Текст книги "Маттимео"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Кончай работу, кроты, дело сделано! – объявил Кротоначальник, и его артель, тяжело дыша, прислонилась к станинам грудокопателя, свесив на сторону языки и передавая друг другу флягу с сидром. Кротоначальник низко согнулся, опираясь на бок устройства.

– Ну вот и готово, уважаемые, берите факел и посмотрим, что внутри.

Винифред и Василика с радостными улыбками поблагодарили кротов.

– Отлично сделано, Кротоначальник. Спасибо, ребята, вам пришлось потрудиться. Без вас мы бы никогда не сдвинули такой огромный камень.

Если кто-либо из кротов и способен был краснеть от смущения, то это был Кротоначальник. Он и его артель неуклюже переминались, ковыряя рыхлую землю копательными лапами.

– Хр-р, мир вам, госпожа, нам это не тр-рудно, рады вам служить.

Все под предводительством Василики прошли в отверстие в стене. Факел почти догорел. Винифред велела остановиться. Двигаясь вдоль стен, выдра нашарила несколько сухих факелов из хвороста, вставленных в заржавевшие металлические держатели. Она подносила к каждому свой факел, и вскоре все пространство вокруг было освещено.

Это было широкое квадратное помещение, вырубленное в камне и с земляным полом. В одном углу возвышался огромный муравейник, доходивший по высоте до середины стены. Они обошли его, стараясь не потревожить невеликое племя. У Василики перехватило дыхание при виде того, что открылось ее глазам. Перед ними предстала прекрасная, сделанная из красного камня статуя старой мудрой мыши, стоящая на простом пьедестале из обтесанного камня. Одна лапа статуи была поднята вверх, другая поддерживала раскрытую каменную книгу, которая лежала на ее коленях.

Винифред разглядывала добрую старческую морду мыши. Она сияла морщинистой улыбкой, а маленькие квадратные очки, посаженные на самый кончик носа, и свисающие усы придавали всему облику добродушное выражение.

– Клянусь мехом! Кажется, она смотрит на нас. Интересно знать, кто она такая?

Василика интуитивно догадалась.

– Это старая аббатиса Жермена, по замыслу которой был основан Рэдволл. Я в этом уверена. Она сидит такая добрая и милая.

Кротоначальник смел земляную пыль с подножия статуи.

– Смотрите! – позвал он.

Василика наклонилась и в мерцающем свете факелов прочла надпись, выгравированную на скосе пьедестала.

Жермена, первая аббатиса Рэдволла. Я пришла сюда из дома, чтобы найти здесь дом. Сезоны благоприятствовали мне. Здесь я упокоюсь вместе с невеликим племенем.

Винифред восхищенно кивнула.

– Так все и должно быть. Она, как добрая старушка, сидит здесь со своими очками и книгой.

Кротоначальник взобрался на пьедестал и провел по статуе своей могучей копательной лапой.

– Тот, кто вырезал это, был настоящий мастер-р. Тут такая уйма работы, ур-р.

– Да, действительно, – согласилась Василика. – Взгляните, здесь даже вырезан маленький каменный муравей, взбирающийся по страницам книги. Но что мы намерены искать дальше?

Винифред пожала плечами.

– Провалиться мне на месте, если я знаю! Похоже, мы добрались сюда с таким трудом только затем, чтобы найти эту прекрасную статую. Очень мило, но это не слишком поможет нам.

Они принялись тщательно обыскивать помещение, исследуя каждую пядь от земляного пола до каменного потолка, проверяя каждый камень в стене, – но все безуспешно.

– Хо, хм-м-м! – Василика зевнула. – Полагаю, на сегодняшний вечер довольно, оставим все пока и придем сюда снова завтра. Должно быть, уже поздно. Пойдем, малыш Ролло, иначе мы пропустим ужин. Спускайся сюда, горе мое.

Малыш вскарабкался на статую. Он сидел на коленях аббатисы рядом с каменной книгой, которую она придерживала лапой. Винифред полезла за ним наверх. Он попытался улизнуть, но выдра поймала его и сняла с колен фигуры. Ролло при этом успел уцепиться за крошечное каменное изваяние муравья, ползущего по раскрытым страницам книги. Винифред нетерпеливо потянула цеплявшегося малыша, и муравей оторвался, оставшись у мышонка в лапах.

