Текст книги "В мире фантастики. Обзор научно-фантастической и фантастической литературы."
Автор книги: Борис Ляпунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Гротескные ситуации и характеристики позволили автору более отчетливо показать расстановку классовых сил в вымышленной стране Аржантейе, символизирующей современную Америку. Фантастическая же посылка послужила не только завязкой действия, но и определила весь ход развития сюжета, дала возможность сатирически обрисовать образы.
В дальнейшем Л. Лагин не раз использовал фантастику как прием для создания сатирически острого социального памфлета, как, например, в фантастическом романе «Атавия Проксима»[94]94
Лагин Л. Атавия Проксима. Фантаст. роман. М., «Молодая гвардия», 1956. 480 с.
[Закрыть] (в 1972 г. переиздан под названием «Трагический астероид»*).
Герой романа С. Розвала «Лучи жизни»[95]95
Розвал С. Лучи жизни. Роман. М., «Сов. писатель», 1949. 483 с.;
То же. Новосибирск. Зап.-Сиб. кн. изд. 1966. 376 с.
[Закрыть] также делает выдающееся открытие: он нашел новые бактерицидные лучи, которые, подобно рентгеновским лучам, проникают вглубь живых тканей и уничтожают бактерии, дезинфицируют атмосферу, водоемы и города. Они могли бы навсегда избавить человечество от болезней. Но эти же «лучи жизни», способные, кроме того, стимулировать рост растений и животных, можно превратить в «лучи смерти».
Такая коллизия становится стержнем сюжета. Автор сатирически изображает действительность вымышленной капиталистической страны Великании, где за обладание чудодейственными лучами развертывается ожесточенная борьба. Изобретатель начинает понимать, к каким последствиям приведет его открытие, если оно попадет в руки милитаристов. Его личная судьба, тесно связанная с судьбой открытия, и составляет сюжетную основу романа.
Другой роман С. Розвала – «Невинные дела»*, также представляющий собой памфлет с фантастической посылкой и направленный против войны, написан слабее и менее удачен.
Памфлетный характер носит появившийся в 1951 г. научно-фантастический роман «Энергия подвластна нам»[96]96
Иванов В. Энергия подвластна нам. Науч.-фант. роман. М., Трудрезервиздат, 1951. 276 с.
[Закрыть] В. Иванова (журнальный вариант был опубликован в 1949 г.). Приключенческое по форме, это произведение посвящено использованию атомной энергии – впервые в послевоенной фантастике. Герои романа обрисованы либо в сатирическо-гротескной манере, либо плакатно, что являлось в известной мере общей литературной тенденцией того времени.
В том же 1951 г. выходит научно-фантастическая повесть Г. Гуревича «Иней на пальмах» (сокращенный вариант)[97]97
Гуревич Г. Иней на пальмах. Науч.-фант. повесть. М., Трудрезервиздат, 1954. 160 с.
[Закрыть]. В повести трактуется та же тема – судьба открытия, которое может либо принести пользу людям, либо стать орудием истребительной войны. Герой повести изобретает установку, вырабатывающую холод с помощью электричества, и мечтает использовать ее для мирных целей, например сооружения ледяных плотин. Капиталистические магнаты хотят создать «морозные бомбы» – средство разрушения невиданной силы. Повести придана острая политическая заостренность, в ней показаны не только нравы и порядки западного мира, но и процесс изменения взглядов ученого, далекого вначале от политики.
Научно-фантастические повести «История одной сенсации» и «Накануне катастрофы» Н. Томана[98]98
Томан Н. История одной сенсации. Повесть. – «Знание – сила», 1956, № 6.
Томан Н. Накануне катастрофы. Повесть. – «Знание – сила», 1957, № 8—9.
[Закрыть] представляют собой памфлеты, направленные против американской военщины и реакционных правящих кругов США.
Социальная окраска присуща научно-фантастическому роману Г. Тушкана «Черный смерч»[99]99
Тушкан Г. Черный смерч. М. – Л, Детгиз, 1954. 648 с.
