Текст книги "Операция «П»"

Автор книги: Борис Ярочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 27
На плотине

Подбегая к школе, Сашка не заметил, что двор пуст, и, только ворвавшись в калитку, с недоумением посмотрел по сторонам. Потом он перевел взгляд на широкие окна пионерской комнаты и, не увидев и там никого из ребят, удивился еще больше.

Куда это они делись?!

Он хотел уже повернуть назад, но для пущей убедительности решил проверить, заперт ли штаб, и завернул за угол к крыльцу. Тут его внимание привлек лист бумаги, прикрепленный к двери конторскими кнопками.

«Все ушли на перекрытие Сухого ерика», – прочитал он объявление, написанное крупными печатными буквами, и подумал, что вода на полоях, должно быть, резко пошла на убыль.

Ну вот, товарищи делом занимаются, а он притворился больным и отсиживался дома да еще развлекался – ловил рыбу!.. Но ведь и его надо понять: не хотел он, чтобы ребята кололи ему глаза отцом-браконьером, как это сделал Вовка Баландин, вот и маялся, не знал, что предпринять, пока не нашел выход. А теперь он готов делать все, что потребуется, и не пожалеет для этого ни сил своих, ни времени…

Выскочив со школьного двора, Сашка побежал к околице, затем свернул к реке и берегом – к устью Сухого ерика. Но там уже все было закончено. В самом узком месте, где два длинных пологих холма стиснули ерик, воду пересекла узкая насыпь, земля по обоим берегам была разворошена и зияла свежими желтовато-серыми ямами и канавками.

Опоздал! Куда же они отсюда ушли?

Сашка мысленно представил себе весь ерик, от верховья до его устья, и подумал, что за мостом у водокачки, где они караулили в засаде Ивана Кердяшева, ерик хотя и шире, чем здесь, но зато мельче, и там раньше чем где бы то ни было всегда после спада воды пересыхает русло. А раз так, то и ребята сейчас должны быть там, значит, ему надо спешить туда!

Он повернулся и берегом зашагал обратно, но тут услышал гул мотора и увидел идущую с полеводческой бригады автомашину. Побежал к дороге, поднял руку. За рулем ехал знакомый шофер. Он остановил самосвал, посадил Сашку в кабину и через несколько минут доставил его в село.

Остальной путь Сашка проделал пешком и еще издали, не доходя моста, увидел ребят.

Так и есть, они перед водокачкой у ерика. Скопились у насыпи, суетятся. Одни, орудуя лопатами, копают землю и бросают ее в ведра и на носилки, другие снуют с ними от ерика к валу и обратно, сбрасывая землю в воду на перемычку.

Сашку встретили так, словно его давно уже не было в селе и он толком ничего не знает о делах.

– А мы сегодня с самого утра работаем, – едва он подбежал к ребятам, похвалился Славка Косарев. – Уже сделали одну плотину, это где ерик впадает в речку…

– И после обеда сюда пришли, – добавил Витька Бубнов.

– С тех пор, как у тебя заболел зуб, мы каждый день по три раза замеряли на полоях воду, – рассказывал Горка Щетинкин. – Сперва она убывала совсем незаметно, на один-два сантиметра в сутки, потом как будто даже остановилась и вдруг за одну ночь ушла сразу на четверть!

– Вот Андрей Петрович и поднял весь отряд по тревоге!..

И тут Сашка увидел Полосухина. Все еще с загипсованной рукой на перевязи, он сидел на сухой кочке перед редкой порослью камыша и, не торопясь покуривая сигарету, внимательно наблюдал за ним, Сашкой.

Сашке не хотелось идти к нему, он почему-то опасался неожиданных вопросов и боялся при ответе на них попасть впросак, но ноги сами несли его невольно к Полосухину.

– Как зуб, Саша, – не спуская с него глаз, спросил он, – не беспокоит?

Сашка мотнул головой и почувствовал, как у него загорелось лицо.

– Я… я к ребятам пойду, – растерялся он, – помогу… землю буду таскать…

Полосухин чуть помедлил, что-то раздумывая, и кивнул головой. Сашка, не сдержав облегченного вздоха, бросился к товарищам.

