Текст книги "Снайпер, который любил жареный рис (СИ)"

Автор книги: Чжан Голи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

На нем были и маска, и бейсболка: двойная гарантия защиты от простуды. Он уселся в конце автобуса. Договорившись с У о месте и времени встречи, он намеревался, как всегда, приехать пораньше и удостовериться, что обстановка на поле боя соответствует его ожиданиям.

У пришлось заехать к Чжу Ли, чтобы узнать, есть ли новости: папаша отказывался пользоваться мобильным телефоном; имея за плечами долгий криминальный опыт, он проникся убеждением, что органы правопорядка на всей планете занимаются исключительно прослушиванием его звонков. Но на выходе его окликнули из конференц-зала. Сын? Зачем он здесь?

– Вот молодец, пойдем позавтракаем?

Сын прошел с ним до выхода.

– Пап, кто-то хакнул наш роутер.

– Откуда ты знаешь?

– Ну… долго объяснять. И еще я думаю, что у нас и телефоны теперь на прослушке.

– Не может быть. Для того чтобы поставить телефоны на прослушку, нужно испрашивать разрешения у прокуратуры, у судьи.

– Ну, нас точно взломали. Так что ты поосторожнее с разговорами по телефону.

У обнял сына за плечи.

– Всё в порядке, твой дядюшка Умник сегодня возвращается. Больше не нужно будет сидеть в чате по вечерам.

– А…

– Насчет этого не волнуйся. Я тебе скажу, как только у нас с Умником будет какая-то подвижка. Выпьешь со мной кофе?

– Не могу, надо в библиотеку.

– Опять дедушка стряпать приходил?

– Я пытался тебе сказать, да.

– И?

– Ну это как-то нездорово.

– В смысле?

– Я хочу похудеть, а времени на спорт нет. А он меня закармливает.

– Я с ним потолкую.

Он проводил сына до конца улицы Чжунсяо Дун-лу и посмотрел, как тот идет в сторону метро. Нужно что-то решать насчет отца. Если так будет продолжаться, терпение сына лопнет, и отец обидится. А это еще сложнее исправить.

Зажужжал мобильный: новое сообщение, время и место встречи с загадочным осведомителем. Парк Хэбинь? Прямо рядом с его домом?

Он завернул в кафе Чжу Ли: папаша и трое его приятелей были там; Тесак, подняв крышку чайника, подсыпал заварку.

– О времени условлено, и тебе будет приятно узнать, что это скорее рано, чем поздно. Завтра утром в восемь тридцать садись в скорый поезд до Синьчжу. Там тебя встретит машина.

– Завтра утром, в восемь тридцать.

– И в скорый садись, слышишь, не в электричку.

Пока папаша говорил, остальные трое подчеркнуто смотрели в сторону.

Позвонил Умник.

– В аэропорту?

– Жду чемодан. В конторе увидимся?

– Попозже, у меня дела.

– А я итальянскую ветчину привез, колбаски, хлеб, финики и вино. Можно устроить пир!

У спрятал телефон и подышал на замерзшие пальцы.

Остановив такси, он велел отвезти себя в парк Хэбинь. Встреча назначена у баскетбольной площадки – прямо у реки, да еще этот ветер. Судьба ему, что ли, такая – мерзнуть?

Ай Ли был на месте за час до У, не побоявшись дождя и ветра, чтобы исследовать территорию. Поросший травой парк, отделенный от реки набережной. На восточном берегу – «Гранд-отель» к северу, к югу – пруд. На западном берегу – Музей изящных искусств к северу, аэропорт Суншань к югу. Лучший вид открывался с причала прогулочных лодок возле баскетбольной площадки – поле зрения ничем не загорожено. Он спрятался за складским навесом, прикрыв Ml брезентом. Пять часов пополудни, темнеет, но еще не настолько темно, чтобы зажглись фонари.

У вошел в парк, и холодный ветер проник ему за воротник. У самой баскетбольной площадки пришло следующее сообщение:

«Идите к причалу».

Твою мать. Там ведь самый ветер.

На причале никого. Подшутили над ним, что ли? Зазвонил телефон:

– Инспектор У, прошу прощения за выбор места, вы, наверное, продрогли.

– Где вы?

– Неподалеку. Мне нужна кое-какая информация.

– А я думал, это вы мне хотите что-то сообщить.

