Текст книги "Звёздные войны. Последствия. Конец Империи"

Автор книги: Чак Вендиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Меркуриал надменно шагает впереди. Рабы хаттши тащат за ним Джее, которая пытается освободиться. Охотника за головами распирает от торжества. «Сегодня хороший день», – думает он. Поймать обидчицу оказалось проще простого. Он думал, что ему предстоит долгая охота, и нанял в помощь целую команду – как вдруг девчонка просто падает ему на колени!

Легкая победа. Естественно, для этого ему требовалось оказаться в нужное время в нужном месте. Но он это заслужил. Как и достойную плату.

Но заслуживает ли ее его команда?

Возможно, он все-таки не станет им платить. Немного кредитов в качестве поддержки... а может, и вообще ничего. Что, собственно, они сделали? Мысль о том, что придется с кем-то делиться, омрачает вкус его победы. Лучше все оставить себе, особенно учитывая, что они в буквальном смысле палец о палец не ударили, лишь полетели вместе с ним.

Он продолжает размышлять, шагая по гладким каменным коридорам пещерного храма Ниимы. В этом она отличается от других знакомых Меркуриалу хаттов, которые предпочитают роскошь и развлечения. Дворец Джаб– бы на Татуине славился непомерной пышностью, но здесь почти пусто, лишь скважины и туннели, проделанные _в огненно-красном камне. Где-то туннели гладкие, в других местах неровные, и он не знает, были ли они такими ₀т природы или же хаттша прогрызла либо каким-то образом прожгла себе путь в камне. Что еще более странно, здесь практически нет электричества, никаких дроидов. Даже Эмари связана веревкой – никаких цепей, кандалов, наручников. Обычная веревка.

Они проходят мимо других камер. В одной из них рабы удерживают кричащего мужчину, срезая волосы с его макушки. Уродцы суют ему в рот грязную тряпку, и один из них втыкает иглу в угол его глаза. Крики стихают, превращаясь в бессвязное бормотание. Облачко рыжей пыли – и они начинают раскрашивать лицо несчастного в красный цвет...

«Создают себе подобных», – думает Свифт. Ниима порабощает своих служителей, а те, в свою очередь, создают других таких же. Словно распространяющаяся зараза.

Он продолжает идти, ускоряя шаг. Чем быстрее они с этим покончат, тем лучше. Его кореллианский челнок уже ждет.

И все же по какой-то причине ему слегка неспокойно, и от этого у него быстро портится настроение.

К тому же ему не нравится, что Эмари молчит как рыба. Рот ее закрыт, но отчего-то он этому не рад, хотя должен бы. Это означает, что она не даст ему в полной мере испытать удовлетворение от победы.

А Меркуриал жаждет этого удовлетворения.

Охотник за головами убеждает себя, что тоже не собирается ничего говорить, но в следующее мгновение понимает, что просто не в силах сдержаться.

~ Ты даже не догадываешься, во что вляпалась, Эма– Р^и> – бросает он на ходу. – Я единственный, кто может помешать боссу Гьюти заполучить твою голову в качест– ^Ве трофея. Так что время пришло, – небрежно усмехается пленитель и делает вид, что раскручивает над головой ^аРкан. – Хочешь просить о пощаде – проси. Умоляй, если сможешь. Попробуй со мной договориться. Ну же, Эмарц Ты ведь охотница за головами. Ты можешь надуть любого Если, конечно, не хочешь, чтобы мы с моей командой доставили тебя...

Но в ответ – по-прежнему ничего.

Меркуриал разочарован.

Внезапно остановившись, он поворачивается к пленнице:

– Награда назначена за тебя и за живую, и за мертвую, Эмари, и я с радостью доставлю твою голову... эй, что ты делаешь?

Ее связанные спереди руки поднимаются ко рту, щеки раздуваются до предела. С нижней губы на костяшки пальцев стекает густая струйка слюны. В глазах вспыхивает озорной блеск.

Меркуриал понимает, что происходит, когда становится слишком поздно.

Джее наклоняет голову набок, перебрасывая волосы с одной стороны на другую. Становится виден ее череп, с которого исчезла часть рогов.

Три из них отломаны. На оставшихся шишках запеклась кровь.

«Где?..»

