Текст книги "Как вы мне все надоели !"

Автор книги: Далия Трускиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Куда это я попал? – открыв глаза, спросил Мак. – Студиозус?! Да ведь тебя я и искал!

Схватился он за грудь – боль почувствовал.

– Кабан!.. – вспомнил. – Ох, а орифламма?..

– Все в порядке, орифламма уже у меня. Она тебя и спасла, – объяснил Жилло. – Он, мерзавец, в ней клыками запутался, а пока разбирался, мы подбежать успели.

– Что это в Кульдиге делается? – Мак неудачно шевельнулся и поморщился. – Кабаны какие-то ночью по улицам бегают! Оборотень, что ли?

– Оборотень, – увесисто сказала тетка Тиберия. – И еще какой. Ты говори, говори, только шевелись поменьше, он тебя хорошо клыками пропахал. Кабы не бальзамчик мой, за тебя бы уже могильщикам платили.

– Спасибо тебе, бабушка, – ответил ей Мак, насколько возможно, отстраняясь от жутковатой ведьминой физиономии. Надо было бы, конечно, еще чего-то любезного добавить, но так смутили молодого моряка бородавки на носу, седая щетина на подбородке и над глазами, прочие положенные ее возрасту и роду занятий прелести, что он только вздохнул.

– Ну так зачем ты ночью по улицам с орифламмой шастаешь? – сурово спросил Жилло, придерживая Мака за плечи, чтобы опять сгоряча не дернулся.

– А меня к тебе Шмель послал. Знаешь, "Золотую Маргариту" чуть не конфисковали! Идем мы аккуратненько из Линдена, никому не мешаем, и собираемся мы пересечь залив, взять к северу и заглянуть в Вальмер, капитан свое семейство давно не видел, опять же, по дороге скинуть груз в Ройе, и налетаем мы ночью на патруль. Ну, что тут станешь делать! Берут нас в клещи, трубят, сигнал дают – по приказу Равноправной Думы. Ну, мы с капитаном люди законопослушные – берем рифы, ложимся в дрейф, добро пожаловать! А они на шхуну с обыском! И, думаешь, контрабанду искали? Бери выше!

– Кого же они искали? – в первую очередь подумав почему-то о себе, спросил Жилло, а старая ведьма насторожилась.

– А искали они, студиозус, королевского сына! Вот! – торжествующе воскликнул Мак.

– Кого? – хором изумились Жилло и тетка Тиберия.

– Сын старого короля вернулся! Теперь поняли, кого? – Мак торжествовал от собственной новости. – Сын короля Шарля объявился в Кульдиге!

– Откуда они знают? – первой догадалась спросить старая ведьма.

– Ну, всего-то они, конечно, не знают. Только разговорил капитан начальника патруля, ты же знаешь, он уболтать умеет. Ром, естественно, и все прочее. Принцесса Амора... Ох, вы же и этого не знаете! Оказывается, в вышивальной мастерской все эти годы держали самую младшую принцессу, Амору. Так вот, Амора сама это признала. Она сказала Равноправной Думе, что один из принцев приходил в Кульдиг и пытался с ней встретиться, а как раз тогда она из-за глупой выходки какого-то графа оф Дундаг чуть на эшафот не угодила...

Покосился Жилло на Мака – знает парень, чья это была выходка, или еще нет? Видно, нет, а то бы и Жилло досталось.

– Ну и стала Равноправная Дума искать королевского сына. Они так это дело поняли, что он в разведку приходил, потому что затевать склоку с Думой в одиночку он не стал бы. Значит, или он ждет откуда-то помощи, или сам отправился за помощью. В горах отряды горных стрелков границу сторожат, а по морю патрули пустили. А принцесса потому и призналась вслух, что она принцесса, поскольку на брата понадеялась...

Помолчал Мак, пока не стало ясно – вот и все, что он знает о загадочном королевском сыне.

– Ну, с Думой и принцессой все ясно, – напомнил ему Жилло. – А при чем тут ты?

– Так я же тебя знаю! – объяснил Мак. – Когда "Золотую Маргариту" потрошить стали, когда Дон, старший помощник, на какого-то болвана с кулаками полез, мне Шмель орифламму сунул и сказал – садись в ялик и отчаливай, только потише! Не хватало, чтобы вот это здесь нашли! Тайного товара у нас только два ящика кофе, пусть подавятся! В Кульдиге отыщешь студиозуса и передашь ему, это его товар, пусть сам разбирается! Я шмыгнул впритирку к борту... Потом в кабачке, помнишь, где баркасы дыбом, о тебе расспрашивал. Так они мне лошадь какую-то всучить пытались!