– Непослушный Ролло! Ох, маленький негодник, ты сломал чудесную статую!

Ролло поднял вверх каменного муравья, чтобы показать Винифред, что он вовсе не ломал его. Снизу у фигурки торчал медный штырь, который входил в маленькое отверстие, просверленное в каменных страницах книги, и закреплял муравья на месте.

– Не сломал, смотри!

– Осторожно! – Крот по имени Десятник быстро отпихнул Василику в сторону, а сам ничком бросился к подножию статуи. Когда малыш Ролло вытащил из страниц каменного муравья на медном штыре, что-то произошло с книгой, которая лежала на покатых коленях аббатисы Жермены, – книга как бы сползала вниз.

Страницы книги, которые на первый взгляд представляли собой не что иное, как мощную каменную плиту, искусно обточенную в форме кипы бумажных листов, внезапно сдвинулись с места. Тонкая каменная плитка соскользнула с кипы и упала вниз. К счастью, Десятник заметил ее движение и, бросившись к подножию статуи, подставил свою меховую спину под легко слетевшую табличку. Она упала удачно и не разбилась. Растроганно потрепав крота по голове, Василика с благоговением обеими лапами подняла хрупкую вещицу.

– Здорово ты ее спас, Десятник! Так вот что мы искали! Кто бы мог подумать! Каменная страница из каменной книги – и на ней тоже надпись!

20

Аума приподняла голову и кивнула Маттимео.

– Пора, их сморил сон. Нужно бежать сейчас!

Кинжал тем временем уже побывал в лапах у всех, и друзья один за другим освободились от кандалов. Все смотрели на Маттимео, ожидая сигнала.

Стараясь двигаться осторожно, мышонок зажал кинжал в зубах и собрал все свое мужество. Он тихо приподнялся и, настороженно глядя на спящих бандитов, стал продвигаться к реке по нагретому солнцем прибрежному камню. Дрожа от напряжения, он подполз наконец к воде. Теперь ему следовало быть крайне осторожным, чтобы войти в воду без плеска, который мог разбудить охранников. Мягко погрузившись в плавнотекущие речные струи, Маттимео задержал дыхание: его тело оказалось в холодном низовом течении, проходившем на глубине под теплым верхним слоем воды. Держась за выступ скалы, чтобы его не снесло потоком, он кивнул головой Сэму.

Бельчонок выпрямился и со спокойной уверенностью вошел в воду. Он махнул лапой Синтии, которая дрожащим комочком забилась под скалу и скулила:

– Я не могу, они нас схватят и будут бить. Я боюсь!

Маттимео нетерпеливо скрипнул зубами по клинку кинжала и прорычал, не выпуская его изо рта:

– Иди, Синтия, иди! Давай, ты задерживаешь остальных!

Аума мягко подтолкнула ее, прошептав на ухо:

– Скорее, ты же хорошая полевка. Если поддашься страху, то никогда больше не увидишь своего дома.

При упоминании о доме Синтия наконец шевельнула дрожащими лапами. Она поспешно встала, метнулась вперед, зацепилась лапой за сброшенные кем-то кандалы и со всего маху с плеском шлепнулась в воду. Маттимео и Сэм подхватили ее, зажимая ей лапами рот, чтобы она не завизжала от страха. Беглецы похолодели.

Веки Витча задрожали, и охранник, лежавший рядом с ним, забормотал во сне, переворачиваясь на другой бок, Аума вздохнула с облегчением. Всплеск не нарушил покоя, бандиты продолжали спать.

Тим и Юб спустились следующими, за ними подтянулись Тэсс и Аума. Остальные рабы остались в цепях на берегу и крепко спали. Ни у кого из них не хватило бы смелости и присутствия духа, чтобы отважиться на побег; они пробыли в плену гораздо дольше, чем Маттимео и его друзья, и видели, как Слэгар расправляется с пытавшимися бежать пленниками. Это было невыносимое зрелище.

В гаснущем свете дня беглецы стояли посреди потока почти по самый подбородок в воде. Маттимео бросил благодарный взгляд на темнеющее небо. Сумерки помогут им, а вскоре и вовсе наступит ночь. Осторожно ступая лапами и держась близко к берегу, друзья начали пробираться вверх по течению, к югу. Идти было тяжело. Поверхность реки казалась обманчиво спокойной, но она скрывала под собой холодное, сильное нижнее течение. Намокшая и отяжелевшая от воды одежда вскоре стала затруднять продвижение, и юные обитатели Рэдволла были рады, когда наконец Маттимео указал им на свисающий выступ скалы. Мышонок с усилием пошел вперед, двигаясь медленнее из-за большой глубины; позади слышалось тяжелое дыхание друзей, шедших следом за ним.