Что с мальчишкой происходит?

То был веселый, жизнерадостный, энергия из него так и била через край. А сейчас будто подменили. Стал грустный, задумчивый, глаза потускнели, и в них словно какой-то испуг застыл, а когда говорит с тобой, старается отвести взгляд в сторону, точно в чем-то виноват или ему стыдно за что-то, но он не может об этом сказать и переживает…

Да и с зубом у него, кажется, что-то не так.

В тот день, когда пожаловался Сашка в штабе на зубную боль и пошел по его, Полосухина, совету, в больницу, он случайно узнал, будучи в амбулатории, что на приеме у врача Сашки не было. Почему же мальчик не захотел показаться ему? Испугался, что врач предложит вырвать больной зуб? Или же он у него вообще не болел?

Да нет же, что это ему взбрело в голову заподозрить мальчишку в обмане! Зубная боль – дело известное: то схватит так, что света белого не видать, и тогда готов кричать во весь голос, то вдруг отпустит, и человек сразу же забывает о своем намерении – он это по себе знает. Так и с Сашкой могло случиться. Пока шел к врачу, боль и утихла, вот он и повернул домой…

Полосухин поднялся с кочки, подошел к ребятам, стал наблюдать за работой. Землю на перемычку таскали беспрерывно, но та росла слишком медленно. Земля здесь была песчаная и, намокая в воде, быстро раскисала и расползалась в стороны. Он поморщился, глянул на часы и, словно не веря им, посмотрел на солнце. Оно уже клонилось к закату, пластая тени в сторону востока.

Не успеют они нынче перекрыть ерик, а за ночь вода может сильно уйти, и в полоях погибнет много оплодотворенной икры! Как же ускорить работу? Пойти к председателю колхоза, у него попросить помощи? А найдет ли он его сейчас?!

Полосухин скользнул взором вверх по ерику и остановился на зарослях камыша и чакана.

А если накосить камыша и чакана и запрудить русло? Тогда и земля сразу ляжет на место, и дело пойдет на лад!

– Ребята, перерыв! – крикнул он и, собрав всех мальчишек вокруг себя, поделился с ними своими мыслями. – Итак, у кого дома есть серпы и косы? – закончил он.

– Мы принесем, – вызвался Горка Щетинкин и с несколькими товарищами пустился бегом к селу.

Вернулись они минут через тридцать-сорок, и работа закипела с новой силой. Сашка таскал срезанный камыш и чакан. Бросив охапку в воду на перемычку, он поспешил к зарослям, где косили ребята, за следующим снопом. Собирая его, услышал Горку и заинтересовался его рассказом.

– Вышел это я с серпом из дому, – говорил он, ловко срезая под корень пучок рогоза, – а навстречу какой-то дядька. Спрашивает, не знаю ли я, кто здесь продает воблу. Я оказал, что не знаю, но потом вспомнил Вовку Баландина и нарочно послал его к ним домой. А он и поверил, потопал туда…

– А какой он из себя? – спросил Горку Полосухин.

– Обыкновенный… – потом, подумав, добавил: – Ростом вроде немного ниже вас. Черненький, худой…

– А усов у него не было?

– Да, Андрей Петрович, и усы, усы у него!

Сашка, собрав охапку камыша, взял его в руки и задумался.

Никак это тот самый мужик, что на днях с отцом и Баландиным у них в беседке выпивал… И отец сейчас как раз у Баландиных. Ну как опять он приведет того в дом!..

Сашка пошел с камышом к перемычке, но его, окликнув, догнал Полосухин и пристроился рядом.

– Я схожу в село, а ты понаблюдай за работой, – сказал он и поймал его обеспокоенный взгляд. – Что с тобой, Саша?

– Нет, ничего… – смутился тот и, будто вспомнив, показал только что порезанную ладонь. – Руку поранил о камыш… Болит!..

Глава 28
Как быть?

За неделю вода в Старой Волге упала на полметра и вот уже несколько дней держалась на одном и том же уровне.

Полосухин удовлетворенно улыбнулся: вовремя они перекрыли Сухой ерик! Не сделай этого, большая часть вымеченной икры осталась бы на сухом месте, пропала. Теперь страхи позади. Малек из икринок вылупился, и можно спускать воду в реку.