[Закрыть]. В центре его – опять судьба открытий и развернувшаяся вокруг них борьба. Автор показывает, с одной стороны, ученого, живущего в капиталистическом мире и считающего, что наука может быть вне политики, а с другой – вдохновителей агрессивных войн, стремящихся любой ценой использовать научные достижения для создания новых видов оружия.
Необходимо заметить, что в целом литературный уровень художественной фантастики раннего послевоенного периода был невысок. Авторы часто прибегали к трафаретным шаблонам детективного жанра, не разрабатывали глубоко образы героев, не уделяли достаточного внимания языку и стилю своих произведений.
В 1958 г. собралось первое Всероссийское совещание фантастов. На совещании шел разговор о современной фантастике: ее многогранности, идейной направленности, соотношении науки и литературы, реалистического и фантастического, о проблеме героя и других вопросах, волновавших писателей-фантастов[100]100
Материалы совещания опубликованы в сборнике: О фантастике и приключениях. О литературе для детей. Вып. 5. Л., 1960, с. 239—267.
[Закрыть].
Литература, которую раньше называли литературой мечты, выходила на новые рубежи.
Начались поразительные космические свершения. Космонавтика как бы сфокусировала в себе достижения многих отраслей науки и техники. Бурно развивались атомная энергетика и реактивная авиация, химия и кибернетика. Произошла научно-техническая революция, последствия которой ныне ощущает каждый из нас.
Действительность быстро опережала воображение фантастов даже тогда, когда оно казалось чересчур смелым, не говоря уже о фантастике «ближнего прицела». Возникали неожиданные проблемы, связанные с дальними горизонтами науки. Стирались белые пятна на карте знаний, появлялись другие, еще более загадочные и сулящие поистине сказочные перспективы – для практики, для человека.
Будущее представало в ином свете, открывался широчайший простор для фантазии. И это относилось, конечно, не только к космической теме, хотя она стала лидером фантастики.
Фантасты рисовали путешествия на Луну и планеты, к звездам и отдаленнейшим галактикам. Они видели людей будущего хозяевами солнечной системы, покорителями межзвездных просторов, властелинами необъятного мира, имя которому – Вселенная.
Однако писатели, устремляясь мысленно далеко вперед, вели широкий поиск. Их увлекали не только удивительные перспективы физики и химии, открытие новых видов энергии, разгадка тайн живой материи, возможности переделки окружающего мира – и нас самих в том числе.
Фантасты пытались во всей полноте представить далекое будущее. Задача, выдвинутая еще в предвоенные годы, – изображение Человека грядущей эпохи, его психологии, характера, морального облика, всех сторон его жизни, – теперь стала для фантастики первостепенной.
Фантастика изменилась качественно. Начало осуществляться пожелание Александра Беляева, считавшего главнейшей и труднейшей задачей фантастов показать различные стороны жизни Грядущего.
В фантастику входит новый герой – человек из коммунистического Завтра. Это уже не наш современник – экскурсант, совершающий беглую прогулку в мире, отдаленном от нас веками, и не схематически обрисованный человек будущего, как в ранних социальных утопиях. Именно первые серьезные попытки изобразить будущее человечества и примечательны для нового этапа развития нашей фантастики.
Внимание к психологическим, моральным, этическим, социальным проблемам, порой весьма неожиданным, стремление как можно шире показать духовный мир людей будущего – также характерная черта новой советской научно-фантастической литературы.
Успехи сегодняшней науки на переднем крае, открывшиеся ныне ее далекие перспективы дали возможность представить ту насыщенную наукой атмосферу, в которой будут жить наши потомки. Фантасты отходят от популяризации знаний, они все меньше показывают то, что зародилось уже сегодня, и все чаще создают «фантастическую» науку, вводят несуществующие понятия и термины.
