Текст книги "Маттимео"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Матиас утвердительно кивнул:

– Да, по крайней мере, мы на верном пути, но никто не разберет, как далеко на юг мы зашли. Полагаю, нам нужно попытаться пересечь иссушенные земли и поискать то место, где можно видеть камни, падающие вниз без звука. Это о чем-нибудь тебе говорит, Орландо?

Барсук покачал головой:

– Все эти слова для меня загадка, но если они помогут нам вернуть наших детей, то я охотно готов попытаться. Я ничего не знаю о барсуках, колоколах и владыках, указывающих путь, впрочем, как и о смерти и могилах.

Матиас встал.

– Я тоже, друг, но я намерен выяснить это. Лог-а-Лог, твой Гуосим будет готов выступить на рассвете?

– Всегда готов, Воин. Скоро мы увидим, какие еще маленькие сюрпризы припас для нас этот странный южный край.

35

Колокола в аббатстве отбивали вечернюю стражу над Рэдволлом, солнце садилось за горизонтом западных равнин.

Констанция решила не рисковать и не давать трем сорокам никаких поблажек. Они с жалким видом сгрудились в углу Пещерного Зала, крылья их были связаны, лапы опутаны и клюв туго затянут шнурком. Констанция с аббатом сидели в противоположном углу, с серьезным вниманием слушали доклад Амброзия Пики.

– Снаружи у птиц не замечено никакого движения. Мы весь день наблюдали за карнизами. Брат Трагг, Кротоначальник и я сам. Они не высовывали ни пера, ни клюва.

Аббат почесал подбородок.

– Странно, я был уверен, что Железноклюв попытается приготовить нам какую-то ловушку – либо он, либо его хитрый вещун. Непонятно, совершенно непонятно.

– Странно это или нет, – Констанция пожала плечами, – но солнце садится. Давайте скорее выведем этих троих на лужайку и обменяем их на тех, кто получше. Винифред, вы с Кротоначальником позаботьтесь, чтобы у главного входа за нами стояло как можно больше лучников и копейщиков. Пусть следят за Железноклювом и его компанией, чтобы не вышло беды.

Кротоначальник с рвением отдал честь.

– Не тревожьтесь, мы им покажем, чуть они когтем шевельнут.

Заложников Генерала Железноклюва бережно спустили на землю вскоре после захода солнца. Обе мыши-хозяйки крепко зажмурили глаза, когда шестеро грачей подхватили и понесли их по воздуху. Малыш Ролло, напротив, был в восторге от полета, он смеялся и взвизгивал, дергая за перья несших его грачей. Они аккуратно приземлились перед прудом аббатства, затем птицы-перевозчики улетели, к полному недоумению заложников, которые остались под охраной Железноклюва и Мангиза. Чтобы предупредить всякую возможность побега, обе птицы держали свои страшные клювы наготове над самой головой малыша Ролло, прекрасно зная, что ни Василика, ни миссис Черчмаус не осмелятся ничего предпринять, пока мышонку грозит опасность. Они медленно двинулись через лужайку к главному входу аббатства.

Констанция и Амброзий поджидали их, стоя около сорок. В открытых дверях аббатства с решительным видом толпились вооруженные до зубов жители Рэдволла.

Железноклюв остановился у самых дверей.

– Зачем тут вся эта толпа, грозящая нам оружием? Насколько я понял, у нас должен произойти дружественный обмен? – Его тон был повелительным и жестким.

Черчмаус погрозил ворону длинным копьем:

– Хар-р, не смеши меня, вы, паразиты, всегда хотите провести и наброситься. Поэтому мы приняли, что называется, меры предосторожности против хитрых пернатых мошенников.

Мангиз протянул крыло, указывая на сорок:

– Почему эти птицы так связаны? Мы не ограничиваем в движениях ваших соплеменников.

Амброзий подмигнул вороне:

– Вероятно, потому, что у мышей нет крыльев и клювов, тупоголовый.

– Я не собираюсь стоять тут, выслушивая твои оскорбления, свинья с иглами, – вскипел Мангиз.

– Тогда стой где хочешь, я и там доберусь до тебя, пернатый!

– Амброзий, не провоцируй их, – вмешалась Констанция. – Мы здесь для того, чтобы произвести мирный обмен заложниками, баш на баш. Василика, вы в порядке?