Обойдя с Ершовым и Щетинкиным полон, он остановился у земляной перемычки, сел на траву в тени старой разлапистой ветлы, что распростерла свои ветви над ериком, и, глядя вслед ребятам, удаляющимся бегом по грейдеру к селу, задумался.

Вот и окончилась операция «Полой». Сейчас Сашка и Горка приведут к плотинам мальчишек и те пророют в них канавы, и вместе с задержанной в полоях водой в реку скатится и малек.

Казалось бы, радоваться надо, что все обошлось спокойно и хорошо, что тебе здорово помогли в работе мальчишки и сами научились кое-чему, а на душе почему-то грустно и печально. Привык уже к ним, что ли, и теперь жаль расставаться?

Но почему расставаться? Разве он куда-либо уезжает или уже не нуждается в помощи ребят? Браконьеры, к сожалению, еще не перевелись. И спекулянты время от времени наезжают в село, шастают по дворам рыбаков и, смущая легким заработком, по дешевке скупают кое у кого рыбу.

И тут ребята могут здорово помочь. Ведь задержали же того, с усиками, о котором сообщил ненароком Горка Щетинкин, с вяленой воблой, увезти собирался. Больше не повезет. Верно, не назвал тех, у кого купил. Мол, спросил у двух мужиков, есть ли рыба, они и принесли ее в мешках на берег, а с собой в дом не водили. Может, так все и было, теперь не проверишь.

Нет, не расстанется он, Андрей, с ребятами. Надо только что-нибудь придумать, как-то заинтересовать их, и дружба станет еще крепче…

Полосухин подумал о Ершове и огорченно вздохнул: не получается у него с Сашкой! То ли не сумел подойти к пареньку, то ли в чем-то просчитался, только нет между ними искренности. Чует сердце – скрывает что-то от него мальчуган.

А что если отец ему запретил ходить в отряд?

Не верится. Ведь поначалу все шло хорошо, и мальчик целыми днями пропадал то в штабе, то мотался по дозорам… А впрочем, не исключено и такое. Аркадия Ершова в последнее время можно частенько встретить в компании Кердяшева и Баландина. Уж не они ли натравили его на сына, дескать, приструни пацана, а то житья от твоего Сашки и его дружков нет – лазают везде, за каждым шагом следят да в инспекцию сообщают?..

Кто знает? Известно одно – произошло что-то в последние дни. Может, оттого у него и зубы «заболели», может, потому и уходил от ребят. И если верить завхозу школы, то в это время Сашка ловил рыбу, ему еще Вовка Баландин помог вытащить крупного сома…

Постой, постой, а не в Вовке Баландине тут дело все? Сашка и Вовка давно не дружат, это известно всем. И вдруг один начинает помогать другому, и тот принимает его помощь. Почему? Или Вовке стало завидно, что остался в селе с несколькими дружками не у дел, понял, что разгуляться им мальчишки из отряда все равно не дадут, вот и надумал пойти на мировую, и в нужный момент, словно между прочим, оказался со своей помощью у Сашки под рукой? А тот воспользовался случаем, чтобы привлечь его на свою сторону, в отряд?

Почему же тогда он сам никак об этом не заикнулся? А может, у них появилось в отношениях что-то иное, и Сашка об этом не хочет распространяться, может быть, как раз это-то и мешает ему стать прежним, и все время держит его настороже?

Попробовал было поговорить с ним начистоту, но Сашка сразу же замкнулся. Отвечал односложно, нехотя, не решался встретиться с ним взглядом, и он, Полосухин, отлично видел – мальчуган вынуждает себя говорить неправду и переживает поэтому, избегает всех, не хочет, чтобы ему лезли в душу.

Однажды встретил на улице его мать, решил поговорить с ней.

– Я, право, не знаю… – замялась она, выслушав Полосухина. – Никто его не ругал и в отряд не запрещал ему ходить. А почему хоронится, ума не приложу. Никак что-нибудь натворил?..

Нет, не то, не то. Видно, не хочет сказать она правду. А не знать ее она не может.

