Текст книги "Наши любимые дни (ЛП)"

Автор книги: Челси М. Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Она покачала головой и откинула челку, упавшую на глаза.

– Знаю, кажется, что я все держу под контролем, но на самом деле это не так. Накануне я не выдержала и заплакала посреди Юнион.

Я уставилась на нее, потому что не имела понятия об этом.

– Почему?

Она издала смешок и взмахнула рукой.

– Честно? Думаю, я просто очень устала, и у меня было слишком много домашних заданий, и я поняла, что на моем банковском счете практически нет денег, а потом получила мейл обо всех заданиях, что пропустила, и этого всего было слишком много. Я слетела с катушек. Прямо посреди пиццерии. К счастью, Мейс был со мной, вывел меня на улицу и помог успокоиться, но это все еще было слишком неловко. Он заставил меня прогулять занятия, пойти домой и поспать с ним. Ну, мы пытались поспать, – она слегка подмигнула. Дара была более сдержанной насчет своей сексуальной жизни, нежели Рене, но вам не нужно было видеть их в спальне, чтобы понять, как Мейс и Дара были поглощены друг другом при любой возможности.

– Вау, – произнесла я. – Просто... вау, – я села обратно на свой стул абсолютно пораженная.

– Итак. Ты не единственная, кто не может справиться со своим дерьмом.

Я фыркнула. Дара не часто ругалась, так что, когда она это делала, это было довольно забавно.

– Думаю, благодаря этому я чувствую себя лучше, – сказала я.

– Видишь? Мы все запутались. Каждый из нас. Никто не знает, что мы делаем в данный момент, и делаем ли мы то, что для нас лучше всего, – она сжала мою руку, и я обняла ее.

– Спасибо, Дара. Это много значит. В любое время, когда захочешь поплакать, дай мне знать, – я шмыгнула носом и вытерла глаза. Осознание того, что вокруг меня были люди, готовые на все, чтобы убедиться, что я счастлива, было лучшим чувством.

– Я люблю тебя, – сказала я. Она чмокнула меня в щеку.

– Я тоже люблю тебя, куколка.

* * *

После беседы с Дарой я заметила, что Мейс смотрит на меня гораздо дольше. Я поймала его на том, что он изучающе поглядывает на меня, как будто пытается проникнуть в мой мозг. Я наконец-то спросила его об этом два дня спустя после разговора с Дарой.

– Эй, Мейс, мы можем поговорить? – любезно попросила я, указывая на дверь в подвал. Мне показалось, что в окружении всех его тренажеров ему было бы комфортнее.

– Хм, итак, что такое? – спросил он, скрестив свои огромные руки. Он был примерно в два раза больше меня. Но могу сказать, что он нервничал. Ха.

– Просто хотела спросить, почему ты наблюдаешь за мной как ястреб, и связано ли это как-то с моим женихом или может твоя девушка попросила присмотреть за мной? – сказала я. Его глаза в ужасе расширились, и он поднял руки вверх, как если бы я собиралась напасть на него.

– Эй, притормози, Тей. Я просто вел себя как старший брат. Знаешь, присматривал за моей будущей сестренкой. – Я ни на секунду не поверила в это.

– Ага, конечно, – бросила я. Теперь был мой черед скрещивать руки.

Он сдался через две секунды.

– Ладно, хорошо. Дара рассказала мне, что у тебя тяжелые времена, и я присматривал за тобой. Но я бы в любом случае сделал это. Потому что люблю тебя. Ты же знаешь это, верно? Даже если вы с Хантером еще не поженились, я уже считаю тебя своей сестрой. – Вот, черт. Теперь я снова замерла.

– Проклятье, Мейс, – произнесла я, вытирая глаза.

– Оу, черт, не плачь, – он обхватил меня своими огромными руками, но недостаточно сильно притягивая к своей груди, как если бы это было объятие.

– Я не собирался доводить тебя до слез. Наоборот, я надеялся, что ты почувствуешь себя лучше. Дара захочет моей смерти.

Я рассмеялась, шмыгая носом.

– Все в порядке. Сейчас я просто слишком эмоциональна, – я вытерла глаза рукавом.

Мейс погладил меня по волосам.

