Текст книги "Токеа и Белая Роза"

Автор книги: Чарльз Силсфилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Индейцы! – крикнул кто-то. – Пропустите их к генералу!

Когда они вошли, с кресла поднялся высокий, крепкого сложения мужчина с проницательными глазами и резкими чертами лица, выражавшего неколебимое спокойствие и уверенность. Левая рука у него была на перевязи. Выдержав небольшую паузу, он величественно кивнул индейцам и снова уселся в кресло.

– Токеа, – сказал майор Коупленд, – ты стоишь перед главнокомандующим, отважным воином, одержавшим победу над сынами Великого отца Канады.

Мико внимательно поглядел на генерала, затем склонил голову и протянул руки ладонями кверху.

– Мико племени окони, – сказал старик, – пришел сюда, чтобы протянуть руку дружбы.

– Мы знаем Токеа, мико племени окони! – сказал генерал. – Но кто этот молодой воин?

– Эль Золь, вождь каманчей.

– Тогда скажи молодому вождю каманчей, что мы рады видеть его в вигваме бледнолицых.

Эль Золь приложил правую руку к груди и почтительно склонил голову.

– Токеа, – чуть помолчав продолжал генерал, – мы много слышали про тебя дурного, но мы не держим на тебя зла.

– Токеа навеки покинет ваши земли, – сказал старик. – Он знает, что всегда будет помехой бледнолицым. Он выполнил волю Великого Духа, приказавшего ему унести со священного поля кости его предков.

– Но что же тогда он искал в Алабаме? – качая головой, спросил генерал. – Послушай, Токеа, сколько бы ты не хитрил, мы всегда сумеем разгадать твои уловки.

– Токеа отправился туда, чтобы в последний раз говорить со своим народом. Если бы великий воин слышал слова Токеа, он не стал бы хмурить чело. А теперь Токеа уйдет туда, где более никогда не увидит бледнолицых. Уши мико глохнут от стука их топоров.

– Неужто старый Токеа променяет благословенные земли своих предков на куда более скудные охотничьи угодья?

– Когда краснокожему воину достается красивая, но ленивая жена, он отсылает ее прочь и берет в жены девушку некрасивую, но прилежную. Токеа жил на землях своих отцов, но настоящими хозяевами тут всегда были бледнолицые. Если лошади и скот бледнолицых забредали в его земли, Токеа возвращал все, но когда лошади краснокожих оказывались во владениях бледнолицых, те забирали их себе. Токеа не желает более жить по соседству с бледнолицыми!

– Но разве среди краснокожих нет дурных людей?

– Краснокожие наказывают их и изгоняют из племени. А бледнолицые просто делят меж собой награбленное.

– Ты решил уйти в земли каманчей? – спросил генерал. – Токеа, тебе следовало бы понять, что мы сильнее вас, мы хозяева этой страны. Мы могли бы просто отнять ваши земли. Но мы купили у вас эти земли, ибо хотели, чтобы вы стали нашими братьями.

– Великий Дух, – презрительно продолжал мико, – населил наши земли огромными пауками. Пауки сказали птицам: "Мы не будем чинить вам зла, только не рвите паутину". Но когда голодные птицы вылетели из гнезд, весь лес уже был затянут паутиной. Бедные птицы запутались в ней, и пауки высосали из них кровь. Все бледнолицые – пауки. Многие племена краснокожих уже исчезли с лица земли. Одних погубили ружья бледнолицых, других огненная вода. Токеа уйдет отсюда.

– Поступай, как знаешь. Мы не станем удерживать тебя.

– Великий Дух даровал людям огромные земли. Но бледнолицых обуревает жадность, они тянут руки к тому, что по праву принадлежит краснокожим.

– Бледнолицые платят за все долларами, – возразил генерал.

– Сначала они опаивают краснокожих огненной водой, а потом хитростью выманивают у них земли.

– Великий Дух, – спокойно сказал генерал, – создал землю для того, чтобы люди возделывали ее и питались ее плодами. Ваши владения и теперь еще огромны, и если бы вы пожелали трудиться на земле, а не только охотиться в лесах, вы могли бы жить куда богаче, чем многие американцы. Но вы, вожди племен, продаете ее, делите меж собой деньги, а всем остальным кидаете несколько долларов на огненную воду, вынуждая свой народ просить милостыню у наших дверей.

– Токеа с презрением отшвырнул ваши доллары!