– Инспектор, видите дерево в трех метрах от вас, слева?

У оглянулся. Недавно посаженная каранджа толщиной в бедро мужчины.

– Вижу.

– Смотрите очень внимательно.

У всмотрелся, не понимая, в какую игру с ним играют. Каранджа встрепенулась, в лицо ему брызнуло дождем.

– Видите каменную скамью в двух метрах от вас, справа?

– Да.

– Смотрите очень внимательно.

С верха скамьи слетело облачко пыли. Кусок камня исчез.

– Теперь посмотрите на кирпич возле вашей ноги, тот, что покрыт листьями.

Листьями, только что сбитыми со стоящего неподалеку дерева.

– Вижу. И буду смотреть очень внимательно.

Пуля раздробила кирпич, превратив листья в крошево. Облачко пыли поднялось почти до глаз У.

– Запугивание сотрудников полиции влечет за собой последствия.

– Вы расследуете смерти Чжоу Сехэ и Чэнь Личжи и смерти еще двоих, с которыми я не знаком. Так что вы единственный, кто может мне помочь.

– Ай Ли?

– Верно, инспектор. Это я. В данный момент не могу встретиться с вами лично, поскольку являюсь подозреваемым в указанных убийствах. И пожалуйста, не делайте глупостей. Я на другой стороне реки, и у меня здесь превосходный обзор.

– Что вы хотели знать?

– Кто пытается меня убрать?

– Вот это мы и стараемся выяснить. Послушайте, давайте лично…

– Сейчас я главный. Я задаю вопросы. Вы будете спрашивать, когда поймаете меня. И обещаю, что буду честен с вами, если вы будете честны со мной.

– Продолжайте.

– На какое ведомство работал Качок?

– Разве он не ушел из армии?

– Он явно работал на кого-то, иначе зачем бы ему убивать меня. Я его знаю. Прирожденный солдат, слепо следующий приказам. Так кто отдавал эти приказы? Поверьте, других соображений у меня нет. Это явно какой-нибудь функционер.

– Я не знаю. Мы никогда не задумывались, на кого он мог работать.

– В самом деле? Я беглец, инспектор, и нахожусь в отчаянном положении. Не толкайте меня на глупости.

– В самом деле. Нам известно только, что они с подругой держали караоке-бар.

– Вы достойный человек. Верю вам на слово. Следующий вопрос: кто такой Питер Шан?

– Старик, сидевший рядом с Чжоу в тот день, когда его застрелили? Копаем, но пока на него немного. Бывший военный, уволился из армии сто лет назад, живет в Европе, британское подданство.

– Питер Шан – подпольный торговец оружием. Он мне сам сказал.

– Это полезная информация.

– Зачем Чжоу приезжал в Рим?

– Не знаю.

– Не много же вы знаете, инспектор.

– Вы знаете куда больше, чем я. Вот почему нам так хочется найти вас.

– Я убил Чжоу Сехэ, правительственного чиновника. Это двадцать лет за решеткой. Так что вы простите меня, что я не сдаюсь.

– Информаторам под прикрытием дают меньше.

– Я уже был под прикрытием, если помните. И видите, куда меня это завело.

– Так на кого вы работаете?

– На этот вопрос я ответить не уполномочен.

– Если вы не хотите говорить, как я найду того, кто хочет вас убить?

– Вы полицейский. Делайте свою работу.

– Вы уже работали на них, когда вступили в Иностранный легион? Вы были на задании?

– Видите фонарь у себя за спиной? Посмотрите на лампочку вверху. Смотрите очень внимательно.

У подчинился. Он смотрел минуту. Две минуты. Ай Ли скрылся. У плотнее запахнул пальто. Не хватало еще простудиться.

Итак, Ай Ли был в такой же растерянности, как и он сам. Ну что же, по крайней мере собственность паркового хозяйства испорчена не зря: теперь У был уверен, что Ай Ли, как и Качок, работал на некое официальное ведомство. Теперь нужно только найти, сколько таких «ведомств» имеется в военной разведке.

Забежать домой, чтобы переодеться в сухое? Нет, слишком мало времени.

Он поспешил в Министерство обороны и с удовлетворением убедился, что Сюн все еще в офисе.

– Инспектор У, с вас капает, посмотрите, в каком вы виде! Я велю принести имбирного чаю.

– Не стоит, полковник. Но мне хотелось бы поговорить с Ло Фэньин.