– Да, спасибо, Констанция. Насколько можно ожидать при таких обстоятельствах.

Констанция чопорно поклонилась Железноклюву:

– Благодарю, ворон. Как видишь, сорокам не причинили никакого вреда, помимо того, что они связаны.

Железноклюв сверкнул взглядом в сторону двери:

– Должно быть, вы принимаете меня за дурака! Я не произвожу обменов, когда на меня нацелено столько стрел. Велите своим бойцам сложить оружие.

– Ага! Я так и думал, – прошептал Амброзий на ухо Констанции. – Вот когда ворон начинает топорщить перышки. В тот момент, когда мы бросим оружие, он и поймает нас в западню.

Констанция, не спуская глаз с Железноклюва, шепотом ответила ежу:

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, Амброзий, но что мы можем поделать? Он сдержал свое слово, даже вышел к нам безоружным. Мы не можем встретить его с вооруженной до зубов армией.

– Гм-м, похоже, ты права. Предоставь это дело мне.

Он повернулся к отряду рэдволльцев:

– Сложите свое оружие и послушайте меня. Если только ворон или его сподвижники сделают одно неверное движение, быстро хватайтесь за луки и утыкайте эту пару стрелами, как подушечку для игл.

Железноклюв услышал это распоряжение и кивнул:

– Делайте как хотите. Мы пришли сюда только для обмена заложниками, а вовсе не для того, чтобы провести вас.

Констанция топнула лапой по дорожке.

– Тогда перейдем к делу, и довольно пустых пререканий, не то мы будем стоять здесь до рассвета.

Железноклюв кивнул Мангизу, и тот приступил к обмену.

– Мы освобождаем их одновременно, одного на одного. Сперва – мышонка на Быстроклюва. Согласны?

Констанция развязала первую сороку.

– Согласны!

Ролло осознал серьезность ситуации. Он медленно направился к Констанции через лужайку, встретившись по пути с Быстроклювом. Добравшись до друзей, малыш принялся распевать:

– Пни сороку в брюхо сбоку

И ворону, ну-ка, застрели из лука...

Винифред подхватила его и поспешно унесла в дом.

– Теперь мышь Василику – на Глянцепера.

– Согласны!

Мышь и сорока молча миновали друг друга. Атмосфера стала более напряженной, когда осталось всего двое заложников. Едва Василика обнялась с Констанцией, прозвучал резкий голос Мангиза:

– Последние – мышь Черчмаус на Нырохвоста.

– Согласны!

Обмен произошел без помех.

Обе стороны стояли, глядя друг на друга.

По знаку Железноклюва братья-сороки улетели вместе с Мангизом, затем Генерал остановил свой взгляд на Констанции.

– Я продолжу атаковать вас. Я должен править в больших краснокаменных палатах, это мое предназначение.

Барсучиха выдержала пристальный взгляд его глаз.

– Многие пытались завоевать Рэдволл, бойцы посильнее вас. Но вы видите мы еще здесь. Право на нашей стороне, и справедливость тоже. Однажды наши воины вернутся домой, и тогда вас прогонят прочь или убьют.

Железноклюв остался непреклонным.

– Хак-ка! Посмотрим! Вы совсем не так хитры, как вам кажется, – вовсе нет. Вы не обратили внимания на то, что моих бойцов не было со мной, когда мы производили обмен?

– Ох, орехи-желуди, – взревел Амброзий. – Я так и думал, что этот мошенник что-то держит у себя в перьях за пазухой.

– Пока я старался как можно дольше затянуть это дело, – продолжал Железноклюв, – мои птицы нагружались запасом провизии в вашем фруктовом саду. Я достаточно долго вел с вами переговоры, чтобы они могли несколько раз слетать туда и обратно. Ваша стража, которая должна была охранять окна, выходящие на фруктовый сад, наблюдала за мною и Мангизом на случай, если бы мы попробовали вас одурачить. Так или иначе, черных птиц не видно в ночной темноте. К тому же заявляю вам, что мы продвинулись вниз и заняли вашу лечебницу и спальные покои. Я завоевываю пространство постепенно, сверху донизу. Теперь за вами осталось только одно помещение, которое вы называете Пещерным Залом. Если завтра после рассвета вы попытаетесь пересечь Большой Зал, то знайте, что мы наблюдаем с галереи и готовы атаковать вас. Вы со своими друзьями можете считать себя очень ловкими, но не с вашим умом перехитрить Генерала Железноклюва.