Так в чем же она, правда? Не отца ли уж заподозрил или уличил Сашка в браконьерстве и теперь мучается совестью, что других на чистую воду выводил, а с отцом так поступить не в силах? Не должно быть. За Ершовым пока ничего похожего не замечалось, и в колхозе Аркадий на хорошем счету, и рыбак отличный, и товарищ неплохой будто бы!..

Но как же ему все-таки поступить с Сашкой: оставить его в покое и наблюдать, чем все кончится? Так будет не честно. Надо помочь Сашке, сделать так, чтобы он почувствовал, что его беда касается и других, чтобы поверил, что и они, его друзья, тоже переживают вместе с ним, и тогда он откроется…

Вдали показалась грузовая автомашина, и в кузове Полосухин вскоре разглядел ребят. Они доехали до моста через ерик, попрыгали на землю и, помахав шоферу рукой, с лопатами побежали к земляной перемычке.

– Андрей Петрович, всю плотину разбирать или сделать для воды проход только в серединке? – еще издали заговорил Сашка.

– Проройте по центру русла метра три и хватит, – ответил он. – На следующий год вам же будет легче перекрывать ерик!

Он подошел к Сашке и удивился: его лицо сияло улыбкой, взгляд был деловито-весел и невозмутим. Он шагами отмерил на плотине нужное расстояние, обозначил его вешками, и ребята приступили к делу.

Сашка опять был прежним, словно ничего и не случилось… Но почему именно случилось, может быть, действительно ничего не было, а просто болели у парня зубы и он не знал, куда себя деть, чем заняться?

Полосухин усмехнулся.

Ну и паникер же ты, Андрей, вообразил шут знает что, морочил голову разными предположениями, переживал. А дело-то выеденного яйца не стоит!..

Перемычку раскопали в несколько минут, и в проран с полоев хлынула вода. Закончив работу, ребята вылезли из воды на берег и окружили Полосухина.

– Андрей Петрович, а ведь все равно с большой водой не уйдет в речку вся рыба и малек, – заметил Горка Щетинкин, – сколько-то да останется по глубоким местам, а как ерик пересохнет…

– Рыба-то почти вся с водой скатится, – возразил Сашка, – правда, Андрей Петрович? А вот малек – он глупый…

– Ничего, – обняв его рукой за плечо, успокоил Полосухин, – малька после спада воды, как и в прошлые годы, будут спасать колхозные рыбаки…

– А нам можно? – вырвалось у Сашки.

Полосухин готов был хлопнуть себя по лбу. И верно, как это он сам об этом не подумал! Ребятам спасать малька – одно удовольствие, а для колхоза лишние руки освободятся, тем более сейчас, когда начался сенокос, когда на плантациях зреют помидоры и вот-вот наступит уборочная страда…

Да и чего греха таить: небрежно еще занимаются спасением малька колхозники. Где покрупнее водоемы, кое-как вычерпают из них рыбную молодь или пророют к ерику, к реке канавки, а на озерки, что помельче да на те, что находятся поодаль от реки или ерика, не обращают внимания. Дескать, стоит ли из-за нескольких сот штук рыбешек мучиться!

И расставаться с ребятами уже не придется, они опять будут все вместе, делать одно общее дело!..

– А ты, Саша, прав, – проговорил Полосухин, радуясь неожиданно найденному выходу. – Пошли в правление колхоза к председателю, о работе договориться надо!..

Глава 29
Тревога

Вода с полоев сошла в ерик в несколько дней. Обнажив заливные луга и пастбища, она осталась лишь по пересыхающим в лето ложбинкам, старицам да канавкам, и когда ребята подходили к этим крохотным озеркам, они неизменно встречали в отстоявшейся, прозрачной воде одну и ту же картину: пугливые стайки малька.

– Сколько их ту-ут! – удивлялся поначалу Сашка, потом как-то посуровел и стал поторапливать друзей – они составляли карту водоемов, оставшихся после паводка.

Работу закончили на другой день в самую жару.

– Искупаться, что ли?! – крикнул Горка и, подбежав к ерику, первым разделся на берегу и прыгнул с обрыва в воду.

