Текст книги "Снайпер, который любил жареный рис (СИ)"

Автор книги: Чжан Голи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Сквозь облака пробилась луна, и Ай Ли увидел, насколько он беззащитен на вырубленных в скале ступенях. Но он продолжал забираться к подножию статуи, а затем спустился вниз по скалистому берегу. Вот он, канат.

Оглянувшись, он увидел Поли: тот с достоинством стоял перед церковью, засунув руки в просторные рукава рясы, и ветер рвал ее полы. Затихающие звоны колоколов заглушались приближающимися сиренами.

Правая рука его почти не действовала, но он умудрился спуститься по канату к морю, зажав его бедрами и помогая себе левой рукой. Когда силы оставляли его, подступала головокружительная тьма.

Он твердил про себя адрес убежища – мантра, чтобы не расслабляться. Когда он уезжал из Тайбэя, чтобы вступить в Иностранный легион, Ай-ронхед отвозил его в аэропорт:

– Если влипнешь, можешь пересидеть там. И просто пережди. Я на тебе крест не поставил, и ты на себе не ставь.

Лодка была пришвартована к обрыву. Когда Ай Ли только приехал в Манаролу, Поли часто брал его на рыбалку. Ай Ли вечно приставал к нему с расспросами, как вышло, что тот сделался братом Франческо. Поли пожимал плечами:

– Какой смысл испытывать судьбу, брат Ай Ли.

Я просто принял ее.

Лодка была рассчитана на двух пассажиров и приводилась в движение небольшим подвесным мотором на корме. Он не боялся, что двигатель не заведется или закончится топливо. Брат Франческо заботился о своих ближних.

Ай Ли направил лодку вокруг полуострова. Он решил двигаться на восток, к замку на мысе с видом на залив Леричи. Там будет ждать Марио, друг Поли.

Он пылал от лихорадки, несмотря на то что ветер и дождь хлестали ему в лицо, пока лодка набирала скорость. Но наконец появилось время подумать.

Где же он, черт побери, прокололся?

8. Тайбэй, Тайвань

У допоздна задержался в офисе. Смерть Цю, вероятно, была связана с его профессиональной деятельностью, поэтому У изучал все крупные проекты военных закупок за последние несколько лет. Планов по приобретению основного боевого танка М1А1 правительство не одобрило. Переговоры о приобретении подводных лодок зашли в тупик, поскольку США и ЕС отказались продавать их, а Министерство обороны рассчитывало построить свои собственные. Планы по приобретению истребителя F35 тоже провалились – США отказались от продажи, предложив лишь усовершенствование имеющихся тайваньских F16. Цю был армейским офицером, так что он, скорее всего, курировал закупки танков. Это было важным направлением: если имеющиеся танки из-за нехватки запчастей были бы выведены из эксплуатации и министр обороны, который не является поклонником сухопутных сил, не упустил бы возможности сократить бронетанковые подразделения. И как только этот бюджет будет направлен на подводные лодки или перспективные истребители, у армии останется мало шансов вернуть его.

Потеря двух бронетанковых бригад и бюджетов на них означала бы сокращение двух генерал-майоров. И тогда армия стала бы котироваться ниже, чем флот и военно-воздушные силы.

Потеря, от которой армия с трудом оправится.

Таким образом, она принялась бы искать дорогостоящее вооружение, на которое можно потратить деньги. Тяжкая ответственность на плечах Цю.

Что же планировала покупать армия? Что намеревался предпринять Цю?

Что касается Го: не будучи офицером, он сделал карьеру, которой могли бы позавидовать многие. На стажировке саперов в Германии в две тысячи пятом году мало кто из унтер-офицеров владел английским. А вот Го владел, и военный флот сделал все возможное, чтобы устроить его на курсы немецкого языка в школе военной разведки. Он дважды оставался на сверхсрочной службе и подал заявление на третий срок.

На экране монитора У внимательно изучал историю службы Го: специалист по противолодочной обороне, служил на фрегатах типа «Чэн-гун» и «Цзиян», на минных тральщиках «Юнфэн» и «Юнцзин», последняя должность: уорент-офицер первого класса на эсминце типа «Цзилун».

