Текст книги "Война Львов[СИ]"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

Елизавета, действительно, вскоре высадилась на побережье с армией численностью около сорока тысяч человек – в основном это были младшие дети всевозможным адрандских родов, которых ничто не держало на родине, а все наследные земли и средства были разделены между старшими братьями, а также наёмники всех мастей. Как и в прошлый раз, они вели себя на моей родине, как в завоёванной стране – грабили, жгли и насиловали. Как я и говорил брату – против них поднялась вся страна, объединились былые враги и даже некоторые из вассалов Наглей, остальные заняли выжидательную позицию, но на стороне королевы и её сына называемого не иначе, как Уильямом VI, не выступил ни один. Всё дело в том, что перед нашим триумфальным возвращением в Престон при загадочных обстоятельствах весьма вовремя умер Уильям V и сын Елизаветы, бывший наследник престола, был объявлен королём и формально возглавил войско. С нашей стороны армию вёл Алек, а его непосредственным помощником был, как маршал Страндара, ваш покорный слуга.

Однако для моего друга всё складывалось не так и радужно. У него была одна красивая причина остаться в Престоне и звалась эта причина Елена Орвик. Она приходилась младшей дочерью "Сажающему на троны" и они дружили с детства. Это была тихая девушка, не отличавшаяся особенно эффектной красотой, но с душой чистой и светлой. Она никогда не обращала внимания на особенности телосложения Алека, что привело к юношеской влюблённости, переросшей в настоящее чувство, едва не стоившее ему жизни в недавнем прошлом. Ему не стало помехой то, что Алек воевал с её отцом, тем более, что он взял несчастную Елену под свою опеку, когда Филиппа загнали в Таймский замок со всей семьёй. Алек настоял, чтобы она жила у него в престонском доме, что никоим образом не нарушает норм морали, так как он сам живёт в королевском дворце. По окончании же положенного траура по отцу они собирались объявить всем о женитьбе. Но не один только Алек сватался к Елене – желая прибрать к рукам обширные и богатые владения Орвика, ей едва ли не силой собирался повести под венец Бенджамен Крей. Это послужило поводом к новой дуэли, от которой родственничек её величества уклонился, сообщив о ней Лайонелу, принявшему соответствующие меры. И вот теперь мысли моего друга пребывали более в Престоне нежели здесь, что могло фатально сказаться на ходе кампании. Этого я допустить не мог, но с другой стороны, совершенно не представлял, что же мне делать.

С такими вот мрачными мыслями я ехал на юг, рядом с Алеком во главе многотысячного войска. Оно в равных долях состояло из фиарийских, салентинских и иберийских наёмников и ополчения страндарских сэров и нобилей. Наёмников вёл, к моей несказанной радости, граф Эрхард де Мальвуазен, оставшийся в Престоне после разгрома Орвика для восстановления основательно потрёпанных вооружённых сил Страндара. Здесь, на юге, откуда начали свою колонизацию энеанцы, дороги были конечно похуже материковых, но и куда лучше тех рек грязи, которые по какому-то недоразумению звались дорогами на севере страны, так что у Елизаветы было основательное преимущество перед нами, её армия продвинулась гораздо глубже вглубь Страндара чем мы рассчитывали, прежде чем мы встретили её у города под названием Оттон.

– Странное название, – более себе чем нам произнёс Алек, – больше похоже на билефелецкое имя.

Мы с де Мальвуазеном многозначительно переглянулись – с самого утра Алек пребывал в странной прострации, мысли его были где-то далеко, а ведь сегодня нам предстоит сражение с армией королевы Елизаветы. Мои самые "чёрные" предчувствия, похоже, начали сбываться.

– Разобьём лагерь там. – Алек бездумно ткнул пальцем в сторону вершины небольшого холма, господствовавшего над местностью. – Там мы разработаем план сражения. Когда там, кстати, должна подойти Елизавета?

– Не стоит недооценивать её, – заметил де Мальвуазен, – армию по нашим сведениям возглавляет Бертран де Мон-Кан – адрандский маршал, один из лучших военноначальников Адранды.

