Текст книги "Наши любимые дни (ЛП)"

Автор книги: Челси М. Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Да, но может быть немного холодно.

– Да, правда. – Мы обсудили еще несколько идей, и она повесила трубку, пообещав, что начнет все обдумывать.

Затем я нашла Джос. Я должна была поделиться с ней этим секретом, потому что мне нужен был ее музыкальный опыт.

– Детка, это моя мечта. Я так рада, что ты попросила меня. Я с тобой, – сказала она, сжимая мои руки, прежде чем броситься бегом вниз за своим ноутбуком.

Конечно, Дасти был там, так что он был незамедлительно введен в курс дела и спросил, может ли он привлечь к этому делу «Стейнерс».

– Это определенно имеет смысл. Но пока не говори им. До этого еще далеко, а я не хочу, чтобы сюрприз был раскрыт раньше времени. – Дасти показал мне большие пальцы вверх.

– Секретность, понял.

Я была так взволнована своим секретным планом, что Хантер это заметил.

– Чему ты так радуешься?

– Я надела штаны, не сломав молнию, – сказала я, показывая ему. Мне пришлось продеть резинку через петлицу, чтобы они не спадали, но это не имело значения. Они были зафиксированы и не падали. Дайте мне приз.

– Ты радуешься самым странным вещам, – сказал он, тыкая пальцем в кнопку.

– Эй, все дело в мелочах. – Держать Хантера в неведении об этом плане будет тяжело, но как еще мне это осуществить? Это будет невероятно.

Глава 18: Хантер

Вся семья Тейлор, включая ее отца, приехали на Рождество в дом Хоуп и Джона. Хоуп не делала ничего наполовину, так что я не был удивлен двум рождественским елкам, стоящими в фойе. Отец Тейлор присвистнул. Это был его первый визит.

– Роскошно, – сказал он, глядя на люстру.

Каждый год Хоуп выбирала тематику для праздничного оформления и украшений, и в этом году это были синий и серебряный цвета, поэтому куда ни глянь были синие и серебряные украшения, ленты и банты. Еще она развесила зимние пейзажи, а Бинг Кросби¹⁷ пел на заднем плане.

Хоуп принесла горячий пунш для взрослых и не беременных, и мы все вместе расположились в официальной гостиной. Харпер колесила по кругу, осыпая всех мишурой и рассказывая, о чем она попросила Санту. В прошлом году я подарил ей розовую гитару, поэтому на этот год я приобрел новый ремешок для гитары и блестящие медиаторы. Это был не большой подарок, но родители и Мейс уже столько всего ей подарили. Не могу сказать, что она избалованна, нет, не в плохом смысле этого слова. Она получала то, что ей было необходимо, и она знала, что все мы безумно любим ее, чего я хотел и для своих детей.

Сейчас Тейлор жестикулировала и, увидев это, мое сердце забилось от радости. Каждый раз, когда я смотрел на нее, мои глаза опускались к ее животу. Обычно я ловил ее на том, что она клала руку на живот, совершенно не подозревая, что она это делает.

Утренняя тошнота постепенно проходила, мы надеялись, что она совсем исчезнет во втором триместре. Я никогда не думал, что буду так много знать о беременности, но я заучивал столько информации, сколько мог найти. Я даже стащил книги Тейлор, когда у меня был перерыв. Люди проходящие мимо кидали на меня косые взгляды, пока я читал «Чего ожидать, если вы ждете двойню». Не то, чтобы мне было до этого дело. У них же не было беременной невесты.

Тейлор была погружена в разговор с мамой и Хоуп о различных симптомах, сопутствующих беременности, а я сдерживал свое мнение по поводу этого.

Дара играла в «Колыбель для кошки»¹⁸ с Харпер и Мейсом, Джон и Джо болтали с отцом Тейлор об экономике, политике и капитализме.

Я просто сидел и наблюдал за моей семьей.

Я столько потерял, но так много приобрел. Моя жизнь могла бы быть совсем другой, если бы у моей матери не было такой сестры, как Хоуп. Я мог оказаться в приемной семье, и кто знает, где бы я сейчас был. Вероятно, не учился бы и не готовился к появлению близнецов, учась в выпускном классе колледжа. Или, может быть, так и должно было быть. Возможно, жизнь все же свела бы меня с Тейлор. Не было никакого способа узнать.

