касалось Питера, и он всегда держал его в курсе, даже больше, чем меня, потому что он пытался защитить меня от ужасов, которые он испытывал, ужасов, о которых я позже узнала от Патрика. Если старший брат не мог заставить его говорить, то и никто не мог.
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться, пытаясь убедить себя доверять Патрику, что он знает, что делает, что он доберется до сути. Но было трудно, труднее всего на свете...
– Черт, Патрик, – выдохнула я, чувствуя себя совершенно разбитой.
– Я все узнаю, Пейдж, – сказал он решительно. – Просто... Просто продолжай жить, как обычно, и я буду держать тебя в курсе, хорошо?
Это было самое трудное, что я когда-либо делала, но разве у меня был выбор?
– Ладно, – каким-то образом мне удалось выдавить из себя.
– Хорошо, – сказал он, – тогда, будь на связи. Как мне станет что-нибудь известно, я позвоню.
– Сделай это, – глухо сказала я, и мы повесили трубки. Я уставилась на свой телефон и с трудом подавила желание швырнуть его на землю. Затем мне пришло в голову, что я только что двадцать минут разговаривала с братом, а остальные, вероятно, уже купили билеты и вошли.
Но мне было наплевать на музей, или на Салем, или еще на что-нибудь. Не тогда, когда образы Питера, избитого и находящегося в неизвестной опасности, проносились в моей голове.
Я поднялась на ноги, чувствуя себя более испуганной и потерянной, чем когда-либо, и пошла обратно к музею, жалея, что у меня нет си...гарет. Потому что я не могла с этим справиться. Я не могла просто знать, что Питер в беде, и что я абсолютно ничего не могу с этим поделать.
Дойдя до входа, я, к своему удивлению, увидела стоящего там Риверо. Он стоял, прислонившись к стене, как будто чего-то ждал, а когда увидел меня, то отстранился и подошел ко мне с ясным лицом.
– Я сказал остальным, что подожду тебя, – сказал он, подойдя ближе, и я остановилась как вкопанная. – Они вошли, но если мы подождем тридцать минут, то сможем войти со следующей группой... – он замолчал, остановившись всего в паре сантиметрах от меня, его глаза изучали мое лицо. – Что случилось?– Спросил он серьезным голосом.
– Ничего, – тупо сказала я, – ты можешь идти. Скажи остальным, что я еду домой.
– У тебя нет машины, – заметил он.
Я равнодушно пожал плечами. – Я могу сесть на поезд.
Он поморщился.
– Я не знаю, что происходит, но мне кажется, что тебе сейчас не стоит оставаться одной.
Во мне снова зажглась искра огня.
– И ты думаешь, что я должна быть с тобой вместо этого?– Прямо спросила я.
Его лицо не изменилось.
– Я думаю, что за углом есть хорошая кофейня, где мы можем посидеть и скоротать время, пока они не закончат экскурсию. И, – добавил он, когда я собралась заговорить, – если честно, я тоже не в настроении выслушивать всякую чушь про ведьм.
Горечь скрутила мой желудок. – А как же Бьянка?– Спросила я с ядом в голосе.
Что-то непонятное промелькнуло в его глазах. – Она поймет, – мягко сказал он. – Пошли.
– Я не соглашался на это, – сказала я ему, но все равно последовала за ним, потому что это было лучше, чем оставаться там, лучше, чем думать, где, черт возьми, Питер может быть прямо сейчас, лучше, чем предполагать абсолютно худший сценарий, в котором я получу звонок от Патрика, который скажет мне, что он потерпел неудачу, и что Питер мертв.…
Чья-то рука скользнула в мое сознание, крепко сжала его, выдергивая меня из моей головы. Риверо не смотрел на меня, просто продолжал идти, держа меня за руку, и на какое-то мгновение мой разум опустел, и я позволила себе увлечься человеком, который, несмотря ни на что, заботился обо мне достаточно, чтобы вытащить меня из самых темных мест.