За ним последовали остальные.

– А как здорово есть хочется! – после купания объявил Славка Косарев и вдруг предложил: – Давайте пойдем домой через плантации помидоров, там уже много спелых, сам видел!

– Пошли! – согласились друзья и зашагали гуськом по тропке.

У шалаша остановились, спросили сторожа, можно ли сорвать по нескольку спелых помидорин и, получив разрешение, разбрелись по рядам, выбирая приглянувшиеся.

– Э-эй, пацаны-ы!.. – вдруг донесся до них чей-то окрик, и ребята увидели на соседнем поле Вовку Баландина. Он стоял неподалеку, на гребне чернеющего землей водогона и махал рукой. – Идите сюда-а!..

– Чего это он надумал? – насторожился Витька Бубнов и посмотрел на товарищей.

Славка переводил с одного на другого вопросительный взор, Горка, морща конопатый, облупившийся нос, загадочно улыбался, словно знал, да не хотел говорить, зачем зовет Вовка. Сашка почему-то смутился и стал смотреть в сторону.

– Ну чего стали, идите же скорее!.. – нетерпеливо звал Вовка.

– Здесь тоже есть спелые помидоры, – отозвался Славка и тут же взглянул на друзей – не осуждают ли, что заговорил с Баландиным.

Мальчишки выжидающе молчали.

– Да не-ет же, – махнул Вовка рукой. – Малек дохлый валяется, малек. Ясно?.. Много малька!..

– Где?! – в один голос закричали Сашка и Горка, трогаясь с места, и побежали к Баландину.

Вовка не врал. В еще влажном водогоне и в бороздах плантации они увидели там и тут снулых и уже полувысохших рыбешек.

– Побежали на водокачку! – загорелся Горка.

– Успеем, – остановил его Сашка, – сперва надо узнать, когда поливали этот участок, может, сюда малек попал давно, и с тех пор сетку на водокачке исправили или заменили новой.

Вместе с Баландиным подошли к сторожу, спросили его.

– Когда? – проговорил старик и, наморщив темный от загара лоб, закатил кверху глаза. – В понедельник с этого участка снимали спелые помидоры, а на другой день туда пустили по бороздам воду. Нынче пятница, стало быть…

– А другие плантации не поливали?

– Как же, как же, вчера вон то поле залили, – показал он рукой, – там земля еще не просохла…

Ребята бросились туда.

– Глядите, и тут дохлый малек, – торжествующе заметил Вовка Баландин, – свежий еще. Значит, с прорванной сеткой работает водокачка!

На водонасосную станцию бежали сломя голову, но она оказалась на замке. Не нашли они моториста и дома, не было его и в правлении колхоза, и мальчишки, вспомнив о Полосухине, повернули в инспекцию рыбнадзора. Там, в кабинете начальника, шло какое-то совещание, и ребята решили подождать в коридоре.

– …И последнее, товарищи, – услышали они из-за двери приглушенный голос. – Сейчас в реке много красной рыбы, и поймать режаком севрюгу или осетра не составляет особого труда. Об этом не хуже нас знают и рыбаки, и кое-кто пользуется моментом. Значит, надо на участках усилить наблюдение, особенно по Главному и Зюдевому банкам… А ты, Андрей Петрович, как следует проинструктируй своего помощника…

– Я сегодня сам поеду по участку.

– А рука? У тебя же больничный лист!

– Ничего, я буду на полуглиссере не один, да и что руке сделается – в гипсе же!

Распахнулась дверь, и в коридор вышли инспекторы.

– Что-нибудь стряслось? – увидев обеспокоенные лица ребят, спросил Полосухин, и они рассказали ему о случившемся. – Молодец, Володя, что заметил беду и предупредил о ней, сколько ведь могло пропасть еще рыбной молоди! Ну да ладно, этим делом я займусь сам. А вы, друзья, известите всех, что сбор отряда завтра в восемь утра. И приходите сюда, я буду вас ждать!

Проводив мальчишек на улицу, Полосухин посмотрел им вслед.