– Так что, да. Я здесь ради тебя. Ладно? – Его лицо немного покраснело, и потом он отстранился от меня.

– Ты такой, дурачок, – сказала я.

– Кто бы говорил, – ответил он с ухмылкой.

* * *

– Мел, у тебя есть минутка? – спросила я в следующий раз, когда оказалась в центре. Я хотела убедиться, что подойду к ней, когда она не будет слишком занята, и этот вечер был относительно спокойным.

Она отвела взгляд от своего компьютера и сдвинула очки на нос. Ее вьющиеся волосы были все еще завязаны в конский хвост, который все больше спутывался в течение вечера, но прямо сейчас был ровным.

– Конечно, что я могу для тебя сделать? – она отодвинула какие-то бумаги и папки в сторону, а затем указала на один из стульев перед своим столом.

– Да, я просто... – я скрестила пальцы и собрала все свое мужество. – В последнее время мне было тяжело. Когда я возвращаюсь домой и все такое. Когда я слышу рассказы этих людей, которым причинили вред, и которые оказались в ужасных ситуациях, мне тяжело отключиться, вернувшись к своей обычной жизни. Я не могу перестать думать о них и о том, что еще я должна сделать или могла бы сделать. – На этом я останавливаю себя, чтобы не начать болтать без умолку.

Мел откинулась на спинку стула и улыбнулась.

– Ты так сильно напоминаешь мне меня, когда я была в твоем возрасте. – Это было не так давно, Мел за тридцать или около сорока. – Я точно знаю, через что ты проходишь. Но если ты хочешь продолжать заниматься этой работой, ты должна понять, как отключиться, когда выходишь за дверь. Иначе все в твоей жизни будет угасать. Я знаю, что это тяжело. То, что мы делаем, это не для всех, и многие люди перегорают за несколько лет, – она наклонилась вперед и оперлась руками на стол.

– Я здесь, если тебе нужно поговорить, и, если тебе нужно сократить часы работы на телефоне, чтобы ты могла позаботиться о себе, это совершенно нормально. И если ты решишь, что не можешь принимать звонки, это тоже хорошо. Есть много других вещей, которыми здесь можно заниматься, – она обвела рукой комнату, которая была переполнена папками, шкафами и коробками с различными предметами. Она точно не была в беспорядке. Просто переполнена.

Мы обе рассмеялись.

– Ты предлагаешь мне навести порядок в твоем кабинете? – спросила я.

– А если и так, ты согласна? – спросила она.

Я пожала плечом.

– Если хорошо попросишь, – я работала с ней достаточно долго, чтобы знать, что я могу с ней шутить. Не то, что с моим начальником в библиотеке, там было больше похоже на подавляющую окружающую обстановку.

– Ну, я бы очень хотела, чтобы у меня был чистый кабинет, я не могу заставить тебя делать то, что должна сделать сама. Но если ты сделаешь мне одолжение и возьмешь эти пожертвования, чтобы отнести их в подсобное помещение, это наверняка поможет освободить здесь пространство. – Коробки были забиты одеждой, подаренной местными магазинами. Ее было немного, но каждая мелочь могла помочь.

Я почувствовала себя немного лучше. Мел похлопала меня по плечу, и мы обе взяли коробку, чтобы оттащить туда, где сортировались пожертвования. Некоторые вещи у нас были, меньше, чем хотелось бы, поэтому нам приходилось проходить все сначала.

В течение следующего часа мы с Мел убирались, болтая о том о сем. Вечер закончился тем, что я и два других волонтера работали над дизайном кампании по сбору средств. Я не общалась ни с какими жертвами, и у меня было чувство вины из-за этого, но было приятно провести вечер без ощущения, словно мое сердце вырвали из груди.

– Хороший был вечер? – спросил Хантер, когда я вернулась домой. Он был уже в постели и читал. Я скинула одежду и забралась к нему только в лифчике и трусиках. Он быстро отложил книгу в сторону.

– Да. Я обо всем поговорила с Мел. О том, как мне трудно отвечать на телефонные звонки, и остальном. Она была очень милой. Думаю, я возьму меньше часов работы по телефону, если получится. Возможно, пока не стану менее восприимчивой? Не уверена. Мне просто нужно научиться отделять работу от своей жизни, – сказала я, целуя местечко на его груди, где ощущается биение сердца.

