Текст книги "Маттимео"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Окружающие тихо согласились с ним.

Маленькая сестра Мей громко шмыгнула носом.

– Ладно, довольно перемывать друг другу кости, у нас есть дела поважнее. У меня возникла идея. Допустим, мы соберем самой спелой земляники и посыплем ее каким-нибудь снотворным снадобьем. Тогда мы можем сложить ее в одном месте в саду и сесть в засаду, поджидая сорок с сетями.

– Сестра Мей, я просто изумлен и потрясен! – Аббат Мордальфус удивленно покачал головой. – Замечательная мысль. Однако я не уверен, что мы достаточно разбираемся в снотворных снадобьях. Это, скорее, по части лиса в маске, который опоил нас чем-то подобным. Ты можешь положиться в этом на злодеев, но мы простые жители аббатства.

– Предоставь это мне, отец аббат. – Сестра Мей мило улыбнулась, – В моем шкафчике в лечебнице найдется немало трав, ягод и корней, способных завалить целую лошадь. О, это будет захватывающе! Мне всегда хотелось попробовать себя в составлении снотворных снадобий.

Кротоначальник восхищенно дернул себя за нос:

– Ты просто сущий маленький изверг, это точно. Я провожу тебя в лечебницу, чтобы взять твои снадобья и все такое.

Амброзий Пика поманил аббата лапой:

– Пойдем со мной, большие сети сложены у меня в подвалах.

Воодушевленные новой надеждой, обитатели аббатства разошлись по своим делам.

На чердаке Василика качала на коленях спящего малыша Ролло и вполголоса переговаривалась с миссис Черчмаус.

– Смотри, он посапывает совсем как мой Маттимео, когда был еще маленьким, – сказала она, грустнея. – С тех пор как Маттимео увели, кажется, я думаю о нем не переставая. Сначала я была в тревоге, но потом сказала себе, что все будет в порядке, потому что Матиас, должно быть, уже нашел его. Потом я опять начинала переживать и тогда утешала себя тем, что ему, может быть, удалось бежать. Ох, миссис Черчмаус, если бы только они опять были совсем малышами, как Ролло.

– Да, это было лучшее время. Мои Тим и Тэсс – это была пара сущих маленьких плутишек, скажу я тебе. Мы с Джоном не могли и глаз сомкнуть в тот первый сезон, когда они только родились. Все, чего им хотелось, – это играть всю ночь напролет. Ты полагаешь, этот ворон действительно собрался сбросить нас с крыши? – с тревогой спросила миссис Черчмаус.

– Он сделает так, как ему будет нужно. Я боюсь его, но мне все равно, что случится, лишь бы эта ужасная птица не завладела Рэдволлом. Это был бы конец.

Миссис Черчмаус погладила Ролло, тот уже перестал храпеть и сосал свою лапу.

– Какая надежда для этого бедного крошки? Он потерял маму и сам попал в плен, – проговорила она.

Василика вздохнула. На чердаке было темно и зябко, из-под карнизов тянуло ночным сквозняком. Повсюду вокруг них на балках нахохлившись сидели черные птицы, и было трудно понять, бодрствуют они или спят. Она стала думать о том, где сейчас Матиас и что он может делать в этот момент. Мысли о муже, Воине Рэдволла, вновь придали ей мужества.

– Не надо тревожиться, миссис Черчмаус, У наших друзей в аббатстве наверняка уже готовы планы нашего освобождения, вот увидишь. Давай попробуем немного поспать. Вот, мы можем вместе укрыться моей старой шалью.

Облака, затуманивая месяц, проносились по ночному небу, мириады звезд мерцали над тихо качавшим листвою лесом.

33

Маттимео разбудили голоса ночной стражи. Битый Глаз и Лысолап, назначенные в караул, прохаживались мимо спящих пленников, переговариваясь насколько могли тихо. Мышонку было не слышно, о чем они болтали, хотя он навострил уши, чтобы уловить хотя бы намек на то, какая судьба ожидает их в конце.

– Матти, ты уже проснулся?

– Только что, Тэсс. Говори потише, остальные еще спят.

– Что-нибудь случилось? – спросила мышка.

– И да и нет. Я пытался расслышать, о чем говорят караульные. С тех пор как мы выбрались из леса и миновали холмы, где живут Камнекрап и его крысы, они, кажется, чем-то очень раздражены.

