Текст книги "Вамфири"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

Само по себе это ничего не означало. В доме жили, по меньшей мере, пять человек, а возможно, и гораздо больше, так почему бы им не подавать признаков жизни. Поморщившись, Кларк тут же поправил себя – признаков бессмертия. Он был хорошо осведомлен и знал, что обитатели Хартли-хауса далеко не те, кем кажутся. Но едва он навел окуляры бинокля на окно, как внезапно его охватило какое-то непонятное чувство, словно луч света озарил его мозг.

Ему было известно, что кто-то в доме – возможно, молодой человек – наделен особым экстрасенсорным даром. Это стало очевидным еще четыре дня тому назад, когда Кларк и его коллеги впервые начали следить за поместьем. Любому мало-мальски чувствительному человеку старый дом не мог не показаться странным. Он излучал не только таинственность, но и порочность. Этим вечером с наступлением темноты Кларк почувствовал, что флюиды усилились, на него обрушился буквально поток моральных нечистот. Поначалу поток шел как бы мимо, не затрагивая его самого, но как только в фокусе окуляров бинокля появилась темная, полускрытая шторами фигура...

...Было в нем нечто такое, что воздействовало на сознание Кларка, дар не менее мощный, чем его собственный, позволявший проникнуть в его мысли. Но не это удивило Кларка – в отделе экстрасенсорики они с коллегами часто играли подобным образом: старались прочитать мысли друг друга. Исходившая от таинственной фигуры совершенно необузданная звериная злоба – вот что заставило его, едва не задохнувшись, отпрянуть назад и захлопнуть двери своего экстрасенсорного сознания. Это был бурлящий черный водоворот совершенно чуждого мышления.

Однако, включив защитные механизмы сознания, Кларк не ощутил и намека на грозившую опасность, не услышал приказа, отданного Юлианом черной овчарке. Его спас тот самый таинственный дар, природы которого Кларк до сих пор не мог понять. Было 23.00, и, следуя вполне четким инструкциям, он должен был вернуться в отель в Пэйнтоне, где располагался штаб их службы наблюдения, и обо всем доложить. Ровно в 6 часов утра коллега Кларка займет свой пост возле дома. Кларк затоптал окурок и убрал бинокль.

Его машина стояла в двадцати пяти ярдах на обочине дороги, где заканчивались живая изгородь и ограда. Он уже положил было руку на верхнюю перекладину ограды, собираясь перелезть через нее, но тут без его ведома сработал внутренний таинственный дар, заставившей его изменить намерение. Вместо того чтобы перелезть через ограду, он зашагал к машине по краю поля. Трава была высокой и мокрой, и вскоре брюки стали влажными, но он не обращал на это внимания. Так путь был короче, а он очень торопился поскорее покинуть поместье и оказаться от него как можно дальше. В этом желании не было ничего удивительного, если принять во внимание все, что он сегодня узнал. Едва ли он сознавал, что по мере приближения к машине невольно перешел почти на бег.

В тот момент, когда он уже вставил ключ в замок дверцы и готов был его повернуть, Кларк услышал, что кто-то бежит: до него донесся слабый стук мягких лап о дорогу, легкий скребущий звук когтей. Потом кто-то тяжелый перескочил через ограду прямо за его спиной. Кларк прыгнул на сиденье и захлопнул за собой дверцу. Тяжело дыша, он широко раскрытыми глазами всматривался в темноту.

Не прошло и двух секунд, как на машину налетел Влад.

Он с такой силой ударил головой и передними лапами в стекло на дверце, что оно треснуло и стало похоже на паутину. Звук удара напоминал грохот молота, и Кларк понял, что еще одного такого удара стекло не выдержит – оно рассыпется на мелкие кусочки, и он окажется совершенно беззащитным. Он видел, кто на него напал, и не собирался сидеть сложа руки и ждать, что произойдет дальше.

