Текст книги "Аконит (ЛП)"
Автор книги: Бриттани Стикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Бриттани Стикс
Аконит
Для любящих и борющихся, которые иногда делают обе вещи одновременно.
Пролог
Десять лет назад
Скарлетт
Именно так я в конечном итоге и умру.
Так и представляю, моя нелепая фотография, которую выбрала мама, всплывает во всех новостных каналах и веб-сайтах, сообщающих о моей смерти.
Очередная местная тупая сучка покончила с собой.
Ну, давай уже!
Она струсит на половине пути, я уверен.
В уголках моих глаз появляются слезы, когда я, моргая, поднимаю взгляд на высоченную сторожевую башню. Известняковая кладка, которая, возможно, когда-то была белой, стала грязно-серой, покрытой лишайником и мхом. Я оглядываюсь через плечо на Элайджу и его друзей, посмеивающихся над моей нервозностью. Если бы не моя больная потребность вписываться куда не следует, я бы сейчас лежала дома в постели. Элайджа сказал, что хоть раз в жизни забраться на башню поместья Уайлдов должен каждый подросток Уиллоу-Хайтс. Сейчас я думаю, что мне следует просто смириться со своей позицией нежеланного новичка.
Нет. Это всего лишь несколько лестничных пролетов. Все, что мне нужно сделать, это подняться, а потом спуститься.
– Я сейчас поднимусь, – кричу я через плечо.
Кончики моих пальцев трясутся, когда я сжимаю ржавую металлическую дверную ручку. Она открывается без особого сопротивления, и меня встречает каменная лестница. Видны лишь первые несколько ступенек, а затем – кромешная тьма, сулящая неприятности. Если я сейчас струшу, то смогу попрощаться с любым шансом стать своей в этой компании. Я все еще слышу слова своей матери, которые она сказала мне после того, как я поделилась впечатлениями от своего первого дня в старшей школе.
– Они просто сплоченный коллектив! Дай им шанс.
Я заставляю себя начать подъем, используя телефон, чтобы осветить хотя бы небольшой участок пути впереди. Дверь за мной закрывается с металлическим стуком, и я делаю глубокий вдох, подавляя желание убежать в тот же момент. Я совершаю ошибку. Мама и папа оторвут мне голову, если кто-то, обитающий здесь, не получит ее первым. Призракам лучше помиловать меня. Я здесь не для того, чтобы причинить им вред. Я причиняю вред только себе.
Кончики моих пальцев покрываются пылью, когда я решаю использовать стену в качестве ориентира. С каждой преодоленной ступенькой мой пульс учащается и, к тому времени, как я добираюсь до конца, – я задыхаюсь. В конце лестницы меня ожидает тяжелая деревянная дверь, про которую мне никто ничего не говорил. Хотя, не помешало бы быть подготовленной к таким неожиданностям. Насколько я знаю, я прошла всего лишь половину пути, и по другую сторону меня ждет ещё одна лестница. В данный момент мне остается полагаться лишь на удачу.
Я дергаю ручку, но она тут же вылетает из моей хватки. Я теряю равновесие, когда машинально отшатываюсь от фигуры, возникающей в широко открытом дверном проеме. Мои ноги соскальзывают со ступеньки, и я чувствую, что начинаю падать вниз. Я зажмуриваюсь, готовясь к удару.
Я превращусь в мешок с костями, скрепленными лишь кожей, если упаду вниз. Я умру, я…
Рука обхватывает меня за талию, и мое лицо сталкивается с чем-то теплым и твердым. И в тот момент время словно замедлилось и ускорилось одновременно. Каждый удар сердца эхом отдается в моих ушах, когда моя грудь соприкасается с чьей-то черной рубашкой. Мои глаза пробегаются по одежде, пока не достигают лица. Все слова, используемые для описания человека, тут же вылетают из моей головы.
– Мне очень жаль. Я… – слова с трудом слетают с губ. Мой рот слипается от сухости, которую может вызвать только страх и оцепенение. – Мои друзья бросили мне вызов. Мне очень жаль.
– Опять? – парень разворачивает нас спиной к лестнице позади меня и опускает руки.