Я немного подпрыгнул, когда кто-то шлепнул меня по плечу.

– Ты какой-то задумчивый, – сказала Тейлор мне на ухо.

– Да? – сказал я, поворачиваясь и обнимая ее. На ней был серый удлиненный свитер поверх леггинсов и сапоги, а я просто хотел отвезти ее домой и раздеть. Ее сексуальное влечение было намного выше, и я определенно наслаждался преимуществами беременности.

– Да. О чем думаешь, детка? – Она положила руку на мою грудь.

– О жизни. Как все изменилось. И как хорошо все может быть. – Я улыбнулся, глядя на нее и она вздохнула.

– Теперь все хорошо, не так ли? И только подумай, в следующем году детеныши будут здесь. Ты оденешься как Санта? – Я улыбнулся ей.

– Готов поспорить, что да. Они будут слишком маленькими, чтобы понять, что происходит, но мы все равно сделаем это. – Она кивнула.

– Точно.

Мы закончили вечер совместным пением колядок и Тейлор уснула у меня на коленях. Завтра мы собирались к ее маме на Рождество, после того как откроем наши подарки дома.

– Кстати, я не купила тебе подарок в этом году. Твои подарки вот тут, – сказала Тейлор, когда мы вернулись домой, указывая на свой живот. Я наклонился и поцеловал место, на которое она указала.

– Врунишка, – сказал я, вставая и целуя ее лоб. – Но даже если бы это было правдой, то я нормально к этому отношусь. Ты уже подарила мне больше, чем я мог бы попросить. – Она фыркнула.

– Ты всегда говоришь такие милые вещи, придурок. – Я рассмеялся и аккуратно поднял ее, чтобы отнести наверх.

– С Рождеством, Мисси, – сказал я.

– С Рождеством. Последнее Рождество без криков детей. Наверное, нам стоит наслаждаться этим, но все, чего я хочу – это надеть пижаму и отключиться, пока ты поешь мне. – Я поставил ее на ноги в нашей спальне и пошел к комоду.

– Ну, я абсолютно не против этого. – Я подошел к комоду, вытащив два упакованных пакета.

– Что это? – спросила она, когда я протянул ей один из подарков. А сам разорвал другой. Я уже знал, что в нем, но в любом случае это было весело. Мне нравилось наблюдать за выражением ее лица, когда она распаковывала пижаму, которую я купил для нее. Ткань была с рисунком павлиньих перьев, а на ткани моей пижамы были нарисованы семерки. Конечно же.

Тейлор хихикнула и разделась, натягивая пижаму. Я помог ей застегнуть ее, а потом надел свою.

– Думаю, мы должны сделать это традицией. Каждый получает пижаму на Рождество, а потом мы все надеваем их и садимся в круг и поем. – Я взял за правило петь детям каждую ночь. Мы с Тейлор играли и пели вместе, и назвали это «музыкальным сексом», но это было совершенно иначе. Я думал об этом больше как о семейном музыкальном вечере.

– Мне это нравится. И еще я подумала, что мы должны давать каждому читать книгу. В Исландии существует традиция дарить друг другу книги в канун Рождества и проводить ночи за чтением. Я хочу, чтобы наши дети любили книги. – Я поправил гитарный ремень и сел рядом с ней, перебирая струны.

– Наши дети полюбят книги. Не думаю, что у них будет выбор, – сказал я. – Но мы определенно можем это добавить. Я не хочу, чтобы наши дети были тупыми. – Тейлор ударила меня по руке.

– Наши дети не будут тупыми. И даже если так, мы скажем им, что они умные. Потому что каждый по-своему умен. – У нее была очень хорошая точка зрения.

– Это правда. По крайней мере, можно быть уверенными, что они смогут петь. – У Тейлор был прекрасный голос.

– Да. Если получится, мы сможем стать новой семьей Фон Трапп. – Это заставило меня дико расхохотаться.

