Текст книги "Она его (СИ)"
Автор книги: Чарли Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
– Да, есть такая вероятность! – я ослепительно улыбнулась-Ну так как? Вы поможете мне? Сколько стоят ваши услуги?
Я внутренне напряглась, готовая услышать космическую сумму. Делами Марка не могли заниматься посредственные юристы. Только высококвалифицированные профессионалы! Ясное дело, что их услуги стоят дорого.
– Несмотря на то, что я не хотел бы вызвать недовольство Марка Алексеевича! – начал Соболев и двое коллег синхронно повернули головы в его сторону-Все же ради вас я сделаю исключение и займусь этим делом! Причем бесплатно! – заулыбался Соболев-Нам будет приятно иметь пусть и косвенное, но отношение к этому благородному делу.
Я выдохнула и опустила глаза на свои руки, чтобы мужчины не заметили то, какое облегчение я испытала от того, что переоформление дарственной мне не будет стоить ни копейки. Впереди у меня увольнение и неизвестно, сколько времени придется пробыть без работы. Я не могу сейчас позволить себе лишние траты, так что сложившийся расклад меня более, чем устроил. Дальше мы договорились о том, что мне позвонят, как только будут готовы необходимые документы.
От адвокатов я вышла в приподнятом настроении. Мысль о том, что мне получится ткнуть лицом Соколовского в его же деньги стала бальзамом для моей истерзанной гордости. Однако мое ликование продлилось недолго. Через пару дней эта идея уже не доставляла былой радости, хотя отступать я все равно не собиралась.
Дни шли своим чередом и мое сердце наполняла печаль всякий раз, когда я проезжала мимо тех мест, которые посещала вместе с Марком. Осознание того, что это больше никогда не повторится резало по живому. Как принять тот факт, что мне в жизни Марка больше нет места? Умом я понимала, что нужно брать себя в руки и возвращаться к нормальной жизни. Но осуществить это было не так просто на практике. В особенности после того, как я, листая новостную ленту в интернете во время пяти минутного кофе-брэйка, наткнулась на кроткую статью о том, как бизнесмен Марк Соколовский провел минувшие выходные. Кровь отхлынула от лица, когда я прочла новость и внимательно рассмотрела фото, прилагаемое к статье. Сообщалось, что известный бизнесмен и один из самых завидных женихов страны Марк Соколовский провел уикенд во французском горнолыжном курорте Куршавель. Миллионер наслаждался отдыхом в компании друзей Игоря и Анны Шестаковичей и очаровательной незнакомки, по предположению автора статьи, новой девушки бизнесмена.
Я всматривалась в фото, на котором были изображены Шестаковичи и Марк, обнимавший за талию ослепительно красивую брюнетку. Все, кроме Соколовского, улыбались. Его губы лишь слегка искривила легкая ухмылка. Так хорошо мне знакомая. Я перевела взгляд на девушку, стоявшую возле Марка. То, что Соколовский так быстро нашел мне замену вывернуло мою душу наизнанку. Но тот факт, что эта незнакомка невероятно красива почти меня убило. Ревность диким зверем вцепилась в сердце и начало его безжалостно рвать на куски. У меня перед глазами одна за другой начали мелькать картины, как Соколовский обнимает эту девушку, целует, заставляет кричать от наслаждения. Разве можно устоять перед красотой этой великолепной брюнетки? Господи, дай мне силы это пережить и не сойти с ума от боли! Вырви из моего сердца этого человека! Я больше не хочу его любить, я хочу, чтобы он исчез из моей жизни, из памяти.
Я почувствовала, что ко мне начала подбираться истерика. Я находилась на волоске от того, чтобы не зарыдать в голос прямо на рабочем месте. Краем глаза заметила приближающуюся Наталью. Я уперлась локтями о поверхность стола, лицо спрятала в ладони. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться!
– Вот посреднический договор, который ты просила! – сказала подруга, положив папку с документами на стол.
Я только кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова.