Повернув ключ зажигания, он завел мотор и подал немного назад, чтобы освободить радиатор из-под нависших ветвей. Второй прыжок Влада, вновь метившего в дверцу, заставил его распластаться на радиаторе, прямо перед ветровым стеклом. Только теперь молодой человек понял, какой опасности ему удалось избежать. Окажись он снаружи, ему едва ли удалось бы справиться с этим чудовищем.

Морда Влада походила на страшную черную маску ненависти, искаженную безумием, рычащую, покрытую слюной и пеной. Желтые с малиновыми зрачками глаза так пристально смотрели на Кларка, что юноша физически ощущал исходивший от них жар. Включив первую скорость, он резко выскочил на дорогу.

Когда машина дернулась и рванула с места, пес перевалился на бок и скатился с радиатора во тьму, к подножию живой изгороди. Кларк выровнял машину и понесся по дороге. В зеркале заднего вида он сумел разглядеть, что пес вышел из кустов, отряхнулся и уставился вслед удалявшейся машине. Потом Кларк завернул за поворот, и Влад скрылся из вида.

Кларк был этому только рад. Когда он выключил мотор на стоянке возле отеля в Пэйнтоне, его все еще трясло. Потом он откинулся на сиденье и устало закурил. Только после того, как сигарета сгорела до самого фильтра, он включил охранную сигнализацию и пошел докладывать о случившемся...

* * *

«Frankie's Franchise» была грязной забегаловкой, местом обитания портовых босяков, воров, проституток и их сутенеров, торговцев наркотиками и других представителей генуэзского «дна». Здесь было очень шумно. Из старомодного музыкального ящика американского производства оглушительно гремела «Тутти-Фрутти» в исполнении Литл Ричарда. Не было уголка, куда бы не проникал дикий грохот музыки, но в небольших нишах, которых здесь было около полудюжины, можно было по крайней мере услышать собственные мысли. Именно поэтому кабачок идеально подходил для встречи – здесь невозможно было разговаривать друг с другом иначе, как мысленно.

Алек Кайл и Карл Квинт сидели за маленьким столиком напротив Феликса Краковича и Сергея Гульхарова. От остальных посетителей их отделяли стены ниши, на столике стояли бокалы с напитками. Удивительно, но Кайл с Квинтом пили водку, а Кракович с Гульхаровым потягивали американское пиво.

Они легко узнали друг друга просто потому, что остальные посетители кабачка были людьми совсем иного сорта. Однако внешность не играла для них никакой роли – даже среди сутолоки и шума три экстрасенса без труда чувствовали ауру друг друга. Кивнув вместо приветствия, они взяли со стойки бара свои напитки и направились к одной из пустых ниш. Некоторые из завсегдатаев провожали их любопытными взглядами, но они не смотрели по сторонам.

Несколько секунд они сидели в молчании, которое, наконец, нарушил Кракович.

– Не думаю, что вы говорите на моем языке, – начал он с довольно сильным, но приятным акцентом, – но я говорю на вашем. Правда, очень плохо. Это мой друг Сергей, – он слегка качнул головой в сторону соседа. – Он совсем немного знает английский. Он не обладает даром экстрасенса.

Кайл и Квинт послушно посмотрели на Гульхарова и увидели симпатичного молодого человека с густыми светлыми волосами и серыми глазами. Его крупные руки свободно лежали на столе по обе стороны от бокала. Современная одежда, сшитая по западному образцу, сидела на нем не слишком хорошо, и чувствовалось, что ему в ней не очень удобно.

– Это правда, – сузив глаза и вновь обратив их на Краковича, ответил Квинт. – Но я уверен, что он обладает массой других полезных талантов.

Кракович едва заметно улыбнулся и кивнул. Вид его при этом оставался довольно мрачным.

Кайл внимательно изучал Краковича, стараясь запомнить все до последней детали. Главе русского отдела экстрасенсорики было далеко за тридцать. У него были черные, уже редеющие волосы, проницательные зеленые глаза и продолговатое со впалыми щеками лицо. Среднего роста, стройный. «Он похож на кролика, с которого содрали шкуру», – подумал Кайл. Тонкие бледные губы русского были плотно и твердо сжаты, а высокий лоб свидетельствовал о незаурядном уме.