Ворон сорвался с места и черной стрелой унесся в ночное небо.

Констанция устало покачала головой:

– Матиаса он бы не обвел вокруг когтя.

Василика похлопала Констанцию по плечу:

– Вы с изумительным мужеством освободили нас. Пока мы живы, мы держимся и Рэдволл еще стоит, в этом вся надежда, – утешительно произнесла она. – Мы должны оборонять аббатство и защитить его от опасности к тому времени, когда Матиас вернется сюда с Маттимео. Удивительно, правда? Я не перестаю думать о моем маленьком Матти даже в самые тяжелые дни.

Констанция сердечно улыбнулась:

– Потому что он – твой сын, а ты – его мать. Когда бы я ни взглянула на тебя, я понимаю, что ты думаешь о нем. Всякий был бы счастлив иметь такую маму, как ты, Василика. Ну вот, что это, слезы?

Василика хлюпнула носом и утерла глаза.

– Нет, думаю, я просто немного устала. Надеюсь, Маттимео сладко спит сейчас, где бы он ни находился.

На рассвете они начали переход через великие иссушенные земли. Запасы съестного были пополнены у последнего лесного пруда. Добыча была скудной, но повара-землеройки потрудились над ней на славу. Лог-а-Лог и его бойцы в поисках продовольствия прочесали лесную опушку и набрали немного укропа, морошки и листьев одуванчика, а также несколько недозрелых орехов, которые и были брошены в большой общий котел вдобавок к сушеным фруктам и остаткам сыра. После этого все приступили к еде, осматривая раскинувшееся перед ними ровное пространство с выжженной солнцем землей.

Бэзил потянул носом сухой воздух:

– Бесполезно пытаться учуять здесь какой-нибудь запах. Впрочем, след достаточно четкий. Он начинается отсюда и тянется дальше по прямой. По моим расчетам, они опережают нас на сутки.

Он встал, потягиваясь и разминая свои длинные лапы, и устремил взгляд вдаль, на забрезжившее рассветом небо над горизонтом, которое уже начинало дрожать от раскаленного жара земли.

– Ладно, парни, слово скорей, да дело верней, а? Постройтесь здесь и – за мной. Нечего рассиживаться над этим дурацким делом. Равнение налево... погоди, Щекач... шагом марш!

Небольшая колонна тронулась в путь, устремляясь в неведомые просторы расстилавшейся перед ними пустыни и оставляя позади Страну Цветущих Мхов.

Слэгар сурово подгонял и пленников, и самих бандитов. Они шли ночью, останавливаясь днем на отдых, и так наконец пересекли пустынный край. Маттимео и его товарищи, измученные, со сбитыми лапами, брели, помогая друг другу в пути. Их губы пересохли и потрескались от жажды, кандалы натерли лапы до ссадин. Тэсс подхватила Синтию, когда та в очередной раз споткнулась.

– Вставай. Держись на лапах, Синтия. Уже светает, значит, скоро нам дадут отдохнуть.

Юная полевка облизала сухим языком запыленные губы.

– Надеюсь, Тэсс. Я не могу больше выдержать этого. Даже не знаю, что бы я сейчас предпочла – попить или выспаться.

Аума, как самая большая и сильная, поддержала их обеих лапой за спины.

– Идите, не останавливайтесь. Впереди что-то виднеется, хотя я точно не разберу, что это такое. Ты видишь, Сэм?

Бельчонок напряг зрение.

– Что-то вроде черной тени, а по другую сторону – кусты и деревья. Что бы это ни было, все равно это лучше, чем пустыня. Думаю, они намерены дать нам отдохнуть, когда мы доберемся дотуда. Идемте скорее, должно быть, это уже не так далеко.

В пустыне все предметы казались обманчиво близкими. Но лишь к началу дня вереница рабов остановилась в том месте, которое заметили издали Аума и Сэм. Синтия Полевкинс тяжело перевела дух и, закрыв лапой глаза, села от испуга и головокружения.

Они подошли к краю ужасной бездны!

