Текст книги "Байка о том, как Лиса и Красная Королева о рае мечтали (СИ)"

Автор книги: Чак Клауд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 68 страниц)

Глава 17: Один в парке

Вскоре с ребятами связался Декстер, сообщив, что с его любимой ногой все в норме и ампутация не грозит. Но пару дней в больнице провести придется, поэтому сестрам и Квентину не стоит никуда выходить, а нужно остаться в квартире Макса и ожидать возвращения Моргана.

Через пару часов Макс уехал, а сестры и Квентин отправились спать.

– Эй, Лизи, не спишь? – прошептала Нина, уставившись в потолок.

– Не-а, – тихо ответила она.

– Может, немного прогуляемся? – повернулась к ней Нина.

– Давай, – кивнула Лизи, решив, что эта прогулка – именно то, что поможет ее сестре вбиться в прежнюю колею. И девушка, кстати, не прогадала! Но обо всем по порядку.

Сестры оделись, прихватили из холодильника упаковку пива и покинули квартиру, позабыв про опасения быть узнанными на улицах города.

Девушки в полном молчании добрели до парка, находящегося недалеко от квартиры Макса, и уютно устроились на газоне у пруда. Они открыли по бутылке, стукнулись ими и сделали по глотку. Вокруг стояла тишина, лишь иногда теплый августовский ветер шуршал листьями, а в пруду покрякивала семья уток.

– Послушай, на счет Алекса… – решила прервать молчание Лизи.

– Знаешь, мне кажется, во всем случившемся виновата лишь я одна, – перебила Нина. – Я чувствую, что именно я упустила ту точку невозврата, когда позволила ему так с собой обращаться. Возможно, если бы я сразу рассказала об этом тебе – все могло бы сложиться иначе… Но я не в силах была это сделать. Мне было страшно и стыдно…

– Да, ты должна была рассказать мне об этой ситуации… Но не надо винить себя в его безумии – его погубили наркотики. Да и вообще – Алекс уже с детства был неадекватен. Давно было понятно, что он плохо кончит, – сказала Лизи, крепко взяв сестру за запястье. – Ты тут не при чем…

– Спасибо за поддержку, – смущенно улыбнулась Нина, посмотрев сестре в глаза. – Теперь мне стало легче, – она пододвинулась поближе к Лизи и обняла ее.

– Глупенькая, ну, а как же я тебя не поддержала бы? Думаешь мне самой легко от всего этого? – сказала Лизи, погладив сестру по волосам. – Вспомни одну важную вещь – главное, что мы есть друг у друга, а все остальное – неважно…

– Мы есть друг у друга, а все остальное – неважно, – повторила Нина.

Но тут идиллия была нарушена. К сестрам подошел худощавый вонючий бомж и уселся рядом.

– Доброй ночи, дамы! Меня зовут Макалей, и я здешний обитатель. Не изволите ли угостить старого моряка пивом? – прохрипел он.

– Съебал отсюда! Ты не видишь, у нас важный разговор! – дерзанула Нина.

– И пива тебе мы не дадим, иначе ты вообще не отъебешься от нас никогда! – решила поконфликтовать и Лизи.

Но, похоже, Макалей Калкин был упорот до неузнаваемости и не слушал, что ему говорят. Он без предупреждений достал из своих замызганных штанов хуй и начал дрочить. Лизи и Нина охуели от такого поворота событий.

– Ах ты ебучий онанист! – не на шутку взорвалась Лизи, схватила бутылку и кинула ее в бомжа Макалея.

Перед глазами Нины словно диафильм, пронеслась история, произошедшая на яхте Юджина. Неужели все повторится снова? Ой-ой-ой… Макалей Калкин упал на траву, а под его головой стала растекаться алая лужа крови.

Повисла неловкая пауза, прерываемая лишь кряканьем семьи уток.

– Блять, кажется, я убила его… – закрыла ладонью рот Лизи.

– Да, Лизи, ты убила Макалея, – подтвердила Нина, присев на корточки и брезгливо ощупав пульс на шее бомжа.

– Я убила человека… – прошептала Лизи и запустила руки в волосы, не веря в происходящее.

