Текст книги "Позволь мне любить тебя (ЛП)"
Автор книги: Бриттни Шахин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Глава пятая
Энцо
– Все это чушь. Ты пытаешься напугать меня. Оттолкнуть меня. – Карамельно-карие глаза Марии блестели от эмоций, она толкала меня в грудь, но я не отступал.
Я схватил ее за запястья, облизал губы и приготовился сказать ей те страшные слова, которые она должна была услышать.
– Если Томас причинит тебе вред, ты же не думаешь, что я поступлю с ним так же, как с человеком, убившим мою сестру?
И нет, я не перерезал его тормоза. Я вырезал его гребаное сердце.
Переплетя ее пальцы со своими, я опустил наши руки, держа их по бокам.
– Проблема в том, что я не хотел бы ничего больше, чем сломать все кости в теле этого мужчины только за то, что он дышит одним воздухом с тобой. – Я наклонился к ней, не сводя с нее глаз. – Но…
– Он отец Киары, и ты не сделаешь этого. Ты знаешь, что если ты причинишь ему боль, то в конечном счете это повредит и ей. Кроме того, ты не монстр, Энцо.
Я был монстром. И я действительно покончил бы с ним, если бы он когда-нибудь причинил вред Марии или Киаре. Я был близок к тому, чтобы выдавить из него жизнь сегодня утром.
Мария решительно покачала головой, словно не соглашаясь с моими невысказанными мыслями; затем она вырвала свои руки из моей хватки и смахнула с лица беспорядочные пряди волос.
Как, черт возьми, она не ушла от меня после того, что узнала? Я дал ей проблеск правды, позволил заглянуть в темноту внутри меня, а она все еще стояла передо мной.
– Я бы хотела, чтобы ты перестал пытаться возводить между нами стену. – Из ее прекрасных уст вырвался тихий вздох. – Просто признай это – ты боишься что-то почувствовать ко мне.
– Я уже что-то чувствую, Tesoro (ит. – сокровище), – поделился я, хотя не должен был этого делать.
– Tesoro?
Tesoro – мое прозвище для нее. И до сих пор я называл ее так только мысленно. Не в буквальном смысле, но она была драгоценной. Редкой. Кем-то, кого я всегда ценил, и…
– Сокровище, – сказал я, закончив свои мысли вслух. Я положил руки на бедра, склонил голову и, прежде чем она успела ответить, грубо добавил: – Ты хоть представляешь, как я близок к тому, чтобы утащить твою задницу в спальню и трахнуть тебя так жестко, что ты захочешь воззвать к Богу, чтобы он спас тебя от меня, il diavolo (ит. – дьявол)? – Я поднял на нее глаза, злясь на себя за то, что рассказал больше, за то, что дал ей надежду всего через несколько минут после того, как она узнала, что я убийца.
Она провела пальцами по своим губам, ее щеки покраснели. И тут моя маленькая шаровая молния сказала ровным голосом:
– Дьявол не спит на полу рядом с детской кроваткой, и он позволяет себе взять то, что он хочет, не так ли? – Ее рука легла мне на грудь, и я опустил глаза навстречу ее прикосновению. – Так что, как я уже сказала, я считаю это чушью.
Мое дыхание участилось, кровь устремилась к югу, и все, что я хотел сделать прямо сейчас, – это взять эту женщину и сделать ее своей во всех возможных смыслах.
Я продолжал молчать, и она сказала более мягким тоном:
– Ты мог взять меня шесть лет назад и мог сделать это вчера вечером. То, что ты до сих пор этого не сделал, только твое решение. Так что злись на себя, ни на кого больше.
– Поверь мне, я ненавижу себя за нас обоих, а потом еще и еще, – огрызнулся я; затем мы оба повернулись на звук плача Киары, и я удивился, что она не проснулась раньше, когда Томас был здесь.
Плечи Марии опустились, и она убрала руку с моей груди.
– Я должна подготовить ее к поездке с Томасом. После этого утра, если я не сделаю то, что он хочет, он сделает мою жизнь невыносимой. Я не хочу, чтобы он пытался изменить соглашение об опеке или снова потащил меня в суд.