У Краковича создалось во многом схожее впечатление о Кайле: умный и талантливый человек лишь несколькими годами моложе его самого. Внешне они, конечно, были разные, но это не имело никакого значения. У Кайла были довольно густые каштановые, вьющиеся от природы волосы. При его высоком росте полнота, даже некоторая тучность, практически не бросалась в глаза. Карие, почти такого же цвета, как и волосы, глаза, ровные белоснежные зубы, чуть опущенный книзу правый уголок рта. Кракович подумал, что будь на его месте другой человек, такое выражение лица могло бы показаться циничным, но только не в случае с Кайлом.

Квинт, напротив, производил впечатление человека активного и энергичного, но при этом обладающего способностью контролировать свое поведение. Он мгновенно принимал решения, пусть не всегда правильные. И, вероятно, активно претворял их в жизнь, считая, что именно так и следует поступать в том или ином случае. Поэтому он редко чувствовал себя виноватым в неудачном исходе. Квинт также не относился к числу эмоциональных людей. Все особенности его характера нашли отражение в лице, фигуре, во всем его облике, а Кракович гордился своим умением определять характер по внешности. Квинт обладал кошачьей гибкой фигурой и, не будучи полным, казался всегда готовым к прыжку, быстрым и решительным действиям. У него были обезоруживающе голубые, проницательные глаза, прямой тонкий нос, лоб его был изборожден морщинами из-за того, что он часто хмурился. На вид ему было лет тридцать пять, волосы на макушке уже начинали редеть, кожа на лице была смуглой. И он, безусловно, обладал незаурядным талантом. Кракович мог поклясться, что Квинт чрезвычайно одарен с точки зрения экстрасенсорики, что он «наблюдатель».

– О, Сергей Гульхаров получил прекрасную подготовку, – наконец, ответил Кракович, – в качестве моего телохранителя. Но только не в нашей с вами области. Он обладает иным складом ума. Могу поспорить, что из всех нас он единственный «нормальный» человек. Говорю это с сожалением, потому что, – он укоризненно взглянул на Кайла, – предполагалось, что только мы с вами, вдвоем, встретимся на равных без всякого прикрытия.

В эту минуту музыка стихла, а затем рок-н-ролл сменила мелодия итальянской баллады.

– Кракович, – понизив голос и твердо глядя в глаза собеседнику, ответил Кайл, – давайте говорить прямо. Вы правы, мы договорились, что встретимся с глазу на глаз. Каждый из нас мог взять с собой еще кого-то, только не телепата. То, что мы должны сказать друг Другу, мы скажем, и никто не сможет прочитать наши мысли. Квинт не телепат, он всего лишь «наблюдатель». Так что мы вас не обманули. Квинт говорит, что и ваш человек... э-э-э... Гульхаров тоже чист, а следовательно, вы тоже играете честно. Точнее, должны бы, но... третий ваш человек – это уже нечто совсем другое.

– Мой третий человек? – Кракович резко выпрямился и, казалось, был искренне удивлен. – У меня нет...

– Есть, – перебил его Квинт. – Человек из КГБ, мы его видели. Он и сейчас здесь, во «Frankie's Franchise». Для Кайла его слова были новостью.

– Вы уверены? – спросил он Квинта. Квинт кивнул.

– Только не смотрите туда сразу же. Он сидит в углу рядом с генуэзской проституткой. Он переоделся и выглядит так, будто только что сошел с корабля. Неплохой камуфляж, но я заметил его сразу же, как вошел.

Покосившись в указанный Квинтом угол, Кракович покачал головой.

– Я не знаю его, – сказал он. – Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Я никого из них не знаю. Они мне очень не нравятся. Но... вы уверены? Почему вы уверены, что не ошибаетесь?

Кайла такой вопрос мог бы застать врасплох, но не Квинта.

– Мы работаем в таком же отделе, как и ваш, – спокойно ответил он. – С той только разницей, что у нас есть перед вами преимущество. Мы работаем лучше. Он из КГБ – это совершенно точно.