Скалистый выступ оказался идеальным убежищем. Они выбрали себе место под сенью пышно цветущих кустов дербенника и пурпурной лапчатки, которые свисали с края уступа, покрытого слоем земли, и доставали плетями до росших на отмели пучков осоки. Это служило прекрасной завесой. Скорчившись в глубине под низким каменным сводом, друзья кивком головы молча поздравили друг друга.

Позади, на оставшемся вниз по реке берегу, с возвращением Морщатого воцарилось настоящее светопреставление.

– Давайте, ленивый сброд, поднимайтесь! Слэгар сказал, что мы должны... Эй! Вы видите эти пустые цепи! Полухвост, Трехпалый, поднимайте тревогу! Побег!

– Побег! Побег! Пленники сбежали! Обыскать каждый угол и каждую щель, они не могли уйти далеко. Побег! Побег!

Гнилозуб со всего размаху налетел на Трехпалого. Тот схватился за разбитый нос и свирепо поглядел на горностая, который сидел на земле, потирая ушиб на голове.

– Вставай, олух! Живо на поиски!

– О, э, так точно. А которых пленников мы ищем?

Морщатый уже проверил вереницу рабов. Он злобно оскалился.

– Тех, что из Рэдволла, барсучиху и ежонка. Хо-хо, не хотел бы я оказаться в вашей шкуре, когда Слэгар вернется.

– О нет, только не эти из Рэдволла! – взревел Полухвост. – Слэгар нам все кишки выпустит себе на подвязки, если эта компания потеряется, особенно тебе, приятель. Ты же, кажется, был старшим.

– Кто, я? Помнится, я слышал другое, пустобрех! – возмущенно прогнусавил Трехпалый, держась за распухший нос, – Это же ты обычно хочешь оставаться за старшего в его отсутствие.

Витч бегал вокруг, размахивая лапами.

– Прекратите препираться, болваны! Давайте найдем их, а не то он с нас живьем шкуру спустит!

Морщатый ловко подставил Витчу подножку.

– Ты смотри, кого называешь болваном, сопляк! Похоже, придется мне вами командовать после всего безобразия, которое вы здесь учинили. Клиноспин, Оборванец, вернитесь назад по тому пути, которым мы пришли. Не стоит заходить дальше того большого холма. Слэгар наверняка уже заметил их, если они добежали дотуда. Полухвост и ты, Моченый, ищите наверху. Все остальные, проверьте здесь, под скалами, в кустах, всюду, где они могут спрятаться. Витч, Гнилозуб, лезьте в воду и осмотрите реку!

Витч дерзко стоял на своем:

– Хм, а кто ты такой, чтобы раздавать тут приказы? Не полезу я ни в какую гадкую реку! Кто знает, насколько она глубокая? К тому же уже почти стемнело, а там может быть острый обломок или еще что-нибудь вроде этого. Ой-ой!

Трехпалый стоял, помахивая ивовым прутом, которым только что протянул Витча по спине.

– Делай что говорят. Полезай в реку, слюнтяй усатый, и ты тоже, Гнилозуб, не то я посажу вас в мешок с камнями и брошу в воду.

Витч с угрюмым раздражением, ясно написанным на его морде, начал с опаской спускаться в воду, Гнилозуб безропотно последовал за ним.

– Ох! Похоже, придется нам это сделать, если все остальные так боятся замочить лапы, – пробормотал Витч вслух.

Морщатый зацепил лапой проходившую мимо ласку.

– Боится? Кто боится? Мы с Лысолапом отправимся искать вниз по течению, а вы с Гнилозубом идите вверх, тогда и посмотрим, кто из нас боится, правда, приятель?

Вид у Лысолапа был решительно несчастный, но он попытался изобразить самоуверенность на морде.

– Ха, конечно, покажем... Только ты иди первым, Морщатый.

Сидя под скалистым выступом выше по течению реки, Тим Черчмаус слышал все до последнего слова. Он повернулся к Маттимео.

– Что будем делать, если они станут обыскивать реку?

