Текст книги "Она его (СИ)"

Автор книги: Чарли Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Они моментально уловили смену в настроении Марка. Аня и Игоря удивленно посмотрели на Соколовского, затем на меня. Они также, как и я не понимали, что произошло. До телефонного звонка Марк был весел и беззаботен. Сейчас же от него исходило бешенство, которое казалось можно потрогать рукой.

– Марк, ты можешь объяснить нам, что случилось? – тихо спросила я, испуганно глядя на человека, которого успела полюбить. Я таким его еще никогда не видела. Даже в ту ночь, когда он взял меня силой, он не был разъярен до такой степени.

Соколовский буквально вонзил в меня взгляд своих черных глаз. Казалось, он собирается этим взглядом проникнуть в душу. Я видела, как по его лицу попеременно пробежали злоба и боль.

– Ничего! Ровным счетом ничего, из-за чего стоило бы беспокоиться! – наконец проговорил Марк.

– Что-то засиделись мы! – воскликнул Игорь, взглянув на часы. Он выглядел обескураженным. На лице Анны читалась растерянность. Было видно, что они чувствовали неловкость от того, что стали невольными свидетелями начала нашей с Марком ссоры-Нам пора! Надеюсь, скоро увидимся!

Марк, не глядя на семейную пару, кивнул. Шестаковичи синхронно встали со своих кресел и, бросив на нас последний взгляд, поспешили оставить одних.

Соколовский продолжал буравить меня взглядом. Теперь его лицо выглядело непроницаемым. Только его глаза выдавали ярость, клокотавшую внутри него. Я же пребывала в ужасе! Трудно описать, как меня испугала такая резкая смена настроения Марка. Я не могла понять, почему он вдруг стал смотреть на меня с такой ненавистью. Но я осознавала, что причина такой кардинальной смены отношения Марка ко мне определенно имеется. Что-то случилось, когда он ушел отвечать на звонок. Теперь, когда Игорь и Анна ушли, я надеялась на то, что Марк наконец объяснит мне, что случилось.

– Ты меня пугаешь! – проговорила я-Пожалуйста, не смотри на меня так. Скажи, что произошло?

– Ты боишься меня? – спросил Марк, не обращая внимания на мою просьбу. Я молча кивнула. В его глазах продолжал гореть огонь ярости и чего-то еще. Челюсти Марка были плотно сжаты, губы превратились в тонкую линию. Он смотрел на меня так, как будто хотел ударить. Он занес руку надо мной и я зажмурилась, ожидая удара. Вместо этого, Марк взял прядь моих волос и накрутил на палец. Я открыла глаза, удивленно уставившись на него. Почему он так странно себя ведет? Собирается ли он наконец объяснить свое поведение?

– Правильно делаешь! – сказал Соколовский, убирая прядь моих волос мне за ухо – Тебе определенно стоит меня бояться! Я ведь могу тебя уничтожить, если захочу!

Нет, так не может больше продолжаться. Говорит какими-то загадками, смотрит на меня так, будто я виновна во всех смертных грехах разом. Я ведь ничего ему не делала плохого и заслуживаю как минимум спокойного объяснения, а не вот этих непонятных жестов и странных намеков.

– С меня хватит, Соколовский! – я вскочила с кресла и зло уставилась на Марка – Либо ты мне сейчас же объяснишь, что произошло, либо поехали домой!

Марк смотрел на меня снизу вверх, расслабленно развалившись в кресле. И хотя я, находясь в положении стоя, имело преимущество, возвышаясь над ним, все равно он подавлял меня аурой властности, которую сейчас я ощущала особенно остро. Может быть из-за того, что на мгновенье мне показалось, будто в его взгляде мелькнуло презрение. Я растерялась. Марк никогда так на меня не смотрел раньше. Так смотрят тогда, когда уважение к человеку потеряно.

– Во-первых, ты не в том положении сейчас, чтобы что-то требовать. Но я обязательно тебе на него укажу, но чуть позже. Во-вторых, если под словом «домой» ты имела в виду мою квартиру, то хочу сказать тебе, что туда ты больше не отправишься. Я укажу тебе твое место прямо здесь, в одном из номеров отеля! С тебя хватит и этого!