Нет, только не это.

Рога у нее в ладони.

Свифт пятится, шаркая ногами по камню, и тянется к висящим на боку дубинкам...

Рука Эмари сжимается в кулак вокруг рогов, который устремляется вперед. Костяные отростки торчат между плотно стиснутых пальцев...

Меркуриал нашаривает дубинку...

Слишком медленно. Рабы Ниимы даже не успевают понять, что происходит...

Кулак Эмари проносится перед его лицом, и три рога прочерчивают глубокие царапины от подбородка до лба. От боли перехватывает дыхание, глаза заливает красным.

qjj выхватывает дубинку, но та выскальзывает из его

пальцев.

Свифт спотыкается и падает, врезавшись плечом в стену. Над ним нависают размытые очертания Джее Эмари, – вывернув запястье, она увлекает за собой с помощью веревки двух рабов, и оба уродца валятся на пытающегося подняться охотника за головами. Она бьет коленом в голову одного из них, и тот с глухим треском ударяется о переносицу Меркуриала. Из его глаз сыплются искры, превращаясь в гиперпространственные полосы. Он ревет от ярости.

Снова открыв глаза, он видит, как Джее бьет высоко поднятой ногой последнего раба. Слышится треск ломающейся шеи, и раб падает.

Пленница отходит назад, перепиливая веревку собственными костяными рогами.

Эмари!.. – рычит он, пробуя встать.

Она перерезает веревку.

Прошу тебя, Меркуриал, только не отдавай меня боссу Гьюти. Умоляю.

Джее проводит тыльной стороной пальцев по щекам, изогнув в ухмылке нижнюю губу. Видимо, это какой-то непристойный жест.

Затем она находит одно из отверстий, ведущих через храм хаттши наверх, взбирается в него и исчезает.

У нее болит голова. Сильно. Рога на ее голове костяные, и отломить их – значит сломать собственные кости. Пришлось совершить немалый подвиг, колотясь макушкой о неприступную каменную стену камеры и ломая отростки один за другим. После каждой попытки приходилось садиться на пол, сдерживая тошноту. Один раз она Даже потеряла сознание, но потом снова принялась за дело – бум, бум, бум. Стена стала скользкой от крови, мозг отказывался соображать, но в конце концов три острых костяных шипа оказались в ее ладони.

Три ключа.

У нее был припрятан настоящий ключ, скрытая внутри поддельного рога отмычка, но рабы Ниимы нашли и отобрали ее.

После чего у нее остался лишь один выход – отломать настоящие рога.

Они стали ее спасением. И действовать нужно как можно быстрее, поскольку случившийся с ней кошмар обернулся неожиданной удачей – она знает, где Рей Слоун. Она ее видела – здесь, в храме, вместе с Ниимой, с которой они собираются в какую-то экспедицию.

Нужно добраться до Норры, и поскорее.

Джее понятия не имела, кто за ней явился, но тот факт, что это оказался Меркуриал, радует и в то же время тревожит ее. Свифт далеко не дурак, и он говорил что-то насчет команды. Он? Работает в команде? Меркуриал не особо ладит с коллегами по цеху. Воистину настали странные времена.

Кого бы там ни понабрал Меркуриал, они теперь тоже часть ее плана.

Каким-то образом ведь они сюда попали – вероятно, на корабле. А если у Свифта был корабль, значит у него имелись коды доступа. Коды доступа означают, что корабль может подняться в воздух и Империя не собьет его в первую же секунду. Вряд ли удастся долго этим пользоваться, но все же хоть что-то.

Сперва, однако, нужно добраться до этого судна.

А потом – захватить его.

Туннели в храме Ниимы представляют собой лабиринт червоточин – Джее кажется, что она движется в верном направлении, но внезапно туннель изгибается и замыкается сам на себя. Большинство туннелей не отличить друг от друга. Каждый раз, когда Джее решает, что нашла верный путь, проходы обманывают ее, и внезапно охотницу охватывает тревога, что она постоянно блуждает по кругу Не след ли это ее собственного ботинка?

Ей становится страшно. «Я могу тут погибнуть. Могу заблудиться и умереть с голоду», – думает она. Или за ней придут. Остановившись, она прислушивается.