– Это странно, я заметила то же самое прошлой ночью, еще до этого привала. Они так притихли и встревожены, даже Слэгар.

Маттимео поднял голову, осматривая местность вокруг. Земля была ровной, сухой и пыльной, на ней не росло ни единого дерева, и даже трава, кусты и зелень вряд ли пробивались где-нибудь. Перед ними расстилался пыльный, бурый, запустелый край.

– Скажу тебе, Тэсс, мне самому это не нравится. Здесь, далеко на юге, даже не верится, что существует Страна Цветущих Мхов. Прислушайся, здесь не услышишь ни единой птичьей трели. Что же это за земля, если даже птицы не могут тут жить?

Ежонок Юб пошевелился во сне, он захныкал и беспокойно повернулся. Тэсс ласково провела лапой по иголкам у него на голове, и он снова затих.

– Бедный маленький Юб, – сочувственно проговорила она. – Он был так уверен, что отец выручит его, и относился ко всему так, словно лишь на время пристал к нам в пути. Я беспокоюсь за него, в последнее время он исхудал и выглядит совсем удрученным.

Маттимео улыбнулся мышке:

– Ты сейчас сказала совсем как твоя мама, Тэсс. Она всегда суетится и хлопочет над кем-нибудь из детей. Ты права, хотя Юб уже совсем не тот, что был. На самом деле все мы стали другими, гораздо худее и старше. Ничего удивительного, в конце концов, мы ведь столько пережили с той праздничной ночи в Рэдволле.

Тэсс взглянула на свою одежду. Она была порванной, пыльной и запачканной в грязи.

– Кажется, все это было так давно. Думаю, мы очень выросли с тех пор. Ах, впрочем, главное, что мы все еще вместе. И у нас появились еще друзья. Взгляни на Ауму, я не могу себе представить, как стала бы жить дальше без нее и Юба.

Бандиты и пленники начали просыпаться. Маттимео подмигнул Тэсс и как только мог бодро улыбнулся.

– Мы все преодолеем, подожди, вот увидишь, – успокаивающе произнес он. Хо, хм! Еще один чудесный солнечный день для прогулки, а, Тэсс? Интересно, куда старина Слэгар поведет нас сегодня? Собирать орехи? Или на пикник? Как думаешь?

– Ах, думаю, нам бы лучше просто отдохнуть и мило пройтись, – усмехнулась Тэсс. – А ты как? Хотел бы ты сыграть в игру "иди за ведущим" – или, я бы даже сказала, "иди за Слэгаром"? Давай, мышонок, подними свою замечательную цепь и пошли.

Битый Глаз проверил их кандалы, мрачно бормоча:

– Ух, вот уж не понимаю, над чем вы оба умудряетесь смеяться.

Орландо вброд перешел реку, таща за собой плот. Им выдалась тяжелая и опасная ночь, пришлось с трудом пробиваться со стрежня обратно на мелководье. Команда шестами направила плот в маленькую бухту. Мокрые и измученные, они, дрожа и шатаясь, выбрались на сушу в бледном свете зари, после страшного ночного испытания посреди этой быстрой, коварной реки.

Бэзил вытряхнул воду из своих длинных обвислых ушей.

– Вай! Кажется, один старый солдат здесь не станет жаловаться, когда солнце начнет припекать. И никакой надежды на кусочек завтрака, я полагаю?

Матиас тщательно вытер свой меч о травяную кочку.

– Совсем никакой, старый солдат. Эти крысы сейчас наверняка припустили вдоль берега, намереваясь догнать нас. Если мы хотим остаться в живых, нам лучше поторопиться. Лог-а-Лог, вы с Щекачом оттащите немного плот. Течение унесет его: нет смысла оставлять его здесь – он послужит им знаком, что мы высадились на берег. Джесс, Джабез, не могли бы вы прикрыть наш тыл и попытаться замести следы на берегу? Постарайтесь оставить для них как можно меньше подозрительного, это поможет нам выиграть немного времени.

Белка Джесс вскочила на ближайшее дерево, быстро оглядела окрестности и поспешно спустилась.

– Матиас, нам лучше уходить скорее, – поторопила она. – Я заметила, как шевелятся кусты дальше на берегу вверх по реке. Если мы еще задержимся, то придется принять бой.