Я застыла, услышав эти слова. Они были насквозь пропитаны злобой и явно несли цель обидеть и унизить. И то, и другое Марку удалось! Я почувствовала, как глаза начало пощипывать от слез. Но тем не менее, я все еще надеялась понять, какая муха укусила Марка этим вечером. Поэтому, когда Соколовский вдруг взял меня за руку и повел к выходу, я не сопротивлялась.

Марк снял номер в отеле и, продолжая держать меня за руку, повел в апартаменты. Я по-прежнему молча шла за ним, надеясь, что в стенах номера смогу наконец-то нормально поговорить с Соколовским без свидетелей.

Мы молча зашли в номер. Марк скинул пиджак и бросил его на спинку первого попавшегося стула. Он не смотрел на меня и не пытался ничего объяснить. Соколовский подошел к окну, за которым мелькали огни ночного горда. Всунул руки в карманы брюк и просто какое-то время молча наблюдал за движением улицы. Внешне он казался совершенно спокойным. Но я успела узнать Марка достаточно для того, чтобы по его напряженным плечам понять, что внутри него в этот момент бурлили эмоции.

– Марк, может наконец объяснишь, что все это значит? – я решила первой начать разговор, потому что молчание угнетало.

Мужчина не спеша обернулся и вонзил в меня свой пронзительный взгляд. Не сводя с меня глаз, он начал приближаться ко мне. Остановился примерно в двух шагах от меня. Меня пугало поведение Марка, но глаз с него я тоже не сводила.

– Раздевайся! – проговорил он.

Сказано это было тихо, но таким тоном, что я начала было поднимать руку к застежке на платье, чтобы сделать то, что велел Марк.

Но сразу же моя рука опустилась вниз.

– Я не буду этого делать, пока ты наконец не объяснишь мне, почему так себя ведешь! – твердо заявила я и вздернула подбородок. Соколовский заинтересованно взглянул на меня.

– Да? И как же я себя веду? – в глазах Марка блеснула насмешка.

– Ненормально ты себя ведешь! – воскликнула я, теряя терпение. Как будто он сам не понимает, что такая кардинальная смена настроений, которую он продемонстрировал сегодня, по меньшей мере выглядит странно-Все было прекрасно, а после телефонного звонка ты возвращаешься и смотришь на меня так, как будто я тебе сделала что-то очень плохое. Ты явно на меня обижен!

Марк посмотрел на меня сверху вниз сузившимися глазами. Его губы скривила злая ухмылка.

– Поверь, меня сложно обидеть-а вот разозлить-запросто! – процедил он сквозь зубы – Кроме того, не вижу в моем поведении ничего необычного. Оно полностью соответствует ситуации. Я уверен, ты понимаешь, что я имею в виду! А сейчас повторю в последний раз-раздевайся! Иначе я сам это сделаю!

Я покачала головой, отказываясь понимать этого человека. О чем он вообще сейчас говорит? Что именно я должна понять? Единственное, что для меня сейчас совершенно ясно, так это то, что я ничего не делала такого, что могло бы причинить вред любимому человеку.

Марк взглянул на меня с презрением такой силы, что я отшатнулась. Сейчас я боялась его. Даже больше, чем тогда, когда он ворвался в мою квартиру. Тогда он был разъярен и не контролировал себя из-за ревности. Сейчас же Марк спокоен, отдает отчет в своих словах и действиях. И это пугало больше всего! Марк надвигался на меня, буравя темными глазами. Мне стало неуютно от этого взгляда, но я все равно не отводила от него своих глаз, словно загипнотизированная.

– Если ты снова сделаешь то, что сделал со мной когда-то-я тебе этого никогда не прощу! – выпалила я, пятясь назад! Наткнулась на кровать, дальше идти было некуда. Марк подошел ближе и мне ничего не оставалось, как сесть для того, чтобы сделать расстояние между мной и ним хотя бы немного больше.

