Текст книги "Как это случилось"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 19

Когда около четырех часов Шейн вошел в свою контору, в приемной сидел Тимоти Рурк и о чем-то болтал с Люси.

– А ты не застал свою подружку Сильвию, – угрюмо улыбнулся репортер. – Она пыталась придумать какой-нибудь повод, чтобы дождаться твоего прихода, но Люси взяла у нее деньги и выставила за дверь.

– Ничего подобного, – возразила Люси. – На самом деле мне очень жаль Шейлу Мартин. У нее оказалось только девятьсот сорок долларов. Майкл, ты что – хочешь оставить ее без гроша в кармане? Это похоже на вымогательство. И все из-за какой-то ошибки, которую она совершила много лет назад, когда голодала.

– Не стоит жалеть Шейлу, – ответил Шейн. Он открыл папку, которую держал под мышкой, и достал конверт с фотографиями. – Если бы ты, Люси, не была такой хорошей девочкой, я бы тебе кое-что показал. А поскольку я не могу этого сделать, тебе придется поверить мне на слово, что вся эта трогательная история, которую она поведала вчера вечером, была тщательно придумана, чтобы вызвать мое сочувствие. В конце концов, она сама предложила деньги, – сердито добавил он, – чтобы я помог ей не попасть под следствие в связи с убийством Ванды Уэзерби. Я принимаю ее предложение. Диктофон уже доставили?

– Он у тебя на столе, – отозвалась Люси. – Мы тут с Тимом гадали, что ты, собственно, собираешься с ним делать?

– А это сюрприз – маленькая хитрая машинка. – Шейн ухмыльнулся и достал инструкцию. – Сейчас я обдумываю, как сделать пробную запись для той программы, о которой мы говорили сегодня утром.

– Ты имеешь в виду приключения Майкла Шейна на радио? Ты серьезно? – Карие глаза Люси заблестели от удовольствия.

– Не совсем, эту идею можно использовать и в других целях. У тебя нет подружки, живущей в «Кортлэнд-армс»?

– Ну… есть. Мэрилин Ноулс.

– На каком этаже она живет?

– Кажется, на третьем.

– Постарайся ей дозвониться. И напросись к ней в гости на сегодняшний вечер. Часов на восемь. – Шейн повернулся к Рурку. – Пойдем, опробуем диктофон. Если верить этому буклету, он может делать почти все, кроме коктейлей.

Рурк неуклюжей походкой последовал за детективом в кабинет.

Шейн открыл папку, отвоеванную у Пурли, и положил ее на стол рядом с диктофоном.

– Тим, взгляни-ка на эти две фотографии, – сказал он, – и помоги мне придумать какой-нибудь способ прижать нашего приятеля Хендерсона на случай, если я не смогу доказать его причастность к убийству Ванды.

Когда репортер увидел первый снимок, глаза его загорелись, и, удивленно присвистнув, он заметил:

– Понимаю, о чем ты. Это дает Хендерсону и Шейле мотив для убийства Ванды. Ведь если его жена или ее муж хоть краем глаза увидели бы это…

– Вот еще одна, – усмехнулся Шейн.

– Наш друг Ральф, – буркнул Рурк. – А это та самая неотразимая Ванда?

Шейн кивнул.

– Снимки сделаны частным детективом. Но я не слишком верю в историю о детективе, которого нанял ревнивый муж. Скорее всего, она сама все организовала.

– А с Хендерсоном и Шейлой – тоже она? – спросил Рурк, взяв в руки первый снимок. – Думаешь, это ее режиссура?

– Разумное предположение, – сухо ответил Шейн. – Это снято в парадной спальне ее дома.

– Да-а, Ванда – та еще штучка была, – сделал вывод Рурк. – Эти снимки объясняют три письма. Ну, а в случае с Гарли что?