– Ты думаешь это смешно, но это может стать нашим билетом в будущее. Ну, вот какой смысл иметь детей, если мы не можем использовать их для заработка денег. – Она подмигнула.

– Точно. Заставь их работать, как только сможешь.

– А я о чем.

Мы спели несколько колядок, и я сделал горячий шоколад и горячие сморы¹⁹, которые Тейлор почти все съела. И я позволил ей, потому что она вынашивала наших детей.

– Надеюсь, мы не будем отстойными родителями, – сказала она, слизывая нутеллу с пальцев.

– Мы не станем отстойными родителями. А даже если и так, рядом с нами так много людей, которые смогут сказать нам, что мы отстой и выскажут свое мнение о том, как нам перестать себя так вести. – Со всеми людьми в нашем доме и нашими семьями, мы уже утопали в нежелательных советах. Я просто подумал, что мы разберемся во всем, когда дети появятся на свет. Кроме того, никто из советчиков не растил близнецов, так что, по крайней мере, у нас была причина игнорировать их.

– И, если мы все испортим, у нас будет достаточно денег, чтобы позволить себе отправить их на терапию. Мы ни в чем не проигрываем. – Она погладила себя по животу.

– Ну, ребята готовьтесь, – сказала она им.

* * *

Мне нравилось думать, что я мастер дарить Тейлор подарки. Это всегда были материальные вещи, и я всегда старался сделать так, чтобы это был сюрприз.

В этом году моя девушка перещеголяла меня.

– Тебе нравится? – спросила она, скручивая пальцы, когда мы сидели на полу гостиной рядом с искусственной елью.

Я открывал рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но ничего не выходило. Я просто сидел на месте, глядя на красивые серебряные часы. На оборотной стороне было выгравировано «Хантеру от Тейлор и детенышей. Мы любим тебя больше всех на свете».

На лицевой стороне в одной части расположен циферблат, а с другой стороны изображение УЗИ с двумя обведенными в кружок младенцами.

– О, Тейлор, – сказал я, мой голос сорвался. Одной рукой я вытирал глаза, а в другой держал часы.

– Я где-то прочитала, что часы – это традиционный подарок, так что я подумала, что это будет мило. И кто, черт возьми, носит обычные часы в наше время? Эти показались мне намного круче. Но, если тебе не нравится, я могу поменять их или еще что-то. – Она несла какой-то вздор, пока я пытался собраться с мыслями. Наконец я посмотрел на нее, игнорируя слезы. Они продолжали литься, и я не мог остановить их.

– Они прекрасны. Мне очень нравится, – сказал я, наклоняясь к ней для поцелуя. Я сжал ее в крепких объятиях.

– Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной, Тейлор Элизабет Колдвелл. Ни на секунду не сомневайся в этом. – Она с облегчением вздохнула.

– О, хорошо. Я немного сомневалась. Я думала может это немного глупо... – Я заставил ее замолчать поцелуем.

– Это идеально, – сказал я, прислоняясь лбом к ее лбу. – Идеально. И ты идеальна. – Она фыркнула.

– Я знаю, это не так, но кто я такая, чтобы спорить с тобой?

Потом она открыла мой подарок, который тоже заставил ее расплакаться.

– Оно прекрасно. – Она осторожно вытащила ожерелье из красной бархатной коробочки.

– Этот кельтский узел символизирует материнство, – сказал я, пока она рассматривала его. Серебро переплеталось, превращаясь в несколько сердец с бриллиантом в середине. После рождения близнецов я планировал добавить к камню Тейлор еще несколько. Одно можно сказать точно, рождение детей будет отличным поводом покупать Тейлор подарки.

– Оно бесподобно, Хантер. – Она повернулась и подняла волосы, чтобы я мог застегнуть его на ее шее. Оно легло чуть ниже ключицы. Идеально. Она погладила пальцами серебро.

– Мне очень нравится, спасибо тебе. – Она поцеловала меня, а потом мы пошли одеваться, чтобы отправиться в Вотервилль.