Кракович явно рассвирепел. Он злился не на Квинта – его приводило в ярость сознание того положения, в каком он оказался.

– Ну, это уже просто наглость! – рявкнул он. – Ведь сам генсек дал мне свое... – Он привстал и обернулся в сторону человека, о котором шла речь. Это был плотный коренастый мужчина в неопрятном костюме и рубашке с открытым воротом. Шея его по толщине была не меньше бедра Краковича. К счастью, он в эту минуту беседовал с проституткой и смотрел в другую сторону. Прежде чем Кракович успел что-либо предпринять, Кайл остановил его.

– Я верю вам, верю, что вы его не знаете. Все делалось за вашей спиной. Поэтому сядьте и ведите себя как ни в чем не бывало. Так или иначе, здесь нам поговорить не удастся. Помимо того что за нами следят, здесь еще и очень шумно. Не удивлюсь, если наш разговор кто-то подслушивает.

Кракович резко сел. Он был обескуражен и нервно оглядывался вокруг.

– Жучки? – Он вдруг вспомнил, что его бывший шеф Боровиц всегда опасался электронной слежки.

– Вполне возможно, – кивнул головой Квинт. – Он или следил за вами, или заранее знал, где мы должны встретиться.

– Ситуация выходит из-под контроля, – недовольно сопя, сказал Кракович. – Мне это не нравится. Что будем делать?

Взглянув на Краковича, Кайл понял, что тот говорит искренне, и усмехнулся.

– Мне это тоже не нравится. Послушайте, Феликс, я такой же, как вы. Я провидец, не знаю, как это у вас называется, ну... в общем... я предсказываю будущее. Время от времени передо мной возникают видения, рассказывающие о том, что должно произойти. Вы меня понимаете?

– Конечно, – ответил Кракович. – Я обладаю практически тем же даром. Только я получаю предупреждения. Так что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что видел, будто мы прекрасно сотрудничаем друг с другом. А вы? Кракович с облегчением вздохнул.

– Я тоже. – Он пожал плечами. – Во всяком случае, никаких неблагоприятных предостережений не было. – У Феликса оставалось слишком мало времени, а ему необходимо было еще столько узнать, найти ответы на множество вопросов. И единственным человеком, способным ему помочь, был этот англичанин. – Что будем делать дальше?

– Подождите, – сказал Квинт. Он встал, подошел к бару и заказал свежую порцию напитков. Потом о чем-то поговорил с барменом и вернулся, неся на подносе выпивку. – Когда этот тип за стойкой кивнет нам, быстро исчезаем отсюда, – сказал он.

– Что? – удивленно спросил Кайл.

– Такси, – напряженно улыбаясь, ответил Квинт. – Я велел вызвать машину. Мы поедем... ну, скажем, в аэропорт. Почему бы и нет? По дороге мы сможем поговорить. В аэропорту найдем укромное местечко в зале для прибывающих и продолжим беседу. Даже если этот парень последует за нами, он не осмелится подойти слишком близко. А если он объявится, мы снова возьмем такси и поедем куда-нибудь еще.

– Прекрасно! – воскликнул Кракович. Через пять минут пришло такси, и все четверо быстро вышли. Кайл шел последним. Оглянувшись, он увидел, что гебешник медленно поднимается из-за стола, а лицо его искажено гневом и разочарованием.

Они разговаривали и в такси, и в аэропорту. Начав беседу минут за двадцать до полуночи, они завершили ее в половине третьего. Говорил в основном Кайл, Квинт время от времени вставлял несколько слов, а Кракович внимательно слушал и лишь иногда прерывал, чтобы уточнить, правильно ли он понял, или попросить объяснить ему те или иные моменты.

– Гарри Киф был лучшим из нас, – начал Кайл. – Он обладал таким даром, каким никто до него не владел. У него было множество талантов. Все, что я расскажу вам, я узнал от него. Если вы мне поверите, мы поможем вам решить многие проблемы в России и Румынии. Оказывая помощь вам, мы поможем и самим себе, так как приобретем опыт. Итак, вы хотите узнать кое-что о Боровице и о том, как он умер? О Максе Бату и о том, как умер он? О... тех, кто в ту ночь уничтожил особняк в Бронницах? Обо всем этом я могу вам рассказать. И, что самое важное, я могу рассказать вам о Драгошани...