– Это хорошо. Я волновался за тебя, Мисси, – он взял меня за руку и поцеловал ее, потом положил обратно на свое сердце.

– Спасибо, но полагаю, я сама должна была это понять, – я думала, он собирается спорить, но он кивнул.

– Я могу понять это. Но дай мне знать, если я могу что-нибудь сделать, в любом случае я могу поддержать тебя. – Это. Это было то, почему я люблю его. Потому что он заботился обо мне и позволял мне принимать собственные решения, когда я нуждалась в этом.

– Я очень, очень люблю тебя, – сказала я.

– Я очень, очень, очень люблю тебя, – произнес он с ухмылкой. Он пытался превзойти меня.

– Эй, я думаю, мы могли бы сделать наши тату на этой неделе. – Это было решение, которое я приняла в ту ночь, когда не могла уснуть, думая о некоторых клиентах из кризисного центра.

– Правда? – Я кивнула. Он лучезарно улыбнулся, глядя на меня, и я поняла, что наверняка приняла правильное решение. Моя мама убьет меня, но это было важно. Для меня. Для него. Для нас обоих.

– Клево, ладно, я начну присматриваться. Я давно не делал тату, поэтому хочу найти кого-то хорошего. Я спрошу Саммер. – У его подруги с занятий их было очень много, поэтому она наверняка знала хорошего мастера.

– Звучит неплохо, – сказала я, переместив руку и располагая голову на его груди. Его пальцы запутались в моих волосах. Я вздохнула и закрыла глаза.

Все было так хорошо.

Глава 8: Хантер

– Ты уверена, что готова к этому? – спросил я Тейлор, когда мы стояли у салона тату и пирсинга «Мэйнли». Если не брать в расчет остроумное название, Саммер сказала мне, что это лучшее место для того, чтобы сделать тату во всем штате Мэн. Она была в хороших отношениях с хозяином салона Рашем. Я просмотрел массу его работ в интернете, чтобы убедиться, то он тот, кто нам нужен.

– Уф, да, – ответила Тейлор, судорожно кивая и глядя на вывеску над дверью, словно это вход в Мордор.

– Мисси, – я развернул ее к себе. – Тебе не нужно делать это. Мы можем прямо сейчас повернуться и уйти домой.

Она прикусила нижнюю губу, что было чертовски сексуально, но затем покачала головой и расправила плечи.

– Не-а, я сделаю это, – с этими словами она повернулась на каблуках и вошла в дверь, придержав ее открытой для меня.

Я вспомнил, когда она впервые увидела мои татуировки.

– Вот эта, семерка. Это счастливая цифра у многих культур. Это как ваша обычная подкова. Матросы прибивали их к мачтам своих кораблей, чтобы помочь им уберечься от штормов, – я повернулся спиной, чтобы показать ей жука скарабея.

Позволить ей увидеть себя вот так, было более интимно, чем если бы она увидела меня полностью обнаженным. Она не знала этого, но я показал ей часть себя, которую не показывал никому другому.

– Ты в самом деле вмешал сюда мифологию, Зет, – сказала она, и я посмотрел на нее через плечо. Прозвище пронеслось в моем мозгу, и я закатил глаза.

– Вообще, я за разнообразие, – сказал я, пытаясь проигнорировать это, но глубоко внутри сходил с ума. Я хотел, чтобы ей понравились мои татуировки, потому что они были огромной частью того, кем я стал. Я едва не проглотил свой язык, когда она слезла с постели и направилась ко мне.

Она протянула пальцы словно собиралась прикоснуться к жуку, но остановила себя, прежде чем зайти слишком далеко. Я не мог расшифровать ее взгляд.

– Что у нас тут еще есть, – произнес я, быстро поворачиваясь. – А потом я просто сделал маленькую звездочку на ноге. Вот такая у меня история татуировок. Теперь покажи свои, – я улыбнулся, просто представив, что скрывается под ее одеждой. Я, вероятно, сойду с ума.

– Прости, чувак, но показывать нечего, – она снова отдалилась, как будто захлопнула дверь у меня перед лицом.