– Верно, Джесс. Пойдемте. Держите меня в поле зрения. Я собираюсь сделать широкий разворот, петляя среди этих деревьев, потом, если нам повезет, мы повернем на юг и обманем крыс. Теперь быстрее, давайте уйдем от...

В землю ударила стрела. Она воткнулась, дрожа, у самых лап Орландо, который пинком отбросил ее в реку.

– Вот беда с моим ростом – всегда получаешься лучшей мишенью. Бежим скорее!

Бежавший впереди разведчик выпустил вверх свистящую стрелу, подавая сигнал основному войску. Камнекрап повернулся в его сторону:

– Они пытаются выйти к югу через заросли. За мной, мы перережем им путь.

Он пустился прочь от берега, скашивая дорогу по прямой через лесистую местность, чтобы обойти Матиаса с фланга.

Утренние лучи заиграли бликами среди деревьев, освещая крысиную рать, молча бежавшую след в след за своим вожаком. Камнекрап остановился на пологом склоне холма и внимательно прислушался: они приближались. Кивнув следовавшему за ним войску, он сбежал вниз и спрятался за дубом. Крысы рассыпались между деревьями, заправляя стрелы в тетиву на луках. Они не могли бы рассчитать более точно. Лесные жители поспешно проходили по лесу под ними, оглядываясь через плечо и проверяя, нет ли за ними погони.

Камнекрап выпустил стрелу в мышь, шедшую во главе отряда, рассчитывая поразить противника сбоку в шею. Крапчатая крыса даже вскрикнула от разочарования, когда стрела, не причинив вреда, скользнула по рукоятке большого меча, который Воин нес на перевязи за плечами. Ливень стрел обрушился на основную часть отряда, землеройки попадали, убитые и раненые, а шедший впереди Воин закричал:

– Засада! Они с правого фланга. За мной!

Отряд бросился влево, чтобы укрыться под защитой деревьев. Камнекрап ринулся вниз с холма вслед за ними.

– В атаку!

По счастливой случайности, Камнекрап споткнулся о выступающий древесный корень и упал. Крысы всей массой пронеслись мимо него в безудержной атаке – и были встречены Матиасом и Орландо.

Оба воина заняли оборонительную позицию, прикрывая остальной отряд, чтобы тот мог уйти подальше. Крысы, вооруженные лишь луками со стрелами, не могли открыть огонь в ближнем бою. Орландо широким, рубящим взмахом огромного боевого топора рассек первых двух, в то время как Матиас, быстро выступив из-за дерева, убил крысу, мчавшуюся мимо него. Живо развернувшись, он проколол другую острием своего меча. Орландо с шумом врезался в передовую группу атакующих. Умело взмахивая топором, он разметал их как солому, оглашая лес громким боевым кличем:

– Еулалиа-а-а-а!

– Рэдволл!

Матиас сражался бок о бок с ним; его разящий вращающийся клинок смертоносной холодной сталью прорубал себе путь среди скопища крыс.

Ошеломленные этой неистовой атакой, крысиные орды отступили. Камнекрап выбежал из тыла, призывая броситься вперед.

– Возьмите их натиском, их только двое. Давайте!

Крысы выстроились заново и с диким воплем ринулись в атаку, но оба воина исчезли!

Матиас и Орландо, тяжело дыша, нагнали основную часть отряда, отошедшую недалеко в глубь леса. Воин был рассержен.

– Почему вы не убежали? Мы бы уже догнали вас.

Бэзил покачал головой:

– Мы не могли бежать, после того как услышали сзади все эти вопли и крики. Мы уже были готовы повернуть обратно и прийти к вам на помощь.

– Вам следовало бежать не останавливаясь, – повторил Матиас. – Теперь уже нет времени спорить, они атакуют снова.

Лог-а-Лог бросился бегом, указывая вперед.

– Смотрите, вон там видна прогалина. Давайте перейдем через нее на другую сторону и отобьемся от них пращами.

Камнекрап и его воинство шли по пятам. Орда уже наполовину заполонила прогалину, когда послышался басовитый голос землеройки, скомандовавшей:

– Пли!