– Мне все известно про тебя, Токеа. А теперь ответь мне: как поступают индейцы с предателем и заговорщиком? Они снимают с него скальп, не так ли? Когда Токеа, воспылав жаждой мести, отправился в селения чокто, мускоги по доброй воле продали свои земли, ибо устали от распрей и войн. Мы могли бы схватить тебя и отдать на суд твоих же людей. Но мы этого не сделали и позволили тебе уйти. И напрасно ты отказался от денег, заплаченных за твои земли. Конечно, краснокожим приходится нелегко, но тут уж ничего не поделаешь. Вам всем предстоит приобщиться к цивилизованной жизни, это столь же закономерно, как то, что день приходит на смену ночи. Но ежели вы хотите оставаться дикарями, вините в этом лишь себя самих. Токеа, – помолчав, сказал генерал, – ты можешь уйти, мы не станем чинить тебе никаких препятствий. Но я должен еще кой о чем расспросить тебя. Мы не вмешиваемся в дела ваших племен, в их распри и междоусобицы. Но мы не позволим вам убивать наших граждан и уводить их детей.

Услышав последние слова генерала, старик насторожился.

– Токеа привел сюда девушку, дочь бледнолицых. Как попала к нему та, кого он зовет Белой Розой?

Губы мико вздрогнули, он встревоженно поглядел на генерала.

– Белая Роза – дочь мико, – ответил он. – Он отдал за нее множество медвежьих и бобровых шкур.

– Но как она оказалась среди вас?

– Токеа нашел ее в селении чокто, на берегу великой реки. Он вырвал ее из рук воина мускоги, когда тот собирался размозжить ей голову о ствол дерева.

– А как все это случилось?

– Четырнадцать лет миновало с той поры, когда Токеа поднял томагавк против племени чокто. В сердце его не было ненависти к чокто, но мускоги желали войны, и Токеа отправился вместе с ними. На десятую ночь Токеа сидел в засаде возле одного из селений чокто, поджидая, когда все уснут. Несколько воинов отправились на разведку. Вдруг Токеа услыхал их боевой клич и ринулся им на подмогу. Но когда он прибежал туда, все было кончено, воины мускоги уже снимали скальпы с врагов. Среди убитых было четверо бледнолицых мужчин и три женщины. Одна из женщин, уже мертвая, все еще сжимала в руках ребенка. Токеа прибежал слишком поздно, он не успел уберечь от гибели прекрасную молодую женщину. Но он спас ребенка и отнес его в дом бледнолицего торговца, – тут он указал на майора Коупленда, и и шкурами зверей оплатил молоко, которым жена торговца кормила Белую Розу. Токеа и теперь хранит все то, что было надето тогда на ребенке.

– Токеа должен показать нам эти вещи, – сказал генерал. – Это очень важно для нас.

Мико сделал знак одному из каманчей, и тот вышел из зала. А к генералу тотчас подошел какой-то человек и протянул документ, который главнокомандующий внимательно прочитал и положил на стол.

Тем временем вернулся посланец со свертком.

– Та самая цепочка! – воскликнул незнакомец, когда развернули сверток. – А вот и медальон с инициалами "Дж.К.Р.". Все, как описано в документе. И инициалы совпадают. Точного описания одежды ребенка тут нет, ибо все слуги тоже погибли.

– Согласно нашим законам, индеец имеет некоторые права на девушку, пока не объявится ее законный отец. Впрочем, судя по документу, пропавший ребенок и Белая Роза – одно и то же лицо. Мы вернем ее законному отцу, как только он оплатит индейцу издержки по содержанию ребенка.

– Отец этой девушки, чьим доверенным лицом я имею честь быть, охотно заплатит сколько угодно, лишь бы поскорее увидеть давно утерянное единственное дитя. Полномочия на это им были даны мне еще тринадцать лет назад.

И он предъявил генералу еще один документ.

Токеа и Эль Золь с растущим нетерпением наблюдали за происходящим в зале. Они, конечно, слышали, что речь идет о Розе, но не могли понять суть дела.

– Токеа, – обратился к старику генерал. – Ты свободен. А твоя приемная дочь пока останется с нами. Ты вправе обратиться в суд, и тебе возместят все убытки. Все эти люди, что собрались тут, хорошо разбираются в законах. И они полагают, что Розу следует вернуть ее отцу.

– Великий воин мудр и справедлив, – сказал старик, по-прежнему ничего не понимая.

– Тебе решать, уходить или оставаться. Пока вы здесь, вам будет предоставлено все необходимое.

Простившись с генералом, оба индейца вышли из зала.