– Я не спрашивал о твоих татуировках, Мисси, – я наклонился и оперся на руки около ее сексуальных ног. Я снова прижал ее. Спорить с ней было лучшей частью моего дня.

– Зачем, Хантер, тебе нужно видеть мои женские штучки? – спросила она сладко. Ее голос устремился прямиком к моему члену.

– Пожалуй, это мягко сказано, – произнес я, говоря правду. Ее глаза метнулись к моим губам и обратно к глазам, как будто она не могла решить что делать. Ее щеки порозовели, и она была такой чертовски красивой.

– Ты просто прикалываешься. Ты сказал, что не спишь с девушками, которые тебе нравятся, – сказала она, ее голос был не таким решительным, как ей хотелось. Я взглянул вниз и увидел, что она сжала в руках простыни. Ха, один ноль в пользу команды Хантера.

– О, Мисси, если бы ты только знала, – я наклонился вперед, словно собирался поцеловать ее. Я был так чертовски близко, но потом отстранился и вышел за дверь.

– Ты идешь? – спросила она, потому что я однозначно потерялся в воспоминаниях.

– Да, иду.

* * *

Я не стал говорить Тейлор раньше времени о том, что хотел сделать. У самого Раша было довольно много татуировок, в основном портреты, но и несколько традиционно американских татуировок, в том числе и якорь на плече, а еще воробушек в полете, на тыльной стороне обеих рук.

– Ты не сделаешь это, – сказала Тейлор, наклонившись над моим плечом, чтобы взглянуть на распечатку, которую я протянул Рашу.

«Выше звезд» было написано там ее почерком. Потребовалось немного сноровки, чтобы собрать все слова без ее ведома. Я знал, что люди говорили о татуировках, связанных с отношениями, но мне было наплевать.

– Да, сделаю, – сказал я, поворачиваясь к ней. Она была в бешенстве, но я все равно поцеловал ее в сердито надутые губы.

– Ты же знаешь, что если сделаешь это, случится нечто ужасное, а потом мы расстанемся, и у тебя останется это клеймо навсегда, – сказала она, тыча пальцем в бумагу. Взгляд Раша метался между нами, не зная, следует ли ему вмешаться или просто бездействовать и позволить нам решить проблему.

– Я хочу, чтобы это клеймо осталось на мне навсегда, – я взял ее за руки. Крошечная часть меня надеялась, что она увидит в этом романтичный жест и ей это понравится, но я знал, что моя девушка выше этого.

Она выдернула свои руки из моих.

– Да, ты сейчас так говоришь! – Весь салон наблюдал за нашим небольшим представлением. Остальные мастера даже выключили свои тату-машинки, поэтому жужжание, что было неизменным фоном, исчезло.

– Хочешь перенести? – спросил Раш, сочувственно улыбаясь.

– Черт, нет. Набей мне тату.

Он взглянул на Тейлор, которая скрестила руки.

– Если он хочет быть идиотом, то я ничего не смогу сделать, чтобы остановить его.

Я усмехнулся и увидел, как она борется с тем, чтобы не улыбнуться.

– Ты сумасшедший, знаешь об этом, верно? – спросила она, когда я взял ее на руки.

– Да. Схожу с ума из-за тебя, детка.

Она закатила глаза, но потом улыбнулась.

– Тебе не нужно делать это. Не нужно, чтобы доказать, что любишь меня. Я знаю, что ты любишь. Я никогда не сомневалась в этом.

Я покачал головой.

– Я делаю это не для тебя. Я делаю это для себя. Все это, – я пожал плечами, и она обняла меня. Наконец-то. Я оперся подбородком на ее голову.

– Я хочу навсегда запечатлеть твои слова на себе.

* * *

У Раша заняло всего несколько минут, чтобы сделать эскиз моей татуировки. Потом он спросил Тейлор о ее тату. Она тоже вытащила распечатку.

– Я хочу что-то подобное. Мне очень нравится, как выглядит эта акварель, – сказала она. Я даже не представлял, что увижу ее.

– Вау, – выдохнул я. Это было красиво. Павлинье перо, но словно нарисованное акварелью, цвета перетекали от одного к другому и немного стекали каплями. Это было идеальным. Раш спросил ее, где она хотела ее сделать, и она подняла свою футболку.