Тэсс сорвала полый стебель камыша и откусила кончик.

– Слушай, помнишь, как прошлым летом, когда нас разыскивала Констанция, мы лежали на дне пруда в аббатстве и дышали через такие же камышовые трубочки?

Маттимео вытянул камышинку и откусил конец.

– О да, кажется, это было в тот раз, когда ты разрезала одну из лучших скатертей монаха Гуго, чтобы сделать палатку?

Сэм подул в камышовую трубку, чтобы проверить ее.

– Если мне не изменяет память, то это сделал ты, Матти. Впрочем, не время спорить. Давайте испытаем наши камышинки.

Держась друг за друга и за скальные обломки на дне реки, они погрузились в воду, зажав обе ноздри и дыша ртом через полые камышовые стебли. Сработало отлично.

Витч крепко вцепился в Гнилозуба, когда они добрались до середины реки и пошли вброд против течения, по горло погрузившись в поток. Он был холодный и глубокий. Гнилозуб стряхнул с себя крысу.

– Убирайся! Хочешь меня утопить? Иди ищи вдоль того берега, а я посмотрю с другой стороны. Они не могли спрятаться посреди реки. Слушай, давай пойдем, ладно? Иначе нас обоих снесет течением.

– Хм, а ты совсем не дурак, вислопузый, а? С этой стороны полно нависающих уступов, а на твоей стороне прекрасный ровный берег. Что ж, можешь кусать себе когти, толстяк. А я не пойду, вот так!

Гнилозуб побрел через поток к ровному берегу.

– Делай что хочешь, крыса. Когда Слэгар вернется, я доложу ему, что ты не захотел как следует обыскать реку, и посмотрим тогда, что он скажет на это.

– Доноси, подхалим, грязный сплетник! – Выкрикивая оскорбления, Витч двинулся вброд к скалистому выступу.

Маттимео смутно различал лапы крысы сквозь облако ила, которое Витч поднимал со дна реки, пробираясь через поток. Мышонок задержал дыхание, когда лапы Витча приблизились. Еще несколько шагов, и он наступит Ауме на спину. Барсучиха сжалась в комок, предоставив водяному потоку трепать мех на ее спине и не замечая нависшей над нею опасности, так как глаза ее были плотно закрыты. Маттимео неожиданно решился. Это было рискованно, но стоило попытаться.

Вытащив кинжал, он быстро подобрался к крысиной лапе.

– Ой-ой-ой, помогите! – Пытаясь зажать пораненную лапу, Витч потерял равновесие и бултыхнулся в воду. Некоторое время он барахтался в потоке, глотая воду, затем, охваченный полнейшим ужасом, ухватился за свисающие растения и, отчаянно цепляясь за них, вскарабкался по скалистому уступу на берег.

– А-а-а-ох-ох! Гнилозуб, не подходи близко к этому выступу. Там под водой острая скала. Смотри, я поранился. Ой-ой-ой! – Витч раскачивался из стороны в сторону, засунув поврежденную лапу в рот и пытаясь тем самым остановить кровь.

Гнилозуб торопливо побрел к нему через реку. Обойдя стороной скалистый выступ, он нашел участок берега, где можно было без труда выбраться из воды.

– Что ж, они не могут скрываться здесь, под выступом, или где-нибудь с этого, края, если в воде такая скала. Ты уверен, что там именно острый камень? Вдруг это был какой-нибудь угорь с ядовитыми зубами? На твоем месте я бы не стал сосать рану.

Витч поспешно сплюнул и принялся яростно вытирать рот, забыв в панике о своей пронзенной лапе.

– Тьфу! Ух! А что делать, если я, к примеру, проглотил немного яда?

Гнилозуб лег животом на скалистый выступ, пытаясь заглянуть под него и увидеть мелькающее в волнах чудовище.

– О, ты это скоро почувствуешь, когда станешь весь багровый, позеленеешь и начнешь распухать. Это поможет тебе избавиться от твоей наглости, а?

Внизу, под самым уступом, Аума больше была не в силах сдерживать дыхание. Ей не хватало воздуха, который проходил через соломинку, и она выскочила из воды на поверхность, тяжело отдуваясь и судорожно глотая воздух.

– У-у-о-о-а-ар-р-р-р!

Гнилозуб отпрыгнул от края. Вновь встав на лапы, он рысью припустил к крысе.