– Я никогда не позволю этому случиться, – напомнил я ей, чем заслужил суровый взгляд. – Не убивая его, – неохотно добавил я на случай, если возникнут сомнения. – Если только…
– Он не причинит мне боль, – закончила она за меня, и на ее лице появилось грустное выражение, которое меня покоробило. – Он не сделает этого, просто для ясности. Томас был обманщиком и паршивым мужем, но не более того. Из-за Киары он останется в моей жизни, и тебе нужно научиться принимать это, если ты хочешь остаться в ней тоже. – Она повернулась в сторону, собираясь подойти к Киаре. – И, Энцо? Мы еще не закончили говорить об этом.
Как только она скрылась из виду, я испустил тяжелый вздох и надел ботинки. Надел бейсболку и пошел домой, решив, что ей нужно побыть наедине с дочерью. К тому же ей нужно было обдумать наш разговор. Или это была ссора? Черт, я не знал, как это назвать, но чувствовал себя ужасно. Мысль о том, что я могу потерять их обеих, заставляла меня чувствовать пустоту.
Оказавшись в своей спальне, я открыл верхний ящик комода в поисках маленькой черной бархатной коробочки, которую я там прятал. Открыв ее, я достал цепочку с четками, к которым не прикасался с тех пор, как два года назад оставил свою жизнь в Нью-Йорке. Это были четки Бьянки. Она была набожной католичкой, как и наша мама. Она редко пропускала мессу, разве что из-за работы.
Сжав в руке ожерелье, я опустил взгляд на четки из бисера, вытатуированные на предплечье. Инициалы Бьянки были написаны под крестом, и воспоминания из прошлого пронеслись в моей голове. Я едва не упал на колени, так как боль лишила меня дыхания.
Только сообщение от брата вывело меня из того состояния, в которое я погрузился, я убрал четки на место и прочитал сообщение.
Алессандро: Как прошла ночь?
Я опустился на кровать, на мгновение перевел взгляд на зеркало над комодом и увидел свои усталые глаза. Как Мария справлялась в течение дня, просыпаясь столько раз посреди ночи, чтобы уложить Киару спать? Я был измотан одной ночью.
Я: Почему ты так рано встал? Я думал, ты приходишь в офис после девяти.
Алессандро: Уклоняешься от ответа, понятно.
Я: Все прошло не так, как ожидалось.
Алессандро: Потому что ты кого-то убил или не убил?
Я: Я играл роль няньки, пока она ходила на свидание. Потом она вернулась домой, и я…
Я не был уверен в том, насколько много мне хочется рассказывать, особенно по СМС. Брат, видимо, прочитал мои мысли, потому что через секунду зазвонил телефон, и он перевел нас в режим FaceTime.
– Ты на лестнице5? – Это вызвало у меня неожиданный смех.
– Это хорошая кардиотренировка.
– Что, секс с двумя женщинами прошлой ночью оказался для тебя недостаточным кардио? – Я уставился на него, на его белую футболку и волосы, пропитанные потом. Из всех нас, детей Коста, у Алессандро был самый светлый цвет лица, светло-каштановые волосы и серебристо-серые глаза. Эти черты, за которые дети дразнили его в детстве, сейчас привлекали к нему женщин. Ну, и по другим причинам.
– Не, ты же знаешь, как это бывает. Секс не снимает зуд. Не после той жизни, которой мы жили.
– А подъем по лестнице – да? – Я не мог не улыбнуться, по крайней мере, он улучшил мое настроение.
– Заставляет мое сердце биться, вот и все. – Мой брат остановил тренажер и протер лицо полотенцем. У него был свой личный тренажерный зал в пентхаусе в Нью-Йорке, поэтому не было риска, что кто-то подслушает наш разговор. – Но ничто не может заменить…
– Это полное дерьмо, ты же знаешь, да? – Я прервал его. – Мы не должны тосковать по той жизни.
– То, что ты говоришь «мы», повергло меня в шок, брат. Я думал, что в Нью-Йорке не осталось ничего, по чему ты скучаешь. – Он сделал несколько глубоких глотков, чтобы осушить свою бутылку с водой. – Ну, кроме нас. Я имею в виду, что ты скучаешь по нам, верно?
Я закатил глаза.