– Его ещё прозвали Меч Адранды, помню-помню, – покивал Алек.

– А ещё, если ты забыл, Алек, – добавил я, – Бичом страндарцев, то есть нас.

– И это помню, – отмахнулся Алек, – и то, что его Орвик разгромил, помню.

Спорить с ним было бесполезно и нам оставалось лишь выполнять приказы углубившегося в себя принца. Укреплённого лагеря, к сожалению, не получилось – Оттон был городом достаточно старым, основанным ещё энеанцами, и лес вокруг давным-давно был изведён на дрова и дома, палатки и шатры разбавили прямо в поле, защитив их хиленькими щитками и собранного по всем оврагам фашинника. Через полтора часа мы собрались в штабном шатре, расстелив на раскладном столе карту местности. Алек так и не вышел из состояния отстранённой задумчивости и был практически бесполезен в качестве главнокомандующего.

– Де Мон-Кан, – говорил де Мальвуазен, – военный незаурядного таланта. Я знаю это на собственном опыте. Он разгромил моего сюзерена и я тогда возглавлял войска левого фланга. Он воюет не по учебникам и трудам энеанских полководцев, его операции уже сами входят в учебники по военному искусству.

– Хватит пугать нас, милорд, – отмахнулся Алек. – Адрандцы воюют по одним и тем же правилам уже многие годы. Отразим их первый удар, остальное – дело техники.

– Ты их с билефельцами не путаешь, случайно? – постучал я костяшками пальцев по столешнице.

– Не путаю, Эрик, не путаю, – вяло протянул Алек. – И вообще, ты не хуже меня знаешь, все битвы до первой сшибки. – С этими словами он попросту вышел из палатки.

Проследив за ним глазами, я потёр лицо и поглядел на де Мальвуазена.

– И что теперь будем делать? – спросил я его.

– Разрабатывать план сражения, – пожал плечами он. – Будем делать это сами, раз уж главнокомандующий устранился.

Однако и это сделать оказалось не так и легко. Чёрная меланхолия Алека передалась и мне, так что соображал я несколько туговато. И всё же несколько интересных ходов мы сумели придумать, думаю, мы сумеем удивить маршала Бертрана да Мон-Кана.

Завершали совещание уже при свете свечей и масляных ламп и вышли из штабного шатра, потягиваясь и морщась от боли в затёкших конечностях. Я двинулся к своей палатке, однако на полпути наткнулся взглядом на тёмную фигуру на фоне белизны шатра главнокомандующего. Вздохнув про себя, я решительно шагнул к нему и откинул полог. В нос ударил стойкий запах дорогого вина, Алек сидел за таким же раскладным столом, как и тот, на котором была расстелена карта, но этот был уставлен основательной батареей пустых и полупустых бутылок. Мой друг методично напивался, изводя на это запас отличного вина, хотя иного, скорее всего, у него и не было.

– По какому поводу праздник? – поинтересовался я. – Мы ещё не победили, знаешь ли?

– Не победили, – усмехнулся он, – ничего – ты разобьёшь этого де Мон-Кана, разбил же Генри тогда, у холмов. А потом убил.

– Без тебя бы я тогда не справился, – буркнул я, без приглашения присаживаясь напротив него на походный складной стул.

– Помню, – ответ Алек. – Генри купился на банальный трюк. Я от него этого не ожидал.

– А он многого не ожидал от нас и его величества. Я, кстати, тоже кое-чего от тебя не ожидал, Алек…

– Этого?! – со смехом уточнил он, указывая на бутылки бокалом. – Я и сам от себя такого не ожидал. За это надо выпить. – Он наполнил бокалы и выпил вино из своего одним глотком, я же лишь пригубил, оценив великолепный букет.

– Что стряслось, Алек? – рискнул напрямую спросить я. – Ты решал свои проблемы мечом, а не вином. Выкладывай всё начистоту.