Тейлор

Рождество с родителями и Тони началось тихо и спокойно. У нас был традиционный рождественский обед, состоящий из запеканки, бекона, круассанов и фруктов. Только я пропустила бекон. А остальные еще выпили по чашечке кофе. Я была готова заколоть любого ножом, ради глоточка кофе. Все это время, у мамы играло радио, круглосуточно крутившее рождественские песни. Это было гораздо менее грандиозно, чем у Хоуп и Джона, но более комфортно, потому что каждый год ничего не менялось. Даже папа казался более расслабленным, несмотря на то что Тони время от времени бросала на него подозрительные взгляды.

Мама поставила искусственную ель, украсив ее уродливыми украшениями, которые мы с Тони смастерили еще в начальной школе, а она отказывалась их выбрасывать.

– Мам с этого уже буквально осыпаются макароны, – сказала я, указывая на то, что походило на изображение животного? Вроде бы? В общем что-то вроде того.

– Ни за что, детка. Ты сделала его для меня с любовью и я всю жизнь буду его хранить, – сказала она, встав между мной и украшением. Мне хотелось поспорить.

После ужина мы обменялись подарками, включая те, что Хантер приготовил для моих мамы и папы. Я говорила ему, что не стоит этого делать, что я уже купила браслет для мамы и набор книг для папы, но он отнекивался.

– Спасибо, Хантер, это так мило, – сказала мама о вазе, которую она развернула, а затем и папа оказался в восторге от бритвенного набора.

– Подлиза, – пробормотала я под нос, а Хантер просто самодовольно усмехнулся. Он пытался понравиться моим родителям больше, чем мне, и это сработало.

– Ну, я знаю, что еще рано, но я не смог устоять, – сказал папа, передавая мне пакет. – Это для них. – Мне не нужно было спрашивать, кто эти «они».

Я открыла коробку, в которой было два комбинезона с надписью спереди «Мой дедуля любит меня».

– О, папа. Ты такой чудик. – Я встала и обняла его.

– Ничего не могу с собой поделать.

Но потом Тони подарила мне подарок, который она назвала «после детского набора», который включал бутылку текилы, кофе, членство в компании, которая каждый месяц отправляла вам разные виды сыра и коробку тампонов. Мама разозлилась на нее из-за подарка, но я была в восторге. Даже если искушение выпить текилу было чем-то, с чем мне приходилось активно бороться.

– Ты можешь принять что-нибудь всерьез? – сказала мама Тони.

– Мама, все в порядке. Это просто шутка, успокойся, – сказала я, становясь миротворцем между ними. Тони встала с дивана и я последовала за ней.

– Ты в порядке? – спросила я. Она убежала в свою комнату. Мама держала наши комнаты в том же состоянии, какими они были с тех пор, как мы жили здесь, так что постеры Тони все еще были здесь. Она закатила глаза, когда легла на кровать

– Да, в порядке. А что? – Она закрыла лицо рукой. Ее голос был тихим. Ага. Определенно что-то случилось.

– Расскажи мне. Знаю, я младше, но я могла бы дать тебе совет. Или просто выслушать. – Я толкнула ее ногу, и она открыла лицо.

– Я думаю... – сказала она, побледнев и тяжело дыша. – Думаю, мне нравятся девушки.

Я открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но ничего не выходило. Мне нужно было поторопиться, чтобы она не подумала, что я расстроилась.

– Да? – спросила я.

– Да.

– Хорошо, – сказала я, надеясь, что она скажет мне, что привело ее к этому конкретному выводу. Это было, мягко говоря, шокирующе. Я никогда не слышала, чтобы она говорила или делала что-то, что указывало бы на ее чувства по этому поводу, но что, черт возьми, я понимала?

– Я все еще ошарашена. – Я могу себе это представить. Ее руки дрожали, когда она смотрела на них.

– Тони, ты можешь поговорить со мной. О чем угодно. Особенно о том, что сковывает тебя изнутри. Пожалуйста, поговори со мной, – сказала я, сжимая ее ногу.

Она еще раз вздохнула.