Во многих произведениях фантастическая посылка служит лишь приемом, позволяющим особенно отчетливо, благодаря необычности обстановки и сюжетных ситуаций, отразить то, что волнует наших современников. Таковы, например, послевоенные фантастические романы-предупреждения и памфлеты.
Иное преломление получили в современной советской фантастике и традиционные темы – такие, например, как Космос. Не техника для освоения Космоса, и не экспедиции первооткрывателей Луны и планет, а поведение человека далекой космической эпохи в столкновении с природой, взаимоотношения людей, живущих далеко от родной планеты, наконец, влияние «космизации» на психологию и мироощущение человека, независимо от того, летит ли он к далеким мирам или остается на Земле, – вот что интересует в первую очередь фантастов.
Особо выделяется и тема, лишь намечавшаяся раньше, – тема контактов земной и инопланетных цивилизаций. Она приобретает глубокое философское звучание, поскольку касается вопроса о сущности, происхождении и распространении жизни и разума во Вселенной.
Одновременно появляются подсказанные временем темы, которые в довоенной фантастике затрагивались и освещались по-иному. О людях и автоматах, о возможности возникновения в грядущем антагонизма человека и машины писали еще А. Толстой и К. Чапек. Но развитие кибернетики придало этой старой теме и актуальность, и новую окраску.
Проблема «человек – машина» стала в нашей послевоенной фантастике одной из центральных, наряду с космической. В отличие от многих западных фантастов, наша литература утверждает оптимистические взгляды на будущее кибернетической техники, которая не должна вступить и не вступит в противоречие со своим создателем, не выйдет из-под его власти.
Успехи биологии, биохимии, медицины открывают реальную перспективу не только избавления человечества от болезней, не только успешной борьбы со старостью и активного долголетия, но даже и бессмертия. Эта, казалось бы, биологическая проблема влечет за собой глубокие философские и социальные следствия. Проблема бессмертия нашла свое отражение в современной нашей фантастике.
Внимание фантастов привлекли также проблемы пространства и времени, психологические коллизии, которые могут возникнуть у людей будущего. Их занимали и другие проблемы, связанные с бурным развитием науки, открывающим новые горизонты.
Вместе с тем, дальнейшую углубленную разработку получила тематика, характерная для предвоенных и первых послевоенных лет: будущее нашей планеты, пути завоевания солнечной системы, необычайные путешествия – в недра Земли, в глубины Океана, фантазии о прошлом Земли, о том, «что было бы, если бы...»
Сохранилась, главным образом для детского читателя, и познавательная фантастика – рассказ или повесть, реже – роман, очерк. Но теперь они уже не содержат столь детальных объяснений и описаний, а ограничиваются постановкой проблемы и показом ее в решенном виде.
Появились не только фантастический роман, рассказ, повесть, очерк, но и стихи, пьесы, киносценарии, например: баллада А. Щербакова «Вселенная во Вселенной» («Техника – молодежи», 1964), трагедия А. Левады «Фауст и смерть» («Театр», 1960, № 12, вошла в авторский сборник «Пьесы»*), научно-фантастическая пьеса В. Савченко «Новое оружие» (в сборнике «Фантастика. 1966», вып. 1)*.
В последние годы начала развиваться юмористическая фантастика. Ее пишут И. Варшавский (разделы «Секреты жанра» в сборнике «Молекулярное кафе»*, «Фантастика в собственном соку» – в сборнике «Солнце заходит в Дономаге»*, рассказы в сборнике «Человек, который видел антимир»*), А. Днепров («Послесловие к Уэллсу» – в сборнике «Формула бессмертия*), Н. Разговоров («Четыре четырки» – в сборнике «Черный столб»*), В. Ревич («Штурмовая неделя» – в сборнике «Фантастика. 1965», вып. 3*), Н. Эйдельман («Пра-пра...» – в том же сборнике*), И. Росоховатский («Виток истории»* – в одноименном сборнике рассказов этого автора), В. Бахнов (сборник «Внимание: ахи!»*) и другие.