У было знакомо выражение, появившееся на лице Сюна. Впервые он увидел его в отеле «Лорел».

– Нам понадобится официальный запрос из бюро. В связи с каким делом это нужно?

– Она проходила снайперское обучение вместе с Чэнь Личжи и Ай Ли, теми двумя европейскими снайперами. Я бы хотел знать, что она может рассказать, и общалась ли с кем-нибудь из них.

– Без протокола? Не как свидетель? В качестве дружеской услуги?

– В качестве услуги.

– Я спрошу ее завтра.

У проглотил полчашки имбирного чаю и распрощался. Сюн помахал ему вслед.

– Я слышал, инспектор, вы уходите на пенсию через четыре дня.

– Через три, согласно трудовому законодательству, – показав на свои часы, ответил У.

Холодный, дождливый час пик. Такси не было, поэтому У влился в толчею у метро. Он обдумывал, не сказать ли Сюну, что Ли вернулся в Тайбэй, и спросить, к кому, по мнению Сюна, Ли может обратиться за помощью. Прав ли У? Может ли это быть Ло Фэньин?

Или же в жизни Ли на Тайване было еще что-то, чего не мог обнаружить сын У?

Он собирался наведаться в социальные службы и проверить записи об усыновлении Ли Би Цзуи-нем, но они уже будут закрыты. Тогда назад, в контору, повидаться с Умником.

В прицел Ай Ли видел человека лет пятидесяти, с седеющим «бобриком», стоявшего выпрямившись, невзирая на ветер и дождь. И он не вздрогнул при всех трех выстрелах. Не похож на типа, которые лгут. А если бы и солгал, то что?

Уложив винтовку в футляр, он покинул парк. У не сказал ему ничего толкового. Итак, кто следующий? Кого еще он знает?

Все эти пять лет вдали от Тайваня Ай Ли тосковал по нему. Теперь, вернувшись, он здесь в совершенном одиночестве. Язык ему знаком, пища знакома, но из-за постоянного чувства незащищенности все кажется чужим.

Он натянул на лицо капюшон и зашагал в дождь, мимо автобусных остановок и станций метро; прошел мимо полицейского участка, в окне которого висел новый плакат: «особо опасные». Вот он, Ай Ли, с самого верху.

За информацию, способствующую аресту, предлагались вознаграждения. Все весьма щедрые, а за самого опасного из них, Ай Ли, десять миллионов тайваньских долларов.

Умник был не в настроении для своих обычных шуточек, а У потягивал горячий имбирный чай. После того как шеф покинул бюро, никто в течение пяти минут не сказал ни слова.

Инструкции шефа были просты: пока нет достаточных оснований для того, чтобы связать эти три смерти в Европе и две на Тайване, они будут расследоваться по отдельности. Все свидетельствовало о том, что Чжоу Сехэ убит Ай Ли. Был выдан общеевропейский ордер на его арест в связи со смертью Чжоу, Качка и неизвестного в Тельче, и, разумеется, тайваньские власти выдали собственный ордер. Что касается мотива: вероятно, старая вражда или ссора из-за денег. У не имел доказательств, подтверждающих его теорию о коррупции в отделе разведки, и она не подлежала обнародованию.

Дела Цю Цинчи и Го Вэйчжуна тоже рассматривались раздельно. Цю был застрелен, и полиция вела активное расследование. Вскрытие Го показало, что он тоже был убит, но не исключалась возможность самоубийства, и не было соображений, кто мог убить его. Поэтому дела были разделены и поручены разным следователям.

– Найдите факты! – рычал шеф на обоих своих подчиненных. – И арестуйте Ай Ли. Ордер уже выдан, вы двое свяжитесь с местными участками, и пусть его найдут!

И что касается татуировок, связывающих смерть Чэнь Личжи с неубедительным самоубийством Го Вэйчжуна:

– Минуту назад это были шпионы вражеской разведки, теперь тайные общества? Не может быть сразу и того и другого, и я не хочу, чтобы эти теории просочились в новости. Не дайте себя втянуть в интриги, которые тут кто-то завел. – С этим словами шеф испепелил взглядом офис и вышел.

Все сидели, склонившись над столами, и работали так тихо, что, казалось, кто-то отключил звук.

Первым заговорил Умник:

– У, ты слышал, что он сказал. Как будем баланс подбивать?