– Ну. Наверное, я просто... не знаю. Я подписалась на один из этих дурацких сайтов знакомств. Не из тех хороших, за которые приходится платить. А один из бесплатных. Так что я сразу начала получать фото членов и сообщения от всяких придурков. Я просто села и подумала: «Боже, я бы предпочла съесть стакан, чем пойти на свидание с парнем», а затем, я не знаю. Как будто прорвало дамбу, и все эти мысли и вопросы начали крутиться в моей голове. Мне никогда не нравилось быть с парнем. Может, это слишком, плевать. – Между нами не было ничего подобного. Она получала письма и смс со всеми моими ужасными подробностями беременности.

– Я не нахожу пенисы возбуждающими. То есть, мне это совсем не нравится. Я смотрю на один и фу. – Она вздрогнула, и я засмеялась. Я ничего не могла с собой поделать.

– Итак, тебе нравятся девушки, – сказала я.

– Думаю да? – Она издала рычащий звук и закрыла лицо руками. Я встала и обняла ее.

– Эй. Я просто хотела сказать, что люблю тебя, и что бы ты ни решила, я здесь ради тебя. – Она прижалась ко мне, обнимая меня.

– Спасибо. Я знала, что ты не осудишь, но это было безумно страшно. – Это было заметно, она все еще дрожала.

– Ну, это отменяет мой совет по свиданиям, – сказала я, подталкивая ее, чтобы мы могли сидеть на кровати вместе.

– Совсем чуть-чуть, – сказала она, рассмеявшись.

– Ладно, и какие девушки тебе нравятся?

* * *

Хантер нашел нас почти час спустя. Мы просматривали фотографии девушек на моем телефоне, чтобы составить список тех, кого Тони считает привлекательными, чтобы она могла понять, какие девушки ей нравятся.

– Она горячая, – сказал он, наклонившись через плечо и указывая на фотографию Натали Дормер.

– Разумеется, – сказала я. Тони схватила мой телефон и выключила экран.

– Не лезь не в свое дело, Заккаделли, – огрызнулась она, кинув мне телефон и выйдя из комнаты.

– Вау, что это было? – сказал Хантер, присаживаясь рядом со мной.

– Девчачьи дела, – сказала я ему. Это был секрет Тони, и я бы умерла, прежде чем открыть его кому-то, если бы она того не хотела.

– Хм, ага, – сказал Хантер, одаривая меня не верящим взглядом.

– Дай мне секунду, – сказала я, выходя из комнаты, чтобы найти Тони. Я нашла ее, когда она усаживала наших родителей в гостиной.

– Мам. Пап. – Что она делает?

Хантер стоял позади меня.

– Что происходит? – прошептал он и я зашипела на него

– Что такое? Ты потеряла работу? Рак? Это рак? – спросила мама, сжимая руки вместе и задыхаясь.

– Давай просто выслушаем ее, прежде чем впадать в панику, – сказал отец.

– Нет, я не потеряла работу, и нет, это не рак. Хотя, кажется, я подхватила тяжелую форму гомосексуализма. – Я прикрыла рот рукой, чтобы приглушить фырканье.

– Что ты подхватила? – спросила смущенно мама.

– Она сказала, что подхватила гомосексуализм? – спросил Хантер, пока я пыталась подавить смех. Чего не было у Тони, так это тактичности.

– Ты лесбиянка. Ты это пытаешься нам сказать? – спросил отец. Тони кивнула.

– Ох, спасибо, Господи, – сказала мама, держась за сердце, а потом встала и обняла Тони. – Я думала, это что-то серьезное! Не делай больше так, никогда, Тони Николь! – Я не выдержала, согнулась пополам и рассмеялась до слез.

Папа тоже обнял ее, а затем и Хантер.

– Ну вот, теперь у нас есть кое-что общее, – сказал Хантер, обнимая ее, а потом стукнулись кулаками.

Я думаю, она предполагала, что это будет хуже, чем оказалось на самом деле. Мои родители были довольно терпимыми ко всему, кроме плохих оценок и плохих романтических решений.

– Знаешь, я всегда сомневалась, – сказала мама позже, когда мы сидели на диване.

– Правда? Почему же ты ничего не сказала? – спросила Тони, вскинув руки. – Ты могла спасти меня от всех этих лет замешательства.

– Я не знала наверняка, потому ничего и не сказала!

В общем, Рождество в этом году было совсем не скучным.