Жилло хлопнул себя по лбу – действительно, именно так он соврал хозяину, мол, мерин ждет "Золотую Маргариту"!

– Что же не взял? – спросила тетка Тиберия. – Не каждый день лошадей даром предлагают!

– Я моряк, – отрубил Мак, – и мне эти скоты с копытами уже на шхуне надоели! Самый капризный фрахт! Будь моя воля, я бы лучше грудных младенцев возил, с ними хлопот поменьше, чем с этими, породистыми... Ну, когда я от лошади отбрыкался, сказали, вроде ты в Кульдиге поселился, вроде в погребке на улице Медников... Ну, я, дурак, на ночь глядя пошел искать!.. И вот...

– Ничего, – успокоила его старая ведьма. – Кто же мог знать, что Озарук опять за старые штучки примется?

– Кто? Озарук? – переспросил Жилло. И хотел было ехидно полюбопытствовать – а ты, мол, старая, откуда такие тонкости знаешь? Но тетка Тиберия уже внушила ему уважение к своим колдовским способностям.

– Он самый, – буркнула ведьма. – Кто же еще! Причем клыки у него, как у моего котишки, не совсем звериные. В следующий раз встретитесь приглядитесь.

– Спасибо тебе, бабушка! – раскланялся за милое пожелание Жилло. – Мы еще и от тебя поклон передадим.

– Не пришлось бы и впрямь... – загадочно намекнула она. – Однако могли бы твои воришки уже и пожаловать. Может, сидят в погребке, ждут тебя?

– Тетка Тиберия, а можно еще раз в твое блюдечко поглядеть? попросил Жилло, которому в конце концов стала страшно нравиться вся церемония с кошачьим хвостом. – Давай, а? Может, у меня у самого получится?

– Попробуй? – предложила старуха. – Вот тебе веник, иди, добывай кота из-под кровати. Только потом не жалуйся...

Вспомнил Жилло, что котишка имел кое-какие колдовские способности например, раз этак в десять вырастать, а потом опять съеживаться. И не стал брать веника.

– Этот Нариан – твое, тетка Тиберия, имущество, – объяснил. – Ты им и командуй!

– Очень правильное решение, – улыбнулась ведьма, но милее от этого не стала, и Мак предпочел отодвинуться впритык к стенке.

Опять кота на стол пригласили, опять травку в воду покрошили, опять зеленую свечку зажгли.

И увидели в блюдечке совсем неприятную картину.

Связанных Дедулю и Малыша стражники тащили по серпантину к Коронному замку.

– Дедуля! Малыш! – завопил в отчаянии Жилло. – Как же вы это?!

– Узнали нас! – крикнул ему, обернувшись, Дедуля. – Дура одна узнала!

И получил за такой неожиданный вопль прикладом мушкетона по шее.

– Чего и следовало ожидать, – сказала, окуная Нарианов хвост в воду, тетка Тиберия. – Видно, примелькались они торговкам. Вот и нашлась одна обиженная...

– Коллекция... – не своим, а каким-то загробным голосом ответил ей Жилло. – Пропала коллекция! А я честью клялся...

– Ну, не пропала она, а только в надежное место попала, – успокоила старуха. – Никуда твоя коллекция из Коронного замка не денется. Оттуда ее разве что члены Равноправной Думы утащат... точнее сказать, растащат. Но не сразу! Плохо другое – приятели-то твои люди, так сказать, бессовестные. Когда у них спросят, как к ним побрякушки попали, они ведь, чего доброго, скажут. Так что лучше бы тебе, голубчик, уносить отсюда ноги. Потому как именно в погребок за тобой и придут.

– Понял, – сказал Жилло. – Ноги унести несложно, вот они, ноги... Но вот как бы мне их до Коронного замка донести? Слушай, старая ведьма, хитрости в тебе с твоим котом вместе на десять старых ведьм хватит! Давай-ка, придумывай способ! А я в долгу не останусь.

– И чем же ты со мной расплатишься? – злодейски прищурилась она.