– Что с тобой? У тебя что-то болит? Та не здорова? – встревожилась Наталья и легонько прикоснулась рукой к моим ладоням.
Мне хватило этого незначительного жеста чтобы сорваться. Прижимая руки ко рту и удерживая собственные рыдания, я вскочила и понеслась в женскую уборную. Успела заметить удивленное лицо подруги, но мне в данный момент было не до объяснений. Мне хотелось выть от разрывающей меня боли, но гордость не позволяла делать это там, где могут быть свидетели. Пока бежала, надеялась, что в уборной никого не будет. Еще никогда в жизни не чувствовала такую острую потребность в том, чтобы побыть одной. Чтобы вообще никого вокруг. Хотелось выплакаться, чтобы вместе со слезами из меня вышли боль, ревность, проклятая любовь к Марку.
В стенах своей съемной квартиры это сделать не трудно. Но в агентстве ты всегда у всех на виду. Уборная-единственное место, где иногда бывает безлюдно. Забежала туда-никого! Хоть в этом мне повезло сегодня! Меньше всего мне бы хотелось, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. Сплетни в агентстве разносятся со скоростью света, не хватало, чтобы Соколовский узнал, что я ревела в женском туалете.
Перед глазами продолжала стоять картина обнимающихся Марка и брюнетки. Я знала, что однажды увижу Марка в компании другой женщины. Но когда это случилось, оказалось не готовой к этому. А ведь это всего на всего фото. Как я буду реагировать, если вдруг увижу Марка с другой в жизни, а не на снимке? Никогда не думала, что ревность может убивать. Мне казалось, что именно это сейчас со мной происходит. Я медленно умираю.
Не знаю сколько времени провела в уборной. Может пару минут, может пять, а может и все двадцать. Время для меня словно остановилось. Когда мои плечи перестали наконец вздрагивать, я посмотрела на свое отражение в зеркале: красные опухшие глаза, нос, бледные щеки. Хорошо, что сегодня я не воспользовалась тушью, была бы вообще «красавица». Когда начала умываться холодной водой, услышала звук открываемой двери.
– Ты как? – услышала голос Натальи.
Я шмыгнула носом и подержала холодные от воды пальцы на веках, чтобы кожа хотя бы немного успокоилась и стала менее красной.
– Прости за мою истерику! – вместо ответа сказала я-Мне уже лучше!
Подруга подошла, встала рядом и приобняла, глядя на мое отражение.
– Я видела ту статью!
Мне не нужно было переспрашивать, чтобы понять о какой статье речь. Мне было стыдно от того, что Наталья застала меня в таком состоянии. Всегда считала себя сильным человеком, а тут раскисла…
– Ты ведь из-за этой новости так сильно расстроилась? – осторожно спросила подруга.
– Мне уже лучше, правда! – постаралась заверить я Наталью. Но выглядела столь неубедительно, что сама себе не поверила бы.
– Я вижу! – кивнула Наташа, несмотря на то, что в ее глазах ясно читалось сомнение-Я бы вошла раньше, но хотела дать тебе время выплакаться. Тебе это сейчас нужно!
Я была безмерно благодарна Наталье за поддержку. Выходит так, что в самые трудные моменты моей жизни эта девушка находится рядом и старается облегчить мою боль. Я попыталась улыбнуться подруге в ответ на проявленное участие. Улыбка получилась кривой, больше похожей на гримасу.
– Она очень красивая! – вдруг сказала я-Правда?
Наташа посмотрела на меня и грустно улыбнулась.
– Правда! – согласно кивнула она и мои плечи поникли после этих ее слов. Потому что я надеялась, что подруга скажет, что та брюнетка страшна как смертный грех, что мои глаза меня подвели и та девушка вовсе не такая красивая, как показалось мне.