– Братишка запрещает мне жениться, – буркнул Алек. – Говорит, что одной доченьки предателя в нашей семье довольно и пускай её берёт в жёны эта скотина Бенджамен. И я с этим ничего поделать не могу, понимаешь, совсем ничего, Эрик. Как решить эту проблему мечом, может посоветуешь, премудрый Эрик Фарроу. Ты же у нас мастер по разрешению любых проблем!

– Жениться можно и тайно, – пожал я плечами, – а после поставить брата перед фактом.

– Можно, – кивнул я, – и я об этом тоже думал, но Креи всё продумали заранее. Вот меня и услали сюда воевать, а в это время её уже ведут под венец. С Бенджаменом!

– Давай разобьём Елизавету здесь и сейчас, – предложил я, – а после вернёмся в Престон и со всем разберёмся. Как говаривал мой отец, будем решать проблемы по мере их возникновения. До конца обязательного траура по отцу ещё добрых пара недель.

– Никак не успеть! – отрезал Алек, проглатывая очередной бокал вина, похоже даже не чувствуя вкуса.

– Не успеть, – кивнул я, – но можно ведь и оставить её молодой вдовой.

– Убийц нанять! – вздрогнул всем телом от отвращения Алек. – Это ниже моего достоинства.

– Можно обойтись и без них, – пожал плечами я. – Помнишь того наёмного бретёра, вызвавшего тебя на дуэль прямо на мосту через Тайм. Его прикончили мы с одним салентинцем в ночь перед дуэлью. В этом случае дело можно решить сходным образом – и Елена не будет знать об этом.

– Это пахнет подлостью, Эрик, – задумчиво протянул Алек, но в словах его не было той каменной уверенности, что всего минуту назад. – Я не желаю быть в этом замешанным.

"И не будешь, – пообещал себе я, – ты даже не узнаешь о том, кто убил мужа Елены, если свадьба их состоится вообще". И тут вялое течение моих мыслей прервало появление в шатре Алека тощего юнца, одетого как оруженосец, но без герба его сэра на куртке. И было в его внешности и манере держаться что-то удивительно знакомое, но при неверном свете единственной масляной лампы, освещавшей шатёр, разглядеть его я не сумел. Он поразил нас прямо с порога бросившись Алеку на шею. Опешивший принц едва не рухнул со стула, а после удивлённо воскликнул, разглядев лицо "оруженосца", оказавшееся всего в паре дюймов от его лица.

– Елена, что ты делаешь здесь?!

– Я… Они… А я… – Доносились до меня обрывки её сбивчивых фраз. – К тебе…

Выяснилось всё достаточно быстро. К Елене тем же вечером, когда Алек уехал из Престона, заявились Креи во главе с Лайонелом, который привёл ещё и кардинала Страндара, непотопляемого Брефорда, которому завтра будет лет сто. Они хором заявили, что кардинал, как глава страндарской церкви, объявляет её траур по отцу оконченным и "раба Господня Елена Орвик" может связать себя узами святого брака с Бенджаменом Креем. Вот этого несчастная Елена вынести никак не могла. В робкой девушке проснулся неукротимый дух Орвиков и Берри, из чьего рода происходила её мать, она приказала слугам, преданным ей лучше любых псов, выпроводить незваных гостей, а когда они ушли, хоть и не без пререканий, велела им готовить её в дорогу. В тот же вечер она тайком, в одиночку покинула Престон и отправилась за армией. Однако продвигались мы столь быстро, что догнать нас Елена сумела только сейчас.

С одной стороны я был безусловно рад тому, что меланхолия покинула сердце моего друга, с другой же – его охватила эйфория, когда кажется, что одной рукой небо к земле, а другой – землю к небу притянешь и не поморщишься. И вот теперь он глядел на врага, как всего лишь досадное препятствие на пути к долгожданной свадьбе с Еленой. Это настораживало не меньше чем предыдущее состояние, но всё же внушало определённую надежду.