– После того, что произойдет между нами сейчас, я не буду нуждаться в твоем прощении! Кроме того, ты с радостью позволишь мне использовать свое красивое тело, как делала это последние две недели!

Я обомлела, услышав эти слова. Нет, этого не может быть. Он не может сейчас это говорить!

– Использовать мое тело? – не веря своим ушам, переспросила я. Заявление Марка о том, что он пользовался мной, причинили боль, сродни боли от вонзенного в сердце кинжала. У меня кровь отхлынула от лица, и я оторопело произнесла-Так ты все это время был со мной ради секса?

Соколовский цинично улыбнулся.

– Совершенно верно! Какая умная девочка! А еще аморальная, меркантильная и расчетливая! – бросил Марк. Он действительно считает меня такой? Или у него временное помешательство рассудка? Я смотрела ему в глаза и не верила, что все это сейчас происходит с нами. Куда делся нежный, внимательный и заботливый мужчина, которого я успела полюбить? Вместо него на меня смотрел жестокий незнакомец, которому мне вдруг захотелось хорошенько врезать по лицу.

Я поднялась на ноги и занесла руку для удара. Но она сразу же была перехвачена рукой Марка. Между нашими лицами было расстояние в несколько сантиметров. Мы пристально вглядывались в друг друга.

– Не смей! – процедил Марк и толкнул меня обратно, на кровать. Я плюхнулась на спину.

С высоты своего роста Соколовский взирал на меня, как на нечто недостойное, как на мразь. Но даже в этот момент я любовалась его совершенной мужской красотой. На лице Соколовского ясно читалось отвращение, в глазах плескалась ярость и…кажется боль. Но возможно мне это только показалось. Я уже с трудом верила собственным ушам и глазам.

– Повторяю в последний раз-снимай свое платье! – отчеканил Марк и начал расстегивать пуговицы своей рубашки. Я наблюдала за ним, как завороженная. Когда последняя пуговица была расстегнута, Соколовский чуть ли не сорвал с себя рубашку и бросил ее на пол. Я в очередной раз восхитилась совершенством его тела. Однако то, что Марк ведет себя так, будто мое мнение по поводу происходящего ничего не значит, меня взбесило.

– Черта с два! – воскликнула я, схватила с кровати декоративную подушку и запустила ею в Марка. Он уклонился и пару секунд удивленно на меня глядел.

– Приблизишься ко мне-и я запущу в тебя вот ту вазу! – скороговоркой проговорила я, пятясь задом по кровати в направлении к прикроватному столику, на котором стоял упомянутый мной метательный снаряд.

– Сначала тебе нужно успеть дотянуться до нее, радость моя! – рыкнул Марк, сделал выпад и через секунду уже прижимал собой мое тело к кровати. Мои волосы растрепались, одна прядь легла на лоб, частично закрывая один глаз. Я была обездвижена, не имела возможности пошевелить даже ногами. Руки Марк завел над моей головой и удерживал их в таком положении тисками своей ладони. Свободной рукой начал поглаживать мои бедра, плечи, грудь. Даже через ткань я почувствовала жар его ладоней.

Марк впился в мой рот поцелуем, не переставая ласкать рукой в самых интимных местах. Соколовский в точности знал, что необходимо предпринять, чтобы я загорелась от желания. Не прошло и пяти минут, как я уже сама стягивала с себя платье. Потом помогла Марку избавиться и от остатков его одежды. Мое тело-предатель, пошло на поводу у первобытных инстинктов вопреки всем доводам разума, кричавшим о том, что мне следует прекратить это унижение. А в том, что Марк таким изощренным способом решил меня унизить, я уже не сомневалась. Прямо в эти минуты он заставляет меня позабыть о достоинстве и в очередной раз позволить использовать свое тело. Как шлюхе.

Но Марк не учел один момент. За прошедшие пару недель, когда мы узнавали друг друга в том числе и в интимном плане, я тоже неплохо изучила этого невероятно красивого мужчину. Я знала, какие из моих ласк способны довести Марка до вершины блаженства. Я не хотела позволить ему выйти из этой битвы абсолютным победителем. Пусть это будет Пиррова победа. Я начала играть по его правилам. Я решила использовать его тело так же, как он-мое. Он будет сходить с ума от страсти так же, как и я. Пусть запомнит эту ночь так же, как запомню ее я.