– Только ты красивее во сто крат! – заверила меня подруга с непоколебимой убежденностью в голосе-Твоя красота от природы, тогда как над ней явно похлопотали хирурги! Это ведь видно невооруженным глазом! Я сейчас говорю тебе это, не потому, что я твоя подруга, а потому, что это правда. Ты очень красивая девушка не только внешне, но и внутренне, Каролина. И если Соколовский такой болван, что не понял, какое сокровище было в его руках, то так ему и надо. Его участь-довольствоваться подобными перекроенными барышнями, что с ним на фото. А ты встретишь другого мужчину, настоящего, любящего, который сделает тебя счастливой. Так что вытри слезы и выше голову! Жизнь после Соколовского существует!
Каждое сказанное Натальей слово живительным бальзамом пролилось на мое истерзанное сердце. И хотя эти слова не смогли избавить меня от боли, все же вместе с выплаканными слезами значительно улучшили мое состояние. Я уже могла мыслить более трезво, начала ощущать злость. Злость на Марка за то, что доставил мне столько страданий.
Прямо в эту секунду я твердо решила взять себя в руки и перестать себя страдать и жалеть себя. Еще не знала, как это сделаю, но на начну с того, что буду стараться думать о Соколовском как можно меньше.
Я обняла Наташу. Не считая мамы, она единственный близкий человек в моей жизни.
– Как хорошо, что ты есть! – воскликнула я и склонила голову не плечо подруги.
– Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку! – сказала она в ответ.
Когда мы вернулись на свои рабочие места, на столе Натальи вовсю разрывался рабочий телефон. Тот, кто звонил был удивительно настойчив. Наталья торопливо подошла к столу, опустилась на кресло и сняла трубку телефона
– Отдел по работе с клиен… – ровным голосом начала было. Наталья, но видимо на том конце провода ее перебили и она, растерянно моргая, слушала говорившего.
– Да, она на месте…нет, не уходила… -
Я последовала дальше к своему рабочему месту, не желая Наталье выполнять свои прямые обязанности, но замерла на месте, услышав то, что сказала в трубку Наташа дальше.
– Да, Марк Алексеевич, я обязательно ей передам!
Я обернулась, вопросительно глядя на Наташу. Стало понятно, что звонившим был Соколовский. Неужели меня имела в виду Наталья, собираясь что-то передать.
– Тебя хочет видеть Марк Алексеевич! Прямо сейчас! – проговорила Наталья, глядя на меня с сочувствием и жалостью-И он очень зол, судя по всему!
У меня поплыли круги перед глазами. Я была итак эмоционально истощена, еле отошла от прочтения новости о замечательных выходных бизнесмена Соколовского. Меньше всего мне хотелось сейчас видеться с Марком, который сейчас не в духе. Но делать нечего, нужно идти.
– Может мне стоит сказать, что тебе не здоровится и ты придешь к нему позже? – предложила подруга, видимо понимая, что встреча с Марком-это то, что нужно мне сейчас меньше всего.
На секунду я подумала, что возможно так и следует поступить. Но сразу же отмела эту мысль, ругая себя за малодушие. Пусть Соколовский отверг меня и разбил сердце. Но ему не удастся сломить меня морально и растоптать гордость. Между нами теперь существуют исключительно деловые отношения, да и те меньше чем через две недели прекратятся. И я сделаю все от себя зависящее, чтобы нормально доработать этот короткий срок и не единым жестом или эмоцией не показать, как много для меня значил Марк Соколовский.
– Нет, не нужно ничего говорить Соколовскому! – я предостерегающе приподняла руку и добавила-Я встречусь с генеральным директором!
Глава 15 Каролина
Прежде чем отправиться к Соколовскому, я зашла в уборную, чтобы привести себя в порядок. Не хочу, чтобы он видел меня бедной, несчастной, с заплаканными глазами.
К счастью, кожа лица уже приобрела свой естественный цвет, только чуть розоватые веки говорили о недавно пролитых слезах. Но чтобы это заметить, необходимо было находиться очень близко от меня. Я надеялась, что этого не будет.
Не скажу, что по дороге в кабинет Марка мне удалось полностью взять себя в руки. Легкое волнение конечно еще присутствовало. Проходя мимо секретаря Соколовского, словила на себе сочувствующий взгляд Вероники. Так на меня сейчас смотрели многие в агентстве. И это уже начинало бесить. Я не нуждалась ни в чьей жалости и меня злило то, что окружающие считали нужным ее выказывать если не словом, то взглядом.