Не зная точного количества войск противника, мы решили занять оборонительную позицию. Выстроив армию обычным порядком – рыцарский "частокол" из страндарцев на флангах, фиарийцы с иберийцами и самыми надёжными из вассалов Алека, как герцога Итаи и потомка рода Руанов – в центре, выстроенные "клювом" для мощного удара и прорыва строя противника. Как обычно, пехота пойдёт, поддерживая рыцарей, и в случае чего отразит натиск врага. А вот где стоят стрелки противник понять не должен – это будет наш первый и главный сюрприз Елизавете и маршалу де Мон-Кану.

Наш противник решил расправиться с нами одним быстрым и решительным натиском, действительно, в стиле прямолинейных билефельцев, а не адрандцев, чья манера воевать более напоминала искусное фехтование. Тут же нас, фигурально выражаясь, били дубиной по голове. Это нам было только на руку.

Рассвет золотил сталь доспехов и бумагу фальшивых корон на шлемах страндарских рыцарей. Не смотря на то, что прошло достаточно много лет со времён разгрома при Тор-Руане, её величеству так и не простили жестокую расправу над Александром Руаном и его сыном, Томасом, нацепив на купола шлемов короны из золочёной бумаги. Такие когда-то Елизавета велела надеть на головы Руанов, прежде чем приколотить их над воротами замка.

Сыграли горны в стане врага и войско Елизаветы медленно двинулось нам навстречу, с тыла их прикрывала пехота. Я повернулся к Алеку, тот кивнул и я сделал короткую отмашку. Представление началось! Загремели барабаны салентинских стрелков, заиграли трубы, что-то закричали их офицеры, координируя действия подчинённых. Наёмники медленно и размеренно вышли из-за строя тяжёлой иберийской пехоты, обогнули нас с фланга и выстроились точно напротив наступающего противника.

– Товьсь! – взревели дикими медведями салентинские офицеры, солдаты вскинули винтовки, щёлкнули затворами. – Цельсь! – Приклады к плечам, глаза ищут цель. Блестят наконечники копий вражеского рыцарства. Как же страшно, наверное, стоять вот так, без всякого доспеха, в одном тонком суконном мундире, напротив несущихся и отчаянно грохочущих сталью монстров, а у тебя есть только один выстрел – и никаких гарантий, что поразишь цель и, главное, останешься жив после выстрела. – ОГОНЬ!!!

Да уж чего-чего, а огня хватало. Залп салентинцев буквально смёл первые ряды адрандцев. И тут же мы дали лошадям шпоры, оставляя наёмникам, сделавшим своё дело небольшой "коридор" для отступления в тыл. Это неким образом напоминало битвы при Тор-Руане и Сауторке, но меня это волновало меньше всего. Мы сшиблись с ошеломлённым противником, план де Мон-Кана сорвался, его рыцарей теснили. Интересно, что теперь предпримет Бич страндарцев.

Он и вправду оказался отличным полководцем, но потеряв оружие, могучую рыцарскую конницу, уже ничего не мог поделать и теперь пытался лишь спасти оставшуюся часть армии, выводя из-под удара пехоту. Но этого ему сделать не дал де Мальвуазен, прорвавший строй врага с фланга и зашедший в тыл. За рыцарями следовали иберийские наёмники и наша собственная пехота.

Я рубился, как всегда, в первых рядах, бок о бок с окрылённым Алеком, которого всё время приходилось прикрывать, он постоянно забывал об обороне, увлекаясь схватками с адрандскими рыцарями. Но в общем тот бой прошёл для нас вполне удачно, кроме одного досадного и крайне неприятного случая, испортившего всем настроение от одержанной победы и мести королеве Елизавете. Уже после окончания сражения, когда Елизавета и легендарный маршал Бертран де Мон-Кан, Меч Адранды, Бич страндарцев, оказались в плену, к нам подошёл юноша со знакомыми чертами лица, одетый в цвета герцогов Нагльских, чёрную куртку на груди украшал герб с белым львом.

– Я – милостью Господней король Страндара, Уильям VI Нагль, – провозгласил он, – вызываю тебя, брат узурпатора Марлона Руана, на дуэль. Выбирай оружие, бесчестный… – Он захлебнулся от захлестнувших его эмоций.

