Текст книги "Байка о том, как Лиса и Красная Королева о рае мечтали (СИ)"

Автор книги: Чак Клауд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 68 страниц)

Мальчишка возмущенно открыл рот и показал всем поочередно «фак».

– Да что он себе позволяет?! – взорвался Джилленхол, а Джимми принялся перезаряжать револьвер.

В этот момент на «зебру» выскочил еще один пешеход – молодой парень с легкой небритостью. Он схватил пацана за шиворот и потащил через дорогу.

– Какого хуя ты делаешь? Что за цирк устроил? – зашипел он на ребенка. – Бля, пацаны! Извините! Мой брат просто «аутик»! – махнул он головой в сторону Форда.

– Дааа… Аутизм – чума двадцать первого века! – сочувственно вздохнул Джилленхол наблюдая за тем, как мальчишка начал пародировать эту самую болезнь.

– Бля, у меня какие-то проблемы с навигатором, – рявкнул Декстер. – Он отключился и не работает! Но я успел посмотреть, что сестры находятся на железнодорожном вокзале.

– Ну так поехали! Ну же! Взорвем этот поезд к чертям и освободим пленоебок! – гордо и весело заявил Холлидей.

Никто ничего другого предложить не мог, поэтому было решено поступить именно так.

Друзья отправились в оружейный магазин и накупили там всего-всего, что только можно было вообразить. Декстер, конечно, купил десяток ножей. Квентин приобрел для дробовика патронов-пустышек, ведь убивать он не собирался никого, но оставить неприятные синяки от таких снарядов можно было сполна. Джимбо набрал всяких материалов для того, чтобы смастерить бомбы-липучки. Джейк купил автомат Калашникова, ведь всегда доверял данному производителю. Тириону же не купили ничего! И правильно, ведь с оружием он все равно не умел обращаться.

Через полчаса все было готово для нападения. Форд Декстера ехал на полной скорости вдогонку единственному поезду, следовавшему сегодня из Альбукерке до Лос-Анджелеса. Джимбо скакал по рельсам впереди машины на лошади, которую подогнал для него какой-то безумец. Вскоре, ему удалось догнать поезд, он замахнулся лассо и зацепился за железную ручку задней двери. И вот он уже вскарабкался на крышу и стал цеплять всех по очереди из Форда и затаскивать наверх.

Наконец, все были на крыше. Малыш То-То уселся за руль, а какой-то безумец всучил ему джойстик, с помощью которого ребенок смог управлять машиной. Мини-ковбой направил Форд вправо, он съехал с рельс и пристроился рядом с поездом. Взрослые же отправились вперед к тепловозу, дабы взять в заложники машиниста и обыскать поезд.

Джимбо первым запрыгнул в кабину машиниста и тут же прилепил на его грудь бомбу-липучку.

– Поезд захвачен! Подчиняйся нашим приказам и останешься жив, понимаешь, о чем я? Ну же! Ну же! – заорал он, пригрозив детонатором.

– Так, ссаный пидор, делай, что тебе я скажу! – закричал на Дена Брауна Квентин, наставив на него дробовик. – А вы, ебаные псы, идите и обыщите обоссаный поезд.

Тирион остался в кабине машиниста с дядюшкой Квентином, а Джейк, Декстер и Джимбо пошли по поезду в поисках сестер.

Через полчаса они вернулись обратно.

– Мы никого не нашли! Девчонок тут нет! – орал Джейк.

– Да, проституток тут нет, – задумчиво пробурчал Морган, запустив руку в ящик с любимыми углями Дена Брауна.

– Ёбаный в рот! – взорвался Квентин и наставил дуло дробовика прямо в рот машиниста Брауна. – Отвечай, петух обоссаный, вы везете в поезде заключенных под стражей?

– Я… Я не знаю, – промямлил мистер Ден. – Я ничего об этом не знаю! Нам на станции не сообщают такую информацию!

– Так, все! Надо съебывать отсюда, раз здесь их нет! – завопил Джимбо и открыл дверь, чтобы выпрыгивать.

