Текст книги "Братья Старостины"

Автор книги: Борис Духон

Соавторы: Георгий Морозов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Как бы по цепочке Олеша познакомил Андрея с Марком Бернесом. В футболе артист не был искушен, но от приглашения на матчи не отказывался.

Как мы уже знаем, в семье Старостиных разговаривали на своем жаргоне. Но и общение Андрея с артистической средой рождало лексику, понятную только посвященным. Например, фраза из цыганского спектакля: «Сапатера, как себя ты осрамила» была перенесена на футбол и вспоминалась в дни поражений. В дни побед говорили уже по-другому: «Сапатера, ты себя не осрамила!»

Сомнение в исходе матча могло выражаться фразой: «А вдруг Барсик?» Известно, что Андрей Старостин панически боялся кошек. И когда однажды Яншин пригласил большую компанию к себе «на осетра», произошел казус. Старостин, придя раньше остальных, был атакован домашним котом Барсиком. Хозяин кинулся спасать гостя, и в возникшей суматохе Барсик угодил в блюдо, в котором возлежала рыбина. То, что от нее осталось, пришлось срочно удалять со стола…

Андрей Петрович был уверен: «Приобщение к миру искусства благотворно влияет на психологию спортсмена, даже если речь идет лишь о непосредственном общении с его лучшими представителями». Как-то в Ленинграде «Спартак» оказался одновременно с труппой Художественного театра, прибывшей на гастроли. Два коллектива жили в одной гостинице «Астория», и накануне игры несколько футболистов собрались в номере у Яншина. Всеволод Вербицкий читал Есенина, заглянувший на огонек Василий Качалов – Маяковского. И хотя на следующий день предстояла игра, слушатели режим нарушили и на боковую вовремя не отправились. Но потом были лучшими на поле – эмоциональный заряд от общения с великими артистами компенсировал пару часов недосыпа.

Владимир Разумный, сын режиссера Александра Разумного, снимавшего вместе с Аркадием Гайдаром фильм «Тимур и его команда», утверждал, что у писателя была компания: певица Ляля Черная и два брата-футболиста – Николай и Андрей Старостины. «Они могли всю ночь гулять, пить, куролесить, а с утра Гайдар начинал дописывать сценарий». Николай сюда попал, надо полагать, для красного словца, поскольку такой образ жизни для него был вовсе не характерен. А вот для Андрея – вполне.

Возникали знакомства не только с артистами и литераторами. Как-то раз в «Кружке» к Андрею запросто обратился прославленный летчик Валерий Чкалов, который охотно поддерживал в разговорах и театральную, и футбольную тему. В дальнейшем им случалось смотреть матчи вместе, однако со знаменитым пилотом трудно было находиться в людных местах: его сразу же окружала толпа. Общался Старостин и с другим асом – первым Героем Советского Союза Анатолием Ляпидевским, спасавшим челюскинцев; позднее Ляпидевский заглядывал и в гости на Спиридоновку. А с Михаилом Громовым, Андреем Юмашевым и Сергеем Данилиным, совершившими беспосадочный перелет из Москвы через Северный полюс в США, судьба свела Андрея Петровича в Париже – в театре, когда гастролировал МХАТ.

А может, ему просто по жизни было суждено находить общие точки соприкосновения с незаурядными личностями? Вот и директором спартаковского магазина стал Александр Кожин. Когда Старостин играл в детской команде МКС, Кожин не раз противостоял ему на поле, выступая за ЗКС.

Или вот в 1936-м в «Спартак» пришел новый массажист – Никита Шум. И в разговоре вдруг выяснилось, что они с Андреем пересекались раньше при забавных обстоятельствах. Будучи еще школьником, Старостин ходил в цирк на соревнования борцов, часть которых для интриги выступала инкогнито. Как-то раз им вместе с одноклассником Мишей Модзгвришвили захотелось вычислить, кто скрывается под красной маской. Затаившись на улице у служебного входа, ребята дождались, когда атлет покинет цирк, и отправились за ним, чтобы узнать адрес. Но объект почуял слежку и в районе Смоленского рынка неожиданно выскочил на «сыщиков» с громким криком. Тем пришлось ретироваться. Вроде бы и делу конец, но не зря говорят, что мир тесен. Андрей с Мишей тогда выслеживали именно Шума, выступавшего в красной маске. Так и не смогли они догадаться, что таинственный атлет и чемпион мира в профессиональной борьбе Никита Титов (таков был псевдоним Шума), который порой показывал на арене силовые номера с гирями и штангой, – один и тот же человек. К слову, Никите Григорьевичу очень была обязана Майя Плисецкая: он спас юной балерине карьеру, вылечив травмированное колено. Его услугами охотно пользовались и великие спортсмены, и великие артисты. Когда в 1954-м Шум ушел из жизни, огромный венок возложила к гробу Галина Уланова.

В доме на Спиридоновке «Спартак» сделал надстройку, увеличив количество квартир. Помимо Старостиных там жили Станислав Леута, бегун Серафим Знаменский. Но много времени жильцы проводили за городом. Николай пробил для спартаковских футболистов право снимать дачи в Тарасовке за счет общества (позднее за это руководителю пеняли критики). И игроки вместе с женами и детьми обитали прямо по соседству с базой. На даче Андрея и Ольги постоянно находились и Яншин с Лялей Черной, и его свояченица Александра вместе с мужем Платоном Лесли.

Жилье в Тарасовке снимали и братья Знаменские, которые однажды, когда были проблемы с электричками, легко пробежали от базы до Москвы. Здесь готовился к соревнованиям знаменитый боксер Николай Королев, ставший в 1936 году абсолютным чемпионом СССР.

Сами же Старостины участвовали в строительстве базы. Как вспоминали местные краеведы, «в те годы все строения на стадионе – трибуна, гостиница, ограда с пропускными воротами – были из дерева, и все это среди обильной зелени выглядело очень уютно. Южнее основного футбольного поля стоял двухэтажный павильон с двумя башнями и балконом между ними. На башнях вывешивались названия игравших команд и вручную менялись щиты с цифрами, когда забивали голы. Зимой павильон служил раздевалкой для тех, кто приходил на каток, который заливали на футбольном поле».

Николая обычно в Тарасовку возил шофер, но как-то раз он сам, не имея прав, сел за руль. Дело чуть было не закончилось трагедией. В салоне, кроме них двоих, также находились Антонина и корреспондент «Красного спорта». Двигаясь по Ярославскому шоссе с большой скоростью, Старостин, дабы не сбить велосипедиста, вынужден был направить машину в кювет. Сам он практически не пострадал, мужчины получили порезы, а вот супруга была без сознания.

Их дочь Елена Николаевна рассказывала:

«Мама получила перелом таза, полгода пролежала в больнице Склифосовского. Потом училась заново ходить. У нее вообще здоровье было плохое, случались приступы – невроз сердца. А еще года за два до аварии московские врачи поставили ей диагноз – рак. Папа привез хирурга из Ленинграда, и он определил абсцесс поджелудочной железы, часть пришлось удалить – под папину расписку».

Ходила байка, будто Антонине пытался оказывать знаки внимания Владимир Шнейдеров – путешественник и режиссер, в шестидесятые годы получивший известность благодаря телевизионной передаче «Клуб кинопутешествий». А братья будто бы его чуть не побили…

Николай подчеркивал, что общество создавалось спортсменами, которые не только руководили им, но и активно выступали в соревнованиях. Ладно, сам он стал функционером, так братья еще и работали на предприятиях! Андрея по решению Краснопресненского райкома партии направили руководить фабрикой «Спорт и туризм». Статус не предусматривал роскошного кабинета – сидеть приходилось в фанерной клетке с застекленными стенами, которые отделяли ее от цеха. Александру, трудившемуся бухгалтером в другом месте, пришлось объяснять брату азы – финансовую терминологию. Позже он тоже пошел на повышение – стал директором 1-й кооперативной фабрики «Спартак». Андрею помогал осваиваться и его заместитель – Роберт Граслов. Но все равно ему пришлось поступать на заочную учебу в Институт Всесоюзного совета промысловой кооперации.

На фабрику «Спорт и туризм» легла задача: наладить выпуск шиповок отечественного производства для бегунов. Андрей Петрович вспоминал, что сделать это никак не получалось, на испытаниях шипы ломались, но наконец раздался звонок от Серафима Знаменского: изделие выдержало тест.

Был у третьего брата еще один непростой момент в жизни: в прессе появилась статья о несоблюдении правил кредитной реформы, и фабрика, которой руководил Андрей, оказалась в числе нарушителей. Последовали вызов к районному прокурору и строгое предупреждение: выписка бестоварных счетов, пусть даже в целях выплаты зарплаты рабочим, является незаконной. Тогда все обошлось, но правоохранительные органы этот прокол держали в уме. И неслучайно при аресте в сороковые следователи выдвигали в отношении Андрея еще и обвинение по закону от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности».

Косареву удалось пробить свою давнюю идею: в рамках спортивного праздника по случаю Дня физкультурника сыграть показательный футбольный матч на Красной площади. Воплощение этой задумки доверили «Спартаку». Члены общества, невзирая на должности, по ночам шили огромный войлочный ковер размером с настоящую арену, а к утру скатывали огромный рулон, дабы не мешать движению транспорта. Помимо поля на ковре умещались беговые дорожки и секторы для других легкоатлетических дисциплин. Была еще мысль: возвести у стен Кремля с помощью резиновых конструкций гребной канал, но от нее пришлось отказаться: чтобы заполнить канал водой, потребовалось бы отключить ее на время из правительственных учреждений. Но и без выступлений гребцов действо получилось внушительным. Постановкой занимался Валентин Плучек, впоследствии знаменитый режиссер. Сталину, стоявшему на трибуне, зрелище понравилось, и футбольный матч даже продлился дольше, чем было предусмотрено сценарием.

Этот парад не остался единственным. Задумок по представлению других видов спорта было немало. Например, по Красной площади двигался автомобиль, а на закрепленной на кузове площадке то наматывали круги бегуны, то боксеры обменивались ударами в очерченном канатами ринге. Машину, стилизованную под футбольную бутсу, через пять лет следователи НКВД тоже припомнят Старостиным…

Баски как символ футбольной революции

Значительным событием стал приезд в 1937 году сборной Басконии. Он имел политический подтекст – у себя на родине баски сражались за независимость с фашистами генерала Франко. Встречала футболистов на Белорусском вокзале огромная толпа, заполнившая привокзальную площадь.

Гости триумфально прошлись по советским полям. Московский «Локомотив» был повержен со счетом 5:1, московское «Динамо» – 2:1, сборная «Динамо» – 7:4, и только сборная Ленинграда сделала ничью с басками – 2:2. Советская общественность была взбудоражена. В кафе «Национал ь» Олеша, Яншин, Арнольд пытали Андрея Старостина: за счет чего баскам удается побеждать столь убедительно.

Позднее Старостин признавался, что не мог и представить себе, насколько скажется разница в классе между зарубежной и советскими командами. Отчасти из чувства патриотизма, отчасти не желая признавать очевидное, он твердил в разговорах с друзьями, что уж в следующем-то матче наши возьмут верх. Но пока что не получалось.

В своих воспоминаниях Андрей Петрович немного перепутал последовательность событий. Описав первые две игры на старте турне, он продолжал:

«А дальше пошло и пошло: под натиском испанских футболистов не устояли минчане, тбилисцы, киевляне и еще раз москвичи в матче-реванше, проигравшие баскам четыре– семь. Лишь сборная Ленинграда сыграла вничью: два – два. Я хорошо помню эти дни всеобщего возбуждения, когда Тарасовка сделалась центром футбольного притяжения – „Спартаку“ предстояло играть с басками последний матч».

На самом деле игра со «Спартаком» была пятой по счету, а уже после нее заграничные визитеры превзошли в Киеве местное «Динамо» – 3:1, в Тбилиси одолели тбилисское «Динамо» – 2:0 и сборную Грузии – 3:1, в Минске разгромили «Динамо» (Минск) – 6:1.

Но куда интереснее другое: во время первых игр в Москве Андрей побывал в раздевалке басков… в качестве журналиста. А познакомившись с ними, устроил для своих друзей из мира искусства встречу с зарубежными мастерами в «Метрополе». Так что Олеша с Яншиным смогли взглянуть на них не только с трибуны стадиона.

Надо сказать, что баски совершали турне по Европе с конкретной целью: заработать средства для помощи семьям своих погибших соотечественников. Но еще и охотно знакомились с действительностью в различных государствах, а уж Страна Советов и вовсе была им любопытна. Побывали, например, на московской «Трехгорке», ознакомились с производством. Тренер гостей Вальяно и вовсе взялся отсудить товарищеский матч между «Спартаком» и ленинградским «Динамо», и все остались довольны его манерой судейства.

Случались и не самые красивые моменты. Известный футбольный исследователь Аксель Вартанян отыскал в архивах объяснение председателя Ленинградского комитета по делам физкультуры и спорта при Ленинградском облисполкоме, который писал следующее: «Меня вызвал секретарь Л енгоркома ВЛКСМ т. Уткин и от имени т. Косарева (который звонил по телефону) в присутствии секретаря ЦК ВЛКСМ т. Вершкова мне предложил: „Надо обязательно выиграть, а для этого нужно напоить команду до игры и обеспечить женщин для них и выбить двух игроков“. От выпивки испанцы отказались. Хотя попытка напоить их была». По мнению Вартаняна, генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев и председатель Комитета физкультуры Иван Харченко действительно могли иметь к этому эпизоду непосредственное отношение, хотя вряд ли принимали решение самостоятельно.

В любом случае братьям Старостиным подобных задач Косарев не ставил.

Александр Нилин в своей книге «Век футбола» размышлял: «По каким-то причинам, даже Старостиными в своих мемуарах не обнародованным, „Спартак“ не должен был участвовать в серии матчей с басками. И „Спартаку“ бы судьбу благодарить, что спасла их от позора. А они, наоборот, нажали на комсомольского вождя Косарева, с которым Старостины, как сыновья царского егеря, нередко охотились, пустили в ход все прочие свои связи, давили на общественность (Старостины не только с начальниками дружили, но и с писателями, актерами, газетчиками) – вынь и положь им разрешение на незапланированный матч с басками».

Действительно, вся надежда легла на «Спартак». За подготовкой к игре следил лично Косарев, не раз приезжавший в Тарасовку.

Правда, на самом деле против одной из лучших команд Европы играл не «Спартак» в чистом виде – добрую половину составляли футболисты из других клубов. Прежде всего, назовем Григория Федотова, забившего важный гол и заработавшего пенальти.

Стимул озвучил Косарев. Он касался чисто спортивной стороны: в случае победы над басками красно-белые в том же составе получали право представлять страну на рабочей Олимпиаде в бельгийском Антверпене, а затем на турнире в Париже.

Старший из братьев к тому времени практически повесил бутсы на гвоздь. Но свою роль он тоже сыграл, о чем свидетельствовал его рассказ: «У басков выделялся крепыш, центральный нападающий таранного типа Исидоре Лангара. Свои бомбардирские качества он отлично продемонстрировал в предыдущих матчах. Например, в канун нашей встречи баски обыграли динамовцев со счетом 7:4, и мы не могли оставить без внимания игру лидера сборной Басконии. На тренерском совете, который, кстати, я тогда возглавлял, мы решили отодвинуть центрального полузащитника, моего брата Андрея, в центр обороны, сделать из него третьего защитника. Но наше решение у Андрея вызвало негодование: почему, мол, мы хотим лишить его жизненного пространства? Но я попросил брата не горячиться, подумать, все хорошенько взвесить и сыграл на его самолюбии, сказав, что, кроме него, никто не обезвредит Л ангару. В конце концов Андрей согласился с нами, сказав, что хотя он и любит играть на месте центрального полузащитника, но честь „Спартака“ ему дороже».

Друзья Андрея на эту перестановку отреагировали образно. Михаил Яншин нашел театральную формулировку: «Амплуа героя-любовника меняете на резонера». В духе своей профессии высказался и Валерий Чкалов: «С истребителя на тихоход». Юрий Олеша подытожил: «Из созидателя становитесь разрушителем».

Между тем участие Андрея было под вопросом – неудачное движение на тренировке привело к травме паха. «Ну что, Нога, плохо с ногой?» – без подначки, с сочувствием спрашивал Петр. Ольга, танцовщица «Ромэна», предлагала выбить клин клином, дав нагрузку на больное место – так-де лечатся балерины. Но упражнения не помогали, как и массаж с компрессами. На помощь пришли лошадники: Евгений Архангельский посоветовал прибегнуть к средству, которым лечат коней. Жокей Джамбо Камбегов вспомнил про лекарство под названием «навикулин» и отыскал рецепт, по которому его можно приготовить. Александр Бондаревский согласился с советом: «Хуже не будет». Врач команды Лев Кагаловский достал все нужные ингредиенты. Втирания помогли – боль стала уходить.

Чтобы лучше настроить команду на игру с басками, в Тарасовку приезжали Яншин, Фадеев, выступали перед футболистами в красном уголке. Тренерский совет собирался на даче у кого-нибудь из братьев, в том числе и у Петра, в апреле ставшего отцом: у него родился сын Андрей. В обсуждении состава на игру участвовал и Лев Кассиль. В наши дни его помнят только как писателя, но он был еще и незаурядным спортивным журналистом, случалось, сопровождал наши команды за рубеж. Например, участвовал в той самой поездке в Турцию, по возвращении из которой в Черном море попал в шторм и сел на мель пароход «Чичерин». Андрей Старостин потом описывал, как они с братом Александром помогали пассажирке-англичанке перебраться в спасательную шлюпку.

Обычно «Спартак» из Тарасовки добирался в Москву на электричке, но на этот раз почему-то возобладали настроения помпезности. Команду решили привезти на стадион на автомобилях «линкольн». Мало того что в дороге случились поломки и проколы шин, так уже в самом городе кортеж попал во внушительную пробку: тысячи болельщиков двигались в сторону динамовской арены в Петровском парке. В итоге игра началась с опозданием, а переодеваться футболистам пришлось прямо в машинах.

Москвичей вывел на поле Александр Старостин, который из-за травмы голеностопа сыграл только один тайм. Капитанскую повязку принял Андрей под напутствие брата: «Смотри, не осрами». В то время существовала традиция: капитан пожимал руку игроку, забившему гол, более бурное проявление чувств на поле было не принято. Николай вместе с Квашниным составляли тренерский штаб. В воспоминаниях старших братьев говорилось о том, что Петр появился на замену уже в конце матча, хотя спартаковская энциклопедия этот факт не подтверждает. Можно допустить, что за давностью лет Николай и Андрей что-то упустили, однако и сам младший брат уверял: «Я вышел на замену минут за 25 вместо, кажется, Малинина. Бóльшую часть игры я был внимательнейшим зрителем и, согласитесь, кое-что понимающим в футболе. Вероятно, арбитр нет-нет да и назначал, скажем, штрафной в сторону басков неоправданно или аут отдавал спартаковцам, в общем, по мелочам проявлял, может, чуть-чуть пристрастие. Но так, чтобы гол был забит неправильно или гол, забитый соперниками, не был засчитан, то есть так называемых теперь результативных ошибок и тем паче злонамерений Космачев не допустил».

А матч «Спартак» выиграл убедительно – 6:2. Приезд басков вообще сыграл важную роль в развитии нашего футбола: после их турне советские команды перешли на новую тактическую схему – так называемую систему «дубль-вэ». Доселе они действовали в два защитника и три полузащитника, но игра Андрея Старостина доказала необходимость перестановок. Теперь центральные защитники появились и в других коллективах.

Июльская победа над басками, как говорится, пришлась в струю: она состоялась 8-го, а 27-го на заседании президиума Центрального исполнительного комитета Союза ССР рассматривался пункт «О награждении физкультурных спортивных обществ, работников и мастеров физической культуры и спорта». «Спартак», как и «Динамо», был удостоен ордена Ленина. Этой же наградой персонально отметили Николая Старостина. Достались ордена и двум другим братьям: Александру – Трудового Красного Знамени, Андрею – «Знак Почета». По этому поводу на стадионе в Тарасовке был проведен митинг, на котором выступил Косарев.

Вручение состоялось позже, его проводил Михаил Калинин. По воспоминаниям Николая, во время банкета с участием первых лиц государства возникла непредвиденная протоколом ситуация: Климент Ворошилов предложил спортсменам «познакомиться поближе», и началась неразбериха, вследствие которой Сталин с соратниками быстро удалились из зала.

В поездке в Бельгию и Францию участвовали все четверо братьев. Николай играть не собирался. Но в ходе Антверпенской рабочей Олимпиады многие игроки получили травмы, и пришлось тряхнуть стариной. Николай Петрович даже поразил ворота французов. Не избежали повреждений и братья. Александр выбыл из строя уже после первой игры с датчанами.

Петр полуфинальный матч против рабочей сборной Каталонии доигрывал, сильно прихрамывая, но даже само его присутствие на поле позволило Григорию Федотову забить важный гол – что называется, за счет партнера. В финале же отличился и сам Петр, закрепив победу над норвежцами. Игорю Маринову он рассказывал так: «Впоследствии в отчетах писали, что оба мяча забил Федотов (это уж когда мы, Старостины, далеко были от футбольных полей), на самом же деле решающий мяч провел я. Тогда, в поездке 1937 года, я единственный сыграл все матчи: очень много травмированных было». Поясним: единственный из братьев.

После этого спартаковцы перебрались в Париж, где выиграли турнир с длинным названием: «Кубок мира для рабочих команд на приз Всемирной выставки». В эти же дни там проходили гастроли Художественного театра, и приятно было встретиться с Яншиным и его коллегами.

Разумеется, мхатовцы пригласили спортсменов на спектакль: давали пьесу Константина Тренева «Любовь Яровая». После представления гостей пригласили за кулисы, и Яншин представил Владимиру Немировичу-Данченко «победителей Олимпиады в Антверпене». Правда, он не стал уточнять, что речь шла о рабочей Олимпиаде.

Андрей с Яншиным побывали и в эмигрантском филиале известного до революции московского ресторана «Мартьяныч» в районе Монпарнаса – в сопровождении сотрудника посольства. Там выступал Александр Вертинский.

О спортивных итогах международных встреч Николай написал статью «Почему мы выиграли?». Там говорилось: «…Определила победу команды – уверенность в своих силах, широта и смелость действий каждого игрока. Этой уверенностью, приведшей к победе, команда в первую очередь обязана секретарю ЦК ВЛКСМ А. В. Косареву и председателю Комитета по делам физкультуры и спорта И. И. Харченко. Именно они посоветовали команде применить в игре атакующий стиль».

Но появлялись на газетных страницах и другие публикации…