Задумался Жилло – и вдруг его осенило.

– Я тебе ювелирскую коллекцию отдам! Всю! – пообещал он. – Уж ты-то ее сбережешь получше, чем я, простофиля.

– Ты же слово ювелиру дал, – напомнила старуха.

– Со словом все в порядке, я обещал, что сохраню ее и не разбазарю. А где я ее лучше сохраню, чем у тебя в сундуке? Мне же от нее никакой пользы, даже самое крошечное колечко я продать не имею права.

– Вот тоже сторожиху нашел... – хмыкнула она. – Ну, а если я цену назначу?

– Назначай, – без особого восторга сказал Жилло.

Старая ведьма потупилась и стала перебирать бахрому древнего клетчатого платка.

– Нравишься ты мне... – вздохнула она.

– Ой!.. – восхищенно ахнул Мак. – Ну, ну!.. Ну, слов нет!

– И выхода нет, – напомнил ему Жилло. – Ты как, бабка, хочешь? С официальным бракосочетанием? Или попросту?

– Ты помешался, студиозус, – заметил с постели Мак. – Бабушка у нас, конечно, прелесть, но, прости, разница в возрасте. И ты у нее будешь не первый – это тебя не смущает?

– Перестань валять дурака, Мак! – рявкнул Жилло. – Я поклялся честью, что сберегу коллекцию! Ты можешь это понять или не можешь?

– Честь, выходит, дороже? – спросил Мак. – Что же это за штука такая – честь?

– Ты еще молод, чтоб помнить, – отрубил Жилло, совершенно не желая объяснять моряку то, чего и сам не знал. Он понимал, что клятва честью святая клятва, и только. А слова толковать – для этого умные люди есть, вроде думского лекаря, будь он неладен!

– Ну так вот, – вернула его к действительности тетка Тиберия. Помогу я тебе в Коронный замок пробраться и коллекцию спасти. Но должен ты мне за это услугу оказать. Дам я тебе варева горшок – вот и передай его той красавице, которую я тебе в блюдце показала.

– Неде, что ли? – обрадовался Жилло.

– Неде. Скажешь, что варево – пернатое, и что его на всех хватит. Привет от тетки Тиберии передашь. Тебе я тоже малость отолью в пузырек. Как знать – может, пригодится?

– Ладно, с радостью передам. Ну, собирай меня тогда в дорогу, что ли?

– Погоди, это еще не все. Слушай, дружок. И ты, Мак, послушай, будешь хоть знать, кто тебя клыками вспорол. Зовут его Озарук...

Старуха задумалась.

– Даже и не знаю, как вам про него объяснить. Он не просто злюка, нет... Ему непременно нужно властвовать. Хоть страхом, хоть злодейством! Лишь бы власть ему принадлежала. Лишь бы под его дудочку все плясали. Время от времени Премудрое Светлое воинство магов, есть такое воинство, ему укорот дает. Но вот не уследили – додумался Озарук до равнобесправия. Равнобесправными-то командовать легче. Хотите верьте, хотите – нет, но засел он много лет назад в Равноправной Думе. Имя с фамилией себе изобрел, ну там славное прошлое... Как хочет – так и вертит Думой. А поскольку у него впереди еще несколько веков, он и не торопится. Понемножку повальное равноправие внедряет. То с одного боку, то с другого.

– А Дума? – удивился Мак. – Разве она не понимает? Разве не видит?

– Я этого Озарука не первый год знаю. Рожа у него, Жилло, отвратная дальше некуда. Но он на людей чары напустил и их удерживает постоянно вот его и видят таким, каким ему хочется. Совсем эти чары разбить хлопотное дело, но на минутку можно. И средство простое. Слушаешь?

– А что мне еще остается? – буркнул Жилло.

– Имя связано с сутью, это один из законов магии. Духи повинуются тому, кто называет их имя и имя знака, которому они подвластны. И имя "Озарук" неразрывно связано с сутью этого мерзавца и сукина сына! – бабка, разгорячившись, треснула кулачком по столу. – Так вот, если громко назвать его по имени, чары ненадолго спадут. Ты скажи ему, Жилло, примерно так: я знаю твое имя, тебя зовут Озарук, слышишь, тебя зовут Озарук! Повторяй это громко, как только сможешь. Он утратит власть над своими чарами и покажет свое истинное лицо!