Когда Соколовский почувствовал, что я начала отвечать на его ласки и стараться дарить ответное удовольствие, он на несколько мгновений замер. Я поняла, что это несколько сбило его с толку. Наверное, не ожидал, что я начну проявлять инициативу. Марк слегка отстранился от меня, вглядываясь в мое лицо. В его глазах я увидела изумление и что-то еще. Мне показалось, что он сейчас оттолкнет меня и на этом все закончится. Я не хотела этого. Что-то мне подсказывало, что сегодняшний вечер, который мы проводим в объятиях друг друга-последний. Этого больше не будет никогда. При мысли об этом мое сердце сдавила невыразимая тоска и боль. Боже, как же я буду жить дальше без него?! Мне вдруг захотелось, чтобы вечер, плавно перетекающий в ночь, никогда не заканчивался. Я хочу наслаждаться каждым мгновением в объятиях Марка. Я еще не готова была отпустить его от себя. Хочу еще немного побыть с ним, а после пусть реальность, какой бы жестокой она не оказалась, обрушивается на нас.

Я притянула Марка к себе, стала покрывать его шею поцелуями. С тихим рычанием, словно проиграв в борьбе с самим собой, Марк прильнул своими губами к моим. А потом все закружилось, завертелось. Пока мы были в объятиях друг друга, не было ненависти, обиды, недопонимания. Всю ночь не могли оторваться друг от друга, будто стараясь отсрочить наступление утра, которое неизбежно принесет с собой боль и разочарование.

Я не знаю, в котором часу я проснулась, но редкое зимнее солнце уже вовсю светило в окно. Я открыла глаза и увидела пустую подушку рядом с собой. Марка не было. Я увидела его, стоящим неподалеку. Брюки уже были на нем. Рубашка тоже, но еще не застегнутая. Глядя на меня, он вдевал пуговицы в петли.

– Проснулась! – констатировал Марк. Тон холодный, какой-то отстраненный. Лицо абсолютно ничего не выражало. Губы плотно сжаты. В глазах-полное безразличие. Меня ужаснула холодность Соколовского. Как будто не было между нами ночи любви, как будто не он наслаждался моими ласками, как будто он не заставлял меня пылать от желания. Я привстала в постели, стыдливо прикрыла наготу простыней. Заметив это, мужчина ухмыльнулся, но промолчал.

Я смотрела на Марка и понимала, что через пять минут он уйдет. Развернется и без сожаления оставит меня здесь, так ничего мне и не объяснив. Ка могло так случиться, что еще вчера утром я была счастливейшей из женщин, а сегодня мое сердце разрывалось на части. Я чувствовала, как с каждой прошедшей минутой, боль и отчаяние все больше наполняют меня. Если я сейчас на заставлю его поговорить, он уйдет. И все. Моя жизнь закончится на этом.

– Марк, давай поговорим! – попросила я тихо. Мне приходится чуть ли не упрашивать Марка обсудить со мной ситуацию, в которой мы оказались. Да, это унизительно, ведь я точно была ни в чем не виновата. Но мне пришлось попрать свою гордость, потому что отчаянно хотела понять, что случилось. Я любила Марка всем сердцем и отказывалась верить в то, что он просто развлекался со мной. Невозможно настолько правдоподобно сыграть все те чувства, которые я читала на лице Марка то короткое время, что мы были вместе. Он не говорил мне слов любви, но я чувствовала, что он меня любит. Так мне тогда казалось, но сейчас…

– О чем ты хочешь поговорить, Каролина? – кинул на меня быстрый взгляд Марк, застегивая последнюю пуговицу на рубашке.

– О нас!

– О нас? – насмешливо переспросил Марк – О чем ты? Нас никогда не было!

Марк подошел к креслу и взял свой пиджак. Он не стал его надевать, а просто перекинул через согнутую в локте руку. Я дернулась от его слов и от безразличного тона, которым эти слова были сказаны.