Я ухожу на пенсию. Завтра вечером прощальный банкет в мою честь.

– А я, значит, останусь конюшни чистить? Друг, называется. Ты это серьезно?

– Расскажи, что ты еще узнал в Италии. И давай сюда ту бутылку, которую ты привез, я посмотрю, какие у меня соображения.

Умник встал и затянул речитативом, сопровождая его движениями тайцзи:

– Я должен претерпевать сие унижение, дабы достичь результата. Человек в моем положении не может опуститься до того, чтобы жахнуть уходящего на пенсию коллегу бутылкой по голове.

– Недурное винцо, почем брал?

– Ладно, я первый. Все началось, когда Ай убил Чжоу. Мы опознали троих за столом: Чжоу Сехэ, военный советник тайваньского правительства, в Риме по неизвестным нам причинам. Слева от него Шэнь Гуаньчжи, отставной сержант армии, ныне торговец оружием, путешествующий с британским паспортом на имя Питера Шаня. Третий – не русский, а украинец по имени Агафонов, бывший депутат, теперь лоббист. Итальянцы подтвердили, что Агафонов выехал из страны, украинцы говорят, что не знают, где он. И я думаю, что шеф прав. Сначала нам нужно найти Ай Ли.

– Мы понятия не имеем, почему он убил Чжоу, у нас нет оружия, у нас нет признания. А на догадках далеко не уедешь.

– Мы не продвинемся, пока не узнаем, для чего Чжоу приехал в Рим.

– А итальянцы что думают?

– Предполагают, что обсуждал продажу оружия, а Шэнь организовывал покупку от имени того, кого представлял Агафонов.

– И что же украинцы могут продать? Автоматы Калашникова? У нас своего стрелкового оружия навалом.

– Ответ может дать только администрация президента. Не может быть, чтобы они не знали, зачем Чжоу ездил в Рим.

Умник потребовал назад бутылку и налил большой бокал.

– У меня потрясающая идея, У, но не думаю, что ты ее одобришь.

– Ну давай послушаем.

– Посмотри, кто тут замешан. Министерство обороны укрывает Ло Фэньин. Вдова Цю критикует министерство по телевизору. Остается вдова Го. Говоришь, ее запугивают? Что, если ты устроишь с ней встречу? Я это сниму на видео, мы передадим запись на телевидение. Тогда тот, кто посылает ей угрозы и пачки денег, всполошится и снова свяжется с ней. Установим камеры в ее квартире, выделим охрану. Мы сцапаем запугивателя и посмотрим, куда нас это приведет. Это может оказаться тем самым прорывом, который нам нужен.

– Использовать гражданское лицо как наживку? Дешевый прием, Умник, я так не играю.

– У, на твоих нравственных принципах далеко не уедешь. Ладно, мы с ней честно это обсудим и установим круглосуточную охрану.

– А Европа?

– Через пару дней мы установим личность погибшего в Тельче. Итальянцы правильно определили, что Чжоу, Ли и Качок – все тайваньцы, и предполагают, что человек из Тельча тоже. Проверяют пограничные записи. И еще я привез отпечатки пальцев – правда, их нужно проверить, это займет какое-то время.

У напряженно соображал: что сказать вдове Го?

– И нам понадобятся люди, наблюдать за тобой, когда ты поедешь на встречу с этим главарем тайного общества…

У углубился в свой мобильный.

– Эй, повнимательней во время совещания!

– Сообщение от твоего племянника.

– Опять что-нибудь взламывает? Как-то несолидно нам полагаться на мальчишку.

– Он говорит, что Ло Фэньин тоже сирота.

– Что? Кто сирота?

– Ло Фэньин.

– Они что, все сироты?

– Пора снова повидаться с Хуан Хуашэном. Чего-то он недоговаривает.

12. Район Цзиньшань, Тайвань

Ни зимой, ни летом Хуан Хуашэн не накрывал ступни одеялом. Этой ночью, в девять часов, его разбудил холодок сквозняка, пробежавший по ногам.

– Сяо Ай, это ты? – позвал он, втягивая ноги под одеяло.

Черная тень, прильнувшая к стене, отозвалась:

– Так точно.

– Хорошо. А к чему вся эта загадочность? – спросил Хуан; включив свет, он сел на постели и потянулся. – Ну, иди сюда, обнимемся.