– Кабанье?! – вдруг сообразил Мак.

– Нет, кабаном он становится для развлечения, что ли... Когда на охоту выходит, когда ему опасность угрожает, хотя за последние сто лет не было подходящей опасности. И не в Коронном замке он будет свинячий образ принимать. Ладно, вижу, ошалели вы, ребятки, от всех моих новостей. Пойду-ка я варевом займусь. А потом и тобой, дружок Жилло.

– Ты ей только про женитьбу не напоминай!.. – шепнул Мак, видя, что старуха занялась у очага. Но Жилло от одной мысли, что наперекор всему встретится с Недой, совсем в изумление пришел. Сел он на стул трехногий, насколько мог, развалился даже на этом стуле. Все скверно, все ужасно, братцы-воришки попались, коллекция в опасности, кабан-оборотень Мака подрал – а ему, видите ли, Неда мерещится. И как только старуха про нее разведала?

– Сел? Вот и ладно, – сказала тетка Тиберия. – Теперь, что бы я ни делала, сиди тихо, кротко, по-голубиному, не дергайся, не ругайся!

Вытащила она из сундука преогромную шкатулку, раскрыла, расковыряла, достала тряпочки какие-то. Одну посмотрела на свет, ковырнула в ней раза два ножницами, пригляделась, еще два раза ткнула, а напоследок и вовсе дырочку аккуратно вырезала.

– Годится, – говорит, – а теперь терпи!

И берет эта старая ведьма кисть, и макает ее в один из тех горшков, что тихонько кипят на краю плиты, и мажет Жилло по лицу! А когда он вскакивает, накладывает на обожженное лицо тряпочку, крепко прижимает и силком обратно усаживает.

– Не дергайся, пока не схватилось! Терпи, сказано! Мужчина ты или кто? И руками раньше времени не лапай!

Делать нечего – сидит Жилло, терпит, боль понемногу уходит. А старуха зеркальце со стенки снимает.

– Вот, – говорит, – порадуйся! Ни одна собака не признает!

Из зеркала рожа таращится. По виду – лет на сто восемьдесят восемь. То есть, морщин разнообразных, пятен, бородавок старческих, шрамов, седой щетины – на трех почтенных городских нищих с избытком хватит.

– Я это, что ли? – удивился Жилло. – Ну, хорош! Теперь только малых детей пугать...

– Для меня ты и такой хорош, – снова потупившись, заявила бабка.

– Так ты для себя старалась?!

– Для обоих, – отрезала она. – Вернешься из Коронного замка – тогда об этом и поговорим. А пока привыкай – хромать учись, кряхтеть, ну, чтоб все как полагается!

Пока Жилло хромать и кряхтеть учился – Мак чуть живот не надорвал. Старуха на него прикрикнула – раны чуть затянулись, а он так и скачет по кровати! А тут еще Дениза дочку прислала – узнать, что там Жилло в блюдце увидел и как решил своим имуществом распорядиться.

Вошла девица – Жилло только вздохнул горько. Когда рыдала она у Денизы на постели – хоть и в слезах, а была красивая, платьице милого цвета, кружева на рукавчиках, как две юбочки. И кудри светлые из-под чепчика... А теперь стоит непонятно кто – платье коричневое, под самое горло, фартук серый, длиннее платья, туфли – ну, как будто с городской свалки. Волосы, разумеется, под косынку убраны, ни прядки на лбу. Понял Жилло, почему это Эммелина так рыдала и убивалась.

Она его, конечно, не узнала, да и старуха дала ему знак – не высовывайся. Зато нежданно-негаданно Мак заинтересовался. Приподняться на локте решил – и схлопотал за эту отвагу. Резанула, видно, грудь свежая рана – так и грохнулся обратно на подушки.

Тетка Тиберия велела ей мать позвать – мол, дело серьезное. А девочка стоит, смотрит на моряка и не дышит. Никогда Жилло понять не мог, что в этих моряках такого завлекательного – вроде бы и лежит чуть не при смерти, а все равно девчонка от него глаз отвести не может.

– Смотри ты, – заметила тетка Тиберия, – а ведь они друг дружке по душе пришлись!

От этих слов Эммелина смутилась и убежала, а в Мака словно бес вселился – кто, чья да сколько лет! Объяснили ему Жилло с бабулей, что еще маленькая, всего четырнадцать. А он обрадовался.