– Вот здесь, – сказала она, указывая на место прямо на ребрах. – Я хочу, чтобы она тянулась вот так, – она взяла картинку и расположила ее так, что перо лежало вертикально на ее боку, как если бы оно там и было.

– И ты хочешь сделать ее такого же размера? – спросил Раш. Эскиз был около девяти-десяти дюймов в длину и несколько дюймов в ширину. Не огромный, но и не маленький.

– Ага, – сказала она, опуская футболку. Раш улыбнулся и покачал головой.

– Для первого раза будет чертовски больно. Ты уверена, что хочешь это сделать?

Тейлор просто посмотрела на него. Я был жертвой этого взгляда бесчисленное количество раз. Может она и была невысокой, но этот взгляд был пугающим.

Он потер подбородок и посмотрел на нее:

– Ладно, мы можем сделать это.

Потребовалось время, чтобы начать делать тату. Нам пришлось заполнить документы, и он сделал эскиз, а потом нанес его на кожу.

Тейлор сказала, что хочет пойти первой, но я отговорил ее. Я хотел дать ей последний шанс отступить, прежде чем будет слишком поздно.

Я уже был готов, чтобы на моем предплечье были вытатуированы слова, там, где я всегда мог их увидеть. Тейлор противилась, но потом уступила, бормоча под нос.

– Это легко скрыть. Ух, если возникнет необходимость, – сказал Раш, глядя то на меня, то на Тейлор. Я положил руку на стол, чтобы нанести рисунок.

Тейлор сердито уселась в соседнее кресло, которое оказалось креслом на колесиках. Она подкатилась ко мне и протянула руку. Я передвинул к ней руку, на которую Раш не собирался наносить тату, и она переплела наши пальцы вместе.

– Выше звезд, – сказала она с улыбкой. Наконец-то.

– Выше звезд, – повторил я под жужжание тату-машинки.

Тейлор

Ладно, все говорят, что боятся делать татуировки из-за иглы, но игла для нанесения тату не похожа на настоящую. Она больше походит на один из тех аппликаторов, что используют для нанесения макияжа. Я знала это, потому что прошлым летом Рене собиралась на свадьбу и пользовалась им перед выходом.

На татуировку Хантера ушло чуть больше часа. Моя займет гораздо больше, потому что потребуется гораздо больше цветов и деталей.

– Ты готова? – спросил Раш, после того как уложил меня на стол. Моя рубашка была задрана вверх, а одна рука лежала под головой. Это была не самая удобная поза, но я готова потерпеть. Я собиралась сделать это.

– Да, – произнесла я. Хантер появился в поле зрения в кресле на колесиках, и сжал мою ногу, не имея возможности взять за руку.

– Ты сможешь это сделать, Мисси. Пустяки, – он подмигнул и одарил меня «трусики-сшибающей» улыбкой. Я даже не ощутила первого прикосновения иглы. Она жужжала напротив моей кожи, а потом был резкий всплеск боли.

– Ох. Это не так уж и плохо, – сказала я, глядя на Раша.

– Мы еще даже не начинали, детка. Дай мне знать, если нужен будет перерыв.

Я кивнула так аккуратно, как могла, поскольку не хотела двигаться и помешать ему.

Так что это была не самая худшая боль, которую я испытывала, но через некоторое время она стала раздражающей. К тому же у меня разболелась рука из-за этого странного положения.

– Не хочешь встать и размяться? – спросил Раш. Я согласилась, и Хантер помог мне встать со стола, после того как Раш все вытер.

– Ты в порядке? – спросил Хантер, когда я осторожно размяла плечи и повертела головой. Это был марафон, а не спринт.

– Нам вероятно потребуется еще часа полтора, – сказал Раш, глядя на эскиз. Было немного странно демонстрировать всем в салоне мой живот, но мне уже приходилось это делать, когда я прокалывала пупок. Правда, это заняло гораздо меньше времени.

Следующие полтора часа, казалось, тянулись как целый день. В конце Раш вытер меня и чем-то намазал, а потом положил на тату нечто похожее на пищевую пленку. Все. Сделано.

– Тебе нужна моя помощь, детка? – спросил Хантер. Он редко меня так называл, и это немного сводило с ума. Я просто одарила его испепеляющим взглядом и дернула мою рубашку вниз.