Тьма окутывает его так, что черты лица едва различимы. Насколько я могу судить, он потрясающе красив. Черные кудри свисают со лба, задевая густые брови, а его глаза словно две темных бездны, которые, казалось, приковали меня к месту отсутствием света в них.
– Не такие уж они и друзья, – огрызается он. – Ты могла упасть.
– Я бы не споткнулась, если бы ты меня не напугал, – отвечаю я, скрещивая руки на груди.
– Это ты нарушила границу, – его голос звучит спокойно, но от этого тон не становится менее зловещим.
Сейчас не время показывать характер, поэтому лучший вариант из возможных для меня в этой ситуации, – уйти. Я делаю шаг назад, но это неверное решение, ведь он делает шаг вперед.
– Я уже сказала, что мне жаль. Просто дай мне уйти.
Секунды, которые кажутся минутами, проходят в полной тишине. Меня ни за что не убьют здесь. Я выпрыгну из окна позади себя, прежде чем позволю кому-то лишить меня жизни.
– Ты проделала весь этот путь только для того, чтобы развернуться…
Я не могу сказать, делает ли он заявление или задает вопрос, поэтому просто пожимаю плечами.
– Оглянись, – он указывает подбородком на что-то позади меня.
– Что?
Я осмеливаюсь лишь бросить взгляд через плечо, но чуть не спотыкаюсь, когда понимаю, о чем он говорит. Воздух из моих легких мгновенно испаряется. За мансардным окном, встроенным в стену, открывается один из самых красивых видов, которые я когда-либо видела. Под нашими ногами простирается Уиллоу-Хайтс, мерцая всяческими оттенками разноцветных огней. Клубы дыма поднимаются из домов, в которых до сих пор сохранились оригинальные работающие дымоходы. Это напоминает сцену из какого-то произведения.
– Красиво… – шепчу я.
– Раз ты уже здесь, нужно наслаждаться, – он отходит от меня и, прижимаясь к двери, засовывает руки в карманы темных джинсов. – Я не знаю, почему, вы, идиоты, делаете так из года в год. Большинство не преодолевает даже половины пути, скажу честно.
Я не уверена, что на это ответить. Это подтверждает, что Элайджа и его друзья говорили правду о том, что это обряд посвящения, но это также означает, что я единственный человек, который действительно решил довести дело до конца. Остальные просто обыкновенные лжецы, которые, вероятно, просто хотели посмотреть, как далеко они смогут подтолкнуть аутсайдера вроде меня. Прекрасно.
– Кстати, меня зовут Скарлетт. Я знаю, что это ужасное первое впечатление. На самом деле я не такая.
Возможно, этот парень и ведет себя угрожающе, но он очень спокойно отнесся к тому, кто только что неожиданно ворвался в его собственность.
– Джордан, – просто отвечает он.
– Я никогда не видела тебя в школе, – говорю я, поглядывая на город за окном и пытаясь запомнить этот вид в мельчайших деталях, потому что уверена, что никогда больше не увижу его с этой точки обзора. – Ты уже закончил ее?
– Я учусь в последнем классе школы-интерната.
Я отворачиваюсь от окна и иду к середине комнаты.
– Это круто, – слова звучат неубедительно, но я не знаю, что сказать тому, кто, возможно, круче, старше и богаче всех, кого я знаю.
– Все в порядке, – он смотрит куда-то через мое плечо, а затем переводит взгляд обратно на меня. – Тебя нужно отвезти домой?
– Что? Нет… – я запинаюсь, оглядываясь через плечо, и вижу фары автомобиля, мчащегося по извилистой дороге в противоположную от дома сторону. – Вот дерьмо.
Они оставили меня. Это унизительно. Сегодняшний вечер просто не может стать еще хуже, чем уже есть.
– Я могу пойти пешком. Все в порядке.
Джордан приподнимает бровь. Это самое эмоциональное выражение лица, которое у него было за все время нашего разговора.
– Вниз по горе?
– Там есть дорога.
Он тяжело вздыхает, и это выглядит так, словно он готов в любой момент взорваться и уйти.
– Соглашайся, я отвезу тебя обратно.