Последнее пришлось погуглить: класс «Цзилун» в США, где Тайвань купил их, известен под названием «тип “Кидд”». Старье, но при водоизмещении девять тысяч восемьсот тонн – это крупнейшие военные корабли Тайваня.

Учитывая послужной список, Го фактически являлся капитаном корабля. Он подал заявление на сверхсрочную только в прошлом месяце, и на первый взгляд ему нечего было опасаться отказа. Так зачем накладывать на себя руки, если все идет так гладко?

Но где связь с закупками? Го еще не вышел званием для участия в делах подобного уровня.

Телевизор на стене прервал ход мыслей У: выпуск новостей показал кадры, снятые туристом в Риме: Чжоу Сехэ, внезапно падающий головой на столик в кафе, рядом с ним иностранец в шубе, смотрит с ужасом.

Что делал в Риме правительственный военный советник? И кто тратит время на убийство советников, они ведь ничего не решают. В правительстве они сидят десятками, как правило, не на окладе: почетное звание. У провел небольшое исследование: Чжоу было сорок три года, не женат, профессор в университете. Жил, однако, в роскошных апартаментах на улице Жэньай. В университетах определенно платят больше, чем в полиции.

Но что Чжоу делал в Риме, вот в чем вопрос. И что за иностранец был за столиком рядом с ним?

Домой он пришел в половине одиннадцатого. Жена, как обычно, сидела на диване с коробкой салфеток и смотрела корейскую мыльную оперу. Она приветственно махнула рукой:

– Там маньтоу в холодильнике.

В комнате сына горел свет. Занимается, так поздно? У просунул голову в дверь:

– Зубришь перед экзаменами? Есть хочешь?

Не отрываясь от экрана, сын поднял мышку и вместо ответа покачал ею из стороны в сторону.

– А может, опрокинешь со стариком рюмашку на сон грядущий?

Мышка опять отказалась.

От комода скорее ответа дождешься, подумал У. Десяток маньтоу и две рюмки спустя в столовую к нему пришла заплаканная жена.

– Зачем ты смотришь эти сериалы, если так из-за них убиваешься?

– Тебе не понять. – Она взяла его рюмку, отпила немного. – Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

Это не к добру.

– Опять твой отец приходил.

Его отец?

Отец У был учителем в начальной школе. В пятьдесят пять он вышел на пенсию, и они с матерью У счастливо прожили двадцать лет. Два года назад она умерла, и вскоре после этого однажды вечером отец появился у их дверей с коробками еды; сказав, что приготовил обед для внука. Готовил он прекрасно, и было отрадно видеть, что он нашел себе занятие, и это облегчало жизнь жене У. Но ведь так стало происходить каждый день. Никто не осмеливался выходить на улицу, поскольку все они ожидались дома к ужину. Однажды его сын сказал: «У деда классная еда, но хочется же иногда гамбургер съесть с ребятами».

На следующий день У явился домой в девять. Дверь в комнату сына была закрыта. Их спальня была закрыта. А в кухне на столе стояла нетронутая еда.

Итак, сын выбрал бургер. А жена?

Появилась жена, прислонилась к дверному косяку.

– Я выходила. Позвонила твоему отцу, говорю, отдохните денек. А он говорит, что уже еду приготовил, так что занесет.

К счастью, сын на какое-то время переехал в университетское общежитие, и У смог попросить отца сделать перерыв: нет никакой необходимости целый час тащиться автобусом, чтобы привезти обед.

Отец тогда отмолчался, но на следующий день не пришел. Больше он для них не готовил, разве что во время их визитов на Новый год или в праздники. К тому же в то время отец стал каждую неделю ходить в походы с прежними коллегами и в бассейн, так что У за него не переживал. И у него было много работы, а теперь он подумал, что не видел отца с тех пор, как приезжал на Праздник середины осени.

– Твой отец последние полгода учился на кулинарных курсах в общественном колледже. Сертификат получил! И он говорит, что хотел попрактиковаться в своих новых навыках и убедиться, что внук питается как надо. И вот он прихватил все ингредиенты и приехал сюда в четыре, а я вернулась в пять. Так что он целый час ждал под дверью. И каково мне сейчас, как ты думаешь?