Ой. Серьезно. Ой. Как больно двигаться. Все болит.

– Убедись, что она ест, и если будут какие-либо вопросы или проблемы, пожалуйста, дай мне знать, – сказал Раш, отдавая Хантеру инструкции по уходу за тату, так как я была еще слишком сосредоточена на боли в боку. Это было похоже на солнечный ожог, только хуже.

Хантер помог мне открыть Сасси и усадил на пассажирское сиденье, пристегнув ремнем безопасности.

– Ой, – сказала я, надув губы.

Он поцеловал мою нижнюю губу:

– Я знаю, Мисси. Но я позабочусь о тебе.

Я выгнула брови, потому что ни за что, черт побери, я не готова заниматься никакой сексуальной активностью.

– Я клянусь, если ты хотя бы дыхнешь в мою сторону с сексуальным подтекстом, я сделаю тебе больно, – сказала я, морщась от боли, когда он наехал на выбоину на парковке, и я подпрыгнула на своем сиденье. Сейчас мне хотелось использовать все известные ругательства.

Почему мне казалось, что это хорошая идея?

– Я определенно не думал об этом. Ничего кроме, как сделать тебе чай и размять твои ножки, пока ты лежишь в постели и смотришь все, черт побери, что захочется по телевизору. – Теперь это звучало более похоже на правду.

Я взглянула на него, и он улыбнулся мне.

– Я знаю, что тебе нужно, – сказал он с самодовольной улыбкой. Я ненавидела, когда он так делал и был при этом так доволен собой.

– Я поняла, – я изобразила безразличие.

– Ты же знаешь, я сделаю все возможное, – произнес он, делая вид, что поет.

– Тьфу, заткнись и веди машину, – бросила я, закрывая глаза и упираясь щекой в холодное окно Сасси. Он наконец-то признал, что его автомобиль официально мертв, не подлежит восстановлению и не воскреснет. Нам нужно время, чтобы найти для него что-то другое. Я хотела поехать в дилерский центр, но он считал, что можно купить что-то дешевое с «Крейгслиста»⁶.

– Ты хорошо справилась. Даже не заплакала. Я плакал в первый раз, – произнес он низким голосом, который заставил меня открыть глаза и медленно повернуться, чтобы взглянуть на него. Твою мать, это даже больней, чем сделать проклятое тату.

– Правда? – спросила я, не до конца веря ему.

– Ага. Рыдал как младенец. Единственный, кто знал, это парень, который делал татуировку, и я взял с него клятву сохранить это в тайне. Ты справилась как чемпион, Мисси. Как всегда.

Я фыркнула и почему-то вспомнила первый раз, когда мы занимались с ним сексом.

– Ну, сейчас я сомневаюсь в правильности каждого решения, которое я совершала, – я снова поморщилась.

* * *

Хантер отнес меня наверх и уложил в постель, но перед этим все столпились вокруг, чтобы посмотреть татуировку. Она была всеобще провозглашена как «чертовски крутая», и я была уверена, что они говорили это не просто потому, что теперь этот рисунок было неизменной частью на моем теле.

– Ты собираешься рассказывать матери? – спросил Хантер, пока я одной рукой переключала каналы, а с помощью другой потягивала ванильный чай.

– Хм, ты знаком с моей мамой? Она убьет меня самым ужасным способом, если услышит об этом. Я просто буду надеяться, что она никогда не узнает, – я пожала плечом и включила марафон какого-то глупого шоу по MTV. Наблюдая за тем, как другие люди принимают ужасные решения в жизни, я почувствовала себя лучше.

– Она может удивить тебя. Может быть, она подумает, что это круто, что на твоем теле навсегда счастливый талисман. – Наши взгляды встретились, и он одарил меня улыбкой с оттенком грусти.

Я все еще помнила ночь, когда наконец-то рассказала ему обо всем, вытащив все скелеты из моего шкафа и сложив их к его ногам. Он посмотрел на них и сказал, что все равно любит меня.

– Да, я так не думаю. Но хорошая попытка, – я отложила пульт и погладила его ногу.

– Это стоило всех усилий, не так ли? – спросил он.

– Да, точно.