– Эй, ты это слышал, Витч? Тебе повезло, что тебя не съели заживо. Оно ревет, как одно из тех гигантских чудовищ, про которых говорят, что они водятся в синем море. Хо-хо, я не собираюсь здесь задерживаться.

Маттимео и все остальные вынырнули на поверхность под уступом. С облегчением глотая воздух, они прислушивались к крикам крысы и горностая, которые удалялись вниз по реке.

– Может, я не стану багровым и зеленым? Может, это был просто острый камень?

– Ты что, смеешься, болван? Я никогда не слышал, чтобы камни так ревели.

– Все-таки это была скала. У них ведь нет ядовитых зубов?

– Откуда мне знать, я никогда не налетал на скалу. Как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке, если не считать моей лапы. О-ох, она ужасно болит, и кровь никак не останавливается. Смотри.

Под уступом закоченевшие от холода друзья едва сдерживали смех.

Морщатый приковал к цепи оставшихся пленников и подготовил колонну к отправлению.

Он безнадежно пожал плечами.

– Что ж, если нам их не найти, значит, не найти. Тем хуже для нас, когда хозяин обнаружит это. Ладно, давайте отведем их вон туда, в пещеру, потом снова выведем и продолжим путь на юг. Клиноспин и Оборванец, вы заметете следы, ведущие наружу из пещеры, но оставьте те, которые ведут внутрь.

– Пф! Звучит странновато, зачем все это нужно? – заворчал Оборванец.

– Потому что так приказал Слэгар, безмозглый чурбан! А теперь пошли.

Уже стемнело, когда Матиас и его поисковый отряд достигли подножий холмов у входа в ущелье. Орландо помахивал боевым топором, оглядываясь в сумеречной тиши.

– Мне это не нравится, Матиас, – проговорил барсук.

– Мне тоже, дружище, но нам придется рискнуть. Мы не можем позволить себе ждать до рассвета. Вдруг они заметили, что мы их преследуем, и поспешили уйти дальше?

Заяц Бэзил оттащил назад Щекача, который порывался выскочить вперед.

– Я согласен с тобой, старый вояка. Надо рискнуть, каково? Кто смел, тот и поспел и детей нашел!

– Тогда нам лучше держаться всем вместе на случай засады, – предостерег Джабез Пень.

Белка Джесс гневно щелкнула зубами.

– Засада! Я им покажу засаду, попадись мне в лапы эти грязные подонки!

Матиас взмахом меча призвал к тишине.

– Тише, в таких местах бывает эхо. Мы быстро пойдем вперед и посмотрим, не удастся ли нам самим устроить засаду. Но Джабез прав, надо держаться вместе.

Бледный свет полумесяца заливал скалистое ущелье, сгущая мрачные, неспокойные под ветром тени чахлых деревьев, прилепившихся у каменистых подножий холмов. Матиас молча шел впереди, ведя за собой маленький отряд; мех у него на загривке вставал дыбом от предчувствия скрытой опасности. Орландо шагал последним, рыская по сторонам и прикрывая отряд с тыла. Он низко опустил свой огромный боевой топор, ухватив его за самый конец рукоятки, готовый в любой момент взмахнуть им, как смертоносной косой, отражая нападение сзади.

На высокой скалистой вершине холма, примостившись у наваленной груды валунов, Слэгар шепотом спрашивал у Битого Глаза:

– Где они сейчас? Ты их видишь?

Горностай кивнул.

– Я вижу их. Сейчас они вошли в ущелье. Вон, видишь, мимо зарослей можжевельника. Они направляются сюда.

Беспощадный лис раскрыл пошире прорези для глаз в своем шелковом колпаке.

– Ага, вот они, наши маленькие друзья. Прекрасно. Теперь сидите тихо и приготовьтесь взяться лапами за эти колья. По моей команде повторяйте за мной все, что я буду делать.

Лысолап потянулся за спиной Слэгара и положил лапу на длинный кол, всаженный под груду скальных обломков.

Слэгар, не оборачиваясь, прошипел:

– Убери свои мерзкие лапы от кола, идиот. Ни пылинки не должно упасть отсюда, иначе мы себя выдадим.

Бандит быстро отдернул лапу.

Внизу, в ущелье, Щекач внезапно рванулся вперед. Джесс поймала его за хвост.

– Куда ты так помчался, водяной щенок?