У заметил, что на плите все еще стоит большая кастрюля. Отцовская?

– Рагу. Хочешь попробовать?

Не дожидаясь ответа, она протянула ему ложку.

– Э-э… солоновато.

– Вот и твой сын то же самое сказал. А отцу это не понравилось.

– Ты думаешь, у него чувство вкуса притупилось?

– Это не самое страшное. Он хочет ключ. Дадим?

Зазвонил телефон У: начальник созывал руководителей всех отделов на совещание по распоряжению администрации президента. Убийство Чжоу становится абсолютным приоритетом, и при первой же возможности необходимо представить доклад в Совет национальной безопасности.

Опять на всю ночь.

– Я позвоню ему завтра.

Отложив мысли об отце, У сел к компьютеру проверить присланные файлы. Итальянская полиция сосредоточила внимание на одном подозреваемом, корейце, остановившемся в отеле «Реле Фонтана ди Треви», сотрудники сообщили, что утром постоялец не выписался. Но проверка всех видеозаписей с площади с камер видеонаблюдения не выявила подозрительных мужчин с азиатской внешностью.

У просмотрел некоторые кадры: как всегда в таких случаях, размытые и рваные. Кроме того, шел сильный град, поэтому площадь пестрела зонтами.

Умник все еще летит в Рим, причем эконом-классом, принимая во внимание бюджет конторы. У хмыкнул, вспомнив, что Умник терпеть не может завернутое в фольгу месиво, которую авиалинии подают в качестве еды.

Он написал ему:

«На кадрах приглядись к человеку в бейсболке.

Все в панике, а он спокойно выходит с площади, не интересуясь, кого и где застрелили».

Умник увидит это не раньше чем через десять часов. У снова надел пальто и тихо прикрыл за собой дверь. Начнет с утра пораньше.

Только что миновала полночь. Девять дней до пенсии.

Три месяца назад он ворчал, что время тянется так медленно. Теперь же, когда осталось всего девять дней, оно летит, и он не в силах его остановить.

9. Будапешт, Венгрия

Ай Ли просыпался в тягаче, в машине и в поезде. Сойдя с поезда в Будапеште, сел в метро и сейчас, закинув на плечо сумку, шел по переулкам вдоль Дуная, твердя про себя адрес, морщась, когда раны давали о себе знать.

Он вспомнил низкий голос Поли:

– Я присмотрю за тобой.

Но встретил его Марио. Ай Ли знал его: густобородый уроженец здешних мест, он однажды ездил с ними на рыбалку.

– Super, super, Mario! – сказал Ай Ли вместо приветствия.

Тот похлопал гостя по щеке.

– Скромный, скромный Марио. Поли передает привет. Между прочим, у него всё путем. А вот у тебя нет: тот, кто гнался за тобой, ушел.

Ай Ли попытался сесть. Он лежал на койке в кабине тягача. Рядом с койкой стояли мойка и стол, уставленный едой, включая тарелку с яичницей-болтуньей.

– Поли сказал, ты любишь яйца. Встань, поешь.

Отклонив протянутую руку Марио, Ай Ли спустил ноги с постели и, опершись на мойку, прошаркал к столу. Есть ему не хотелось, но он сел и набил рот едой. Ему нужны силы.

Марио добавил в яйца молока, из-за чего те стали нежнее. Но Ай Ли испытывал беспримесную любовь к беспримесным яйцам.

Раскрыв мозолистый, в цыпках, кулак, Марио показал Ай Ли две деформированные пули.

– Вот эта из плеча. Вторая, похоже, сперва ударилась в пол, потом рикошетом отскочила в ногу; ушла неглубоко, только кожу пробила. Док ее просто пальцами вытащил. Сохрани на память. И ты молодой еще, заживет как на собаке.

Марио катанул пули по столу.

– Все копы Северной Италии сейчас в Порто-венере. Нужно тебя увозить. Доедай яйца, и двинем. И это возьми.