– Конечно, я скучаю по вам. Но то, что я здесь и живу нормальной, так называемой здоровой жизнью, делает маму и Иззи счастливыми.
– Ты мамин малыш. Ее любимый. Она никогда не настаивала на том, чтобы я уехал из города и начал новую жизнь.
– Да пошел ты, – поддразнил я. – Маме просто было жаль меня.
– Мы все потеряли сестру, не только ты, – ответил Алессандро, и да, конечно, я это знал, но для меня это было как-то по-другому, я не мог этого объяснить. Полагаю, это было связано с тем, что мы были близнецами.
– В любом случае, – сказал он, понимая, что нам обоим нужно сменить тему, пока наше настроение не испортилось. – Расскажи мне о том, как ты играешь роль миссис Даутфайр.
Я встал, подошел к окну и открыл жалюзи, чтобы утреннее солнце залило комнату естественным светом.
– Потому что, похоже, это тебе нужно заняться сексом, брат.
– Да ну? А бессмысленный секс, как я вижу, творит чудеса в налаживании твоей жизни, – проворчал я в ответ, не отрывая глаз от окна.
Алессандро подождал, пока я снова посмотрю в камеру, и ответил:
– Я уверен, что для тебя это не будет бессмысленным.
Да, в этом он был прав.
– Так скажи мне. Парень, с которым она встречалась, еще жив? Нужна помощь, чтобы позаботиться о нем? Я могу отказаться от встречи с Константином и приехать помочь, если тебе это нужно.
Мой брат действительно скучал по охоте, да? И я тоже. Просто не хотел признаваться в этом, и уж точно не ему в этом разговоре.
– Так что? – спросил он, когда я все еще не ответил.
Я вспомнил, как вчера вечером наводил справки об этом парне Марии, и этот человек оказался скучным, но безопасным.
– Он больше не представляет угрозы, но только потому, что она не заинтересовалась им.
– Потому что она хочет тебя. А ты хочешь ее.
Я отвернулся от окна, вспоминая свой разговор с Марией до и после неожиданного приезда Томаса.
– Даже если я все ей расскажу, я все равно в какой-то момент сорвусь. Я не знаю, как быть тем, кто ей нужен, – признался я. – И я не хочу причинять ей боль. К тому же, кто скажет, что я ей вообще нужен теперь, когда она знает, что я убийца?
– Прежде всего, – начал Алессандро, нахмурив брови, – под «рассказать ей все» ты имеешь в виду действительно все? – Я только кивнул, и он продолжил. – И потом ты никогда не причинишь ей вреда. В этом нет никаких сомнений.
– Не физически. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. То, что ты ведешь себя так, будто у тебя нет сердца, не означает…
– Извини, парень. Константин звонит. Я должен ответить.
– Да, конечно. Ты вешаешь меня на удержание, чтобы он надрал тебе задницу? Невероятная история. – У каждого из нас были свои жесткие рамки, когда речь шла о темах для разговора, и борьба Алессандро с его личными демонами никогда не была предметом обсуждения.
Этот человек думал, что у него нет сердца. Моя проблема? У меня была только половина.
Алессандро пробормотал что-то слишком тихо, чтобы его можно было расслышать, а затем добавил:
– Просто сделай нам всем одолжение и уже или посри, или слезь с горшка. Сейчас или никогда, чувак. Либо будь с ней, либо ищи кого-нибудь другого, чтобы отвлечься. В крайнем случае, найди, кто сделает тебе минет, а то ты взорвешься.
– Отличный совет, мудак. Пошел ты на х*й. – Я махнул рукой на экран, прощаясь. – До скорого. – Я завершил разговор и бросил телефон на кровать.
В одном Алессандро прав. Я был на грани здравомыслия.
Мои мысли вернулись к Марии и к тому, как быстро ее тело отреагировало на мои прикосновения: она взорвалась от моих пальцев, когда они оказались глубоко в ее киске.
Бл*дь. Мой член напрягся при этом воспоминании, и я заставил себя успокоиться, понимая, что долго без разрядки не выдержу. Мне нужно было кончить, пока я не потерял всякий самоконтроль.
Но Мария заслуживала того, чтобы узнать правду, прежде чем решить, сможет ли она по-настоящему полюбить такого мужчину, как я. А мне нужно было время, чтобы быть уверенным, что я не разобью ей сердце.