Прежде чем открыть дверь в кабинет, мысленно сосчитала до пяти. Вошла. Он сидел за своим рабочим столом и как будто знал, что я появлюсь именно в этот момент. Во всяком случае у меня сложилось именно такое впечатление, так как, едва войдя внутрь, сразу же наткнулась на взгляд его черных глаз. Я отвернулась, чтобы прикрыть дверь, радуясь тому, что у меня есть несколько секунд, чтобы скрыть волнение.
Однако стоило мне его увидеть, как весь мой решительный настрой куда-тог испарился. Марк сидел за своим рабочим столом в нескольких шагах от меня, такой красивый, властный и недосягаемый. У меня сердце в очередной раз сжалось от того, что он больше не мой. Невероятным усилием воли я не позволила боли отразиться на моем лице. Нечего лишний раз тешить его самолюбие.
– Добрый день, Марк Алексеевич! Мне сказали, что вы хотели меня видеть? – спросила я как можно более бесстрастно. Было до жути странно к нему обращаться столь официально, учитывая то, что совсем недавно он был для меня самым близким человеком и когда оставались наедине занимались тем, после чего иногда появляются дети. Мысленно ущипнула себя, приказала не раскисать, не страдать и помнить, через какое унижение он провел меня в отеле.
У Соколовского пробежала тень по лицу при звуке моего голоса. Он нахмурился, обвел взглядом с ног до головы. Я знала, что мой брючный костюм, который я надела этим утром, сидит на мне идеально. Осознание этого придало мне немного уверенности и несколько ослабило волнение. Я тоже стала разглядывать Марка. В какие брюки он был одет мне не было видно из-за стола. Но вот темно-синяя рубашка была измята и явно была не очень свежей, как будто Соколовский ночевал не дома. В принципе, так и было. Ведь Марк на выходных отдыхал во Франции и судя по всему из аэропорта отправился прямиком в офис.
– Объясни мне, чего ты добиваешься? – голос Марка прервал наши обоюдные разглядывания. Он задал свой вопрос тихо, но с явными нотками угрозы. После взял какую-то папку и бросил на противоположный край стола. Затем расслабленно откинулся на спинку кожаного кресла и стал ждать моего ответа, не сводя при этом с меня пристального взгляда. Мне стало слегка не по себе, казалось, он видит меня на сквозь. Тем не менее, я расправила плечи и вздернула подбородок.
– О чем это вы? – недоуменно пожала плечами и с любопытством взглянула на приземлившуюся у самого края стола папку.
– Ну так возьми и посмотри, что там! – раздраженно бросил Соколовский. Меня задел тон, с которым он позволил себе ко мне обратиться. Такой контраст между нынешним его обращением и тем, с какой нежностью он обращался ко мне не так давно. В голове мелькнула сумасшедшая мысль спросить у Марка, почему он так груб со мной, да и вообще, почему так и не счел нужным дать мне хоть какие-то объяснения по поводу метаморфозы в его поведении. Но я вовремя отбросила это желание, решив, что для меня и так достаточно унижений.
Я подошла к столу, достала из брошенной Соколовским папки документы. Молча пробежалась по ним взглядом. Краем глаза видела, что Марк не сводил с меня глаз. Наблюдал за каждым моим движением. Я, все так же молча, положила бумаги обратно в папку.
– Какую игру ты ведешь, Каролина? – процедил сквозь зубы Марк, с подозрением глядя на меня. Мои щеки вспыхнули от унижения. Для меня был оскорбителен не только вопрос, но также тон и взгляд Соколовского.
– Я всего лишь распорядилась своей собственностью на свое усмотрение! – максимально холодно проговорила я, глядя Соколовскому глаза-Признаться, не ожидала, что вы узнаете об этом так быстро!
Марк бросил на меня странный взгляд.