– У меня есть версия, хотя вряд ли мы когда-нибудь сможем ее доказать. Гарли не вызывает у меня ни малейшей симпатии, но для его дочери было бы ударом узнать, что на самом деле она – незаконнорожденная дочь Ванды Уэзерби. Особенно теперь, когда она вот-вот сочетается браком с этим напыщенным ничтожеством из Теннесси.

Послышался зуммер селекторной связи. Шейн нажал на кнопку.

– Да?

– Майкл, я сейчас говорю по телефону с Мэрилин. Она весь вечер будет дома. Что мне ей сказать?

– Мы нанесем ей визит около восьми. Скажи ей, что перезвонишь, если что-нибудь изменится. – Он отключил селектор и обратился к Рурку: – Позвони Ральфу Флэннагану и скажи ему, что сегодня мы устроим у него дома небольшую вечеринку, на которой и закончим наше расследование. Около восьми вечера. Будет… – он сделал паузу, чтобы сосчитать, – четыре, пять, шесть… семь человек. Считая тебя, Тим, если ты, конечно, захочешь.

Рурк озадаченно посмотрел на своего друга, но ничего не спросил. Он снял трубку, набрал номер и после короткого разговора повернулся к Шейну.

– Я договорился на восемь часов, Майк. Ральф сидит, как на иголках, не понимая, в чем дело, но я сказал, что знаю не больше, чем он. Что ты задумал? Кто эти семь человек? И какое отношение ко всему этому имеет подружка Люси с третьего этажа?

Погруженный в изучение диктофона, Шейн не отреагировал на вопросы. Он нажал очередную кнопку, но ничего не произошло. Потом посмотрел на Рурка и спросил:

– Слушай, ты что-нибудь смыслишь в этих штуковинах?

– Ни черта, – признался репортер и подозрительно прищурился. – Уж не хочешь ли ты сделать запись с соседнего этажа? Тебе же придется сверлить дырки и протягивать провода к микрофону.

– Не знаю, – рассеянно отозвался Шейн. – Продавец утверждал, что эта модель… Минутку! – воскликнул он в тот момент, когда пленка на диктофоне пришла в движение. – Вот как он работает. Сейчас он должен записывать наши голоса. Видишь эту маленькую лампочку? Она загорается и гаснет, когда я говорю. – Он взял микрофон и положил его на пол рядом с дверью. – Пусть он лежит здесь, а ты следи за контрольной лампочкой. Я выйду, закрою дверь и буду разговаривать с Люси. Черт меня побери, не верю, что существует микрофон, достаточно мощный, чтобы уловить такие звуки, но парень в магазине клялся, что этот сможет.

Шейн вышел и плотно закрыл за собой дверь.

– Запиши эти имена, – сказал он Люси. – Я хочу, чтобы ты позвонила каждому из них и настоятельно попросила встретиться со мной сегодня без четверти восемь в квартире Ральфа Флэннагана в «Кортленд-армс». – Он подождал, пока она достанет блокнот и карандаш. – Дональд Дж. Хендерсон. Миссис Шейла Мартин. И еще один парень – Прентисс… Нет, Прентиссу я сам позвоню. Он лучше меня разбирается во всех этих диктофонах-магнитофонах, мне будет нужна его помощь. А этой парочке позвонишь ты, Люси. Если они будут отказываться под каким-нибудь благовидным предлогом, скажи, что у них есть выбор: либо прийти по доброй воле, либо в сопровождении полиции. Я свяжусь с тобой около половины восьмого. Мы поедем к Мэрилин, и по дороге я тебе все объясню.

Когда Шейн вернулся в кабинет, Рурк сидел, склонившись над аппаратом, и с интересом наблюдал за лампочкой.

– Я не слышал ни звука из-за двери, Майк, но лампочка все время то вспыхивала, то гасла.

– Прекрасно. – Шейн нажал кнопку «Воспр.», и пленка начала медленно двигаться слева направо.