Он говорил почти три часа и в завершение рассказа сказал:

– Итак, Драгошани был вампиром. Такие, как он, существуют и сейчас. Они есть и у вас, и у нас. Во всяком случае, мы знаем, где находится в настоящий момент один из них. Может быть, он не совсем вампир, но это нечто оставленное после себя вампиром, что ничуть не лучше. Вот почему его следует уничтожить. И если вы согласитесь, мы можем помочь вам. Можете называть это сотрудничеством перед лицом общей угрозы. Если же вы откажетесь от нашей помощи, вам придется выполнять всю работу в одиночку. Мы, со своей стороны, хотели бы работать с вами, потому что таким путем кое-что сможем узнать. Взгляните на проблему здраво, Феликс, – это гораздо серьезнее, чем политические перебранки Востока и Запада. Если бы вдруг разразилась эпидемия чумы, мы ведь стали бы работать вместе, не так ли? Контрабанда наркотиков, катастрофы судов в океане – все это общие проблемы, которые решаются совместными усилиями. И вот здесь, сейчас, я вполне допускаю, что наша проблема в Англии может оказаться гораздо более серьезной, чем нам кажется. Чем большему мы научимся у вас, тем выше наши шансы. Тем выше шансы на победу для всех нас...

Кракович долго молчал.

– Вы хотите поехать со мной в Советский Союз, чтобы... чтобы уничтожить это существо? – наконец спросил он.

– Не в Советский Союз, – ответил Квинт. – В Румынию. Это тоже территория вашего влияния.

– Вы хотите поехать оба? Руководитель и высокопоставленный член вашей организации? Не слишком ли это рискованно?

– Вас нам опасаться не следует, – покачал головой Кайл. – Во всяком случае, мне так кажется. В конце концов надо же нам когда-нибудь начать доверять друг другу. Первые шаги уже сделаны, так почему бы не пойти дальше?

Кракович согласно кивнул.

– А потом я, возможно, смогу поехать с вами и посмотреть, какого рода проблемы есть у вас.

– Если захотите. Кракович размышлял.

– Вы рассказали мне о многом и, возможно, приняли за меня важное решение. Но вы не говорите, где именно в Румынии находится это существо.

– Если вы хотите поехать туда один, я скажу вам, – ответил Кайл. – Я не смогу указать вам точное место, потому что оно мне неизвестно. Но все-таки координаты будут достаточно точными, чтобы вы нашли его. Просто, если мы будем работать вместе, нам удастся сделать все гораздо быстрее.

– Вы также не сказали, – задумчиво продолжал Кракович, – откуда получили эти сведения. Все услышанное очень трудно принять за правду, особенно, если неизвестен источник информации.

– Мне рассказал это Гарри Киф.

– Гарри Киф давно умер, – сказал Кракович.

– Да, – вмешался в разговор Квинт, – но он рассказал нам обо всем как раз до момента своей смерти.

– Вот как? – удивленно вздохнул Кракович.

– Он даже на такое был способен? Это весьма... редкий дар для телепата.

– Уникальный! – ответил Кайл.

– А ваши люди убили его, – с упреком добавил Квинт. Кракович резко обернулся в его сторону.

– Его убил Драгошани. А Киф, в свою очередь, уничтожил Драгошани... почти уничтожил.

Теперь настала очередь Кайла едва не задохнуться от удивления.

– Почти?! Вы хотите сказать, что... Кракович успокаивающе поднял руку.

– Я завершил дело, начатое Кифом. Я еще расскажу вам об этом. Но сначала ответьте мне: Киф до последнего момента контактировал с вами?

«И до сих пор контактирует», – хотел было ответить Кайл. Но эту тайну он выдать не мог, поэтому ответил коротко:

– Да.

– Тогда вы можете подробно рассказать обо всем, что произошло в ту ночь?