Залп тяжелых речных камешков ударил по крысам, поразив многих и заставив остальных отступить. Камнекрап сгруппировал свои силы на другом конце прогалины. Крысы заняли позицию среди деревьев и вновь принялись пускать стрелы. Вопли и крики огласили прогалину, вокруг которой бушевало сражение, стрелы летели через нее в одну сторону, им навстречу сыпался град камней. Бэзил принял командование над пращниками, построив их в три ряда.

– Первый ряд, пли и заряжай! Второй ряд, пли и заряжай! Третий ряд, пли, заряжай! – выкрикивал он.

Матиас и его друзья со всей возможной ловкостью перебегали от дерева к дереву, стараясь подстрелить камнями из пращи всякую зазевавшуюся крысу.

Джесс сделала краткую передышку и опустилась рядом с Матиасом.

– У меня кончились камни. У тебя еще много осталось? – спросила она.

– Вряд ли. Камни плохое оружие против стрел. Смотри, сейчас к крысам подошло подкрепление. Теперь они превышают нас численностью по меньшей мере в десять раз.

– Да, по меньшей мере. Им достаточно просто преследовать нас, подстреливая по одному, а мы не можем спасаться бегством, их огонь слишком силен. Мне не хочется умирать так далеко от Рэдволла, Матиас.

– Мне тоже, Джесс, но сейчас им удалось нас прижать. Мы сделали ошибку, попытавшись занять позицию, но они настигли бы нас, даже если бы мы продолжили бегство. Придется поломать себе голову над тем, как нам сойтись с... Что это?

– Бей, воробьи! Бей! Бей! И-и-и-и-и!

Королева Клюва и ее бойцы-воробьи, словно крылатый ураган когтей и клювов, налетели на крыс.

Джесс выскочила вперед:

– Матиас, это Клюва со своим воробьиным племенем. Что они здесь делают?

– Я не знаю, но их всех перебьют, если мы им не поможем. Бэзил, Лог-а-Лог! Вперед! В атаку!

Быстроклюв и двое его братьев – Глянцепер и Нырохвост – нашли удобный источник пополнения запаса провизии для бойцов Железноклюва. Зачем было разыскивать пищу в лесу, когда у них в распоряжении имелся прекрасный фруктовый сад, расположенный прямо под стенами большого краснокаменного дома?

Поскольку обитателям Рэдволла приходилось безвылазно отсиживаться в доме, сороки совсем обнаглели. Они теперь не считали нужным скрываться, собирая плоды под покровом ночи. Каждый день они прилетали в сад и наедались до отвала, прежде чем отнести груз провизии на чердак. Быстроклюва поражало, что так много различных фруктов может расти на одном месте; ему никогда раньше не попадались фруктовые сады.

– Хак-ка! В северных землях никогда не бывало такого, братья. Яблоки, груши, сливы и... Вы только посмотрите на эти сочные красные ягоды!

Все трое обступили лежавшую на земле горку земляники и принялись не спеша лакомиться, стараясь каждый выбрать ягоду крупнее, чем у брата. Они вели себя как капризные дети, забравшиеся в плодовый сад.

– Чхак-ка! Взгляни на эту, она как две ягоды, слепленные вместе.

– Йа-ха, зато эта краснее и больше блестит, смотри.

– Ка-чха! Я съем их все, они все сочные и мясистые.

Длинные хвосты сорок дергались вверх и вниз, пока они быстрыми ударами клювов разделывались с ягодами. Птицы продолжали хвастать друг перед другом найденными земляничинами и жадно расправлялись с красиво выложенной спелой горкой. Неожиданно Глянцепер громко рыгнул, потом зашатался и неуклюже повалился на землю.

Оба брата громко застрекотали, потешаясь над ним.

– Чха-ха-ха! Ты так разжирел от красных ягод, что не можешь стоять, братец! Мы наполним наши сумки и полетим обратно на крышу.

Нырохвост попытался клюнуть ягоду и промахнулся. Его клюв вонзился в землю. Глупо хохоча, он взмахнул крыльями и упал на брюхо.

– Иак-ка! Красные ягоды, оказывается, волшебные. Я не могу взлететь, захихикал он.

Быстроклюв зевнул. Он улегся на землю и распластал крылья, дурашливо смеясь.

– Кхо-хо! Смотрите, я лечу!

Отряд рэдволльцев под предводительством Констанции крадучись вышел из-за стенной опоры в восточном углу аббатства. Они несли сети.

– Теперь осторожнее, давайте накроем разом всех троих.