Ай Ли подошел, с трудом сдерживая рыдание.

– О чем можно плакать в твоем возрасте? Хорошо, что тебе пришло в голову появиться именно в такой час, ведь здесь уже была полиция.

Ай Ли перестал всхлипывать.

– Ты ведь собирался объехать мир на мотоцикле, когда выйдешь на пенсию, а сам креветочную ферму открыл.

– Ой, ты помнишь, что я тогда говорил? У меня это всё еще в планах, но для людей вроде меня существуют правила. Три года после выхода на пенсию я не имею права выехать из страны.

– Кто сейчас вместо тебя? Куколка?

– Мою прежнюю работу перехватил какой-то политик. Прежде заседал в законодательном комитете, на выборах потерял место. Правительство дало ему работу. Не знаю, он там просто ради зарплаты и шофера или они натаскивают гражданского, чтобы тот возглавил министерство. Он, правда, взял к себе Куколку секретаршей.

– Теперь ясно.

– Что?

– На ней были все телефонные звонки.

– Не на обед тебя звала, надо полагать.

– Она передала мне приказ убить Чжоу Сехэ.

– Она сама, не ее начальник? Так значит, приказ убить Чжоу поступил через ее босса. И ты выполнил приказ?

– Да.

– Это против правил.

– Почему?

– Должно быть только одно контактное лицо для связи с тобой. Он не должен был поручать ей звонить тебе.

– Мне тогда это не показалось важным. Я спросил, где ты, она не смогла ответить.

– Ли, как солдату я отдаю тебе должное. Все эти годы ты выполняешь приказы. Представляю, в какой ты ужас пришел, когда узнал, что Качка послали убить тебя.

– Я не знал, пока не увидел его в прицел.

Айронхед кивнул.

– Глаза у него были всё такие же ненормальные.

– Качок давным-давно расстался с армией. По слухам, они с подружкой держали в Юнхэ лавку или что-то вроде того. На нас он не работал, я бы знал.

– Кто заказал Чжоу? И кто приказал Качку убить меня?

– Наверняка один и тот же человек.

– Я так и подумал. Поэтому и вернулся. Если я их не выслежу, они от меня не отстанут. Я встречался с торговцем оружием, который был с Чжоу в Риме. Питер Шан. Он знал Дедулю.

– Шэнь Гуаньчжи. Да, он работал с твоим дедом. Возможно, ты видел его, когда был совсем маленьким, а сейчас, конечно, забыл его. Они дружили, эти двое. Много лет назад, когда твой дед служил механиком, им обоим предложили испытать M14, которую сделали американцы. Вот так у нас появилась Т75.

– Что мне теперь делать?

– По всему видать, пора Айронхеду завязывать с пенсией. У меня остались кое-какие знакомые. Но тебе нельзя терять голову. Этих людей трудно выследить.

– Насколько трудно? Труднее, чем тех, на кого ты прежде работал?

– Президент не хочет, чтобы кто-то знал, зачем Чжоу был в Риме. Скажем, они весьма немолоды, и их очень трудно найти.

– Тем меньше причин для тебя впутываться. Айронхед хлопнул Ай Ли по плечу.

– А я никогда и не выпутывался. Кстати, из этого можно выжать все возможное. Я уж лучше потягаюсь с президентами и министрами, чем с упрямым старым солдатом. Тебе есть где остановиться? Поспи здесь, на завтрак будут креветки.

– Спасибо. Но ты всегда говорил, что снайперы работают в одиночку. Мишень поменьше.

– Ха, ты еще помнишь всю эту чепуху?

Порывшись в ящике стола, Айронхед нашел очень маленький и очень старый телефон.

– Вот, возьми. Детский телефончик, без прибамбасов, с него можно позвонить только на один номер. Заблудившийся ребенок или старик может обратиться за помощью.

– Или к тебе?

Айронхед рассмеялся.

– Я сам позвоню, когда узнаю что-нибудь.

Ай Ли подвесил телефон за шнурок на шею. Совсем как ребенок.

Отдел борьбы с организованной преступностью всю ночь разрабатывал план. Одна группа засядет на Синьчжуйской станции скоростной железной дороги, другая полетит на полицейском вертолете, который будет следовать за маячком, вставленным в каблук У.

Умник и У отправились на креветочную ферму и проторчали там до четырех утра. Ворота были наглухо закрыты на цепь, деревянная табличка оповещала о том, что хозяин отбыл в теплые края и вернется через неделю.