– Тогда ты… – пробормотала я, чувствуя, как мое сердце начало быстро колотиться от унижения и обиды. Я, продолжая удерживать руками простыню, отвернулась к окну, не желая, чтобы Соколовский заметил, как в моих глазах блеснули слезы. Он не увидит моих их! – Тогда ты первоклассный актер! Аплодирую стоя!

Я не видела лица Марка, делая вид, что меня заинтересовал вид из окна.

– Честно говоря, мне плевать, что ты обо мне думаешь! – ровным голосом сказал Соколовский – Я тебе никогда и ничего не обещал. Но ты решила, что особенная? Что лучше других? – бросил мне в спину злобные слова Марк. Хорошо, что я сидела к нему спиной, и он не видел того, какую боль причиняли его слова – Прости, но ты для меня значишь не больше других, что были до тебя в моей жизни. Спасибо за несколько ночей, проведенных в моей постели. Но на этом все! Ты мне больше не интересна!

Я сделала несколько глубоких вдохов, из последних сил сгребая волю в кулак. Прикрывая грудь простыней, повернулась через плечо к Марку, красивому и жестокому мужчине, так безжалостно разбивающему мне сердце в эти минуты после бурной ночи любви. Но я не хочу быть одной из многих девушек, которых он использовал и бросил. И не буду ею. Клянусь!

– Ты слишком много на себя берешь, Соколовский! – говорю я, ехидно улыбаясь-Ну с чего ты взял, что я вообще что-то от тебя хотела? Да, ты красив, хорош в постели. Это так. Но ты последний мужчина, с которым я хотела бы связать свою жизнь! Только не ты!

Я удивилась тому, как ровно прозвучали мои слова. Голос ни разу не дрогнул. Хотя каждое слово, сказанное Марком, было словно кол, безжалостно вбиваемый прямо в сердце. Я встала с кровати и начала не спеша одеваться. На Марка больше не смотрела, потому что боялась, что не выдержу и разрыдаюсь. Я чувствовала на себе его взгляд. Он не сводил с меня глаз вплоть до того момента, пока я не надела туфли. Отыскала взглядом сумочку, раскрыла ее и сделала вид, будто что-то пытаюсь там найти. Мне нужно было ка-то занять свои руки, чтобы не было видно, как они дрожат. Я внимательно всматривалась в содержимое сумки, смотрела куда угодно, лишь бы не встречаться глазами с Соколовским. Потому, что если он увидит мои глаза, то поймет, что прямо в этот самый момент я предпочла бы умереть, чтобы перестать чувствовать боль. Он и так меня достаточно унизил.

Громко хлопнула дверь. Я вздрогнула от этого звука. Марк ушел. Ну вот и все! Конец! Я покачнулась, потому что ноги вдруг перестали меня держать. Только сейчас я поняла, каких невероятных усилий мне стоило сохранять внешнее спокойствие и не зареветь в голос при Соколовском. Я прислонилась спиной к стене. Я не могла и не хотела больше себя сдерживать. Поползла по стене вниз, оседая на полу. Мои плечи сотрясали рыдания, по щекам текли слезы. Мне хотелось кричать от боли.

Прошла неделя с тех пор, как я в последний раз виделась с Марком. Невыносимо долгие семь дней. А если быть точнее – невыносимо долгие семь ночей, потому что днем я еще кое-как жила, отвлекаясь на работу, посещение фитнес-центра и курсы по вождению на автомобиле. Мой личный кошмар начинался ночью, когда я внезапно просыпалась и не могла больше уснуть, потому что мысли о том, что мы с Марком больше не вместе не выходили из головы. Мне казалось, что с каждым прожитым днем боль должна становиться все меньше. Но этого не происходило.

Я благодарила Бога за то, что мы с Соколовским не пересекались. Не знаю, как бы отреагировала, столкнись я с ним где-нибудь в агентстве. Я еще не успела свыкнуться с мыслью, что больше не имею права его обнять, поцеловать еще щетинистую щеку, вдохнуть запах его парфюма.