* * *

Этой ночью спала я отвратительно. Я не могла найти удобную позу. Все соприкасалось с татуировкой, и я проклинала себя за решение сделать ее на ребрах.

Перед тем как взошло солнце, я наконец-то отключилась, и Хантер позволил мне поспать до обеда.

– Дерьмо, дерьмовое дерьмо, – сказала я, когда встала.

– Итак, я могу предположить, что заживление тату проходит хорошо? – спросила Рене, появляясь в дверном проеме. Она ухмыльнулась, глядя на меня, как будто это было смешно. Она не была фанаткой тату, в основном из-за того, что была вероятность ошибиться и потребовалась бы медицинская помощь.

– Заткнись, – ответила я, указывая на нее и медленно шаркая в ванную. Мне нужно было обработать татуировку, но от мысли о душе хотелось плакать.

– Так-так, а теперь будь милой с человеком, который принес тебе не только воду и обезболивающее, но еще и эмульсию, чтобы тату заживала быстрее, – она вытащила вещи из-за спины.

Ладно, это было мило.

– И я избавила тебя от Дня домашней работы с Дарой, – сказала она, когда я взяла таблетки и открыла воду, чтобы сделать глоток.

– Ну, это мило. Где Хантер? – я была удивлена, что он еще не пришел меня проверить.

– Что-то не так с «гольфом» Дасти, поэтому все парни во дворе пялятся на двигатель и обсуждают это, как будто на самом деле знают, какого черта они делают.

Я фыркнула в ответ. Хантер мог исправить небольшие поломки в автомобиле, но он не был квалифицированным механиком.

Рене помогла мне зайти в ванную и снять футболку. Я сняла пленку, но сегодня из-под нее сочилось немного красноватой жидкости, которая оказалась на моей футболке.

– Ай, – вырвалось у меня, когда использовала чистое полотенце, чтобы вытереть ее.

– Да, татуировки гадкие. Подожди пока дойдешь до стадии шелушения, – сказала Рене с ухмылкой. Я даже не хочу знать об этом.

В конечном итоге я залезла в душ, но из-за теплой воды все же щипало. К тому времени, как я вышла, Хантер был здесь, держа полотенце для меня.

– Ты понял, что случилось с машиной? – спросила я.

– Думаю да. Мэйс с Дасти поехали в магазин автозапчастей. Как татушка?

Я зашипела сквозь зубы, когда полотенце коснулось моей чувствительной кожи.

– Чудесно, а как твоя?

Он показал плечо, которое блестело от эмульсии, что Рене дала мне. Должно быть, он нанес ее ранее.

Хантер помог мне нанести эмульсию и снова одеться. Боль начинала ослабевать, поэтому я пошла вниз, чтобы посмотреть, что делают остальные.

Мой нос уловил запах свежей выпечки, и я застонала. Я была очень голодна.

– Тебе не позволено издавать такие звуки, когда я не могу остаться с тобой наедине, – прорычал Хантер в мое ухо.

– О, извини, – ответила я невинно и снова издала этот звук.

– У тебя крупные неприятности, – сказал он, когда мы вошли на кухню, где обнаружили Дару в окружении тарелок и подносов с печеньем.

– Ладно, и что же тут происходит? – спросила я. – У вас с Хоуп конкурс на лучшую выпечку? – Это было бы чересчур невероятно. И очень калорийно.

– Нет, у меня просто... желание заниматься выпечкой! – ответила Дара слишком высоким голосом и определенно неестественным. Ее глаза слегка расширились под тенью челки. Я краем глаза взглянула на Хантера, и он пожал плечами. Ладно. С ней что-то не так.

– Угу, – я потянулась за печеньем сникердудл.

– У меня не может быть желания печь? – спросила она, доставая еще один противень печенья из духовки.

– Конечно же, может быть, – ответила я и подтолкнула Хантера, чтобы согласился со мной. Дара улыбнулась, но как-то натянуто. Мы все привыкли к тому, что она была самой организованной, и теперь видеть, что у нее не всегда все хорошо, было своего рода шоком.

Может мне нужно поговорить с ней, пока никого нет. Я задолжала ей за мудрый совет.