Глава шестая
Энцо
– Какой она была по счету? – Я вспомнил, как рычал, требуя сказать, сколько жизней забрал этот ублюдок.
Его глаза были холодны и мертвы, он тупо смотрел на меня, отказываясь отвечать. Я крепче обхватил рукой его горло.
– Какой она была по счету? – снова прорычал я, проводя ножом в другой руке по его грудине.
Ублюдок посмотрел на нож, потом снова в мои глаза, и в его глазах появился блеск.
Увидев красный цвет, я сорвался с места и ударил его ножом. Константин и Алессандро бросились за мной, оттаскивая меня назад, чтобы не дать мне добить его.
– Ты в порядке, Босс?
Моргнув несколько раз, я опустил глаза на нож в своей руке, и все, что я увидел, это кровь, покрывавшую лезвие.
– Что? – пробормотал я, освобождаясь от воспоминаний тринадцатилетней давности.
– Ты в порядке? – спросил мой сушеф, Брэндон. – Тебе нужен выходной. Ты еще ни разу не испортил блюдо.
– Я испортил блюдо? – Я отпустил нож и повернулся к нему лицом.
– Да, чувак, вкус не тот, слишком много соли. – Он протянул мне миску с моим фирменным красным соусом «Ромеско». – Это на тебя не похоже.
Я взял ложку и попробовал соус, предназначенный для сегодняшнего блюда из лосося, и, черт возьми, он был прав. Но в голове у меня все помутилось после утреннего разговора с Томасом и особенно последовавшего за ним разговора с Марией.
В глубине души она должна была понимать, что мы с братьями никогда бы не позволили этому животному уйти после того, что он сделал. Правосудие подвело мою сестру. Адвокаты убийцы добились прекращения дела из-за неправильного предъявления улик. Мы ни за что не позволили бы ему уйти и причинить вред кому-то еще.
Нас арестовали за его убийство. Константин пытался взять вину на себя, но мы бы не позволили ему сесть в тюрьму одному.
Но потом в обмен на наши души нам сделали предложение, позволяющее избежать тюрьмы, и создать фальшивую историю о смерти этого человека. Хотя ничто в жизни не бывает по-настоящему бесплатным.
– Я думаю, мне нужно закончить на сегодня. Ты можешь меня подменить? – Я был не в том состоянии, чтобы готовить.
Прежде чем Брендон успел ответить, я провел пальцами по застежке куртки, готовясь уйти.
Я услышал, как он сказал:
– Конечно, – и бросил куртку на стул, направляясь к задней двери.
Как только я вышел из ресторана, дверь на парковку с грохотом захлопнулась за мной, привлекая внимание двух единственных людей на улице. Встреча с Марией сейчас не входила в мои планы. Но она была здесь. И Наталья тоже.
Мария избегала меня весь день после того, как отвезла Киару в дом Томаса. Она написала, что собирается сама добраться до ресторана, хотя я мог ее подвезти, и я не стал спорить. Ей нужно было пространство, и я дал ей его, слишком обеспокоенный своим состоянием, чтобы вообще находиться рядом с ней.
– Все в порядке? – спросила Наталья, прикрывая рукой живот и стоя спиной к грузовику мужа. Близлежащий фонарный столб освещал их обеих, делая похожими на ангелов, а я стоял в темноте, как чертова метафора.
– Мне просто нужно было отойти на минутку, – поделился я, не зная, хочу ли я подойти к ним или сбежать куда-нибудь еще.
– Я как раз собиралась зайти. – Наталья направилась ко мне и, проходя мимо, прошептала: – Она расстроена из-за того, что Киара уехала. Подбодри ее, пожалуйста.
Да, она расстроена не только из-за этого. Но я кивнул, затем подождал, пока Наталья войдет внутрь, и с неохотой сократил пространство между собой и женщиной, которая сводила меня с ума. Но и мир, казалось, переставал вращаться, когда ее не было рядом со мной. И это было плохо для всех.
– Ты не сказала ей, что между нами произошло?
Мария ответила, нервно теребя рукав своей кремовой блузки:
– Нет, пока нет. – Ее глаза смотрели на меня, пока она стояла, прислонившись к грузовику. – Я сегодня немного подумала.