– Что ты творишь?! – воскликнула стоявшая тут же Елизавета, ничего не подозревавшая об эскападе сына. – Я запрещаю, сын…

– Поздно, – протянул с нехорошей улыбкой, какой я не ожидал от него, Алек, – вызов брошен и принят мной.

– Молодой человек, – с укоризной на чистейшем страндарском произнёс маршал де Мон-Кан, – это будет не дуэль, а убийство. Если вы так жаждете крови, я готов сразиться с вами вместо этого юноши.

– Зачем мне вы, маршал? – усмехнулся Алек. – Вы ничего дурного не сделали ни мне лично, ни Страндару.

– Так не отнимайте у матери сына, – было что-то в голосе гордой адрандки Елизаветы, заставляющее почти жалеть её, не королеву, а обычную женщину, мать.

– Вы, ваше величество, когда-то отняли у меня отца, приколотив его голову над воротами замка. Я долго ждал того часа, когда смогу отомстить вам. За отца и брата вы заплатите мне самым дорогим, что у вас есть. Вашу шпагу, сударь! – Это он уже обращался к Уильяму.

Они разошлись на положенное расстояние и Алек оказался на расстоянии от меня.

– Что ты творишь, Алек? – тихо спросил я его. – Зачем тебе это убийство?

– Затем, – отрезал он, обнажая шпагу, – я ни словом не солгал Елизавете. Сейчас я мщу всему роду Наглей за то, что они творили со страной и моим родом.

Он шагнул навстречу юному Уильяму, сделал быстрый выпад, от которого тот закрылся довольно неумело, что позволило Алеку молниеносно контратаковать, пронзив грудь последней надежде рода Наглей. Парнишка покачнулся с пятки на носок раз, другой, третий и рухнул навзничь.

Я отлично запомнил лицо королевы Елизаветы, искажённое гримасой нечеловеческого страдания. Она начала оседать на землю и если бы маршал де Мон-Кан не подхватил её под локоть, так и упала бы прямо на тело сына.

Алек преспокойно вытер клинок шпаги платком и спрятал её в ножны.

Так закончилось долгая гражданская или, как её ещё называли, династическая война, получившая говорившее само за себя именование «Войны львов». У Наглей не осталось ни одного настоящего претендента на страндарский престол, кроме мало кем всерьёз воспринимаемого Роджера графа Руджмонта, внука герцога Аредина, дяди Уильяма V, некогда полновластного правителя Страндара. Однако и Руана, настоящего Золотого льва, на троне не было. Марлон предался безудержному пьянству и разврату, в его постели перебывали практически все фрейлины и прочие смазливые девицы из придворных, а после и вовсе горожанок. Последней его любовницей была дочь престонского купца. Но дело даже не в том, кто она была. Его величество имел несчастье всерьёз влюбиться в неё по-настоящему и даже приблизил её ко двору, а это уже было немыслимым поступком. Её величество, подрастерявшая за прошедшие годы большую часть красоты, просто исходила ядом, стоило ей хотя бы издалека увидеть новую пассию Марлона.

А страной правил всесильный дядя Генриетты, не знавший пределов в своей жадности. Он сделал Бенджамена командиром королевской гвардии, настроив против себя добрую половину страндарского рыцарства, почитавшего за честь служить там и считавшего предыдущего командира Роджера Хетфилда лучшим из лучших.

Все эти новости я узнавал с изрядным опозданием, потому что почти сразу после разгрома Елизаветы при Оттоне, уехал в родной Фарроушир. Там я принял пост командира графской дружины (может и не очень высокий для маршала Страндара, но мне большего и не нужно было) и теперь воевал – если можно было так сказать – не адрандцами или фиарийцами, а с родными страндарскими разбойниками. Да и это случалось не так часто, слишком уж боялись они дружины, возглавляемой не кем иным, как маршалом Страндара, победителем Орвика и соратником Александра Руана, которого многие считали последним истинным наследником Золотого льва. Это была мирная и спокойная жизнь, о которой я всегда мечтал с некоторых времён, не могу, правда, точно сказать с каких именно.