Среди этих рассказов – шутка о сотворении мира (В. Ревич), парадоксальные концовки к произведениям Г. Уэллса (А. Днепров), шуточные пародии (Н. Эйдельман), пародии на западную фантастику (И. Варшавский), шуточные сценарии (И. Росоховатский).
Широкое распространение в фантастике получил рассказ. Ряд писателей выступает преимущественно в этом жанре. В рассказах представлены почти все направления, по которым сейчас развивается фантастика. Печатаются они в самых разнообразных периодических изданиях – от газет до «толстых» журналов и альманахов. Изданы сборники рассказов как одного автора, так и коллективные. 14-й и 15-й тома «Библиотеки современной фантастики» представляют собой антологии рассказов советских писателей-фантастов*
В последнее десятилетие в фантастике продолжали работать писатели, выступавшие еще до войны и в первые послевоенные годы. Появилось и много новых имен. Фантастику пишут также известные прозаики и поэты, ранее к ней не обращавшиеся.
В 1944 г. появились первые рассказы Ивана Антоновича Ефремова, объединенные в сборники «Пять румбов» и «Встреча над Тускаророй» (1944). В 1945 г. выходят сборники «Белый Рог» и «Тень минувшего», в 1946 г. – «Алмазная труба». В 1947 г. была издана повесть «Звездные корабли»*
Для этих рассказов характерна романтика приключений.
В дальнейшем Ефремов обращается к тематике геологической и палеонтологической, героями его произведений становятся ученые, а органической частью сюжета – научный подвиг.
При этом Ефремов тесно переплетает прошлое и настоящее, воскрешает древние легенды, придавая им романтико-фантастическую окраску (рассказы «Бухта радужных струй», «Обсерватория Нур-и-Дешт», «Озеро горных духов», «Белый Рог»).
Еще в 1928 г. К. Э. Циолковский, Я. И. Перельман и профессор Н. А. Рынин высказали мнение, что в прошлом или будущем вполне возможен прилет на Землю жителей иных миров. Земля не является единственным центром разумной жизни во Вселенной. Мы можем надеяться найти следы такого пришельца и на Земле, и на Луне или планетах.
Подобную находку описал И. Ефремов в повести «Звездные корабли». Палеонтологи обнаруживают кости динозавров, и среди них – обломок с пулевой пробоиной, затем – череп человекоподобного существа и, наконец, портрет звездного пришельца. Рисуя его облик как существа, наделенного высоким разумом и внешне похожего на человека, Ефремов подчеркивает единообразие путей эволюции живой материи во Вселенной, которая в сходных условиях приводит к появлению похожих друг на друга разумных существ.
В повести «Звездные корабли» Ефремов, как и в других позднейших произведениях, отходит от приключенческой формы. Он по-прежнему красочно рисует ландшафты, насыщает произведения взволнованной атмосферой научного поиска. И все же «Звездные корабли» – скорее спор, бой в защиту гипотезы, столкновение разных и притом далеких областей знания.
Говоря словами героев повести, «одно невероятное, сцепившись с другим, превращается в реальное». Открытие происходит на стыке наук. Ефремов затрагивает в повести и астрономию, и космическую биологию, и геологию, и палеонтологию. Но генеральной идеей повести является идея о множественности очагов разума во Вселенной, о сходстве путей, по которым идет развитие жизни на разных планетах.
Ефремов поэтизирует научный поиск и подвиг, совершенный во имя науки. Герои Ефремова нередко идут на заведомый риск, меняют жизненный путь, чтобы доказать правоту своих предположений. В остроте идейной борьбы и раскрывается, прежде всего, романтика ранней фантастики Ефремова, даже если она не была связана с эффектными внешними приключениями.