Быстроклюв был самым сильным из братьев. Он увидел тень раскинутой над ним сети, но чувствовал, что ничего не может с собой поделать. Нырохвост уже погрузился в глубокий сон от снадобья. Глянцепер пытался удержать веки открытыми, но они захлопнулись накрепко сами собой. Сеть упала на них, точно накрыв всех троих своей серединой. Птицы лежали в беспамятстве посреди остатков расклеванных земляничных ягод.

Сестра Мей вышла из-за зарослей малины, грозя лапой спящим налетчикам:

– Поделом вам. Надеюсь, вы проснетесь с ужасной головной болью!

Констанция и Винифред туго замотали сорок в сети.

– Они не слышат тебя, сестра, – сказала ей Констанция. – Давайте занесем их в дом, пока нас не заметили.

Они толчками и волоком затащили пернатых в двери аббатства.

Аббат отряхнул лапы.

– Прекрасно сработано, друзья мои. Что нам теперь делать – ждать до назначенного срока или сразу же начать переговоры?

Констанция широко оскалила пасть. Она уже предвкушала забаву.

– Позволь мне, отец аббат. Предоставь это дело нам с Амброзием. Мы пойдем и сообщим Железноклюву, что три цыпленка сидят у нас в мешке. Остальные займите свои позиции у окон и позаботьтесь, чтобы из них торчало побольше наведенных копий и стрел.

Констанция с Амброзием не спеша вышли наружу. Барсучиха закинула голову и крикнула в сторону крыши:

– Эй, вы там, наверху! Железнопузые, или как вы еще себя называете. Спускайтесь сюда, я хочу говорить с вами.

Амброзий прыснул со смеху в кулачок.

– Жаль, что здесь нет зайца Бэзила, он бы придумал прозвища этим птицам.

После минутного затишья на карнизе появился Мангиз. Прорицатель слетел на нижнюю крышу.

– Вы так скоро готовы сдаться, полосатая зверюга? – спросил он.

– Пойди прочисти свой клюв, пернатый!

– Молчать, земнолапая. Генерал послал меня говорить с тобой.

Амброзий, повернувшись к Мангизу, сморщил нос.

– Послушай, ты, чудила, лети-ка обратно к своему хозяину и передай ему, что мы хотим говорить с большой рыбой, а не с маленьким головастиком. Поторапливайся, не стой здесь разинув клюв!

Вещун был вне себя от обиды:

– Мангиз не забывает оскорбления, свинья с иглами.

Амброзий улыбнулся во всю ширь:

– Прекрасно, тогда у меня найдется еще несколько тебе на память: вислобрюхий, косоглазый, перозадый утиный выродок. А теперь убирайся, пока я и вправду не рассердился!

Когда ворона улетела, Амброзий повернулся к Констанции.

– Как думаешь, полосатая зверюга, я не был с ним слишком резок?

Констанция подумала с минуту:

– Нет, нет, в целом, я думаю, ты держался довольно хорошо, свинья с иглами.

Железноклюв вылетел в сопровождении Мангиза и нескольких грачей. Они спустились на самую низкую крышу. Констанция решила не давать им спуску в разговоре.

– Эй, привет, Железнозадый, или как тебя – Жестяклюв? Никак не могу запомнить. Впрочем, неважно. Что касается тех трех заложников, которых вы удерживаете, не кажется ли тебе, что пора их отпустить?

По тону барсучихи Железноклюв заподозрил, что что-то неладно, но сохранял пока свой наглый, высокомерный вид.

– Если вы пришли не для того, чтобы сдаться, то они умрут, земнолапая.

Амброзий взъерошил свои иглы:

– Я так и знал, что ничего не добьешься от этой птицы, разговаривая вежливо.

Констанция оставила насмешки. Теперь, когда ей удалось вызвать ворона на разговор, ее тон стал жестким и серьезным.

– Послушай меня, Железноклюв. У нас в плену три твои сороки. Если вы тронете хотя бы волос на головах наших заложников, то я лично утоплю этих птиц в пруду нашего аббатства. Это ясно?

Птицы на крыше загомонили и закаркали в испуге. Железноклюв мановением крыла заставил их замолчать.

– Вы взяли в плен Быстроклюва и его братьев? Я в это не верю.

Констанция двинулась к двери аббатства.

– Тогда я представлю доказательства. Мы перерезали вам доставку провизии, без этих сорок вы умрете с голода.

Констанция вошла в дом. Минуту спустя она вытащила оттуда сеть с запутанными в ней тремя сороками.

– Говорят, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Что скажешь на это? – крикнула она.

Железноклюв, всматриваясь, перегнулся через водосточный желоб,

– Я скажу, что вы хитро придумали. Но все это вам не поможет, я отряжу за провизией других.

– О, насколько я понимаю, воины – это воины, а не собиратели падали. Твои бойцы не могли выполнить этой работы, поэтому ты поручил ее сорокам.

– Ка-ах! Значит, мы станем собирателями падали, мы будем брать еду из того места, которое вы называете фруктовым садом.

Амброзий показал на окна.

– Нет, не будете! У нас есть лучники, пращники и копейщики, все они заняли позицию у окон, выходящих на фруктовый сад. Оттуда не так далеко стрелять, как с земли на крышу. Пошли сейчас нескольких птиц в сад и поймешь, что мы имеем в виду.

Пока Железноклюв, стоя на крыше, переваривал эту информацию, Амброзий указал на остатки земляники, валявшиеся на грядке:

– Пли!

Из окон раздался свист и звон отпущенной тетивы. Четыре стрелы и два копья, трепеща, воткнулись в землю среди земляничных ягод.

Железноклюв тяжело сглотнул комок в горле.

– Чего вы хотите?

Констанция положила тяжелую лапу на сеть.

– Ты понимаешь, чего мы хотим. Обмена заложниками.

– Вы просите невозможного.

– Тогда твоя армия умрет от голода на чердаке, – пригрозила барсучиха.

– Мы убьем ваших мышей, если вы не сдадитесь, – парировал Железноклюв.

– А мы убьем ваших сорок. Сеть нагружена камнями. Они утонут в пруду.

– Вы – мирные жители. Я знаю ваши законы, вы не можете сделать такого.

Констанция ухватилась лапами за сеть и потащила ее к пруду аббатства.

– Ошибаешься, – яростно прорычала она. – Может быть, они и мирные жители, но к барсукам это не относится. Мне будет приятно избавить Страну Цветущих Мхов от этой грязи. С меня довольно разговоров!

Огромная барсучиха вывалила сеть на отмель.

Попав в воду, три брата-сороки очнулись и застрекотали:

– Йаг-га! Спаси нас, Железноклюв, спаси нас! Помогите, мы утонем, обмотанные этой сетью. Железноклюв, Генерал, спасите!

Птицы на крыше, галдя и хлопая крыльями, беспокойно заплясали вокруг своего вождя. Мангиз зашептал ему что-то. Генерал склонил голову к вороне, кося блестящим глазом на сцену у пруда.

Когда Мангиз закончил, Железноклюв, повысив голос, произнес:

– Остановись! Не надо топить моих братьев-сорок. Они хорошо служили нам. Я буду обсуждать с вами условия.

Громкий возглас ликования пронесся среди защитников аббатства, припавших к оконным бойницам.

Констанция тихо вздохнула с облегчением.

– Тогда вы согласны на наше требование – трое в обмен на троих?

Железноклюв расправил крылья.

– Пусть будет так! Обмен произведем здесь, перед краснокаменным домом, когда вечерние колокола ударят на закате.

Амброзий переглянулся с Констанцией.

– Давай освободим заложников здесь и сейчас! – предложила она.

Железноклюв сложил крылья и прикрыл глаза с непререкаемым видом.

– Не преувеличивайте своей удачи, земнолапые. Вы и так победили. Обмен произойдет так, как я сказал. Согласны?

Констанция оттащила сеть с мелководья.

– Согласны!

Когда птицы улетели, Амброзий, глядя на Констанцию, покачал головой:

– Тут какая-то западня, я чувствую это всеми своими иглами. Эта птица что-то замышляет против нас. Ты видела, как он шептался с вороной? Они вынашивают тайный план.

Аббат приветственно вышел им навстречу.

– Я согласен с Амброзием, – сказал он. – Они явно придумывают ловушку. Вы держались отлично. Это был прекрасный блеф, Констанция.

У барсучихи был мрачный вид

– Это был не блеф, отец аббат. Я бы утопила в сетях дюжину таких птиц, если они угрожают нашему аббатству или его обитателям. Подождем и посмотрим, что они приготовили к закату.

34

Королева Клюва и ее воробьи имели мало шансов на успех, вступая в схватку с крысами. Многих из них подстрелили в воздухе. Но королева и ее воробьиное воинство были храбрыми и отчаянными бойцами: презрев опасность, они бросились в бой. Матиас с Орландо повели отряд в наступление через прогалину; землеройки последовали за ними, выхватив свои короткие мечи. Щекач, Джесс и Джабез раскручивали пращи, посылая в неприятеля камни, а Бэзил ворвался в ряды крыс, расшвыривая их страшными задними лапами.

– Рэдво-о-оолл! Гуосим! Логалогалогалог!

Стремительный натиск друзей одновременно с воробьиным налетом привел крыс в полное замешательство. Они дрались когтями и зубами, кололи нападавших стрелами, но, даже несмотря на свое численное преимущество, никак не могли устоять против обрушившейся на них мощи.

Землеройки, вооруженные короткими мечами, были страшными противниками в рукопашной схватке. Они сражались, стоя группами спиной к спине и обратившись в разные стороны. Кружась и рубя направо и налево, они образовывали настоящий убийственный смерч. Повсюду, отлетая с воплями, замертво падали крысы. Щекач и Джабез метали камни из пращей. Бойцы-воробьи впивались когтями в крысиные головы и неистово клевали их в морду. Крысы не привыкли отбивать атаку в ближнем бою на своей территории, и они вели главным образом оборонительные действия. Многим удавалось подстрелить воробья или землеройку. Однако они никак не могли потягаться с Матиасом и Орландо: боевой топор и меч косили их сотнями при каждом взмахе. И крысы высоко подлетали в воздух от страшных пинков Бэзила.

Сражение бушевало с переменным успехом. Лесные жители все еще чувствовали значительный численный перевес неприятеля, хотя их оружие было превосходно и они блестяще могли владеть им. Перевес мог еще оказаться и на той и на другой стороне, когда Лог-а-Лог круто повернул ход сражения. Он заметил подкравшегося за деревьями Камнекрапа и метнул в крысиного вождя как копье свой меч. Прицел был выбран верно. Камнекрап упал, пронзенный мечом Лог-а-Лога.

Когда крысы увидели своего павшего вожака, всякий боевой пыл угас в них. Вопя и завывая, они в панике бросились прочь в заросли деревьев.

Матиас, тяжело переводя дух, облокотился на свой меч. Не обращая внимания на полученные раны и укусы, Воин протянул лапу предводителю землероек:

– Отличный бросок, Лог-а-Лог!

Землеройки громкими ликующими криками приветствовали своего вождя.

Матиас огляделся кругом. Весь край прогалины, словно осенними листьями, был устлан телами убитых.

– Где мой друг – королева Клюва? – спросил он.

Сердце упало в его груди. Кучка бойцов-воробьев, уцелевших в битве, окружили свою павшую королеву. Матиас, Джесс и Бэзил опустились на колени рядом с ней, безудержными слезами оплакивая лежавшую перед ними воробьиную королеву. Мертвые глаза Клювы подернулись пеленой, ветер тихо шевелил ее оперенье.

Один из воробьев передал Матиасу маленький свиток.

– Мы летим всю дорогу из Рэдволла, – сказал он. – Аббат говорит отдать это вам, Королева видит вас в беде из-за крысиных червей. Она говорит помочь другу Матиасу.

Джесс легко подняла Клюву и отнесла ее на вершину платана. Положив тело на широком суку, она, по освященному временем обычаю Воробьиного племени, прикрыла королеву листьями.

Матиас сидел у подножия платана, обхватив голову лапами и горюя о своем друге.

Бэзил подошел и похлопал Матиаса по плечу:

– Полно, полно, старина. Я понимаю, это горько, что ей пришлось встретить смерть так далеко от Рэдволла, но она спасла нас своей отвагой.

Матиас выдернул травинку.

– Да, Клюва любила Рэдволл. Это был самый отважный подвиг, какой кто-либо совершил на моей памяти, Бэзил. Она бросилась сама и повела свое воинство в атаку на крыс, зная, что у нее с воробьями нет никакой надежды выстоять против них. Они полетели навстречу стрелам и сражались лишь когтями и клювом.