А время шло и шло своим чередом. В Таймском замке был убит Филипп герцог Максвелл, причём убит жестоко, неизвестные утопили его в бочке с вином. Особенно выяснять, кто виновен в этом страшном преступлении его величество не стал – слишком неприятен ему был родной брат – предатель. Елизавету выкупил за немалые деньги Эжен X и сломленная женщина нашла свой покой на родной земле. Вскоре смерть настигла и самого короля развратника, а ведь ему не было и сорока лет. И началась новая борьба за трон, которую многие посчитали продолжением Войны львов. Правда эта война разворачивалась не на полях сражений, а в тиши королевского дворца.

Глава 8

У меня возникло стойкое чувство, что однажды я уже видел нечто подобное когда-то. В ворота Тор-Фарроу въезжал длинный кортеж рыцарей под знаменем Руанов. Ничего хорошего от этого визита я не ожидал. Я спустился со стены во внутренний двор замка, встречая своего бывшего лучшего друга Александра Руана герцога Итаи. За прошедшие годы Алек сильно изменился – заострились черты лица, упражнения, которые он не прекратил до сих пор, сделали практически незаметными его физические недостатки, однако в глазах его поселился какой-то недобрый огонёк, знакомый ещё по поединку с юным Уильямом Наглем. Этот новый Алек мне совершенно не нравился. Он спрыгнул с коня и без прежней живости и радости поздоровался сначала с Кристианом, а уж после со мной, как и предписывали правила приличий, на которые нам в своё время было плевать. Так было раньше, но не теперь.

Мы прошли в отцовский кабинет (странно, он уже столько дет принадлежит Кристиану, а я продолжаю думать о нём, исключительно как об отцовском) и завели разговор.

– Страндар лишился короля окончательно, – произнёс первым делом Алек. – Его не было давно, но теперь не осталось и того похотливого чучела на троне, каким был мой покойный брат. Креи правят страной самовластно, как Скрианы и Аредины во времена моего отца.

– Призываешь нас к открытому бунту, – без улыбки сказал мой брат, – как когда-то призывал моего отца – твой. История повторяется и мой ответ будет тем же. Фарроу служат Страндару, а не Руанам с Наглями или Креям.

– Никакого мятежа, милорд граф, – покачал головой Алек, – в Престоне идёт борьба за место регента. Пока им официально является Лайонел Крей, однако парламент ещё не принял акта о назначении его на эту должность. Так что его можно оставить с носом.

– Я бесконечно далёк от этих дрязг. – Брату стоило определённых усилий не сказать "грязных дрязг" – Пока в стране мир и покой – меня власть вполне устраивает.

– Я знаком с благоразумием рода Фарроу и их неизменной верностью Страндару и более рассчитываю своего давнего друга. – Он впервые прямо посмотрел мне в глаза, словно бросая вызов.

Не помню точно, что тогда ответил, но на этом разговоры о политике закончились. Я понял, что Алек приехал сюда за мной и только за мной, не рассчитывая на поддержку моего брата, в полной мере унаследовавшего отцовскую рассудительность.

Вечером того же дня у нас братом состоялась ещё одна, крайне эмоциональная беседа, невольно заставившая вспомнить мой последний разговор с отцом.

– Итак, ты побежишь за своим Алеком снова, – ехидно произнёс Кристиан, – наплевав на все традиции Фарроу. – Это был не вопрос, а заключение.

– Не побегу, брат, – покачал я головой, – но и оставаться в нашей глуши, когда такое твориться в Страндаре – это практически преступление.

– Предаёшь нас ради друга, – протянул брат, – видимо, ты так и не стал настоящим Фарроу, каким хотел тебя видеть отец.

– Не стану отвечать тебе, как когда-то отцу, не хочу так смертельно обижать. Ну да ладно, вот только Алек сильно изменился и меняется не в лучшую сторону, Сейчас же он рвётся к власти любыми способами и от этого, быть может, будет зависеть каким станет следующий реальный правитель Страндара.

– Я надеюсь только на одно, – задумчиво протянул брат, – что ты сейчас говоришь правду, а не то, в чём сам хочешь убедить себя.