– Там река. Видишь, на воде блестит лунный свет? Пусти меня.

Повернувшись к неугомонному выдренку, Бэзил назидательно вскинул ухо.

– Держи равнение, Щекач! Сейчас не время для купания. Ты что, решил, что мы попали на спортивный праздник для выдр?

Джабез осмотрел речной берег.

– Они делали здесь привал, это точно. Еще видны влажные отпечатки следов. Теперь посмотрим, куда они направились.

Неутомимый еж принялся шарить вокруг, сопя носом и тихонько ворча.

– Туда! Вон та пещера – прекрасное место для ночлега.

В тусклом свете луны Матиас разглядел вход в пещеру, темным пятном выделявшийся на фоне светлой каменистой осыпи.

– Ты прав, Джабез. Удачно то, что у нее, похоже, только один выход – там же, где и вход. Мы подберемся как можно ближе, а затем ворвемся в нее. Бросаясь в атаку, будьте осторожны, мы не должны поранить никого из детей. Щекач, ты можешь оказаться нам полезен. Как считаешь, тебе удастся вывести пленников из пещеры подальше от сражения?

Выдренок вытащил свой хвост из лапы Джесс и отдал честь.

– Конечно, обещаю, они будут в безопасности, Матиас.

Бэзил подтолкнул локтем Орландо.

– Очень хорошо, превосходно, каково, а? Наш Щекач ответил по всей форме, как заправский вояка. Я чувствовал в душе – в этом непоседе что-то есть. И я был прав, стоит только дать ему какое-нибудь дельное задание, и все будет как надо. Ты будешь отмечен в приказе, Щекач, мой юный друг!

Орландо повернулся к Матиасу, глаза барсука уже начали наливаться кровью.

– Оставь лиса в маске мне, воин.

– Только если ты найдешь его первым, дружище.

– Согласен. Чего мы ждем?

– Нечего ждать. Пошли!

Великий меч Рэдволла и боевой топор Западных Равнин взметнулись вверх, двумя холодными вспышками блеснув в лучах луны.

– Рэдво-о-олл!

– Еулалиа-а-а!

– Страна Цветущих Мхо-о-ов! Зададим им перцу!

Далее произошло сразу три события.

Боевой поисковый отряд, потрясая оружием, с воинственным кличем ворвался в пещеру.

Головы семерых беглецов разом вынырнули из воды, прислушиваясь к голосам родителей и друзей.

Три пары вражеских лап выдернули колья, обрушив вниз целую груду песка, камней и щебня, заваливших вход в пещеру.

21

Восковые свечи до поздней ночи мерцали в Пещерном Зале.

Василика, Винифред, Кротоначальник и малыш Ролло сидели за столом вместе с аббатом и Констанцией. Тонкую каменную табличку во избежание всякой порчи поместили на сложенное полотенце.

За ужином, состоявшим из грибного супа, ломтиков яблока и сельдерея, ореховой лепешки и настойки из пряных трав, Василика поведала друзьям всю удивительную историю, не позабыв упомянуть и о той роли, которую сыграл в ней малыш Ролло.

Аббат Мордальфус изумленно покачивал головой.

– Непостижимо! Вы нашли могилу нашего Основателя, аббатисы Жермены, только благодаря малышу Ролло. Иной раз одаренная любознательностью юность может сделать больше, чем мудрость, приходящая с годами. Надеюсь, вы положили камень на место, когда уходили.

Кротоначальник с почтением тряхнул головой.

– Хур-р, ур-разумеется, она вся снова закрыта.

– Жаль, я бы с удовольствием взглянул хоть одним глазком, – Мордальфус вздохнул.

Констанция нетерпеливо указала на табличку.

– Пожалуйста, перейдем к делу. Что гласит надпись на камне?

Винифред безнадежно развела лапами.

– Она не гласит ничего, лопни мои паруса! На ней только какие-то забавные каракули.

Аббат принялся изучать странные значки, щурясь на них сквозь маленькие квадратные очки, сидящие на кончике его носа.

– Потрясающе! Изумительно! Прекрасный образец древней глинописи.

Констанция почесала полоски у себя на лбу.

– Глинопись! Мех и перья, какая такая глинопись?

– Ну, ну, Констанция, – проговорил Мордальфус, не отрываясь от каменной таблички. – Я вижу, ты забыла все уроки истории, которые учила в юности. Кто был твоим учителем и что он тебе рассказывал о ранней истории Рэдволла?