В январском номере журнала «Техника – молодежи» за 1957 г. читатели впервые встретились с героями нового романа И. Ефремова «Туманность Андромеды»*. Эта встреча состоялась еще до того, как над нашей планетой появился первый искусственный спутник. Правда, «дыхание» космоса уже давало о себе знать: все чаще и чаще писали и говорили о том, что близится время выхода человека в Космос. Уже серьезно обсуждались перспективы, которые откроются в результате полета ракеты за атмосферу и запуска искусственного спутника Земли.
А в «Туманности Андромеды» разворачивались события далекой космической эры. Люди XXX в. отправлялись в межзвездное путешествие. Они посещали странные планеты других солнечных систем, переживали необыкновенные приключения и радость встречи с Неизведанным.
Земляне почувствовали себя членами великой семьи разумных существ, рассеянных по необъятной Вселенной и живущих на планетах – спутниках далеких звезд. Они вступили с ними в контакт, увидели их на экранах своих телевизоров, услышали голоса жителей иных миров, объединенных в одно большое сообщество разумных существ, названное писателем Великим Кольцом.
Роман воспринимался поначалу как смелая фантазия, как художественное воплощение идей, занимавших еще Циолковского, который мечтал о всепланетном сообществе и полетах к иным солнцам. Может быть, эта фантазия и казалась тогда все же чересчур дерзкой. Но 4 октября 1957 г. зазвучали позывные первого в мире советского искусственного спутника Земли.
Встреча со Вселенной лицом к лицу, событие, интересовавшее только специалистов, вышло за рамки узкого технического достижения и вызвало настоящий переворот. Переворот в сознании, мироощущении человека, который, как никогда до сих пор почувствовал мощь и величие своего разума... Осуществимость самых дерзновенных замыслов, взлет воображения, присущий фантастам, нашел отзвук в реальной действительности.
И потому окончание «Туманности Андромеды», романа об отдаленнейшем будущем, воспринималось уже с иным чувством. Как-то стерлись грани между вымыслом и свершениями наших дней, устремленными в Завтра.
Первый космонавт Юрий Гагарин, вернувшись из путешествия вокруг Земли на спутнике-корабле «Восток», назвал роман Ефремова в числе своих любимых произведений. Книга завладела вниманием читателей во всем мире. Появление «Туманности Андромеды» послужило переломной вехой в развитии послевоенной советской фантастики.
Дело не в одном простом совпадении, не в удаче писателя, давшего далекий космический прогноз именно тогда, когда человечество впервые шагнуло в Космос. Такова только одна, и притом не главная, сторона.
В романе показаны были удивительные достижения науки и техники, о каких ученые еще и не помышляют сегодня. Недаром автор снабдил роман словариком различных научных и технических понятий, придуманных им. Он хотел подчеркнуть, что будущее необычайно раздвинет пределы возможностей Человека. Однако и это тоже не самое главное в «Туманности Андромеды».
На страницах романа перед нами возникали контуры мира грядущего: новая – переделанная Земля, новое – коммунистическое общество и новые люди. Это уже не наши современники, каким-либо неведомым путем попавшие на сто или тысячу лет вперед, не экскурсанты, которые совершают беглую прогулку по планете, хотя бы и послезавтрашнего дня. Это и не фрагменты всевозможных научно-технических революций, которые любили изображать авторы многих романов о будущем.
Будущее предстало у Ефремова прежде всего человеческим: его волнует то, какими станут люди, их взаимоотношения, их душевный мир. Его интересует, какие могут возникнуть в том, трудно вообразимом, далеком времени чисто «людские» проблемы: семья, воспитание детей, личное и общественное, труд и обязанности, отдых и многое, многое другое.
Показать «миллиарды граней грядущего» – так выразил писатель задачи социальной фантастики. Да, у грядущего – миллиарды граней, и Ефремов первым среди современных советских фантастов попытался отобразить важнейшие из них.
Перемены, которые должны произойти в нас самих; физическое и духовное совершенство людей далекой коммунистической эпохи, вечный поиск, без которого немыслим прогресс, – все это находит воплощение в романе и образует широкое полотно, внешне мозаичное, но вместе с тем стройное и законченное. Где бы ни происходило действие – в звездолете или на чужой безжизненной планете, в различных уголках Земли, – мы ощущаем атмосферу светлой, радостной жизни.