Вдруг динамик взорвался оглушительным грохотом. Оба – и Шейн и Рурк – подпрыгнули от неожиданности и с испугом уставились на диктофон. Шейн быстро убавил громкость. Зазвучавший голос был его собственным:

– «Пусть он лежит здесь, а ты следи за контрольной лампочкой. Я выйду, закрою дверь и буду разговаривать с Люси. Черт меня побери, не верю, что существует микрофон, достаточно мощный, чтобы уловить такие звуки, но парень в магазине клялся, что этот сможет». – Аппарат замолчал, но через несколько секунд послышался какой-то другой, более далекий звук, слабый и неразборчивый. Шейн сердито нахмурился и увеличил громкость. И тут же они отчетливо услышали его разговор в приемной: – «…и настоятельно попросила встретиться со мной сегодня без четверти восемь в квартире Ральфа Флэннагана в „Кортленд-армс“.»

С напряженным вниманием они дослушали запись до конца. Шейн победоносно кивнул и выключил диктофон.

– Черт, почему я раньше об этом ничего не слышал?

– Ты просто отстал, – отозвался Рурк. – А что с сегодняшней вечеринкой у Ральфа? Кто там будет?

– Хендерсон, Шейла Мартин, Джек Гарли, Прентисс, Уилл Джентри и мы с тобой.

– А Прентисс-то зачем?

– У него есть кое-какие идейки для радиопрограммы Майкла Шейна, – ухмыльнулся детектив. – Кроме того, он – последний, кто видел Элен Тейлор живой.

Послышался зуммер селектора.

– Я позвонила миссис Мартин и мистеру Хендерсону, – сказала Люси. – Оба они согласились придти, правда, Хендерсон все-таки возмутился.

– Хорошо, – ответил Шейн. – Еще одно небольшое дельце, и ты свободна. Подожди минутку. – Он достал нэшвильскую газету и нашел объявления местных радиостанций. – Соедини меня с радиостанцией WMAK в Нэшвилле. Мне нужен управляющий или директор программ, или кто-нибудь в этом духе. – Он отключил селектор и бодро продолжил: – Тебе не стоит слушать этот разговор, Тим. Чем меньше ты будешь знать о сценарии сегодняшнего вечера, тем лучше сыграешь, когда все начнется.

Глава 20

Чуть позже половины восьмого Шейн с Гарольдом Прентиссом подъехал к дому Люси Гамильтон. Прентисс остался в машине, а Шейн вошел в подъезд и через несколько минут вернулся вместе с Люси. Он представил ассистента режиссера своей секретарше и объяснил:

– Прентисс учил меня пользоваться диктофоном. Он поднимется с тобой к твоей подружке, а я сразу пойду к Флэннагану.

Люси в ответ улыбнулась Прентиссу и села на переднее сиденье. В течение всего пути никто из них не проронил ни слова.

Детектив припарковался напротив «Кортленд-армс», и они вышли из машины, причем в руках у Прентисса оказался небольшой диктофон в неприметном футляре. В лифте Шейн нажал кнопки второго и третьего этажей. На втором этаже он вышел, ободряюще улыбнувшись Люси.

– Все будет о'кей, ангел мой. Устройся у Мэрилин поудобней, сделай себе что-нибудь выпить. Когда все кончится, я поднимусь к вам и дам полный отчет.

Дверь лифта закрылась, и Шейн уверенно прошел по коридору к квартире Флэннагана. Внешнее спокойствие, впрочем, совсем не соответствовало его внутреннему состоянию. Дверь квартиры была приоткрыта, и он, не нажимая на звонок, распахнул ее.

Дональд Хендерсон и Шейла Мартин были уже на месте: они сидели в противоположных концах гостиной. Тимоти Рурк и Ральф Флэннаган стояли в сводчатом проходе, вполголоса о чем-то беседуя. Все обернулись к вошедшему детективу, Хендерсон даже вскочил на ноги, а Флэннаган поспешил навстречу Шейну.