Констанция нахмурилась. Она хлопнула лапами по столу и уставилась в потолок, напряженно пытаясь вспомнить. Вскоре ее осенило.

– Э-э, это была сестра Гарнет. А, нет, это был Мафусаил. Он всегда смотрел на меня поверх своих очков, совсем как вы, аббат. Помню, он частенько щипал меня за усы, если я в жаркий полдень начинала клевать носом на уроках в фруктовом саду. Ах, это было так давно, что я не берусь вспомнить.

Аббат ласково улыбнулся барсучихе.

– Тогда позволь мне освежить твою память, дорогая любительница вздремнуть. Аббатство Рэдволл было основано после битвы Мартина Воителя с дикой кошкой, явившейся из северных земель. А аббатиса Жермена пришла с кучкой лесных мышей из местечка под названием Глинобитная Обитель. По всей видимости, какое-то бедствие заставило их покинуть те места. У старого Мафусаила была глинописная книга, написанная одним из преемников Жермены. Насколько я помню, среди нас был только один способный малыш, который смог выучиться у Мафусаила разбирать глинопись. Это был мышонок Джон Черчмаус...

Василика подскочила на месте.

– Что? Вы имеете в виду Джона Черчмауса, нашего летописца?

Аббат, посмеиваясь, сложил свои очки и сунул их в широкий рукав рясы.

– Его самого! Василика, как ты полагаешь, удобно ли сейчас сходить и поднять его?

Винифред сняла со стула уснувшего малыша Ролло.

– Я пойду с вами, – вызвалась она. – Пора укладывать этого озорника спать.

Они поспешно направились к спальным покоям.

Джон Черчмаус спустился в Зал вместе с Василикой и Винифред. Он с почти виноватым видом кивнул всем сидящим за столом.

– Не мог заснуть, знаете ли. Я мало сплю теперь по ночам, все думаю о моих Тэсс и Тиме и о том, нашел ли их Матиас.

Мордальфус подвинул к нему через стол табличку.

– Садись, Джон. Вот эта вещица может помочь нам вернуть твоих детей. Она написана глинописью. Ты можешь ее прочесть?

Джон огладил свои усы.

– Ну, я так давно последний раз читал глинопись. Много-много сезонов назад. Ха-ха, это было, когда Мафусаил любил рассказывать мне об одной засоне-барсучихе в его классе, как же ее звали?

Констанция постучала пухлой лапой по столу.

– Неважно, наш знаменитый ученый. Разберитесь с этим.

Джон подмигнул Василике.

– Ладно, попробую. Одолжите мне ваши очки, отец аббат. Я оставил свои у постели.

Надев на нос очки аббата, Джон-летописец поднял каменную табличку и подвинул ближе свечу, чтобы было виднее. Он то и дело оглаживал усы, губы его беззвучно шевелились, пока он разглядывал странную надпись, временами качая головой или кивая ею с удовлетворением. Наконец он положил табличку на стол. Подперев лапами подбородок, летописец мечтательно уставился в пространство.

Пять голосов разом в нетерпении нарушили тишину:

– Ну?

– О, ах да. Простите, забавно, как все это иногда всплывает, правда? Знаете, когда я первый раз взглянул на этот камень, надпись ничего для меня не значила, с тем же успехом она могла быть сделана на бабочкано. А потом она вдруг стала ясной, как весенний ключ.

Аббат так подался вперед, что его нос почти коснулся носа Джона.

– Джон, иногда ты бываешь необычайным занудой. Не мог бы ты просто прочесть нам перевод. Ну же!

Джон тотчас поправил очки, откашлялся и прочел:

Навсегда я нашла здесь обитель

Под Рэдволлом, что нами основан.

Разгадайте же тайну, дерзните,

В камне живо точеное слово.

Меж землею и небом, на взлете

Птицы, ветры парят невесомо,

Там ключи к тому месту найдете.

Что давно называла я домом.

Смысл ищите на этой странице

В камне слов моих запечатленных:

Что не может летать, хоть и птица,

В перепутанных буквах зеленых.

Дважды буки, четырежды аз,

Серп и шило без О – один раз,

Дважды Н, Т, В, О. В склепе сиром

Мне отныне покоиться с миром,

Вам – удачи в пути, в добрый час!