Конечно, писатель не мог предугадать ее во всех деталях. От этих далеких потомков нас отделяет гигантский временной диапазон. Оттого порой кажутся схематичными образы героев с необычными именами, живущих в необычной для нас обстановке. Оттого описание планеты Земля XXX в. дано в виде очерковых фрагментов.
Оттого вызвали споры некоторые страницы романа. Кое-кому показался слишком холодным, слишком насыщенным техникой этот мир далекого Завтра. Кое-кому трудно понять поступки героев, перекинуть мостик от современности к столь трудно воображаемому будущему.
Но в том-то и заслуга писателя, что он отважился на такое путешествие во времени, отважился повести читателя за собой в столь отдаленное будущее.
Роман завоевал широкую популярность. Он вышел отдельным изданием в 1958 г., а затем неоднократно переиздавался и был переведен на многие языки.
Жизнь на Земле и события, связанные с полетами в Космос, тесно переплетены у Ефремова. И правомерность этого подтверждена самой жизнью. Победы в Космосе, которые последовали за первым шагом, стали неотъемлемой частью нашего бытия. Все яснее становится неизбежность выхода человечества за пределы собственной планеты. Очевидно, это – необходимая ступень в развитии цивилизации, вернее, одна из ступеней лестницы, которой нет конца. А цивилизация может существовать не на одной лишь Земле – таков вывод, к которому приходит наука.
Всего несколько лет прошло после появления романа Ефремова, и то, что казалось тогда фантастикой, становится явью. Радиоастрономия сделала первые попытки поймать гипотетические сигналы разумных существ с других звезд. Контакты с «инопланетниками» ныне становятся «проблемой века». И. Ефремов верно подметил тенденцию к космизации будущего.
В повести «Сердце Змеи»*, которая является своего рода продолжением «Туманности Андромеды», он изобразил встречу землян с жителями неведомой «фторной» планеты. Это встреча друзей, а не врагов, как любят представлять ее иные западные фантасты. Это высшее торжество разума, который один во всей Вселенной побеждает пространство и время.
Еще в 1942 г. в рассказе «Эллинский секрет» Ефремов обратился к проблеме генетической памяти. Однако тогда еще не было кибернетики и молекулярной биологии и идея рассказа, по словам автора, «производила мистическое впечатление». Поэтому рассказ увидел свет лишь много лет спустя (в одноименном сборнике, вышедшем в Лениздате в 1966 г.*)
Вот что рассказал Иван Антонович Ефремов о своей работе: «Мысль о полете человека в космос занимала меня давно, задолго до того, как первый советский спутник вышел на свою орбиту, показав всему миру реальность давней человеческой мечты о путешествии на другие звезды и планеты.
Подтолкнули меня к осуществлению давнего замысла побуждения чисто полемические. Западной фантастике, проникнутой мотивами гибели человечества в результате опустошительной борьбы миров или идеями защиты капитализма, охватившего будто бы всю Галактику на сотни тысяч лет, я хотел противопоставить мысль о дружеском контакте между различными космическими цивилизациями. Так родилась и созрела тема «Великого Кольца» (как я намеревался вначале назвать роман). Но постепенно в процессе работы над книгой главным объектом изображения сделался человек будущего. Я почувствовал, что не могу перебросить мост к другим галактикам, пока сам не пойму, каким же станет завтрашний человек Земли, каковы будут его помыслы, стремления, идеалы. Может быть, поэтому первоначальное, слишком обязывающее заглавие как-то само собой отодвинулось, и на его место явилось другое, более подходящее – «Туманность Андромеды». Оно тоже символизировало тут метагалактический контакт, мысль о котором была мне так дорога, но давала большой простор, не связывала меня.