– Вот и замечательно! – говорит. – Капитан обещал через три года меня первым помощником сделать, а там, чего доброго, и шхуну передаст. Ему же куда за сорок, сколько же можно плавать! Вот к тому времени и невеста мне поспеет.

Переглянулись старая ведьма и Жилло – ну, плохо дело, даже казенный пансионский наряд не уберег девчонку от моряка! А с другой стороны Дениза женщина неглупая, за первого помощника она дочку наверняка отдаст лишь бы увез отсюда подальше.

– Конечно, со временем ты и женишься, и детей заведешь, – ласково сказала старуха. – А сейчас спи, миленький, поправляйся...

Провела рукой над его волосами – и Мак покорно закрыл глаза.

Потом тетка Тиберия горшок с плиты сняла, понюхала, хмыкнула, водрузила этот закопченный горшочек на стол. Из бездонного своего сундука добыла плоскую стеклянную флягу в кожаном футляре и небольшой пузырек. Фляга Жилло особенно заинтересовала – по всему видать, армейская амуниция. Надо же, куда угодила!

Первым делом старуха флягу по горлышко наполнила. Что осталось – в пузырек попало.

– Подставляй шею! – приказывает. И ловко накидывает на графского слугу ремешок от фляги.

– Да ты что, спятила?! – так и зарычал Жилло, когда горячая фляга легла ему на грудь.

– Остынет, – беззаботно отвечала старуха. – А пузырек можешь в карман сунуть. Теперь слушай. В последний раз повторяю! Найди ты мне ту вышивальщицу, Неду. Скажи, что тетка Тиберия из зеркала кланяется и подарочек шлет, такой, что на всех хватит. Скажи, зелье не простое пернатое. Еще скажи, что прийти не могу – Коронный замок сторожевые заклинания берегут. И если время позволит, расспроси ее толком! Обо всем, что с принцессой Аморой связано. Это очень для нас для всех важно.

– Понимаю, – и Жилло, одной рукой удерживая флягу подальше от груди, другой сунул пузырек в карман.

– Тебе я тоже пернатого зелья на всякий случай отлила, главное отхлебнуть не бойся. Но береги его для самого крайнего случая, – тут старуха призадумалась. – Чует мое сердце, выручишь ты королевское золото. А вот как насчет воришек?

– Пропади они пропадом! – в сердцах воскликнул Жилло. – Чтоб я с ними еще связывался! Мало мне своих неприятностей...

– М-да-а... – протянула старуха. – Ты на всякий случай имей в виду, что пернатого зелья на троих вполне хватит.

– Зелье – оно напиток. А поесть с собой дашь? – осведомился Жилло. Кто меня знает, сколько я твою вышивальщицу искать буду! А потом мне же еще коллекцию вызволять! Не пришлось бы заночевать в замке...

– Ну ладно уж... – и тетка Тиберия отдала ему большой вчерашний пирог неизвестно с чем, полученный, очевидно, от Денизы. – Да погоди ты, куда понесся? Еще дельце есть.

– Какое еще дельце? – очень недоверчиво спросил Жилло. – Больше никому и ничего не понесу. Дел у меня в Коронном замке и так по горлышко хватит! А ведь туда еще и попасть нужно.

– Вот-вот! – развеселилась старуха. – Очень хорошо, что ты об этом подумал! А то бы мне и с тобой пришлось сегодня вечером связь через зеркало налаживать, как, скажем, с Недой!

Потом прошлась старуха вдоль стены, на которой пучки сушеных трав висели. Там веточку отщипнула, там цветок, золы горстку из ведра, что у плиты стояло, взяла, потом призадумалась. Опять в сундук полезла – тряпки перебирать. Вынула два лоскута – серенький и голубоватый.

– Ну-ка, к окну подойди! – велела она Жилло. – Погляжу, какой тебе больше к глазам...

Жилло отскочил.

– Если ты, старая, еще что-то ко мне горячим варом приклеивать собралась, то живым не дамся! – решительно заявил он.

– У вас, на севере, все такие пугливые? – осведомилась ехидная старуха. – Ничего я к тебе клеить больше не буду. Вот, убедись – в серый лоскут все, что надобно, заверну, да веревочкой завяжу. Ну, а теперь смотри внимательно!