– Звучит не очень обнадеживающе, – попытался пошутить я.
Она глубоко вздохнула и отпустила рукав, только нервно встряхнула рукой. Что она собиралась сказать?
– И?
– Ты продолжаешь говорить мне, что ты мне не подходишь. Что быть с тобой опасно. И иногда я забываю, что это реальная жизнь, а не иллюзия. – Она облизала губы, притягивая мой взгляд к себе, как магнит. – И если парень говорит тебе, что он тебе не подходит, что ж, в реальной жизни ты должна прислушаться. – Она подняла взгляд к облакам в темном небе над головой. – Дело в том, что я упряма. Я не умею слушать. И почему жизнь не может быть такой, как в романах? Или, черт возьми, кто сказал, что романы не являются зеркальным отражением жизни?
Я схватился за шею и зажмурился, чувствуя себя неловко в ожидании продолжения речи моей маленькой шаровой молнии. В то утро я сказал ей, что убил человека, и она восприняла это спокойно. Вела себя так, словно я признался в краже чьего-то рецепта или в том, что перебежал дорогу в неположенном месте.
– Даже с учетом того, что ты сказал мне сегодня утром, я все еще здесь. – Она шмыгнула носом. – Я готова рискнуть своим сердцем ради тебя, – объявила она мягким голосом, когда ее глаза вернулись к моим. – Я готова рискнуть тем, что ты разобьешь его, если это будет означать, что ты дашь нам шанс. – Она была уязвима со мной, возможно, даже простила меня за убийство. А я стоял, как идиот, не зная, что делать и как на это реагировать.
Когда-то давно я обещал ее отцу защищать ее и Наталью. Но и себе я дал обещание: никогда не позволять никому из близких мне людей испытывать боль, близкую к той, с которой я жил каждый день. А если бы я поддался своим желаниям, поддался своим чувствам к ней… Что, если бы сбылись те ужасные сценарии, которые проносились в моей голове, как смертоносный ураган? Что, если я причиню ей боль? Потеряю ее навсегда?
– Мария. – Ее имя сорвалось с моих губ как крик души. Конечно, я понятия не имел, о чем умоляю ее. Перестать желать меня или никогда не переставать?
– В свой день рождения я пыталась открыть для тебя дверь в свое сердце, а ты захлопнул ее. – На этот раз ее голос дрожал. – Сегодня я снова открою ее для тебя. Прямо здесь, на этой парковке. Только от тебя зависит, захочешь ли ты войти в нее. Это твой последний шанс. Я перестану бороться, если ты отвергнешь меня сегодня. Я смирюсь с реальностью и буду жить дальше.
Это был мой момент, когда я должен был, как красноречиво выразился мой брат, посрать или слезть с горшка?
– Ты рискуешь своим сердцем, но как насчет сердца Киары? – Я сразу перешел к тому, что, как я знал, станет для нее главной проблемой. Единственное средство защиты, которое у меня оставалось в моем арсенале, чтобы использовать против нее, чтобы не дать этой женщине сломить меня до такой степени, чтобы я перестал бороться с тем, что между нами, и попытался быть счастливым.
– Нет. – Она покачала головой, в ее глазах стояли слезы. – Ты скорее убьешь себя, чем причинишь боль моей маленькой девочке.
Абсолютно точно.
– И ты уже знаешь, от чего я готов отказаться, если это будет означать твою безопасность. – Я потянулся к ней, прижался к ее щекам, не в силах мыслить здраво.
Из ее блестящих глаз вырвалось несколько слезинок.
– Да, ты уже делаешь это, – прошептала она. – Разбиваешь свое собственное сердце, чтобы не рисковать разбить мое.
Мои руки скользнули к ее волосам, и я прижался лбом к ее лбу, играя с локонами у ее лица, пока я собирал силы, чтобы продолжать бороться с ней дальше.
Она предлагала мне себя, делала то, что я умолял ее не делать, но это выходило далеко за рамки секса. Она предлагала мне всю себя. Не только свое тело. Всю ее жизнь.
– Мария, что ты со мной делаешь? – На этот раз мой голос сорвался, и ее руки накрыли мои.