Мы молча спускаемся по ступенькам, Джордан освещает путь фонариком. Мое беспокойство уменьшается по мере того, как мы приближаемся к выходу. Хотя тот факт, что меня поймали – не самый хороший итог, но это все же лучше, чем быть убитой призраком или спрыгнуть с бетонной лестницы, разбив себе голову. С каждой минутой я чувствую себя все более нелепо. Всего этого можно было избежать, если бы я просто осталась дома с книгой. Это всего лишь средняя школа. Имеет ли значение, если эти люди назовут меня изгоем? Все равно через год все закончится.
Джордан ведет нас к гладкой черной машине. Внутри прохладно и по моей оголенной спине бегут мурашки. Он, должно быть, замечает мой дискомфорт, потому что просовывает руку на заднее сиденье и достает сверток черной ткани.
– Возьми. Здесь холодно.
– Тебе не обязательно этого делать.
– Я сказал, возьми, – в его тоне звучит разочарование.
– Наверное, мне он даже не подойдет, – мой голос дрожит гораздо сильнее, чем мне хотелось бы.
Хотя, похоже, это его еще больше раздражает. Он усмехается, но в этом нет и следа тепла.
– Не говори глупостей. Надевай.
Я закатываю глаза, беру свитер, натягиваю его на себя и обнаруживаю, что он отлично сидит, слегка свободно. Небольшое волнение, которое я испытываю от его жеста, может показаться жалким, но это первый раз, когда мальчик предлагает мне свою одежду. Пахнет свежей хвоей и дымом. Я сплетаю пальцы на коленях, чтобы подавить желание поднести воротник к носу и сделать более глубокий вдох.
– Спасибо.
Джордан просто смотрит на меня, прежде чем снова обратить внимание на руль. Машина с рычанием заводится, а затем мы трогаемся в путь. Я прислоняюсь головой к окну и смотрю вверх. Звезды мерцают сквозь кроны деревьев, пока мы спускаемся с горы. Джордан прекрасно водит для своего возраста и, несмотря на немалую скорость, плавно ведет машину по крутой дороге.
– Ты здесь новенькая, – нарушает он наше непринужденное молчание.
Я подумываю солгать, но потом понимаю, что это бессмысленно.
– Мы переехали сюда в прошлом году. Как ты узнал?
– Ты меня не боишься.
Мои глаза обращаются к его лицу, и я выпрямляюсь на пассажирском сиденье.
– С чего мне бояться тебя?
Свет, должно быть, играет со мной злую шутку, потому что, клянусь, на его губах играет легкая улыбка.
– Это место. Моя семья. О нас здесь ходят легенды.
Я едва сдерживаю смех, но из меня все же вырывается странный приглушенный звук.
– Итак, ты что-то вроде бугимена из Уиллоу-Хайтс?
– Что-то вроде того, – отвечает он и снова смотрит на меня.
Когда мы достигаем подножия горы, я показываю ему дорогу к моему дому. Мои родители купили участок земли и построили дом, чтобы быть ближе к своей работе в научно-исследовательской лаборатории, занимающейся изучением в области окружающей среды. Их текущий проект ориентирован на различные типы почв и горных пород, встречающихся в этом районе. Мама настаивала, что мне понравится жить в Уиллоу-Хайтс, уверяя, что это дружелюбный район. Оказалось, что он дружелюбный только для тех, кто вырос здесь.
Когда мы подъезжаем к дому, весь свет выключен. Я задерживаюсь в машине, пытаясь хоть что-нибудь сказать. Это самый большой добрый жест, который ровесник сделал в мою сторону за последние несколько недель. Я решаю поблагодарить его по-другому, надеясь, что не совершаю ошибку.
– Еще раз спасибо. Мне очень жаль, что я вломилась в твой дом, – произношу я, заламывая руки.
Джордан не отводит взгляда от лобового стекла.
– Не беспокойся об этом.
– Ну, может быть, увидимся, – с намеком говорю я, вылезая из машины.
– Я бы не стал надеяться на это.
Ладно, это было грубо. Хотя он мне ничего не должен. Особенно после того, как я вломилась на его частную территорию. Я заставляю себя выйти из машины, сохраняя расслабленную походку, вместо того чтобы бежать, как просят меня ноги.