Огромная расселина разверзлась перед ними в земле. Казалось, весь мир раскололся здесь посередине. Непроницаемо черная и бездонная, она простиралась в обе стороны, насколько хватало глаз. Хотя они остановились у самого узкого места, зияющая ширь провала во много раз превосходила по размерам длину даже самого могучего букового дерева. Пленники, вытаращив глаза, молча остановились, потрясенные этим ужасным зрелищем.

Через узкую горловину ущелья было протянуто шаткое сооружение из веревок с деревянным настилом. Оно с обеих сторон крепилось к толстым столбам, глубоко вкопанным в землю, но середина этого грубого моста опасно провисала над бездной.

Юб уткнулся носом в пыльную землю.

– О-о-ох! Я скорее умру, чем попытаюсь перейти через нее!

Жалобный стон пронесся над вереницей рабов. Все остальные, как и Юб, кинулись ничком на землю, и даже горностаи, ласки и хорьки, явившиеся сюда вместе со Слэгаром, зароптали, переглядываясь между собой.

Лис в маске стоял, облокотившись на столбы, и наблюдал за ними. Ему уже раньше доводилось пересекать это препятствие, и он был готов к этому.

– Что, испугались? Все поджилки затряслись, да? – поддразнил он их.

– Мы на такое не договаривались, хозяин! – сдавленным голосом пробормотал Трехпалый.

Слэгар не спеша направился к тому месту, где две ласки, Сухонос и Моченый стояли на часах у запасов воды и съестного. Оттолкнув их в сторону, он поднял три оставшиеся у них большие фляги с водой и отнес их к началу моста.

– Что значит "не договаривались"? Вы пришли сюда не договариваться, вы здесь, чтобы выполнять приказы. Лысолап, покажи-ка им, насколько он прочен. Такая ласка, как ты, не должна бояться пройти по мосту.

Лысолап отчаянно затряс головой:

– Просите меня о чем угодно, Слэгар, о чем угодно! Идти, сражаться, лазить по горам, переправляться через реки... но только не это!

Шелковая маска всколыхнулась. Казалось, Беспощадный улыбается под ней. Он по очереди обратился к каждому из своих бандитов:

– Ты, Полухвостый, или ты, Витч? А что скажешь ты, Морщатый? Или ты, Битый Глаз? Нет?

Все промолчали, и Слэгар заговорил с ними так, словно упрашивал капризных детей:

– Ох, ну давайте же, это всего лишь маленький мостик через узкое ущелье. Кроме того, вы видите кусты и деревья на той стороне? Там есть прелестный маленький пруд, полный чудесной холодной воды. Только подумайте – вы сможете пить сколько вздумается.

Лысолап посмотрел на фляги, которые держал Слэгар.

– У нас есть вода, хозяин. – Он указал лапой.

Лис широко размахнулся и отшвырнул фляги прочь. Он нагнулся над краем, глядя, как они исчезли в глубине провала.

– Где? Я не вижу никакой воды. А теперь, мягкотелые жабы, послушайте меня. У вас есть выбор: либо вы переходите мост и пьете воду, либо остаетесь на этой стороне и подыхаете от жажды!

Трехпалому пришлось идти первому. Он робко ступил на шаткий мост, судорожно вцепившись в веревочные поручни. Всякий раз, ступая лапой, он осторожно проверял крепость каждой деревянной дощечки, прежде чем перенести на нее свой вес.

Когда ему удалось немного отойти от края, Слэгар крикнул:

– Спиноблох, Морщатый, поднимайте колонну и ведите пленных. Полухвост, пойдешь вместе с ними. Остальные, пойдете следом, после того как они перейдут.

Ободренные примером Трехпалого, который медленно, но верно продвигался вперед, Спиноблох и Морщатый ступили на мост, подтягивая за собою сквозную веревку, связывавшую вереницу рабов.

– А ну, давайте. Шагайте живее, нечего пятиться и спотыкаться, – подгонял их Морщатый.

Маттимео не мог зажать уши, чтобы не слышать судорожных всхлипываний Синтии и Юба, которые впали в глубокое оцепенение. Он оторвал полоску ткани от подола своей одежды и разделил ее надвое.

– Вот, Тэсс, завяжи им глаза. Синтия, Юб, послушайте. Держитесь за Тэсс и за Ауму, идите не останавливаясь. С вами все будет в порядке.

Его уловка удалась. Неуклюже ступая, на ощупь, лишенные зрения малыши крепко уцепились за Тэсс и Ауму. Те, хотя и сами испытывали страх перед шатким, провисающим мостом, сразу почувствовали, что, ведя и поддерживая Синтию и Юба, они уже почти забыли о собственном испуге.

Один лишь Сэм ступил на мост без боязни. В одном месте Тиму даже пришлось упрекнуть его за то, что он своими резвыми прыжками раскачивает все сооружение.

– Эй, полегче, Сэм, – беспокойно крикнул он. – Кроме тебя на мосту есть и другие, кто не так ловко лазает через ущелья.

– Уф! Извини, Тим. Ничего, мы уже почти перешли.

Маттимео старался не глядеть вниз, в бездонные глубины провала. Он только страстно желал вновь ступить лапами на твердую землю.

Переправу преодолели без происшествий. Благополучно сойдя на другую сторону, все с облегчением перевели дух. Слэгар отвел их в заросли кустарника.

– Вот пруд. Пейте сколько влезет. Трехпалый, проследи, чтобы пленники напились и поели, потом закрепи веревки. Полухвост, пошли со мной.

Слэгар ушел назад к краю пропасти. Пока Полухвост наблюдал за ним, он перешел обратно через мост. Затем лис в маске вынул кремень и огниво. Ему не потребовалось много времени, чтобы поджечь сухие, как порох, канаты. Едва они загорелись, лис бросился на мост и с удивительной быстротой и ловкостью перебежал по нему назад. Посмеиваясь про себя, он смотрел, как перегорели канаты. Мост закачался и рухнул, загрохотав деревянным настилом, который ударился о стену ущелья под ними. Слэгар взял у Полухвоста кинжал и перепилил им туго натянутые веревки, на которых повис мост. Ему пришлось отскочить назад, когда вся конструкция с грохотом и треском сползла вниз. Они немного подождали, однако из глубин провала не донеслось ни звука.

Слэгар усмехнулся:

– Видишь, совсем нет дна. Теперь никто не сможет последовать за нами!

36

В Пещерном Зале заседал всеобщий совет. Выдра Винифред поморщилась, когда сестра Мей наложила травы и припарки на ее глубоко расцарапанную спину.

– О-ох! Полегче, сестра, эта спина у меня единственная. Ух!

Сестра Мей, не обращая внимания на протесты, продолжала заниматься своим делом.

– Сиди спокойно, глупая ты выдра! Тебе же было сказано не пересекать Большой Зал, вечно ты не слушаешься. Перестань дергаться, пока я займусь этой царапиной на ухе.

– Ой! Что ты пытаешься сделать? Оторвать мне его совсем? Знаешь ли, это ухо еще должно послужить мне до конца моей жизни!

Констанция указала на Винифред:

– Как видите, ее изранили, когда она просто пыталась пересечь Большой Зал. Вы должны оставаться здесь. Железноклюв и его птицы поджидают нас на галереях, и едва кто-нибудь из нас высунет хотя бы ус из Пещерного Зала, его тотчас убьют. Винифред повезло, она оказалась достаточно проворной, чтобы убежать. Вы ни при каких обстоятельствах не должны пытаться выйти отсюда. Впрочем, куда вы пойдете?

– Ну, я, к примеру, сходила бы в свой привратный домик, – ответила Василика. – Или могла бы набрать свежих фруктов, овощей или воды. Похоже, мы готовы позволить этому Железноклюву добиться своего.

Послышались одобрительные возгласы

Аббат призвал собрание к порядку.

– Прошу вас! Наша первая задача – обеспечить для всех безопасность. Мы должны оставаться там, где нам ничто не угрожает. Здесь много хранилищ. Шкафы и кладовые полны запасов, на кухнях достаточно съестного, и у нас еще в распоряжении целый винный подвал. Я уже поговорил с братом Траггом, и единственное, чего будет недоставать, – это свежей воды. Ее нужно использовать только для питья. Употреблять воду для мытья, купанья и прочих нужд запрещается.

Послышался ликующий вопль из-под стола, где нашли себе прибежище Ролло и несколько других малышей.

– Я рада, что некоторые одобряют эту меру, – улыбнулась Констанция. Ладно, если это все, то нам следует на время примириться с ситуацией.

– Легко сказать – примириться с ситуацией! – возмущенно фыркнул Джон.