– Я об этом знал спустя десять минут после того, как ты покинула офис моих адвокатов-отчеканил Соколовский-Не было времени тебе позвонить и поинтересоваться лично, какого черты ты вытворяешь. Кроме того, хотел посмотреть в твои красивые лживые глаза, когда будешь объяснять мне причину, по которой тебе взбрело в голову передарить квартиру. Я жду объяснений, Каролина!
Я слушала Соколовского, но в ушах как на репите стояла фраза о том, что у него не было времени связаться со мной. Конечно, ему было не до меня. Он был занят тем, что развлекался в компании неизвестной красотки. В меня снова ядовитой змеей вцепилась ревность. Но на этот раз вместо желания плакать я почувствовала неистовое желание что-нибудь разбить или искромсать. Но такое поведение в присутствии Марка неприемлемо. Поэтому всю силу охватившей меня ярости и ненависти, я вылила в своем ответе.
– Каких объяснений вы от меня ждете? – спросила я с ненавистью глядя на Марка – Вы проявили щедрость, подарили квартиру. Только мне от вас ничего не нужно. И раз вы так легко делаете столь дорогие подарки, я решила вернуть квартиру не вам, а отдать эту недвижимость тем, кому она нужнее. И поверьте, вам будут очень благодарны, а о вашей щедрости скоро узнают все.
Марк выслушал меня, затем не спеша встал из-за стола и подошел ко мне. Он возвышался надо мной на целую голову. Широкая грудь полностью заслонила собой обзор. От него всегда исходила незримая аура властности, но сейчас я ее ощущала особенно сильно. Возможно потому, что в его сощуренных глазах сейчас полыхало презрение, которое заставило меня внутренне сжаться.
– Ты думаешь что я вот так просто поверю в твои россказни? Ты, расчетливая сука, готовая раздвинуть ноги перед кем угодно, чтобы получить желаемое! – с тихой яростью в голосе процедил Марк.
Такое терпеть я уже не могла. Оставлять оскорбление без ответа не собиралась. Я подняла руку и влепила звонкую пощечину с такой силой, что голова Соколовского дернулась. На его щеке расплылся красный отпечаток моей ладони.
– Послушай меня, Соколовский! – прошипела я-Не знаю, что там в твоей голове случилось, какова причина того, что ты стал вести себя как ублюдок. Но запомни одно-мне от тебя ничего не нужно. Единственное, что я хочу-это получить назад часы, которые подарила мне мама. Они где-то в твоей квартире. Верни мне их, а потом отправляйся к черту!
Пока говорила, наблюдала, как начали яростно поблескивать глаза Марка, хотя лицо мужчины оставалось невозмутимым. Но мне было в этот момент все равно. Меня захлестнула злость, обида и потребность выплеснуть боль.
Соколовский сделал шаг в мою сторону и затем вдруг схватил за плечи и встряхнул.
– Еще раз позволишь себе подобное и я выпорю тебя прямо здесь! – обманчиво спокойным тоном проговорил Соколовский. Его пальцы до боли сжали мои плечи, а во взгляде было столько угрозы, что у меня не осталось никаких сомнений в том, что он не задумываясь осуществит задуманное. Тем не менее, я вздернула подбородок вверх и с вызовом взглянула в его глаза. Несколько мгновений мы стояли, глядя друг другу в глаза. Затем взгляд Марка переместился ниже, на мои губы. Он чуть склонил ко мне голову, будто намереваясь поцеловать. В его взгляде мелькнуло желание поцеловать. Этот взгляд я видела множество раз и не с чем не перепутаю. И мне безумно хотелось того же. Я корила себя за это желание, но от себя не убежишь. Я по-прежнему жажду его лас! Почему, ну почему именно он так действует на меня каждый раз, когда мы оказываемся рядом? Я замерла в ожидании.
Но дальше ничего не произошло. Соколовский опустил руки и сделал шаг назад. Я разочарованно выдохнула. Вот дура! Он тебя оскорбляет, унижает, а ты все так же жаждешь его объятий, Каролина? Где твое достоинство?