Ай Ли, все еще не совсем очнувшийся, выпил таблетки, затем они с Марио перебрались в легковую машину, где он вскоре заснул на заднем сиденье. Ему снился Айронхед: «Помни о Ян Юцзи. Марксман всегда знает, где он, и никогда не высовывается».

Ай Ли проснулся, удивившись, отчего машину так немилосердно трясет, и обнаружил, что они уже в поезде, а Марио гладит его по волосам.

– Все в порядке, ты молодец. Мне нужно выйти на следующей остановке, так что дальше ты сам по себе. Во сне ты бормотал адрес. Я разобрал только «Будапешт», поэтому посадил тебя на этот поезд.

Где же он прокололся? Кто охотится за ним? Лихорадка только усугубляла паранойю.

Затем опять долгий глубокий сон, прерванный разбудившим его кондуктором.

А во времена Сражающихся царств был такой великий лучник Гэн Лэй из царства Вэй, который поспорил с правителем, что сможет сбить птицу, просто оттянув тетиву. И когда на востоке показался гусь, Гэн поднял лук, оттянул тетиву – и. услышав ее скрип, гусь замертво упал на землю. Правитель Вэй спросил, как ему это удалось.

Айронхед расхаживал взад-вперед перед шеренгой лежащих в грязи снайперов.

Гэн объяснил: он видел, что гусь ранен и потому летит медленно, горестно крича, ибо отстал от стаи. Скрип моей тетивы устрашил его, и он попытался улететь, но рана открылась, и я сбил его без единого выстрела.

– Вы поняли, что я стараюсь втолковать? – допытывался Айронхед.

Он нашел ключ от конспиративной квартиры под каменной плитой второй ступеньки. Уложив плиту на место, поднялся на лифте в квартиру 315 на третьем этаже. Цифровой код. Ай Ли набрал свой день рождения, и дверь с жужжанием открылась.

Квартирка скромная, не больше пятидесяти квадратных метров. Никаких стен, кроме ванной. Кровать и окно напротив входной двери. Вспомнив легенду о Гэн Лэе, он проглотил еще две таблетки и лег спать.

Ему снилась женщина – не очень четко, сквозь какую-то пелену. Она щипала его за руку: «И ты мне тоже нравишься. Но ведь мы сначала можем быть просто друзьями?»

Ай Ли проснулся, раны болели и чесались.

Он просмотрел содержимое сумки, которую дал ему Марио. Интересно, кто накладывал швы: они, как паучьи ноги, беспорядочно торчали из центра раны.

Сменив повязку, он вышел из квартиры. Снег ковром укрыл переулок, и пришлось долго идти, прежде чем попался магазин, где Ай Ли сделал кое-какие покупки. Затем он полчаса побродил, изучая местность и чувствуя себя необъяснимым образом хорошо.

Он съел сэндвич, а затем обшарил каждый сантиметр квартиры. Ничего нет за репродукцией рембрандтовского «Ночного дозора» на стене. Ничего в щитке предохранителей у двери. В бачке унитаза тоже ничего. Он похлопал по подушке – вот она где! Запомнив адрес на клочке бумаги, извлеченном из наволочки, Ай Ли сжег записку.

Надежная квартира остается надежной только три дня, затем нужно переходить на новую.

И он не нашел оружия.

Опять таблетки, затем он рухнул на кровать, во сне пропитывая потом простыни. Подъем, лапша быстрого приготовления, снова спать. Восемнадцать часов спустя он встал, лихорадка прошла. Он все еще был слаб, но уже не падал в отключке. Натянув всю свою одежду, потащился, как бродяга, по лабиринту окрестных улиц. Давняя привычка изучать диспозицию.

Его окно выходило на боковую стену казино примерно в шести метрах через дорогу. Верхний этаж пятиэтажного дома был отведен под гостиницу: восемь окон, все наглухо закрытые. Перед казино парк и дорожка вдоль Дуная. Через два переулка к северу обнаружилась лапшичная, названная в честь Момотаро, персикового мальчика из японского фольклора. Он проверил меню в двери. У них были сашими, тэмпура, лапша, сяолунбао, янчжоу-ский жареный рис.

Его окутал горячий влажный воздух китайского ресторанчика. Со стороны реки слышались сигналы машин; по стеклам стекал конденсат.