Интересно, пойдет ли теперь вместе со всеми Вовка Баландин или опять останется один? Тогда отказался идти в отряд, дескать, чего я в нем не видел! Потом перемет поставил, наверное, был уверен, что обманет дозорных и посмеется над ними. Не вышло, самого накрыли… И вдруг тревогу забил, позвал ребят и с ними прибежал в инспекцию. Или надоело одному маяться? Что ж, так оно и должно было случиться. Только вот как мальчишки примут его? Сюда могли идти с ним потому, что он им о погибшем мальке сообщил. А сейчас?..

Сашка шагал вперед, за ним в ряд торопились Горка, Славка и Витька, о чем-то переговариваясь. Вовка Баландин порядком приотстал.

Неужто не позовут с собой, неужто забыли о нем уже?

Нет, вспомнили. Вон оглянулся Горка Щетинкин, что-то весело сказал, и на Баландина посмотрели остальные, приостановились, и тот быстро догнал их, оживленно заговорили.

«Значит, помирились, – улыбнулся Полосухин и, вспомнив о погибшем мальке, нахмурился. – Но как говорить еще с председателем! Ведь клялся, что в этом году на поля колхоза ни один малек не попадет, что все предусмотрено на водокачках, и вот, пожалуйста!..»

Все, хватит. Сейчас он составит акт, и пусть отвечают. И пусть знают, что больше ни один подобный случай им не пройдет даром!..

Пока Полосухин разыскал председателя колхоза и бригадира овощеводческой бригады, на полях которой погиб малек, и они вместе с мотористом водополивной станции осматривали плантации и составляли акт, ребята успели обежать на селе всех мальчишек. Потом он получил на складе колхоза необходимое для работ по спасению рыбной молоди, и они все это перевезли в школу.

Домой разошлись, когда наступил вечер.

Сашка шел веселый и довольный.

Вот оно как получается! То разговаривать с ним не хотел Вовка, задавался, а тут вдруг сам предложил помощь. Должно, понял, что спуску ему не будет теперь, вот и пошел на попятный… Да и другим он стал вроде за последнее время… Дружить предлагал… Помог сома вытянуть из воды… И опять же – про малька сказал вовремя!..

Может, и он не хочет, чтобы на селе плохо говорили о его брате, вот и переживает и к нему, Сашке, тянется? Эх, договориться бы с Вовкой действовать заодно, тогда бы уж легче было сделать так, чтобы отцу и Геннадию нечем стало ловить, не на чем стало ездить!..

– Ма-ам, кушать хочу, – войдя во двор, простонал Сашка.

– А попозже прийти не мог?.. Подумать только, ночь на дворе, а он еще и не обедал!

– Некогда было…

– Я вот оставлю тебя голодным день-другой, тогда будешь помнить обеденное время!

– А с завтрашнего дня я не буду приходить на обед.

– Это почему же? – насторожилась мать.

– Мы начинаем спасать малька, и колхоз дает нам продукты на весь отряд!

Мать критически оглядела сына и усмехнулась. Тоже работничек, с такими мороки больше, чем пользы от них. Небось, полдня проработают и удерут… А может, и нет. Ведь караулили же они полой, не надоело им целыми днями на солнцепеке торчать. Чем же это их присушил к себе Полосухин, что слушаются его?

А-а, какая разница! Главное – ребята при деле, не гоняют по селу собак, не шкодят…

Она налила Сашке тарелку лапши, разогрела в чугунке пшенную кашу и подала к ней парного молока. Потом спохватилась, достала из шкафчика миску с зернистой икрой.

– Будешь есть? – спросила его, ставя миску на стол. – Свеженькая, отец только утром принес.

Сашка чуть не поперхнулся кашей: значит, отец все-таки ездил за красной рыбой, значит, не помогли его, Сашкины, уловки? А он-то старался, а он-то надеялся!..

Сашка вспомнил, как расплавил он на углях отцовский режак и боялся вечером идти домой, как с трепетом ждал, чем кончится это дело, и уже рисовал себе самое худшее – порку, готовился к ней. К его удивлению, все обошлось как нельзя лучше. Отец, обнаружив испорченную сеть, набросился было на мать, мол, это ты виновата – жарила тогда в шалаше рыбу на костре и, уходя, чем-нибудь зацепила шест, и режак упал на угли. А мать ему в ответ свое – дескать, так тебе и надо, не будешь где попало бросать свои рыболовные сласти да надеяться, что другие уберут их на место. И только о нем, Сашке, не подумал никто из них.