Василика громко рассмеялась:

– Ох, Джон, ты говоришь совсем как мой Матиас тогда!

При упоминании о Воине все притихли.

– Все же надеюсь, что наши дети целы и невредимы, – с волнением произнесла миссис Черчмаус. – Как подумаю о моих Тиме и Тэсс, о Сэме, о Маттимео с Синтией и о том, где они могут быть сейчас или что с ними могли сделать эти негодяи... Ох, все-таки надеюсь на то, что Матиас приведет их, живых и здоровых, обратно к нам.

Она расплакалась.

– Полно, полно, дорогая моя, – ласково похлопывая. утешал ее Джон. – Не надо плакать, с ними все будет хорошо.

Малыш Ролло из-под стола принялся похлопывать ее по юбке, подражая причитаниям Джона Черчмауса:

– Полно, полно, дорогая. Не надо плакать, с ними все будет хорошо.

Все рассмеялись, и даже миссис Черчмаус попыталась улыбнуться сквозь слезы.

Амброзий Пика поднял Ролло на стол.

– Вот так штука, старина Ролло! Ты заставил эту раскисшую компанию снова развеселиться. Ладно, что дальше, маленький плут, а?

Малыш наморщил нос, выпалив одним словом:

– Планы!

Еж восхищенно покачал головой:

– Ну вот, как всегда – устами младенца глаголет истина. Планы! То же самое сказал бы Матиас, будь он здесь, лопни мои иглы! Он бы не позволил нам стенать и плакать!

Василика тяжело топнула лапой:

– Ты прав, Амброзий. Давайте пошевелим мозгами. Речь о том, хотим ли мы вообще свободно ходить по своему родному аббатству и собирать свои собственные фрукты в собственном саду или даже просто спокойно сидеть на стенах и любоваться закатом над Рэдволлом. Вот что я скажу – не дело отступать перед какой-то кучкой птиц!

Констанция коснулась лапой рта:

– Тс-с! Давайте делать все тише. Откуда нам знать, кто нас может услышать.

Пока барсучиха говорила, выдра Винифред, подняв с полу маленькую репку, с которой играл малыш Ролло, тихо подкралась к подножию лестницы между Пещерным и Большим Залом. Пройдя на цыпочках до середины ступеней, она на секунду остановилась, затем со всей силы швырнула репу вперед.

Бум!

Послышался глухой удар репы о чей-то клюв, вслед за которым раздался пронзительный каркающий вскрик.

Винифред кивнула с удовлетворением:

– Точное попадание! Пусть теперь летит и расскажет об этом своему старому Железнопузу!

– Раз уж мы решили заняться планами, есть ли у кого-нибудь предложения? спросил аббат, понизив голос.

– Хо, ур-р, у меня есть. Если нельзя пройти через Большой Зал или выйти наружу из аббатства, почему бы не прорыть туннель?

Логика Кротоначальника, как всегда, была неоспоримой, и Констанция первая согласилась с ним:

– Блестящая идея. Если бы мы втайне от Железноклюва прорыли ход наружу, нечего и говорить, какие это дало бы нам возможности. Однако я думала о том, что он сказал прошлым вечером. Если он намерен завоевать Рэдволл, то рано или поздно должен будет атаковать нас здесь, внизу. Для него скоро станет совершенно очевидным, что у нас в запасе хватает еды, чтобы продержаться. Поэтому, если ему не удастся уморить нас голодом, он нападет на Пещерный Зал. Полагаю, нам следует забаррикадировать лестницу, чтобы не дать им пройти сюда.

Все единодушно одобрили предложение о туннеле и баррикаде, и деловитые обитатели Рэдволла энергично приступили к делу.

Далеко среди выжженной солнцем пустыни Матиас и его спутники постепенно замедлили свой бодрый шаг и теперь плелись, с трудом волоча ноги. Заяц Бэзил скрестил над головой свои повислые уши, пытаясь создать себе хоть немного тени.

– Фью! Знаете, в жизни больше не позарюсь на свежеиспеченную лепешку, зная, что ее вынули из проклятой печи, горячей, как эта пустыня.

Щекач осторожно потрогал лапой свой пересохший нос.

– Хм, шагом марш, за мной, парни. Нам следовало выступить ночью, а не слушать тебя, вислоухого.

