Текст книги "Борьба за скорость"
Автор книги: Борис Ляпунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Теперь, когда мы познакомились со многими электронными приборами, надо сказать еще и о том, как электроника ведет счет и решает задачи самые разные, самые сложные, да еще с небывалой быстротой.
Ответ здесь наполовину известен. Техника умеет создавать «электрическую картину» многих явлений, преобразуя изменения разных величин в разные электрические токи.
Она может создавать и «электрические модели» различных процессов. На языке математики многие непохожие друг на друга явления описываются совершенно одинаково.
«Казалось бы, что может быть общего между расчетом движения небесных светил под действием притяжения к Солнцу и между собою и качкой корабля на волнах? Между тем, если написать только формулу и уравнения без слов, то нельзя отличить какой из этих вопросов решается: уравнения одни и те же», – писал академик Крылов.
В этом проявляется единство природы. И этим пользуется техника.
Вместо «настоящего» явления, скажем, действия аэродинамических сил на летящий самолет, составляется электрическая цепь, где токи, напряжения и другие величины, с какими имеет дело электротехника, заменят определенные силы, скорости, нагрузки. Для того и другого формулы одинаковы.
А для математики безразлично, что именно мы решаем. Формулы-то ведь одни и те же. Поэтому, меняя электрические величины, тем самым по их изменению можно судить о других, их «заместителях», о том, что делается с самолетом, когда меняются условия полета – силы, скорости, нагрузки.
Таких примеров можно было бы привести множество, суть же одна: «электрическая модель» точно показывает явление, позволяет узнавать, как оно произойдет.
Но так как дело свелось к электричеству, то здесь без электронных ламп не обойтись! Они управляют токами в электрических моделях, затрачивая на это очень малую мощность.
В счетно-решающих устройствах работают тысячи ламп.
На большом самолете их несколько сотен.
Радиолампы поднимаются на ракетах в стратосферу, обеспечивая управление и связь с землей. Одновременно передается около трех десятков разных сведений, которые сообщают автоматические приборы: и о воздухе, и о солнечных и космических лучах, и о положении ракеты, и о работе ее механизмов.
Надо отметить, что создать электронные лампы для таких летающих лабораторий было нелегко.
Эти лампы должны быть прочными. Ракете приходится испытывать в полете большие перегрузки, толчки и колебания.
Они должны быть в то же время маленькими и легкими. В ракете мало места! И вдобавок нужно обеспечить герметическую защиту всех деталей рации, – ракета летит туда, где воздуха почти нет. Лампы же для самолетной аппаратуры должны быть еще и долговечными.
Радиотехники создали миниатюрные лампы и электронные приборы, которые выдерживают всё, что достается при тяжелой их «летной» службе.
Есть сверхминиатюрная лампа чуть побольше рисового зерна! Между концами электродов такой лампы – расстояние в половину микрона, а сами электроды диаметром всего в сотую долю микрона.
Миниатюрные радиоприборы – лампа и передатчики.
Вес крохотных радиоприборов – передатчиков, приёмников, усилителей – исчисляется всего граммами, а размеры сантиметрами. Передатчик значительно меньше спичечной коробки и весит несколько граммов.
Как же удалось этого добиться?
Схемы в радиоприборах – соединения деталей между собой – стали печатать на баллоне лампы, нанося линии из проводящих материалов толщиною в микроны. Конденсаторы, сопротивления, все детали собираются в крошечные блоки и заливаются герметизирующей смолой.
Невольно вспоминается рассказ Лескова о том, как тульский кузнец блоху подковал… Ведь сборку радиоприбора надо вести чуть ли не под микроскопом.
Так электроника приспосабливается к службе, которую ей надо нести в стратосфере и за атмосферой, при фигурных полетах и сверхзвуковых скоростях.
Многообразные применения электронных ламп трудно даже перечислить!