Благополучно окончилась и вторая проделка.

Увидев, что отец все-таки достал где-то моток толстой капроновой пряжи и ремонтирует режак, Сашка задумался, что бы ему еще предпринять, чтобы задержать отца дома. И тут на ум пришла дерзкая мысль – отпустить на гребном вале гайки, что удерживают на месте винт, чтобы тот на ходу мотолодки слетел с вала и утонул.

Расчет оправдался. Отец и Баландин, отправившиеся около полуночи на промысел, на полдороге потеряли винт и, проклиная неудачу, работая веслами и шестом, кое-как добрались к восходу солнца домой.

– Что такое, не везет мне в последнее время, – жаловался матери за завтраком отец, не замечая, что Сашка сидит в беседке и все слышит, – то лоб рассадил да снасть с Баландиным упустил, то режак на угли упал, теперь винт с вала сорвался. А, помнится, гайки я подкручивал…

– И поделом тебе, – не обращая внимания на его последнее замечание, зло проговорила мать. – Сиди дома, и все будет хорошо, а то связался с Баландиным…

– Помолчи, – оборвал ее отец. – Тебя не спросил, с кем дружбу водить!

– А не мешало бы, – не унималась она. – Не якшался с Генкой, и душа спокойна была, а теперь… – мать опустила голову и концом головного платка вытерла со щеки слезу.

Но у отца на этот счет были, очевидно, свои соображения. Он поехал с Баландиным на его бударке, и вот на столе свежая икра…

А вскоре после ужина Сашка услышал, как отца вызвали на улицу.

Понимал он, что следить за другими нехорошо, тем более стыдно подслушивать разговоры взрослых, но поделать с собой ничего не мог: пришел Баландин, а Сашка знал, что попусту тот звать отца ночью не станет. И не ошибся.

– Ты собирайся да чуть погодя иди к устью Сухого ерика, – сказал Баландин отцу, – я туда в бударке по течению спущусь, на веслах, чтобы в инспекции не слыхали, что вниз пошла мотолодка.

– Куда думаешь ехать, на какую-нибудь тоню?

– Можно и на тоню, а потом по жилке на Зюдевый выедем.

– У меня все готово, самому только собраться…

Отец вошел в дом, взял свою рыбацкую одежду и стал одеваться в сенях. Увидев в дверях сына, подмигнул ему, мол, жди утром свежую рыбку, но Сашка хмуро наблюдал за его сборами.

– Ты чего это? – удивился отец.

– Не надо, пап, не езди с Баландиным, – прерывающимся голосом заговорил Сашка. – Попадетесь ведь…

– Что-нибудь в инспекции слыхал?

– Ага, они нынче по Зюдевому и Главному банкам следить будут, – обрадовался Сашка, что своим сообщением отпугнет отца от затеи, но тот лишь усмехнулся.

– Пусть следят, а мы поедем в другое место, – сказал он и, вскинув через плечо на спину мешок, сошел с крыльца во двор.

– Но они везде станут ездить!.. – с отчаянием вскричал Сашка, поняв, что выболтал тайну, свидетелем которой случайно оказался в коридоре рыбинспекции. – Не ходи, папа, не надо!

Сашка опередил отца, загородил ему собой путь.

– Ты, никак, сдурел? – опешил он, но поняв, что сын не шутит, разозлился: «Скажи, пожалуйста, и этот туда же, что и мать!» – А ну иди спать, быстро!

– Не пойду, – вызывающе процедил Сашка, вытирая кулаком со щеки слезу, – и тебя никуда не пущу, понял?..

Споря с отцом, в отчаянии, что все усилия его оказались напрасными, что отец все равно сделает по-своему, он проговорился, выболтал лишнее.

– Так это ты сбросил режак на огонь, ты отпустил на гребном винте гайки!.. – загремел отец и, схватив его, как щенка, за шиворот, поволок в комнату…