* * *

– Я ненавижу, что все вы веселитесь, а я должна сидеть здесь с этим глупым яблочным сидром, – сказала я, глядя в мой стакан «беременного шампанского», как все его называли.

Был Новый год, у меня было милое платье и девочки завили мои волосы, но я все еще была немного расстроена из-за отсутствия алкоголя.

– О, это будет хороший год, – сказал Хантер, целуя меня в щеку. В знак солидарности он тоже не пил. Я сказала ему, что он не должен, но он сказал, что любит меня и не хочет, чтобы я потом упрекала его этим в наших спорах. В его словах был смысл, так что я перестала настаивать.

– Еще бы, в этом году мне придется вытолкнуть из своего тела двоих, – сказала я и он нахмурился.

– Это будет замечательно. – Да. Как только снег растаял и снаружи потеплело, мы приступили к пристройке к дому. После встречи с подрядчиком Хантер решил расширить все три этажа, поэтому мы добавили еще две спальни и расширили кухню на первом этаже, а также гостиную. Одна часть должна была превратиться в библиотеку моей мечты и ребята собирались расширить свою игровую зону, что, безусловно, было хорошей идеей, потому что обычно они сидели один на одном, собираясь вместе.

Мой суперсекретный план также двигался полным ходом, и у меня была запланирована поездка с Хоуп сразу после моего второго ультразвука. Я наконец-то раскрыла секрет Даре и Рене, и они были в восторге от участия в генеральном планировании. Кроме того, было легче сделать что-то, потому что мы просто назвали это «время девочек» и позволили Хантеру потусоваться с Мэйсом, Дасти и Полом. Мы оба пытались провести как можно больше времени с друзьями до июля.

Не то, чтобы наши жизни внезапно закончатся.

Просто изменятся.

* * *

Тони позвонила мне незадолго до полуночи и сказала, что она в баре и ищет девушку для поцелуя. Думаю, она полностью приняла свою сексуальную ориентацию. Я просто рассмеялась и попросила ее убедиться, что та, кого она поцелует, не была традиционной ориентации и/или в отношениях.

– Спасибо, детка, – крикнула она в трубку прежде, чем отключиться.

Мы все отсчитывали секунды до Нового Года и целовались, когда шар опустился на Таймс-Сквер.

– Счастливого Нового Года, Мисси. Счастливого Нового Года, Детеныши, – сказал Хантер, поглаживая мой живот

– Счастливого Нового Года, будущий папочка.

* * *

Остаток зимних каникул я провела в клинике, спя и работая сверхурочно. Мэл нашла много работы, которая позволила мне встать на ноги, за что я была благодарна.

– Мои глупые лодыжки уже начинают отекать, – сказала я, однажды ночью держа одну ногу и надув губы.

– О, я тоже через это проходила. Люди говорят, что беременность прекрасна, но большинство из этого совсем не так. – Мы обе рассмеялись, и она спросила меня, готова ли я провести еще несколько часов на телефоне. Я покачала головой.

– Не думаю. Я очень эмоциональна и не думаю, что это будет хорошо для кое-кого. – Она сказала, что понимает, но я все еще чувствую себя виноватой.

Я никому не говорила, но начала переоценивать свое желание работать в таком кризисном центре, как этот. Я так долго хотела это сделать, но не была уверена, что готова справиться с таким стрессом и ответственностью. Я не знала, смогу ли я возвращаться домой с работы и оставлять все это, чтобы сосредоточиться на своей семье.

В следующую среду у меня был небольшой переполох, и я снова села поговорить с Мэл. Я только что постирала пожертвованную одежду, когда она пришла ко мне. Мое сердце сжалось, я не могла перевести дыхание и думала, что умру. Я должна была сесть прямо на пол и сказать себе, что я в порядке и нужно было просто успокоиться. Я не была уверена, что привело к этому. Может быть, мысли обо всей стирке в моем будущем.

– О, я помню приступ тревоги в конце моего последнего года, Тейлор. Я думаю, что каждый ставит под сомнение все свои жизненные решения в тот момент. – Я кивнула головой.