Практически читая мои мысли, Хантер сжал мое плечо и вышел на улицу, чтобы посмотреть, что там с машиной. Поскольку Рене работала в клинике, а Джос была внизу в своей комнате, мы с Дарой остались наедине.

– Дара? – спросила я, когда она начала покрывать глазурью невероятно маленькие печеньки.

– Да? – отозвалась она, не отрывая взгляд от печенья.

– Ты в порядке?

Она резко кивнула, и я подошла, чтобы забрать кондитерский мешок из ее рук. Когда она подняла голову, в ее глазах блестели слезы.

– Что случилось? – спросила я, в голове вертелось миллион вариантов, все ужасные.

Моргнув, она резко выдохнула, смахнув челку с лица.

– Мейс хочет пожениться. – В этом доме что-то подмешано в воде?

– И? – спросила я, проглотив все слова, которые хотела произнести, и придержав свое мнение при себе, пока она не рассказала мне, что ее так беспокоило.

– И... я просто... я хочу этого. Я правда хочу. Но... – она сунула руки в карманы своего милого передника, который всегда надевала, когда пекла печенье.

– Но это слишком, верно? Слишком большой шаг, – подсказала я, и она кивнула.

– К тому же у меня просто сумасшедшая семья.

Даже зная Дару так долго, я до сих пор не знала всех подробностей о ее семье. Она всегда отступала, когда кто-либо пытался заговорить с ней об этом. Даже Мейс с трудом добивался того, чтобы она открылась.

– Угу, – пробормотала я, надеясь, что она продолжит дальше. Вздохнув, она отодвинула один из обеденных стульев и уселась на него. Я сделала то же самое и вздрогнула, когда раздался громкий звук запуска двигателя на подъездной дорожке. Полагаю, они починили машину.

– Моя семья это... сложно. Они сдержанные, если можно так сказать. Мои родители были очень безучастными по отношению ко мне, когда я была маленькой. Не могу даже вспомнить обнимали ли они меня. Я думала, что все родители такие, пока не пошла в школу. И такими были не только мои родители. Мои тети и дяди и все остальные. Это что-то типа семейной болезни или вроде того.

Я даже не могла представить, что кто-то не захочет обнять Дару. Она была сладкой как чертов персик и любила сильнее, чем почти все, кого я знала.

Я не хотела называть ее родителей придурками перед ней, но они определенно придурки.

– И это значит, что у меня испорченное представление о браке и семье и обо всем. Ну, я не против брака, но что, если у меня ничего не получится? Уверена, моя мама не была такой холодной в моем возрасте. – О, я понимала, чего она боится.

– Ты боишься, что станешь такой как она, – промолвила я. Она сжала губы и кивнула.

– И я знаю, как это глупо. Я знаю, как сильно Джон любит меня. – Дара всегда называла Мейса по его первому имени.

– Он любит. Действительно любит. – Он влюбился по уши, как только ее увидел. Полностью игнорируя Рене, которая в это время пыталась с ним флиртовать. Нет, Дара была создана для него. А он для нее. Мужчины в семье Хантера любили сильно и безмерно. С одним примечательным исключением.

Она улыбнулась и посмотрела на свои руки, сжимавшие стол.

– Я знаю, что это так. Я тоже люблю его. И я не знала, что можно быть такой счастливой в отношениях. – До Мейса Дара всегда сторонилась большинства парней. Я понимала это, потому что была в похожей ситуации.

А потом появились эти парни. Эти двое с их озорными улыбками и красивыми словами пробили себе путь в наши жизни, и теперь мы застряли с ними. Я именно это сказала Даре, что заставило ее рассмеяться, стирая слезы с глаз.

– Знаешь, когда поженимся мы с Хантером, и вы с Мейсом, то мы станем сестрами.

Это вызвало у нее улыбку.

– Мы уже сестры. – Я протянула руки, и мы обнялись. – Спасибо, что выслушала мои жалобы о моем замечательном бойфренде. Не многие смогли бы мне сказать, что я просто схожу с ума.

Я отпустила ее и покачала головой:

– Нет, я все понимаю. Я думала, что ты уже все продумала. Сто раз. Брак моих родителей не сложился, так почему у меня должно получиться? Но потом я смотрю на Хантера и не могу представить свою жизнь без него. И разве это не цель брака?