Он спрыгнул первым, за ними и остальные. Все благополучно влетали кто в окно, кто в люк Форда. Но Декстер приземлился крайне неудачно – он пролетел мимо машины, угодив лицом прямо в кактус, и покувыркался по склону, весь с ног до головы покрывшись пылью. И хуй с ним. И так уже в крови и синяках, так что пыль внешний вид не испортит. Последним на пороге машинного отделения остался Тирион.

– Я боюсь! Я не буду прыгать! – ныл он, вцепившись ручками в поручни по бокам двери.

– Прыгай, блядский карлик! – вопил Квентин. – А иначе я тебе пристрелю!

Но Тирион знал, что Тарантино не сможет выстрелить, поэтому это его не сподвигло на прыжок.

– Прыгай, страхоеб, а то я нажму на детонатор, понимаешь, о чем я? Ну же! Ну же! – орал Джимми.

В это карлику пришлось поверить, ведь он знал, на что способен Холлидей, поэтому в ту же секунду прыгнул и завалился прямо на малыша Джимми. При этом тот совершенно случайно нажал на кнопку детонатора. По крайней мере, так всем сказал позже сам ковбой.

Раздался взрыв, из окон тепловоза полетели ошметки Дена Брауна, поезд сошел с рельсов и выехал на соседнюю колею, ведь какой-то безумец перевел стрелки пару часов назад. Впереди был заброшенный недостроенный мост, и вот уже поезд на всех парах мчится к обрыву и летит в пропасть.

Машина же продолжила ехать вперед.

– Кажется, кого-то не хватает, – приподнял бровь То-то.

Все переглянулись и заметили, что за рулем-то сидит ребенок с джойстиком!

– Сука! Кактусоеб! – взорвался Малыш Джимми и заглянул в зеркало заднего вида.

Декстер отчаянно бежал, размахивая руками, с него шлейфом сыпалась пыль. В итоге он споткнулся об ящерицу, бежавшую из местного супермаркета с покупками, ведь дома ее ждали голодные муж и дети. Парень-кутылость покувыркался вперед.

Джимбо подкатил глаза, но лассо достал. Он высунулся в окно, замахнулся, помотал веревкой, прицелился, и поймал этого неуклюжего человека. И вот через несколько секунд, Декстер свалился через люк на водительское сидение, где мгновение назад сидел То-То, и поехал самостоятельно.

Через час компания добралась до первого попавшегося придорожного мотеля и сняла там номер. Джейк плюхнулся на кровать, закрыл голову и начал нервно раскачиваться. Декстер сложил руки в карманы, уставился в потолок и завис, периодически пытаясь включить навигатор, но тот так и не заработал. Квентин спустился вниз, чтобы принести выпить чего-нибудь крепкого. Малыш Джимми и То-То рисовали на столешнице журнального стола какой-то план. Тирион и вовсе сел на жопку в угол и горько всхлипывал.

– Нам необходимо разделиться! – наконец нарушил тишину Холлидей, отпив из бутылки большой глоток виски.

– А… Что? – отлип от потолка Морган.

– Разъединяемся мы с вами! Дальше находиться вместе слишком опасно! – взорвался Джимми. – Я поеду и обыщу все местные тюрьмы и участки! Квентин, ты бери То-То и карлика и езжай за Кэти Кокс, а потом отвези их в какое-нибудь безопасное место! – раздавал приказы ковбой.

– А мне что делать? – поднял лицо Джейк. – Я не хочу оставаться с этим! – указал он пальцем на Моргана.

– Тебе? Что делать тебе? Вам! Ты хотел сказать – вам! Ибо хочешь ты этого или нет, но придется сейчас быть с избитоебом! Ибо вы, две суки, тоже в розыске! – не унимался Джимми. – Квенту и карлику ничего не грозит, видимо сучка Кейт их пожалела. Что касается меня – меня она просто зассала! Взять меня – невозможно! Даже сковав цепями, посадив в железную камеру в поезде, я один хуй выберусь и отомщу всем! Ну а на счет вас, нужно все сделать так, чтобы все, я повторяю – все! Решили, что вы подохли!