Какие-то звуки – царапанье, бормотание. Они все ближе.

Джее пригибается и затаивается, в то время как звуки становятся все громче. Это они – служители Ниимы с промытыми мозгами. Чуют ли они ее запах? Знают ли рабы хаттши путь через лабиринт?

Из поперечного туннеля появляется один из них, с бледным лицом и заостренными зубами. Рот раба широко раскрывается, безумные глаза вспыхивают, и он бросается на охотницу, словно зверь, щелкая челюстями – клац, клан, клац.

Сделав резкий выпад ногой, Эмари попадает ему прямо в рот. Ее враг хрипит и задыхается, выплевывая зубы. «Он всего лишь раб, – убеждает ее внутренний голос. – Он не понимает, что делает. Не убивай его». Но для него уже слишком поздно – уродец лишен разума, не способен рационально мыслить, и в нем не осталось ничего, кроме рвения дрессированного зверя. Джее ничего не остается, кроме как его прикончить.

Но даже несколько потерянных на размышления секунд оказываются роковыми.

Чьи-то руки хватают ее, смыкаясь на горле, и тащат назад, так что она врезается затылком в скалу. К горлу подступает тошнота, почти лишая сил. Второй раб волочет ее обратно по туннелю. Она молотит ногами и цепляется за камни, пытаясь удержаться, чтобы ее не утащил этот безмозглый бормочущий мутант, – но тщетно.

Вместо того чтобы сопротивляться, она решает поддаться. Точно пловец, пленница совершает рывок в ту же сторону, куда тащит ее уродец, и этого хватает, чтобы врезаться в него, повалив с ног.

Оба падают. Раб воет. Пытаясь подняться, Джее врезает локтем прямо в горло раба, и вой обрывается, сменяясь булькающим хрипом. Не задерживаясь, Джее движется дальше, сворачивая из туннеля в туннель. «Иди. Не останавливайся. Сдерживай тошноту». Она обязательно найдет какой-нибудь выход, какой-нибудь путь вперед...

Она останавливается, когда раздается новый звук.

На этот раз он не приближается.

Вдали слышен чей-то крик.

Это он. Свифт.

Панические нотки в его голосе вызывают у нее радостную дрожь.

Сосредоточившись на звуке, Джее движется в его сторону – по извивающимся проходам, мимо высеченных рабами безумных изображений их госпожи, Ниимы. И внезапно из соседнего туннеля...

Ощущается легкое дуновение воздуха.

Оно несет с собой запахи – металла, кезия, озона. Запахи космического корабля. Это означает, что там ангар или посадочная площадка. Раздается новый звук, одновременно музыкальный и нестройный, и Джее окончательно понимает, что она у цели. Когда Эмари тащили через храм Ниимы, ее проволокли через тронный зал хатт– ши в похожей на собор пещере, усеянной отверстиями, в которых гудит и завывает ветер, словно играя на органе из древнего камня. Джее не знает, специально ли пещера спроектирована так, чтобы создавать безумную музыку для ублажения слизня, или это просто какой-то природный эффект, но это ее нисколько не волнует. Ей важно только одно – там выход. Там свобода.

Следуя за воздушным потоком, несущим странную музыку и запах корабля, она замечает впереди гладкую скважину, ведущую вниз...

Охотница за головами на животе подползает к отверстию и, вглядевшись в него, действительно видит там свою добычу. Судя по всему, это челнок – кореллианский корабль старой модели, плоский и с короткими крыльями. Сзади большой бочкообразный двигатель, впереди

тупой конус носа. «Это мой билет наружу», – думает беглянка.

Проблема только одна – у корабля есть охранник. Остальных из команды Свифта, кем бы они ни были, похоже, здесь нет, – вероятно, все заняты ее поисками. Джее не азартный игрок, но она готова поставить несколько кредитов, что именно об этом кричал Свифт.

Что ж, всего один охранник? С ним она вполне может справиться.

Ей удается заметить знакомую широкую шляпу кюдзо. Слишком знакомую. Этого не может быть...

Когда страж поворачивается, оглядываясь вокруг, она узнает охотника за головами, который время от времени работал в команде ее тети. Да, это Эмбо. Джее до сих пор иногда по нему скучает. Обычно он был молчалив, а если и говорил, то только на своем родном языке. Но в детстве она нашла время выучить этот язык, и в итоге у них сложились близкие, в каком-то смысле почти семейные отношения.