– Все, что я могла бы предложить – назначить встречу с твоим научным руководителем. – Это было что-то, о чем я даже не подумала. – У них может быть лучший совет. Но, как бы то ни было, Тейлор, я думаю, ты сможешь это сделать. Я думаю, что у тебя есть страсть и стремление быть действительно хорошей. Но если ты решишь, что это не для тебя, лучше выяснить это раньше, чем позже. – Все это имело смысл, поэтому я отправила письмо своему научному руководителю по электронной почте и попросила о встрече, когда начнется следующий семестр. Мне также нужно было поговорить об изменении моего расписания и переносе даты выпуска.

Я старалась не расстраиваться, но иногда мне становилось грустно. Хорошо, что мои друзья всегда были рядом, чтобы напомнить мне, что эта часть моей жизни была временной, и через несколько лет ничего из этого не будет иметь значения.

Они, как всегда, находили положительные стороны.

Моя жизнь перевернулась с ног на голову, когда Хантер сказал, что собирается бросить «Стейнерс». Внезапно мне пришлось говорить ни с кем-то посторонним. Мне пришлось усадить его и сказать, что я не хочу, чтобы он это делал.

– Ты любишь петь с ними, и у тебя это хорошо получается. Я не хочу, чтобы ты все бросал, потому что ты думаешь, что я этого хочу. – Он пытался убедить меня, что должен, но я заняла твердую позицию.

– Единственная причина, по которой ты должен уйти, если это не делает тебя счастливым. Мы оба знаем, что это так. Я вижу, как ты светишься, когда ты на сцене. Так что заткнись и потри мне ноги. – Он закатил глаза, но уступил. Это было одно из преимуществ беременности. Мне могло сойти с рук что угодно. Не то, чтобы я использовала это в своих интересах. Много раз.

* * *

У меня была вторая встреча с доктором Говард, на этот раз без ультразвука. Просто осмотр, чтобы убедиться, что все идет хорошо. Мы не узнаем, кто у нас будет до 20 недель, что случится примерно через месяц.

– Вы не нашли там еще одного человека? – спросила я доктора Говард.

– Я так не думаю, но никогда не знаешь наверняка. – Она слушала мой живот прибором, называемым допплерометром, а затем сказала мне, что было всего два сердцебиения.

В Желтом доме уже принимали ставки на то, кто у нас будет, и это было довольно ожесточенно. Дара даже сделала диаграмму на специальной доске, которую она купила, и нарисовала на ней маленьких детей. Это было ужасно мило. До сих пор Дара, Дасти, Пол и Хантер болели за одного мальчика и одну девочку. Рене, и мы с Джошем болели за двух девочек. Мэйс был одиноким несогласным ставя на двух мальчиков. Они даже проголосовали на: мой срок, вес каждого ребенка и их рост. У нас был небольшой уголок для ставок на детенышей, но всем было так весело, что я не могла дождаться, чтобы узнать, кто будет.

* * *

Мы все начали второй семестр в конце января, и Хантер был готов к окончанию, также как Дара, Пол и Рене. Им нравилось подшучивать над тем, что они закончат колледж раньше меня, но потом я напомнила им, что все они хотели получить ученые степени, так что они не покинут колледж в ближайшее время.

– Мы какая-то кучка ботаников, – сказал Хантер.

– Ботаники зарабатывают больше денег, – отметил Мейс.

Это верно.

Бедным Джос и Дасти было, по крайней мере, еще два года до окончания, и они всегда ворчали, когда кто-то говорил о выпускном.

Было странно, потому что мы близились к завершению. Казалось нереальным, что все останутся в Желтом доме до следующей осени. Университет штата Мэн не всем предлагал программу аспирантуры, поэтому нам придется расстаться.

Я старалась не думать об этом, но я застала Дару и Мейса, напряженно беседующими на кухне, когда никого не было дома.

– Вау, я что-то пропустила? – спросила я.

– Ничего, – сказали они оба совершенно неубедительным тоном.

– Хорошо, я даже не буду притворяться, что верю вам. В чем дело? – Я села, и они посмотрели друг друга одним из тех взглядов, каким смотрят пары, которые были вместе некоторое время, когда общаются без слов.