Говорят, с глаз долой – из сердца вон. Со мной пока это не работало. Конечно и времени прошло совсем немного. Ведь даже стены агентства каждый день напоминали о Марке. В любой точке здания я ощущала незримое присутствие Соколовского, что не позволяло моей боли притупиться, а потом однажды и вовсе затихнуть . Если это вообще возможно в моем случае.

Однако в моих силах было сделать так, чтобы не находиться ежедневно в стенах агентства, где каждая деталь не позволяла забыть того, кто разбил мне сердце.

Я написала заявление по собственному желанию и отнесла его на подпись Галанину. За две недели отработки я как раз завершу проект для «Реклайм тайм», выполню свои обязательства и на этом все! Перелистну эту страницу своей жизни.

Дмитрий Владимирович заметно расстроился, когда узнал о моем решении уволиться. Сказал, что мы с ним отлично сработались и ему будет непросто найти мне замену. Немного поуговаривал остаться. Но я была непреклонна. О причине моего ухода ничего не спросил. Кажется, он понял, что к чему. Впрочем, как и все в агентстве.

На следующий день после того, как нас с Марком газетчики сняли на камеру в Ледовом дворце, новость о том, что у меня с Соколовским роман обсуждало все агентство. Выйдя на работу после предоставленного мне Марком выходного дня, мне об этом рассказала Наталья. Весть о нашем расставании облетела агентство не менее быстро. Причем на этот раз сплетни разошлись без таких источников информации, как газеты и новостные сайты.

– Ума не приложу, откуда все об этом узнали! – недовольно пробурчала я, делая глоток кофе из бумажного стаканчика. До начала рабочего дня оставалось десять минут. Мы с подругой решили взбодриться и немного поболтать о женском, сидя у рабочего стола Натальи.

Она стала первым человеком, узнавшем о нашем разрыве с Соколовским. В первый же день моего появления на работе, проницательная подруга поняла, что у меня не все гладко в личной жизни. Не было никакого смысла скрывать, что я больше не с Марком, тем более от подруги. Я рассказала ей все, исключая лишь подробности ночи с Соколовским.

– Нет ничего удивительного в том, что все обо всем уже знают!Вы ведь всегда были у всех на виду! – рассуждала Наташа – Ты и Соколовский перестали появляться вместе, ходишь печальная, а он снова изводит всех, кто попадется ему под руку! Не трогает лишь тех, кто работает в нашем отделе, потому что обходит его десятой дорогой! Скорее всего он здесь не появляется, чтобы не встречаться с тобой!

Я тяжело вздохнула. Слова Натальи о том, что Марк избегает встречи со мной неприятно кольнули.

– Если это так и я-та причина, по которой он не хочет появляться в отделе по работе с клиентами, то через две недели я перестану ему мешать.

Подруга вскинула голову и внимательно на меня посмотрела.

– Ты решила уволиться? – в голосе Наташи не было удивления. Она накрыла мою руку, лежащую на столе, своей ладонью и ободряюще сжала – Ты уверена в этом шаге?

– Конечно! – кивнула я – Я же не мазохистка, и продолжать работать под одной крышей с Марком – это безумие для меня!

– Да, но здесь у тебя хорошая должность, достойная оплата труда! Стоит ли Соколовский того, чтобы лишать себя всех этих благ только потому, что он оказался козлом?

В словах подруги есть определенный смысл. Возможно я бы не подумала об увольнении, если бы Соколовский был мне безразличен и деньги для меня были бы на первом месте. Но я отдаю себе отчет в том, что однажды увижу Марка с другой женщиной. Мужчина с таким темпераментом, как у Марка, долго без девушки не останется. Тем более, что вокруг него всегда вьются соблазнительные красотки. Да мне даже думать о том, что он может быть с другой не хочется, тем более, увидеть это своими глазами.

– Мое спокойствие стоит того! Ната, я просто хочу жить дальше, а рядом с Марком этого не будет. Я знаю! Слава Богу, я пока что не пересекалась с Соколовским! Надеюсь, что следующие четырнадцать дней будет так же!