– Я, кажется, сделал все, о чем вы просили? – обратился генерал к Коупленду.

– Да, благодарю вас.

– Рад, что мог оказать вам услугу, – заметил генерал, подписывая какие-то депеши, которые принес ему адъютант. – У вас есть еще пожелания?

– Вы знаете, что все ждут вас, чтобы начать парад, а потом предстоит обед и бал.

– Майор, прошу вас, пощадите меня. – Он указал на свою забинтованную руку. – Мне сейчас не до парадов и балов.

– Едва ли наши люди поверят, что всему виной ваша рана. Они решат, что тут кроется что-то другое. Поступайте, как сочтете нужным, но я хотел бы предупредить вас, что свободные граждане – самые обидчивые на свете. Вы свершили великое дело, генерал, но еще большее уважение сограждан вы завоевали тем, что нашли в себе мужество признать свою неправоту и с честью выдержали это испытание.

– Которым я обязан именно вам, – улыбнулся генерал.

– Надеюсь, вы на меня не в обиде. Ваш пыл следовало слегка остудить. Но ведь теперь уже все позади. Так примите же наше приглашение и выслушайте слова благодарности, которые наши сограждане не расточают попусту.

– Что ж, я согласен, – ответил генерал, пожимая руку Коупленду. Если я не ошибаюсь, обед состоится в том самом зале, где меня совсем недавно клеймили позором, называя деспотом и тираном?

– Всему свое время, – улыбнулся Коупленд. – Итак, парад начнется через час, а пока мне нужно навестить мисс Розу. Она хочет проститься с индейцем. Похоже, он вскорости покинет нас. Оно и к лучшему.

41

– Ну, дитя мое, – сказал Коупленд Розе, – теперь я в полном твоем распоряжении. Какое счастье, что наконец отыскался твой отец. Жаль только, что твоей матери нет в живых. Но где же наш юный мичман? А, вот и он. Послушай, мой мальчик, а ты не хотел бы попрощаться со своим старым знакомцем? – спросил он юношу. – Ну, а ты, Роза, больше не горишь желанием вернуться к дикарям? Что ж, я тебя понимаю. Жить среди них, все равно что питаться одними маисовыми лепешками. А ты, молодой человек, поверь мне на слово. Живется нам тут куда свободней и веселее, чем при дворе любого из ваших королей. У вас вольготно лишь кучку дворян, а все остальные просто разглагольствуют о свободе, даже не ведая, что это такое.

Войдя в трактир, они увидели индейцев, которые, как обычно, сидели на полу. Заметив Розу, Эль Золь вскочил и поспешил ей навстречу. Но девушка быстро подбежала к старику и обняла его, как ребенок.

– Токеа, – сказал Коупленд, – твоя приемная дочь пришла проститься с тобой и поблагодарить за все, что ты для нее сделал. Я думаю, ты сам назовешь ту сумму, которая причитается тебе за заботу о ней.

– Токеа готов заплатить за еду, которую бледнолицые давали Белой Розе, – гордо заявил индеец, вынимая кошелек.

– Ты не понял меня, старик. Разумеется, твой иск будет рассматривать суд, но я готов проследить за тем, чтобы все было уплачено сполна.

– Бери, сколько тебе нужно, – невозмутимо сказал Токеа. – Попрощалась ли моя дочь с этими людьми? – спросил он Розу. – Мы покидаем бледнолицых. Впереди у нас долгий путь.

– Но зачем тебе уходить мико? – взмолилась девушка. – Оставайся тут. Бледнолицые примут тебя как брата.

Токеа удивленно поглядел на нее.

– О чем говорит Белая Роза? Коварные бледнолицые примут меня как брата? – Он укоризненно и сердито покачал головой. – Возьми это, – сказал он, указывая на шерстяное одеяло. – Мы уходим. Токеа устал и не желает более видеть бледнолицых.

– Мико! – испуганно воскликнула девушка. – Белая Роза просит тебя остаться. Но если ты должен уйти...

– Токеа – отец своему народу. Окони зовут его, и он уходит. Белая Роза, дочь мико, последует за своим отцом и вскоре станет женой вождя каманчей.

– Мико, – зардевшись и невольно попятившись, сказала девушка, – ты отец моей сестры Канонды, ты спас мне жизнь и вырастил меня. И я благодарна тебе за все твои заботы. Но я не могу последовать за тобой. Я должна быть рядом со своим отцом.

– Белая Роза говорит разумно, она должна быть рядом с отцом. Ноги моей дочери слабы и нежны, но она будет сидеть в каноэ, потом ее понесет на своей спине лошадь.