– Тим ничего не смог мне объяснить, мистер Шейн! – воскликнул он. – Что происходит и что…

– Двух гостей не хватает. Они будут здесь с минуты на минуту, – перебил его Шейн и, обведя глазами присутствующих, добавил: – Очень хорошо, что вы пришли, мистер Хендерсон. С миссис Мартин, я полагаю, вы знакомы.

– Конечно. Мистер Рурк… м-м-м… представил нас друг другу минуту назад. Похоже, никто из нас не знает цели этой встречи.

– Сядьте, Хендерсон, и не кипятитесь, – ответил ему Шейн и, повернувшись к Шейле, небрежно бросил: – Благодарю вас за деньги, которые вы оставили сегодня днем у моего секретаря, но, как я понимаю, там не хватает еще шестидесяти долларов. Завтра утром я ожидаю остаток.

Шейла Мартин прикусила губу и опустила голову, избегая его взгляда.

Шейн отошел от нее, и в этот момент в сопровождении Уилла Джентри в комнату вошел Дж. Пирсон Гарли. В своем твидовом костюме модного свободного покроя он выглядел безукоризненно. Гарли остановился, обвел глазами всех собравшихся, сохраняя бесстрастное выражение лица, затем отрывисто кивнул Рурку. С остальными он, похоже, знаком не был.

Оставаясь стоять рядом с Фонарем, Уилл Джентри флегматично поздоровался с Хендерсоном, заметил Шейлу и удивленно посмотрел сначала на Флэннагана, а потом на Шейна.

Шейн положил руку ему на плечо.

– Я уверен, – сказал он, – все вы знаете шефа нашей полиции Уилла Джентри. Рядом с ним – Джек Гарли, он арестован вчера ночью по подозрению в убийстве Ванды Уэзерби. А это, Уилл, Ральф Флэннаган, который звонил тебе сегодня утром по поводу Элен Тейлор. – Джентри пробормотал в ответ что-то невразумительное, и Шейн продолжил: – Я попросил вас всех собраться здесь сегодня, потому что каждый из вас в прошлом был знаком с Вандой Уэзерби и может помочь выяснить, кто же стоял вчера вечером у ее окна с пушкой в руках и в итоге убил ее. Вы с Гарли можете сесть, – предложил он Джентри, дождался, когда они пересекут комнату и сядут, посмотрел на часы и поспешно сказал: – Я выбрал для этой встречи квартиру Флэннагана потому, что вчера вечером заметил, что у него есть мощный радиоприемник с широким диапазоном, а сегодня в восемь часов начнется передача из Нэшвилла, которая многое прояснит. Вы сможете поймать Нэшвилл? – спросил он Флэннагана.

– Ну… полагаю, что смогу, мистер Шейн, – ответил тот. – Никогда этого не делал, но спокойно ловлю и Сан-Франциско, и Денвер. Если бы вы сказали, что это за станция, и на какой частоте она работает…

– У меня с собой нэшвильская газета… – Шейн сверился с программой радиопередач, которую вырезал из газеты. – Радиостанция WMAK, попробуйте настроиться на нее. Уже без трех минут восемь, я бы не хотел пропустить эту передачу. Перед ней в программе стоит концерт Бинга Кросби, поэтому вам будет нетрудно определить нужную станцию, когда вы ее поймаете.

– Постараюсь, – смущенно отозвался Флэннаган и направился к радиоприемнику.

Гарли встал и с агрессивным видом подошел к детективу.

– Что это за дела с Нэшвиллом? – разгневанно потребовал он хриплым от напряжения голосом. – Какое отношение к этому делу имеет какая-то радиопередача?

– Имеет, и самое прямое, – спокойно ответил ему Шейн. – Сядь и слушай, сам все поймешь. А что, твоя жена с дочерью все еще в Нэшвилле, в гостях у будущего зятя? – весело добавил он.

Гарли сжал кулаки и воинственно выпятил вперед свою квадратную челюсть.

– Оставь в покое мою жену и дочь. Они, слава Богу, не имеют ко всему этому никакого отношения…

Уилл Джентри вскочил со стула, и, схватив Гарли за плечо, прошипел:

– Сядь и заткнись!