Провела старуха узелком перед лицом Жилло – и пропала. То есть, вот сейчас была – и нет ее!

– Эй, тетка Тиберия! – завопил Жилло, вертя головой. – Ты куда это подевалась?!.

– Да вот же она, прямо перед тобой! – подал голос с постели изумленный Мак, разбуженный этим воплем.

– Да вот же я! – и вредная старуха внезапно перед ним объявилась. Занятно, а? Это я о тебе, дружочек, забочусь. Вот привяжешь узелок к запястью, сделаешь мимо чьей-нибудь рожи ручкой вот этак – и отведешь этой роже глаза. И получится так, что смотрит, скажем, стражник на тебя, но видит таракана на стене. Или еще чего похуже. Начальничка своего, который на самом деле от вас обоих в шести футах справа.

Навязала тетка Тиберия Жилло узелок на правую руку и делать вот этак выучила.

– Теперь, – говорит, – все, что могла, я тебе дала. Эта магия крошечная, от нее шума и звона не бывает. Так что Озарук и не услышит, когда ты кому-то глаза отведешь. Пернатое зелье тоже молчать будет, пока его не выпьют. Так что ступай спокойно в Коронный замок.

По Кульдигу Жилло даже с удовольствием прошел – развлекался своим маскарадом. Самое скверное оказалось – по жаре на гору подниматься. И, главное, пот с лица не утрешь – мешает тряпичная маска, которую старуха так ловко приварила. Добрался Жилло до ворот, сделал рукой как учили беспрепятственно во дворе оказался.

Там его, старикашку убогого, совсем затолкали и чуть под карету не пихнули. А все потому, что старикашка некстати загляделся на толстую и приземистую Девичью башню.

Теперь соображать надо было – с чего начать? Сперва, очевидно, найти Неду и избавиться от увесистой фляги. Потом – братцев-воришек, хотя на них, поганцев, и смотреть-то неохота. Но главное – коллекция ювелирова, будь она неладна!

Во дворе можно было обойтись без потайных знаков – мало ли старикашек при замке сторожами или еще какими надзирателями числится? Почти не скрываясь, шмыгнул Жилло в те двери, что ближе прочих к Девичьей башне оказались.

Поскольку вся башня была каминной трубой пронизана, и не только трубой, а еще и потайной лестницей, хотелось Жилло отыскать самый нижний камин, или что там другое могло быть.

Подхватив на плечо первый попавшийся мешок, полез он по первой попавшейся лестнице вниз. Налетел на стражника, притворился глухим. Стражник ему – про мешок, а он стражнику – про кухню и главного равноправного повара. Стражник, естественно, руки трубой сделал и к уху графского слуги приставил.

– Никакой там кухни и никакого повара нет! – орет. – Мебель старая там валяется, еще королевская, заразная! И колодец с серебряной водой! А повар – он во-он там, понял, старое чучело? За что вас, рухлядь, только держат?

Вот колодец-то и показался Жилло очень подходящим для его затеи.

– Разная? С бородой? – переспросил он стражника и всей тряпичной физиономией изобразил большое сомнение. – Это кто же с бородой?

Стражник махнул рукой, развернул Жилло носом в сторону кухни и легонько дал ему коленом под зад – придал, так сказать, скорости. Но не знал он, бедняга, с кем имеет дело... Потому что развернулся к нему уже не старикашка!

Проскочил Жилло вниз – не без знака, отвел стражнику глаза и увидел тот вместо глухой рухляди лишь большую крысу на каменном пороге. А Жилло чуть не застрял в завалах старых скамей и досок – уж не от эшафота ли?

Но добрался он до колодца, который оказался просто дыркой в каменном полу, так что засомневался Жилло – может ли там что путное быть, в этой дырке?

Серебряная вода не имела к магии никакого отношения, просто в давние времена бросали в замковые колодцы серебряные слитки – воду очищали. И особенно в те колодцы, которые снабжали замки водой при осадах. Стало быть, тот, что под Девичьей башней – древний, не моложе самой башни, и потайной ход вполне может с него начинаться. Потому что – вряд ли в подвале камин установили, странная это была бы роскошь. А ход во внутренней стенке колодца – дело обычное.

Поставил Жилло тяжелую скамью над колодцем, пояс к ней пристегнул и, держась за него, повис над водой. Шарил, шарил ногами по каменной кладке вроде бы что-то нашарил. Но уж больно низко был тот вход.