– Во всех деталях, – ответил Кайл. – В этом случае вы поверите, что все остальное мною сказанное – правда? Кракович медленно кивнул.

– Они появились из темноты, из-за падающего снега, – начал Кайл. – Зомби, люди, умершие четыреста лет назад. И во главе их шел Гарри. Пули не могли их остановить, потому что они уже были мертвы. Пулеметный огонь разрывал их на части, но фрагменты тел продолжали двигаться вперед. Они проникли внутрь ваших защитных сооружений, в доты. Они дрались своими ржавыми мечами и топорами. Это были татары, не знавшие, что такое страх, а сознание того, что они не могут умереть дважды, придавало им еще больше смелости. Киф был не только телепатом. Среди многих других его талантов была и способность к телепортации! И он проник прямо на командный пункт Драгошани, прихватив с собой парочку татар. Именно там и происходила их борьба с Драгошани, в то время как на остальной территории особняка...

– ...На остальной территории особняка, – белый, как мел, продолжил рассказ Кракович, – царил настоящий... ад! Я был там. Я сам прошел через все это. Со мной остались еще несколько человек. Остальные погибли, и смерть их была ужасной. Киф был... своего рода чудовищем. Он мог поднимать из могил мертвецов!

– Он все же не был таким чудовищем, как Драгошани, – ответил Кайл. – Но вы собирались рассказать мне о том, что происходило после смерти Кифа. О том, каким образом вы завершили начатое им дело. Что вы имели в виду?

– Драгошани был вампиром, – едва заметно кивнул Кракович. – Да, в этом вы, конечно, правы. – Он постарался взять себя в руки. – Знаете, Сергей был рядом со мной, когда мы уничтожали то, что осталось от Драгошани. И посмотрите, что будет с ним, когда я ему напомню об этом и скажу, что такие существа все еще существуют, – он повернулся к своему молчаливому спутнику и стал что-то быстро говорить ему по-русски.

Они сидели в не слишком комфортабельном, освещенном неоновым светом баре зала для прибывающих пассажиров. Ночью здесь никого не было, бармен покинул свое место за стойкой еще два часа назад, и бокалы их были пусты. Реакция Гульхарова на то, что сказал ему Кракович, оказалась чрезвычайно резкой и бурной. Он побелел и отпрянул от шефа, едва не свалившись со своего места возле стойки бара. Едва Кракович закончил говорить, Гульхаров изо всей силы стукнул пустым бокалом о стойку бара.

– Нет! Нет!!! – выдохнул он, и лицо его исказилось гримасой ярости и ненависти.

Он что-то быстро и резко начал говорить по-русски, голос его становился все громче и громче, в нем уже слышались визгливые нотки. Опасаясь, что он привлечет к себе излишнее внимание, Кракович схватил Гульхарова за руку, и тот прекратил свои бессвязные выкрики.

– А теперь я спрошу его, следует ли нам принять от вас помощь, – пояснил Кракович и вновь обратился к молодому человеку по-русски. На этот раз Гульхаров дважды быстро кивнул, и лицо его вновь стало приобретать естественный цвет.

– Да! Ля!!! – энергично отреагировал он. В горле его что-то сухо треснуло, и он добавил еще несколько слов, которых англичане не поняли.

Кракович иронически улыбнулся и перевел:

– Он говорит, что примет помощь от кого угодно, потому что эти существа необходимо уничтожить, навсегда покончить с ними. И я полностью с ним согласен...

После этого он рассказал своим весьма странным и необычным союзникам обо всем, что происходило в особняке в Бронницах после нападения Гарри Кифа.

Когда он закончил, наступила долгая тишина, которую в конце концов нарушил Квинт.

– Что ж, можно считать, мы пришли к соглашению? Будем работать вместе?

Кракович, пожав плечами, кивнул.

– У нас нет другого выхода. Нельзя терять времени.

– Что будем делать дальше? – обернувшись к Кайлу, спросил Квинт.

– Насколько это возможно, будем действовать прямо. Приступим непосредственно к решению проблемы без обычных...