Тем временем из радиоприемника раздались неразборчивые голоса и обрывки какой-то музыки, пока Флэннаган крутил ручку настройки, ища нужную станцию. Наконец, он остановился, и комнату наполнил тихий проникновенный голос Кросби – он исполнял «Белое Рождество».

– Это, должно быть, она и есть, – сказал он.

– Спасибо. Через минуту мы это выясним.

В этот момент в комнату тихо вошел Гарольд Прентисс, все в тех же знаменитых сандалиях на босу ногу, и коснулся руки Шейна. Тот резко обернулся.

– Вы как раз вовремя. Познакомьтесь с нашим хозяином, Ральфом Флэннаганом… Это Гарольд Прентисс. У вас обоих много общего, включая тот факт, что, насколько нам известно, вы были последними, кто виделся с Элен Тейлор незадолго до ее смерти.

Двое мужчин сдержанно кивнули друг другу, и Флэннаган опять повернулся к радиоприемнику и увеличил громкость. Песня закончилась, диктор начал читать рекламные объявления.

Шейн отошел назад в проход и небрежно оперся о косяк. Теперь он мог беспрепятственно наблюдать за всеми присутствующими: кто-то сидел, кто-то стоял – в напряженном молчании, с выражением разной степени обеспокоенности, озадаченности и любопытства на лицах.

Реклама закончилась, и голос диктора произнес:

– Напоминаем вам, что вы слушаете радиостанцию WMAK из Нэшвилла. Наша студия находится в знаменитом историческом здании – «Максвелл-хаусе». Мы работаем на частоте тысяча триста килогерц.

Послышался удар гонга, и уже другой голос начал с пафосом:

– Что же… на самом деле… случилось? Как часто вы задавали себе этот вопрос, читая колонки происшествий в газетах? Как часто вы откладывали газету в сторону и говорили себе: все это так, но все-таки, что же на самом деле случилось? КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ?

Сегодня вы услышите еще одну историю, раскрывающую тайную подоплеку скупых газетных строчек. Наша программа «Как… это… случилось» представляет вам раз в неделю человека из утренней сводки последних происшествий. Этот человек рассказывает сам, лично, что же произошло на самом деле.

Как вы помните, во время нашей премьеры у микрофона выступал человек, которого за сутки до передачи судили по обвинению в убийстве и которого присяжные оправдали. Удобно сидя у себя дома, вы слушали – что же… на самом деле… случилось. Вы слышали потрясающее признание собственной вины из уст человека, который был признан невиновным, и которого по нашим законам нельзя судить повторно за то же преступление. Тем не менее, он открыто и без малейших угрызений совести признался во всем перед миллионами слушателей.

Сегодня вы услышите не менее сенсационное разоблачение. Рассказ о том, что же… на самом деле… случилось… в Майами прошлым вечером. Рядом со мной в студии находится женщина – единственная, кто знает правду об этой истории, и через пару минут она расскажет вам, что же… на самом деле… случилось… КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ?

Вы читали об этом случае? Писали ли о нем ваши газеты? Это произошло в Майами, штат Флорида. Вчера вечером при таинственных и невыясненных обстоятельствах была застрелена Ванда Уэзерби. Как вы помните: никаких зацепок в руках полиции, отсутствие видимых причин у кого бы то ни было для столь хладнокровного убийства, ни одного подозреваемого…

Вам известно только, что Ванда Уэзерби была найдена мертвой в своей гостиной с пулей в голове, выпущенной неизвестным убийцей, притаившимся в темноте у ее открытого окна. Многие из вас читали это сообщение и думали: что же… на самом деле… случилось?

И сегодня вы это узнаете – всю правду о том, что стояло за скупыми строчками последних новостей – самое поразительное и драматическое разоблачение, когда-либо звучавшее в эфире.