– О боже! – воскликнул Коупленд. – Кажется, он решил увезти ее с собой. Джеймс, беги к Паркерам и собери побольше людей. А ты, Роза, шепнул он девушке, – ни о чем не тревожься.

На лице индейца отразилось беспокойство, похоже, он начал о чем-то догадываться.

– Белая Роза – послушная дочь, она станет готовить еду для своего старого отца, – сказал он чуть погодя.

– Я готова сделать все для отца Канонды. Но я должна исполнить свой долг. О отец Канонды, Белая Роза пришла проститься с тобой.

– О чем говорит моя дочь? – снова удивился индеец.

– Отец, который даровал мне жизнь, наконец отыскался. Уже четырнадцать лет он ищет и оплакивает свое дитя.

– Жизнь Белой Розе даровал Токеа. Он вырвал ее из рук воина мускоги.

– Но у Розы есть настоящий отец, ниспосланный ей Великим Духом. Роза должна отправиться к нему. Роза покидает тебя, мико, – тихо, но очень решительно сказала девушка.

В глазах старика отразилась бушевавшая в его груди ярость, но он по-прежнему сохранял внешнюю невозмутимость.

– Мико, неужто ты не понял, о чем тебе говорил великий воин? – с тревогой спросил Коупленд.

Индеец не удостоил его даже взглядом. Рука его потянулась к боевому ножу, глаза впились в лицо Розы. Опасаясь беды, Коупленд подошел к ней поближе. Но девушка держалась спокойно и с достоинством.

– Мико, мне пора прощаться с тобой.

– Разве Токеа не отец Белой Розы? – закричал он столь гневно, что трактирщик и его жена, услыхав его возглас, испуганно вбежали в комнату. Белая Роза не пойдет вместе с ним?

– Она не может уйти с ним, – с несвойственной ей прежде твердостью заявила девушка.

– Моя дочь нашла себе другого отца? Она хочет остаться у бледнолицых?

– Роза должна остаться у них.

Старик вдруг рванулся к Розе, схватил ее за руку и оттащил в угол комнаты.

– Должно быть, бледнолицая змея решила, что старый мико глупец! – И он выхватил боевой нож.

– Мико! – вскричал молодой вождь каманчей, до сих пор молча и безучастно сидевший на полу.

– Или бледнолицая змея думает, что мико кормил и поил ее, чтобы на расцвела на радость бледнолицым? – обезумев от ярости, продолжал старик. Чтобы тешить взоры бледнолицых, столь ненавистных Токеа!

И он с отвращением плюнул на пол.

– Остановись безумец! Отпусти девушку, а не то всем вам конец! закричал Коупленд, схватив стул и отбиваясь им от окруживших его индейцев.

– Эта змея вздумала уйти к бледнолицым. Сын мой, – крикнул он вождю каманчей, – Белая Роза предала своего отца! Променяла его на бледнолицых!

– Я слышу голос моего бледнолицего отца, который зовет свою дочь, проговорила Роза, почти лишаясь чувств.

– Белая Роза не достанется бледнолицым! – мстительно расхохотался старик, занеся над девушкой нож.

– Господь всемогущий! Он убьет ее! – в ужасе воскликнул Коупленд, безуспешно пытаясь прорваться к ним.

Но его уже опередил вождь каманчей. Одним прыжком он подскочил к старику и вырвал из его рук Розу в тот самый миг, когда нож уже готов был вонзиться ей в грудь.

– Токеа хуже дикой кошки! Он хочет навлечь позор на головы краснокожих. Токеа позабыл о том, что он – мико окони, отец своего народа. Эль Золю стыдно называть Токеа своим отцом! – с презрением проговорил молодой вождь на языке пауни.

Услыхав эти слова, старик гордо выпрямился, но потом вдруг поник головой и покачнулся. Эль Золь подхватил его, не дав упасть.

В комнату во главе с лейтенантом Паркером вбежали ополченцы.

– Отправить индейцев в тюрьму? – спросил лейтенант Коупленда.

– Позаботьтесь лучше о девушке. Сам господь уберег ее, и не наше дело творить акт возмездия. Токеа, – обратился Коупленд к мико, – по нашим законам тебя следовало бы повесить, но мы не станем лишать тебя жизни. Уходи от нас. Уходи поскорее. Мы не будем мстить тебе, ты сам покараешь себя за содеянное.

Но тут Роза, точно очнувшись, бросилась к старику и обняла его.

– Бедный мико! Ты был мне добрым отцом. Роза не предавала тебя, но голос родного отца взывает к ней. Простишь ли ты приемную дочь? – с мольбой спросила она.

Токеа не вымолвил в ответ ни единого слова.

Роза долго глядела на него полными слез глазами, потом обернулась к Эль Золю, поклонилась ему и вышла.

Молодой вождь стоял, точно в забытьи. Но когда Роза с майором уже выходили со двора, Эль Золь догнал их, взял руку девушки, прижал к своей груди и печально склонил голову.

– Глаза Эль Золя видели Белую Розу. Вождь каманчей никогда не забудет ее, – еле слышно прошептал он и, резко повернувшись, быстро удалился.

– Я заметил слезы у него на глазах, – глубоко тронутый этой сценой, сказал Коупленд. Какой благородный дикарь!

42

Час спустя индейцы сели в каноэ и поплыли вверх по течению Миссисипи, а затем свернули в устье Ред-Ривер. На десятый день пути они достигли плоскогорья, где западные границы Луизианы и Арканзаса сходятся с восточными границами Мексики. Вдали виднелось покрытое снегом плато Озарк, за которым до самых скалистых гор раскинулись необъятные просторы степей. Когда индейцы высадились на левом берегу Ред-Ривер, солнце уже закатилось. Они вскарабкались по уступам одной из скал на берегу и вошли в пещеру. Скала эта находилась как раз в том месте, где заканчивались земли пауни, козасов и осагов. Эль Золь приказал индейцам развести огонь, ибо Токеа, привыкший к более теплому климату, дрожал от холода. Подкрепившись скудным ужином, Токеа уснул. Эль Золь сидел у огня и слушал старинное предание, которое рассказывал ему один из его воинов, как вдруг раздался какой-то далекий шум. Каманчи вскочили на ноги и прислушались.

– Гнусные псы, – пробормотал молодой вождь, – они рычат на врага, который лишь слегка ранил их, хотя мог бы и убить.

Он разбудил спящих, и они поспешили к берегу, где оставили каноэ. Мико и его индейцы сели в каноэ, а Эль Золь с каманчами, крадучись, пошел вдоль берега. Примерно через четверть мили каноэ подошло к берегу, и они уже все вместе поплыли вниз по течению. Там, где кончалась гряда скалистых гор, Эль Золь снова покинул каноэ, бесшумно ступая, обогнул скалу и вдруг увидел десятка два всадников. Несколько индейцев спешились и внимательно оглядывали место, где еще недавно останавливались мико и Эль Золь.

Молодой вождь внимательно следил за каждым движением врагов. Потом сделал знак остальным своим спутникам, и те подкрались к нему. Эль Золь прислушался, резкий порыв северного ветра донес до его чуткого уха несколько звуков. Он поднял голову, на фоне неба, освещенного серебристым светом луны, только что выглянувшей из-за черной тучи, четко вырисовывались силуэты всадников. И вдруг воздух задрожал от устрашающего боевого клича. С быстротой молнии Эль Золь ринулся на врагов, которые в ужасе отскочили назад. Эль Золь и его спутники вскочили на полудиких коней и поскакали к берегу. Едва они успели войти в каноэ, как засвистели пули и стрелы.

– Обещает ли сын мой быть добрым отцом моим окони? – вдруг глухим голосом спросил Токеа.

– И отцом и братом, – ответил Эль Золь. – Но почему мико спрашивает меня об этом? Мико еще долгие годы будет радоваться, глядя на своих детей.

– Клянется ли Эль Золь именем Великого Духа? – еще более настойчиво спросил старик.

– Эль Золь клянется.

– А поклянется ли Эль Золь похоронить Токеа и кости его отца среди могил своих предков?

– Клянется, – невольно содрогнувшись, сказал молодой вождь.

– Тогда кости Токеа и его отца не осквернит ничья рука, – простонал старик. – Великий Дух не позволяет Токеа увидеть прекрасные земли каманчей. Токеа придется умереть на земле бледнолицых.

Потом старик что-то прошептал на ухо своим окони, а затем, все еще прижимая к груди короб с костями отца, издал предсмертный стон и откинулся назад. Глаза его потухли: пуля пробила ему горло.

Эль Золь в отчаянии упал на бездыханное тело. Каноэ уже причалило к берегу, а он все лежал так, пока каманчи не уговорили его подняться. Тогда он положил тело Токеа на спину коня, потом вскочил рядом, и они в горестном молчании двинулись в путь.