Электронные лампы применяются в приборах, которые помогают управлять артиллерийской стрельбой, автоматически вести прицеливание и огонь с самолета, находить цели, летящие с огромными сверхзвуковыми скоростями, обнаруживать за много километров суда и самолеты, и даже перископ подводной лодки. Так электроника служит военной технике.
Электроника – оружие агрессии в странах империализма, готовящихся к войне.
Управляемые бомбы и снаряды, автоматические прицелы для бомбардировщиков, телеуправляемые самолеты нуждаются в электронных приборах.
Вот почему тратятся империалистами огромные деньги на развитие электроники, автоматики и телемеханики.
Только в Советском Союзе покоренный электрон, мир сверхвысоких скоростей поставлен на службу человеку и широко применяется для мирных целей.
Советская наука двигает электронику вперед.
Советский ученый, лауреат Сталинской премии Л. А. Кубецкий разработал новые типы электронных усилителей – вторично-электронные приборы, открывающие перед техникой и наукой удивительные перспективы.
Расширить возможности наших органов чувств, обнаружить неуловимое и реагировать на него с недостижимой для человека быстротой – вот какую цель он поставил. В построенных им сверхчувствительных электронных приборах усиление светового сигнала достигает миллиарда раз! Это в сотни тысяч и миллионы раз больше, чем может дать «искусственный глаз» – фотоэлемент.
О фотоэлементе мы вскользь упомянули, когда объясняли принцип телевидения. Но о нем стоит поговорить поподробнее.
Наряду с электронно-лучевой трубкой и электронной лампой эта самый распространенный в электронике прибор.
Не только тепло может заставить электроны вырваться из металла. Великий русский физик Столетов открыл, что свет выбивает с поверхности металла электроны, создавая фототок («фотос» – свет).
Он проделал такой опыт. Металлическую пластинку и металлическую сетку присоединили через измерительный прибор к электрической батарее.
Между пластинкой и сеткой в цепи был разрыв, и прибор не показывал тока. Но как только на пластинку падал свет, стрелка прибора отклонялась. В цепи шел ток, хотя пластинка и сетка по-прежнему не были соединены.
Почему возник ток? Потому что свет может вырывать с поверхности некоторых металлов электроны. Поток электронов – электрический ток – и замыкал цепь.
Фотокатод из светочувствительного металла цезия служит источником электронов в фотоэлементе. Ток, рожденный светом, бывает слаб – на помощь приходит усилитель, электронная лампа, делающая его сильнее в сотни тысяч раз.
Некоторые фотоэлементы для усиления фототока наполняются газом. Тогда электроны, вылетевшие с поверхности фотокатода, сталкиваются с молекулами газа.
При столкновениях из молекул вылетают их собственные электроны. И общий электронный поток возрастает. Кстати, некоторые лампы-усилители тоже наполняют газом, чтобы получить больший ток.
Без фотоэлемента не было бы звукового кино. Сбоку на кинопленке есть «звуковая дорожка», состоящая из полосок разной прозрачности или из дорожки волнистой (зубчатой) формы. Это запись звука, который мы слышим, когда демонстрируется фильм.
Через дорожку пропускают луч света. Он перестает быть одинаково ярким, будет колебаться в зависимости от формы или прозрачности идущей перед ним звуковой дорожки.
А дальше берется за работу фотоэлемент, превращающий колебания света в колебания электрического тока. Ток попадает в усилитель, а затем в громкоговоритель и заставляет электромагнит притягивать пластинку – мембрану, которая колеблет воздух, создавая звуки.
Разнообразную службу несут фотоэлементы. В современной технике – это телевидение, фототелеграфия, фотоэлектронная автоматика, где свет работает как контролер, регулятор, управитель в машинах и приборах.
Фотоэлемент замечает мельчайшие изменения в силе света, в освещенности – и этот волшебный глаз служит в «органах чувств» автоматов.
Вторично-электронный прибор, одно из интереснейших достижений электроники, – родственник фотоэлемента, его старший брат.