– Я поступил в юридический колледж. В Портленде. – Я знала, что он подал заявку. Он получал степень бакалавра в области международных отношений, чтобы в конечном счете быть юристом, специализирующимся на иммиграции.

– Поздравляю! – сказала я, хотя мое сердце болело.

– Если бы я мог остаться здесь, я бы остался. – Я отмахнулась.

– Мэйс. Я не собираюсь заставлять тебя бросать юридическую школу, чтобы ты мог сидеть дома и нянчиться со мной. Это просто смешно. И что ты собираешься делать, дорогая? – спросила я у Дары.

– Я поступила в Университет Южного Миссисипи в магистратуру по бухгалтерии, – сказала она пожимая плечами. Словно это было не так уж важно.

– Дара! Это потрясающе! И совершенно идеально, потому что ты можешь переехать в Портленд. Я немного завидую тебе. – Я действительно была счастлива за них. Я видела, как они оба вздохнули с облегчением.

– Мы не собираемся уезжать, пока не родятся дети, не волнуйся, – сказала Дара с улыбкой.

– Я знаю. И очень взволнована. Мы все когда-нибудь повзрослеем. – Они оба обняли меня, и я пообещала, что никому не скажу. Они сделали объявление за ужином, и Рене заплакала. Конечно же. Но потом она объявила, что поступила на магистерскую программу в Университет Мейна. Пол тоже собирался получить степень магистра, так что они остаются. Слава Богу. Еще не все покидали гнездо.

* * *

Наступил День Святого Валентина, а с ним и первый ультразвук, на котором мы вероятно могли узнать пол наших детей. Я была на двадцатой неделе и умирала от любопытства.

– Я знаю, что сделал ставку, но мне действительно все равно, – сказал Хантер. – И эй, мы могли бы остановиться на двух детях, так что кто знает? – Он действительно был прав.

Доктор Говард проделала манипуляции гелем.

– Вы готовы? – У Хантера был наготове телефон, чтобы отправить групповое сообщение, как только мы все узнаем. Все, кто проиграл пари, должны были пригласить победителей на ужин.

– Хорошо, теперь, если детки перестанут двигаться на секунду... – дети были очень активны в последнее время. Первое мгновение, когда я почувствовала, что они двигаются, было абсолютно сюрреалистичным. Я крикнула Хантеру, и он подбежал, чтобы положить обе руки мне на живот. Он плакал, когда, наконец, почувствовал этот маленький трепет в первый раз, и, конечно, это заставило меня плакать. Мы были вне себя. С тех пор все хотели положить руки на мой живот, особенно Рене, и я хотела повесить табличку с надписью «Не трогать».

– Хотите узнать пол? – Мы оба кивнули.

– Похоже первый малыш – это девочка. – Небольшой крик вырвался у меня изо рта, и Хантер поднял кулак в воздух.

– У нас есть как минимум один! – Доктор Говард рассмеялась, когда указала на часть девочки, а затем перешла ко второму ребенку.

– Я не знаю, кто на что ставил, но второй мальчик. – Хантер вскочил со стула и пробежал по комнате в победном танце, прежде чем я сказала ему перестать злорадствовать.

– 1:1, – сказала я. Теперь мы можем выбрать имена и начать готовить их комнаты. Я не хотела, чтобы для мальчика было все синее, а для девочки розовое, потому что это было просто глупо. Хантер и я решили сделать все по теме сборника рассказов, и друг Саммер согласился сделать фреску для нас бесплатно, если мы купим краску.

Хантер написал групповое сообщение и его телефон разрывался, пока доктор Говард вытирала гель с моего живота.

– Что ж, один-один, – сказала я, целуя Хантера. – Теперь мы квиты.

– Это ты так думаешь. Я собираюсь перетянуть их обоих на свою сторону и тогда ты будешь злобной мамашей, которая не веселится, – сказал он, когда мы вышли. Я рассмеялась.

– Это ты так думаешь, но я буду внушать им страх Божий одним взглядом. Я практиковалась. – Это была разновидности взгляда стервозной суки, я была почти уверена в этом.

Хантер притворился, что съеживается.

– Ох, ужасно. А теперь скажи, что отправишь меня в мою комнату без ужина. – Я просто медленно сузила глаза.