– И как мы это сделаем? – опешил Джейк.

– А вам ничего делать и не надо! – отмахнулся револьвером Холлидей. – Старик-отец уже придумал за вас! Он сделает все так, чтобы весь мир решил, что вы подохли. Кому вы нужны мертвыми, правильно? Но все это суперсерьезно! Раз уж решили имитировать смерть, значит все должны думать, что это правда и не развод никакой. Будь то ваша мать, ваш отец, брат, сестра, лучший друг, теща, свекр – мне до пизды кто. Никто из них не будет знать, что вы живы. Только вы, да мы с Квентом и карликом. Ну, и еще сестры, когда мы их достанем. Все понятно?

– Понятно, – приуютился на диване Морган, по-распиздяйски разведя колени в стороны на максимальную ширину.

– Ну нет! Так неправильно! Я должен сказать своему брату, что я жив! Похуй на мать, да даже похуй, что друзья не будут знать, что я жив, хотя это тоже плохо… Но братишка… Томми… Я обязан ему сказать правду!

– Да кому говорить, если он сдох! – усмехнулся Декстер, но его никто не услышал.

– Нет, так нельзя, старик-отец запретил! – помотал пальцем Малыш Джимми. – Все зашло слишком далеко. Дело серьезное, шутки тут шутить никто не будет!

– Ладно, я понял! Пойду поссу! – раздраженно подкатил глаза Джилленхол и поспешил на выход, хотя ванная комната присутствовала и в номере.

– Решишь с кем-то связаться и сказать что-то прямо – голову оторву, – томно подмигнул Холлидей. – Ведь помни я вижу и знаю все!

– Да я понял… Понял… – буркнул под кожаный нос Джилленхол и вышел из номера.

– А я пока телек посмотрю, вдруг где-то что-то со Стэтом идет… Должно ж быть, – сказал парень-телевизионная-антенна и включил телевизор.

– Во время вчерашней безумной погони в Альбукерке, помимо сестер Блэкберри, также был пойман певец Эминем, – завещала телеведущая с экрана телевизора. – Напоминаем, что около двух недель назад, мистер Маршалл устроил грандиозный скандал с судьей Морганом Фрименом, который плавно перетек в драку с избиением последнего. Конфликт произошел в одном из баров Альбукерке на почве продолжительных судебных тяжб Эминема, в которых выступал судьей мистер Фримен. По последней информации, по этому делу свидетелем проходит одна из вышеупомянутых сестер Блэкберри. Какая из двух – мы не будем уточнять в интересах следствия, – молола хуйню женщина. – И если раньше Эминему было запрещено исполнять свои песни, то теперь этому парню светит немалый срок…

– Хуйня какая-то, – цокнул Декстер и переключил канал.

Глава 106: Судный день

Сестер доставили в Лос-Анджелес воздушной тюрьмой. Мусора специально пустили ложную информацию про поезд в СМИ, чтобы никто не смог перехватить их. Однако они не приняли в расчет Малыша Джимми – любителя уничтожать поезда. Поэтому, крушение того поезда было, можно сказать, на их совести.

Девушек поместили в тюрьму до заседания суда. Но практически сразу об этом прослышал весь Лос-Анджелес, и народ взбунтовался, что надо как можно быстрее осудить и казнить сестер Блэкберри. Начались массовые акции протеста возле зданий тюрьмы и суда с обкидыванием их туалетной бумагой и жухлыми помидорами. Поэтому было решено провести суд как можно скорее, ведь все материалы были давно собраны, а главное доказательство – запись с диктофона, сделанная Кейт Швиммер – все подтверждало. Больше мусорам и не требовалось никаких улик.

В связи с этим, суд уже назначили через неделю после того, как сестер доставили в Лос-Анджелес.

3 сентября 2013 года. День суда.