Орландо вытер о траву лезвие своего боевого топора.

– Я не знал эту воробьиху, Матиас, но своим храбрым натиском она спасла нам жизнь. Я видел существ, которые в десять раз превосходили ее размерами, но не имели и четверти ее отваги. Какая воительница!

Белка Джесс взглянула вверх на саван из листьев, лежавший на древесном суку.

– Старая добрая Клюва, а? Конечно же, совершенно отчаянная. Она скорее предпочла бы умереть, чем пропустить хорошее сражение. Готова поспорить, куда бы она ни отлетела ныне, она посмеивается над тем, как мы рыдаем сейчас, стоя вокруг, словно стайка детей из аббатства, которых рано зовут в постель, вместо того чтобы вновь пуститься на поиски лиса.

Матиас поднялся, слезы высохли у него на глазах. Он ударил в землю острием меча.

– Да, Джесс права. Нам нужно похоронить наших павших, затем мы покинем это место. Я не хочу, чтобы мой взгляд когда-нибудь коснулся его снова. Мы должны идти дальше на юг.

Позже в тот же день они сделали привал в тихом месте под сенью ясеневой рощи, далеко от той прогалины, на которой произошла битва. Матиас оценил ситуацию. Уцелевшие воробьи, вероятно, полетят назад в Рэдволл, неся с собой весть о том, что Воин и его друзья живы и здоровы и все еще идут по следу юных пленников. Лог-а-Лог вместе с остатками поредевшего ныне Гуосима твердо высказались за то, чтобы остаться с друзьями и довести до конца начатую миссию. Они расположились на земле и изучали присланную из Рэдволла карту вместе с надписью.

Матиас внимательно рассмотрел лист пергамента.

– Клянусь мехом, мне жаль, что мы не встретились с Клювой раньше! Вот послушайте:

В ком жажда испытать судьбу и пыл в груди,

На юг и на глагол держи свой путь, найди,

Пока в пути закат в десницу светит ало,

Где Старая Обитель в былые дни стояла.

Где твердь земная ввысь до неба поднялась,

Средь ночи отыщи там пару зорких глаз.

Среди дерев не спи в лесу под темной хвоей,

Будь бдителен, минуя место роковое,

Пускайся в путь, когда померкнет небосвод,

Опасность ждет тебя в потоке быстрых вод,

Копьем или мечом не бряцай на ходу,

Не то разбудишь длиннохвостую орду.

Тень друга, что дерзнул и не придет обратно,

Прах воинов лихих, что пали в деле ратном.

С иссушенных земель да не отступишь вспять,

Гляди оттуда вниз, где будешь ты стоять,

Где страх и тьма на дне и где не слышен звук

падения камней.

Но кто живым пройдет, не сгинет на века,

Увидит колокол и рядом – барсука.

Лицом к Владыке встань, что указует путь,

После полудня в летний день там будь.

Свою могилу смерть перед тобой раскроет.

Кто сам сойдет туда?.. Никто, кроме героя.

– Взгляните на карту, мы прошли через все эти места. Вот скалистая гряда, здесь сосновый лес, а тут река с изображением крысиных луков на другом берегу. Это место здесь – пригорки с деревьями, – вот где мы сейчас находимся. Что ты думаешь, Бэзил?

– Ты, разумеется, прав, старый вояка. Гм-м, здесь есть и здравый совет. Стихи предупреждают об опасностях в лесу, упоминают даже о тех маленьких рыбках. Ха! "Пускайся в путь, когда померкнет небосвод". Может, если бы мы переправлялись ночью, то имели бы шанс ускользнуть от этих крыс. Так-так, здесь тоже есть кое-какие пророчества. Несомненно, у нас много павших, и мы оставляем позади прах воинов. Но что это за строки об отступлении с иссушенных земель, а? Единственное, что заставляло меня когда-либо отступить, – это отсутствие еды, каково?

Орландо сверял маршрут с картой.

– Джесс, ты не могла бы взобраться на высокое дерево и взглянуть на юг?

Для такого опытного верхолаза, как Джесс, это было делом одной минуты. В мгновение ока белка оказалась на вершине граба.

– Мы почти на краю леса, – крикнула она вниз с высоких ветвей. – За ним видна какая-то равнина. Она кажется совершенно голой и пыльной.