Звонок в местную полицию мало чем помог: Хуан приобрел это место около шести месяцев назад и не давал никаких поводов для беспокойства.

– Думаешь, он там? – спросил Умник. – Не думаю, что ему особо есть куца еще пойти.

– Нам понадобится ордер на обыск. Это займет время.

– Нет у нас времени.

Они обошли изгородь по периметру, ища прорехи и камеры. Не найдя ничего, перелезли через нее.

В центре площадки располагался вытянутый овальный пруд, защищенный навесом от солнца и дождя. Вдоль пруда были расставлены табуретки для клиентов, а на подставке выстроились десятки бамбуковых удочек – аккуратно, как оружие в арсенале.

За навесом стояло кирпичное здание из двух комнат. В передней размещался кабинет: письменный стол, белая доска с нацарапанными на ней телефонными номерами. Позади спальня: кровать, стол, ноутбук. Постель аккуратно заправлена, армейское зеленое одеяло натянуто так туго, что кажется пришпиленным к кровати. Под нею три пары обуви: пластиковые сандалии, шлепанцы и кроссовки. Умывальный таз, в нем мыло, шампунь, зубная щетка и паста, металлический стакан. Казарма в гражданском исполнении. На столе пять книг, все о рыбалке. Ноутбук включен, на экране заставка. Хуан ушел совсем недавно и определенно не переживал о счетах за электричество.

– Что думаешь?

– Он здесь не живет. Слишком уж чисто.

– Звони в контору. Скажи, пусть проверят недвижимость и отчетность по налогам.

– Понадобится разрешение прокурора.

– Ты ведь знаешь Ли из налоговой, верно? Примени творческий подход, вечно тебе правила мешают. Ты уходишь на пенсию, чего бояться? И найди кого-нибудь, чтобы тут посматривали.

Все их сотрудники были заняты, поэтому У подключил к наблюдению местную полицию. А у тех методы были аховые: старая машина у перекрестка, в которой камера фиксировала проезжающие туда или оттуда автомобили.

Единственная дорога вела к морю и к шоссе Цзиньшань. А еще можно перейти через горный перевал и выйти к шоссе Янцзинь. Но даже если Хуан и Ай Ли в отличной форме и не прочь прогуляться, они попали бы на камеру, выйдя к магистрали.

– Тебе нужно ехать в Синьчжу. Мы раскинули сеть: теперь подождем, кто в нее попадется.

Выбора не было.

Умник и У упустили и Хуан Хуашэна, и Ай Ли.

Ли не поехал по шоссе Цзиньшань и не отправился по живописному маршруту к шоссе Янцзинь. Он сел на мотоцикл и по горным тропам рванул на север, в Даныпуй.

К северу от Даныпуя строился новый город; половина квартир в его домах-башнях еще пустовала. Обогнув стройки, Ай Ли направился в гавань, где отыскал почти законченное здание, и взобрался по лестнице, у которой все еще отсутствовали перила. На седьмом этаже, под дождем и ветром, хлеставшим через пустые окна, он выбрал подоконник, уселся и через телескопический прицел стал изучать дом напротив.

Пятый этаж; он прикинул, что это должно быть третье окно слева. Света нет, тем не менее он набрал давно не используемый им номер, который легко восстановил в памяти.

Телефон в квартире звонил и звонил, потом перестал. Ли набрал снова.

Сонный женский голос:

– Алло?

– Куколка?

Молчание, но вспыхнул свет, и он различил фигуру за занавеской.

– Ли?

– Давно не виделись.

– Ты где?

– Как поживаешь?

– Ты вспомнил мой номер?

– Ты же мой вспомнила.

Оба помолчали, слушая дыхание друг друга.

– Видел Айронхеда?

– Да. А теперь хочу видеть тебя.

Теперь молчала только она.

– Куколка, можешь объяснить, что происходит? Силуэт за занавеской двигался. Похоже, она одна.

– Ты в самом деле хочешь знать?

– Да.

– Надо будет встретиться.

– Ты не можешь сказать мне сейчас?

– Это работа. Я не могу говорить об этом по телефону. И я хочу тебя видеть.

– Хорошо. Когда?

– Ты помнишь, где мы обедали перед твоим отъездом во Францию?

– Место еще цело?