Она откинулась назад, чтобы смотреть мне в глаза, ее нижняя губа дрожала.
– После того что ты узнала обо мне, я просто не могу понять, почему ты все еще хочешь меня, – прямо сказал я, не видя смысла приукрашивать. – Но мне нужно время, чтобы все обдумать, прежде чем я… – Я выпустил рваный вздох. – Ты можешь мне его дать?
Она закусила губу, и мне потребовались все мои силы, чтобы не наклониться и не впиться в нее, чтобы почувствовать ее вкус впервые за шесть лет.
– Хорошо. – Это слово больше походило на глоток воздуха, прошедший между нами, когда она придвинула свое тело чуть ближе, и моя рука коснулась ее груди, почти не оставив между нами пространства. – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, – прошептала она, словно это была исповедь для священника. Только я был далеко не достоин выслушивать чьи-либо грехи. Я был человеком, не достойным искупления, и моя душа не окажется в одном месте с ее душой по ту сторону, когда придет мое время.
Я разомкнул наши руки и провел подушечкой большого пальца по линии ее губ, ее глаза закрылись от этого прикосновения.
– В следующий раз, когда мой рот коснется этих губ, – начал я, прежде чем протянуть другую руку между ее бедер, – или этих губ, – добавил я низким голосом, и ее киска прильнула к моей ладони, – ты узнаешь всю правду обо мне. Но не сегодня.
Она хотела, чтобы я разрушил стены? Пусть будет так. Но я боялся, что, как только они рухнут, она возненавидит меня и сама воздвигнет их обратно.
– Дай мне что-нибудь, – умоляла она, приоткрыв глаза. – Хоть немного надежды. Один из твоих секретов. Или хотя бы прикоснись ко мне. После того дня, который у меня был, особенно после того, как Киара уехала из города, мне нужно что-нибудь.
Мои плечи опустились в ответ на ее просьбу. Надежда? Это было не в моей власти. И мои секреты не предназначены для того, чтобы делиться ими на парковке.
Я огляделся, обнаружив, что мы по-прежнему одни, взял ее за запястье и потянул так, чтобы она стояла спиной к моему Tahoe по другую сторону от F-150 Райана, который служил нам защитой от задней двери ресторана.
– Ты хочешь моих прикосновений? Хочешь здесь? Вот так?
Она облизала губы и кивнула.
Конечно, хочешь. Меня беспокоило, как легко ей удалось уничтожить мою защиту, заставить меня сделать то, что я поклялся никогда не делать.
– Тогда расстегни свою молнию на брюках, – приказал я.
Ее ладонь скользнула между нами, и она сделала то, что ей было сказано.
Надеясь, что никто не выйдет на улицу и не увидит нас, я развернул ее так, что ее руки оказались на моем внедорожнике, а ее глаза поймали мои в отражении стекла.
Я положил свою руку на стекло рядом с ее, а другой обхватил ее тело, как это было прошлой ночью, и прижался своим твердым членом к ее попке.
Ее приоткрытые губы сжались в тонкую линию в тот момент, когда моя рука забралась под трусики и брюки. Я уткнулся носом в ее шею, почти теряя контроль над собой от того, насколько она была мокрая.
– Трахни мою руку, – потребовал я, желая, чтобы она взяла от меня все, что я мог ей сейчас дать.
Она терлась о мою ладонь, мой палец скользил вверх и вниз по ее мокрой киске, подушечкой большого пальца я выводил круги по ее клитору, когда она двигалась. Но ее задница, раскачивающаяся на моем члене, могла довести до края меня, как это едва не случилось прошлой ночью.
– Почему, когда ты прикасаешься ко мне, когда ты так близко ко мне… я чувствую себя неудержимой? Могущественной? Когда ты рядом, я чувствую себя…
Завершенной?
– Ты обладаешь властью, Tesoro. Со мной – да. Так было всегда, – признался я, несколько напуганный этой правдой.
– Тогда почему ты не сделаешь то, чего мы оба хотим? – взмолилась она. – Пообещай мне, что когда-нибудь ты это сделаешь. – Она была уже на грани, я понял это по ее дрожащим вдохам и по тому, как она быстрее двигалась в моей руке. – Пожалуйста.
