Текст книги "Железная хватка"

Автор книги: Чарльз Портис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– И вас так и не поймали за то, что вы деньги украли?

– Я бы не назвал это кражей.

– Но это она и есть. Они ж не ваши были.

– В таком смысле меня это не мучило. Я сплю как младенчик. Уже много лет как.

– Полковник Стоунхилл говорил, вы разбойничали на большой дороге, пока не стали исполнителем.

– А я все думаю: кто эти слухи распускает? Старик лучше б не совал нос куда не следует.

– Значит, пустые разговоры.

– Лишь немногим больше. Однажды славным весенним денечком я оказался в Лас-Вегасе, штат Нью-Мексико. Подорожные мне нужны были отчаянно, поэтому я и ограбил один из их маленьких банков, где такие высокие проценты. Думал, услугу всем окажу. Ведь вора ж не обворуешь, верно? Добрых граждан я никогда не грабил. Даже часы ни у кого не отобрал.

– Все равно воровство.

– Вот и в Нью-Мексико так же считали, – сказал на это Когбёрн. – Пришлось спасаться бегством. В один день – три драки. Бо жеребчик был крепкий, и не родилась в тех землях лошадь, что его бы заставила глотать за собой пыль. Да только не понравилось мне, что меня гонят, как вора, да еще и стреляют вслед. Поэтому, когда от погони осталось человек семь, развернул я Бо, взял вожжи в зубы да погнал прямо на тех ребят, паля из двух флотских револьверов, что у меня в седельных кобурах с собой. А ребята, видать, все женатые, домашних своих любят, поэтому быстренько рассеялись они все да и по домам разбежались.

– Трудновато в такое поверить.

– Во что?

– Что один против семерых так выдюжит.

– И тем не менее. Мы так в войну делали. Я видал, как дюжина дерзких всадников целый кавалерийский отряд в бегство обращала. Скачешь на человека быстро и не сворачиваешь, и у него не будет времени подумать, сколько с ним товарищей, – он только про себя самого думать станет, как ему поскорее убраться с дороги этого беса, что на него с цепи сорвался.

– Сдается мне, вы «арапа» мне «заправляете».

– Ну, так оно все и было, как ни верти. И мы с Бо шагом въехали в Техас – не бегом бежали, учти. Нынче я б так не решился. Сейчас я старше стал, неповоротливей, да и Бо тоже. Деньги я просадил в Техасе на четвертьмильных скаковых лошадок, потом за жуликами этими гнался аж за Красную реку, но на землях чикасо след их потерял. Примерно тогда я и связался с неким Фогельсоном – он стадо мясного скота в Канзас перегонял. С теми волами нам пришлось крутенько. Каждую ночь лило, трава – как губка мокрая. А днем облачно, и нас комары поедом едят. Фогельсон гонял нас, что твой отчим. Мы и спать забыли. А как до Южно-Канадской доехали, видим – она вся из берегов вышла. Но у Фогельсона уговор был – доставить стадо к сроку, поэтому ждать он не захотел. «Ребяты, – говорит, – форсируем». Голов семьдесят мы на этой: переправе потеряли – и это, считай, нам повезло. И фургон у нас унесло, так после этого мы без хлеба и кофе жили. На Северо-Канадской – та же история. «Ребяты, форсируем». Какие-то волы в грязи завязли уже на другом берегу, так я их своими руками выволакивал. Даже Бо весь выдохся, и я ору этому Хатченсу: мол, подъедь, помоги. А он там сидит на лошади да трубочку покуривает. Ну, он не гуртовщик ни разу – он из Филадельфии, что в Пенсильвании, у него какая-то доля в этом стаде была. И вот он мне отвечает: «Сам справляйся. Тебе за это платят». Ну, тут я и не выдержал. Не стоило, само собой, да только я измотался весь, без кофе к тому ж. Но его не сильно ранило, только голову пулей оцарапало, и он от неожиданности трубку свою перекусил напополам. Однако ничего не попишешь, захотел, чтобы все по закону было. Только какой уж тут закон в глухомани? Фогельсон ему так и объяснил, но Хатченс меня разоружил и еще с двумя гуртоправами повез сдавать в Форт-Рино. Да армии какое дело до гражданских размолвок? Но там случились два федеральных судебных исполнителя – приехали забирать торговцев виски. И одним был не кто иной, как Поттер.

Я уже почти засыпала. Кочет подтолкнул меня локтем и говорит:

– Одним исполнителем, говорю, Поттер был.

– А?

– Одним исполнителем в Форт-Рино был Поттер.

– Это ваш боевой товарищ? Тот же самый?