В зале заседаний собралась куча народа. Там были и журналисты, и менты, учувствовавшие в задержании, также там были родители Лизи и Нины. Конвой ввел сестер и усадил на места подсудимых. Оливер нанял для дочерей лучшего адвоката в стране, но с такими уликами, сестры могли рассчитывать лишь на смягчение наказания со смертной казни на пожизненное заключение.

– Всем встать! Суд идет! – произнес секретарь суда. В зал вошел Морган Фримен в черной мантии под цвет кожи и белом парике под тон волос.

– Лизи! Это же тот самый судья, который засудил Эминема, – шикнула Нина, пихнув сестру в бок. – Знаю я эту конопатую морду! Но Мэттерс знатно навалял ему в том баре в Альбукерке. Глянь, его ебало до сих пор не зажило!

– Чего, блять?! – нахмурилась Лизи. – Что это за история такая и почему я не слышала о ней раньше?

– Ээээм… – замялась Нина.

– Тишина в зале! – грозно стукнул молотком Морган Фримен.

Началось слушание. Адвокат стал приглашать свидетелей защиты. Среди них был актер Мэтью МакКонахи, который заявил, что сестры его ограбили и украли Оскар, но не про какие убийства он не слышал. Затем был допрошен некий портовой дед, пришедший в зал суда с огромной рохлей вонючих тряпок. Он заявил, что у сестер большие проблемы с алкоголем, но уверил суд, что эти девушки вряд ли способны на убийства. Далее был допрошен свидетель мистер Бэйл, рассказавший о наркотической зависимости сестер. Но он попытался убедить судью, что ничего предосудительного в этом нету. Федор Гостюхин также выступил со стороны защиты и рассказал, что у него нет претензий к подсудимым, а те конфликты, которые у него были с сестрами, он сам и провоцировал. А свидетельница пышка-Глэдис и вовсе стала плакать и благодарить Лизи и Нину за то, что они помогли ей найти сына. Прокурора она назвала лжецом, не поверив в обвинения, выставленные в сторону девушек. Было еще много свидетелей защиты, которые признавались, что сестры, конечно, не без греха, но судить-то их, по сути, и не за что.

Затем прокурор начал вызывать свидетелей со стороны обвинения. Среди них были: Миики Рурк, который орал и требовал возмещения за его снесенный сарай; Роб Шнайдер, который предъявил справку о снятых побоях, хотя на самом деле его избил Квентин, но Роб решил, что кто-то да должен понести за это наказание; Брэд Питт, который пожаловался суду на поведение одной из сестер, явно указывавшее на ее преступное прошлое, но как только Лизи рассказала, как с виду добрый и позитивный свидетель, в свое время, пристегнул ее наручниками к лавке, Питт слился, бесшумно уйдя в своих уютных башмаках; Гоша Куценко, который заверил суд, что подозревает Нину в том, что именно по ее вине его стрип-клуб чуть не лишили лицензии около шести лет назад; Скала Дуэйн Джонсон, который тряс в неимоверно пластилиновой руке смеситель с требованием немедленно его починить.

Прокурор то и дело поливал сестер Блэкберри говном, настаивая на высшей мере наказания для них. Адвокат же рьяно защищал девушек, заслоняя их своей татуированной полной грудью.

На все эти допросы и прения сторон ушло несколько часов. В итоге дело слепили так быстро, что сестры и не успели опомниться, как Морган Фримен стал зачитывать приговор, где озвучил все преступления, которые совершили девушки, а также улики, доказывающие их вину.

– За совершенные деяния сестры Лизи и Нина Блэкберри, приговариваются к смертной казни. Способ казни они могут выбрать самостоятельно, – подвел итог приговора Фримен. – Решение суда окончательно…

– У меня есть заявление! – вскочил адвокат, подняв палец, он засунул руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда какую-то бумажку. – Я требую смягчения приговора для своих подзащитных, ведь они носят под сердцами невинных крох! Вот подтверждение от главного акушера-гинеколога Альбукерке!

– Аааааа! – раздался шок-возглас по залу суда.

– Ах! – прикрыл рукой рот прокурор. – Я хочу отозвать все обвинения!

– Не может такого быть! – упал в обморок секретарь.

– Да вы посмотрите! – вскочила с места Оливия и подбежала к дочерям. – Посмотрите внимательнее! – кричала она, натягивая тюремные робы у животов девушек. – Вот вам живое доказательство! Мои куклы беременны – вот вам крест! – трижды перекрестилась женщина.

– Как же так вышло… – ошалел Оливер. – Я скоро стану дедом… Как же это мило, – утер он слезу со щеки.

Адвокат подскочил к судье и бросил перед его картофельным носом справки о щепетильном положении сестер Блэкберри. Мистер Фримен прищурил кротовьи глаза и стал внимательно изучать документы. Повисла неловкая пауза.

– Решение суда окончательно и обжалованию не подлежит, – сухим голосом наконец сказал Морган Фримен, демонстративно разорвал справки, ударил молотком по столу и поспешил удалиться прочь от осуждающих взглядов.

– Я выбираю смертельную инъекцию! – заявила Нина, обернувшись к сестре.

– Да заткнись же ты, блять! – заорала Лизи и залепила ей свою фирменную пощечину в знак окончательного приговора, возможно, это была последняя пощечина в их жизни.

Сестер доставили обратно в тюрьму и посадили в одиночные камеры. Так они стали ждать исполнения приговора.

До последнего, девушки ждали, что сейчас за ними придут и спасут их. Но увы и ах – никто так и не пришел.

И вот настал день Х – день, когда сестер должны были казнить.

5 сентября 2013 года. День казни.

Всю предшествующую ночь Лизи плохо спала, находясь в полубредовом состоянии. Ближе к утру, когда глаза вновь стали закрываться, она почувствовала, как кто-то осторожно сел на краешек нар.

– Кто ты? Как ты сюда вошел? – охуела Лизи, увидев перед собой молодого парня. – Стоп! Это же ты… Парень, который спас меня и Нину от банановой кожуры в Сан-Франциско… Как там тебя… Антон, кажется. Это что, сон?

– Ну да, – замялся парень, опустив взгляд и зашаркав по бетонному полу кроссовком.

От чего-то, в этот момент Лизи отчетливо поняла, что находится во сне.

– Почему мне снишься именно ты? – нахмурилась она.

– Нууу… Нам во снах часто сняться люди, которых мы хотя бы мимолетом встречали в жизни. Это такие проекции нашего подсознания… Короче, не думаю, что это важно, – хмуро отмахнулся Антон.

– И зачем ты здесь?

– Я просто хочу тебе кое-что сказать, – тихо промолвил парень, нежно взяв Лизи за руку и посмотрев ей в глаза. – Запомни, что бы ты не думала – все еще впереди…

– Что впереди? – обреченно прошептала Лизи. – С утра меня должны казнить. На этом все и закончится…

– Ну как же? – грустно улыбнулся Антон и полез в карман джинс, откуда извлек небольшую помятую фотокарточку и продемонстрировал девушке. – А кто же тогда это? – постучал он пальцем по фото, где был изображен маленький синеглазый мальчик.

– Кто это? – ошалевше уставилась на снимок Лизи.

– Как кто? – нахмурился Антон. – А разве ты не видела этого мальчика в последнем вещем сне?

Лизи хлеще некуда округлила глаза, вспомнив мальчика из сна.

– Проснись! – вдруг услышала она женский голос, будто откуда-то снизу.

Девушка открыла глаза и вскочила. Она по-прежнему находилась в тюремной камере, но только теперь перед ней никого не было. Лизи тяжело выдохнула и улеглась обратно на нары, уставившись в потолок грустным взглядом.