И что самое неприятное, у меня до сих пор нет твёрдой уверенности в том, какие именно мотивы двигали мною тогда. Но как бы то ни было, утром следующего дня я уехал из Тор-Фарроу в свите герцога Итаи, официально – на похороны его величества Марлона Руана.

В Престон мы въехали утром того дня, когда должны были эти похороны состояться. Однако первым делом мы отправились не к королевскому склепу, а в некое неприметное поместьице неподалёку от места упокоения места упокоения нескольких поколений страндарских королей, от первых Фолксов до Уильяма V Нагля, который не смотря ни на что всё же был коронованным королём Страндара в отличие от его несчастного сына, похороненного где-то в окрестностях Оттона. В поместье нас ожидала набольшая группа гвардейцев во главе с Роджером Хетфилдом, хоть и отстранённым от поста командира, но гвардии не покинувшего. Они коротко переговорили и двинулись к выходу, положив руки на рукоятки мечей и шпаг. А мне оставалось только гадать – устроят они бой прямо в склепе или нет?

Боя не понадобилось. Гвардейцы, верные Хетфилду, попросту окружили Креев, тихо и без лишней суеты, не прерывая вялого течения церемонии. По окончании её их препроводили в Таймский замок, а после и в родной лен, подальше от столицы и наследника трона. Внеочередное заседание парламента без каких-либо проволочек признало Алека регентом и он тут же отправился в комнату, где содержались дети Марлона – Томас и Александр, названный в честь то ли Алека то ли ещё отца, Золотого льва – и сообщил им, что теперь он будет их опекуном до достижения совершеннолетия.

Однако титула регента Алеку оказалось недостаточно. Он решил стать королём. Короновать малолетнего Томаса никто не собирался, ему не исполнилось ещё и семи лет и по страндарским законам он не имел совершенно никаких прав. А законы у нас ещё согласно Великому манифесту Джорджа Безземельного распространяются на всех – от последнего крестьянина до короля, в данном случае – его наследника.

– Ты останешься наследником престола, Том, – объяснял Алек перепуганному, лишившемуся в одночасье всех родственников мальчику. – У меня ведь нет детей, – действительно, единственный сын Алека, тоже Томас, умер в малолетстве, – и уже не будет никогда, – следом за сынишкой умерла и единственная любовь его – Елена, дочь "Сажающего на троны", он хотел жениться дочери Марлона Маргарите, но от брака с собственной племянницей его удалось отговорить, как от слишком смелой идеи. – Так что после моей смерти королём станешь ты.

Мальчик мало что понимал, лишь кивал в такт словам властного опекуна.

Коронация Александра III Руана, герцога Итаи, разительно отличалась от коронации его старшего брата, проходившей в обстановке нервозности и подготовке к войне с Елизаветой. Это была пышная и красивая церемония, отвечавшая всем канонам нашего в высшей степени запутанного придворного этикета, за что отвечал до невозможности важный церемониймейстер, так и сыпавший сплошными "циркумстанциями" и "обсервациями", а также правилами ведения "конверсации" в обществе коронованных особ. Меня он, похоже, считал законченным тупицей и недалёким воякой, совершенно не способным к соблюдению оных обсерваций, так что мне пришлось смириться с поучениями этого смешного человечка в пышной одежде, как с неизбежным злом. Чтобы только не встречаться с ним, я частенько скитался по дворцу, словно приведение, пугая дворцовую челядь и влюблённые парочки, уединившиеся в укромных уголках. Во время одной из таких прогулок я наткнулся на сына Роджера Хетфилда – Хемфри, отличавшийся редкостной "скользкостью", иначе не скажешь, он выполнял разнообразные "деликатные" поручения при Марлоне. Я считал, что Алек отправит его в ссылку, а то и вовсе – на плаху, но он этого не сделал, оставив его при дворе, и Хемфри по прозвищу "Слизняк" продолжил заниматься прежними делами. За переговорами по одному из таких дел я его и застал.