К слову, Джом Барелл в чем-то напоминает ей Эмбо – он столь же молчалив и смертоносен, но вместе с тем приятен в общении. С ним нелегко сойтись, но когда это удается, сразу видно, насколько он может быть добр.

Но если это в самом деле Эмбо – что дальше? Знает ли он, что охотится за ней? Кому он больше предан – своей работе или Джее? И если работа для него на первом месте... ничего хорошего ждать не приходится. Кюдзо – умелые бойцы. Эмбо стал старше, но она готова побиться об заклад, что былых навыков он не растерял.

Придется действовать как можно осторожнее.

Эмари сосредоточивается, пытаясь унять головокружение.

Плавным бесшумным движением она соскальзывает в дыру и повисает на руках, уцепившись пальцами за узкую гладкую щель в камне. Эмбо расхаживает возле трапа челнока внизу – до него далеко, но Джее вполне способна рассчитать прыжок. Она с силой раскачивается всем телом и...

Выставив руки и присев, она приземляется прямо на челнок, стараясь производить как можно меньше шума, но ей это не вполне удается. Перекатившись, она устремляется вперед, нырнув за стабилизатор корабля и распластавшись на нем.

Слышатся шаги и ворчание. Эмбо смотрит в ее сторону...

«Если сумею проскользнуть мимо него, все будет намного проще».

Джее мчится вдоль кормы корабля, прыгая с одного ускорителя на другой, пока не оказывается на земле, а затем пробирается мимо челнока, – может быть, если она успеет метнуться внутрь, кюдзо ее даже не заметит. А потом она запустит двигатели и...

Перед ней возникает высокая безмолвная фигура. На нее нацелен арбалет, размеров которого вполне хватит, чтобы с такого расстояния снести ей голову с плеч.

Эмбо ее увидел. В полутьме ангара сверкают оранжевые глаза. Его нагрудник весь в шрамах, золото давно стерлось, подол красной боевой рубахи пообтрепался.

Эмбо? – удивленно спрашивает Джее.

Арбалет остается на месте, а его владелец лишь слегка наклоняет голову набок и произносит на языке кюдзо:

Это ты, подружка?

Она облизывает губы, озираясь вокруг. Эмбо мог бы убить ее на месте. Он сражался против охотников за головами, пиратов, джедаев, ситхов – и либо одерживал верх, либо оставался жив, чтобы сразиться позже. Джее сглатывает комок в горле, чувствуя, как потеют ее ладони.

Рада новой встрече, Эмбо. Давно же мы не виделись. Как Маррок?

Умер несколько лет назад.

Маррок – ручной ануба Эмбо. Враги считали его злобным зверем, но к ней длинномордый пес всегда ластился, переворачиваясь кверху брюхом и предлагая смеющейся девочке себя почесать.

Жаль. Он был хорошим псом.

Да, был.

Так ты, значит... снова работаешь в команде?

Оба ее сердца колотятся столь часто, что ей кажется, будто в груди раздаются пушечные выстрелы. «Стоит мне шелохнуться – и он меня прикончит».

Я всегда работаю в команде. Кюдзо не любят быть одни.

Но... Свифт? Я не думала...

Эмбо лишь молча пожимает плечами.

Ты с самого начала знал, что вы охотитесь за мной? – спрашивает она.

Да.

И что теперь, Эмбо?

Позади него раздается далекий крик. Джее узнает резкий акцент еще одного охотника за головами, с которым когда-то работала Суги, – Денгара. Его присутствие удивляет Джее, – похоже, вместе с командой Свифт воскрешает историю. Суги всегда ненавидела Денгара. Его все всегда ненавидели.

Естественно, Свифта они тоже ненавидят...

Назад на корабль! Она ушла туда! – кричит Денгар.

Джее пока не видит старого вояку, но скоро он будет

здесь.

«Ну, давай же!»