– Возможно так и будет! Вы с ним так старательно избегаете встречи друг с другом! К тому же сегодня Соколовский улетает на какой-то бизнес-консилиум во Францию. Выходные он проведет там же, насколько я знаю. Так что на несколько дней ты можешь расслабиться.

И действительно, следующие несколько дней я провела относительно спокойно. За исключением одного неприятного для меня случая. Вечером по возвращении домой, едва успев снять верхнюю одежду, слышу звонок в дверь.

Смотрю в глазок и вижу парня в спецодежде с логотипом известной курьерской службы. Странно, вроде бы ничего нигде не заказывала. Нацепила на всякий случай дверную цепь, открываю дверь.

– Добрый день! – кивает мне парень – Служба доставки! Получите посылку и распишитесь пожалуйста!

– Так, а от кого посылка? – любопытствую я, прежде чем поставить подпись.

– Одну минуту! – говорит парень и пробежал глазами по документам в поисках нужной информации – Отправитель Соколовский Марк Алексеевич!

Я вздрогнула, затем опустила руку, которой уже готова была взять посылку из рук курьера. Чтобы не прислал этот человек, мне от него ничего не нужно.

– Нет, я не хочу принимать посылку от этого отправителя! – сказала я и хотела закрыть дверь. Но в моей голове вдруг мелькнула мысль, что возможно Соколовский таким способом возвращает что-то из моих личных вещей, оставленных случайно в его квартире. На днях я обнаружила пропажу наручных часов, которые на восемнадцатилетие подарила мне мама. Они не очень ценные, но дороги мне как подарок от мамы. Я перевернула вверх дном квартиру, найти их так и не удалось. Так что, вероятнее всего, именно их решил передать мне Марк, когда обнаружил у себя дома. Что ж, отлично!

– Постойте! – воскликнула я – Я все таки приму посылку. Где ставить подпись?

Получив посылку и закрыв дверь, отправилась ее распаковывать! Каково же было мое удивление, когда вместо часов или хотя бы какой-то другой вещи, принадлежащей мне, я увидела небольшую картонную коробочку, в которой лежали ключи, по виду напоминающие ключи от квартиры. На дне коробочки была записка из плотной бумаги, похожая на визитку. С любопытством взяла записку в руки и прочла: «Мой прощальный подарок для тебя. Уверен, тебе он понравится. С тобой свяжутся мои юристы, подготовят все необходимые документы для того, чтобы ты вступила во владение». Ни имени, ни подписи. Но и так понятно, кто автор этой записки.

Я дважды прочла это послание, прежде чем ее смысл наконец-то дошел до меня.

– Ах ты ж гад! – в сердцах воскликнула я и, скомкав записку, швырнула ее в сторону. Решил от меня откупиться, как делал это со всеми девушками, от отношений с которыми устал. Такая вот форма благодарности от Марка Соколовского. Кому-то он дарил на прощание ювелирные изделия, кому-то, по слухам, просто выписывал чек на круглую сумму. Меня вот решил осчастливить квартирой, с иронией подумала я.

Я была невероятно зла. Прежде всего на саму себя за то, что фактически приняла этот унижающий мое достоинство подарок. Лучше бы я послушала свою интуицию и не принимала посылку. Но ничего, верну этот подарок его щедрому дарителю, швырну в лицо и получи от этого массу удовольствия.

Немного позже, совладав со своими эмоциями, я могла уже более трезво мыслить. Как ни странно, но после очередного унижения от Марка, мне стало легче. Легче переносить ту боль, которая вот уже несколько дней после расставания с Марком, не отпускала меня. Я была зла на Соколовского, ненавидела за то, что после всего, что он успел мне сказать на прощанье в отеле, он решил меня добить своей щедростью, тонко намекнув на то, что я для него значу действительно не больше чем другие. Как и все его пассии, я получила свой утешительный приз. И за это я его теперь ненавижу!

Если уж он такой щедрый, то пусть это его качество послужит действительно благородному делу. Мне не терпелось встретиться с юристами Соколовского, чтобы подписать все необходимые документы, а затем красиво послать Марка к черту вместе с его квартирой!