Фотоэлемент уступает по чувствительности человеческому глазу. Глаз человека замечает столь слабый свет, какой искусственный глаз не уловит, – слишком мало электронов он рождает, слишком мал тогда фототок. Академик С. И. Вавилов на остроумном опыте показал, что человеческий глаз может заметить ничтожную световую вспышку – всего несколько квантов.
Чтобы повысить остроту «волшебного глаза», усилить ток в фотоэлементе во много раз, надо заставить электроны «размножаться».
Было замечено, что некоторые металлы под действием электронного потока начинают сами испускать электроны. Новых вторичных электронов получается больше, чем первичных.
Электронный поток, уже усиленный однажды, можно снова и снова усилить таким же путем. В этом и состоит принцип устройства вторично-электронного прибора, или, как его еще иначе называют, фотоэлектронного умножителя.
В таком приборе электронный пучок, рожденный светом, как в фотоэлементе, попадая на пластинку со специально изготовленным поверхностным слоем, выбивает из него новые электроны. Повторяя умножение электронного потока, и можно добиться общего усиления его в миллиард раз.
Вторично-электронные приборы расширят наши возможности в технике и науке.
Они открыли невидимые человеческим и искусственным глазом – фотоэлементом звездные миры.
Они помогут рождению новых высококачественных сплавов, управляя плавкой с непостижимой быстротой. Сопоставляя спектр сплава – нужный и получаемый при плавке, они мгновенно отзовутся на малейшее отклонение от нормы.
Вторично-электронная трубка может «читать» показания на шкалах приборов и посылать сигналы, идущие затем в радиопередатчик. Приборы сами сообщат о своей работе.
«Читая» чертеж, она будет управлять работой станка-автомата.
Таких примеров можно было бы привести немало. В автоматике и телемеханике – управлении на расстоянии – найдут широкое применение вторично-электронные приборы, которые станут в наших руках новым важнейшим средством научных исследований и технического прогресса.
Фотоэлемент и его применение. 1. Схема фотоэлемента: 1) светочувствительный слой (катод), 2) анод, 3) окно для доступа света. 2. Фотоэлемент в кино: 1) источник света, 2) кинолента, 3) фотоэлемент, 4) усилитель, 5) репродуктор. 3. Фотоэлемент в фототелеграфии: 1) источник света, 2) барабан с текстом, 3) фотоэлемент, 4) модулятор света, 5) барабан с фотобумагой. 4. Фотоэлемент в телевидении. 5. Схема фотореле: 1) фотоэлемент, 2) усилитель, 3) исполнительный механизм. 6. Фотоэлектронный автоматический счетчик готовых изделий. 7. Фотоэлектрический пирометр для контроля нагрева металла в прокатном стане. 8. Фотоэлектронная автоматическая защита рабочего от попадания под пресс.
Сейчас нет, пожалуй, ни одной отрасли науки и техники, где не участвовала бы электроника. «Послужной список» электронных приборов – надежных помощников человека – можно было бы продолжать и продолжать.
«В электричестве человек нашел путь к решению самых разнообразных, самых фантастических задач своего ума», – сказал знаменитый русский физик Столетов.
То, что делает в наших руках покоренный электрон, – одна из побед науки и техники наших дней, побед, которым нет и не будет конца.
* * *
«Мы находим достижения лаборатории природы излишне скромными и не соглашаемся ограничиться тем небольшим ассортиментом веществ, которые в готовом виде предлагает нам природа. Нити для тканей мы научились делать лучше тутового шелкопряда, наши искусственные резины превосходят натуральный каучук, природа не знает веществ с таким причудливым сочетанием свойств, какое мы сообщаем нашим пластмассам. Список этих побед велик, а мы только открываем его. Важным элементом успеха этого увлекательного соревнования с природой является возможность исследовать свойства вещества в крайних условиях. В том, что мы можем помещать его в несуществующие обычно условия, выражается могущество нашей науки. Нет в природе тех низких температур, какие ныне доступны физикам. Установлена возможность создавать в результате ядерных реакций высокие температуры, которые соизмеримы только со звездными. Величайшие напряжения электрического разряда, превосходящие сильнейшие молнии, высочайшие степени разрежения газов – все это доступно нам, и проникновение в эти крайние области ежедневно приносит нечто новое и важное для нашего знания», – говорит академик Н. Д. Зелинский.