– Малыш мой, – прошептала она, положив руку на беременный живот. – Прости меня, за то, что не уберегла тебя, – сказала она, а из уголков глаз покатились слезы. Лизи проглотила ком, вставший в горле. – Я бы могла все исправить… Должна была… Если бы я только могла изменить то утро… Тот час… Если бы могла… – замолчала она, уже захлебываясь в слезах, не в силах больше сказать ничего, закрыла глаза и погладила живот.

В ответ ее толкнула оттуда маленькая ножка. Девушка горестно улыбнулась, не убирая руки с места толчка.

– Мне очень жаль, что твой папа никогда тебя не увидит, – продолжила Лизи, спустя пару секунд. – Он бы был лучшим отцом во вселенной. Мой Джейк… Джейк Джилленхол… Волчонок… Парень из шара… Я буду любить вас обоих всегда… Даже после смерти…

Малыш еще раз пихнул маму с обратной стороны.

– А еще бы у тебя была замечательная тетя, – продолжила нежно гладить живот Лизи. – Нина… В этот раз я и ее не смогла уберечь… Но главное, что мы были друг у друга, а все остальное – не важно, – замолчала она и, закрыв лицо руками, зарыдала в голос, дав волю чувствам. – Кстати, она так чуднО хотела тебя назвать. Антоном, в честь парня, который спас нас…

«Запомни, что бы ты не думала – все еще впереди…» – раздался у нее в голове мужской голос.

Девушка осеклась, вспомнив свой сон, и перестала плакать. Но вдруг дверь камеры открылась, и внутрь вошел тюремный надзиратель.

– Блэкберри, на выход! – рявкнул он.

Лизи медленно встала, надзиратель грубо застегнул на ее руках наручники и подтолкнул к выходу. Лизи вытерла слезы тыльной стороной ладони и зашагала по коридору. В ушах стоял гул, лишь стук ее казенных ботинок о бетонный пол синхронно отбивал ритм с сердцем.

Нина сидела за казенным столом в камере и бессмысленным взглядом смотрела на свою коробку, стоящую перед ней. Она медленно достала сигарету из пачки, которую подогнали ей надзиратели, исполнив последнюю волю.

– Какая уже разница, тебя, возможно, уже и вовсе нет, – посмотрела она сначала на сигарету, затем на живот и закурила.

Нина взяла коробку с вещами сестры, открыла ее и стала бережно перебирать содержимое.

– Ты была лучшей сестрой, – прошептала она, навернув на глаза слезы. – Прости, что втянула тебя во все это…

Нина глубоко затянулась и выпустила дым прямо в коробку. Через минуту она отложила ее от себя, запустила ладонь в коробку побольше и что-то нервно затеребила.

– Прости меня… Я должна была рассказать тебя обо всем сразу, но я этого не сделала… Дура… Чувствую, что с тобой случилось что-то ужасное… И в этом виновата только я… Только, блять, я! – психовано вскрикнула она и закрыла ладонями лицо.

В этот момент у нее внутри что-то трепыхнулось. Нина вздрогнула и в непонимании положила руку на едва округлившийся живот. Она впервые почувствовала шевеление ребенка. О, Боже! Кажется, он жив! Ну дела!

– Бляяяять, – зарыдала девушка и нервно затушила бычок об стол.

Захлебываясь в слезах, Нина прилегла боком на нары, обхватив себя руками.

– Милый мой малыш, прости меня, – простонала она.

– Блэкберри, на выход! – рявкнул тюремный надзиратель, распахнув дверь.

– Нееет, я не пойду! – заистерила Нина и вцепилась руками в матрац.

– Хватит устраивать цирк! – подкатил глаза надзиратель. – Мы уже опаздываем! Немедленно встала и пошла! Иначе мне придется применить силу! – достал он из-за ремня дубинку и пригрозил ею в воздухе.

– Ладно, ладно! – выставила ладони вперед Нина, а вертухай быстро защелкнул на них наручники. – Только можно мне взять с собой мои вещи? – указала она взглядом на стол.

– Бери, – недовольно цокнул надзиратель, подождал, пока девушка соберет пожитки, затем грубо взял ее за плечо и вытолкнул из камеры.