Эмбо, – говорит она, – я знаю, что у тебя долги. Вы с Суги помогали другим. Вы поступали честно, и я знаю, что кое-кому это пришлось не по нраву. Тебе это многого стоило. Ко мне перешли ее долги. – Теперь она понимает, какую сделку, скорее всего, заключил кюдзо: с Эмбо спишут все долги, если он привезет Джее. Долг за долг. Кредит за кредит. Уже слышно, как приближается Денгар, и она поспешно продолжает: – Хоть сама она в том и не признавалась, но Суги всегда поступала по совести, а ты был ей предан. Я тоже пытаюсь сделать доброе дело, даже зная, что это не так-то просто и многих приводит в ярость. Даже если это дорого мне обойдется. И потому мне нужно, чтобы ты меня не выдал. А еще... мне нужен этот корабль.

Эмбо, похоже, обдумывает ее слова.

Я уже стар, – наконец говорит он. – А Маррок всегда тебя любил.

Опустив арбалет, он отходит от челнока.

Путь открыт. Можно выдохнуть.

Я этого не забуду, Эмбо.

Как скажешь, малышка.

Ей хочется задержаться, поговорить с ним – внезапно ей становится жаль, что она на столько лет потеряла его из виду. Но времени нет. Уже на бегу к трапу она замечает спешащего к ним старого подонка Денгара, на плече которого болтается длинноствольная винтовка.

Джее! Только посмей сбежать!

Раздается выстрел, и она вздрагивает от визга пронесшегося над ее плечом разряда. Едва не упав, она взбегает по трапу и ударяет по кнопке. Трап начинает подниматься, и она ныряет в кабину, где открывает панель управления орудиями и активирует носовую пушку корабля.

Пока разогреваются двигатели, пушка начинает поливать ангар огнем. Денгар прячется за камни, как в ту же секунду там, где он только что стоял, появляется небольшая воронка.

Пора убираться отсюда. Пора найти Норру.

ИНТЕРЛЮДИЯ

ТАТУИН

– Давайте его сюда!

Двое бандитов «Красного ключа» – гран Имуг и роди– анец Гвиска – тащат человека в хорошо знакомой манда– лорской броне в центр так называемого Вольнограда. Тот спотыкается, руки его связаны за спиной. Имуг швыряет пленника наземь. Гвиска пинает его в поясницу, так что голова в шлеме ударяется о песок.

Головорезы «Красного ключа» аплодируют, улюлюкают и свистят вокруг вставшего со своего места Лоргана Мовеллана. Выстроившись вдоль городских стен, они размахивают бластерами, некоторые стреляют. Жители городка сбились в кучу в центре. Некоторые, ставшие уроком остальным, мертвы. Другие ждут с приставленным к головам оружием, которое напоминает им, что стоит только рыпнуться – и их мозги будут жариться на песке.

Мовеллан почесывает длинный кривой нос и хмуро смотрит на Кобба Вэнса. Оскалившись в ухмылке, он собирает во рту слюну и плюет, попадая прямо в мандалор– ский шлем.

– Ты недостоин этой брони, – говорит Лорган, голос которого напоминает шорох песка. В дополнение к сказанному он с такой силой пинает Вэнса в голову ногой в подкованном сапоге, что так называемый мэр Вольно, града обмякает, словно мешок с зерном. – Да и вообщ_е разве это настоящая мандалорская броня? Такое впечатление, что ее выковали в кузнице какого-то жулика. К тому же... никакая броня не изменит того, насколько ты слаб Снимите с него шлем.

Имуг и Гвиска вдвоем бесцеремонно скручивают шлем с головы Вэнса. Теперь Лорган может посмотреть прямо в глаза тому, кто доставил ему столько проблем.

Ты будто песок, попавший в мои шестерни, – скалит зубы Лорган. – Кобб Вэнс. Благородный законник. Шериф, мэр и вездесущая заноза в моей заднице. – Он пожимает плечами. – Не впечатляет.

Все же тебе стоит отдать мне должное, – насмешливо заявляет Вэнс. – Все-таки я оказался достаточной занозой в твоей заднице, чтобы вытащить тебя сюда.

Кто ты вообще такой?

Просто человек, пытающийся делать доброе дело.

Какую игру ты ведешь? Чего ты хочешь? Не власти? Не денег? Надо полагать, твой небольшой... культ личности как-то окупается? Может, дело в женщинах? Или броня дала тебе ложную иллюзию величия?