Вторично-электронный прибор.
Мы совершили путешествие в мир электроники – мир сверхвысоких скоростей. Но только ли электронам подвластны космические скорости? Какие есть еще у нас возможности, чтобы устроить «космическую» лабораторию на Земле, в которой можно изучать сверхвысокие скорости и управлять ими?
В космосе – не только скорости, за которыми не может угнаться наше воображение. Там, в недрах звезд, давления в тысячи и миллионы атмосфер, температуры и десятки миллионов градусов.
Химики получили давление почти в полмиллиона атмосфер, физики – температуру в 20000°.
Предел ли это?
Нет, не предел. И не только электроны в приборах могут соперничать в скорости со светом. И не только в лаборатории можно оперировать космическими давлениями и температурами, мощностями в миллиарды киловатт.
Взрыв – вот что дает нам и сверхвысокие скорости, и давления, и температуры, и мощности. В самом деле, взрыв даже небольшого заряда взрывчатого вещества – уже несколько миллионов лошадиных сил, несколько тысяч градусов, несколько сот тысяч атмосфер.
Но нельзя забывать – это и всего лишь несколько стотысячных или миллионных долей секунды. Вот секрет необычайно большой мощности взрыва. Энергии при взрыве выделяется сравнительно немного, зато чрезвычайно быстро. А мощность – работа в секунду. И небольшая энергия, выделяемая в стотысячные доли секунды, в пересчете на секунду возрастает во много раз. Нет ни одной машины, которая могла бы по мощности сравниться со взрывом.
Взрывчатое вещество необычайно компактный, легкий и мощный аккумулятор энергии. Он нашел себе место в технике, не только военной, в той, которая разрушает, но и в той, которая строит.
Земляные работы при прокладке дорог, каналов, добычу руды и угля, борьбу со льдами – облегчает взрыв. Огромные массы земли, выброшенные им, и крохотные заклепки, головки которых он расплющивает, плотно соединяя металлические листы, – примеры полезной работы взрыва.
Скорость при обычном взрыве достигает нескольких километров в секунду. Я сказал «обычном» потому, что бывают и необычные взрывы.
О них мы и поговорим. Ведь они открывают путь к еще более высоким скоростям.
Во время второй мировой войны применялись снаряды, буквально «прожигавшие» при взрыве танковую броню, железобетонный панцырь дота, броневые плиты на палубе корабля.
Раскаленная газовая струя и жидкий металл – то, что было оболочкой снаряда, – со скоростью в два с половиной десятка километров в секунду легко, как нож в масло, проникали в твердь брони, которая не поддается обычным бронебойным снарядам.
Броня переставала быть броней для этих кумулятивных снарядов.
Кумуляция, или направленный взрыв, о котором мы уже говорили, дает скорости значительно более высокие, чем при обычном, ненаправленном взрыве.
Уже не невидимые глазом электроны, а газовые потоки или струя металла, который превращается в жидкость при сверхдавлениях взрыва, летят с космическими скоростями.
Потоком электронов научились управлять. Научились управлять и взрывом.
Кумулятивный взрыв можно использовать для переброски огромных масс грунта. Профессор Г. И. Покровский считает, что такой взрыв можно сделать «строителем». Взрыв, например, перебросит грунт туда, где нужно насыпать плотину. Подводным направленным взрывом можно уплотнить грунт водохранилища.