Это не запись. Вся программа полностью идет в прямой трансляции. Голос, который вы сейчас услышите, принадлежит реальному человеку, стоящему в данный момент рядом с микрофоном.

Сейчас, в нашей передаче «Как… это… случилось» будет говорить не преступник, признающийся в своей вине, не тот, кто избежал карающей руки правосудия, а тот, кто избежал смерти. Сейчас вы услышите Ванду Уэзерби лично, она сама расскажет вам, что же на самом деле случилось в Майами вчера вечером. После нескольких слов о нашем спонсоре, компании «Кэмел», вы услышите голос самой Ванды Уэзерби!

– Нет! Боже мой, нет! – дико вскрикнул Ральф Флэннаган, уставившись на радиоприемник с выпученными глазами. Лицо его было искажено безумной гримасой отчаяния и страха. – Это была Ванда, – бессвязно бормотал он. – Я видел ее через окно. Я знаю, что это была Ванда! – Он затряс головой, кровь отхлынула от его лица, на губах выступила пена. – Выключите его кто-нибудь! – истерично закричал он. – Это не Ванда! Этого не может быть! Это… какая-то… ошибка… – Флэннаган медленно сполз на пол, всхлипывая и продолжая бормотать что-то нечленораздельное – в то время, как приятный низкий голос по радио превозносил на разные лады достоинства сигарет «Кэмел».

Глава 21

Шейн перешагнул через Флэннагана, выключил радиоприемник и повернулся к Джентри.

– Ну, вот, пожалуйста, Уилл, – сказал он. – Сознался в присутствии нескольких свидетелей.

– Ты с ума сошел, Майк, – сердито вмешался Рурк. – Ты же знаешь, что у Ральфа алиби. Мне плевать, что скажешь ты, но сам я буду вынужден его подтвердить.

– Зачем ты выключил радио? – возмутился Джентри. – Господи, я хочу дослушать, несмотря ни на что. Если Ванда Уэзерби у них в студии, кого же, черт побери, убили?

– Ванда Уэзерби мертва, – ответил Шейн и слегка подтолкнул лежащего на полу Флэннагана носком ботинка. – Встаньте, – грубовато сказал он, – и расскажите нам, почему вы убили Ванду Уэзерби и Элен Тейлор.

– Погоди, Майк, – разозлился Джентри. – Если Уэзерби мертва, почему же нэшвильское радио объявило о ее выступлении?

– Вот именно, – подхватил Рурк, – да еще в передаче, субсидированной такой солидной компанией, как «Кэмел». Включи и дай дослушать…

В этот момент прорвало остальных: все повскакали с мест, одновременно выкрикивая свои предположения и требуя объяснений у детектива.

Шейн наклонился к Джентри и тихо проговорил:

– Уилл, останови этот гвалт, иначе я просто не смогу представить факты и доказать, что я прав. – Он повернулся к репортеру. – Помоги мне поднять твоего приятеля с пола и водрузить его в кресло.

– Всем сесть! – заорал Джентри. – Замолчите!

В это время детектив с помощью Рурка с трудом приподнял лежавшего ничком Ральфа Флэннагана и посадил его на диван.

Шейн встал в центре комнаты и начал:

– Реклама «Кэмел» достигла-таки своей цели. Дело в том, что словосочетание «спонсор радиопередачи» звучит для Ральфа Флэннагана настолько священно, что он и представить не мог, что за их рекламой кроется какое-то надувательство. И плюс то, что это был его собственный радиоприемник, который он, кстати, сам и настраивал, – с его точки зрения, это должно было быть настоящим радиовещанием. Вот почему я выбрал его квартиру – чтобы он был уверен, что слышит обычную передачу. – Он помолчал и, одобрительно улыбнувшись Гарольду Прентиссу, добавил: – Вы поставили чертовски хороший спектакль. Я и сам чуть было в него не поверил.

– Я… я… – начал было ассистент режиссера, смутился, закашлялся, но, прежде чем он успел во второй раз открыть рот, Ральф Флэннаган очнулся и, с усилием приподнявшись с дивана, пробормотал:

– Не знаю, что на меня нашло. Как будто в пропасть провалился. Я не имел в виду…

– Вы имели в виду именно это, – резко оборвал его Шейн. – Конечно, вы провалились в пропасть, когда услышали, что Ванда у микрофона и сейчас будет говорить. Потому что вы слишком хорошо знали, что она не сможет этого сделать. Но вы решили, что это кто-то, видевший вас в день убийства и все про вас знавший. – Шейн посмотрел на Рурка и с отвращением продолжил: – Черт, Тим, а мы с тобой – простачки, которые должны были обеспечить ему алиби. Так уж он задумал – использовать нас как прикрытие.

– Ничего не понимаю. Я действительно был здесь с ним.

– А ты послушай, как он все организовал. В десять часов мне позвонила женщина в полубезумном состоянии. Она назвалась Вандой Уэзерби, умоляла как можно скорее приехать к ней и быстро повесила трубку. На самом деле это звонил Ральф Флэннаган как раз в тот момент, когда ты сидел в этой комнате и читал письмо Ванды. Помнишь, что ты сказал мне вчера?

– О чем именно?

– Что когда ты пришел, Флэннаган одевался после душа. Он дал тебе письмо, а сам якобы пошел заканчивать свой туалет. Именно тогда он мне и позвонил. Из спальни. Он только что застрелил Ванду Уэзерби, потом быстро вернулся домой, чтобы вовремя встретить тебя и позвонить мне – и создать себе таким образом прекрасное алиби.

– Он звонил тебе, Майк? Он выдавал себя за женщину, а ты этого даже не почувствовал?

– Да, он набрал номер, – терпеливо объяснил Шейн, – но роль Ванды исполнила женщина. После того, как он получил ее письмо, в котором она писала, что не смогла до меня дозвониться, Флэннаган понял, что я еще не слышал ее голоса. Он также знал, что я никогда не слышал голоса Элен Тейлор, и надеялся все так устроить, чтобы этого не произошло и в будущем. Она ушла отсюда с порцией стрихнина в желудке, который, как он рассчитывал, убьет ее до того, как она узнает о смерти Ванды и начнет догадываться.

– Ты считаешь, это Тейлор говорила с тобой в десять часов? – подал голос Джентри. – Но Прентисс утверждает, что как раз в это время он желал ей спокойной ночи в вестибюле ее отеля.

– Все верно. Видишь ли, голос, который я слышал по телефону – это запись, сделанная Элен в этой квартире до того, как она проглотила парочку отравленных коктейлей. Я должен был это понять: я же видел магнитофон в кабинете Флэннагана, и он говорил, что использует его для пробных записей актеров. Но я не знал об этих аппаратах столько, сколько знаю сейчас. Я и не представлял, что можно записать какие-то фразы на пленку, подключить магнитофон к телефону и включить его, когда на другом конце снимут трубку.

– Подожди, Майк, – возразил Рурк. – Ты же говорил мне об этом звонке и сказал, что один раз ты задал ей вопрос, и она тебе ответила. Такое невозможно предвидеть заранее и записать на пленку. Даже Флэннаган не смог бы вычислить, о чем и когда ты спросишь, и подготовить подходящий ответ.