Я хочу свободы.

«Ах, так вот оно что». Схватив пленника за голову, Лорган с силой наклоняет ее вперед, так что зубы Вэнса ударяются друг о друга, а подбородок упирается в грудь.

На затылке Вэнса – символ из зарубцевавшихся шрамов, похожий на примитивную звезду с рядами точек и черточек. Знак владельца.

Ты был рабом.

Конечно. Об этом я многое могу рассказать.

В глазах Вэнса вспыхивает озорной огонек, приводя Мовеллана в еще большую ярость. Тот, кто был никем, стал не просто кем-то. Раб превратился в шерифа, призрак – в человека. После того как не стало Джаббы, а хат– ты пребывают в смятении – и, более того, когда взорва– _аСЬ вторая «Звезда Смерти» и исчезла Империя вместе _с ее «рабским налогом», – вполне предсказуемо, что рабы на Татуине перестали существовать как класс. Попробовавших однажды свободу рабов не так-то просто загнать обратно в клетку. Но кому он принадлежал? И почему рисковал своей шеей ради других?

Позволь мне задать вопрос, – говорит Кобб.

Позволяю. Спрашивай, хотя не обещаю, что ответ тебе понравится.

Что тебе здесь нужно? Татуин – большая куча песка. Воды почти нет. Здесь жарко и сухо, как во рту у покойника. Почему бы не оставить планету в покое? Почему бы не оставить в покое ее народ?

Лорган втягивает кривым носом воздух, вдыхая пропитанный потом маслянистый запах этого человека, столь же отвратительный, как и у всех вольноградцев.

Если хочешь знать, хатты считали эту планету жизненно важной по причинам, которые не горю желанием понимать. Я знаю лишь, что на Татуине имеются ресурсы – дилариевое масло, оксалат силикакса. Но самый важный ресурс – его так называемый народ. Здесь на протяжении поколений обитает часть лучших рабских династий Галактики, и мы не намерены сокращать их поголовье, – последняя фраза звучит как колкость в адрес Вэнса. – Сегодня тебе не повезло, и скоро весь этот народ вновь окажется в цепях. И ты тоже. Твое время на свободе подошло к концу.

Если чье-то время и подошло к концу, то вовсе не мое, – отвечает Вэнс. – Вот увидишь.

Лорган подумывает вновь дать ему надлежащий от– ^вет, но какой смысл? Не важно. Он захватил город и взял ^в плен человека в маске. «Красный ключ» преуспевает ^Как здесь, так и по всей Галактике.

Осталось сделать только одно.

~ Удивительно, что ты думал, будто твоя уловка удаст– ^Ся> – продолжает Лорган. – Вот уж действительно – то, что в твоих руках детеныш хатта, вовсе не означает, что ты можешь посадить его на трон и править Татуином. В этом ведь и была твоя задумка? Ты вовсе не хочешь свободы для народа. Ты, как и я, рассматриваешь эту планету в качестве ресурса. Вот только для меня ты тоже ресурс. А теперь я заберу этого детеныша и продам его обратно хат– там. Но ты к тому времени уже будешь мертв.

Он поднимает палец, и вперед выступают еще двое разбойников – кривошеий иторианец Воммб и широкоплечая мужеподобная женщина Трейнесс. Они тащат драный красный брезент, внутри которого корчится и пищит пытающийся вырваться слизняк. За ними на цепи идет пузатый мужчина в длинном кожаном капюшоне, голое тело которого покрыто каким-то отвратительным жиром. «Хаттская слизь», – думает Мовеллан.

Он подает очередной знак, и его прихвостни разворачивают брезент, из которого выкатывается совсем юный детеныш хатта. Он размахивает маленькими ручонками, разевая огромный рот и крича от боли и страха. Человек в капюшоне спешит к нему, успокаивая и поглаживая склизкий лоб.

Тихо, тихо, – говорит дрессировщик. – Все будет хорошо, – нараспев добавляет он. – Все будет хорошо, малыш Борго.

Борго. Они даже дали этой твари имя.

Мовеллан в последний раз смотрит на Вэнса.

Хатт наш, – говорит он. – И все здешние жители станут рабами. Ты выбрал не ту дюну, чтобы умереть.