Эта мольба, смешанная с ее желанием, заставила меня открыть свой глупый рот и сделать то, о чем я, надеюсь, не пожалею.
– Я обещаю, – прошептал я.
С ее губ сорвался еще один придушенный стон; опасаясь, что кто-нибудь выйдет и услышит ее, я потянулся и закрыл ей рот другой рукой. Ее язык скользнул между губами, лизнув мою кожу, и я чуть не расстегнул брюки и не взял свою плохую девочку прямо здесь.
Я почувствовал, как ее пронзила дрожь, и она кончила так сильно, что наклонилась вперед и ударилась бы головой о мой Tahoe, если бы я не поймал ее.
По ноге у нее текло, и я хотел только одного: отнести ее в дом и самому вымыть. Вылизать ее киску и посмотреть, какая она на вкус.
Разочарованный во многих отношениях, я вместо этого схватил ее за волосы и наклонил ее голову в сторону, чтобы она посмотрела на меня.
– Тебе лучше?
Она кивнула, облизывая губы, и мне очень захотелось ее поцеловать. Я отпустил ее волосы и отступил, когда она поправила молнию и повернулась ко мне лицом.
– Это должно было быть в моем списке.
– Каком списке? – спросил я, пока она заправляла блузку.
– Непристойных вещей, которые я хочу сделать с тобой, – ответила она, ее тон стал застенчивым, что было восхитительно, учитывая то, что она только что позволила мне сделать с ней.
Моя рука легла над ее плечом на внедорожник, и я приготовился попросить ее рассказать подробнее, но тут ее взгляд метнулся влево, и ее глаза расширились.
Я повернулся, поняв, что мы не одни, ненавидя себя за то, что не заметил этого раньше. Эта женщина отвлекала, это точно.
– Я не помешал? – Мужчина шагнул к свету. Хотя тени пересекали его лицо, мне потребовалось меньше секунды, чтобы узнать его, и острая, колющая боль беспокойства пронзила меня.
– Кто вы? – спросила Мария, когда я встал рядом с ней.
– Я старый друг. – Призрак из моего прошлого наконец заговорил.
– Откуда? – уточнила Мария.
– Из армии. – Его губы скривились, как будто он понял, что Мария не та, кому он мог бы солгать и остаться безнаказанным.
– Почему это прозвучало как вопрос? – Мария ни перед кем не отступала, не так ли? Даже передо мной. И это заставляло меня нервничать. Что, если она однажды перейдет дорогу не тому человеку?
Вместо ответа он протянул руку.
– Джесси МакАдамс.
Мария неохотно приняла его ладонь, но я почувствовал, что она смотрит на меня.
Я был слишком обеспокоен вопросом, почему Джесси здесь, чтобы смотреть на нее.
– Мне нужно, чтобы ты сейчас же пошла в ресторан, – сказал я ей, не сводя глаз с бывшего армейского рейнджера, ставшего киллером ЦРУ. Насколько я знал, сейчас он работал в частной охране.
– Да, хорошо. – Она взяла меня за предплечье и ободряюще сжала, как будто почувствовав, что я в этом нуждаюсь, а затем оставила нас наедине.
– До меня доходили слухи, что ты стал поваром, но я не верил до этого момента. – Джесси почесал бороду, оценивая меня. – Думаю, ты всегда хорошо владел ножом.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я, сразу перейдя к делу. Мое сердце неровно билось оттого, что он был здесь, а это означало, что что-то не так. Яма в моем желудке увеличилась вдвое, когда он полез в карман и показал мне флешку.
– Я занимаюсь одним делом и наткнулся на информацию, которая тебе пригодится. Хотя у меня есть приказ не делиться ею с тобой. По крайней мере, пока.
– И все же ты здесь, – негромко заметил я. – Почему?
Он протянул мне флешку, и я крепко сжал ее в руке, ожидая ответа.
– Моя команда в Falcon Falls Security работает над одним делом. И несколько дней назад нам удалось подобраться достаточно близко к человеку, за которым мы следили, чтобы взломать его компьютер. Но когда мы попытались его схватить, он ускользнул от нас, как Гарри, мать его, Гудини.
Кто-то ускользнул от них? Это было неожиданно.
– Какое отношение все это имеет ко мне?