– Скарлетт! – зовет меня он.
Я поворачиваюсь и вижу, что он наклонился к окну с пассажирской стороны.
– Да?
– Ты не одна из них. Ты гораздо лучше.
Мои губы приоткрываются, а затем снова закрываются. Он даже не знает меня, но все равно было очень приятно это услышать. К тому времени, когда я начинаю формулировать ответ, Джордан возвращается на свое место. Черная машина растворяется в ночи, как будто его здесь вообще никогда не было.
Неудивительно, что он, кажется, всех ненавидит. В этом городе к семье Уайльдов и их поместью относятся как к дому с привидениями. Я не могу себе представить, каково быть в любимой страшной сказке, которую родители читают тебе на ночь. Странное ощущение сдавливает мою грудь. Во-первых, у меня не может быть никаких чувств к человеку, которого я даже не знаю. Он ясно дал понять, что ему все равно, во что верят люди, так почему я что-то испытываю?
Вместо того, чтобы зайти внутрь дома, я сворачиваюсь калачиком на мягкой качающейся скамейке на заднем дворе. Цветы в саду щекочут мой нос разнообразными сладкими ароматами, которые становятся еще более сильными от холодного бриза, дующего сегодня вечером с океана.
– Дерьмо, – громко ругаюсь я, замечая, что свитер Джордана все еще на мне.
Делая мысленную пометку найти способ вернуть вещь ему, я снимаю его и сворачиваю под головой, как подушку. Покачивание скамейки и тихое стрекотание сверчков убаюкивают меня, и я проваливаюсь в беспокойный сон.
Глава 1
Настоящее время
Скарлетт
Молния сверкает в небе, сопровождаемая предупредительными раскатами грома. Рукавом кардигана я смахиваю с окна дымку, которую оставляет мой вздох.
– Сегодня твой счастливый день, – вздыхает Харпер с водительского сиденья фургона, ее темные афро-косички собраны в аккуратный пучок. – Извини, мама была в восторге от этого заказа. Она говорит, что это мероприятие станет событием года.
– Не важно.
Обычно меня немного раздражала необходимость работать сверхурочно в пятницу вечером, но когда мама Харпер сказала нам, что поместье Уайльдов запросило личную консультацию по поводу заказа, я не смогла сдержать любопытство.
– Я даже не знала, что в нем кто-то живет, – сказала я, пытаясь казаться равнодушной, хоть и знаю, что лучшая подруга в любом случае учует мою заинтересованность.
– Может быть, здесь обитают привидения, и звонок был сделан каким-то кровожадным чудовищем, – отвечает она, зловеще шевеля бровями и улыбаясь от уха до уха.
– Прекрати, – говорю я, подталкивая ее локтем.
После инцидента в сторожевой башне, я избегала поместья на горе. В любом случае все это было зря. Все продолжали относиться ко мне как к изгою после того, как я рассказала, что позволила Джордану Уайльду отвезти меня домой. Мы больше никогда не пересекались после того, как я унизила себя, ворвавшись на его территорию, как и большая часть незрелых подростков нашего города. Он не сможет вспомнить меня лишь после одной встречи. Если мне повезет, он меня вообще не узнает.
Гора находится в северной части Уиллоу-Хайтс. У ее подножия расположено несколько кварталов с новыми домами, построенными за последнее десятилетие. Поместье Уайлдов одиноко расположено на склоне скалы на полпути вверх, и его видно из любой точки города, за исключением таких вечеров, как сегодня, когда густая пелена тумана окутывает местность. В течение многих лет это было главной темой слухов и местных сказок на ночь. Большинство людей думают, что истории о существах и призраках не позволят детям подходить слишком близко к логову зверя. Но это никогда не срабатывало.
Первое, что я замечаю, когда мы подходим к поместью, – полное отсутствие красок. Это место выглядит так, будто Аид слишком много раз посещал его и сделал своей собственностью. Известняковый гигант вырисовывается, словно призрак на фоне окружающего его березового леса. Блестящие малиновые и янтарные листья вспыхивают, словно пламя при каждом порыве ветра. Туман поглощает фургон, когда мы добираемся до въезда на длинную подъездную дорогу.