Должен сказать, что в этом романе я впервые сосредоточил главное внимание на человеке, на характерах своих героев. В первых рассказах меня занимали только сами научные гипотезы, положенные в их основу, и динамика действия, приключения. Главный упор делался на необыкновенное в природе, сам же человек казался мне вполне обыкновенным. Пожалуй, только в некоторых из них – как «Катти Сарк», «Путями старых горняков» – я заинтересовался необычайным человеческим умением. Именно эта линия получила свое дальнейшее развитие в романе «На краю Ойкумены», где я впервые обратился к сложной для меня фигуре художника-эллина, а затем в «Звездных кораблях»*, в которых вплотную затрагивались вопросы творческого труда ученого и пришлось более серьезно размышлять над психологией, внутренним миром героев.
Мысль о контакте между жителями Земли и обитателями других миров – идею «Великого Кольца» – я считаю главной в романе «Туманность Андромеды». Это то, что больше всего занимало меня в книге.
Мне все же хотелось досказать главную мысль до конца... и я написал, «не переводя дыхания», повесть «Сердце Змеи», в которой впервые встречаются звездолеты двух разных биологических цивилизаций...
Хотелось дать почувствовать читателю, что встреча в космосе двух разумных существ с далеких миров – не простая случайность, а своеобразный итог всего их предшествующего пути. Их первый контакт стал возможен, когда обе цивилизации добились колоссальных успехов в развитии науки, техники и – что особенно важно – поднялись на высшую – коммунистическую – ступень общественного развития. Встретились не «цивилизованные дикари», которые кладут начало новым вооруженным схваткам в масштабах галактики... но близкие друг другу братья по разуму».
Помимо «чисто» фантастических произведений И. А. Ефремов создавал и романы, действие которых происходит в глубокой древности – в Египте, Древней Греции. В них прослеживаются истоки современной цивилизации, начала гуманистического восприятия мира и человека. К таким произведениям относятся романы «На краю Ойкумены», «Путешествие Баурджеда», «Таис Афинская» (последний из них издан посмертно в 1973 г.)
Творчеству И. А. Ефремова посвящена книга Е. Брандиса и В. Дмитревского «Через горы времени»[101]101
Брандис Е., Дмитревский В. Через горы времени. Очерк творчества И. Ефремова. М. – Л., «Сов. писатель», 1963. 220 с.
[Закрыть] О его произведениях рассказано в брошюрах «Мир будущего в научной фантастике» (тех же авторов)* и «Советский научно-фантастический роман» Е. Брандиса*, в «Истории русского советского романа» (в главах, написанных А. Ф. Бритиковым и посвященных научной фантастике)*, а также в его книге «Русский советский научно-фантастический роман»*.
Кроме того, И. Ефремову посвящена статья М. Лазарева «О научной фантастике в творчестве И. А. Ефремова»[102]102
Лазарев М. О научной фантастике в творчестве И. А. Ефремова. – В кн.: О литературе для детей. Л., 1957, с. 7—39.
[Закрыть].
Кому и как может служить открытие, сделанное ученым,—пусть открытие фантастическое, но лежащее в пределах возможного или даже такое, которое целиком принадлежит вымыслу? Подобный вопрос не раз ставили фантасты. Романы о судьбе открытия мы встречаем еще у А. Толстого и А. Беляева. Особенно острое звучание эта тема приобрела сейчас, когда наука овладела силами, которые могут послужить не только делу созидания, но и стать средством разрушительной войны, самоуничтожения человечества. Как никогда, повысилась ответственность ученого. И современная фантастика, ставя проблему «человек – наука», вновь и на новом материале обращается к вопросу о судьбах открытий.
Научно-фантастический роман А. Громовой «Поединок с собой»* по теме – «кибернетический» роман, в нем рассказано о попытке моделировать работу головного мозга и создать человекоподобных мыслящих роботов, попытке, которая кончается катастрофой – искусственные люди выходят из-под власти своего создателя и погибают вместе с ним.
«Поединок с собой» – роман о трагической судьбе гениального человека и о роли науки в буржуазном обществе, о беззаветной преданности науке, о верной дружбе и о печальной любви, о победе человеческого разума и о горечи поражения, – словом, о жизни со всей ее сложностью.
А что может произойти, если будет создан искусственный мозг, превосходящий человеческий? Будет ли существо, наделенное таким мозгом, с полным правом считаться человеком? В конце концов, что делает нас такими, какие мы есть? Такие вопросы задает герой научно-фантастического рассказа С. Гансовского «День гнева» (в одноименном авторском сборнике)*.
В другом произведении – повести «Шесть гениев» (в том же сборнике)* С. Гансовский также рассказывает о судьбе одного выдающегося открытия, которое могло либо обратиться на пользу людям, либо принести им вред. Ученый-физик делает выбор между добром и злом в пользу добра. Он борется против темных сил и после долгих, мучительных раздумий сознает, какая ответственность лежит на нем.
Раскрытие тайн человеческого организма может быть использовано и для создания новых видов оружия – об этом напоминает научно-фантастический рассказ С. Гансовского «Полигон» (в авторском сборнике «Три шага к опасности»)*.
Попытка превратить людей в рабов машин, предоставить им роль бездумных роботов в обществе, где господствует диктатура, и управлять насильственно их поведением описана в рассказе-предупреждении С. Гансовского «Три шага к опасности» (в одноименном авторском сборнике). Кино, телевидение, «усилители», искусственно создающие жизнерадостное настроение, наконец, гипотетические средства, вызывающие иллюзии борьбы и свободы, – все это дает возможность диктаторам сохранять власть. Но в таком рабовладельческом обществе новейшей формации назревает взрыв: угнетенные начинают понимать, что надо протестовать и бороться.
Об опасности, которую могут принести с собой новейшие достижения биологической науки, предупреждают ученые. Это предупреждение, как видим, находит отклик и в фантастике. Еще со времен А. Беляева, написавшего роман «Властелин мира», писатели не раз обращались к теме воздействия на человека, его психику и волю с помощью различных средств – от радиоволн до фармакологических препаратов. «Телеуправляемое общество», где вкусы, мысли и наклонности каждого члена подвластны диктаторам, – такую перспективу буржуазной антинауки рисует З. Юрьев в повести «Альфа и омега» (в авторском сборнике «Рука Кассандры»)*. Прикрываясь стремлением избавить человечество от отрицательных эмоций, от страха, ученые фашистского толка пытаются сделать из людей покорных рабов. Несмотря на трагичность возникших ситуаций, герои повести не теряют надежды найти выход.
Повесть М. Емцева и Е. Парнова «Слеза Большого водопада» (в авторском сборнике «Три кварка»*. Вариант под названием «Семь банок кофе» – фантастический антидетектив; напечатан в альманахе «Мир приключений», 1969) поднимает проблему воздействия на человеческую психику с помощью сверхсильнодействующих наркотических средств. Они могут превратить людей в бездумных роботов, используемых правящим классом в своих интересах. Наркотики уже сейчас широко распространены на Западе, и авторы, применяя фантастическую посылку, напоминают об опасности, которую таит психологическая обработка масс (и не только наркотиками, но и средствами массовой информации). Повесть построена как остросюжетное приключенческое произведение, включающее элементы гротеска.
О судьбах открытий говорит в своих произведениях А. Днепров. Так, в научно-фантастической повести «Глиняный бог» (в авторском сборнике «Формула бессмертия»)* он рассказывает о том, как были созданы «кремниевые люди». Белок – основа жизни, но роль углерода в белковых молекулах мог бы выполнять кремний. И ученые-изуверы фашистского толка вели опыты, превращая людей в живых глиняных солдат, которым не страшны ни пуля, ни огонь, ни атомный взрыв. Молодой ученый, попавший в секретный институт, где проводились такие опыты, вскоре понимает, что кроется за чудовищными планами его хозяев и порывает с ними.