Мы начали говорить о необычных взрывах. Рассказали о взрыве направленном. А бывает и взрыв без взрывчатого вещества, когда метеорит с космической скоростью врезается в землю. При этом вся энергия скорости переходит в тепло, и мгновенно развиваются огромные температура и давление.
Теперь поговорим о другом необычном взрыве – взрыве атома.
Энергия, выделяемая при распаде атома, колоссальна. Она примерно в 20 миллионов раз больше энергии самого сильного взрывчатого вещества – тротила, в 1 700 тысяч раз больше, чем при сгорании бензина, в миллион раз больше – углерода. Температура при атомном взрыве превышает 20000000°. Давление исчисляется многими миллиардами атмосфер.
Все это – температура и давление, которые можно встретить лишь в недрах Солнца и звезд, – возникает мгновенно.
При направленном взрыве скорость возрастает, достигая иногда 40 километров в секунду. Неизмеримо больше скорость атомного распада. Так, осколки распавшихся ядер атомов радия двигаются со скоростью около 20 тысяч километров в секунду!
Можно уменьшить скорость взрыва пороха. Его прессуют, и он сгорает постепенно, слоями. Но это уже не взрыв, а горение – оно продолжается не тысячные доли секунды, а дольше.
Порох и другие взрывчатые вещества, если их много, трудно и опасно заставить работать, двигать, а не взрывать. Они детонируют – взрываются от малейшего толчка, тряски, даже от собственной тяжести.
Другое – при атомном взрыве. Энергии выделяется намного больше, но ею можно управлять. И можно говорить не об атомном взрыве, а об освобождении энергии атома, управление которым – в наших руках.
В установке для добывания атомной энергии – урановом котле – происходит цепочка ядерных превращений, сопровождающихся выделением энергии. Их вызывают нейтроны – частички, не имеющие заряда и потому легко проникающие в электрически заряженную неприступную крепость атомного ядра. Чтобы освобождение энергии не шло слишком бурно и быстро, в котле имеются стержни, изготовленные из материала, который сильно поглощает нейтроны. Выдвигая или вдвигая стержни, регулируют доступ нейтронов к ядрам атомов урана и управляют получением энергии.
Здесь нет нужды описывать подробно способ получения атомной энергии – это завело бы слишком далеко от нашей темы[3]3
См., например, статью А. Ф. Капустинского «Атомная энергия» в сборнике «Современные проблемы науки и техники», «Молодая гвардия», 1949, стр. 48–68.
[Закрыть]. Но нужно сказать о том, что атомная энергия, несомненно, откроет перед техникой и наукой грандиозные перспективы.
Атомная техника – одно из величайших достижений нашего века.
Уже можно создавать новые, неизвестные раньше в природе химические элементы.
Искусственные радиоактивные вещества уже используются в технике, промышленности, науке.
Снаряды ядерной артиллерии вызывают такие превращения в мире атомов, которые делают их радиоактивными. Радиоактивный атом – это не обычный, рядовой, а «меченый» атом, дающий о себе знать излучением. Во всем остальном он не отличается от своих собратьев. За меченым атомом легко следить, что открывает для нас интереснейшие возможности.
В самом деле, разве можно взвесить на весах одну триллионную долю грамма какого-либо вещества? Чтобы написать это число, придется поставить пятнадцать нулей после запятой, прежде чем дойти до одной нужной доли.
Такое количество радиоактивного вещества замечают благодаря меченым атомам. Даже один меченый атом – один атом! – и то обнаруживают прибором – счетчиком заряженных частиц.
Нельзя не удивляться достижениям физиков, которые наблюдают то, что находится далеко за пределами казалось бы возможного.
Один атом… Более того, удалось наблюдать, как вылетает из крошечной металлической пылинки электрон под действием света, как разлетается атомное ядро под ударом космической частицы. Видят следы движения мельчайших обитателей атомного мира. Сфотографирован след электрона, диаметр которого две десятибиллионные доли миллиметра.