– А по-моему – это круто! – заявила Нина, расплывшись в улыбке. – Знаешь, за последние недели с нами произошло столько дерьма, из-за которого у меня в душе образовалась огромная дыра, и я не могла ее ничем заполнить. А сейчас ты убила этого бомжару, и мне стало намного легче, ведь я не одна такая… Да мне не просто легче стало, я прям чувствую, что ебучая депрессия отступает! И хоть ты меня всячески поддерживала, но все равно до конца не могла понять. А теперь мы с тобой, типа как в одной лодке… Да, я знаю, что убивать людей – плохо, но зато теперь мы понимаем друг друга как никто другой! Ведь так, Лизи?

«Подруга, чегооо, блять?! Нет, ты, конечно, знаешь, что твоя сестра порой неадекватна… Но эта реакция была неожиданна… Весьма неожиданна…» – думала Лизи, уставившись на сестру.

– Лизи? – приподняла бровь Нина.

– Ээээм… Дааа… Как никто другой… – протянула Лизи. – Ведь главное, что мы есть друг у друга…

– А все остальное – неважно! – бодро продолжила фразу Нина, обняла сестру и чмокнула в щеку.

«Подруга, ну пиздец просто! Ты убила человека! Но зато, это помогло выйти твоей сестре из депрессии», – ошалевше, но с ноткой радости подумала Лизи.

– Ладно, нужно подумать, что делать с трупом, – отстранилась от сестры Нина и бросила на Макалея осуждающий взгляд. – Блять, как же он до этого докатился? Такой грязный и вонючий… Буеее…

– Нина, я не понимаю, – вышла из оцепенения Лизи. – Еще пару минут назад этот человек был жив. А теперь из-за меня он умер!

– Ой, хватит тебе! – усмехнулась Нина, закурив. – Да кому он вообще нужен? Просто бесхозный бомж – вот и все! Никто даже и не заметит его исчезновения! Так что предлагаю скинуть его в канализацию! Думаю, там его долго никто не найдет. Да и будет ли вообще кто-то искать? Разве бомжи нужны кому-то? – протянула она сестре сигарету.

– Возможно, – неуверенно сказала Лизи, затянувшись. – Ладно, давай так, – взглянула она на Калкина. – Бля, как же от него несет! И хуй торчит! – брезгливо сморщилась девушка.

Нина посмотрела на Макалея, а точнее на его бомжатский хуй, от одного вида которого у нее начались рвотные позывы. Девушка отбежала в сторону и блеванула.

Лизи схватила с земли огромную палку, Нина также ухватилась за нее, и сестры вместе попытались подпихнуть член Макалея в рваную ширинку.

– Бляяять… – ныла Лизи. – Ну засунься же тыыы…

Когда дело было сделано, девчонки взяли труп и, еле дотащив, скинули в канализационный люк. После чего побежали к пруду мыть руки, распугав семью уток своим шумом.

– Ох, теперь еще и цензуру накладывать на это вот все! – цокнул безумец. – Что же лучше будет смотреться? Черный прямоугольник или пиксельные кубики? Хммм… – призадумался он, почесав подбородок.

– Блять, это полный пиздец! Это дно! Я теперь убийца! – причитала Лизи, сидя на корточках у пруда и тщательно пытаясь оттереть руки.

– Да успокойся уже ты! Ничего такого не произошло! – пыталась успокоить ее Нина. – В конце концов, мы и так уже по уши в дерьме. Так что если нас и поймают, то трупом больше, трупом меньше – уже не сыграет большой роли, – развела она ладони, оттопырив нижнюю губу.

Домыв руки, сестры поспешили смыться из этого проклятого парка. В столь поздний час улицы уже пустовали, лишь изредка мимо девушек проходила какая-нибудь изрядная пьянь или же проезжала одинокая машина. Сестры прошли еще минут пятнадцать в полной тишине, а затем замедлили шаг и уже шли, будто прогуливаясь, как ни в чем не бывало.

– Как думаешь, а мы же не обязаны рассказывать об этом Декстеру? – спросила Нина, остановившись. – Он же сказал, что поможет нам съебаться отсюда. Так что, не думаю, что его должно ебать, сколько людей мы завалили. Какая ему разница, верно? Сути дела не меняет.

– Не думаю, что нам теперь безопасно тут оставаться и участвовать в его авантюре, – сказала Лизи. – Сколько ему еще лежать в больнице? А потом сколько еще по времени уйдет на рамсы с Картером? А вдруг бомжа хватятся? Думаю, что теперь мы сами за себя. Нам стоит уебывать из ЭлЭя. И чем скорее, тем лучше.