Как и ты, – отвечает Кобб сквозь окровавленные зубы.

Шериф и дрессировщик переглядываются. Вэнс слегка кивает и подмигивает. Дрессировщик кивает в ответ и начинает почесывать хатта под подбородком, что-то шепча...

Лорган рявкает на Трейнесс, и та с размаху бьет толстяка по голове раскрытой ладонью. Тот блеет и падает, хватаясь за окровавленную макушку.

Детеныш хатта задирает голову к небу. Его похожий _на Ш^ель Р^от раскрывается, и из него, пробуя воздух на _вкус, высовывается язык. А затем из его громадной глотки вырывается пронзительный, разрывающий уши вопль.

Вокруг начинается какое-то движение. Подручные Мовеллана внезапно поворачиваются и показывают на стены города – он не видит того, что видят они, но, когда они начинают стрелять из бластеров, становится ясно, что что-то пошло не так.

Затем раздается жуткий вой, за которым следует безумный боевой клич. Бандиты «Красного ключа» начинают падать со стен, обстреливаемые снаружи. Мовеллан поворачивается, описывая пальцем в воздухе кольцо, и кричит Воммбу и остальным:

– Идите выясните, что там!

Они спешат прочь, но Лорган обходится и без их доклада.

Ворота города распахиваются...

Вваливается разъяренная банта – Мовеллан никогда не видел столь крупного экземпляра. Один ее глаз обезображен шрамом, шкура измазана грязью и изранена заостренными костями и ржавым металлом. Верхом на ней сидит тускен – представитель народа диких пустынных разбойников, доставивших за последний год немало проблем «Красному ключу». Этот тускен, как и банта, крупнее всех своих соплеменников. Голова на громадных щетинистых плечах замотана рваной тканью, глаза закрыты большими, сверкающими на солнце черными очками. Налетчики «Красного ключа» атакуют банту, но тускен маневрирует верхом на зверюге, словно циркач, – сломав шею одному нападавшему примитивным, похожим на палку оружием, он подныривает под брюхо банты и, появившись с противоположной стороны, срывает с плеча циклоружье и трижды стреляет, поражая подручных Мовеллана в голову и грудь. Затем тускен вновь вскаки– вает на спину лохматого животного.

Через стены начинают карабкаться другие жуткие тускены, набрасываясь на бандитов «Красного ключа» Но жителей Вольнограда они не трогают...

Они знали заранее. Это не случайное нападение.

Лорган разворачивается к Вэнсу...

Шериф стоит на ногах. За его спиной на песке лежат наручники. Дрессировщик, радостно улыбаясь, как довольный ребенок, стоит рядом, держа в руке магнитную отвертку, с помощью которой только что помог Вэнсу избавиться от оков.

Лорган поднимает бластер, но выстрелить не успевает – Вэнс с размаху бьет его слева, и Мовеллан падает. На его запястье с такой силой наступает сапог, что пальцы выпускают рукоять оружия. Тень служителя закона падает прямо на Лоргана, и он видит перед собой его четкий силуэт на фоне яркого света солнц. Вокруг раздаются лай и боевые кличи тускенов.

Забавно, – говорит Вэнс. – Тускены считают это место священным, и они любят рабовладельцев не больше, чем мы. Мы заключили с ними сделку: мы снабжаем их водой, а они нас не трогают. И они относятся к нам с уважением, поскольку у нас есть хатт. А мой друг Ма– лакили добыл для них нечто особенное – жемчужину из брюха крайт-дракона, взамен которой мы получили последнее, что нам от них требовалось, – защиту. Хотя, думаю, они и так бы нас защитили – слишком уж они не любят бандитов вроде вас.

Лорган пытается отползти назад, но Вэнс придавливает его запястье еще сильнее, отчего раздается треск костей.

Ты сам не знаешь, что творишь, Вэнс, – хрипит Мовеллан. – Ты – всего лишь идиот, пытающийся заигрывать с богами. Ты украл эту броню, думая, что она придется тебе впору, ты украл хатта, думая, что сумеешь посадить его на трон, но у тебя ничего не выйдет. Мои хозяева придут и убьют тебя. Они сровняют этот город с песком.

Вэнс опускает колено на грудь главарю головорезов.