Как Жилло доской, что потоньше, в колодец тыкался, как в наличии входа убедился, а главное, как умудрился в него проскользнуть – это словами не описать, это бродячему акробату разве что показать удалось бы. Порадовался Жилло, что сложение у него не больно мощное – а то, как пить дать, застрял бы! Но и вздохнул – обратно тем же путем ему ни в жизнь не выбраться.

Зажег Жилло припасенную свечку и пошел наугад.

Узкий и сырой туннель вывел на пятачок, из которого имелось два выхода – один в глубь замковых подземелий, зато второй – вверх. Это, очевидно, и была та лестница, что сквозь Девичью башню проходила.

Порадовался Жилло своей сообразительности. Стало быть, полдела сделано, фляга с пернатым зельем почитай что в руках у Неды. Хорошо бы и до ювелировой коллекции так же ловко добраться!

Выбрался Жилло в зал, что на первом этаже башни – то есть не в сам зал, а в камин, которому полагалось тот зал обогревать. Очень осторожно приоткрыл дверцу, что с лестницы в камин вела – и обнаружил пустое заброшенное помещение, давней постройки, с низкими крестовыми сводами, с заложенными кирпичом окнами. Сообразил Жилло – когда замок обновляли, новые апартаменты возводили, башня только мешала, вот и оказалась встроена в угол, образованный северным и восточным крылом. Потому и окон на первом этаже лишилась.

Полез Жилло выше. Там уж следовало осторожность соблюсти – на втором этаже, куда можно было попасть лишь с опоясавшей двор галереи, расположилась вышивальная мастерская. Там-то как раз сидели множество девиц, которым только дай случай встрепыхнуться и завизжать не своим голосом! Выглянул Жилло – так и есть, сидят девицы, трудятся, по сторонам не глядят, потому что зверообразные старухи меж ними прохаживаются. Те самые, которые принцессу Амору стерегли. А вот принцессы он не увидел. И Неды не увидел. Возможно, просто в поле зрения не попали – он ведь в узкую щелку подглядывал. И еще новость обнаружил – камин забрали железной решеткой. Наверняка после того, как молодой граф через камин на потайную лестницу попал.

Опять полез Жилло по лестнице, придерживаясь за полуистлевшие веревочные перила. Из следующей дверцы выглянул – в пустую спаленку угодил. Третий этаж как раз и был на закутки поделен. Подергал Жилло решетку – крепко держится, будь она неладна...

Вроде бы четвертого этажа Девичьей башне не полагалось, однако лесенка вверх вела. И уходила в какую-то дыру, забранную люком. Жилло сообразил, что это выход на верхнюю площадку башни. Тут-то ему стало совсем понятно, как молодой граф между зубцов оказался, прежде чем прыгать на крышу кареты.

И была еще маленькая дверца...

С большим трудом приоткрыл Жилло дверцу – и увидел конуру, в которой человеку во весь рост не выпрямиться. Жарко было в той конуре – прямо невтерпеж. Что неудивительно – под самой верхней площадкой башни, которую солнцем напекло. И на шум повернулась даже не к камину, а к печурке какой-то девица, что сидела перед пяльцами у крошечного окна. Темные косы плеснули, глаза расширились – она! Отыскал! Исхитрился!

А всей одежды на красавице – завязанная под горлом на шнурок длинная сорочка...

Но поспешил Жилло себя хвалить. Потому что Неда первым делом дала ему от ворот поворот.

– А это что еще за рожа? – говорит, увидев за густой каминной решеткой Жилло и услышав его приветствие. – А ну, пошел отсюда! Пошел, кому говорю! Стражу сейчас позову!

– Тебе, Неда, тетка Тиберия кланялась, которая из зеркала, – и Жилло протянул флягу сквозь частые металлические прутья. Хорошо – старуха плоскую флягу дать догадалась.

– Знать не знаю никакой Тиберии! – отрубила Неда. – Убирайся! Скажи хозяину, что надоели мне его ловушки! Хватит с меня этих зеркал!

Схватила с рабочего столика маленькое зеркальце – и об пол его!

– Это последнее было, – говорит. – Так ему и передай. Буду теперь в умывальный тазик глядеться. Пускай время зря не тратит, подлецов своих не подсылает! Больше ты от меня ничего не услышишь!