Его перебил голос, раздавшийся из громкоговорителя и эхом отозвавшийся во всех уголках полупустого зала аэропорта. Сонный голос невидимого диктора объявил, что мистера Кайла просят подойти к телефону у стойки регистрации.

Лицо Краковича застыло. Кому было известно о том, что Кайл находится именно здесь?

Кайл встал и, как бы извиняясь, пожал плечами. Он был очень обеспокоен. Это мог быть только Браун, но как объяснить все Краковичу? Квинт, напротив, как всегда, не растерялся и спокойно обратился к Краковичу:

– Что ж, у вас есть свой преследователь, а у нас, похоже, появился свой.

Кракович мрачно кивнул и, вспомнив последние слова Кайла, спросил:

– Что значит «без обычных...»?

– Это нас не касается, – ответил Квинт, слегка кривя душой. – Мы с вами в одной упряжке.

По приказу Краковича Гульхаров последовал за Кайлом к бюро регистрации и справок, оставив Квинта и Краковича наедине.

– Возможно, все это и к лучшему, – задумчиво произнес Квинт.

– Что? – снова помрачнел Кракович. – За нами следят, не дают и шагу свободно сделать, подслушивают, а вы говорите, что все это к лучшему?

– Я хотел сказать, что и вы, и Кайл имеете каждый по собственной тени, – пояснил Квинт. – Это уравнивает шансы. И вполне возможно, что нам удастся ликвидировать одного с помощью другого.

– Я не хочу никакого насилия, – встревоженно сказал Кракович. – Если с этим псом что-нибудь случится, у меня могут возникнуть неприятности.

– Но мы можем просто нейтрализовать его на пару дней, причем, не причиняя ему вреда. Вы меня понимаете? Всего лишь убрать с дороги...

– Ну, я не знаю...

– Просто для того, чтобы дать вам возможность подготовить нашу поездку в Румынию. Визы... ну и тому подобное. Если все пойдет хорошо, с этим можно управиться за день-два...

Кракович задумчиво кивнул.

– Возможно. Но только дайте гарантию, что никакой грязной работы не будет. Для вас он всего лишь гебешник, но ведь он еще и русский человек. И я тоже русский. Если вы его устраните, если он исчезнет...

– Они оба исчезнут, – покачал головой Квинт и взял Краковича за локоть. – Всего на несколько дней. А мы тем временем уедем отсюда и начнем работать.

– Согласен, – снова задумчиво кивнул Кракович, – если все будет организовано, как положено. Кайл и Гульхаров вернулись.

– Это был некто Браун, – осторожно начал Кайл. – Он, по-видимому, наблюдал за нами, – он посмотрел на Краковича. – Сказал, что ваш хвост из КГБ выследил нас и сейчас едет сюда. Кстати, этого человека здесь хорошо знают. Его имя Тео Долгих.

– Никогда о таком не слышал, – покачав головой и недоуменно пожав плечами, ответил Кракович.

– Вы записали телефон Брауна? – Квинт был несколько возбужден. – Мы сможем с ним связаться?

– В принципе, да, – удивленно ответил Кайл. – Он сказал, что, если положение станет сложным, он готов помочь. А почему вы спрашиваете об этом?

Квинт натянуто улыбнулся и обратился к Краковичу:

– У меня появилась неплохая идея, и я прошу вас выслушать меня внимательно. Поскольку это касается и вас, вам следует подумать о своем алиби. Ведь с этой минуты вы начинаете работать рука об руку с врагами. Единственным оправданием вам послужит тот факт, что нам предстоит бороться с еще более страшным врагом. – Улыбка исчезла с его лица, и он уже вполне серьезно добавил:

– Вот что я предлагаю...

* * *

В субботу в 8.30 утра Кайл позвонил Краковичу в отель, в котором тот остановился вместе с Гульхаровым. Сергей снял трубку, поздоровался и позвал к телефону Краковича. Тот только что встал, – ворча, он подошел к аппарату и попросил Кайла, если возможно, перезвонить попозже. В это же время, пока наверху разыгрывалась эта сценка, в вестибюле отеля Квинт разговаривал с Брауном. В 9.15 Кайл снова позвонил Краковичу и назначил ему вторую встречу – они должны были встретиться возле «Frankie's Franchise» через час и оттуда отправиться дальше.