Янчжоуский жареный рис лишь отдаленно напоминал тот, что готовил Ай Ли. Положи в вок вчерашний рис, добавь воды, накрой, чтобы она впиталась. Потом вбивай туда яйца и быстро перемешивай. Чем мягче рис, тем сильнее вкус яиц.

Проглотив большую тарелку жареного риса, Ай Ли вышел на улицу и глубоко вдохнул холодный чистый воздух. Вышедший покурить повар, похоже, был из провинции Чжэцзян: по тамошнему обычаю он дважды дернул подбородком вверх вместо приветствия и предложил Ай Ли сигарету. Тот принял ее и осмотрелся: река, окруженная зданиями, цепной подвесной мост, соединяющий Буду с Пештом. Снег все еще падал, мост все еще стоял, фигуры мелькали туда-сюда.

Может, ему просто остаться здесь. Поступить помощником в «Момотаро».

Он благодарно помахал повару, который в очередной раз вскинул подбородок.

По дороге назад никаких подозрительных людей или машин. Он съел шесть киви ради витамина С. Гуава, киви, аннона и апельсины – лучшие источники витамина С, он это знал, но попались только киви.

Уснуть ему не удалось. Поднявшись, чтобы почитать, он заметил, что самое крайнее окно справа в гостинице напротив открыто, но не освещено. Во всех других свет горел или пробивался сквозь задернутые шторы.

Ай Ли знал, что в городе круглый год царит тишина, но казино, похоже, процветало. А прошлой ночью свет горел во всех комнатах. Теперь же одна казалась пустой. Но если там никого нет, почему открыто окно?

Он отошел от кровати, выключил свет и забился в угол, из которого мог наблюдать за окном.

Затем стянул с постели темное покрывало, повесил его на карниз, чтобы нельзя было видеть, что происходит в комнате, и вырубил электричество на предохранительном щитке.

Проскользнув через заднюю дверь, он отыскал темное местечко, откуда мог видеть верхний этаж противоположного здания. Из открытого окна клубился легкий дымок.

Он позвонил Царю и после долгой поездки на трамвае вышел на северной окраине.

– Мне нужно оружие.

Царь, проигнорировав просьбу, схватил его в медвежьи объятия, в которых он чуть не задохнулся.

– Да хоть водяной пистолет, если угодно.

Царь был молдаванином, не русским. Молдова – страна чуть меньше Тайваня, на западе граничит с Румынией, на юге с Украиной, население – три с половиной миллиона человек. После распада Советского Союза она отобрала у Албании лавры самой бедной европейской страны.

«Молодежь уезжает за границу зарабатывать деньги; старики сидят дома и боятся их тратить» – так Царь однажды описал родину.

Царь оставил Иностранный легион годом раньше, чем Ай Ли, и вернулся в Молдову. Там он продержался несколько месяцев, затем некоторое время обретался в Румынии, после чего перебрался в Венгрию, где женился и пустил корни.

Царь был одним из тех четверых, кто попал в ту переделку в Кот-д’Ивуаре; ему досталось больше всех, о чем свидетельствовал приплюснутый нос. Царь, Поли, Галстук и Ай Ли.

Они отправились в затерянную в лесах хижину на севере, у границы со Словакией. Царь вручил ему винтовку.

– СВУ Драгунова, русская. Ты знаешь. Могу дать глушитель шума и вспышки, прицел ПКС-07 и десятизарядный магазин.

Он имел дело с СВУ. Удобная, не заедает, не ломается, легко ухаживать.

– И не спрашивай, где я ее взял. Афганский сувенир.

Царь развел руками, как бы демонстрируя свою щедрость.

– Или хочешь «чезет»?

CZ – чешская, отличное оружие и хорошая цена. Но СВУ лучше, не говоря уже о компактности.

– Я-то сам не стрелял ни разу, как из легиона вышел, – сказал Царь, удивляясь, как изменились времена. – Теперь предпочитаю нюхать табак, а не порох.

Царь начертил на листке три концентрических круга и прикрепил его к дереву метрах в тридцати. Ай Ли сделал три выстрела, и все они легли выше и левее. Тогда он отрегулировал прицел, и три пули угодили в яблочко.