Он указал на мой кулак, держащий флешку.
– Моя команда опасалась, что, если я передам эту информацию тебе, пока мы продолжаем его преследовать, ты помешаешь нашей операции. – Он поднял ладони вверх. – Но я знаю тебя дольше, чем руководителей моей команды, и если бы это была моя сестра, я бы хотел узнать это сразу.
Мое тело похолодело, хотя сердцебиение участилось вдвое.
– Изабелла? – Я раскрыл ладонь, как будто флешка была гранатой с выдернутой чекой.
– Нет, – сказал он. – Это касается твоей второй сестры.
По моему телу пробежала дрожь, которой я никогда раньше не испытывал, и я медленно поднял голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Что? – Это слово было предсмертным вздохом, вырвавшимся из моих легких, никак иначе. Потому что это было невозможно.
– Человек, на которого мы охотимся, – профессиональный чистильщик. Человек, которого вызывает мафия или грязный политик, когда…
– Я знаю, что делает уборщик, – грубо сказал я.
– Да, но этот чистильщик также помогает с алиби и подставами. Он не просто убирает преступление, он обеспечивает, чтобы в нем обвинили кого-то другого, и все это в течение нескольких часов.
Я понял, к чему он клонит, и отказался это принять. Потому что это означало бы…
Моя голова кружилась. Тело начало потеть.
– Кто-то нанял его тринадцать лет назад, чтобы повесить убийство Бьянки на другого парня, – сказал Джесси, объясняя мне все по буквам, как будто я не мог сложить два и два. – Доказательства находятся на этой флешке. Мы не знаем, кто его нанял, но поверь мне, когда его схватим, мы это выясним.
– Нет. – Я покачал головой. – Я убил ее убийцу. Этот придурок следил за ней, когда она возвращалась домой из ночного клуба. – В голове пронесся миллион вопросов, но я сдержался, чтобы не задать их.
– И этого мудака подставили.
Он дал мне несколько секунд, чтобы прийти в себя от новости и шока, и теперь мне нужно было кое-что уточнить. Кое-что, от чего у меня свело желудок.
– Ты хочешь сказать, что мы убили невиновного человека? Его жизнь была у меня в руках, и он не умолял. Не пытался убедить меня, что он не убивал ее.
– А ты бы поверил?
Наверное, нет.
– Этот человек отнюдь не был невинен, – добавил Джесси, явно увидев панику в моих глазах. – Судя по записям чистильщика, у него всегда есть список людей в Нью-Йорке, на которых можно повесить преступления в любой момент. Люди, которые соответствуют определенному профилю. Поэтому, когда к нему обращаются с просьбой скрыть преступление, он может справиться с этим делом гораздо быстрее. – Он подождал, пока я посмотрю на него, прежде чем продолжить. – Человек, которого он выбрал для подставы, был убийцей, просто он не убивал твою сестру.
Я повернулся и положил ладони на джип, мой разум и сердце были в противоречии. Во мне нарастало какое-то странное противоречие «бей или беги».
– В доме Бьянки были улики. Он жил в том же районе города.
– И дело было закрыто из-за фальсификации или неправильного обращения с уликами. Что-то в этом роде, верно? Но на самом деле уборщик подбросил улики в ее квартиру, и, судя по его документам, в которых он изложил свой план, он даже накачал своего подопечного наркотиками, чтобы тот не помнил ночь ее убийства. Возможно, он даже сам думал, что совершил преступление.
Я сжал кулаки, когда склонил голову к окну.
– Тебе придется повторить это еще раз. Используй, бл*дь, слова покороче, я не знаю. Потому что я не понимаю. – Сейчас ничто не имело смысла. Ни черта.
Джесси замолчал на мгновение, и я поднял голову, чтобы поймать его в отражении.
– Кто-то другой убил твою сестру и нанял этого ублюдка, чтобы тот прибрал за ним и обеспечил ему пуленепробиваемое алиби, я просто не знаю, кто, черт возьми, это сделал. На его ноутбуке не было имен тех, кто ему заплатил. Мы пытаемся проследить денежный след, но ему уже тринадцать лет и…
– И у вас есть еще одно дело, более свежее, над которым вы работаете. – Я медленно опустил руки и повернулся к нему лицом.