Эта встреча, назначенная таким образом, являлась частью плана, разработанного ночью. Кайл подозревал, что телефон прослушивается, и хотел предоставить Тео Долгих как можно больше предварительной информации. Даже если телефон Кайла не прослушивался, то уж у Краковича точно стояли «жучки», а это в принципе было одно и то же. Так или иначе, шестое чувство подсказывало и Кайлу, и Квинту, что что-то затевается.

Когда около десяти часов утра они покинули отель и направились в сторону доков, за ними увязался хвост. Долгих держался далеко позади, но это, несомненно, был он. Кайл и Квинт вынуждены были отдать должное его умению и упорству, ибо, несмотря на бессонную ночь, действовал он мастерски. Теперь он выглядел как рабочий с верфи: темно-голубого цвета комбинезон, тяжелая сумка с инструментами, сизая суточная щетина на круглом, напряженно застывшем лице.

– У этого парня, должно быть, до черта разного рода одежды, – сказал Кайл, когда они с Квинтом оказались в непосредственной близости от узких, все еще сонных в этот ранний час улочек генуэзского района доков. – Не хотел бы я таскать за собой такой багаж.

Квинт покачал головой.

– Нет, не думаю, – ответил он. – Скорее всего у них где-то есть конспиративная квартира или в бухте стоит одно из их судов. Так или иначе, когда ему необходимо переоденься, они предоставляют ему все, что нужно.

Кайл покосился на него краешком глаза.

– Знаете, – сказал он, – я уверен, вы смогли бы прекрасно работать в M5. У вас склонность к такого рода деятельности.

– Что ж, это могло бы стать для меня занятным хобби, – усмехнулся Квинт. – Вселенский шпионаж это, конечно, хорошо, но мне неплохо и там, где я сейчас работаю. Мое настоящее призвание – отдел экстрасенсорики. А вот если бы наш Долгих был экстрасенсом, тогда мы столкнулись бы с серьезными трудностями.

Кайл быстро взглянул на Квинта и успокоился.

– Но он им не является. В противном случае мы легко вычислили бы его без помощи Брауна. Нет, он один из специалистов по слежке, и, надо признаться, хорошо знает свое дело. Поначалу я думал, что он занимает какую-нибудь высокую должность, но вполне возможно, что это задание – самое серьезное, которое он когда-либо получал.

– На вашем месте я не стал бы так уверенно называть его мелкой сошкой. Он человек достаточно высокого ранга, если его имя зарегистрировано в компьютере у Брауна.

* * *

Квинт был совершенно прав. Тео Долгих никак нельзя было назвать мелкой сошкой. То, что Андропов поручил эту работу именно ему, свидетельствовало о значении, которое придавал он деятельности отдела экстрасенсорики, о его «уважении». Брежнев устроит ему хороший нагоняй, если только Кракович пожалуется на то, что КГБ снова вмешивается в его работу.

Долгих было едва за тридцать. Сибиряк по рождению, из семьи комсомольских работников, он вырос убежденным коммунистом, для которого не существовало в жизни ничего, кроме партии и государства. Он получил хорошую подготовку и даже преподавал в ГДР, Болгарии, Палестине и Ливии. Он был специалистом по оружию (особенно по вооружениям стран Запада), а также по саботажу, терроризму, допросам и слежке. Помимо русского он мог говорить на ломаном итальянском, довольно бегло по-немецки и по-английски. Но его истинным коньком было убийство. Тео Долгих был хладнокровным убийцей.

Благодаря плотному телосложению Долгих издали мог показаться не слишком высоким и полным. На самом деле рост его составлял пять футов и десять дюймов, а вес – около шестнадцати стоунов. Ширококостный, с тяжелым подбородком и круглым, луноподобным лицом, над которым неровной копной вились черные волосы, Долгих казался очень массивным. В московской школе боевых искусств его инструктор-японец часто говорил: