Текст книги "Операция «П»"

Автор книги: Борис Ярочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 24
Опасения

Сашка не знал, куда себя деть. Дома сидеть у него не хватало ни сил, ни терпения, не решался он и куда-либо пойти. А вдруг наткнешься на ребят, а вдруг они уже все узнали и теперь станут допытываться, как это он мог обманывать всех!..

И в то же время он понимал, что рано или поздно, а встречи с друзьями ему не миновать, и, как набедокуривший ученик пытается отдалить час расплаты, так и он старался оттянуть ее, смутно надеясь, что ему еще сможет что-то помочь.

Встреча произошла на другой день. Сашка позавтракал и, изнывая от безделья, сидел во дворе и думал, чем бы ему заняться, когда с улицы его позвали друзья. Не получив ответа, они тут же заглянули во двор и увидели растерявшегося товарища.

– Ты чего это дома сидишь? – удивился Горка. – И вчера тебя полдня не было!

– Зуб… зуб!.. – схватился за щеку Сашка.

– Сильно болит? – сочувственно вздохнул Витька Бубнов и сделал такую гримасу, будто у него самого заболел зуб.

– Ага. И вчера ныл, и всю ночь спать не давал, и сейчас дергает, – врал Сашка и сам искоса поглядывал на приятелей: верят ли ему или нет.

Ребята все приняли за чистую монету.

– Ты возьми у отца табак, пожуй его хорошенько и на больной зуб, – посоветовал Витька.

– Ерунда, – авторитетно заявил Горка. – Мой батя так лечится: возьмет в рот водки, подержит-подержит ее на больном зубе и проглотит. Здорово, говорит, помогает!

Жевать табак Сашка не захотел, а водку во рту подержать согласился, тем более, что недопитая отцом и гостями бутылка стояла в камышанке на виду и мальчишки сразу же заприметили ее.

– Ты не бойся, полный рот набирай, – учил Горка, наблюдая, как Сашка берет в рот водку. – Так, еще, еще. А теперь держи, сколько сможешь…

Но долго держать водку во рту Сашка не мог, его начало тошнить, и он хотел уже выплюнуть ее, но Горка сделал такое лицо, гневное и возмущенное, что он невольно проглотил ее к, поперхнувшись, сильно закашлялся.

– Ну как? – подождав, пока Сашка переведет дыхание, спросили ребята.

– Будто бы легче, – вытер тот выступившие на глазах слезы и, чтобы не горело в груди, хотел выпить воды, но друзья не разрешили.

– Потерпи, а то ничего не поможет.

Пришлось подчиниться.

– А мы за тобой, – вспомнил Горка, – Андрей Петрович сейчас в штабе ждет нас.

– Зачем?

– Не знаю. Спросил, где ты, потом велел сбегать да узнать, не случилось ли что с тобой.

Сашка задумался: значит, Андрей Петрович еще ничего не знает о его отце. А может быть, нарочно не сказал им, чтобы они его не предупредили, может, велел им молчать пока?

Он посмотрел на ребят – не притворяются ли? Кажется, нет. Шагая с ним рядом к штабу, Витька и Горка, перебивая и дополняя друг друга, с увлечением рассказывали, как вчера вечером они разоблачили еще одного хитреца – грузчика с рыбкоопа.

– А здорово голову морочил! – восхищенно говорил Горка. – Подумать только, станет это он под вечер у своего кола, что вбит в русло ерика, привяжет к нему кулас и забрасывает донки. Не придерешься! Посидит час-другой и, как стемнеет, к дому. А рыбы всегда столько, будто целый день ловил!.. Вот Андрей Петрович и послал нас проверить, когда его не было на полоях, не стоит ли там по дну сетка. И точно, к колу была привязана одним концом, а груз большой, и все балберы-поплавки в воде – ничего не увидишь сверху!..

– Вечером его и забрал Андрей Петрович, – рассмеялся Витька, – прямо к его куласу на полуглиссере подкатил!

– Сейчас Славка Косарев с ребятами готовит боевой листок, – добавил Горка и ухмыльнулся: – Вот будет опять разговоров на селе!

Чего-чего, а в этом Сашка не сомневался: его бы только не затронули, ого бы не разбирали по косточкам!..

В штаб он вошел после всех и настороженно посмотрел на Полосухина. Продубленное солнцем и ветрами скуластое лицо Андрея Петровича было весело и беззаботно, он приветливо улыбнулся Сашке и, подойдя к нему, протянул здоровую руку.

– Где же это мой начальник штаба пропадает, а я ничего не знаю? – шутливо нахмурился он, и не успел Сашка открыть рта, как Горка и Витька поведали своему командиру обо всем.

– Тогда – другое дело. А сейчас зуб не болит?

– Перестал, – облегченно вздохнул Сашка, радуясь, что немного отлегло от сердца, что легче стало на душе.

И то ли от того, что его опасения оказались напрасными, то ли усыпляюще подействовала выпитая водка, но уже не было той тревоги, что все время томила его и держала настороже, хотелось что-то делать, что-то говорить, и тут он вспомнил о своем вчерашнем наблюдении у моста.

– А с полоев, Андрей Петрович, вода начала уходить, – сказал он. – Я давеча по Сухому ерику проверял. Не погибнет ли там икра?

– Вот поэтому, ребята, я вас и собрал сейчас, – перестал улыбаться Полосухин. – Надо по ерику и на полоях выставить вешки и два раза в день замерять спад воды. Если она станет убывать медленно и равномерно, бояться нечего – скоро весь малек вылупится из икринок!..

– А если быстро? – спросил Сашка.

– Тогда что-нибудь придумаем, – успокоил его Полосухин. – И еще, друзья, – продолжал он, – сейчас в село приезжает много людей. Одни из них – по делам, другие в отпуск пли на каникулы, а кое-кто и в надежде поживиться. Предупредите всех ребят, чтобы присматривались к незнакомым, и если заметят, что кто-нибудь будет скупать у рыбаков вяленую рыбу…

Сашка встретился взглядом с Полосухиным, и ему показалось, что тот, говоря о спекулянтах, хочет дать ему понять, что его тайна перестала быть тайной, и он, инспектор, уже все прекрасно знает о его отце, вот только не говорит об этом во всеуслышание, а ждет, когда Сашка решится и скажет ему сам.

Он отвел от Полосухина глаза и, чтобы скрыть от него свое вдруг вспыхнувшее краской лицо, отвернулся к окну.

Нет, он так больше не может! Надо уйти отсюда как можно быстрее, а то он сам выдаст себя. Но как это сделать, какую придумать причину? Ах да, зуб!

Сашка схватился рукой за щеку и несколько минут сидел неподвижно, ожидая, когда на него обратят внимание, потом, словно от сильной боли, у него на лице появилась гримаса и он слегка застонал.

– Что, опять? – заметил Полосухин. – Ты вот что, иди-ка сейчас прямо к врачу на прием, чем-нибудь помогут… – Сашка было замотал головой, но тот стоял на своем. – Иди, иди, и за дело не беспокойся: ребята справятся.

Сашка, ни на кого не глядя, вышел из штаба и быстро зашагал к больнице. Не дойдя до нее, оглянулся и, убедившись, что за ним никто не следит, убрал со щеки руку и свернул к дому в переулок.

А что же дальше, опять слоняться из угла в угол, опять сидеть дома? И до каких это пор?.. Уж взаправду бы ему заболеть, что ли!

Глава 25
На рыбалке

Сашка ногой оттолкнулся от мостков, сел за весла и погнал кулас через реку наискосок.

В заводях у старых ветел, что днем и ночью полощут в воде свои ветви, малька всегда было много, и Сашка, приманивая его крошками хлеба, быстро наловил сачком несколько десятков рыбешек и пустил их в ведро с водой. Потом поднялся по течению чуть выше судорембазы и бросил якоря у суводи.

Забрасывать удочки не торопился. Не спеша распустил леску, за спинной плавник насадил на крючки живца и, размахнувшись, кинул донку подальше от лодки. Когда грузило легло на дно, натянул жилку и закрепил ее за сторожок, чуть спустя проверил, не ослабла ли, потом попробовал колокольчик – сразу ли зазвонит, как дернет рыба, и только после этого принялся разматывать следующую леску.

Вторую и третью донки Сашка тоже насадил мальком, а на крючки двух последних зацепил лягушат, зная, что в этой суводи частенько попадается сом, и замер.

Вот так же несколько часов провел он в безмолвии на реке и вчера под вечер, и хотя поймал всего лишь два бершика да несколько мелких тарашек, время пролетело незаметно. Правда, если бы он ловил, как сейчас, на глубине, а не у берега под ветлами, то, вероятно, уловом довольны были бы не только кошка с котятами.

– Ты бы и нам, что ли, рыбки принес, – упрекнула его мать.

Тогда Сашка промолчал, а наутро, едва рассвело, в огороде накопал червей, на берегу поймал несколько лягушат и поехал на рыбалку, решив угодить матери.

Пусто теперь его ищут на селе сколько хотят! Мать ничего не скажем мальчишкам – предупредил ее, чтобы молчала, а сами не догадаются, что он уехал ловить рыбу. И даже если увидят с того берега лодку, то все равно не узнают, кто это сидит: слишком уж широка здесь Старая Волга!..

И все-таки на душе у Сашки было неспокойно.

Кто знает, может быть, он зря прячется от ребят! Ну не найдут они его ни сегодня, ни завтра. А дальше? Не станет же он все дни хорониться от них на рыбалке, рано или поздно попадется им на глаза. Что тогда сказать товарищам, чем объяснить им свое нежелание быть с ними?..

– Дзинь… дзинь!.. – оборвав Сашкины мысли, предупреждающе звякнул колокольчик, и через несколько секунд залился серебряным голоском.

Сашка схватил жилку, резким взмахом руки подсек рыбу и, чувствуя сопротивление, потянул ее на себя. Не успел он с крючка снять пойманного судака, как затрясся в яростном звоне второй сторожок, за ним еще один.

Вот это рыба, в трех судаках килограмма два с половиной будет. А сколько он поймает еще?!

Но минуты шли за минутами, а поклевок не было, и постепенно рыбачий азарт унялся, мысли вернули Сашку к действительности, и он тяжко вздохнул.

О чем он задумался? Ах да, о мальчишках. А вдруг они узнают, что он с больным зубом ловить рыбу подался и заподозрят неладное. Скажут: как идти на полой ставить вешки да замерять уровень воды, так он болен, ему нельзя ходить, а целыми днями сидеть на реке в лодке – можно, и ничего у него не болит. Почему? Или не хочет с ними знаться, что воротит свой нос?..

Попробуй, объясни им тогда! И Андрей Петрович решит, что неспроста это он прячется от них!..

Опять зазвенел колокольчик, но теперь Сашка взялся за жилку уже с безразличием и, не подсекая рыбу, стал спокойно ее выбирать.

– Ну как, Ершов, берет судак? – услышал Сашка за спиной голос.

Обернулся, увидел подплывающего к нему на лодке завхоза школы.

– Так себе… – нехотя буркнул ему, подводя к куласу рыбу, и рывком вытянул ее из воды.

– Ого судачок, – позавидовал тот, – а говоришь – плохо! – и чуть поодаль от его куласа бросил якоря.

В другое время Сашка наверняка обрадовался бы соседу, тем более, что уловом можно было смело похвастаться и рассказать, как за одну минуту выудил три рыбины. Но сегодня ему было не до этого. Насадив на крючок нового живца, он бросил донку по течению и стал наблюдать, как разматывает свои лески завхоз и торопливо укрепляет по борту лодки сторожки.

Добро ему: никаких тебе дел, никаких сейчас забот – занимайся чем душе угодно, никто ничего не скажет, не подумает… Ребята как-то написали о его жадности в боевом листке, только на него это, видно, не больно подействовало. Пришел он на другой день в штаб, увидел у них разные игры, что ребята принесли из дому, и еще возмущаться начал. Мол, у самих всего полно, а они в газетку написали. Плюнул он тогда, повернулся и ушел. И тут же, наверное, забыл об этом.

Может, и ему, Сашке, на все махнуть рукой, обо всем забыть и не вспоминать больше? Хорошо бы, да как это сделать, если не хочешь ни о чем думать, а оно думается!..

И вновь звонок колокольчика отвлек Сашку от невеселых думок.

Сашка покосился на дергающийся сторожок, помедлил, будто не верил, что приманку схватила рыба. И лишь когда сторожок согнулся в три погибели и затрещал, он схватил жилку и сразу же почувствовал, что на крючке сидит крупная рыбина, и что, прежде чем ее вытащить, с ней придется повозиться.

– Что же ты ждешь, выбирай скорее!.. Скорее… скорее!.. – торопил завхоз, с завистью глядя, как Сашка с усилием перебирает струной натянутую жилку.

– Да не слушай ты его, – вдруг услышал Сашка голос и, покосившись на берег, увидел там Вовку Баландина, – леску порвешь!.. Отпускай ее потихоньку, раз не идет больше! Так… так… еще отпусти, – подсказывал он, заходя по колено в воду. – А теперь тяни снова. Да не торопись, спокойненько веди ее!.. Что, не хочет идти?.. Тогда пусть чуточку погуляет, но воли ей не давай. Та-ак, хорошо… Ну зачем же тащишь, куда спешишь?.. Эх, упустит ведь, а!..

Вовка скинул штаны и, бросив их на берег, поплыл к Сашкиному куласу. Ухватившись за борт, он подтянулся на руках и перевалился из лодку, и пока Сашка кряхтел и тужился, то подтягивая к борту, то опуская жилку с добычей, поспешно выбрал якоря, сел за весла и стал скорее грести к отмели.

– А теперь прыгай с жилкой в воду, – едва кулас зашуршал днищем о песок, крикнул Вовка, – и выводи рыбину на меляк!..

Через несколько минут все было кончено. И хотя серовато-черный сомина, распустив усы и шевеля хвостом, уже лежал у его ног, Сашке не верилось, что борьба позади, что он сам справился почти с метровой рыбиной. Счастливо улыбаясь, он вытер рукавом рубахи вспотевший лоб и, переведя дыхание, встретился взглядом с Баландиным.

А, Вовка?.. Кто знает, привелось бы Сашке вытащить этого сома, если бы не Вовкина помощь!..

Что же делать?

Сашка потупил взор и сдержал вздох. Он понимал, что сейчас надо ему что-то сказать Баландину, как-то выразить свою благодарность, но все добрые слова будто вылетели из головы, и он лишь часто-часто моргал да, чувствуя свою неловкость, злился.

Вовка, точно поняв его состояние, пришел на выручку.

– Давай его на кукан посадим, – показал он на сома, уже развернувшегося головой к суводи, – а то уйдет!

И опять Вовка прав!

Сашка последовал совету, и когда сом уже сидел на куске толстой пряжи, привязанной к кулагу, он с удивлением посмотрел на Баландина: оказывается, Вовка не настолько вреден и плох, как казался ему все это время!

Но ничего не сказал и на этот раз.

Кто знает, может быть, Баландин нарочно подлизывается, чтобы добиться какой-то своей цели, может быть, таким хорошим он поэтому и стал?

Вспомнил встречу с ним на старом сейнере.

Нет, не должно быть. Наверное, видит он, как дружат Сашкин отец и брат Генка, самому надоело враждовать, вот и решил помириться. А что, кому от того станет худо, что они помирятся? Никому. И язык он умеет за зубами держать, и про его отца никому не разболтает… А если Вовка сейчас помог ему потому, что он ничего не сказал Полосухину про хватку, которой тот ловил рыбу с сейнера?

Сашка пытливо уставился на Баландина, точно ждал, что он разъяснит ему непонятное, но Вовка не знал, что от него хотят.

– Ты как, еще будешь ловить или домой пойдешь? – спросил он Сашку таким тоном, словно между ними никогда не было никакой вражды, словно он должен был перед ним по-приятельски отчитываться, и Сашка, глянув на стоящее в зените солнце и сам удивляясь себе, ответил просто и доброжелательно:

– Поеду. Надо отвезти рыбу, мама еще успеет из нее обед приготовить!

– Правильно, – подтвердил Вовка, помогая ему смотать лески. – А сюда можно будет наведаться под вечер…

Но ловить рыбу после обеда Сашка не поехал: было не до нее.

Глава 26
Выход

Озираясь по сторонам, Сашка выскочил из дома через калитку сада, скорым шагом дошел берегом реки до судорембазы, обогнул ее и со стороны грейдера пролез в дыру забора к старым сейнерам. Подойдя к ним, он забрался на тот, где недавно застал с хваткой Вовку Баландина и, устроившись за штурвальной рубкой на палубе, сейчас вспоминал, с чего все началось.

Кажется, было около часа, когда он, причалив к мосткам, привязал к мотолодке кулас, и, забрав лески и кукан с рыбой, открыл калитку сада.

– Вот это – рыба-ак! – увидев его с уловом, присвистнул Геннадий Баландин и подмигнул Сашкиному отцу. – Придется, Аркадий, нам к нему на харчи проситься.

Тот окинул сына горделивым взглядом.

– Что ж, – улыбнулся он, – рыбак рыбака голодным не оставит, верно, Санька? Сегодня ты нас частиком угостишь, а подфартит нам, мы тебя потчевать будем!

Сашка изумился.

Опять они, что ли, за красной рыбой собираются? Тот режак бросили в реке, когда их чуть Андрей Петрович не поймал, теперь новый делают. Неужели им ничего не страшно?!

Он посмотрел на отца и на его дружка. Отец, о чем-то задумавшись, хмурил широкие брови, ладя к верхнему подбору режака поплавки из пенопласта, и по его замедленной работе Сашке казалось, что он делает ее нехотя, спустя рукава. Баландин, насвистывая какой-то веселый мотив, возился с нижним подбором, быстро насаживая на него одно за другим свинцовые грузила, и задорно поглядывал на своего напарника.

Сашка окинул взглядом длинную сеть. Уже готовая, с крупной ячеей, она, ужом извиваясь между деревьями, лежала на земле, смеченная из толстой капроновой пряжи.

«И вправду они готовятся к лову, – поверил он, – и не боятся никого. Но почему же, почему?!»

Сколько раз за последние дни он задавал себе по разному поводу этот вопрос, и ни разу не смог на него ответить, хотя на первый взгляд все казалось просто и понятно.

Взять хотя бы вот этот режак. Каждый мальчишка на селе знает, что им нельзя ловить никакую рыбу. Тем более это известно рыбакам. И все же некоторые из них ловят им исподтишка. Знают рыбаки и то, что в запрет не разрешается ловить рыбу, кроме как удочкой себе на котел, знают, что инспектора рыбнадзора днем и ночью стерегут водоемы, и опять-таки иные на это смотрят сквозь пальцы и лезут на рожон будто нарочно, будто им нравится играть с инспекторами в кошки-мышки!..

Проходя во двор мимо отца и его дружка, Сашка встретился с веселым взглядом Баландина и тут вспомнил, что такой же лукаво-иронический и в то же время бесцеремонный взгляд был и у Ивана Кердяшева, которого он недавно повстречал случайно на улице.

– Ну как дела, герой, все ловим браконьеров! – насмешливо оглядел тот ого с ног до головы и хитро сощурился. – Давай, давай. Только смотри в оба, как бы самому не втюриться куда-нибудь… – и зашагал дальше.

Что он хотел этим сказать? Мол, его мало трогает случившееся у моста через Сухой ерик, что ему и штраф нипочем и то, что о нем думают и говорят на селе люди? Или же хотел дать понять ему, что рано или поздно смеяться будут и над ним, Сашкой, как только попадется инспекторам его отец, и тогда он на себе почувствует, как выставлять на посмешище других?

Сашка бросил весла у шалаша и положил рыбу в беседке на стол.

Что ж, все может быть. Вот поедет отец с Баландиным ставить новый режак, напорется, и тогда…

Вышла из камышанки мать, увидела рыбу и обрадовалась.

– А я голову ломаю, что бы приготовить на обед!.. Аркадий, – позвала она мужа, – займись рыбой, а то я с керосинками завозилась.

– Ладно, – отозвался он из сада. – Сейчас, закончу с режаком…

– Тебя дождешься!.. Сынок, может, ты мне поможешь?

Сашка взял в камышанке нож, положил в таз рыбу, и на заднем дворе принялся чистить и потрошить ее, а мысли не давали покоя.

Может, напугать отца? Сказать, что сам слыхал из-за двери, как Андрей Петрович докладывал в кабинете своему начальнику, будто узнал тогда ночью на реке и его, и Баландина, да вот взять их не удалось, а утром ходил к Баландину, да тот отказался, знать, дескать, ничего не знаю. И они теперь решили сделать вид, что поверили ему, а сами во все глаза следят сейчас за каждым их шагом?

А если отец не поверит ему, что тогда делать? Наверняка усмехнется он, мол, когда же ты мог это слышать, если вот уже несколько дней не показываешься в инспекции, а пропадаешь дома или на реке! И кто знает, не наврал ли ему на сейнере про его отца Вовка Баландин, чтобы он его отпустил с рыбой и хваткой?!

– Ну, Аркадий, у меня все готово! – услышал Сашка голос Баландина. – Тебе много еще осталось, или помочь?

– Сам управлюсь, – недовольно ответил ему отец. – Ты лучше пока сеть собирай.

Сашка опотрошил последнего судака и понес рыбу в беседку.

– Теперь не мешало бы режак поллитровочкой освятить, – сказал за его спиной Баландин, – чтобы Полосухин и его не отоб… – он вдруг замолчал на полуслове, услышав предупреждающе-сердитое покашливание отца. Но Сашка уже давно все понял.

Да, Вовка сказал ему правду! Нарвались они на Андрея Петровича, бросили свой режак и удрали, а теперь сметали новый и думают, что больше не попадутся…

Нет, будь на их месте он, Сашка, не полез бы уже в запрет очертя голову. Андрей Петрович, видно, узнал тогда одного Баландина, раз ходил домой к нему, а не к ним, Ершовым, и, конечно, теперь глаз с него не спустит. Почему они этого не понимают? Или надеются перехитрить инспекторов?

Сашка побежал на берег, разделся и, положив одежду на мостки, бросился в воду. Купался долго: плавал и нырял, загорал, лежа в куласе, пока мать не позвала обедать.

Стол был накрыт в беседке и, когда Сашка подошел к нему, отец с Баландиным уже выпили по стаканчику и закусывали вяленой воблой и зеленым луком.

От ухи он отказался, но мать на этот раз не ворчала, что ему никогда не угодишь. Она принесла из сарая большую и глубокую сковородку с рыбой, которую жарила там на костре, и Сашка с удовольствием уплел два добрых куска. Потом он съел миску холодной простокваши, посмотрел на захмелевшего отца, добившего с Баландиным водку, и решил, что сегодня обязательно скажет ему про Полосухина, вот пусть только он останется один.

Но Баландин после обеда увел отца к себе.

Сашка было расстроился, но, подумав, решил, что, быть может, это и к лучшему: когда отец трезв, с ним легче договориться. Он увидел весла, брошенные им у шалаша, и, подняв их, понес на место: ставя в шалаше в угол, случайно зацепил ими шест, висящий под крышей на проволоке, через который был перекинут режак. Шест качнулся, но Сашка не обратил на это внимание и пошел к выходу. И лишь услышав, что позади что-то глухо шлепнулось на землю, обернулся и увидел сеть. Она лежала на затухшем очаге, где мать недавно готовила рыбу.

«Так она ведь расплавится на углях!» – испугался он и тут же схватил ее в руки, внимательно осмотрев.

Нет, пряжа ячеи цела, капрон не успел расплавиться, угли сверху уже потухли, покрывшись пеплом, и только глубже, когда Сашка ковырнул щепкой очаг, он нашел красные глазки головешек.

«А что если я?..» – мелькнула мысль, и он на мгновение обомлел, почувствовав, как у него вдруг громко заколотилось сердце.

Вот он, кажется, выход, да еще какой!..

Сашка перевел дыхание, поднял голову и бросил взор на шест, затем выглянул из шалаша. Во дворе никого не было. И, уже не думая о том, чем может все это кончиться, он разгреб горящие угли, как следует раздув, бросил на них режак и скорее пустился наутек.

Теперь пусть они попробуют поймать рыбу!..

А вдруг отец догадается, что режак с шеста упал не сам, а его сбросили на угли нарочно?.. Не должно. Шест висит как раз над самым очагом, и сеть вполне могла с него сползти. После того, как мать вынесла из шалаша сковороду с жареной рыбой, туда никто больше не заходил, а то, что он был там, никто не узнает.

Сашка успокоился и, облегченно вздохнув, улыбнулся своей находчивости. И теперь уже недоумевал, как это он не сообразил такое сделать раньше! Но ничего, не поздно и сейчас. Что было, то прошло, и больше отец не полезет в запрет за рыбой. Сетью с мелкой ячеей и тонкой пряжей осетра не поймаешь – порвет, а сметать новую не сможет. Нет у него больше толстой пряжи, сам слыхал, как он говорил об этом Баландину…

Сашка огляделся и лишь только сейчас с удивлением заметил, что он сидит на палубе полузатонувшего сейнера. И чего это он сюда забрался? Ребята, наверное, что-нибудь делают, а он схоронился сам не знает от кого. В штаб надо идти, в штаб, и опять все будет хорошо и ладно!..