Отвернулась, косы за спину откинула, стала в больших стоячих пяльцах вышивать. Минуту вышивает, другую, третью – как будто ей никто из камина в спину не таращится.

– Неда! Ты выслушай, Неда! Тебе же Тиберия кланяется... – запричитал Жилло, не зная, как сладить с упрямой девицей. – Подарок посылает!

– Иди ты в болото со своими подарками! Исидору Талсу отнеси!

Вот и все, чего дождался Жилло.

Стал он думать – что же тут случилось? Видно, не только Тиберия кто-то другой в замке зеркалами баловался и Неду с толку сбил. Чему же она могла бы теперь поверить? Даже если он поганую тряпицу с лица сдерет поверит ли Неда графскому слуге, который после той суматохи пропал неведомо куда вместе с орифламмой? Да вряд ли...

И вспомнил тут Жилло, что есть у него одна вещица. Зеркальце, хоть и мутненькое. В серебряный медальон оправлено. От волка Тармо получено.

Вынул Жилло медальон.

– Да ты хоть обернись! – просит. – Посмотри, что у меня!

Раскрыл он медальон, поглядел в туманное стекло – и от его взгляда туман рассеялся, лесная полянка показалась. А на поляне – волк с серебряной цепью на шее! Повернул волчара умную морду, встретился глазами с Жилло...

– Тармо! – воскликнул Жилло. – Да что же это такое? Тармо!

Тут Неда к нему вместе с табуретом повернулась.

– Ты что такое городишь? – спрашивает. – Какой еще тебе Тармо?

– Вот... – шепчет Жилло. – Тармо, да это я же! Это меня тетка Тиберия этак... Помнишь, как мы с Виго бабушку твою хоронили? Да узнай же ты меня наконец, Тармо!

– А ну, покажи!

Соколицей метнулась Неда к камину, выхватила у Жилло медальон – и тоже взглядом с волком встретилась.

– Ну вот... – сказала. – Ты там, а я здесь. Ни я тебе помочь не могу, ни ты мне! Уходи, не трави душу!

– Тармо, родненький ты мой волчара, да кивни же ей, что я свой! взмолился Жилло.

Волк показал зубы, что означало улыбку, и дважды выразительно кивнул.

– Говорила ж тебе, предупреждала ж тебя... – продолжала воркотню Неда. – Горе ты мое!

Волк в медальоне поднял к небу умную морду и негромко завыл.

– Вой, вой! – сердито ответила на это Неда. – Раньше думать нужно было!

– Неда, а Неда? – позвал Жилло. – Теперь веришь, что меня не подослали?

Но Неда смотрела в медальон и продолжала на все лады костерить волка Тармо. Наконец волк не выдержал – сел к ней спиной и хвостом по земле забарабанил. Показал, как он недоволен. Тогда Неда медальон захлопнула.

– Возьми, – сказала она Жилло. – Мне это здесь держать опасно. Вот мы зеркальцем баловались, а откуда я знаю – может, нас подслушали?

– Очень может быть, – согласился Жилло и сунул медальон в карман. – А теперь ты уж постарайся мне поверить, что я от тетки Тиберии! Ничем я этого доказать не могу. Знаю, что она к тебе из зеркала являлась. Но это, как я понимаю, и кто-то из здешних мерзавцев знает. Так что или ты веришь мне на слово, или придется мне эту флягу с пернатым зельем назад нести.

– А поклянись! – прищурившись да с подначкой потребовала Неда.

– А вот честью клянусь! – так же задиристо отвечал Жилло.

Помолчала Неда.

– Странно, – говорит, – никто не является, голоса из стенки не рявкают... Не может быть, чтобы тебе так незаметно удалось в замок пробраться! Что-то тут не так!

– Тетка Тиберия меня кое-чему научила. Я страже у ворот да одному дураку во дворе глаза отвел. А насчет лестницы, которая сквозь башню ведет и в камины выходит, я и раньше знал. Так что, видно, есть у нас немного времени, чтобы о важном побеседовать.

– Что же, по-твоему, важное? – осведомилась Неда.

– Просила тебя тетка Тиберия рассказать, что знаешь о королевском семействе. Раз уж у тебя такая дружба с принцессой Аморой. Как ты с ней встретилась. И вообще...