– Ты права, – кивнула Нина. – Тогда пошли на трассу, и уедем отсюда автостопом… Только куда бы отправиться? Ладно, решим по дороге, пошли! – развернулась она и хотела было перейти через дорогу, как ее за запястье схватила Лизи.

– Подожди! Я думаю, что мы теперь не скоро вернемся домой, если вообще вернемся… Нам нужно попрощаться с мамой! Все же у нее рак. Неизвестно, сколько ей отведено времени…

– Тогда бежим! – Нина без раздумий схватила сестру за руку и рванула в сторону особняка семьи Блэкберри.

Добежав до дома, сестры суетливо стали нажимать на дверной звонок.

– Лизи! Нина! Как я рад вас видеть! – воскликнул Куклачев, открыв дверь, и крепко обнял внучек. – А вам разве не опасно здесь находиться? – улыбнулся он своей фирменной клоунской улыбкой, отстранившись от девушек. – Нет? Ну, тогда что же вы не предупредили, что вернетесь сегодня домой? Я со своими кошками устроил бы для вас представление!

– Ну, Джокер. Ну, как всегда, – подкатила глаза Нина.

– Хватит, – шикнула Лизи, пихнув сестру в бок. – Дедуль, вообще-то очень даже опасно!

– Да? Тогда быстро в дом! – воскликнул Юрий и наспех затащил девушек внутрь. Убедившись, что никто за ними не следит, он захлопнул дверь, повернул замок, задвинул засов, накинул цепочку и подпер дверь шкафом, пытаясь обезопасить внучек.

– Ну что? Пора? – послышалось из кустов.

– Да нет, дадим им время проститься с матерью. Все же у нее рак! – раздался еще один голос.

– И то верно… А то схватим их, посадим… А мать умрет в страшных муках, не попрощавшись с дочерями… Дадим время… – там и тут раздалось улюлюканье из кустов.

Сестры зашли в гостиную и увидели Оливию, сидевшую на диване. Хоть на ее голову и был повязан красный шелковый платок, но было все равно видно, что она полностью лысая, ибо платок был – хуевым. Что уже начали курс химиотерапии, миссис Блэкберри? И какие же дозы вам вводят, раз вы полысели за такой короткий промежуток времени?!

– Куклы мои! – закричала она раковым голосом и кинулась обнимать и целовать дочерей.

– Мама, как ты? Как ты себя чувствуешь? Макс нам все рассказал, – заговорила Лизи, утирая слезы материнским платком.

– Душа моя, это все неважно… – смахнув слезу с щеки, сказала Оливия. – Главное сейчас – это вы! Вы должны убежать… Далеко-далеко… Где светит солнце и щебечут птицы, где спокойно и никто вас не обидит… – порола она сентиментальный бред.

– Мама, прости нас! Мы сделали столько дерьма! Мы всех подвели! – продолжала плакать Лизи, замочив уже весь платок матери, отчего тот стал еще более хуевым.

– Мы выкрутимся, не волнуйся, мам, – заговорила Нина. – А папа где?

– Кукла не спит днями и ночами! Постоянно встречается со всякими людьми сверху, чтобы отмазать вас, звезды мои! Но пока у него ничего не…

Не успела Оливия закончить фразу, как ее перебил голос какого-то кента с улицы.

– Мы знаем, что вы здесь! Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно! Медленно выходите из дома с поднятыми руками! – громогласно и как-то нехотя завещал он в рупор. Сестрам отчетливо представилось, как он, говоря это, подкатывает глаза.

– Скорее в подвал! – воскликнул Куклачев и подтолкнул дочь и внучек в сторону лестницы, ведущей вниз.

Все четверо спустились и встали перед огромной дверью, выполненной из цельного камня.

– Что за хуйня? – в один голос ошеломленно прошептали сестры, уронив челюсти до пола.

Юрий стал толкать гигантский валун, порвав по шву на спине свой старинный фиолетовый пиджак. Через десять минут проход был открыт, а кент до сих пор продолжал выдвигать условия. Сестры заглянули внутрь. Там было темно, сыро и воняло кошиными ссаками. Они в непонимании уставились на деда и мать.

– Это специальный лабиринт для кошек, – ответил Куклачев на немой вопрос внучек. – Я начал прорывать его с тех самых пор, как ваши родители приобрели этот дом. Я планирую устроить в лабиринте такое грандиозное шоу с моими кошками, что обо мне напишут не только в книге рекордов Гиннесса, но и провозгласят человеком-эпохой! Правда, работы здесь еще – непочатый край, – предался мечтам Юрий. – Ладно… В общем, идите прямо и через час вы достигните развилки, налево – вы попадете в кошачью гримерную, направо – и доберетесь до железной дороги. Там поезда только набирают разгон, поэтому вы можете прыгнуть в товарняк и скрыться.

Перед тем как замаскировать проход, он дал сестрам фонарь.

– Будьте осторожнее… Я буду молиться за вас…

С этими словами Куклачев перекрестил внучек, перекрестила их трижды и Оливия, которая, как и ее русский отец была православной, после чего Юрий закрыл дверь, и Лизи и Нина оказались в темном сыром коридоре.

– Бляяять, – простонала Нина, оказавшись в замкнутом пространстве, и тяжело задышала. – Лизи, на случай чего… Ты же еще носишь с собой бумажный пакет?

– Ношу, но сейчас у меня его нет. Но ты не бойся – я-то рядом, – нежно сказала Лизи и взяла сестру за руку. – Ты главное расслабься и не паникуй. Ты же не хочешь упасть на пол и угодить в кошиное дерьмо? Больше, чем уверена – его тут полным-полно! Помнишь, как однажды Макс въебался в Париже? Прямо головой! – отвлекала она сестру, дабы та не отхватила уже приближающийся приступ панической атаки.

Продолжая рассказ, Лизи двинулась вперед, не отпуская руку сестры. Через час они свернули налево и через еще несколько часов увидели впереди тусклый свет. Это был выход. Девушки разгребли руками траву и выбрались наружу.

– Я думала, мы сдохнем там, – с облегчением сказала Нина. – Джокер просто псих – зачем он построил эту дрочь? А что если бы мы там заблудились, или упали и сломали бы ноги? Об этом он не подумал? – возмутилась она за что тут же получила от сестры пощечину в знак неблагодарности.

– Смотри! Товарняк! Нужно запрыгнуть в него, – указала Лизи на приближающийся поезд.

Сестры долго ждали, пока мимо проедет открытый вагон и, наконец, запрыгнули в поезд.

– Интересно, куда мы едем?

– Ох, не знаю, но надеюсь, что подальше отсюда, – сказала Лизи. – Блять, этот Макалей все не выходит у меня из головы…

– Лизи, просто забей, – сказала Нина, осматриваясь по сторонам. – Ты лучше посмотри, куда мы попали! – обвела она рукой вагон, полностью напичканный разными продуктами, которые перевозил по железной дороге явно какой-то безумец.

Такой поворот событий приободрил Лизи. Девчонки отыскали пиво и всяких закусок под него, сделали из кульков уютное гнездо и открыли по бутылке.

– Что ж, за новую жизнь! – произнесла тост Нина, с улыбкой посмотрев на сестру, и подняла вверх бутылку.

– За новую жизнь! – повторила Лизи, улыбнувшись уголком рта, ведь несмотря на произошедшее сегодня, была не на шутку рада, что сестра пришла в норму.

Глава 18: Две сестры на границе Грейди, Оклахома

Сестры ехали несколько дней. Периодически они спрыгивали с поездов, когда их чуть было не ловили охранники, затем пересаживались на другие, в каждом из которых непременно находили открытый вагон с вкусняшками и алкоголем. Не было и дня, чтобы Нина и Лизи находились в трезвом уме, поэтому даже представления не имели насколько далеко уехали от Лос-Анджелеса.

Вскоре путешествия по железной дороге порядком наскучили, и сестры решили окончить путь, спрыгнув с поезда на перегоне между двумя станциями, находящимися где-то в округе Грейди штата Оклахома. Лизи и Нина спустились с насыпи и пошли через кукурузное поле, в надежде найти какой-нибудь небольшой населенный пункт. Они шли очень долго, уже наступил вечер, и было решено заночевать прямо под открытым небом, ведь силы были на исходе.

С утра их разбудило солнце, припекавшее, как в самый разгар дня. Лизи и Нина отправились дальше в путь. Они шли уже несколько часов, но не встретили ни единой души и даже намека на какой-то город или поселок. Сестры изнывали от жары, жажды и голода.

– Блять, это ебучее кукурузное поле никогда не закончится, – ныла Лизи.

– Я больше не могу идти, у нас не осталось ни еды, ни воды. Мы так и сдохнем тут, в этой вонючей Оклахоме, – психовала Нина, еле перебирая ногами. – Блять! Тут даже связи нет! – подняла она телефон выше кукурузных колосьев, надеясь поймать сигнал.

– Хуево поле! – воскликнула Лизи и остановилась, чтобы снять лабутены. – Я себе все туфли уебала!

Когда она разулась, путь был продолжен. Лизи то и дело ныла и ойкала каждую пару метров, наступая на какую-нибудь колючку.

Вдруг кукурузное поле оборвалось. Девушки остановились и охуели, увидев зеленый луг, за которым виднелась небольшая ферма. У Лизи и Нины на радостях открылось второе дыхание, и они бегом рванули вперед.

Добежав, сестры внимательно огляделись по сторонам. Ферма состояла из довольно большого, но небогатого дома, загона для скота да амбара с огромными воротами, у которых был припаркован старенький облезлый пикап.

Сестры подошли к дому и постучали, но никто не открывал. Тогда они направились к амбару, замка на котором, на их удачу, не было, а ворота оказались просто закрыты на засов.

– Давай зайдем и подождем хозяев фермы, я уже не могу находиться на этой жаре, а там должно быть прохладнее, – предложила Нина.

– Ну пошли, – согласилась Лизи, сдвинув засов в сторону.

В амбаре действительно было куда комфортнее, чем снаружи. Он был донельзя завален мешками с зерном и кукурузой, а на полках стояли разнообразные заготовки в банках. Девочки были очень голодны и решили открыть одну, надеясь на доброту и прощение хозяина фермы. После еды Лизи и Нина присели, опершись на мешки и, утомленные дневным зноем, уснули.

Лизи проснулась, когда что-то холодное уперлось ей в лоб. Она открыла глаза и увидела направленное на нее дуло двустволки. Двери амбара были распахнуты, и закатное солнце освещало полного человека с ружьем так, что невозможно было разглядеть лица. Лизи пихнула сестру в бок.

– Блять! – вскрикнула Нина и вжалась в мешок.

– Кто вы и что забыли на моей ферме? – спросил строгий женский голос.

– Мы… Мы просто заблудились и случайно наткнулись на вашу ферму, но не застали вас и решили подождать здесь, – стала оправдываться Лизи. – Простите нас за вторжение и за то, что покусились на ваши запасы…

– Не убивайте нас, ну пожалуйста. Мы люди хорошие, – застонала Нина умоляющим голосом.

– У нас в Оклахоме принято радушно встречать заблудшего путника, поэтому я помогу вам. Вставайте и идите за мной, – сказала женщина, опустив ружье.

Сестры удивленно переглянулись и, взявшись за руки, последовали за хозяйкой фермы. Но вдруг это какой-то развод? Выйдя на улицу, они смогли разглядеть странную женщину. Невысокая, немного полная, но крепкая, длинные русые волосы заплетены в растрепанную косу.

– Меня зовут Глэдис, – сказала хозяйка, заводя сестер в дом. – Вот, держите, поешьте, – она поставила на стол два стакана холодного молока и тарелку овсяных печений.

– Кто вы такие? Что с вами произошло? Почему вы такие потрепанные и голодные? – накидывал вопросы добрый голос Глэдис, когда сестры доели.

Девушки замолчали, придумывая, что бы такого наплести этой доброй женщине. Лизи только хотела было раскрыть рот, как Нина заговорила первой.

– Мы сестры… Ээээм… Сестры Кейдж? – вопросительно ляпнула она. – Вот ее зовут Джинджер, – указала Нина на сестру рукой. – А я – Эми… Мы приехали сюда… Ааам… Из Сан-Диего… Точнее сказать, мы сбежали. Потому что наши родители… Они… Они хотели насильно нас отдать замуж за двух… Нигеров… Которые, помимо этого, еще и наркоманы… И… Ээээм… Мы сбежали в ночь перед свадьбой…

Лизи хлопнула себя по лбу и покачала головой. Ну кто поверит в такой бред? Но, кажется, Глэдис купилась на эту чушь.

– Ооо… Бедняжечки! Я вас понимаю, хорошие мои, не волнуйтесь, я позабочусь о вас и излечу ваши душевные ранки! – она с сочувствием и по-матерински посмотрела на них, склонив голову набок. – Но будет одно условие – вы будете работать вместе со мной, одной мне очень тяжело справляться со всем хозяйством… Денег у меня нет, но вы получите крышу над головой и вкусную еду. Как вам такой вариант?

Сестры с удовольствием согласились, но они и понятия не имели, что значит трудиться на ферме. Что уж говорить, они вообще не знали, что такое работа!

Вот уже несколько недель Лизи и Нина жили у Глэдис. Это было для них настоящим адом! Они собирали кукурузу, расфасовывали ее по мешкам, а потом сами таскали до амбара. Девушки также ухаживали за скотом: меняли воду, которую сами же добывали на ручной водокачке; кормили животных овсом. А одним субботним вечером Глэдис решила научить сестер стричь овец! Вот нахуя им нужны такие навыки?! А?!

На следующий день она попросила зарубить пару кур для воскресного ужина. Но как оказалось, людей было убивать куда проще. Девчонки были с ног до головы в крови и гонялись за обезглавленной курой, которая какого-то хуя бежала! Нет, ну вы представляете?! Бежала! Без головы! Это вообще, нормально?! Почему бомж Макалей не встал и не побежал?! Хотя… Он же не был обезглавлен. Кто знает, как бы повел себя его труп при таком раскладе!

В знак благодарности каждый вечер добродушная хозяйка готовила вкусную еду, а после ужина наливала своего фирменного кукурузно-сахарного самогончика, от которого девушек уносило всего-то с пары рюмок, несмотря на то, что они были вполне стойкими к алкоголю.

– А почему вы живете здесь совсем одна? – как-то раз спросила у нее Лизи за ужином.

– Ох, Джинджер, это долгая история… – тяжело вздохнула пышка Глэдис, но начала рассказ. – Давным-давно на мою ферму забрел усталый путник. Я впустила его к себе, накормила, обогрела… Как же он был прекрасен! Я влюбилась в него до беспамятства! Неделю он жил на моей ферме и говорил, что еще никогда в жизни не был так счастлив! Но в один прекрасный день сказал, что пришло время расставаться, что в городе у него есть невеста и через месяц он выходит за нее замуж… Сказал, что хочет остаться со мной на век, но у него какой-то долг перед семьей и он не может так просто взять и сорвать этот брак… Я очень долго горевала и ждала его… Ждала, что он все бросит и вернется ко мне… Но он не приехал ни через неделю, ни через месяц… Как я узнала позже, это был обычный обманщик-ловелас. После меня он поселился на еще одной ферме неподалеку отсюда, где говорил то же самое другой молодой девушке… Больше я ничего о нем не знаю… Хотя нет, вру. Слышала, что он вроде как умер уже много лет назад от цирроза… Правда это или нет – мне не известно… Единственное, за что я благодарна этому человеку – он подарил мне моего любимого сына. Но мое счастье длилось не так уж и долго. Сын вырос и не захотел здесь оставаться. Он уехал учиться в Вашингтон. Поначалу он приезжал ко мне, потом писал только письма, а потом и вовсе пропал. Я не слышала о нем уже два года… Мой маленький Руди… – на выдохе вымолвила женщина и заплакала.

– Руди? – хором спросили сестры и переглянулись. Имя, конечно, было им знакомо, но они подумали: мало ли, сколько этих Руди живет в Америке? Вряд ли могло произойти такое совпадение! Но удостовериться все же стоило.

– Может быть, покажете нам ваш семейный альбом, Глэдис? – спросила Лизи. – Нам было бы очень интересно посмотреть на вас в молодости и на вашего сына.

– О, да, конечно, давайте, я вам покажу, – Глэдис вытерла слезы подолом длинной грязной юбки и пошла к лестнице. – Они на чердаке.

Спустя несколько минут она вернулась, держа в руках кипу альбомов. Глэдис положила их на стол и дунула – на полкухни разлетелось облако пыли.

– Садитесь поближе, дорогуши, – сказала она и раскрыла первый альбом.

Далее последовал долгий и неграмотный рассказ о ее жизни. Женщина комментировала каждую фотографию, вспоминая каждого человека, запечатленного на снимке. Лизи и Нину клонило в сон, и они уже пожалели, что попали в эти альбомные передряги по своей же инициативе.

– А вот и мой малыш Руди, – ткнула Глэдис в фото на середине третьего альбома. Девочки приободрились и стали разглядывать снимок и, конечно, сразу узнали изображенного на нем парня. Без сомнений это был тот самый Руди! Хммм… Ну и совпадение!

– Ох, какой красавчик ваш сын! – закусила губу Нина, разглядывая фото.

– Да, весь в отца… – печально ответила пухлая женщина и дерзко захлопнула альбом.

Той же ночью.

– Лизи, ты спишь? – шепотом спросила Нина.

– Нет, – отозвалась Лизи.

– Слушай, у меня сегодня, когда я увидела фотографию Руди, в голове что-то перещелкнуло. А вдруг он тот самый человек, с которым у меня могли бы получиться какие-то отношения? А я уехала и все проебала, – задумчиво нахмурилась Нина.

– Да что ты несешь? – возмутилась Лизи и села в кровати, включив бра на стене. – Ты его знаешь-то всего один день! И не вспоминала даже о нем ни разу с тех пор! Какие отношения? Да и вообще, разве сейчас подходящее время для каких-либо отношений? Мы же в бегах!

– И что? – подкатила глаза Нина. – Ничего-то ты не понимаешь! Может нас ждет что-то возвышенное, настоящее, искреннее…

– Еще скажи, что у вас любовь с первого взгляда! – брезгливо скривилась Лизи, перебив сестру. Она не очень-то верила в любовь в принципе, а уж тем более с первого взгляда, и просто на дух не переносила все эти розовые сопли и телячьи нежности.

– Может и не любовь, да и не с первого взгляда! Какая разница? Если мы в бегах, то разве это повод быть одинокими? – воскликнула Нина и бросила в сестру подушкой. – Да и вообще, ты сама с Винсом мутила! Подходящее было время? А?

– Это другое, – парировала Лизи и обняла подушку. – Я была с ним, чтобы спасти нас, а точнее даже тебя! Личная выгода – вот единственный повод заводить отношения в нашей ситуации!

– Ой, опять ты затянула свою старую шарманку! А я вот верю в любовь! И однажды, несмотря ни на что, я найду ее! И надеюсь, что ты тоже встретишь кого-то, кто взбередит твою черствую душу! Посмотрим, как тогда ты запоешь!

– Да в жизни такого не будет! – кинула Лизи подушку обратно в сестру.

– В общем, я хочу уехать отсюда и найти Руди! – твердо заявила Нина, скрестив руки на груди.

– А вот тут ты права! Нам действительно пора валить, – кивнула Лизи. – У меня уже все руки в мозолях от этой ебучей работы!

– Да, и у меня! – вытянула вперед ладони Нина. – Наработались, хватит!

– Но что мы скажем Глэдис? – нахмурилась Лизи. – Она нам так помогла, как-то неудобно получается ее вот так кинуть…

– Не волнуйся, я возьму это на себя, наплету ей что-нибудь про Руди, пообещаю его найти и все такое… – отмахнулась Нина, укладываясь обратно в кровать.

На том и порешали.

Утром Нина тихо пробралась в комнату Глэдис, но та уже не спала, а стояла у окна, устремив печальный взгляд на только начинающийся рассвет.

– Что случилось, Эми? – не оборачиваясь, спросила Глэдис.

– Знаете, я должна вам кое-что сказать… – замялась Нина, не зная с чего начать. – Короче говоря, я знаю вашего сына, и мы влюблены друг в друга… Но увы – потерялись, – приукрашивала она действительность.

– Что? Почему ты не рассказала мне об этом вчера? – взволнованно залепетала женщина, обернувшись и наполнив глаза слезами. – Где он? С ним все в порядке?

– Все хорошо. Он в Калифорнии. Правда, немного видоизменился… Он весь в татуировках, – ляпнула бессмысленный факт Нина.

– Он сидел в тюрьме… – отчаянно прошептала Глэдис и ничком рухнула на кровать.

– Не думаю, ведь он дружит с местным копом, – вмешалась Лизи, зайдя в комнату.

– Но сам он не мусор! Можете не переживать на этот счет! – поспешила успокоить Нина материнское сердце Глэдис.

– Так, значит, ты изменила жениху с моим сыном? А он, бедняга, думает, что ты поженилась! Господи, он, наверное, сейчас очень расстроен и в отчаянии… – обратилась припухшая женщина к Нине.

– Не волнуйтесь, Глэдис, мы обещаем – мы найдем его и привезем вам! – произнесла та, положив руку на пухлое плечо женщины.

– Я помогу вам, Эми и Джинджер! Вы мои лучики света в этом мире! – обняла Глэдис сестер и заплакала. – А ты… Ты достойная девушка… Найди моего мальчика и сделай его счастливым, – взяла она Нину за плечи и заглянула ей в глаза.

– Угу, – коротко кивнула девушка и отвела взгляд. Лизи лишь подкатила глаза и громко цокнула.

Глэдис дала им свой пикап, нагрузив его провизией и одеждой, а также положила пару бутылочек самогона. Последнее, кстати, вскоре сыграет с сестрами злую шутку…

Спустя час после отъезда с фермы, сестрам стало скучно, и они не придумали ничего лучше, чем выпить самогона. Лизи откупорила бутылку и сделала маленький глоток.

– Ебать! – выдохнула она и уткнулась носом в локоть. – Держи, но смотри аккуратнее, эта поебня Глэдис вшторит с одного глотка, а то еще повторишь судьбу Родни Кинга! – она передала бутылку сестре, продолжая морщиться от огненного напитка.

– В пизду Родни Кинга! Этот еблан не проходил «школу экстремального вождения»! Да к тому же он черный! Не сравнивай меня с этим отребьем! – возмутилась Нина и глотнула самогона. – Ах ты ж, блять! – простонала она и ударила по рулю, шокировавшись крепостью этого пойла.

Эффект, усиленный аномальной жарой, до сих пор стоявшей в Оклахоме, не заставил себя ждать. Уже через минуту Нина безумно вжала педаль газа в пол, и пикап помчался по грунтовой дороге, подпрыгивая на кочках и поднимая густые клубы пыли.

И тут на дорогу выбежал…

– Осееел! – заорали сестры хором, и Нина ударила по тормозам.

Животное не пострадало, а вот пикап, перевернувшись пару раз, вылетел в кювет и вновь встал на колеса. Сестры ударились о приборную панель и задремали. Проснулись они, когда уже садилось солнце.

– Ебучий осел… Голова просто раскалывается! – тихо сказала Лизи, потирая лоб.

Девушки хотели выбраться из машины, но тут ее кто-то резко вытолкал из кювета обратно на дорогу. Сестры обернулись и увидели, что за пикапом стоят два мужика, похоже, это были местные фермеры. На них были джинсовые комбинезоны, клетчатые рубашки, резиновые сапоги, на головах красовались соломенные шляпы, во рту было по колоску.

– Вы что еще за пугала? – недовольно спросила Нина, держась за голову и высунувшись из окна машины.

– Ми братья Владимир и Виталий Кличко, ми вам можем допомогти!

– Что за уебаны? – прошептала Лизи. – На каком языке они вообще говорят? Что за акцент такой?!

– Пиздец, – брезгливо выпалила Нина.

– С нами все в норме, но спасибо, что помогли с машиной! Сейчас мы соберем вещи обратно в кузов и поедем, – сказала Лизи, выбравшись из пикапа и оглядываясь на рассыпавшиеся припасы Глэдис.

– Мы очень спешим, – добавила Нина.

– Як би не так, ви сегодня з нами идете в клуб на танцы! – сказал один из них, кто именно – сестры не поняли, ведь братья были одинаковыми.

– Ну нет! – разозлилась Нина. – Мы уебываем по своим делам, а вы по своим!

Похоже, деревенских парней разозлила такая дерзость. Тот, что в красной рубахе, достал нож, а в синей ехидно потер ручищами, как умственно-отсталый енот.

Лизи и Нина в недоумении попятились обратно к пикапу. Вид у этих мужиков был устрашающий, они хоть и выглядели как олигофрены, но дури в каждом из них было, как в двух здоровых мужиках, а настроены они были явно недружелюбно.

– Эй, эй, ребятки, успокойтесь, – затараторила Лизи, пытаясь сделать спокойный голос. – Давайте без глупостей…

– Яка така глупость? Ви идете з нами до танцив. Я сказав! – рявкнул тот, что в красной рубахе.