Бэзил погладил свои повисшие усы.

– Я бы дал тебе хорошего пинка, если бы у меня были на это силы, юнец.

Широкая темная тень накрыла Матиаса, но он продолжал идти вперед, радуясь затемнению и не думая, откуда оно происходит.

– Ложись!

Воин упал ничком, когда Джесс навалилась на него сзади. Плюхнувшись в пыль, Матиас почувствовал, как его обдало воздушной волной. Он обернулся и посмотрел вверх.

Два больших канюка парили кругами над их головами, поджидая случая схватить зазевавшегося путника.

Лог-а-Лог вложил камень в пращу и вздохнул в изнеможении:

– Жара, жажда, пустыня, огромные птицы. Что еще?

Праща была ненадежным оружием против канюков, поскольку большие темные птицы всякий раз замечали выпущенный камень и легко отлетали на безопасное расстояние.

Орландо призвал прекратить стрельбу:

– Хватит, хватит! Вы только попусту тратите силы. Давайте не обращать на них внимания. Точнее, не совсем не обращать, как вы понимаете, а не спускать с них глаз. Матиас, ты охраняй голову колонны, а я возьму на себя тыл. Если они подлетят слишком близко, мы получим возможность сбить их мечом или боевым топором, этого с них будет довольно.

Словно почувствовав, что делается внизу, оба канюка атаковали совместно. Они упали так стремительно, что никто не успел ничего сделать. Раздался крик, и две огромные хищные птицы поднялись в воздух, неся посередине между собой извивавшуюся землеройку. Из небесной синевы к ним подлетела еще одна птица, которая, раскинув крылья, спускалась в воздушных потоках.

– Смотри, их уже трое.

– Это не канюк, он нападает на них!

Налетев на канюков как стремительный таран, незнакомая птица заставила их отпрянуть и выронить из когтей землеройку, которая шлепнулась на землю в туче пыли. Эта новая птица, которая казалась более крепкой и коренастой, чем канюки, принялась бить их крыльями, помогая себе когтями и клювом и зловеще ухая во весь голос, пока не прогнала тех прочь. Описав круг и убедившись в том, что хищники улетели, птица спустилась вниз и приземлилась рядом с Орландо. Это был сэр Гарри Муза.

– Не осудите, сэр, сурово

Мне совесть учинила суд,

В тоске я в небо прянул снова

Я снова перед вами тут!

Матиас подбежал с приветствиями к поэту-сове:

– Вы как раз вовремя, сэр Гарри. Благодарим за помощь!

Сова моргала от яркого солнца:

– Как счастливо я бы летал под луной!

Не скрою, мне страшен полуденный зной.

От жара немея, летаю во тьме я,

Лишь скроется солнце за твердью земной.

Боец-землеройка, схваченный канюками, пострадал не слишком сильно. Он тотчас раскрыл свой вещевой мешок и предложил сове припрятанную им половинку кекса. Сэр Гарри с важностью принял подарок, вежливо поклонился, но затем самым недостойным образом слопал его.

– М-м-м, уф-ф-ф, превосходновкуссснозмечатно!

Стихотворец вперевалку шел вслед за Матиасом, который пояснял ему ситуацию:

– Боюсь, у нас остался скудный запас провизии. Мы можем предоставить вам лишь тот рацион, которым ограничиваемся сами. Не пытайтесь уверить меня в том, что вы и вправду мучились угрызениями совести, сэр Гарри. У вас, должно быть, имелись иные причины, которые заставили вас проделать весь этот путь вслед за нами?

Тот ответил:

– Мою уловку вы раскрыли.

Признаюсь, совесть чтоб очистить,

Вдогонку я расправил крылья

Не хлеба ради и корысти.

Я одинок, я жил в печали.

Пуститься в путь – взыграла кровь

Слыхал, есть дом у вас, – нельзя ли

И мне найти в Рэдволле кров?

– Хм! Этот зануда уест все аббатство! – задиристо фыркнул Бэзил.

Матиас посмотрел на зайца с осуждением:

– Бэзил! Вежливость и хорошие манеры нам ничего не стоят...

Старый заяц сердито сверкнул глазами и распрямил уши.

– Ох, ладно, где желудь, там и дуб. Полагаю, ему хорошо заживется у нас в Рэдволле. Хм, но не мне, когда на меня будут сваливать всю вину за то, что с кухни в очередной раз исчезла порция обеда, каково?

