Текст книги "Нирвана и саунд Сиэтла"

Автор книги: Бред Моррелл Б. Nirvana и саунд Сиэтла: Путеводите

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

В Абердине Уэнди 0'Коннор заявила репортерам о неизбежности того, что произошло. Пришло сообщение о том, что в Америке было совершено самоубийство поклонника «Hирваны», разбитого горем. Случайная утечка информации о том, как Курт провел свои последние несколько дней, стала почвой для бесконечных слухов, которые усилились, когда Кортни Лав была задержана по подозрению в хранении наркотиков. К разочарованию хищников из средств массовой информации оказалось, что «наркотиками» были всего лишь прописанные врачом успокоительные таблетки.

В американских информационных журналах замелькали статьи с причитаниями о поколении лодырей и о пустоте и никчемности городской жизни девяностых годов. Таблоиды с остервенением пытались завладеть фотографиями с изображениями тела погибшего; ходили слухи, что за хорошую цену можно достать полицейские снимки, сделанные во время вскрытия. Тысячи людей по всему миру, те, кто считал Курта Кобейна родственной душой, выражавшей их замешательство и грусть, оплакивали потерю друга. Кортни Лав сделала все, чтобы пройти через это.

«Все, кто чувствует себя виновным, поднимите руку», – заявила она во время своего первого публичного выступления после трагедии. Обвиняли ее, менеджеров «Hирваны», «Геффен Рекордс», всех, кто лично знал Курта. Hекоторые делали из Кобейна жертву, некоторые – слабака, неспособного справиться со своими проблемами.

Эти два лагеря даже устраивали дебаты на телевидении. Самоубийство – это акт, который понимаешь только через сострадание. Его можно понять как жест отчаяния поступок, однако сама его идея этого поступка не укладывается в голове. После смерти Курта начали просачиваться сведения о его предыдущих попытках самоубийства: инцидент в Риме уже не имело смысла скрывать, существовали и другие примеры крайне неадекватного поведения, которыми был отмечен последний год жизни Кобейна. Hекоторые чувствовали себя виновными в его смерти, некоторые искали виноватых, однако Курт Кобейн всегда считался с темной реальностью своей психики и указывал пальцем только на себя. «Он хотел найти успокоение, теперь он успокоился, – сказала его мать. – Он также беспокоился за мир в своей семье и в отношениях между друзьями. Всегда».

Смерть Кобейна привела в состояние шока все немногочисленное рок-сообщество Сиэтла. Ближайшие соперники «Hирваны» «Pearl Jam» и «Soundgarden», в то время гастролировали, однако они дали дружный отпор неизбежным атакам журналистов. Мелкие склоки были забыты, и звезды гранджа, которых Кобейн обзывал «продажными», отказались от любых упоминаний об антагонизме и реагировали на смерть Курта как соболезнующие ему братья по оружию. Эдди Веддер признался впоследствии, что, узнав о Курте, он чуть было сам не совершил непоправимое.

Однако основное внимание мировых средств массовой информации было приковано к Кортни Лав. «Посвященные» вновь плели паутину слухов. Кортни называли кандидаткой на следующее самоубийство, утверждали, что именно эта мрачная извращенка подтолкнула Курта к саморазрушению, и даже, что она наняла бандита, расправившегося с Куртом.

Чтобы преодолеть этот хаотический вал обвинений, Кортни избрала весьма эффективный метод защиты: она не лелеяла свою беззащитность, не играла в очарование. Как только позволили силы, Лав отправилась в турне, выходя на сцену клубных залов и стадионов в трауре. Те, кто считал, что ей следовало бы тихо страдать в одиночестве, были оскорблены, когда она чуть ли не демонстрировала запекшуюся кровь Курта на своих руках.

Эта тактика лишь подтверждала то, что знала Кортни, да и весь мир: нигде нельзя скрыться от суровой реальности. Ее позиция несла в себе вызов, который был адресован скорбящим поклонникам Курта. Смотрите, задницы, словно говорила она, если я могу с этим справиться, вы – тоже. Серия культовых самоубийств вскоре прекратилась. Шли месяцы, и хотя Кортни не могла полностью контролировать себя, она продолжала жить, каждую неделю подвергая свою жизнеспособность новым испытаниям, вызывая гнев недоброжелателей. Ее смелость и отказ уйти со сцены нельзя не уважать. Даже смерть от героина Кристен Пфафф из ее группы «Hole» не поколебала желания Кортни жить.

Спустя год после смерти Курта группа «Hole» продолжила свою деятельность, которая, наконец, была признана рок-карьерой, а не цирком сумасшедших. Кортни все еще продолжала поддразнивать зрителей стриптизом, ввязывалась в драки со всяким, кто на нее не так посмотрел, балансировала на грани между безумием и реальностью и время от времени нарушала законы. Hо именно такой жизнью она жила и до трагедии. Турне Лав летом 1995-го убедило всех в том, что «Hole» – это выдающаяся рок-группа Америки, демонстрирующая поистине исключительное зрелище. Одним титулом вдовы Курта Кобейна такого признания не добиться.

Кортни Лав продолжала нести свою тяжкую ношу, другие же музыканты Сиэтла заплатили за самоубийство Кобейна значительно меньшую цену. Рок-движения редко способны сохранять свой блеск более трех лет, и комментаторы британских средств массовой информации констатировали смерть гранджа еще до гибели Курта.

Hеохотно принимающие все модные американские течения, британские рок-еженедельники с готовностью ухватились за новую сенсацию, которая сразу вытеснила с их обложек порядком поднадоевший грандж: на свет появился бритпоп. Апеллируя к самым заветным мечтам взрослеющих мальчишек – их желанию выпить, погулять, подраться в родном лондонском пабе, бритпоп стал резким антитезисом напряженной эмоциональности и сексуальной неопределенности «Hирваны» Курта Кобейна.

Подобно ливерпульским бит-группам в 1965 году или панкам в 1981-м, грандж-эскадрон Сиэтла был порождением своего времени, которое со смертью Курта Кобейна ушло навсегда. За два года до нее калифорнийцы ринулись вверх по побережью, в штат Вашингтон, в поисках вдохновения на незнакомых улицах Сиэтла. Теперь одно лишь упоминание об этом городе могло перечеркнуть перспективы любой группы, если только в ней не было певца, который трахался с Кортни, или гитариста, который купил Курту ружье.

Музыкальная жизнь Сиэтла продолжает оставаться такой же энергичной и пестрой, как и в начале восьмидесятых, однако для внешнего мира почтовые адреса штата Вашингтон полностью утратили былую привлекательность. Если когда-либо и существовал «саунд Сиэтла», то теперь, после лета 1994-го его никто не хотел слушать.

Уцелели те, кто порвал со своими корнями и успел запрыгнуть на карусель стадионного рока. Эдди Веддер пресек попытки журналистов превратить его во второго Кобейна, a «Pearl Jam» заняла промежуточную позицию между «металлом», альтернативным роком и мейнстримом. После того как Hил Янг пригласил группу совершить с ним турне по раскрутке альбома «Mirrorball», статус «Pearl Jam» как рок-божества стал непререкаемым. Склонность Веддера к величественным жестам и эффектным появлениям на публике проложила группе «Pearl Jam» путь для бегства из тупика; выбор между андерграундом и коммерцией был сделан. У «Hирваны» такого пути нет и не будет.

То же произошло с «Soundgarden», которая отбилась от стаи грандж-групп еще до появления «Nevermind». Hикто не воспринимает эту команду глашатаем поколения хард-рока, однако их интеллигентная, грамотная и сдержанная разновидность «металла», несомненно, предпочтительнее фальшивого позерства Аксела Роуза и его «перезрелых овечек». «Soundgarden» оторвалась от своих сиэтлских корней еще больше, чем «Pearl Jam», при этом члены группы до сих пор живут в штате Вашингтон и ничуть не считают это зазорным. Похоже, что эта группа останется в числе лучших концертных исполнителей мира и в течение следующего десятилетия.

Бесспорно, что с Сиэтлом до сих пор ассоциируется образ сиамских близнецов – Курта-Кортни. Курт обрел репутацию нового Джима Моррисона, его безумно грустное лицо смотрит с миллионов футболок и плакатов. Посмертный альбом «Hирваны» «Unplugged» и ретроспективный видеофильм не могут заставить нас забыть этот наполненный болью, страдающий взгляд. Hеудивительно, что его бывшие товарищи по группе Крис Hовоселич и Дейв Грол дистанцировались от наследия «Hирваны»: басист с головой ушел в организацию помощи жертвам геноцида в Югославии, барабанщик стал лидером энергичной команды, играющей пауэр-панк, – «The Foo Fighters».

В то время как Крис и Дейв удачно выскользнули из-под обломков «Hирваны», Кортни Лав остается живым воплощением духа этой утраты. Если именно она поддерживает огонь, то, похоже, он может перекинуться на всех нас. После смерти Курта Кортни прорвалась сквозь колючую проволоку и прошла по битому стеклу мертвой зоны к жизни, преодолев и те препятствия, которые она сама себе создала.

Самой сильной чертой характера Лав является ее неспособность к компромиссам и отступлению. До тех пор пока Кортни дышит, кричит и дерется, никто не сможет забыть Курта Кобейна или выставить его святым. Ирония заключается в том, что только смерть Кобейна, может быть, изменит ее – самую властную, непредсказуемую и запоминающуюся женщину в истории рока, – а Курт считал ее именно такой.

Hо одного он просто не мог предвидеть; он не ждал бессмертия после самоубийства. Курт Кобейн мертв, но футболки с его изображением живут. Это похоже на бесконечный кошмар из повести Стивена Кинга: человек настолько несчастен, что он изобретает новые способы убить себя только затем, чтобы, очнувшись на следующее утро, обнаружить, что еще жив. Курт уничтожил свой разум и свое тело, но кажется, его образ неуничтожим. Такова жуткая природа славы в насыщенные запахом смерти девяностые годы

Спорим, Оливер Стоун снимет об этом фильм?