Мы подходим к воротам из кованого железа, черная краска на которых отслаивается, обнажая маленькие оранжевые пятна ржавчины. Харпер вытягивает руку из машины, чтобы нажать кнопку под небольшим динамиком, установленным на бетонной колонне. Из динамика исходят легкие помехи, а затем раздается мужской голос.
– Да?
– Здравствуйте, мы приехали из «Rosie’s Flowers» на консультацию по поводу предстоящего мероприятия.
– Проезжайте, пожалуйста.
Ворота распахиваются, позволяя нам въехать на подъездную дорожку. Одинокий шпиль тянется к увядающим серым облакам, на конце которого крутится на ветру темный металлический флюгер. Даже многочисленные кусты роз, окружающие двор, кажутся такими же серыми, как и сам дом, как будто все краски разом покинули это место. Мы с Харпер обмениваемся нервными взглядами, паркуясь возле фонтана. В центре фонтана стоит скульптура женщины с вытянутой ладонью, на которой лежит какой-то фрукт. Грязь осела в трещинах и стала прекрасной средой для маленьких зеленых ростков сорняков. Это место словно кадр прямиком из готического фильма ужасов.
Кажется, что дом наблюдает за нами, словно из каждого окна за нами следит пара чьих-либо глаз, пока мы поднимаемся по широкой каменной лестнице. Тяжелые деревянные двери приоткрыты на несколько дюймов и Харпер заглядывает в эту щель.
– Есть кто-нибудь?
Ничего.
– «Rosie’s Flowers»!
Тишина.
Она осторожно толкает дверь носком туфли, глядя на меня, чтобы убедиться, что я иду следом. Мы нерешительно входим внутрь, стараясь не отходить слишком далеко от порога, чтобы ничего не испачкать. Полы, вероятно, стоят дороже, чем дома большинства местных жителей. Я рассматриваю замысловатый интерьер передо мной. Двойная черная лестница поднимается на второй и третий уровни из просторного фойе открытой планировки. Большинство деталей выглядят оригинально и необычно, а пол изготовлен из дерева темных пород. Все выглядит, как влажная мечта редактора журнала про дизайн интерьера.
– Я могу вам помочь?
Голос пугает нас обеих, и я чуть не роняю папку кремового цвета, которую держу в руках. Перед нами стоит мужчина, которого я никогда раньше не видела в городе. Хорошо, мужчина – слишком громко сказано. Он больше похож на второкурсника колледжа – высокий блондин с детским лицом, на котором еще не появились старческие морщины.
– Я Санни, – говорит он, поднимая руку, и теребит затылок, как будто стесняется. – Проходите за мной.
Мы с Харпер следуем за ним в помещение, напоминающее кабинет. Массивный письменный стол из темно-красного дерева обрамлен книжными полками от пола до потолка с выдвижными лестницами, прикрепленными к каждой из сторон. Дальняя стена полностью состоит из окон, задернутых толстыми темно-синими шторами. В большом камине, встроенном в одну из стен, периодически потрескивает огонь. Это античный декаданс, именно то, что можно ожидать от такого места. Я стараюсь не поддаваться разочарованию, которое испытываю из-за того, что Джордан, вероятно, здесь больше не живет.
Мы все устраиваемся в комнате: Харпер и я на глубоком плюшевом диване винного цвета, а он – напротив в кресле такого же цвета. Я вспоминаю про папку у себя на коленях и кладу ее на богато украшенный журнальный столик между нами.
– Это наше портфолио, – я наблюдаю, как Санни пододвигает ее к себе, открывая. – Если вы не возражаете, мы хотели бы уточнить, что это за мероприятие?
Он едва смотрит на содержимое, прежде чем снова захлопнуть папку и отложить ее в сторону.
– Это званый обед. Что-то вроде благотворительного мероприятия.
– Ой. Замечательно. У вас уже есть какие-либо пожелания?
Он откашливается, сплетая руки на коленях.
– Я ничего не знаю о цветах. Я как бы думал, что вы, девочки, уже знаете, что делать.
Я смотрю на Харпер, которая ободряюще кивает ему.