Сэр Гарри подскочил на месте:

– Вы поняли друга – иного не ждал!

Теперь – решено, и ни шагу назад.

А если из кухни исчезнет еда.

Вините меня – я во всем виноват.

– Будьте спокойны, я так и сделаю, старина, – пробормотал Бэзил сквозь зубы.

Орландо вытянул шею, заслоняя глаза от солнца своей могучей лапой.

– Я вижу темную тень. Может быть, это и есть та черная линия на карте. Мы доберемся до нее примерно к заходу солнца.

Матиас вытащил карту.

– Гм-м, какая-то широкая черная полоса. Интересно, что это такое?

Бэзил продолжал ворчать себе под нос:

– Хм, скоро выяснится, полагаю. Если это что-нибудь съедобное, то бьюсь об заклад, эта сова будет там раньше всех. Пф, тоже мне, поэзия!

Расчет Орландо оказался верным. Солнце едва начало погружаться за горизонт на западе, когда они остановились у края огромного ущелья. Охваченные благоговейным трепетом, они смотрели на мощную расселину, прорезавшую землю до самого основания. Орландо и Матиас заглянули за край.

– Во имя меха и когтей! Вы только взгляните!

– Как же мы перейдем такую широкую трещину?

Сэр Гарри откинулся, опираясь на перья хвоста.

– Хоть я и первейшая птица-поэт,

Но ныне признаюсь, что слов моих нет!

Лог-а-Лог раскрутил пращу и метнул камень в бездну. Оттуда не донеслось ни звука, ни даже эха.

Орландо на память процитировал строки из стихотворения:

– С иссушенных земель да не отступишь вспять,

Гляди оттуда вниз, где будешь ты стоять,

Где страх и тьма на дне и где не слышен звук

падения камней.

Джабез в изумлении качал головой:

– Так вот что означала эта широкая полоса на карте!

37

У загаженных стен когда-то опрятного спального покоя, между перевернутыми кроватями валялись гниющие огрызки фруктов и изорванные простыни, одно из окон было разбито специально для того, чтобы грачи и сороки могли по желанию влетать и вылетать через него. Бойцы Генерала Железноклюва вдребезги разломали маленькие деревянные столы и тумбочки. Они развалились на обломках, одни чтобы поспать, другие – предпочитая поесть. Железноклюв занял лечебницу и палату для больных под свой штаб. Мангиз обследовал шкафы, засовывая клюв во все склянки с травяными снадобьями сестры Мей.

– Йаг-га! Зачем эти глупые земнолапые хранят сухие листья и травы? Они же не годятся для еды, какой от них прок?

Железноклюв взгромоздился на деревянный стул сестры Мей.

– Откуда мне знать, Мангиз. Это не имеет отношения к нашей проблеме. Уверен, что у земнолапых полно запасов еды и питья в том месте, которое называется у них Пещерным Залом. Настало время подумать о дальнейшем наступлении. Мы войдем туда и вытащим их наружу.

Мангиз сидел на шкафу с медикаментами, качая головой:

– Это будет все равно что давить валуном муравья. Уверен, что у этой проблемы существует лучшее решение.

– Тогда подскажи его мне, Мангиз. Ты – мой прорицатель. Проясняются ли видения перед твоим внутренним оком?

– Оно все еще затуманено той мышью в воинских доспехах, но я не полагаюсь на видения и мечты. Скоро у меня созреет идея.

– Ка-чха! Думай побыстрее, Мангиз, а то лето кончится. Когда облетят побуревшие листья и подует холодный ветер, от этих земнолапых должно остаться одно воспоминание, и я буду единовластно править в моих больших краснокаменных палатах,

Кротоначальник не терял времени. Он и его артель быстро прорыли туннель от Пещерного Зала к цветнику. Они вывели его на поверхность недалеко от западной стены и высунули из отверстия морды на солнечный свет.

– Хур-р, хур-р, мы, кроты, пройдем куда угодно, нас не остановишь. – все равно что носить воду в сите!

– Ага, Мямля, а теперь куда?

– Я считаю, лучше нам прорыть туннель к пруду.

– Вур-р, тогда к воротам у домика Василики.

– Не забудь сделать глубокий проход к фруктовому саду.