– Да, Коламбус Поттер собственной персоной. Как же я ему обрадовался. А он виду не показал, что меня знает. Говорит Хатченсу: беру, мол, этого под свою ответственность и прослежу, чтоб против него дело завели. А Хатченс ему: дескать, закончу дела в Канзасе, возвращаться буду через Форт-Смит – тогда и в суде выступлю. Поттер ему говорит: ты заявление прямо тут напиши, этого хватит, чтоб ему нападение с физическим насилием припаять. Хатченс такой: никогда, мол, не слыхал, чтобы суду не требовались свидетели. А Поттер ему: мы, говорит, так время экономим. В общем, приезжаем мы в Форт-Смит, и Поттер меня произвел в помощники судебного исполнителя. За него самого перед главным исполнителем еще Джо Шелби [71]71
  Джозеф Орвилл Шелби(1830–1897) – генерал кавалерии в армии Конфедерации, после войны предпочел не сдаваться, а увел около 1000 своих солдат в Мексику, где безуспешно предложил услуги отряда императору Максимилиану в качестве «иностранного легиона». Вернулся в штат Миссури в 1867 г.


[Закрыть]поручился, так вот Поттер на эту работу и устроился. Генерал Шелби теперь железными дорогами в Миссури занимается, всех республиканцев знает лично. Он и мне хорошую рекомендацию написал. Старого друга никакая карта не побьет. А Поттер – это был просто козырь.

– И вам нравится служить в суде?

– Да уж получше того, чем после войны пришлось заниматься, как я прикидываю. Что угодно будет лучше скотогонства. А за то, что мне нравится, все равно хорошо не платят.

– По-моему, Чейни тут не появится.

– Мы его поймаем.

– Хорошо б сегодня.

– Ты ж говорила, что любишь на енота ходить.

– Я и не рассчитывала, что будет легко. Но все равно хорошо бы сегодня со всем и покончить.

Кочет проговорил всю ночь. Я задремывала и опять просыпалась, а у него рот все не закрывался. В каких-то историях у него было так много народу, что не уследишь за всеми, но время скоротать они помогали, да и от холода я отвлекалась. Не всем его рассказам я верила. Например, что у него в Седалии, штат Миссури, была знакомая женщина – так вот она девушкой еще на иголку наступила, а девять лет спустя эта иголка вышла из бедра ее третьего ребенка. Кочет сказал, врачи сильно изумлялись.

Когда приехали бандиты, я спала. Кочет меня растряс и говорит:

– Вот они.

Я вздрогнула и на живот перевернулась, чтоб из-за бревна выглянуть. Чуть брезжило, видно лишь тени да контуры, а деталей не разберешь. Всадники вытянулись цепочкой, ехали – смеялись да беседовали между собой. Я сосчитала. Шестеро!Шесть вооруженных против двоих! Двигались они вообще без всякой опаски, и я подумала: «Отлично план у Кочета выходит». Но, не доехав ярдов с полсотни до землянки, они остановились. Огонь внутри погас, но из мазаной трубы еще дымок курился.

Кочет мне шепчет:

– Видишь своего?

Я говорю:

– Лиц не различить.

А он:

– Вон тот маленький без шляпы, – говорит, – это Нед Пеппер. Шляпу он потерял. Первым едет.

– А что они делают?

– Осматриваются. Пригнись.

На Счастливчике Неде Пеппере, похоже, были белые брюки, но потом я узнала, что они называются «наштанники» и сделаны из овчины. Один бандит заболботал индюшкой. Умолк, потом опять болботнул, и опять, но из пустой землянки ему, конечно, не ответили. Тогда двое бандитов подъехали к землянке и спешились. Один несколько раз позвал Куинси. Кочет сказал мне:

– Это Задира.

После чего те двое вошли, взяв оружие наизготовку. А через минуту-другую вышли, озираться стали. Этот Задира давай кричать Куинси, а один раз даже гикнул, будто свиней сзывал. Потом говорит тем бандитам, что остались верхом:

– Лошади тут. Видать, Мун с Куинси отлучились.

– Куда еще отлучились? – осведомился главарь, Счастливчик Нед Пеппер.

– Чего-то я не раскумекаю, – ответил Задира. – Там шесть лошадей. В очаге котелок софки, но огонь потух. Не понимаю. Может, дичь пошли скрадывать по снегу.

Счастливчик Нед Пеппер ему на это сказал:

– Куинси не станет из тепла уходить, чтоб за кроликами по ночам гоняться. Это вообще не рассматривается.

Задира ответил:

– Тут перед входом весь снег взбаламучен. Погляди сам, Нед, может, ты разберешь.

Тут подал голос тот, который с Задирой в землянку входил:

– Да какая разница? – спрашивает. – Сменим лошадей да поехали уже. А пожрем чего-нибудь у Мамули.

Но Счастливчик Нед Пеппер ему:

– Дай-ка мне подумать.

Тот, что с Задирой, говорит:

– Время зря тратим, а лучше б ехать. Нас и так снег задержал, да еще дорогу сюда пропахали.

Когда он вторично заговорил, Кочет его признал: шулер-мексиканец из Форт-Уорта, штат Техас. Он себя называл Настоящим Чумазым Бобом, но на мексиканском языке не говорил, хотя наверняка знал его. Я пригляделась к верховым бандитам, но тужь глаза не тужь – все равно лиц пока не различить, темень мешает. Да и комплекции не разберешь – на всех толстые пальто, широкополые шляпы, а лошади под ними играли. Папину Джуди я среди них не узнала.

Счастливчик Нед Пеппер вытащил револьвер и три раза быстро выстрелил в воздух. Раскаты пронеслись по лощине, и повисла напряженная тишина ожидания.

И тут же с другого склона грохнул выстрел. Лошадь Счастливчика Неда Пеппера рухнула как подкошенная. Опять выстрелы со склона – тут уж бандитов обуяла паника, ничего они не поняли. А это из своего тяжелого ружья стрелял Лабёф – перезарядит и палит.

Кочет выругался, вскочил на ноги и тоже давай садить из винчестера. Задиру и Чумазого Боба подбил, не успели они на лошадей забраться. Задиру убил на месте. Горячие гильзы из винтовки Кочета застучали мне по руке, и я ее отдернула. А стоило Кочету повернуться, чтоб направить огонь на других бандитов, Чумазый Боб, которого только ранило, поднялся на ноги, поймал свою лошадь и поскакал вслед за остальными. Только свесился на одну сторону, зацепившись за круп ногой, чтоб не упасть. А с нашей стороны, если не видели его «трюка» с начала, можно было б решить, будто лошадь без ездока. Вот так он и проскочил мимо Кочета. А меня это просто «заворожило», я исполнителю ничем не помогла.

Я сейчас немножко назад вернусь и расскажу про других. Счастливчика Неда Пеппера сбило наземь вместе с лошадью, но он скоренько выполз из-под убитой животины и срезал ножом седельные сумки. Остальные три бандита уже пришпоривали лошадей подальше с этой смертельной, если так можно выразиться, «арены» и на ходу палили из ружей и револьверов в Лабёфа. Мы с Кочетом остались у них за спиной, Лабёф к ним был гораздо ближе. Насколько я помню, ни единого выстрела по нам вообще не сделали.

Счастливчик Нед Пеппер орал сотоварищам и, петляя, бежал за ними пешком. Через одну руку он перебросил седельные сумки, а в другой у него был револьвер. Кочет никак попасть в него не мог. Бандита недаром прозвали Счастливчиком – его счастье тогда еще не кончилось. Во всем этом грохоте, дыму и суматохе одному бандиту удалось его расслышать, он развернул лошадь и кинулся назад подбирать главаря. И только доскакал до Счастливчика и протянул ему руку – его вышиб из седла меткий выстрел из мощного ружья Лабёфа. Нед Пеппер ловко вскочил в седло вместо павшего друга, который отважился за ним вернуться, – даже не глянув и не сказав ему ничего на прощанье. Только пригнулся пониже, а мексиканский шулер, по-прежнему прячась за лошадью, устремился за ним – и вскоре они пропали с глаз. Вся схватка столько не заняла, сколько я вам ее описывала.

Кочет велел мне привести лошадей. А сам побежал вниз по склону пешком.

Бандиты оставили в лощине двоих, а прочие были вынуждены уходить от погони на уставших мустангах, но поздравлять себя, считала я, нам было рано. Те, что лежали на снегу, были мертвые, а такие «языками не чешут». Среди бежавших Чейни мы не опознали. Был ли он с ними вообще? Напали мы на его след? А кроме того, на наших глазах Счастливчик Нед Пеппер скрылся с большей долей добычи после ограбления поезда.

Может, удача б нам и шире улыбнулась, не начни Лабёф палить раньше времени. Только в этом я не уверена. По-моему, Счастливчик Нед Пеппер и не собирался в эту землянку входить – да и ближе подходить не хотел, когда понял, что скотокрадов там почему-то нет. Наш план бы все равно не удался. А вот Кочет готов был всю вину возложить на Лабёфа.

Когда я спустилась с лошадями в лощину, он крыл техасца на чем свет стоит прямо в лицо. Как пить дать у них бы сейчас же драка началась, если б Лабёф не был занят – у него болела рана. Пуля попала в ложу его ружья, и щепки вместе со свинцом подрали ему мясо на руке. Он оправдывался, что со своей позиции ничего не видел и как раз переползал на другую, когда услышал три сигнальных выстрела Счастливчика. Вот и решил, что начался бой, – выпрямился и пальнул в того, в котором верно распознал бандитского главаря.

Кочет же решил, что это враки, и обвинил техасца в том, что он попросту заснул, а палить начал с перепугу, когда его разбудили выстрелы Неда. А я подумала: хорошо еще, что первым выстрелом он хоть лошадь убил у Счастливчика. Если и впрямь стрелял с перепугу, попал бы он вообще первым выстрелом в главаря? С другой стороны, Лабёф уверял всех, что он отменный служака и стрелок опытный, и если не спал и целил хорошо, разве не попал бы он в такую большую мишень? Что там на самом деле вышло, только он один и знал. Надоели мне их препирательства. Кочет, наверное, злился, что его опередили, а Счастливчик Нед Пеппер опять от него ушел.

Следопыты не спешили бросаться в погоню за грабителями, и я предложила им пошевелиться. Кочет ответил, что знает, где бандиты залягут, и ему не хочется рисковать и нарываться по дороге на засаду. А Лабёф ему возразил, что у нас-то лошади свежие, а у них устали. Мол, мы их легко выследим и вскорости нагоним. Но Кочет стоял на своем: заберем краденых лошадей и мертвых бандитов к Макалестеру и сделаем первую заявку на ту награду, которую может предложить железная дорога «М. К. и Т.».

– Скоро в игру кинутся десятки исполнителей, железнодорожных сыскарей и осведомителей, – сказал он.

Лабёф притирал снегом подранную руку, чтобы кровь остановить. Даже платок с шеи снял – перевязать, – но одной рукой не сумел, и я ему помогла.

Кочет посмотрел, как я за техасцем ухаживаю, и говорит:

– Тебя это не касается. Иди внутрь и сделай кофе.

Я говорю:

– Сейчас, это недолго.

А он:

– Оставь его в покое, иди кофе вари.

А я ему:

– Почему вы так глупо себя держите?

Он отошел, а я Лабёфу руку перевязала. Потом разогрела софки, повыбирала оттуда мусор и вскипятила кофе в очаге. Лабёф ушел к Кочету в загон, и они всех лошадей связали вместе поводами и длинной манильской веревкой, а четыре тела погрузили на них, будто кули с кукурузой. Мышастая лошадь Муна стала вырываться и зубы скалить – не хотела, видать, чтобы мертвого хозяина ей на спину наваливали. Поэтому нашли менее чувствительную животину.

Кочет не смог опознать того мужчину, который за Счастливчиком Недом Пеппером вернулся. «Мужчина», говорю. Мальчишка он был, немногим старше меня. Рот у него был открыт, смотреть мочи нет. А Задира был старый, лицо землистое, морщинистое. Следопыты с трудом револьвер выкрутили из его «мертвой хватки».

Потом в лесу поблизости они нашли лошадь Задиры. Ее не задело. К седлу у нее были приторочены два вьючных мешка, а в них – тридцать пять с чем-то наручных часов, дамские кольца, пистолеты и что-то около шестисот долларов ассигнациями и монетами. Отнятое у пассажиров «Летуна Кати»! Пока шарили по земле – там, где бандиты бежали, – Лабёф подобрал медные гильзы. Показал Кочету.

– Что это? – спрашиваю.

– Это от патронов бокового огня сорок четвертого калибра, – объяснил Кочет, – к винтовке Генри.

Так мы еще один след нашли. Не нашли только самого Чейни. Он нам даже на глаза не попался. Скоренько позавтракали индейской мамалыгой и поехали оттуда.

До Техасской дороги ехать было всего час. Караван у нас получился – загляденье. Случись вам по Техасской дороге ехать тем ясным декабрьским утром, вы б увидели двух красноглазых служителей правопорядка и сонную девицу из Дарданеллы, штат Арканзас: они шагом ехали к югу и вели за собой семь лошадей. А приглядись вы, заметили б, что четыре лошади нагружены трупами вооруженных грабителей и скотокрадов. Мы вообще-то и встретили нескольких путников, и они подивились нашей отвратительной поклаже.

Некоторые уже слыхали вести про ограбление поезда. Один, индеец, рассказал нам, что грабители экспроприировали из багажного вагона 17 000 долларов наличными. Два человека в тележке сказали, что, по их сведениям, цифра была – 70 ООО. Хорошенькая разница!

Хотя все рассказы примерно совпадали в обстоятельствах происшествия. Вот как было дело. Бандиты поломали механизм переключения на стрелке Уэгнера и вынудили поезд съехать на ветку для погрузки скота. Там они взяли заложниками машиниста и кочегара и пригрозили их убить, если сопровождающий не откроет багажный вагон. У экспедитора хватило силы духа, и он отказался. Тогда бандиты убили кочегара. А экспедитор уперся. Тогда они подорвали двери вагона динамитом, и беднягу убило взрывом. Сейф тоже динамитом рвали. Пока все это происходило, двое бандитов ходили по пассажирским вагонам с револьверами на взводе и собирали «добычу». Один пассажир в спальном вагоне возмутился такому бесчинству, и его побили, стволом пистолета голову поранили. Только ему и доставили хлопот – да еще кочегару с экспедитором. Шляпы бандиты надвинули пониже, а лица косынками обвязали, но Счастливчика Неда Пеппера все равно признали по мелкости его конституции да командным замашкам. Остальных – нет. Вот так они и ограбили «Летуна Кати» у стрелки Уэгнера.

По Техасской дороге ехать было легко. Она широкая и укатанная, Кочет так и описывал. Солнце уже встало, и снег быстро таял под теплыми и долгожданными лучами «Старого Светила».

Пока мы ехали, Лабёф принялся свистать разные напевы – видать, чтоб от больной руки отвлечься. А Кочет едет-едет, а потом как скажет:

– Да будь прокляты эти свистуны!

Не стоило так говорить, если он хотел, чтоб техасец умолк. Лабёфу поэтому ничего другого не осталось, только дальше насвистывать, дескать, наплевать ему на мнение Кочета с высокой колокольни. А потом и подавно из кармана достал варган – и давай на нем бренчать и зудеть. Играл он песенки для скрипки. Объявит «Солдатскую радость» – и играет. Потом «Джонни в низинке» – и тоже. Затем «Восьмое января» [72]72
  «Солдатская радость»(Soldier's Joy) и «Джонни в низинке»(Johnny in the Low Ground) – народные мелодии, популярные в англоязычном мире, вероятно, с конца XVIII в. «Восьмое января»(Eighth of January), или «Битва за Новый Орлеан», – американская народная мелодия, чье название увековечивает эпизод Англо-американской войны, когда 8 января 1815 г. американские войска под командованием полковника Эндрю Джексона (1767–1845), будущего 7-го президента США (1829–1837), успешно отразили попытку вторжения англичан в Новый Орлеан.


[Закрыть]– и его наяривает. Все они звучали как одна песня, сказать вам правду.

Лабёф спрашивает:

– А может, чего особенного послушать хочешь, Когбёрн? – Это он ему так «сало за шкуру» заливал. Но Кочет ему не ответил. Лабёф после этого сыграл еще несколько негритянских песенок и убрал свой чудной инструмент с глаз долой.

А через несколько минут спрашивает у Кочета:

– Ты их с собой и на войне таскал? – и показывает на револьверы в седельных кобурах.

А Кочет ему:

– Они у меня давно.

Лабёф тогда:

– Ты, наверно, в кавалерии служил?

– Я забыл, как это называли, – отвечает Кочет.

– А я хотел стать кавалеристом, – говорит Лабёф. – Но слишком молодой был и безлошадный. Всегда потом об этом жалел. Я в пятнадцать лет в армию пошел, в аккурат на свой день рождения, и последние полгода войны застал. Маманя плакала, потому что братья мои три года домой носа не казали. Только в барабан забили, как они собрались и пошли под ружье. А меня армия определила в снабжение – я головы скота считал да овес по мешкам раскладывал генералу Кёрби-Смиту [73]73
  Эдмунд Кёрби-Смит(1824–1893) – генерал армии Конфедерации, в 1863–1865 гг. – командующий Транс-Миссисипским военным округом, образованным 26 мая 1862 г. и охватывавшим территории штатов Миссури, Арканзас, Техас и Луизиану, а также Индейскую территорию (ныне штат Оклахома) к западу от р. Миссисипи.


[Закрыть]в Шривпорте. Ну что это за служба для солдата? Хотелось выбраться из Транс-Миссисипского округа и двинуть на восток. Настоящего боя хотелось. И под самый конец выпала мне такая возможность – майора Бёркса, интенданта, переводили в Виргинский округ, [74]74
  Виргинский военный округ был создан 22 мая 1861 г. и охватывал территории штатов Виргиния, Южная и Северная Каролины, занятые войсками Союза.


[Закрыть]и я поехал с ним. У нас в отряде двадцать пять человек было, и мы в самый раз поспели к Пяти Развилкам и Питерзбёргу, [75]75
  Битву у Пяти Развилок называют «Ватерлоо Конфедерации»: 1 апреля 1865 г. на перекрестке четырех стратегически важных дорог у Питерзбёрга, штат Виргиния, силы Союза под командованием генерал-майора Филипа Шеридана разгромили силы Конфедерации под командованием генерал-майор Джорджа Пикетта, что в итоге вынудило Северовиргинскую армию Роберта Ли отступить и привело ее к сдаче в Аппоматтоксе.


[Закрыть]а тут-то все и кончилось. Всегда потом жалел, что не довелось мне повоевать ни со Стюартом, ни с Форрестом, ни с кем другим. С Шелби, с Эрли. [76]76
  Джеймс Юэлл Браун («Джеб») Стюарт(1833–1864) – кавалерийский офицер, генерал-майор армии Конфедерации. Нейтан Бедфорд Форрест (1821–1877) – кавалерийский офицер, генерал-лейтенант армии Конфедерации, как военный тактик внес вклад в развитие доктрины «мобильной войны». Впоследствии – первый Великий аг ку-клукс-клана. Джубал Эндерсон Эрли(1816–1894) – американский юрист и генерал-лейтенант армии Конфедерации, один из самых способных командиров дивизионного уровня.


[Закрыть]

Кочет ничего ему на это не ответил.

А я говорю:

– Вам, я погляжу, и полгода хватило.

Лабёф мне на это:

– Не, это только похоже, что я похваляюсь да глупости говорю. Иначе все было. Я чуть не заболел, когда услыхал про сдачу.

А я ему:

– А мой папа сказал, что лишь бы домой вернуться. Он чуть не умер по дороге.

После чего Лабёф Кочету так сказал:

– Что-то не верится мне, будто человек не припомнит, где он в войну служил. Ты и полка не помнишь?

Кочет ответил:

– По-моему, это называлось «служить по пулевой части». Я так четыре года лямку тянул.

– Ты меня ни в грош не ставишь, Когбёрн, да?

– Я тебя вообще никуда не ставлю, особенно если у тебя рот закрыт.

– Ошибаешься ты насчет меня.

– Не нравятся мне такие разговоры. Будто бабы языки чешут.

– В Форт-Смите мне говорили, ты с Куонтриллом ездил и всей этой пограничной бандой.

Кочет не ответил.

А Лабёф знай свое:

– Я слыхал, не солдаты они были никакие, а просто воры и убийцы.

– Я то же самое слыхал, – отвечает Кочет.

– И еще я слыхал, что в Лоренсе, штат Канзас, они убивали женщин и детей. [77]77
  Имеется в виду «Бойня в Лоренсе» (или «Рейд Куонтрилла») – один из самых жестоких эпизодов Гражданской войны: на рассвете 21 августа 1863 г. отряд Куонтрилла совершил карательный налет на г. Лоренс, штат Канзас, стоявший на стороне Союза и выступавший за отмену рабства. За четыре часа отряд Куонтрилла разграбил и сжег весь город, около двухсот мужчин и юношей призывного возраста были убиты.


[Закрыть]

– И я слыхал. Бесстыжее вранье.

– Ты был там?

– Где?

– В том набеге на Лоренс?

– Про него много врали.

– Будешь отрицать, что они расстреливали и солдат, и гражданских, а город потом сожгли?

– Джима Лейна мы упустили. [78]78
  Подлинной целью налета на Лоренс был захват сенатора Джеймса Генри Лейна(1814–1866), генерала армии Союза и предводителя партизан-пустесоек, который 23 сентября 1861 г. захватил и разграбил г. Оцеола, штат Миссури, находившийся в руках южан. В Лоренсе, однако, ему удалось бежать в одной ночной рубашке и скрыться от преследователей на кукурузном поле.


[Закрыть]А ты в какой армии служил, сударь мой?

– Сначала в Шривпорте у Кёрби-Смита…

– Да, про округа я уже слыхал. А на чьей стороне?

– Я был в Северовиргинской армии, [79]79
  Северовиргинская армия– основная военная сила армии Конфедерации на Восточном ТВД Гражданской войны, учреждена 20 июня 1861 г. как «Конфедератская армия Потомака».


[Закрыть]Когбёрн, и стыдиться мне нечего, когда я так говорю. Давай посмейся еще. Ты же просто перед этой девчонкой, перед Мэтти форсишь, думаешь, у тебя язык как бритва.

– Опять бабские разговоры.

– Вот-вот. Выставь меня дурнем перед девчонкой.

– А по-моему, она тебя отлично раскусила.

– Ошибаешься, Когбёрн. И мне не нравится, к чему ты все время клонишь.

– Не твое это дело. И капитан Куонтрилл – не твое.

– КапитанКуонтрилл!

– Осади, Лабёф.

– Чего он капитан?

– Ты коли на драку нарываешься, так я тебе пойду навстречу. А коли нет, так и не буди лиха.

– Вот уж сказал – капитанКуонтрилл!

Я вклинилась меж ними на лошади и говорю:

– Я тут кое о чем думала. Послушайте. Там было шестеро бандитов и двое скотокрадов, но у землянки – только шесть лошадей. Что это значит?

– Им только шесть лошадей и надобно было, – отвечает Кочет.

Я говорю:

– Да, но среди этих шести – лошади Муна и Куинси. Краденых лошадей было всего четыре.

Кочет говорит:

– Этих двух других они б тоже забрали, а потом обменяли. Так и раньше делалось.

– А Мун с Куинси б на чем ехали?

– А им бы шесть усталых лошадей досталось.

– Ой. Да, про этих я забыла.

– Это же всего на пару дней обмен.

– А я думала, Счастливчик Нед Пеппер собирался убить тех двух скотокрадов. План предательский, но так бы они его точно не выдали. Что скажете?

– Нет, так бы Нед не поступил.

– А почему? Они со своей отчаянной бандой убили же кочегара и экспедитора на «Летуне Кати» вчера ночью.

– Нед не убивает направо и налево просто так, без причины. Он убивает, только если есть резон.

– Можете считать, как вам заблагорассудится, – сказала тогда я, – а мне кажется, предательство он по-любому планировал.

До лавки Дж. Дж. Макалестера мы доехали часам к десяти утра. Все жители того поселения собрались посмотреть на мертвые тела – ахали и бормотали от такого кошмарного зрелища, а оно выглядело еще страшнее оттого, что зимнее утро было солнечное и приветливое. День, должно быть, у них был торговый, потому что у лавки стояло несколько фургонов и топтались привязанные лошади. За домом бежали рельсы. Все поселение-то – эта лавка да с десяток каркасных и бревенчатых построек убогой наружности, однако, если я не ошибаюсь, в то время это был один из лучших городков на земле чокто. Лавка теперь – в современном городе под названием Макалестер, штат Оклахома, где долгое время «правил король уголь». А кроме того, в Макалестере есть международная резиденция Ордена радуги для девочек. [80]80
  Международный орден радуги для девочек– масонская молодежная организация, учреждена в 1922 г. в Макалестере, штат Оклахома.


[Закрыть]

Настоящего врача в те времена там не было, но жил один молодой индеец, наученный медицине: он умел вправлять сломанные кости и перевязывать огнестрельные раны. Лабёф его отыскал, чтобы подлечиться.

А я поехала с Кочетом, который отправился искать знакомого индейца-полицейского – капитана Бутса Финча из легкой кавалерии чокто. Эта полиция занималась только индейской преступностью, а если были замешаны белые, никакой власти легкая кавалерия не имела. Капитана мы нашли в бревенчатой избушке. Он сидел на ящике у печки и стригся. Худенький такой, где-то одних лет с Кочетом. Они с индейским цирюльником еще не знали, сколько шуму поднялось от нашего приезда.

Кочет зашел капитану за спину, обеими руками двинул ему по ребрам. И спрашивает:

– Как здоровье народа, Бутс?

Капитан как вздрогнет и пистолет сразу – хвать, а потом увидел, кто пришел.

– Ну ты даешь, Кочет, – говорит. – Чего тебя к нам в город в такую рань занесло?

– В город? Я думал, мы еще не доехали.

Капитан Финч только рассмеялся на это:

– Быстро ехать тебе, видать, пришлось, если ты насчет этого дела у стрелки Уэгнера.

– По этому делу и впрямь.

– Это Нед Пеппер и еще пятеро. Но ты и сам знаешь, я полагаю.

– Да. Сколько взяли?

– Мистер Смоллвуд утверждает – семнадцать тысяч долларов наличными и связку заказной почты из сейфа. По жалобам отдельных пассажиров он еще не посчитал. Боюсь, след у тебя уже остыл.

– Ты когда видел Неда последний раз?

– Мне говорили, он два дня назад тут проезжал. С Задирой и мексиканцем на пузатом мустанге в подпалинах. Сам я их не видел. Обратно через эти места они не поедут.

Кочет ему:

– Тот мексиканец был Чумазый Боб.

– Малой, что ли?

– Нет, старый – Настоящий Чумазый Боб из Форт-Уорта.

– Я же слыхал, его хорошенько подстрелили в Денисоне, и он вернулся на путь праведный.

– Боба убить трудно. Никак подстреленным оставаться не хочет. Но я другого типа ищу. По-моему, он с Недом держится. Низенький, на роже черная отметина, ходит с винтовкой Генри.

Капитан Финч задумался. Потом говорит:

– Нет, как мне рассказывали, там их всего трое было. Задира, мексиканец и Нед. Мы присматриваем за домом его женщины. Трата времени и вообще не мое дело, конечно, но человека туда я отрядил.

Кочет ему:

– Да, зряшное это дело. Я догадываюсь, где сейчас Нед.

– Я тоже знаю, но оттуда его и сотня исполнителей не выкурит.

– Столько не понадобится.

– Столько чокто не понадобится. А сколько было в том августовском отряде исполнителей? Сорок?

– Скорее к полсотне, – ответил Кочет. – Тогда командовал Джо Шмидт. Да недокомандовал. А теперь командую я.

– Удивительно, что главный исполнитель отправил тебя на такую охоту – да еще и без надзора.

– А что он сделает?

Капитан Финч сказал:

– Я б мог тебя туда отвести, Кочет, и показать, как выколупать Неда Пеппера.

– Вот как? По мне, так индеец слишком шумный будет. Как считаешь, Губан?

Так цирюльника звали. Он рассмеялся и рот прикрыл ладонью. Губаном еще рыбу здешнюю называют, довольно вкусную.

Я говорю капитану:

– Вам, наверно, интересно, кто я такая.

– Да, я задавал себе такой вопрос, – отвечает он. – И я подумал, что ты, должно быть, – ходячая шляпа.

– Меня зовут Мэтти Росс, – говорю я. – Человек с черной отметиной зовется Томом Чейни. Он насмерть застрелил моего папу в Форт-Смите и ограбил его. Чейни сильно выпил, а мой папа как раз был без оружия.

– Стыд и срам, – говорит капитан.

– Когда мы его найдем – побьем палками, арестуем и отвезем обратно в Форт-Смит, – говорю я.

– Желаю вам удачи. Нам он тут не нужен.

А Кочет говорит:

– Бутс, мне сгодится твоя помощь. У меня там Задира и еще какой-то молокосос, а также Эмметт Куинси и Мун Гэрретт. А мне надо ехать поскорей, так я подумал: ты этих ребяток за меня не похоронишь?

– Мертвые?

– До единого, – говорит Кочет. – Как там судья говорит? Их грабительство пришло к своему подобающему концу.

Капитан Финч стащил с шеи простыню. Они с цирюльником пошли с нами туда, где мы лошадей привязали. Кочет по пути рассказал о нашей схватке в землянке.

Капитан схватил каждого мертвеца за волосы, приподнял голову и, опознавая в лицо, называл по имени. У Задиры особых волос на голове не было, поэтому его голову капитан Финч за уши приподнял. Мы узнали, что мальчишку звали Билли. Отец у него заправлял паровой лесопильней на Южно-Канадской реке, сообщил нам капитан, и дома у него осталась большая семья. Билли был из старших, отцу помогал лес пилить. Раньше никак вроде бы не куролесил. А остальные трое – капитан не знал, есть ли у них родные, чтобы тела забрали.

Кочет говорит:

– Ладно, Билли ты оставь родичам, а остальных похорони. Я их имена в Форт-Смите вывешу, если кому-то надо – приедет и выкопает. – Затем прошелся мимо лошадей, по крупам их похлопал и говорит: – Этих четверых угнали у мистера Бёрлингейма. Вот эти три – Задиры, Куинси и Муна. Выручи за них сколько сможешь, Бутс, седла, оружие и одёжу тоже продай, выручку мы поделим. Так тебе честно будет?

Я говорю:

– Вы же Муну обещали, что выручку отправите его брату.

А Кочет:

– Я забыл, куда он сказал слать.

Я говорю:

– Через окружного управляющего Методистской церкви в Остине, штат Техас. Брат у него там проповедник, зовут Джордж Гэрретт.

– Остин или Даллас?

– Остин.

– Точней говори.

– Он сказал – Остин.

– Ладно, запиши тогда капитану. Отправь этому человеку десять долларов, Бутс, скажи, что брату его крышка и похоронили его тут.

А капитан Финч ему:

– А ты к мистеру Бёрлингейму не заедешь по дороге?

– Нет времени, – отвечает Кочет. – Но ты весточку ему отправь, уж будь добр. Чтоб мистер Бёрлингейм знал, что лошадей ему вернул помощник судебного исполнителя Кочет Когбёрн.

– Давай лучше эта девочка под шляпой тебе напишет?

– Ничего, и сам запомнишь, если постараешься.

Капитан Финч позвал каких-то индейских мальцов – они рядом отирались, нас разглядывали. Я поняла, что он им на языке чокто распорядился насчет лошадей и похорон. Но пришлось еще раз повторить – и резче, потому что к мертвецам поначалу они и близко не желали подходить.

Агентом на железной дороге работал пожилой дядька по фамилии Смоллвуд. Он похвалил нас за смелость и очень обрадовался, когда увидел мешки с наличностью и ценности, которые мы забрали. Кое-кто бы решил, что Кочет поспешил присвоить пожитки мертвецов, но могу вам сказать так: он ни цента не тронул из тех денег, что под дулом пистолета изъяли у пассажиров «Летуна Кати». Смоллвуд осмотрел «добычу» и сказал, что потери, конечно, отчасти покроются, но, по его опыту, некоторые жертвы их преувеличивают.

Служащего, что погиб так мученически, он знал лично и сказал, что тот верно служил «М. К. и Т.» много лет. По молодости лет был известным в Канзасе ходоком. [81]81
  Пешая ходьба была популярным видом спорта в Великобритании с XVII в. и в США – с XIX в.: устраивались как любительские, так и профессиональные состязания и марафоны, на участников делали ставки. Пик популярности пешей ходьбы в США пришелся на десятилетие после окончания Гражданской войны.


[Закрыть]И отвагу свою сохранил до конца. А кочегара Смоллвуд не знал. Для них обоих, сказал он, «М. К. и Т.» попробует что-то сделать – как-то помочь семьям, оставшимся без кормильцев, хотя времена сейчас тяжелые, доходы упали. А еще говорят, что Джей Гулд [82]82
  Джейсон Гулд(1836–1892) – американский финансист, железнодорожный магнат и спекулянт. Считается архетипичным «бароном-разбойником».


[Закрыть]бессердечный! Кроме того, Смоллвуд заверил Кочета, что и с ним железная дорога сочтется – при условии, что он «избавит» ее от банды грабителей Счастливчика Неда Пеппера и возвратит украденное из багажного вагона.