– Мы справимся с этим.
– Прекрасно! – восклицает он. Его лазурные глаза светятся, и он, кажется, не может отвести взгляд от Харпер. Он настолько милый, что напоминает щенка золотистого ретривера. – Если хочешь, я покажу тебе тут все.
Мы следуем за Санни по длинному коридору. И, хотя на потолке установлены более современные люстры, на стенах по-прежнему горят свечи в оригинальных латунных бра. Мои мысли возвращаются к Джордану. Я даже не могу себе представить, каково это – расти в месте, напоминающем уменьшенную версию замка. Не то чтобы я виню его за то, что он уехал после того, как с ним обращались местные жители. Я настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, насколько близко идут Харпер и Санни, пока они оба не рассмеялись.
– Здесь будут накрыты столы, а сад за домом будет открыт для прогулок, – объясняет он, толкая обеими руками массивные двери из темного дерева.
За порогом находится самый красивый атриум, который я когда-либо видела. Вся комната сделана из стекла, к которому примыкает золотой каркас, а потолочные панели соединяются, образуя арочный купол наверху. Висячие корзины с цветами и различные виды виноградных лоз разрастаются по углам комнаты. У одной из стен установлен журчащий каменный фонтан, звук которого успокаивает. С вершины куполообразного потолка свисает массивная старинная люстра-канделябр, наполненная белыми коническими свечами.
– Ух ты… – шепот – это все, на что я способна на данный момент.
Визг Харпер доносится из-за единственной открытой двери. Я следую за звуком и еще больше восхищаюсь сценой снаружи. Гроза стихла, и обширный двор теперь залит угасающим светом, погружая все в бледно-голубые сумерки. Клумбы пусты, а в большинстве ящиков с топиариями стоят неопрятные сосны и вечнозеленые растения. Мой взгляд останавливается на более высокой части живой изгороди.
– Это лабиринт? – взволнованно спрашиваю я.
Санни прослеживает мой взгляд.
– Именно так.
Мне приходится сдержать вскрик. Этот проект будет невероятным, мама Харпер была права.
– У мероприятия есть тема? – спрашивает Харпер, раскачиваясь вперед-назад, очевидно, ей так же не терпится, как и мне.
Игривое выражение исчезает с лица Санни, уступая место чему-то более робкому.
– Это… э-э… «Существа подземного мира». Как в греческой мифологии.
Взгляд Харпер на мгновение скользит по мне.
– Значит, мы работаем с более мрачной атмосферой. Понятно.
Я тянусь к чему-то похожему на вход в лабиринт, указывая пальцем через плечо.
– Эй, вы не возражаете, если я…?
– Разумеется, вперед, – Санни пожимает плечами, едва в силах оторвать взгляд от Харпер.
В тот момент, когда я вхожу в лабиринт, возникает ощущение, будто я попадаю в другой мир. Тихая болтовня Харпер и Санни постепенно полностью стихает, когда я бреду все дальше по тропинке, позволяя пальцам касаться влажных листьев кустов тиса. Старая сторожевая башня все еще виднеется изнутри лабиринта, она достаточно высокая, чтобы доставать до низко висящих облаков. Я обхватываю себя руками, наверное, надо было взять с собой свитер. Прежде чем я поворачиваю за следующий угол, позади меня что-то трещит. Я замираю, и мое сердце стучит слишком громко на мой взгляд.
– Харпер? – зову я. – Санни?
Здесь никого нет. Я просто параноик. Поворачиваюсь, чтобы вернуться по своим следам, но останавливаюсь как вкопанная, когда на пути появляется темный кожаный ботинок. Я едва успеваю осознать, что происходит.
– Бу.
Крик вырывается из моего горла, а ноги относят меня на несколько шагов назад. Мой мозг изо всех сил пытается осознать происходящее, как будто компьютер перезагружается. Я встречаюсь взглядом со знакомым красивым мужчиной. Его темные глаза устремлены на меня, лишая способности говорить. Некогда длинные, лохматые кудри теперь подстрижены намного короче, и лишь несколько прядей остались на лбу и вокруг ушей. Зачатки волос на лице оттеняют резкие контуры его лица.