Но вернемся к меченым атомам. Как они выдают себя?
Маленькая металлическая трубочка, наполненная газом, и тонкая проволочка внутри нее присоединены к электрической батарее. Тока нет, потому что цепь разорвана, трубка и проволочка не соединяются между собой. Когда в трубочку попадает заряженная частица, она ионизирует газ, выбивает из его атомов электроны, и лавина электронов на мгновение ликвидирует разрыв в цепи. Появляется ток – сигнал частицы о самой себе. Разряд в счетчике передается на усилитель, и счетчик отмечает частицу.
Направленный взрыв.
Врач может проследить путь различных веществ, введенных в организм, его покажут меченые атомы. Биолог изучит дыхание растений. Химик определит, как растворяется то или иное плохо растворимое вещество в воде – меченые атомы покажут его присутствие в столь малом количестве, какое не уловишь обычными весами, даже особо чувствительными, замечающими миллиардную долю грамма. Меченые атомы помогают ему изучать механизм химических реакций. Физик наблюдает, как двигаются атомы в газах, жидкостях, твердых телах, как идет перемешивание, испарение, движение газов.
Меченые атомы сами себя фотографируют – их излучение действует на фотопластинку. Появилось новое слово – радиография (вспомним другое – фотографию!). И металлург может с помощью меченых атомов увидеть на снимке (радиоснимке!), как меняется расположение атомов в металле при разнообразных его превращениях. Инженеру, изучающему трение и износ металлов, подбирающему наилучшую смазку, меченые атомы показывают, что происходит с атомами металлических поверхностей, когда они трутся друг о друга, куда и как перемещаются ничтожные количества веществ при трении и износе.
Можно было бы рассказать еще о многом, что дают нам меченые атомы. Но и из приведенных примеров ясно, каким важным средством изучения множества явлений стали радиоактивные вещества, вырабатываемые атомной промышленностью.
Мы на Земле можем воочию видеть то, что происходит в недрах Солнца и звезд.
Высокие температуры в химии и металлургии позволят добиться новых успехов, которые сейчас еще трудно предвидеть. Не случайно говорят теперь о промышленности высоких температур – новом детище атомного века.
В энергетике атомная техника вызовет настоящий переворот, когда научатся получать дешевую ядерную энергию в больших количествах.
Это будет. Атомная техника – техника коммунизма, и мы заставим силу, скрытую в недрах атома, служить советским людям. Она вооружит нас энергией, – энергией, переделывающей мир.
«Исследовательские работы по применению пара высоких давлений и температуры подводят нас к проблеме использования атомной энергии, – говорит академик Г. М. Кржижановский. – Часть ядерной энергии, идущую на нагревание воды… можно использовать для получения пара высоких давлений, который будет поступать в турбины мощной электростанции, построенной на месте получения атомной энергии. Электрический ток, вырабатываемый на подобных электростанциях, может быть передан затем при помощи высоковольтных линий на большие расстояния».
Атомные газовые турбины на электростанциях, судах, самолетах, тепловозах… Пока мечта, но мечта, которой суждено осуществиться.
Возможное устройство атомной силовой установки и ее применение.
Что может дать атомная энергия высокоскоростной технике?
Конечно, на этот вопрос нельзя еще ответить достаточно определенно и полно. Но кое-что можно сказать уже сейчас.
Считают, что применение атомной энергии позволит значительно повысить скорость истечения газов из ракетного двигателя. Так, если нагревать теплом атомного распада газообразный водород, то он сможет вытекать примерно в 2–3 раза быстрее, чем продукты сгорания самого лучшего топлива. Это обещает ракете высокие космические скорости и далекие космические рейсы с высадкой на планетах. И можно было бы тогда решить главную задачу межпланетных путешествий – обеспечить ракетный корабль энергией.
Но прост ли здесь путь? Нет. Уже не раз видели мы, что большие скорости – большие трудности.