Они сидели вокруг стола в благоговейном трепете, потрясенные красотой и таинственностью древнего стиха. Наконец Василика с шумом подвинула стул, нарушив царившее молчание.

– Спасибо, Джон. Действительно очень мило, но что все это значит?

Констанция протерла уставшие глаза.

– Это значит, что нам придется решить длинную головоломную загадку. Но не сегодня ночью. Уже поздно, я совершенно засыпаю.

Джон Черчмаус вернул очки аббату.

– Я присоединяюсь к этому мнению. Захватывающая история, но, думаю, нам лучше отложить ее до утра. Завтрашнее утро прояснит наши мысли, и мы на свежую голову примемся за дело.

Аббат, зевая и потягиваясь, медленно поднялся из-за стола.

– Значит, завтра утром в фруктовом саду, там и тенисто, и солнечно.

Когда все ушли, Василика еще осталась сидеть за столом, разглядывая лежавшую перед ней каменную табличку. Она осторожно поворачивала ее так и сяк, изучая удивительные знаки глинописи и легонько проводя по ним лапой. Каким-то внутренним чутьем она угадывала, что это было нечто большее, чем простая каменная плитка с письменами, которые удалось прочесть Джону.

Но что же?

22

Мощный оползень из земли, щебня и глины вперемешку с огромными валунами, обрушивший за собой вдобавок целый пласт с вершины холма, плотной кучей засыпал вход в пещеру, намертво заперев Матиаса и его друзей в ловушке.

Слэгар и его дружки на вершине холма сами были потрясены и напуганы мощью вызванной ими лавины. Клубы удушающей пыли взметнулись вокруг них в серебристом свете луны. Битый Глаз и Лысолап, боясь пошевелиться, припали к земле, спрятав морды. Лис приподнял край своего колпака, отплевываясь от песчаной пыли. Он уже приготовился праздновать победу, огласив торжествующим воем ночные пространства, как вдруг Маттимео с остальными беглецами выскочил из воды и с отчаянным криком бросился к груде обломков.

Слэгар схватил Битого Глаза и Лысолапа за хвосты и быстро оттащил их назад, на другую сторону холма.

– Ох! Ой-ой! Пусти, хозяин!

– Ар-р-р! Ты оторвешь мне хвост!

Беспощадный лис больно треснул обоих своих подручных по ушам,

– Тихо, идиоты! Откуда они взялись?

– Кто взялся?

– Маттимео с компанией. Они сейчас там, внизу, пытаются расчистить вход в пещеру.

– Я их вообще не видел, хозяин.

– Разумеется, нет, трухлявая башка! Ты с твоим дружком слишком усердно целовали землю.

– Должно быть, они сбежали. Мы спустимся вниз и выловим их, хозяин.

– Нас слишком мало, чтобы поймать сразу всех, болван. Они же разбегутся в разные стороны. Как мы втроем сумеем схватить семерых, идиот! Слушай, я останусь здесь и присмотрю за ними, а вы оба бегом догоните остальных. Скажи Трехпалому и Полухвосту, чтобы приковали к цепи прочих пленников и оставались с ними. Потом приведете всех наших сюда. Сделайте все тихо, и мы окружим наших юных друзей прямо здесь, чтобы никто не мог сбежать во второй раз.

– Ладно, но что, если им удастся откопать своих защитников и выпустить их из пещеры, пока нас не будет?

– Не болтай ерунды, – усмехнулся Слэгар. – Никто на свете не свернет теперь этой кучи. Здесь больше нет пещеры – здесь могила. Теперь отправляйтесь и быстро приведите назад остальных. Когда вернетесь, ведите себя тихо, спрячьтесь и ждите, пока я не подам сигнал.

Битый Глаз с Лысолапом рысью припустили к залитому лунным светом лесу.

Слэгар сорвал с головы свою узорчатую шелковую маску и глубоко вдохнул воздух, безумная усмешка исказила его и без того уродливую морду. Он стоял, прислушиваясь к возне своих бывших пленников, безнадежно пытавшихся на той стороне холма пробиться к своим родителям и друзьям сквозь неодолимую толщу каменного оползня.

Внутри пещеры осела пыль. Матиас в кромешной темноте нашарил на земле свой меч. Вокруг него раздавались кашель, фырканье и смятенные вздохи. Воин стряхнул с морды земляную пыль и окликнул остальных: