Текст книги "Я больше о тебе не мечтаю (СИ)"

Автор книги: Чарли Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Это вроде легкой ирончиной шутки, но срабатывает она мощно, потому что все трое вылупляются на меня, приоткрыв рты. Карим смотрит недовольно, а вот Илья с Леной спустя несколько секунд начинают хохотать в голос.

– Расскажите, Нимб, как такой веселый ангел умудрился влюбиться в этого сухаря-зануду с замашками диктатора? Он, случайно, вас не силком замуж за себя выйти заставляет? – по-доброму шутит Илья, даже не представляя, сколько в его шутке истины. Буквально зрит в корень.

Тут уже я смотрю на Карима, вздернув бровь.

– Определенно силком... потому что я на это не сог-ла-ша-лась...

16 глава

Ужин-барбекю у знакомых Карима продолжается. После моей последней шуточки, наше общение с ним превращается в кидание «палками». Кто, кого сильнее ударит. Все, разумеется, в ироничном тоне и без какой-либо откровенной злобы. Это даже начинает меня откровенно забавлять. Я замечаю, что Кариму наша перебранка тоже доставляет удовольствие. Никогда бы не подумала, что мы можем общаться вот так – подшучивать друг над другом, подкалывать. Но скоро мы поедем домой, и волшебный миг закончится...

Илья больше смеется над моими шутками в сторону Карима, но я думаю это потому, что он его хорошо знают. А я-то фактически незнакомый человек.

– Нимб, а вы почему не пьете вино? Мы покупаем самое лучшее. Оно стоит того, чтобы попробовать.

– Я не... мне нельзя, – здесь я немного смущаюсь, потому что не уверена, должна ли говорить им о своей беременности, если сам Карим не сказал? Ведь если бы сказал, то Илья бы вино не предложил. – И, пожалуйста, Илья, Лена, давайте уже перейдем на "ты", а то я начинаю испытывать неловкость.

– Хорошо, на ты, так на ты, – кивает мужчина, не став допытываться до моего "нельзя" насчет алкоголя.

Смотрю на Карима, потому что в какой-то момент чувствую – мне очень хочется, чтобы он рассказал друзьям о ребенке. Это ведь... такая новость. И Карим говорил, что будет его любить. Обычно все с гордостью и радостью сообщают знакомым о скором пополнении в семье. Но нас это, очевидно, не касается. Мы еще не совсем семья, и Карим не затрагивает тему моей беременности, вместо этого перейдя на рабочие вопросы.

Заталкиваю очередную обиду себе в глотку, и стараюсь никак не показывать, что мне очень неприятен данный момент. Пусть думает, что мне все равно.

Мы с Леной решаем оставить мужчин одних, а сами уходим в гостиную, где у большого телевизора играют дети.

– Я первый взял!

– Ну и что?! Я тоже хочу!

– Сначала я!

– Нет я!

– Прекратите спорить, мальчики, – Лена делает замечание сыновьям и забирает игрушку, которую те не поделили. – Вы же братья. И я вам уже говорила – если не научитесь искать компромисс, то я буду лишать вас той вещи, за которую вы деретесь.

Мальчишки надуваются, но спорить с мамой не начинают, и уже через пару минут спокойно играют во что-то другое.

Я наблюдаю за ними с искренним любопытством. Все же у меня скоро будет ребенок. Интересно, одному ему будет скучно? А что если других никогда не появится?

– Ты так смотришь на них, Нимб. Хочешь детей, да?

Я краснею, заметив заинтересованный взгляд Лены. Женищна поднимает с пола несколько игрушек и бросает их в большой пиратский сундук у стены.

– Да, я... я бы хотела.

– Не торопись с этим. Дети – это хорошо, это счастье, но это и ответственность. К тому же, если забеременеешь, можешь смело вычеркивать планы относительно карьеры на несколько лет вперед, – смеется она добродушно. – И с мужем могут быть проблемы первое время. Устаешь сильно, про себя забываешь, и про любовь и страсть, – Лена понижает голос, покосившись в сторону детей. – Ну, ты понимаешь, о чем я... Сейчас время только для вас с Каримом. Посвящайте его друг другу по максимуму.

Конечно, Лена дает совет, исходя из своего личного опыта, и, очевидно, он идет от сердца, но я же не могу объяснить женщине, что у нас с Каримом пока все настолько плохо, что я даже не уверена, настанет ли когда-нибудь время только для нас с ним? И не знаю, будет ли у нас такая же счастливая семья, как у Лены и Ильи?

– Спасибо, я... учту.

– Ты учишься еще?

– Да. Пока учусь.

– Совсем молоденькая. У нас с Ильей не такая большая разница, как у вас с Каримом.

Лена наливает мне апельсинового сока в стакан. Я благодарно киваю и делаю несколько маленьких глотков.

– Он... часто у вас бывает? – наверное, самый странный вопрос, который может задать невеста. Словно я не имею понятия, где бывает мой жених. Но Лена, если и удивляется, то вида не подает.

– Нет, ты что. В основном они с Ильей по вертолетам контактируют. Но когда сегодня Карим сказал, что приедет с невестой, я почему-то совсем иначе ее представляла. Ты же будто полная противопложность ему. Вы такие разные. Непохожие.

Да уж, наверное, она представляла кого-то вроде Мадины, а приехала я...

– И так бывает, – неопределенно пожимаю плечами, и дальше перевожу разговор на отстраненные темы.

Около восьми вечера мы начинаем собираться домой. Разговор Карима и Ильи насчет постройки хелипорта, кажется, прошел успешно. Во всяком случае, они оба выглядят довольными и пожимают друг другу руки.

– Надо будет обязательно повторить такие посиделки. Будем рады снова вас видеть, – прощается Илья, приобняв жену за талию. – Карим, почаще приходи к нам в гости с Мадиной.. – мужчина осекается, когда на произнесенное имя я вздрагиваю и резко вскидываю на него взгляд. – То есть... с Нимб... Конечно, с Нимб!

*******

– Простите меня, ради бога, я вовсе не хотел вас обидеть. Это оговорка, – извиняется Илья.

Лена хмурится, недовольно поглядывая на мужа. Глаза Карима тоже наливаются мрачным недовольством.

А мне настолько неприятно, аж в горле начинает першить. Я понимаю, что вряд ли Илья перепутал наши имена специально, скорее всего, он действительно просто ошибся, но все равно как-то паршиво вышло.

Значит, Илья все же знаком с Мадиной. Не могу быть на сто процентов уверена, что и Лена знакома с ней лично, ведь она сказала, что Карим нечасто у них бывал, но и в эти его нечастые приезды, он вполне мог брать с собой ее...

Чувствую себя идиоткой. Как я могла подумать, что меня Карим к друзьям повез, а свою невесту, с которой они больше года встречались и планировали пожениться, не возил. Бред же полный.

И самое гадкое, что я понятия не имею, как выйти с достоинством из этой ситуации, поэтому, поправив шарф на шее, мило улыбаюсь и говорю первое, что пришло на ум, желая лишь поскорее уйти отсюда:

– Все в порядке, Илья, не переживайте. Возможно, Кариму действительно раньше стоило почаще приезжать к вам с... Мадиной. Она ведь ему так подходила. На все беспрекословно со-гла-ша-лась. Даже на любовниц. Но он, видимо, редко ее с собой брал, поэтому и появилась в его жизни Нимб, и сейчас он может к вам ездить только с ней, – небрежно взмахиваю рукой и проговариваю свое имя по буквам. – Ведь Н.И.М.Б против любовниц. Так что несладко придется вашему другу. Вы уж ему хоть в партнестве не отказывайте, чтобы меньше страдал. Спасибо за теплый прием... ээээм... всего хорошего.

Вылетаю из дома со скоростью света под гробовую тишину. Щеки, уши и шея жутко горят. Ну и плевать, что они обо мне подумали! Пусть считают меня истеричкой! Я все равно сюда больше не приеду. И вообще никуда с ним не поеду. Никогда. Пусть сначала все его знакомые выучат мое имя!

Добежав до машины Карима, прислоняюсь к ней поясницей и, подняв голову вверх, подставляю лицо легкому дождю. Даже холода не чувствую, настолько все внутри кипит от ярости, негодования, и еще от стыда и неловкости. Такой хороший вечер закончился катастрофой. Даа, судьба в последнее время решила надо мной изрядно поиздеваться.

Сигнализация на машине пикает, и я вижу Карима, спускающегося с крыльца шале. Идет, не торопясь, в мою сторону. Взгляд абсолютно спокойный, словно ничего не произошло толком. Бесит.

Поворачиваюсь к мужчине спиной и молча забираюсь в салон. Через минуту он тоже садится, заводит двигатель, и мы неспешно трогаемся, под глухое урчание мотора.

– Это что было? Что за детский сад? – спрашивает Карим спустя примерно минут пять моего гневного молчания.

Я не отвечаю. Ему можно мне не отвечать, значит и я так могу. И вообще у меня нет никакого желания с ним разговаривать.

– Твой выпад был лишним. Илья просто ошибся. Тебе стоит поскорее свыкнуться с мыслью, что большинство моих знакомых и друзей знали Мадину, или хотя бы о Мадине. Ты чего вообще ожидала? Каждый раз будешь так нервно реагировать в случае чего? Илье-то наша ситуация побоку ровным счетом, он толком ничего не знает, но ведь не для всех так.

Снова молчу.

– Он оговорился. А будут те, кто, возможно, захочет специально тебя задеть.

Тут я не выдерживаю.

– И что ты мне предлагаешь, Карим?! Молча сносить оскорбления? Терпеть? Смиренно кивать и ничего не говорить в ответ?!

– Я предлагаю тебе, Нимб, реагировать спокойно и с достоинством. Я не всегда буду находиться рядом, чтобы защитить тебя и нашего ребенка. Именно поэтому я хочу, чтобы мы поженились. Хотя бы мое имя и твое положение в качестве моей жены станут для тебя защитой.

– О, как благородно! Что-то сегодня ты не особо за меня заступался. И друга своего не поправил, когда он меня ЕЕ именем назвал. Ты даже про нашего ребенка своим друзьям не рассказал! Зачем ты меня вообще туда потащил, если ты стыдишься того, что я жду от тебя ребенка?!

Карим сжимает челюсти, резко выворачивает машину на обочину и жмет по тормозам. В его глазах мерцает недоброе пламя, когда он поворачивается ко мне, положив одну руку на спинку моего сидения, а вторую на консоль.

– Во-первых, он сам себя поправил. Мне надо было разбить ему лицо за ошибку? Во-вторых, я не стыжусь своего ребенка. Я уже об этом говорил. Но, очевидно, чтобы ты поверила, мне надо в газету объявление дать и разослать информацию по всем СМИ, так? У меня с Ильей не настолько близкая дружба, чтобы я вдавался во все личные подробности своей жизни. Если ты ожидаешь, что я буду бегать с разноцветными шариками, плакатом "у меня будет ребенок" и дурацкой улыбкой на лице, то сразу спешу тебя разочаровать – такого не будет.

17 глава

Можно подумать, я ждала, что он будет с шариками бегать и радостно кричать о ребенке... Такого я уж точно не ожидала. Но думала, что раз он решил стать семьей, то хотя бы будет об этом с легкостью говорить окружающим, потому что если он не говорит, то я вообще не понимаю, что должна делать сама? Если кто-то спросит? Мне соврать или сказать правду?

Конечно, о своем всплеске бешенства в гостях у Стернов я сто раз жалею пока мы едем до дома. И даже мысленно соглашаюсь с Каримом хотя бы в том, что действительно многие будут пытаться задеть меня, и я должна научиться не реагировать так эмоционально. Открытые эмоции – доказательство собственной вины и слабости. А я хоть и понимаю, что виновата в происходящем сейчас в моей жизни, все же уверена, что виновата не я одна. Карим несет равную со мной ответственность. И если я не хочу стать белой вороной с вечным клеймом "разрушительницы будущей семьи Ахметовых", то должна уметь держать голову высоко поднятой, чтобы наш союз с Каримом, как и нашего ребенка, приняли, а не отвергли.

– Что, если кто-то спросит? Ну, если у кого-то возникунт подозрения насчет... моего положения? – все же решаю уточнить у Карима и услышать более конкретное мнение, когда мы заходим в квартиру и, разувшись, идем в кухню. Я нажимаю кнопку электрического чайника и поворачиваюсь к мужчине, который в свою очередь уже начал переодеваться – снял рубашку и бросил ее на спинку дивана. Сейчас его пальцы замерли на ремне брюк.

Стискиваю зубы и заставляю себя смотреть в глаза Кариму, а не ниже... Никуда ниже. Ни на торс, ни на штаны и руки... Только в глаза...

– Допустим, спросит, и дальше что? – он спокойно вынимает ремень из шлевок и бросает его к рубашку, следом начинает стягивать брюки. Мне становится совсем не комфортно. Во рту сохнет. Я нервно стучу пальцами по столу, а второй рукой вцепляюсь в спинку стула. Сжимаю так, что запястье начинает ломить.

– Что мне отвечать?

– Как хочешь. Можешь, говорить правду. Можешь ничего не отвечать. Это никого не касается. Так что, твое дело, посчитаешь ли ты нужным делиться данной информацией с кем-либо, – пожимает плечами мужчина.

Ну это не тот ответ, который я ждала. Мне-то хотелось конкретики, но и так сойдет. По крайней мере, Карим не сказал чего-нибудь вроде "ни в коем случае не говори правду!" или "ври до последнего, даже если будут бить". Хотя... вряд ли он так сказал бы. Это уже моя ирония, вызванная нервным напряжением и возбуждением. Надо бы сбежать к себе в комнату, а то смотреть на его тело слишком опасно.

Но, прежде чем я успеваю сдивнуться с места, Карим уже освобождает свои ноги от брюк, поворачивается ко мне спиной и в одних черных боксерах идет к шкафу, откуда достает чистое полотенце. Его спина и ягодицы должны быть запрещены законом. От них невозможно глаз оторвать. Когда он успевает заниматься спортом, чтобы держать тело в такой отличной физической форме, при этом столько работая?!

– Ко мне присоединишься? – неожиданно звучит вопрос, вырвав меня из похотливых мыслей. К своему стыду, понимаю, что Карим повернулся и заметил, что я бессовестно его разглядываю.

Его глаза становятся чуть темнее, а на губах играет наглая ухмылка.

– Ч..что?

– Я говорю, что иду в душ. Хочешь со мной?

Предлагает так просто, будто не мы полчаса назад ссорились у него в машине.

– Я.. нет! Нет! Не хочу! Мне... надо заниматься. И вообще, Карим, ты слишком часто моешься, – звучит наверняка по-идиотски, поэтому я поспешно отворачиваюсь, чтобы больше не видеть полуобнаженного мужчину, от вида которого я тупею, и не наблюдать его реакцию на мои слова. Вместо этого начинаю суетливо доставать бокал и заварку из шкафа, чтобы сделать себе чай, причем я его даже не хочу, но лучше чай, чем слюни на полу. Унизительно, что я так реагирую на этого... этого узурпатора...

Так как шагов не слышу, думаю, что Карим все еще стоит на месте. Ну и чего он замер?! Пусть идет уже в свой душ! И торчит там хоть до утра!

Дрожащими руками насыпаю заварку в чайничек, когда, наконец, за спиной возникает какое-то движение.

– Очень жаль, что не хочешь, Нимб. Я бы не отказался, если бы ты тоже часто со мной мылась.

Вот же... козлина. Всегда найдет, что сказать.

– Да зачем там тебе я? У тебя ведь видео с камер есть. Может, ты поэтому так часто в душ ходишь? – усмехаюсь собственной шутке. – Телефон не забыл, кстати? А то зря воду потратишшшшь...что ты делаешь?!

Он оказывается близко так неожиданно, что мои пальцы машинально расслабляются, заварочный чайничек выпадает из рук и звонко бьется о столешницу. Карим, не обратив на это никакого внимания, хватает меня на руки и, развернувшись, куда-то несет.

– Поставь меня! Ты чего творишь?!

– Не хочу тратить воду зря.

*********

Карим заносит меня в душевую кабину прямо в одежде, ставит на пол и включает воду. Теплые струи водопадом обрушиваются на мое дрожащее от волнения тело, одежда мокнет и тяжелеет от влаги.

– Ты с ума сошел?! Совсем уже сбрендил?! Выпусти меня отсюда немедленно! – поворачиваюсь к мужчине лицом и с силой тычу пальцем в его голую грудь, но мало того, что Карим преградил мне выход из кабины и отходить, видимо, не собирается, так он еще и нагло ухмыляется при всем этом! Берется пальцами за боксеры и стягивает их вниз, отпихивает ногой в сторону и абсолютно бесстыдно предстает передо мной полностью обнаженный. Наверное, будет лишним говорить, что у него стоит?

– Если выпущу, то воду зря потрачу, – делает шаг вперед, практически вынуждая меня отступать назад.

Я, конечно, могу не отступать, но тогда его член упрется мне в живот, а грудь будет настолько близко, что легкие сгорят от запаха мужчины и его тепла. Поэтому я отступаю. Но толку особо нет, потому что через несколько шагов его грудь все равно почти вжимается в мою, а головка члена упирается в намокшую ткань кофты на животе.

– Как ты там сказала, Нимб? – Карим наклоняется ниже, руки поставив по обе стороны от моей головы. – Ты против любовниц? Отличное решение. Надеюсь, ты осознаешь все последствия своего собственичества.

Он бессовестно напоминает фразу, которую я бросила Илье Стерну после того, как тот назвал меня Мадиной. Я не успеваю ответить ему что-то проде "пошел ты", потому что мужчина резко разворачивает меня лицом к стене, надавливает ладонью на лопатки, из-за чего я вынуждено прогибаюсь в пояснице, расстегивает пуговицу на джинсах и рывком стягивает их вниз вместе с трусами. Теплая вода ударяет по ягодицам, между которыми я явно ощуаю твердое давление члена Карима. Несколько секунд моего сбившегося дыхания, и Карим вплетает пальцы мне в волосы, тянет на себя, но лишь для того, чтобы задрать кофту по горло и потом снова прижать к мокрой плитке теперь уже голой грудью. Затвердевшие соски вжимаются в стену, грудь распластывается о кафель, а член Карима соскальзывает между ягодиц вниз, сначала жмется ко входу, затем к клитору. Все это происходит под аккомпанемент шипяще-рычащего звука позади.

– Какая же ты сволочь, Карим... Зачем ты все это делаешь? Прекрасно знаешь, что мне нельзя. Себя удовлетворять готов, а на меня плевать?

– Сволочь... да, ты права Нимб. А делаю это, чтобы хотела больше, – отвечает мужчина, уткнувшись носом мне в шею и начав дивгать членом между ног, не проникая внутрь.

Я закрываю глаза и ладонями пытаюсь упереться в стену, но это невозможно, потому что руки тут же соскальзываю по влажной плитке, а потом Карим их вовсе перехватывает, заводит мне за спину и сжимает запястья.

– Чтобы только о моем члене думала и дождаться не могла, когда я тебя трахать буду. И выбросила всякий бред из головы.

– Да просто признайся, что у тебя с самоконтролем беда, Карим, – даже не знаю, как мне удается хоть что-то из себя выдавить, потому что мозг плывет от нарастающего возбуждения и жжения между ног и в животе. Говорю явно провоцирующие вещи, повинуясь первобытному инстинкту, желанию раздразнить мужчину – так он меня бесит своими фразочками и самоуверенностью.

Сказанное, кажется, бьет в цель, потому что, рыкнув, Карим разворачивает меня к себе, прижимает теперь спиной к стене, закинув одну мою ногу себе на сгиб локтя, предворительно сняв до конца джинсы и трусы. Глаза мужчины горят, а член снова упирается в промежность.

– Признаюсь, – совершенно невозмутимо отвечает он, и слегка проталкивает головку внутрь. Совсем чуть-чуть, но ощущения настолько острые, что мне не удается сдержать громкий стон.

– Тише будь. Знаешь, как я люблю, – приказывает и опять толкается в меня.

Да плевала я, что ты там любишь, козлина. "Выкуси" – думаю про себя и специально стону еще громче.

В ответ на это получаю свистящий звук и хриплый смех Карима.

– Ссс..учка мелкая. Невыносимая просто.

Движения члена становятся быстрее. Он больше не входит в меня, а скользит от клитора до ануса, периодически задерживаясь у входа и слегка надавливая на него.

А как же хочется, чтобы вошел. Внутренние мышцы изнывают от жажды. Тело требует разрядки, которую опять не получит сегодня. "Сволочь" хочет, чтобы от желания меня трясло. Да меня и так трясет, ему ничего делать не нужно.

Я продолжаю стонать громче и громче, кричать, царапаться, чем злю и завожу Карима еще сильнее. Он хватает меня за волосы и тянет до боли – я снова кричу. Он сжимает мне горло – я хриплю и всхлипываю. Он целует меня – я стону ему в рот, кусаю нижнюю губу и царапаю плечи, чтобы сделать ему больно и оставить следы.

Карим резко отрывается от меня, смачно выругавшись. Прекращает движения членом, после чего тянет мои руки вниз.

– На колени встань. Хочу в рот тебе кончить.

Ну не козлина ли?

Равновесие держать трудно, учитывая то, как дрожат мои ноги, поэтому я невольно опускаюсь на колени, глядя на Карима снизу-вверх.

– Как-то ты быстро... Теряешь сноровку.

– Не нарывайся лучше, – рявкает он, большим пальцем нажимает мне на подбородок, открыв таким образом рот, и толкается в него членом.

Благодаря тому, что Карим не касается теперь моих чувствительных мест, думать становится проще. Мне нихрена не нравится, как он себя ведет. Самоуверенный мудак считает, что я буду его слушаться.. Еще не понял, что не буду?

Глубоко вобрав его член в себя, с удовлетворением слышу рычание и тяжелый вздох сверху. Сейчас я тебе устрою...

Рукой тянусь к панели с кнопками, регулирующими душ. Вода льется примущественно на него, на меня попадает не так много брызг, поэтому я без сожаления, пока глаза мужчины закрыты, и он ничего не видит, врубаю холодную воду на всю мощь.

Громкие матерные ругательства разлетаются по душевой кабине. Я резко отскакиваю от Карима и когда он тянется к панели, чтобы поскорее отключить ледяную воду, я успеваю выскочить из кабины и закрыть дверцу с той стороны.

– Ой, Карим Гаясович, кажется, горячая вода закончилась! Как жааааль... Но я не сторонница ледяного душа, поэтому дальше вы уж как-нибудь сами! – кричу ему наполседок, успев заметить через запотевшее стекло его злое лицо, после чего со скоростью света вылетаю из ванной и несусь в свою комнату, где плотно закрываю дверь.