– Флэннаган – радиопродюсер, – напомнил ему Шейн. – Это была ловкая игра слов, она надолго загнала меня в угол. Теперь-то я понял, что он сделал для Элен паузу, чтобы она смогла перевести дыхание, а в тот момент я спросил: «Чего вы боитесь?» И она тут же опять заговорила: «Пожалуйста, не перебивайте». Черт, это был отличный ответ на любой мой вопрос. Кроме того, это создавало видимость, что я действительно с кем-то разговариваю, а не слушаю запись. И ведь столько было примет, указывающих на правду, – раздраженно продолжал он. – Если бы мы только их распознали. Элен Тейлор пришла в эту квартиру на прослушивание в восемь часов – после того, как Флэннаган задурил ей голову мифической радиопрограммой Майкла Шейна и заставил ее поклясться в сохранении тайны. Он подготовил сценарий, по которому она была Вандой Уэзерби и взволнованно говорила с Шейном по телефону. Они все как следует отрепетировали, сделали запись, и он сказал ей, что берет ее на главную роль в очередной серии. Затем они отметили это дело коктейлями, и она ушла отсюда в прекрасном настроении, оттого что получила на длительный срок хорошую работу. Позже, когда она ужинала с Прентиссом, все еще счастливая от свалившейся на нее удачи, она частично, как ей казалось, проболталась ему. Потом Элен плохо себя почувствовала. Он отвез ее домой, там она, должно быть, включила радио и услышала в сводке новостей о смерти Ванды. Она сразу поняла, что ее одурачили, и попыталась сказать об этом своей соседке, но было уже слишком поздно, и все, что она смогла – это пробормотать мое имя и имя Ванды Уэзерби. И даже после этого, – устало закончил Шейн, – я еще ни о чем не догадывался – до сегодняшнего утра, когда Прентисс продемонстрировал мне, как работает магнитофон.

Пока Шейн говорил, все смотрели на него, не отрывая глаз. Когда же он замолчал, все, как по команде, повернулись к Флэннагану. Он сидел на диване, сгорбившись, закрыв лицо руками и раскачиваясь грузным телом из стороны в сторону.

– Черт побери, а каким образом ты убедил радиостанцию в Нэшвилле передавать в эфир все эти выдумки? – спросил Рурк. – Я знаю, что ты звонил им сегодня днем по междугородному, но…

– Я звонил, чтобы узнать, как именно они объявляют о своих передачах и рабочей частоте, – объяснил Шейн. – Я же не знал, вдруг здесь окажется кто-нибудь, кто слушал их передачи раньше и сможет разоблачить все представление как мистификацию.

– Ты все еще говоришь загадками, – запротестовал Рурк.

– Я же говорил тебе, что диктофон может делать все, кроме коктейлей. Мы установили его в квартире приятельницы Люси, живущей этажом выше. Прентисс просто включил его в условленное время – без нескольких минут восемь, а потом спустился сюда, чтобы убедиться, что все в порядке. Все, что вы слышали, включая кусок песни Бинга Кросби, мы записали сегодня днем в студии Прентисса. – Шейн сунул руку в карман, достал оттуда два сложенных листка бумаги и протянул их Джентри. – Они пришли чуть позже в другом письме от Ванды Уэзерби. Может, она не сочла нужным посылать все в одном конверте, а, может, эта мысль пришла ей в голову позже, когда она поняла, что и Флэннаган с Хендерсоном могут попытаться убить ее, так же, как и Гарли.

– Гарли я пока не выпущу, – проворчал Джентри. – Доктор сказал, что этот его головорез завтра утром уже сможет разговаривать.

– Это дело твое и ребят из ФБР, Уилл. Нападение на федерального служащего – вне моей юрисдикции. Но вернемся к нашему делу. Тим может рассказать тебе о мотивах Флэннагана. С Хендерсоном тебе придется разбираться самому. Но у меня есть сумасшедшая идейка, что вот этот снимок как-то с этим делом связан. – Шейн достал из кармана фотографию и протянул ее начальнику полиции.

Лицо Шейлы на снимке было почти полностью заретушировано – так, что теперь ее невозможно было узнать.

Глядя, как меняется выражение лица Джентри, Шейн заметил:

– Как видишь, в качестве сцены использована спальня Ванды Уэзерби.

Старательно избегая взгляда Шейлы Мартин, Шейн бросил беззаботным тоном:

– Люси там, наверное, уже все ногти изгрызла, гадая, что же здесь творится, так что, я побежал. – И скрылся за дверью.

Джентри угрюмо обвел взглядом оставшихся, прежде чем обрушить на них лавину неприятных вопросов.