– Я подарил тебе квартиру, делай с ней что хочешь! – ровным голосом проговорил Марк – Мне плевать! Но учти! Если я узнаю, а так в случае чего и будет, не сомневайся, если мне станет известно о том, что ты проворачиваешь за моей спиной какие-то грязные делишки…Лучше остановись прямо сейчас. Иначе я тебя уничтожу!
Я слушала угрозы Соколовского и удивлялась, откуда у меня взялись силы спокойно выслушивать его намеки на то, что я способна проворачивать какие-то махинации. Я не то, что на это не способна, я даже представления не имею, как это делается. Я привыкла добиваться всего честно, полагаясь исключительно на себя. Это была одна из причин, по которой я отказалась от покупки квартиры для себя, когда Соколовский предлагал это сделать. Когда он подарил мне ее, мои принципы не изменились.
Но сейчас я понимала одно-Соколовский по какой-то причине теперь считает меня расчетливой и продажной. Человек, которого я любила и, что греха таить, продолжаю любить, считает меня недостойной уважения. И вот это было больнее всего, поскольку я знаю, что ничем не заслужила такого отношения к себе. Но и унижаться, оправдываясь, я не намерена.
– Так что с часами? – спокойно спросила я-Ты мне их вернешь?
Соколовский не соизволил мне ответить, вернулся к своему рабочему столу и расположился в кресле. Лишь после этого бросил на меня короткий взгляд.
– Сегодня вечером! – сказал он-Жду этим вечером возле своей машины. Где она припаркована, ты знаешь.
Он перестал обращать на меня внимание, устремив свой взгляд в монитор компьютера. Беседа была окончена. Но не для меня.
– Соизволь объяснить, зачем мне приходить к твоей машине? – спросила я, стараясь скрыть удивление в голосе.
– Поедем ко мне! – бросил Марк, продолжая глядеть в компьютер.
– Прости, что? – я не верила своим ушам-Я не поеду к тебе домой!
Марк оторвал от компьютера взгляд и насмешливо посмотрел на меня.
– По-твоему, я зову тебя к себе для того, чтобы приятно провести время в твоей компании? Как я уже говорил, ты мне в этом смысле уже не интересна! Поищешь часы в моей квартире сама, мне некогда заниматься их поисками. Когда найдешь-уйдешь!
Я застыла от этих слов, он хлестал ими, словно кнутом. Мне было горько, невыразимо больно слышать столь жестокие слова от того, кого люблю! Очередное унижение от Марка Соколовского. Но все равно, даже в эти минуты я смотрела на него и не могла не восхищаться его мужской красотой. Я знаю, что эти губы могут не только презрительно кривиться, но также шептать нежные слова, дарить сладкие поцелуи. Я еще помнила жар его ладоней на своем теле, не забыла, как эти сильные руки подхватывали меня и несли…Нет, я все-таки мазохистка, влюбленная идиотка! Пора на этом ставить точку, иначе я скоро начну умолять Соколовского простить, не зная, в чем заключается моя вина.
Я молча развернулась и направилась к двери. Но вопрос был не закрыт и мне все же хотелось высказать Соколовскому свои мысли. Я чувствовала в этом острую необходимость. Схватившись за ручку, обернулась к Соколовскому.
– Знаешь, правда ведь всегда найдет дорогу! – сказала я, глядя на него через плечо-До тебя она тоже дойдет, но боюсь, будет уже поздно!
Перед тем, как выйти из кабинета, я успела заметить замешательство, мелькнувшее в глазах Соколовского. Последнее слово осталось за мной, я не жалела о сказанном, потому что чувствовала, что так и будет. Чтобы там Соколовский не говорил в отеле по поводу того, что он использовал мое тело, я за прошедшее время более трезво осмыслила сказанное им тогда. Я не верила в то, что можно настолько убедительно изображать влюбленность. Вспоминая каким Марк был в отношениях, я почему-то верила в то, что между нами было все по-настоящему. Просто случилось что-то, заставившее Марка изменить ко мне свое отношение. И сейчас Соколовский проявляет какое-то поистине ослиное упрямство, не желая мне ничего рассказывать. Или гордость мешает ему…Бог его знает! Рано или поздно все станет известно. Я не могу, да уже и не хочу делать ничего, чтобы это случилось как можно быстрее.