Юрист Соколовского позвонил мне во второй половине дня. Мы договорились с ним о встрече в семь вечера. Хотя я пришла без опозданий, трое мужчин уже ожидали меня в кабинете, на двери которой красовалась табличка « Юридические услуги. АДВОКАТ. Соболев Виктор Иванович». Кто из этих мужчин является Виктором Соболевым я узнала, как только вставший из-за стола мужчина вышел мне навстречу, чтобы поприветствовать меня.

– Островская Каролина Юрьевна? – вежливо улыбаясь спросил мужчина. Это был симпатичный брюнет с светло-карими глазами лет тридцати пяти. В его глазах я заметила восхищение, которое он тщательно старался скрыть за напускной невозмутимостью.

– Да, это я! А вы… – улыбнулась я мужчине, вложив свою руку в его ладонь для рукопожатия.

– А я Виктор Соболев! – продолжил вместо меня мужчина-Позвольте представить вам своих коллег, Семенченко Андрей Михайлович и Летвинец Артем Леонидович!

Я взглянула на коллег Соболева. Первый был высоким и худым шатеном, второй-полным и низкорослым брюнетом.

Я поздоровалась с представленными мне мужчинами, которые не без интереса меня рассматривали. Меня не смутили их взгляды. Я давно привыкла к повышенному мужскому вниманию и научилась не обращать внимание на их пристальные взгляды.

Адвокаты сразу же перешли к делу. Я подписала все документы, которые мне приготовили юристы, после чего стала владелицей огромной, судя по площади, указанной в техническом паспорте, квартиры в элитном доме в центре города.

– Прекрасно! – воскликнула я-А теперь скажите пожалуйста, что необходимо сделать для того, чтобы подарить эту квартиру?

Трое мужчин одновременно повернули голову в мою сторону.

– Подарить? Вы хотите подарить эту квартиру? – переспросил Виктор глядя на меня так, как будто я сказала какую-то несусветную чушь.

– Совершенно верно! Я хочу подарить эту квартиру. Ведь это теперь моя собственность, верно? Значит я могу ею распоряжаться так, как мне заблагорассудится!

– Да, конечно! – кивнул Андрей Михайлович после секундной паузы и нервно улыбнулся-Но что нам сказать Марку Алексеевичу на это?

Я удивленно на него посмотрела.

– Зачем что-то говорить Марку Алексеевичу? Разве вы не выполнили свою работу, переоформив квартиру на меня? Но если это необходимо, можете сказать вашему гм…боссу все, что посчитаете нужным. Мне в высшей степени безразлично его мнение на этот счет.

Мужчины несколько мгновений молчали, обдумывая сказанные мною слова.

– Ладно. Но на чье имя вы хотите переоформить документы? – наконец задал вопрос Виктор Иванович.

Я протянула адвокату бумагу, на которой была вся необходимая информация.

– Хотите подарить квартиру детскому дому? – спросил Соболев, поднимая глаза от бумаги приподнял брови и бросил на меня любопытный взгляд-Впервые вижу человека, который добровольно отказывается от квартиры, которая более миллиона в валюте!

– Да, хочу подарить эту квартиру детям-сиротам! – сказала я, пропуская последнее замечание Соболева мимо ушей – Но мне нужно, чтобы это было сделано от имени Марка Соколовского. Мое имя не должно упоминаться нигде, кроме как в документах. Все должны думать, что это подарок от Марка Алексеевича, что по сути является правдой.

С минуту мужчины обдумывали мои слова. Все трое не сводили с меня глаз. Наверное пытались понять, что творится в голове у девушки так просто отказывающейся от столь ценного подарка.

Мужчина, представленный мне как Артем Леонидович, сидел с таким неописуемым выражением лица, что я еле сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха.

– Я понимаю, вы считаете меня странной! Но таково мое желание!

– Да, пожалуй вы действительно странная! – задумчиво протянул Виктор, не сводя с меня глаз-Не знаю в какие игры вы играете с Соколовским! Но должен заметить, вы смелая девушка! Марк Алексеевич терпеть не может, когда за его спиной проворачивают дела, даже если это делается с благородной целью! Он может быть не доволен вашим решением!