Микеланджело мог бы высечь подобные очертания из мрамора.
– Джордан? – спрашиваю я, даже не пытаясь скрыть охвативший меня шок.
Уголок его рта приподнимается.
– Скарлетт.
Я сглатываю, и мое горло сжимается от бархатистой манеры, с которой он произносит мое имя.
Блин.
Во взрослом возрасте он выглядит еще великолепнее. Выше, шире и крепче, что одновременно пугает и манит. Не то чтобы меня это заботило. В конце концов, я помолвлена. Это просто наблюдение, которое сделал бы любой.
– Ты одна здесь? – спрашивает он, деля шаг ко мне.
Мое сердце трепещет в груди, как мотылек, пойманный между двумя ладонями.
– Я была с…
Я замолкаю, слишком сосредоточенная на том, как Джордан медленно приближается ко мне, пока между нами едва не остается свободного пространства. Я откидываю голову назад, чтобы взглянуть на него.
– Ты по-прежнему здесь.
– Да, – лаконично отвечает он.
– Обещаю, что на этот раз я не вломилась без спросу. Я работаю на флориста, которого вы наняли.
– Я знаю, – легкая ухмылка не сходит с его губ.
– Ой, – восклицаю я и чувствую, как мои щеки вспыхивают.
Воздух между нами гудит от чего-то, чему я не могу дать определения. Это просто страх и неловкость от того, что я снова увидела давнего знакомого. Вот и все.
– Здесь скрывается много опасностей, – говорит он и, подняв руку, нежно проводит костяшками пальцев по моему подбородку.
Я удерживаю себя на месте, сопротивляясь дрожи, возникшей от его прикосновения, грозящей пронзить меня насквозь.
– И ты здесь, чтобы предупредить меня?
– Или чтобы выследить, – он опускает ладонь, позволяя ей по пути коснуться моей руки. – Зависит от тебя.
Я сглатываю, мой пульс работает сверхурочно.
– В каком смысле?
– Вдруг ты станешь убегать, – его игривая ухмылка исчезает, сменяясь чем-то более угрожающим.
Прежде чем я успеваю заговорить, голос Санни прерывает напряженную атмосферу.
– Джо?
Джордан поворачивается, и я выглядываю из-за его спины.
– Скарлетт? Все в порядке? – Харпер обращается ко мне, но с опаской подглядывает на Джордана. – Мы думали, ты заблудилась.
– Я последовал за ней, – Джордан отвечает за меня, направляя меня к ним. – Не хотел, чтобы она потерялась.
Взгляд Санни продолжает метаться между нами, поэтому я беру Харпер за руку и улыбаюсь.
– Я в порядке. Спасибо за экскурсию, мы свяжемся с вами, когда начнем подготовку.
– Приглашения будут доставлены на ваши домашние адреса со всей необходимой информацией, – Джордан обращается к Харпер. – Санни может провести вас обратно через дом, или вы можете сразу выйти к подъездной дорожке. Спасибо, что пришли сегодня.
Двое мужчин проводят нас обратно через атриум к входной двери. Я не оглядываюсь назад, уже чувствуя, как глаза Джордана просверливают во мне дыры. Я даже не пытаюсь разобраться в том, что только что произошло между нами. Ничего не было. Наверное, у него просто странное чувство юмора.
Они покидают нас, вежливо прощаясь, но, выходя, я замечаю большие напольные часы. Сейчас больше времени, чем я предполагала, и Тео будет волноваться, если я не объявлюсь. Я выбегаю на улицу, где все еще моросит дождь, стараясь не потерять равновесие на скользком бетоне, прежде чем практически прыгаю в фургон. Моя влажная одежда неприятно прилипает к коже. Я включаю отопление и вижу, как мое лобовое стекло очищается, пока я набираю номер своего жениха, а Харпер приподнимает бровь.
– Эй, дорогуша, – голос Тео доносится до моего уха. – Мне все было интересно, когда ты позвонишь.
– Извини, я припозднилась. У нас с Харпер возникла консультация в последнюю минуту. Я соскучилась по тебе, ты никогда не догадаешься, где мы…
– Просто возвращайся домой, – перебивает он ровным голосом.
Линия обрывается, и вместо его голоса остается повторяющийся звуковой сигнал. Ненавижу, когда он так вешает трубку, но я пытаюсь не злиться на него слишком сильно. Харпер беспечно смотрит на меня с водительского сиденья.
– Он только что повесил трубку?
– В последнее время он сильно нервничает, – отвечаю я, пристегивая ремень. – Планирование свадьбы стало стрессом для нас обоих. Наши родители настояли на большом списке гостей, желая пригласить всех от малознакомых коллег, до просто знакомых. Мы оба почувствуем себя лучше, когда весь этот хаос закончится. Все будет хорошо, я обещаю.
Она изучает меня, как будто хочет сказать что-то еще, но вместо этого просто поворачивает ключ, заставляя фургон с грохотом завестись. Через полчаса мы паркуемся возле моего дома. Харпер останавливает меня, когда я выхожу из машины.
– Старое здание гастронома все еще сдается в аренду, – говорит она и выражение ее лица настолько обнадеживающее, что причиняет боль.
Здание освободилось после того, как владельцы гастронома вышли на пенсию. Мы с Харпер размышляли об открытии галереи с ее работами и моими цветочными композициями еще с первого курса колледжа. Я не ожидала, что познакомлюсь с Тео и обручусь с ним через три года после окончания учебы. Он бы подумал, что я пренебрегаю им, если бы сейчас я решила потратить все свое время и внимание на открытие бизнеса.
– Сейчас неподходящее время. Приближается свадьба и все такое, – говорю я, выбираясь из машины. – Возможно, какое-то время он будет пустовать. Гастронома нет всего пару недель.
– Верно, – она смотрит на пустое пассажирское сиденье, а не прямо на меня. – Будь осторожна. Сегодня вечером дождливо.
Я посылаю ей воздушный поцелуй, после того как фургон трогается с места. Когда я подхожу к входной двери, она распахивается прежде, чем мои пальцы успевают коснуться ручки. Тео стоит, скрестив руки на груди и нахмурив брови, отступив в сторону ровно настолько, чтобы я могла войти.
– Ты вся мокрая. Куда Рози тебя отправила?
– На гору. Я пыталась тебе рассказать по телефону. Ох, погода просто ужасная, – причитаю я, вешая куртку на один из крючков возле двери. – Эй, мы с Харпер только что обсуждали, что гастроном станет отличным местом для галереи. Он сдается в аренду.
Он усмехается, взъерошивая мою макушку.
– Опять это? Я думал, ты положила конец мечтам об открытии галереи.
Я прикусываю внутреннюю часть щеки. Тео всегда ясно давал понять, что считает галерею пустой тратой времени. Даже больше, чем моя работа в цветочном магазине. Он настаивает, что мне не обязательно работать за те деньги, которые она приносит, но я так не думаю. Я ничего не отвечаю, и он следует за мной на кухню.
– У тебя только одна жизнь, дорогая. Зачем тратить все свое время на какую-то несбыточную мечту? Ежемесячные счета за коммунальные услуги превысят ваш годовой доход.
Я кладу руки на кухонный остров между нами и зажмуриваюсь.
– Я знаю, что ты хочешь позаботиться обо мне, и я ценю это. Но ты знаешь, что я не могу просто сидеть дома и ничего не делать.
Он обходит остров, приближаясь ко мне с вытянутыми руками. Они смыкаются вокруг меня, но я не расслабляюсь. Во всяком случае, мое тело напрягается еще сильнее.
– Ну, давай же. Представь себе это. Как ты проводишь свои дни, занимаясь тем, что тебе нравится без каких-либо осложнений. Муж, который любит и обеспечивает тебя, – говорит он, нежно сжимая мою талию. – И ты носишь моего ребенка.
Мои глаза резко открываются. Я отстраняюсь, и руки Тео падают, когда он отступает на шаг от меня.
– Я не готова к детям.
Его щеки краснеют.
– Конечно, нет, ведь ты предпочитаешь бегать с цветами. Когда ты уже повзрослеешь, Скарлетт? Каждый раз, когда ты проводишь время со своей подругой, то приходишь домой с этими дурацкими идеями в голове.