По возвращении меня ожидала Наталья. По тому, как она бросилась ко мне навстречу, было понятно, что она вся извелась от нетерпенья. Я не стала ее томить ожиданием и сразу рассказала, что было на встрече с Соколовским. Подруга слушала мой рассказ с большим вниманием.
– Выходит так, что он позвал тебя только для того, чтобы высказать свое недовольство тем, что ты, по сути, не приняла его подарок? – подытожила подруга и хмыкнула-Он ведет себя несколько нелогично!
– Честно говоря, мне все равно, как он себя ведет! – я тяжело вздохнула-Да и не нужны мне такие подарки!
– Ты уверена! Подарок-то-ничего себе! Может все же стоит принять в качестве морального ущерба?
– Нет! Мне от него ничего не нужно! Я заберу у него свои часы и постараюсь как можно быстрее забыть обо всем!
Я потянулась, зевнула и решила, что пора возвращаться к работе. Шевельнула мышкой, выводя компьютер из спящего режима. Впереди много работы, затем поездка с Соколовским, которая наверняка не будет легкой для меня.
– Ладно, Ната! Пора возвращаться к работе! – сказала я подруге-Я и так потеряла много времени впустую!
– Работа не волк…как говорится! – протянула подруга-Но ты права, пора заниматься полезными делами, за которые нам так щедро платит его Величество Соколовский.
Вечером, когда я подошла к машине, Марк уже ждал меня внутри. Ключ находился в замке зажигания, мотор тихонько дребезжал. Я открыла дверь, встретилась глазами с равнодушным взглядом Марка, затем села на соседнее кресло.
Мы ехали молча, только тихий рык мотора да негромкая музыка по радио, включенном Марком, разбавляли тишину. Я отвернулась к окну, не желая смотреть на Соколовского. Мне и так было не просто в такой близи от него. Я бы предпочла вообще не пересекаться с ним, так как это не приносило мне ничего, кроме боли. Только ради маминого подарка я пошла на то, чтобы вновь оказаться в опасной близости от Соколовского.
Перед моими глазами мелькали огни ночного города. Каким-то образом мне удалось расслабиться, несмотря на то, что нервы были на пределе, когда я садилась в машину. Видимо мягкое покачивание автомобиля немного успокоило меня Я безучастно скользила взглядом по мелькавшим мимо витринам, торопящимся по своим делам людям. Думала о том, как стану жить дальше, когда уйду из агентства. Мысль о том, что я после этого возможно больше никогда не увижу Марка, была невыносимой. Тем не менее, в сложившейся ситуации, это представлялось мне правильным решением. Интересно, знает ли уже Соколовский, что я подала заявление на увольнение? Впрочем, какая разница? Моя жизнь последние три месяца напоминала какие-то американские горки в плане эмоций-то взлеты, то падения! И сейчас я чувствовала пустоту внутри себя, а еще огромную потребность в эмоциональном спокойствии.
– А это еще что, черт побери, такое? – мои невеселые размышления вдруг прервал гневный возглас Марка. Я вздрогнула и посмотрела на Соколовского. Его внимание привлек какой-то объект впереди. Я проследила за его взглядом и увидела бигборд, затем еще один такой же, и еще, и еще. И то, что на них было изображено и написано, заставило мои брови взметнуться вверх. Я раскрыла рот в изумлении.
На всех этих бигбордах размещалось мое фото. Оно было сделано сбоку и изображало меня, бегущей по парку. Не было никаких сомнений в том, что это именно я. Мое лицо было хорошо видно. И свой сиреневый костюм для пробежек я тоже узнала. Внизу под фото была надпись большими красными буквами: «Кто ты, прекрасная незнакомка? Я буду ждать тебя здесь каждый день!» Кто и когда сделал это фото, с какой целью разместил все эти бигборды с моим изображением, которые теперь, кажется, есть повсюду? Логичнее было бы размещать их возле парка, где я делаю пробежки. Но раз они размещены практически в другой части города, скорее всего эти бигборды есть везде! Человек, их разместивший, видимо очень сильно хотел, чтобы я их точно увидела. И у него это вышло, так как не увидеть их, живя в этом городе, было попросту нереально. Во всяком случае в этой его части. И если так по всей столице то…У меня просто нет слов. А еще я понимала, что вся эта затея стоила незнакомцу немалых денег. Во-первых из-за количества бигбордов, во-вторых из-за скорости размещения. Ведь буквально день назад их еще не было. Не могу сказать, что я была польщена. Скорее напугана до чертиков. Вдруг я привлекла внимание какого-то богатенького безумца, который теперь меня повсюду разыскивает? Я решила, что больше парк возле дома-ни ногой. Вообще откажусь от пробежек на время!
– Видимо ты кому-то приглянулась настолько, что бедолага готов ждать каждый день в парке, в надежде с тобой встретиться! – язвительно изрек Марк, бросив на меня взгляд, полный ярости.
Гневный выпад Соколовского по поводу того, что некий незнакомец решил засеять весь город бигбордами с моим изображением был мне совершенно не ясен. Но, глядя на его недовольное лицо и плотно стиснутые челюсти, я почувствовала удовлетворение. После того, как я прочла новость о том, что Марк провел выходные в компании прекрасной незнакомки, лишний раз понять то, что у меня могут быть поклонники Соколовскому точно не помешает.
– Тебе не следует ходить в тот парк! – заявил Марк спустя несколько минут после того, как я ответила молчанием на его предыдущий возглас.
На этот раз я не удержалась от громкого смешка, сопроводив его комментарием:
– Не думаю, что тебя это касается!
– Ты мой работник, а безопасность моих сотрудников меня очень даже касается!
– Не стоит так переживать обо мне, потому что быть твоим сотрудником мне осталось совсем недолго!
– В смысле? Ты все-таки решила уволиться? – спросил Марк, бросив на меня короткий, но внимательный взгляд и вновь стал следить за дорогой.
– Да!
– Гм! Мне Галанин ничего об этом не говорил! Да и на подпись мне ничего не приносили! – Соколовский на минуту задумался-Ты уверена, что хочешь уйти?
Мне показалось, что на последней фразе голос Марка дрогнул. Я взглянула на его гордый профиль, но так и не смогла понять, какие чувства сейчас владеют этим мужчиной. Да и не все ли равно теперь, после всего того, что он наговорил? Я собираюсь выбросить Соколовского из своей жизни также как он выбросил меня из своей.
– Да, я уверена! – ответила я и отвернулась к окну, давая понять, что не желаю больше говорить на эту тему.
Ни Марк, ни я больше ни о чем друг у друга не спрашивали. Оставшуюся часть пути мы проехали молча.
По приезду Соколовский все так же молча вышел из машины и, так на меня и не посмотрев, отправился к дому. Я быстро выскочила из машины и торопливо засеменила следом за Марком на своих высоких каблуках. Он даже не пытался сбавить ход, чтобы я могла за ним поспевать. Ни разу не обернулся, чтобы убедиться в том, что я иду следом. От былой галантности Марка, которую он проявлял по отношению ко мне ранее, не осталось и следа. Такое впечатление, что он специально пытается мне досадить, демонстрируя свое неуважение.
Мы приближались к пункту охраны. Марк замешкался пару секунд.
– Эта девушка, как и другие посторонние люди, может проходить в мою квартиру исключительно после того, как я буду поставлен в известность о ее визите! – сказал Марк и кивнул головой в мою сторону, как и прежде, не удостоив меня взгляда.
Соколовский не стал дожидаться ответа охранника, поэтому слова, подтверждающие, что охранник все понял, понеслись Соколовскому уже вдогонку.