В одной из комнатёнок практически не посещаемой части дворца Хемфри разговаривал с лорд-мэром Таймского замка Клиффордом и меня эта беседа крайне заинтересовала.

– Детей-то за что… – почти шептал Клиффорд. – Они ж… ни в чём… Сэр Хемфри, не по-людски ведь, а?

Почему-то у меня не возникло ни малейших сомнений по поводу того, о ком именно идёт речь.

– Уил перед смертью тоже мало чем от ребёнка отличался, – злобно усмехнулся Хемфри, – но у тебя, Клифф, не было никаких угрызений совести.

– Так ить он же ж хоть и был всё одно, что ребёнок, но всё ж – взрослый человек, а тут – дети.

– Дети – не дети, – отмахнулся сын командира гвардии, – ты, в конце концом, будешь получать за них полное содержание на обоих принцев пять лет. Да ты в золоте купаться сможешь, Клифф.

– Золото, – буркнул лорд-мэр, – а как мне перед Господом ответ держать после смерти. Убийство, да ещё и детей… Вам-то что, вы многих убили, сами говорите, вам Долина мук гарантирована.

– Ты тоже туда отправишься, Клифф, – рассмеялся Хемфри, – и сам отлично знаешь это. В соседних котлах вариться будем. Кончай обманывать себя и живи сейчас, не думай о том, что будет после смерти. В общем, ты меня слышал, отказываться – смысла нет, принцев не спасёшь, а вот я тебя в этом случае сгною. Понял меня?

Не знаю, понял ли его лорд-мэр, но вот я понял, что разговор их окончен, и поспешил покинуть эту часть дворца.

Пышная коронация завершилась не менее пышным пиром, но у меня совершенно не было аппетита. На уме у меня был только недавний разговор Хемфри с лорд-мэром Таймского замка. Не мог Слизняк сам по себе придумать убийство принцев, он всегда действовал по прямому распоряжению сверху, от короля, а чаще реального правителя Страндара. Кто у нас сейчас реальный правитель? Вот об этом мне совершенно не хотелось думать.

Я рано покинул пир, сославшись на недомогание, однако на моё исчезновение никто и не обратил внимания – все были слишком заняты поглощением разнообразных вин и яств. В голове шумело от выпитого, но я не был достаточно пьян, чтобы мгновенно уснуть. Я, не раздеваясь, растянулся на постели, в голове бродили всё те же неприятные мысли о неприятных изменениях в характере Алека. Решив, что завтра же покину Престон, я таки уснул. Проснулся я неожиданно, вот только что спал – а сейчас уже нет. Спрыгнув с постели, огляделся, потянулся к перевязи со шпагой, висевшей на спинке стула.

– Не стоит хвататься за шпагу, – услышал я знакомый голос (его забудешь!) мистера Мортимера, – по крайней мере, прямо сейчас. Вы ведь всё ещё хотите спасти несчастных юношей-принцев. На вашем месте я бы поторопился – убийцы уже отправились в Таймский замок.

Томаса V некоронованного короля Страндара разбудил едва слышный скрип двери. Он открыл глаза и увидел высокого (для мальчика пяти лет отроду все были высокими) человека в чёрном (или другой тёмной одежде), отсвет свечи, всегда горевшей на столе рядом с постелью юного принца (или короля?) – он всегда страшно боялся темноты, – упал на короткий клинок кинжала.

Страх сжал сердце Томаса, он вцепился немеющими пальцами в край одеяла, не в силах больше пошевелить и пальцем. Горло его перехватило, он не мог даже закричать, позвать на помощь. А чёрный человек наступал, даже не осознавая, что его жертва не спит.

Он уже занёс над Томасом кинжал, когда из-за его спины, от оставленных открытыми дверей, донёсся властный окрик:

– Стой!

Следом короткий свист, удар и чёрный человек начал оседать на пол. Чьи-то руки подхватили его и прислонили к стене, над перепуганным Томасом склонился незнакомец с грустными и добрыми глазами.

– Забудь о том, что сейчас произошло, – произнёс он, – это был просто сон, дурной сон.