– Я считаю, что заслужил то, что, по-твоему, украл. Ты думаешь, будто я всего лишь раб, но ты не знаешь остального: что я видел, кем был раньше. И я знаю, что у меня мало времени. Я раздразнил чудовище, и теперь оно проснулось. Я умру, служа этому городу, и, возможно, город умрет вместе со мной, но мы будем отнюдь не последними. Те, кто придет после меня, будут знать, кто я, и они понесут дальше флаг Вольнограда, даже если его самого не станет. И Татуин рано или поздно будет свободным, даже если меня вместе с моей броней из «кузницы какого-то жулика» и мой маленький городок снова поглотят пески. А теперь лежи и не дергайся. Я вырежу послание на твоем лице, прежде чем отправить тебя восвояси.

Лорган начинает кричать, когда Вэнс протягивает руку к его лицу.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Юркмышь занимается обычными делами юркмыши.

Она резво юркает туда-сюда.

В пустыне слышен быстрый шорох ее маленьких лапок с крошечными коготками.

Эта юркмышь ничем не отличается от других своих сородичей на Джакку – достаточно мелкая, чтобы никто ее не заметил, достаточно худая, чтобы пробраться по любой трубе, и достаточно любопытная, чтобы искать еду в самых необычных местах.

Сейчас, однако, она не ищет еду.

Она хочет построить гнездо, новую норку. Из прежнего укрытия ее выгнала змея-жердянка, и мышь хочет держаться подальше от такого соседа. Нора юркмыши выглядит своеобразно – зверек обычно находит дыру в камнях или песке и выстилает свой будущий дом кусочками стащенного отовсюду мусора. Мертвец пролежит в пустыне лишь до тех пор, пока не появятся юркмыши и не заберут то, что не тронули птицы-стервятники: кожу с сапога, клочья волос с черепа, ногти. Поговаривают, будто пустынные кочевники видели вдали оазис с пенящимся фонтаном, но вблизи оказывалось, что на самом деле это лишь подрагивающая свора юркмышей. Стоит их спугнуть, и они разбегутся, оставив на месте мертвеца лишь голые кости.

Набрав материала для жилища, зверек начинает искать предмет покрупнее, чтобы закупорить вход от других животных вроде змей-жердянок. Сейчас юркмышь нашла кусок провода. Провод – это хорошо. Его можно изогнуть острыми зубками и превратить в местечко, где можно свернуться в клубок и заснуть, – или такое же местечко для детенышей.

Но этот провод никак не поддается. Она не двигается с места. Мышь все тянет и тянет...

Бесполезно.

Провод застрял, крепко прицепившись к объемистому куску металла – по крайней мере, с точки зрения юркмыши.

Но что это? Черная металлическая штука в форме цилиндра, которая гудит и сыпет искрами. Из нее получилась бы отличная затычка для норы. Бросив провод, зверек перебегает к новой находке, протискиваясь между нею и куском металла, к которой та прикреплена. Мышь вздрагивает, ощутив укол искры, но ради хорошей затычки для норы она готова на все. Она все выдержит.

Пискнув, мышь носом отцепляет черный предмет и, подобравшись к нему сзади, начинает передними лапками катить цилиндр в темноту, отчаянно надеясь, что хищные пильщики или вворкки не заметили малыша, который всего лишь хочет выжить на этой беспощадной высохшей планете.

Мышь исчезает, и какое-то время больше не раздается ни звука.

Затем вспыхивают два ярких, словно луны, огня.

Нечто начинает возвращаться к жизни.

Это Костик.

Матрица памяти боевого дроида В1 хранит в себе очень многое.

Он помнит тьму.

Он помнит, как шагал в ногу со своими скелетоподобными собратьями, наступая на окруженную зелеными пастбищами деревню, где укрывались на ночь невинные Невинные, которым не суждено было остаться в живых благодаря батальону боевых дроидов.

Он помнит пронзающие темноту зеленые и голубые лучи, которые режут на части этих металлических солдат одного за другим, дождь искр, похожие на магму ручьи расплавленного металла. И еще странное воспоминание – будто он держит эти лучи в собственных руках, не в двух, но в четырех, крутящихся на месте: вжум, вжум, вжум, вжум.