Атомная энергия потребует от инженеров и нового двигателя и новой конструкции самой ракеты.
Огромные температуры, сопровождающие освобождение скрытой в атоме силы, вредные радиоактивные излучения – с этим придется столкнуться конструктору атомной ракеты.
Химическое, неатомное топливо недостаточно энергично.
Атомное, ядерное топливо слишком энергично.
Теплоты при атомном распаде выделяется очень много. Ракета немедленно испарилась бы, если не отвести быстро это тепло. Предполагают, что одним из возможных решений будет применение пористых материалов. Площадь их поверхности огромна – вспомните хотя бы пчелиные соты! Значит, и тепло отводится быстрее, двигатель не нагревается чересчур сильно.
Энергия химического, неатомного топлива прямо, без посредников, преобразуется в ракетном двигателе в энергию вытекающих продуктов сгорания.
Энергию атомного, ядерного топлива в ракете пока что можно будет использовать лишь через посредника – такого, как водород, создающего направленную газовую струю. Водород очень легок, а потому потребует для себя больших баков. И атомная космическая ракета, вероятно, на первых порах будет весьма солидных размеров. Пожалуй, перед ней современная крупная ракета покажется карликом.
Говорить обо всем этом совершенно уверенно, разумеется, еще рано. Но можно не сомневаться в одном: хотя трудностей много, инженерная, научная мысль не стоит на месте и, используя свой богатый опыт, справится с созданием атомной транспортной техники, техники сверхвысоких скоростей.
Быть может, в будущем появятся и такие ракеты, в которых движущей силой послужит отдача продуктов атомного распада, если удастся получить их направленную струю. Тогда скорость истечения дойдет до нескольких десятков тысяч километров в секунду. Но тогда, конечно, и ракета будет устроена совсем иначе, чем те, какие мы знаем сейчас.
И так же, как сверхзвуковые скорости вызовут к жизни необычные для нас самолеты, так, возможно, с ростом скорости будет меняться и ракета, которая обещает нам покорение Вселенной.
Далекие космические рейсы ракет в другие миры, покорение морских глубин подводными лодками и стратосферы стратопланами с атомными двигателями даст нам атомная энергетика.
Век атомной энергии наступает.
«Мы поставили атомную энергию на выполнение великих задач мирного строительства, мы хотим поставить атомную энергию на то, – говорил А. Я. Вышинский еще в 1949 году на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций, – чтобы взрывать горы, менять течение рек, орошать пустыни, прокладывать новые и новые линии жизни там, где редко ступала человеческая нога…»
Прошло немного времени – и советский народ приступил к грандиозным работам по переделке природы, провел новые линии жизни там, где были мертвые земли пустынь. Наступление на природу разворачивается все шире и шире. Атомная энергия стала одним из видов оружия в этом наступлении.
Совсем другая картина в США. Американский экономист Джеймс Аллен в книге «Атомная энергия и общество» пишет:
«Современные опыты по применению атомной энергии в мирных целях в США имеют жалкие масштабы и ведутся черепашьими темпами по сравнению с усилиями, затраченными на изготовление и усовершенствование атомных бомб, для которых используются все наличные запасы сырья и лучшие научные силы. Трудно найти где-либо еще, помимо атомной промышленности США в ее современном состоянии, столь же яркий пример вырождения науки и удушения стремлений народа к улучшению условий жизни, вызываемого новыми открытиями».
Размахивая атомной бомбой, американские империалисты пытаются шантажировать мир. Однако теперь, как сказал товарищ Сталин, «…секретом атомного оружия обладают не только США, но и другие страны и, прежде всего, Советский Союз».
Советская техника и наука успешно работают в новой области знания – атомной энергетике.
Взрыв атома – величайшее достижение человеческого ума – для нас «созидающий взрыв», который создаст невиданный еще расцвет культуры нашего века, великой сталинской эпохи, когда все дороги ведут к коммунизму.