– Да. Завтра в семь?

– В семь.

Ай Ли нажал отбой. Фигура за занавеской оставалась так же неподвижна, как прицел в его руках. Затем загорелись еще лампы, и фигура исчезла.

Он зашел в переулок у стройплощадки. Дождь не прекращался. Даньшуй, сплошной дождь и никакого тепла. Холод такой, что, как говорят здесь, до сердца достает.

Отъехала вверх металлическая дверь подземного гаража в доме напротив, и из него вырвался, чуть не взмыв в воздух на выезде, ярко-красный «мини-купер». Ай Ли с потушенными фарами последовал за машиной до шоссе – не более чем тень под гонимым ветром дождем. Тень, в которую воплотились пять лет отчаянной тоски.

Красный «мини-купер» презирал ограничение скорости и многочисленные камеры. Вероятно, штрафы Куколку не волновали. В отличие от Ай Ли на краденом мотоцикле. Но вот «мини» свернул на эстакаду у реки – мотоциклам проезд запрещен, и другие водители не преминут известить полицию. Ай Ли лихорадочно пытался вспомнить карту дорог Тайбэя, потом съехал на улицу Чэндэ, повернул на Чжуншань Бэйлу в направлении улицы Миныпэн Дунлу.

Красный «мини» остановился у офисного здания. Ай Ли затормозил и взглянул на тринадцатый этаж. Там горел свет.

Он бывал здесь, много лет назад. Он, Качок, еще несколько человек, включая Ло Фэньин. Вечеринка, устроенная Айронхедом в баре, владельцем которого был его друг Цзинь. Качку пришлось тащить отрубившегося Ай Ли в машину, и Айронхед промчал их через ворота казармы. Охранники наябедничали бригадному командиру, но на этом все и кончилось.

Из-за здания появился серебристый «порше» и подкатил к «мини». Куколка вышла, взяла с заднего сиденья сумку и пересела в «порше».

Ай Ли не последовал за ними. За «порше» ему было не угнаться.

Дождь настиг его, гонимый ветром вниз по реке и вдоль улицы Миньшэн Дунлу.

Возможно, намокли свечи зажигания. А может быть, бедный старина байк просто выдохся, перетрудившись в такую слякоть. Ай Ли оставил мотоцикл у машины Куколки: старый «кавасаки» в компанию одинокому «мини». Может быть, вернувшись, она почувствует исходящее от них разочарование.

Умник и У сидели в «Лай лай соймилк»: один – мученик джетлага, изнуренный просмотром пяти фильмов подряд на борту самолета; второй – слишком занятой и даже не помнящий, сколько ему осталось до пенсии. Каждый держал в руках миску с горячим супом с тофу; между ними стояли блюда, напичканные куца большим количеством калорий, чем было под силу употребить двум мужчинам, далеко перешагнувшим черту среднего возраста.

– У тебя завтра пенсионный банкет?

– Ага. Шеф сказал, тоже будет.

– А насчет того, чтобы ты остался, он ничего не говорил?

– Да ладно тебе. Знаешь, как говорит мясник на нашем рынке? Мясо приходит, мясо уходит, а тесак остается.

– Что'? Это шеф-то мясо? Поосторожнее, я напишу в «Полицейский ежемесячник».

– В нашей работе, Умник, существуют две категории людей. Первая предана работе, служению народу. Они считают себя чем-то вроде героическою магистрата, сражающегося с преступностью, типа судьи Пао[26]26
  «Суам Пао» – телесериал из 236 серий из Тайваня, впервые транслировавшийся на Китайском телевизионном канале (CTS) с февраля 1993 по январь 1994 года.


[Закрыть] в том шоу, и думают, что выйдут на пенсию, гордые своей чистой совестью. И они выйдут и будут сидеть за обедом в каком-нибудь дешевом кабаке, и вдруг войдет какой-нибудь толкач или бандюк, которого они упекли лет двадцать назад: ба, да никак это Умник, начальник отдела борьбы с организованной преступностью! Что ты здесь делаешь, вот это да, давай-ка угощу тебя стейком и стаканчиком бордо. Второй тип не слишком предан работе, и в свободное от нее время занят тем, что делает себе друзей. Если они могут не гнать, они не гонят, если могут подставить вторую щеку, они ее подставят. Поэтому их все любят, и еще до выхода на пенсию они украшают офисы в небоскребе «Тайбэй 101» и могут там поиграть в начальника. Вполне возможно, у фирмы будет американский филиал, куда пристроят вашу дочку, чтобы ей хватало налички, пока она учится. «Я буду заботиться о ней, как о родной», всякая такая хрень.

– И что ты хочешь всем этим сказать?

– Бюрократы приходят и уходят. Ты сколько видел начальников нашей конторы? Вспомни мясницкий тесак. День за днем крушить кости, рубить фарш. Разделать тысячи туш, но остаться тесаком. И всякий, пообедав, говорит: какая прекрасная свинина. Ты когда-нибудь слышал, чтобы хвалили тесак?

– Правильно говоришь. – Умник крикнул хозяину: – Одно лукошко баоцзы с поросятиной нам.

Друзья сидели и ели, пустые миски сменялись полными под аккомпанемент непрерывного дождя за окном.

– Так ты, значит, собираешься стать частным детективом у своего приятеля?

– Может быть. Отловил парочку мужей-ходоков, отыскал несколько заблудившихся котов, оттрубил свое – и домой к ужину. Зарабатывай карму, пусть боги будут довольны. Как знать, вернусь мажором с крутой спортивной тачкой.

– Столько лет тебя знаю и никогда не задумывался, какой ты тоскливец, У.

– Разве я виноват? Понятно же, что мы раскрыли бы это дело, если бы администрация президента дала нам необходимую информацию. Но у них рот на замке. Они скорее дадут нам запустить руку в трусы своей прабабушки, чем раскроют драгоценный государственный секрет. И вот мы, копы, ищем отпечатки пальцев и обуви, а эти поплевывают на нас сверху. Почему нам приходится быть судьями Пао, когда они прикрываются государственными тайнами?

– У, поосторожнее, ты становишься циником.

– А что насчет Ай Ли? Живет себе припеваючи, и с чего тогда вдруг хвататься за винтовку? Идет и палит в человека, которого никогда не встречал, – и становится объектом смертельной травли. Или взять Качка. Стало ему скучно, и он решает прогуляться за тысячу миль до Италии и убить человека, который был его лучшим другом? И двое военных умирают здесь, на Тайване, но я прошу Сюна поговорить с Ло Фэньин, а реакция такая, словно я пытаюсь назначить свидание его жене.

– Ты видел его жену? Какая она?

У справился с искушением раскроить сияющий череп Умника.

– Может, тебе. У, еще супа взять? Мой отец ушел на пенсию из полиции, когда ему было пятьдесят пять, пошел перебирать бумажки в конторе, чтобы было на что растить троих сыновей. Когда я поступил в академию, он усадил меня рядом и сказал: сынок, не думай, что это плохая работа. Ты правительственный чиновник, хотя и младший. А в правительственной работе только одно правило: не рвись наверх, просто смотри, как бы не оказаться внизу. Не бери взятки только потому, что видишь, как это делают другие. Но если кто-то раздает деньги, не упусти свою долю. Молись богу войны на работе и получай повышения, стань богатым. Потом возвращайся домой и молись о тишине и покое. Подожди тридцать лет, и сможешь снять форму, вернуть оружие и поздравить себя с тем, что уцелел.

– А ты явно не послушался его, потому что лезешь наверх. По крайней мере, ты залез выше меня.

– Выше лезешь – быстрее надорвешься. Хотел бы я, как ты, выйти на пенсию. Я-то знаю, что никогда не выбьюсь в начальники конторы, но не могу отказаться от того статуса, который у меня есть. Никакая большая компания меня не возьмет, как моего отца. Я пока не в тех годах, чтобы получить крутую должность, а обидеть меня, предложив что-нибудь помельче, они не рискнут. Плюс я никогда не помогал их сыновьям, снимая обвинения в торговле наркотой, не препятствовал журналам публиковать фото их дочерей с женатыми мужчинами. Ты должен делать всю эту мелкую хрень для них, У, или, выйдя на пенсию… Я знаю, что буду делать! Буду постоянно шляться в твое детективное агентство и вытаскивать тебя выпить.

Синхронно зажужжали сигналы, и оба одновременно схватились за телефоны. Умник посмотрел на У, У посмотрел на Умника. Как старший по званию, Умник проговорил первым:

– Твою мать… отец Ло Фэньин умер за четырнадцать лет до ее рождения?!