– Дальность какая?

– Русские клянутся, что тысяча двести. – Царь погрозил пальцем. – Так что, считай, восемьсот.

Этого хватит.

Он приготовил жареный рис. Вока не было, пришлось воспользоваться плоской сковородкой, а помешивать он мог только левой рукой. Он нарезал и потушил все овощи, обнаруженные в холодильнике Царя – от некоторых Дедуля пришел бы в ужас, – затем вытопил жир из нескольких ломтиков бекона, добавил яйца и рис, под конец овощи, посолил и поперчил.

Жена Царя уплетала за обе щеки. Ай Ли подумал, что в таком холодном климате женщинам не вредит некоторая пышность.

– Поли сказал, кто-то хочет тебя убить. Не лучше бы тебе залечь? Кто это?

Ай Ли покачал головой.

После обеда они сидели на веранде; Царь, откинувшись на деревянном стуле, вытянул ноги.

– Значит, если тебе понадобилось оружие, надо полагать, ты не в бегах?

– Нет. Но не могу понять, как он вычислил, что я в Будапеште. Значит, придется спросить.

– Если они отследили тебя от Италии досюда, то это профи.

– Высший класс.

– Дай-ка мне телефон.

Царь повертел в руках айфон Ай Ли.

– В наше время существуют три категории людей, – сказал Царь. – Те, кто пользуется мобильными телефонами «Эппл», те, кто пользуется другими мобильными телефонами, и те, кто не пользуется никакими.

С этими словами он шваркнул телефон об землю и обрушился на него ботинком, раздавив как таракана, Шмяк. Шмяк. Шарк, шарк.

– Прах к праху, пыль к пыли, – продекламировал Ай Ли.

– Теперь им потруднее будет вычислить тебя, – сказал Царь. – О, кстати: ночное видение у этого прицела не ахти. Так что не думай отправлять кого-нибудь к праху и пыли после наступления темноты.

– Какая ширина Дуная у цепного моста?

– Где-то метров сто. Вплавь собрался?

Ай Ли глянул на винтовку у себя на коленях; Царь, посмотрев на него, наклонился и похлопал по спине.

– Ты все такой же, Ай Ли.

– А что на другой стороне, за мостом?

Царь встал.

– До утра еще долго. Нам нужна выпивка и карта.

– 5 период Троецарствия полководец Тайши Цы прибыл, чтобы спасти своего попавшего в осаду друга Кун Жуна. Он узнал, что Кун Жун не решился отправить гонца за подкреплением, поскольку никто не осмеливался прорываться через окружение.

Айронхед любил перед обедом произнести небольшую речь. И даже добавка к рациону в честь Праздника середины осени не повлияла на эту привычку.

– На следующий день Тайши Цы вывел отряд солдат ко рву, где поставил на землю крупную мишень. Армия противника сочла, что атака неизбежна, и приготовилась к бою. Но Тайши Цы просто разъезжал на коне перед мишенью, в которую выпустил десять стрел, и каждая попала в цель. На следующий день повторилась та же история, и на следующий. К четвертому дню противник уже не ожидал нападения, и вот тут Тайши Цы бросился в атаку на врага: один человек, одна лошадь. И те, зная, что он всегда бьет в цель, расступились перед ним. Те немногие, кто осмелился приблизиться к нему, погибли.

Дошло до вас? Снайпер должен быть настолько метким, чтобы врага охватывала паника при одном его имени.

Айронхед схватил с блюда куриную ножку.

– А теперь ешьте!

Обильный снегопад засыпал дороги, и Ай Ли понадобилось несколько автобусных пересадок, чтобы добраться до Замковой горы на западном берегу Дуная. Вдоль стен замка он прошел на юг, к апарт-отелю, где, миновав администратора, занятого выпиской постояльцев, прошмыгнул в туалет, а затем на крышу Раскатав белую простыню, которой снабдил его Царь, он приготовился ждать. Ночное ожидание заставит противника нервничать, если исходить из того, что отсутствие Ай Ли не было обнаружено.

Он вглядывался в бинокль на великолепный барочный фасад гостиницы «Фор сизонс» и казино в нижних этажах. Ему было отлично видно крайнее правое окно на верхнем этаже. По-прежнему открытое.

Из-за темной ткани, которой он занавесил окно своей квартиры, стекло, вкупе с серым небом и заснеженной землей, должно было превратиться в огромное зеркало.

Думай как противник, приговаривал Айронхед.

Ну вот, если он – снайпер, наблюдающий с пятого этажа за конспиративной квартирой: острый угол, через окно ничего не видно? Тогда выбор один: на крышу, как в Риме. Вылезти через мансардное окошко, схорониться за коньком крыши. Там точно никто не заметит, а через большие верхние фрамуги наблюдаемой квартиры все отлично видно.

А еще можно просто перейти дорогу и выбить дверь.

Нет. Он ведь снайпер, а не киллер. Снайперы мыслят другими категориями: дистанция, камуфляж, поле зрения, ветер, погода.

Он стал вспоминать все увиденное во время обхода близлежащих улиц. Казино – с покатой крышей, чтобы не скапливался снег – одной стороной выходит на реку, за ним узкий переулок. На крыше четыре мансардных окна по обеим сторонам, закрытые из-за холода, и снежная перина. Сам он в такой ситуации не полез бы через мансардное окошко в своей комнате: оно открывается вперед, слишком заметно. Не стал бы вламываться в заднюю комнату, слишком рискованно. Он бы попробовал слуховой люк над лестницей, тот, что сзади. На лестнице между люками нет перегородки.

Он перевел бинокль на переднее мансардное окно. Точно, вот так все видно.

Ай Ли вернулся мыслями к покушению в Мана-роле. Его противник предпочел стрелять с отдаленной возвышенности, через окно. Он явно не хотел, чтобы его видели, и, вне всяких сомнений, не хотел, чтобы его увидел именно Ай Ли. Возможно, у этого человека тоже азиатская внешность, и он знал, что его могут заметить, что кто-нибудь из болтливых местных упомянет о нем? Но решение держаться на таком расстоянии было ошибкой. А после неудачного покушения он гнался за Ай Ли – до пешеходной тропы, до Портовенере, до Будапешта. Кто-то твердо намерен его убить.

Сейчас противник будет более осторожен; однажды потерпев неудачу, он знает, что Ай Ли предупрежден и может нанести ответный удар.

А может быть, номер напротив явочной квартиры все это время пустует и это просто паранойя?

Три часа спустя Ай Ли растирал замерзшие ноги, возвращая им чувствительность, и подумывал, не бросить ли это дело. Но если за ним в самом деле кто-то охотится? Как и он, лежит на крыше и растирает замерзшие ноги? Он-то слез бы с крыши?

И Ай Ли ждал.

К гостинице подъехал большой туристический автобус, из него вышла дюжина пассажиров. Двое из них, мужчины, останавливаются покурить у входа. Женщина с забранными в хвост волосами бегает трусцой по парку. Движение на цепном мосту застопорилось.

Курильщиков уже семеро.

Женщина фотографирует заснеженный мост.

Мужчина, запакованный в теплое пальто и шерстяную шапку, разговаривает по телефону. Пробка на мосту по-прежнему не движется.

Бегунья появляется на мосту.

Через полчаса Ай Ли уловил, как на крыше казино что-то блеснуло. Помигав, чтобы увлажнить глаза, он поймал в прицел слуховое окно; теперь его логические выводы получили подтверждение. Он слегка переместил винтовку. Дистанция шестьсот пятьдесят метров, легкий ветерок, влажно, небольшой снег.

Он дослал первый патрон и чуть-чуть опустил ствол.

Ресторан на том берегу выставил на улицу столики. Официант в черном костюме привычными движениями раскрывает зонты.

Мужчина с телефоном двинулся к отелю.

Новая смена курильщиков: двое мужчин, одна женщина.

Над коньком крыши показалась белая шапка, за ней – глушитель.

Задержать дыхание. Ствол опирается на парапет, приклад плотно прилегает к правому плечу. Опять шапка, глаза. Нажать на спусковой крючок. И…

Благодаря глушителю шума и вспышки СВУ издала только легкий хлопок и толкнула в плечо. Но в последний момент фонтанчик снега заслонил обзор.

Ай Ли промахнулся. С крыши казино брызнул снег.

Ай Ли дважды перекатился вправо, к краю крыши, не обращая внимания на боль в плече. Он знал, что противник тоже перекатывается, но, вероятно, влево – левша ли, правша, снайперы всегда действуют правой рукой, а пустая левая облегчает перекат в этом направлении.

Белой Шапки не видно. Обводя прицелом крышу, Ай Ли почувствовал дуновение воздуха и инстинктивно отпрянул. В нескольких дюймах от него с парапета осыпался снег.

Мужчина в фартуке и с алюминиевым контейнером для еды вошел в «Фор сизонс». Официант из «Момотаро». Металл ярко блестит на солнце.

За одним из столиков на берегу сидит мужчина в синей лыжной куртке. Официант принес ему чашку кофе.

Бегуньи не видно.

Пробка на мосту начала рассасываться.

Ай Ли дослал в патронник второй патрон. Он не видел стрелка, но сквозь два световых люка различал отражение ствола. Ай Ли слегка переместился и прицелился.

Ждать.

Ствол в его прицеле сдвинулся. Ай Ли увидел, как поблескивает линза в прицеле противника.

Ждать.

Прильнув к прицелу, Ай Ли на мгновение увидел оптический прицел противника, и глаза за ним, и тающие на бровях снежинки.

Это Качок!

Ствол Качка дернулся вверх; спусковой крючок Ай Ли дернулся вниз. Две пули, пробив летящий снег, пересекли забитый машинами мост, пролетели друг мимо друга над ползущими машинами, бегущей назад спортсменкой и ее мотающимися волосами. Официант из «Момотаро» безмятежно шел своей дорогой.

Пуля, тихонько вжикнув, пролетела у самого правого уха Ай Ли. Его собственная тоже прошла мимо цели, но задела ружье. Облачко снега взметнулось над коньком крыши, на мгновение показался ствол винтовки, затем исчез.

Неужели противник уронил винтовку? Он обезоружен?

Ай Ли дослал третий патрон и повернулся к люку. Освещение было слабым, но он различил движения темной фигуры и, не раздумывая, выстрелил в третий раз.

Стекло в переднем окне дрогнуло, целиком вывалившись из рамы, а затем рассыпалось осколками по земле, будто морская волна, обрушившаяся на дамбу. Теперь у Ай Ли был четкий обзор, поскольку стекло на противоположной стороне фасада последовало примеру переднего, вывалившись в переулок за казино. Противника не было видно.

Бегунья с наушниками продолжает пятнать следами заснеженный мост. Изо рта у нее вырываются облачка пара.

На улице в снегу теперь сидит пара и пьет кофе. Нет, не кофе, красное вино. Официант принес одеяла, чтобы у посетителей не замерзли ноги.

Туристический автобус возле «Фор сизонс» сменился на «порше». Из него вышел мужчина, волосы тоже забраны в хвост; рядом с ним женщина, которой явно все равно, замерзнут у нее ноги или нет.

Официант из «Момотаро» вышел из гостиницы, торопясь закурить.

Ай Ли упаковал винтовку, прошел к пожарной лестнице на боковой стороне здания, натянул черную шерстяную шапку и поднял воротник пальто. Он направился к западной стороне Замкового холма, подальше от реки, через дорогу, через какой-то парк, и вскочил в трамвай на Южном вокзале.

Двадцать минут спустя он снова перебрался на восточную сторону Дуная и позвонил по телефону из газетного киоска у Святого Стефана.

– Ну что там?

Царь рассмеялся.

– Новости смотришь? Какой-то турист сподобился заснять прыжок с крыши казино – репортер допытывается, не просадил ли тот тип в карты обратный билет. Приезжай, выпьем, супружница подсела на твой жареный рис.

Он не поехал к Царю, добрался на метро до западного вокзала, откуда проследовал по следующему адресу. Во время поездки он не спал и постоянно дергался, сжимая в руке старенькую «Нокию», которую Царь позволил ему оставить.

Почему Качок?